Пакт (джен)

— А вы не торопились, — заметил я.

— Мы действовали без промедления, — ответил пожилой мужчина. Возраст придавал его голосу резкие старческие нотки, которые совершенно отсутствовали у моей бабушки. Каким-то образом это делало его более человечным по сравнению с ней. — Но если хотите, мы можем начать отсчёт времени с того момента, как встретились с вами взглядами.

Молодой шатен, легко сошедший за актёра, если бы не едва заметный шрам на губе, взглянул на часы на запястье.

— У вас осталось двадцать девять минут и сорок секунд. Всё это время вы можете располагать нашими знаниями и нашими советами. Также вы можете обращаться с просьбами, однако мы не можем обещать, что они будут выполнены.

— Если хотите, — сказала женщина, — мы можем сэкономить время, отпущенное на этот месяц, и сделать встречу максимально короткой. Начиная со следующего месяца, продолжительность наших встреч будет ограничена лишь короткими разговорами.

— Вы дьяволы? — спросил я. — Демоны?

Старик усмехнулся.

— Некоторые могли бы так нас назвать, — его грубый голос в этот момент действительно прозвучал зловеще.

— А как бы вас назвали другие? — поинтересовался я и взглянул на Роуз в поисках поддержки. Но она ещё не пришла в себя и явно ощущала себя не в своей тарелке.

— Остальные назвали бы нас практиками, — ответила женщина. — Такими же практиками, как и вы.

— Ну, некоторая разница всё же есть, — заметил старик и поднял густую бровь. — Вопрос лишь в том, имеет ли это значение?

Я взглянул на Роуз, однако та не проронила ни слова.

— Думаю, имеет. Когда я пойму, чем вы занимаетесь, то смогу лучше понять, как себя с вами вести. Почему вы здесь?

— Этого пожелала ваша бабушка, — сказал парень.

— Почему? — спросил я.

— Потому что сама она не справлялась, её проблемы были слишком сложны для неё одной, — ответила женщина. — Это был наиболее практичный путь. Ей нужны были деньги и могущество, которыми она не хотела делиться. Мы предложили ей и то, и другое.

— Почему? — снова повторил я.

— Потому что наша фирма работает с дьяволистами, — ответил пожилой мужчина.

— Почему? — ещё раз спросил я. Не было никаких признаков того, что этот вопрос начал им надоедать.

— Потому что мы сами дьяволисты. Были дьяволистами. Когда-то давным-давно, — ответил парень. — В итоге нам предложили контракт. Можете назвать это банкротством. Этот термин подходит во многих смыслах. И это подводит разговор к вашей ситуации.

— С чего это? — спросил я.

— Мы надеемся включить в свои ряды наследника поместья Торнбёрн, — ответил старик.

— Вы хотите, чтобы я работал на вас? Моя бабушка приняла ваше предложение? — спросил я.

— Мадам Торнбёрн не стала этого делать, царствие ей небесное, — произнёс старик и улыбнулся, словно признавая, насколько странно для него произносить подобные слова. — Она не искала лёгких путей. Как мы уже говорили, она жаждала могущества. Не скажу, зачем, но, думаю, вы и сами способны догадаться.

— Думаю, способен, — ответил я.

Ей требовалась могущество, чтобы создать моё альтер эго, а значит, обойти правила и дать мне унаследовать поместье.

— Скажем так, — женщина наклонилась вперёд, — если бы она приняла предложение, то вас бы здесь не было. По крайней мере, в нынешнем качестве.

У меня болела рука. Топорик пульсировал и излучал холод, от которого не могла защитить даже одежда.

Возможно, боль и раздражение сделали мой тон более резким, чем я того хотел.

— Мир был бы низвергнут в пучину адского пламени и серы?

— Ничего подобного. Ещё до того, как была создана наша фирма, к нашим предшественникам обратилась некая Потусторонняя сущность. Условия сделки были просты. Мы получили бы шанс начать всё с начала. Во всех смыслах. Мы бы приняли новые роли, новые имена, новые обязанности. Наши старые жизни и всё, что их касалось, остались бы в прошлом. И что наиболее важно, наиболее актуально в контексте нашей беседы, наши долги были бы аннулированы.

— Кармические долги? — вдруг включилась в разговор Роуз.

— Кармические, — ответил старик. — Кое-что вы всё-таки прочли?

— Я начала, но... — сказала Роуз.

Я уже качал головой.

— Я объясню, чтобы не было недоразумений, — продолжил старик. — Мир во всех отношениях стремится к равновесию. Любая работа, произведённая практиком, должна быть оплачена. Иногда цена очевидна. Душа взамен на чью-то любовь. Один глаз взамен на служение могущественного духа. Жизнь ближнего взамен на победу над врагом. Иногда оплата отсрочена — услуга, которую однажды придётся вернуть. Либо наоборот, безвозмездная клятва.

— Это-то и вызывает проблемы, верно? — сказал парень.

— Но что, если не долг не уплачен? — произнёс старик и посмотрел мне в глаза. — Например, ты взял его, а потом умер, не успев вернуть? Или наоборот?

— Он переходит на детей?

— В некоторых случаях да, но этим детям приходится заплатить проценты. Со временем долг растёт. Бывает, двум поколениям удаётся уменьшить долг, а третье сводит их труды на нет и увеличивает бремя.

— И проблема так и не решается, пока не придут какие-нибудь практики-юристы и не предложат сделку, способную аннулировать все долги? — спросил я.

— Это один из вариантов, — согласилась женщина. — Однако я бы не сказала, что проблема никогда не решается. Вселенная исправляет себя сама.

— Как? — спросил я.

Почему топорик так взбесился? Сейчас его воздействие было почти таким же интенсивным, как тогда, снаружи.

— Шестерёнки мироздания начинают истирать вас, — ответил старик. — Деньги, ценные вещи, дружба, любовь — их становится легче потерять и сложнее найти. Враги, опасности, хаос и неразбериха встречаются куда чаще. Проще говоря, все Иные, духи и практики ощущают — прирожденным чутьём или как-то ещё — что они могут и должны препятствовать вашим интересам. Все замыслы рушатся, а их руины складываются наименее благоприятным для вас образом.

— Вселенная, — произнёс юноша, — устраивает против вас сговор.

— Вот чёрт! — воскликнул я. — Это уже кое-что объясняет.

— Если бы вселенная вмешивалась открыто, — продолжил объяснение старик, — это создавало бы столько же проблем, сколько и решало. Если бы каждый раз, когда вы бросаете монетку, она падала неблагоприятной стороной, если бы за каждым углом поджидал враг, это вызвало бы подозрения, нарушило бы естественный ход вещей.

— Это лишь полумера, — добавил юноша. — Её достаточно для обычных не связанных с практикой людей, которые оступились достаточно, чтобы заработать плохую карму.

— Однако, — продолжил старик, — бывает и так, что долг продолжает расти или даже достигает размера, который не может быть выплачен одним человеком, и всё же иногда мы видим, что выжившие остаются на плаву.

— Выжившие? — уточнила Роуз.

— Некоторым династиям удаётся преуспевать, несмотря на все несчастья, выпадающие на их долю. Встречаются отдельные личности, ведущие затворнический образ жизни или же просто достаточно упрямые, чтобы оставаться в живых. Вселенная не любит действовать открыто, поэтому может позволять монете падать наименее подходящей для вас стороной лишь до тех пор, пока вы не начнёте подсчитывать число выпадающих орлов и решек. Так или иначе, практик, если он осторожен и умён, может продолжать жить, а долг может продолжать расти. Вот тогда-то и начинаются настоящие проблемы.

— И в чём они заключаются? — переспросил я.

— На игральных костях начнут выпадать лишь единицы, а за каждым углом станут поджидать враги. Единожды или дважды, в общем-то говоря, но этого обычно хватает. Вселенная — словно струна. Ударите её — она ударит в ответ. Потянете на себя, она потянет в противоположном направлении. Если тянуть достаточно сильно и достаточно долго, она сорвётся и хлестнёт так, что мало не покажется.

Он замолчал, судя по всему, намеренно, предоставив нам возможность усвоить информацию.

— Хорошо, — сказал я. — Кажется, я более-менее понял, в чём заключается проблема. И как же нам её решить?

— Ну... — сказала женщина и улыбнулась мне. — Первый вариант наиболее простой, лёгкий и самый очевидный.

— Примкнуть к вам? — спросил я.

— Это второй вариант. Первый вариант — ваша смерть. Насильственная, — сказала она. Улыбка её не дрогнула ни на секунду. — Струна срывается, и вы двое обнаруживаете себя в крайне отчаянном положении. Если повезёт, вы успеете позвонить нам — мы приходим и быстро всё решаем.

— Вообще-то я невезучий, — сказал я. — А Молли и подавно не была… Она…

Я умолк. Они тоже молчали, очевидно, готовые дожидаться того момента, как шестерёнки в моей голове не начнут крутиться в нужную им сторону.

Я закончил предложение не так, как собирался.

— …немного смягчила кармическую отдачу и заплатила часть цены за то, что вселенная не получила того, чего хотела. И теперь эстафетная палочка перешла ко мне. Если погибну я, случится то же самое. Каждый из нас будет поглощать часть возмездия Вселенной, пока кто-то очередной не справится, не выдержит удар.

— Вероятно, именно так она и рассуждала, — сказал молодой адвокат. — Она была умна. Однако проблема в том, что в вашем случае отдача может быть достаточно велика, чтобы уничтожить всю вашу семью целиком. Это, скорее, запасной вариант или некоторое дополнительное преимущество, чем основной план.

— И... — добавила Роуз, — как вы и говорили, не может быть, чтобы она потратила столько усилий на то, чтобы упечь меня сюда, и всё ради такого вот плана.

— Верно, — сказал я.

— Карма почти не связана с добром и злом, — сказала блондинка. — Зато она тесно связана с правильными и неправильными поступками.

— А излишка кармы не бывает? — спросил я.

— Он возможен, однако сопровождается во многом схожими проблемами, — ответила женщина. — Таким людям везёт, сама жизнь нарушает правила, чтобы им помочь, пока какому-нибудь предприимчивому Иному не удаётся обмануть удачу везунчика и превратить везение в прах.

— Ну ладно… — задумчиво сказал я. — Но… если всё дело заключается в правильных и неправильных поступках… можно ли заработать негативную репутацию, скажем, за удар по благосостоянию местного практика?

— Как вы собираетесь это сделать? — спросил парень.

Я было потянулся за блокнотом, но понял, что не смогу его достать, не сдвинув топорик. Я кое-как вытащил блокнот другой рукой и передал его им.

— Он действовал против вас? — уточнила женщина, пока парень читал. — Он нанёс вам вред безо всякой причины?

— Прямыми действиями? Нет. Косвенно? Он обманул меня и бросил на растерзание чудовищам. Мы тогда только познакомились. Если, конечно, не считать достаточной причиной всю предыдущую историю моей семьи.

— Тогда эти действия безопасны. Они даже улучшат ваше положение. Вы должны были найти эту информацию в книгах из библиотеки.

— Я смотрел, — сказал я. — Мы оба смотрели. Там ничего не говорится о том, что именно может оправдать казнь.

— Казни — это лишь внешняя форма того, о чём мы только что говорили. Куда больше знаний вы сможете почерпнуть из книг о кармическом долге и о манипуляциях над ним.

Я тихо застонал. Мы искали совершенно не там.

— Чёрт! — донеслось до меня бормотание Роуз.

— Вы совершаете поступок против сообщества, а оно мстит, тем самым поддерживая равновесие. Если действия сообщества против вас несправедливы, равновесие нарушается, а это куда важнее, чем разногласия между отдельными людьми. Умные люди, осведомленные о том, как использовать карму, теоретически, могут выжить и противостоять удару.

Я почесал подбородок.

— А если я спровоцирую наказать меня за не совершённое мною преступление? Спровоцирую отдать приказ на собственную казнь?

— Блэйк! — воскликнула Роза.

— Теоретически, — добавил я.

— Здесь необходимо учесть множество факторов, — сказал старик. — Если вам дадут слово выступить в свою защиту, а вы откажетесь, вряд ли отдача по ним будет слишком уж сильна. Они действуют нахрапом? Достаточно глупы, чтобы допустить подобную ошибку?

Не стоило и думать об этом. Я слишком хорошо помнил, как им удалось остановить мою попытку разделить их прошлым вечером.

— Нет.

— Кроме того, на вас всё ещё висит долг, — сказал он. — Неоплаченный кармический долг, которого хватит почти на семь жизней. Даже если вы будете всю жизнь тяжело трудиться, этого хватит лишь на одну из них. Если целиком посвятите себя выполнению этой задачи, возможно, вам удастся отдать долг второй жизни. Вселенная не обязана помогать вам в восхождении к величию. Куда проще помочь вашей казни, а затем забрать всё, что останется.

— То есть, вселенная — это не более чем бездушный коллектор, вышибающий долги, — сказал я.

— Делайте с этим знанием всё, что пожелаете, — сказал он.

Топорик был уже не был таким холодным, как раньше, но по-прежнему излучал холод, и рука всё никак не могла согреться.

Боль отвлекала меня. Я не сразу вспомнил, что ещё мне следовало спросить.

— Я не нашёл прямого объяснения о том, почему всё это считается секретом. Иные придерживаются правил, поскольку для них есть жесткие санкции, а потому они охотятся в основном на тех, на кого им разрешают охотиться… но что помешает мне завтра заявиться на телевидение и продемонстрировать мою магию?

— Ответственность, — сказал старик. — Всё началось с этики; прежде чем пустить кого-то в этот мир, следует объяснить ему, как правильно себя вести. Этика стала правилом, а правило стало частью сути вещей. Если вы пригласите кого-то в этот мир, а он допустит ошибку, то некоторая часть кармического долга ляжет на ваши плечи.

Я медленно кивнул.

— Это самые основные знания, которым должна была научить вас Роуз. Ещё вопросы?

— Возможно, я и так потратил слишком много времени на вопросы, ответы на которые можно было найти в книгах, — сказал я. — И всё же это полезная информация.

— Может быть, на поиск нужных книг ушло бы несколько недель, — заметила Роуз.

— Верно. Однако я должен спросить и о других вещах. Начну с очевидного. Я могу вам доверять?

— Нет, — сказала адвокат. — Однако вы можете быть уверены, что мы не станем саботировать вас. Мы заинтересованы в том, чтобы наши ряды пополняли всё новые люди. Мы можем достичь этого путём оказания услуг надлежащего качества.

— Либо вы можете достичь этого, подстроив так, чтобы меня загнали в угол, — сказал я. — Чтобы я был вынужден использовать пункт договора о спасении, трижды повторив ваши имена?

— Мы вполне можем воспользоваться этой тактикой, — сказала она. — Однако пока мы не будем этого делать.

— Несколько расплывчато, — заметил я.

— Скажу более прямо. Прежде чем загнать вас в угол, мы предупредим вас.

— Явно? — переспросила Роуз.

— Прошу прощения? — уточнила женщина.

— Пожалуйста, сообщите нам об этом явно.

— Как пожелаете. Когда придет время, я или один из моих коллег встретимся с вами взглядом и сообщим, что именно мы делаем.

— Зачем я вам нужен?

— Вы нам не нужны. Откровенно говоря, в данный момент вы для нас бесполезны, — сказал молодой человек. — Но всё может измениться.

— И… ценой является сколько-то тысяч лет службы? За то, чтобы избавиться от долга моей семьи?

— Это часть цены, — сказал он. — Все следы вашего пребывания в этом мире стираются. Если вы захотите пойти на повышение и стать партнёром, то вам придётся отказаться от своего имени, что может отразиться на вашей личности. Это проще, чем звучит. Через несколько десятков, сотен лет долгих, долгих дней ваша прошлая жизнь останется далеко позади.

— Понятно, — сказал я.

— Ещё вопросы? — спросил старик.

Что-то меня беспокоило. Какое-то неясное ощущение, но я никак не мог понять, что именно меня смутило.

Ну ладно, причин для сомнений было хоть отбавляй, но один момент возник совсем недавно, и всё же постоянно ускользал от моего сознания.

— А деньги? — спросила Роуз. — Наши денежные выплаты?

— Если позволите, мы вычтем расходы на содержание поместья, — сказал молодой юрист.

— Подвох есть? — спросила Роза. — Если это не ловушка, тогда ладно.

— Нет, — сказал он. — Никакого подвоха.

Он вытащил из кармана костюма два конверта, проверил их, а затем бросил один на стол.

Отлично, одно дело было улажено. Я взял конверт и положил в карман.

— Хм, важный пункт номер два. Выход наружу, — сказала Роуз. — Как нам это сделать?

— Нужно знать, как защищать себя, — сказал старик. — Если хотите, мы можем нанять курьера для доставки еды и покупок, и тогда вы сможете всё время оставаться в доме.

Роуз взглянула на меня. Выглядела она всё ещё неважно, но теперь хотя бы начала думать. Это было очень кстати, потому что сам я был полностью поглощён мыслями.

Я рассеянно кивнул. Я никак не мог понять, что меня насторожило. Какая-то мелочь, буквально только что вскользь сказанная кем-то из них.

— Да, — ответила она.

— Тогда мы вычтем стоимость услуг курьера из денежной выплаты следующего месяца, — сказал молодой человек. — Договорились?

— Да, — ответила Роза. — Если только это не ловушка и не обман.

— Мы проследим, чтобы всё было в порядке.

— А что насчет пункта о свадьбе? — вспомнила Роуз.

Очень важный вопрос! А ведь я совсем забыл...

— О чём именно идет речь? — уточнил адвокат.

— Блэйк обязан заключить брак с мужчиной? — спросила Роуз.

— Мистер Торбёрн не обязан делать ничего подобного, — сказал старик. — Оценка его успехов и регулярная проверка соблюдения условий, установленных покойной миссис Торбёрн, была оставлена целиком на наше усмотрение. С учётом её намерений разумеется.

— Как-то слишком просто, — усомнился я.

— Это отнюдь не просто, — ответил он. — Уж будьте уверены. И всё же я бы настоятельно советовал вам вступить в брак, причём именно с мужчиной, поскольку выполнение обязательств даст вам преимущество, а это может помочь вам выжить. Но, полагаю, сейчас вы вряд ли готовы это обсуждать?

Я покачал головой.

— Тогда мы оставим этот вопрос для другой встречи в другое время. Кстати о времени…

— Осталось четырнадцать минут, — сообщил молодой человек.

— Ещё два вопроса, — сказал я. — И на этом, я думаю, закончим, если только Роуз не захочет что-нибудь добавить. Вы сказали, цена работы на вашу фирму… от нескольких сотен до нескольких десятков тысяч лет службы? Плюс утрата личности и имени?

— Если сумеете заработать себе статус, будет возможно даже взять себе имя Манн, Льюис или Левин, — сказал молодой человек, как будто пытаясь отвлечь меня.

— А что тогда будет с вами? — вмешалась Роуз.

Я прикусил язык, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Она опять лезла и не давала мне задавать нужные вопросы.

— Мы получим свободу, — ответил молодой. — Досрочно. Это непросто, уверяю вас, но возможно.

— Так вот зачем вы хотите нас заполучить, — произнесла она.

— Отчасти да, — ответил он.

— Но это не всё, верно? — быстро спросил я, пока меня опять не перебили. — Придется работать тысячи лет, утратив имя и личность, но вы не сказали, что это всё.

— Верно, не сказали, — согласилась блондинка.

— Тогда в чем подвох? — спросил я.

— Подписав контракт, — нахмурилась она, — вы соглашаетесь предоставить им опору.

— Им? — переспросила Роуз.

— Да, им. Думаю, вы понимаете, о ком я. Вы предоставляете значимые объекты, а они используют их как точки опоры, которые позволяют им сделать очередной шаг из того места, куда они были изгнаны или где были заточены, либо позволяют более эффективно прилагать свои силы: комнату, дом, ручку, меч, компаньона.

Или ножницы.

— Я могла бы подробно рассказать о том, зачем это вам и какие выгоды это сулит, но тогда я зря потратила бы ваше время. Это информацию можно найти в библиотеке.

— Думаю, я и без книг всё поняла, — тихо сказала Роуз. — Мы заключаем эту сделку, чтобы спасти свою шкуру, а они набирают силу, и жизнь всего человечества становится труднее.

— Чисто теоретически, — начал я, — что бы случилось, если бы я прямо здесь и сейчас поклялся бы никогда в жизни не заключать эту сделку?

— Мы бы продолжили работать на условиях контракта с Роуз Д. Торбёрн, — ответил старик. — Но вы бы ощутили, что мы, подобно остальной Вселенной, перестали относиться к вам с расположением.

Я кивнул.

Блондинка наклонилась вперёд.

— Не могу говорить за других, — произнесла значительно более мягким тоном. — Но я бы поняла и я бы уважала вас за это. Но, к сожалению, бизнес есть бизнес, и у нас есть обязательства.

— Разумеется, — сказал я.

— Есть что-то ещё, что вы хотели бы узнать по данному вопросу? — спросила она.

— Нет, — покачал я головой. — Но я хотел бы попросить вас доставить это письмо. Если только в моем плане нет огрехов, которых я не учёл.

— Будут некоторые осложнения, — сказал молодой человек. — Но осложнения будут в любом случае, как бы вы ни поступили.

— Если бы вы взялись доставить его сами, — заметила женщина, — или приняли участие в его доставке, то и награда была бы больше.

— Лично восстановить баланс в мировом порядке вещей... Я почему-то думаю, что это слишком опасно. Кармическое возмездие. Поощрение принципа «око за око». Как понять, что баланс достигнут?

— Нужно быть внимательным, — ответил старик.

— Ну да, — пробормотал я и задумался: попросить мне доставить письмо юристов или пойти самому?

— Думаю, что я, пожалуй, всё-таки попрошу вас доставить это письмо, — сказал я, мне ни на секунду не удавалось забыть о топорике и о своей руке. — Я должен заняться кое-чем другим.

— Могу я предложить компромисс? — вмешалась молодая женщина. — Я работала уже несколько дней и мне полагается свободное время. Я могла бы выкроить часок, если вы закончите это ваше «кое-что» и найдёте время на доставку.

— В прошлый раз охрана не слишком-то нам помогла, — пробормотала Роуз. Только по тому, как изменился взгляд юристки, я понял, что та услышала, но не подала вида.

Я слегка покачал головой.

— Дело в том, что...

— Предмет, который вы держите под одеждой, требует вашего внимания. Можно взглянуть?

Я вытащил топорик, однако отдавать не стал.

— Я помогу вам, — сказала она. — Никаких обманов или диверсий. Я гарантирую, что так вам будет лучше, чем если бы вы занимались всем сами.

— Вы будете обеспечивать нашу безопасность всю дорогу туда и обратно? — уточнил я. — И всё время, пока мы будем на месте?

— Настолько, насколько вы позволите, — ответила она.

— И вы обещаете, что не будет никаких обманов и ловушек, по крайней мере, до нашей следующей встречи? — снова встряла Роуз.

— Да, — ответила она.

— И это ничего не будет нам стоить?

— Не будет, в той степени, в которой что-то может ничего не стоить.

Два других юриста встали. Молодой посмотрел на часы:

— Итак, мы закончили, осталось десять минут. Спасибо за гостеприимство.

— Пожалуйста, — ответил я настороженно.

Старик протянул руку. Я помедлил, затем пожал её онемевшей от холода ладонью. Он как будто бы и не заметил.

— Теперь, раз уж знакомство состоялось, на встречи будет приходить только один из нас, — сказал старик, отпуская мою руку. — За исключением форс-мажорных обстоятельств или заявления о желании работать в компании.

Я кивнул.

— Увидимся позже, мисс Льюис, — сказал он.

— Разумеется, — отозвалась та.

Я ждал, что они исчезнут, но они просто вышли через входную дверь, забрали по дороге куртки и надели их, спускаясь по ступенькам.

Я же остался в обществе мисс Льюис.

— Могу я взглянуть на одержимый предмет? — спросила она.

— Я обещал держать его в тепле, — возразил я.

— Но это ведь не вполне правда, не так ли? — уточнила она.

Я нахмурился.

— Я неплохо разбираюсь в тонкостях работы кармы, — продолжила она. — Несколько раз за короткое время вы очень близко подходили к тому, чтобы солгать, и, кроме того, каждый из вас явно солгал по крайней мере по одному разу за полчаса до нашего прихода.

— Вот чёрт, — только и сказал я.

— На первых порах легко оступиться, — продолжала она. — В данном случае вы балансируете на грани между правдой и ложью, хотя все ещё говорите правду. Это Роуз обещала, что вы будете держать предмет в тепле. Ваше обещание подразумевалось, поскольку Роуз — продолжение вас…

— А это уже на грани, — пробормотал я.

— Чем более вы честны, тем лучше к вам относится Вселенная, а также иные, кто встречается на вашем пути. Балансировать на грани лжи и правды бывает полезно, ложь при помощи недоговорок ещё полезнее, но лучше всего всё-таки абсолютная честность. Я не вполне понимаю, что там было, но, может быть, вы шутили? Использовали сарказм?

Я вспомнил.

— Вот чёрт, — пробормотал я. — И что теперь? Я потерял силу?

— Некоторую часть. А ещё вы стали уязвимым к воздействию заурядного призрака, даже запечатанного внутри предмета, даже внутри круга. Понадобится не менее недели, чтобы эффект исчез. К счастью, немногие могли услышать вас в этом доме, верно?

— А что будет со мной? — спросила Роуз.

— Вас это тоже коснётся, — сказала мисс Льюис. — В настоящее время вы связаны с Блэйком. Скажите, Блэйк, вы чувствуете себя слабее? Уязвимее?

— Я чувствую усталость, — ответил я. — В какой-то момент мне показалось, что это Роуз что-то сделала.

— Отпечаток— хрупкое создание. Стоит нарушить естественный ход вещей, и отпечаток страдает.

— А ослабевший отпечаток требует пополнения энергии, — сказал я, мельком взглянув на Роуз.

— Именно так.

— А я-то думал, будет… ну, раскат грома или типа того.

— За исключением случаев вопиющего идиотизма, нарушения клятвы например, ты осознаёшь что сделал, лишь когда пытаешься использовать силу и обнаруживаешь, что её нет.

— Как глупо с нашей стороны, — сказала Роуз.

Мисс Льюис улыбнулась и покачала головой.

— Я запечатаю призрака. В противном случае мой клиент подвергнется риску. Вы позволите?

Она протянула руку.

Я подал ей топорик. Она и глазом не моргнув, взялась за рукоять.

— А вам и раньше приходилось работать с инструментами, — заметила она.

— Что?

— Это видно по ладоням, кроме того, вы подали мне топорик рукояткой вперёд. Такие вещи узнают, когда много работают. Подобный жест, впрочем, может быть естественным и для джентльмена.

— А Блэйк — не джентльмен? — уточнила Роза.

— Это как раз тот вид сарказма, который допустимо использовать, — сказала мисс Льюис. — Джентльмен предложил бы гостье что-нибудь выпить. Леди, впрочем, тоже, мисс Торбёрн. Давайте уже пойдем займёмся вашим делом. Я разберусь с этой штукой по дороге.

Без особой уверенности я согласился.

Её зимнее пальто лежало поверх спинки стула внизу в холле. Она накинула его на плечи, не продевая руки в рукава.

Я энергично потер ладони — единственный доступный мне способ их согреть — и мы вышли на улицу.

— Главное правило: я не на работе, — предупредила мисс Льюис. — Всё, что я скажу или сделаю, следует воспринимать как помощь знакомого или учителя. Я не стану отвечать на вопросы, если мне покажется, что за ответы вам следует заплатить.

— Понимаю, — сказал я.

— Прекрасный ответ, — ответила она. — Без каких-либо обязательств. С учетом вышесказанного, я бы хотела помочь вам, если увижу подходящую возможность.

— Я ожидал, что вы все будете более пугающими, — сказал я. — Не хочу быть грубым, но как-то профессиональнее, что ли.

— Мы подстраиваемся под клиента, — ответила она, шагая по тротуару вдоль дороги. Казалось, что она не замечала холода. Эта мелочь выдавала в ней нечто Иное, так же как старика — его странный смех.

— Вы просто невероятно услужливы: отправились со мной по делу безо всякой оплаты. Или я что-то упускаю?

— Можно сказать, что я хочу установить хорошие отношения с потенциальным новым клиентом.

— Можно сказать и так, — заметила Роуз из зеркальца, висевшего в распахнутом воротнике моей куртки. — А на самом деле?

— Это по большей части эгоистично, — ответила мисс Льюис, набрала воздуха и вздохнула. — Вы намного более приятный клиент по сравнению с теми, на кого мы обычно работаем.

Она вытащила из внутреннего кармана куртки моток тонкой серебряной проволоки.

— Мне уже давно не приходилось заниматься подобными вещами. Обязанности не те. Ностальгия.

Мисс Льюис размотала проволоку, затем начала небрежно наматывать её на рукоятку.

— А кто ваши обычные клиенты? — полюбопытствовала Роуз.

— Они очень разные, и информация о них конфиденциальна, — ответила мисс Льюис. — В общих чертах, редкие единицы из них напоминают вашу бабушку. Большая часть не такие.

— А какие они тогда? — спросил я.

— Вы уже встречались с Цирюльником. Наши клиенты из тех, кто способен использовать его, а затем спокойно лечь спать.

— Ясно, — сказал я. — Вы используете взор, чтобы видеть связи между мной и им?

— Да. Я и вам советую пользоваться им почаще. Попробуй прямо сейчас.

Я переключился на взор. Связи выглядели совершенно нечёткими.

— Не поворачивая головы, посмотрите в направлении трёх часов, — подсказала она.

Я послушался.

С крыши гаража на дальнюю от нас сторону спрыгнуло нечто вроде енота. Вряд ли это был енот.

— Оно сбежало, — сказал я.

— Нет, оно там, просто скрылось от взора. Продолжайте смотреть.

Я так и сделал. Поискал связь, но мне удалось разглядеть не так много. Окружающий мир словно скрылся за пеленой, которую ветер гонял одновременно во множестве направлений.

— Проследите взглядом вдоль путей, где духи движутся параллельно, выбирайте самые прямые линии. Это неплохие точки, чтобы начать поиск, их же следует избегать, если считаете, что кто-то ищет вас.

Я присмотрелся получше. Насыщенность и контраст цветов были неестественными, мир казался нарисованным в стиле импасто — густыми сочными мазками, наполненными жизнью и постоянным движением. Я направил взгляд туда, где встречались мазки и линии, пытаясь ощутить поток, пытаясь найти области, в которых взгляд не замирал, а естественным образом скользил вдоль наиболее прямых путей, по которым танцевали частицы.

Если бы я фокусировался на какой-то другой области, то засёк бы его на секунду или две позже. Оно было похоже сгусток мусора, собравшегося в водосточной канаве после дождя. Листья, ветки, прутья и пригоршня грязи. На месте глаз были только тени, а там, где должен был находиться рот, — осколки камней, несколько зубов и птичий клюв.

Существо замерло, явно напуганное, мой взгляд будто пригвоздил его к месту.

Секундой позже оно рвануло прочь, скрывшись за углом Дома-на-Холме.

— Малый стихийный дух. Вы смотрели слишком пристально, — сказала она. — Вы создали связь, и он её ощутил. Теперь продолжайте искать. Мягче. Расслабьтесь и постарайтесь увидеть, где проходят самые длинные линии. Их будет легче найти, если не слишком сильно концентрироваться.

Я продолжал смотреть, пытаясь не концентрировать внимание на духах.

Теперь существо взгромоздилось на каменной части забора, старательно избегая касаться металлического ограждения и поглядывая в мою сторону. Ему явно не понравилось, что я опять его засёк. Листья и прутики вздыбились, словно шерсть у рассерженной кошки или оскалившей зубы собаки.

Мой взгляд скользнул по рою мелких духов, танцующих вокруг существа. Я пытался найти места, где они двигались по самым прямым линиям.

Вот одна прямая, проходящая через дом. Я на глаз прикинул направление, и нашёл её на другой стороне дома, едва различимую, исчезающую в лесах и полянах.

Шиповница, решил я. Иные, которых я видел незадолго до появления Джун… похоже, что они подчинялись ей.

— Ей нужно ваше внимание и, вполне вероятно, помощь.

— Знаете её? — спросил я мисс Льюис.

— Нет. Но это заметно. Чего она хочет?

— Леса и болота.

— Она не сможет получить леса и болота, мистер Торбёрн. Она расстроится, когда вы ей это скажете.

— Возможно, — сказал я.

Она приостановилась, пропустила проволоку через петлю, затем один за другим проверила натяжение каждого из сегментов. Проволока врезалась в мягкую рукоять, но не настолько, чтобы это выглядело уродливым или неестественным. Конечный результат напоминал нечто среднее между проволочной сеткой и кельтским узлом.

— Скоро вам предстоит несколько стычек. Вам необходимо стать сильнее.

— Я знаю, — сказал я.

— А известно ли вам, что опасность грозит вам прямо сейчас?

Я приподнял бровь.

— Как? От кого? — воскликнула Роуз.

— Из машины позади нас. Не обращайте на неё внимания. Мы свернём в переулок, где машина не сможет проехать. Заставим их кружить вокруг. Можем остановиться на полпути, и тогда им придётся развернуться или остановиться и ждать нашего появления. Тогда мы и решим, что делать потом.

— Не ожидал, что вы будете столь пассивны, — заметил я.

— Во-первых, у меня руки заняты, — ответила мисс Льюис. — Но есть и другие причины. Считайте, что это урок. Шаг первый — засечь их. Когда мы свернём в переулок, вы сможете бросить на них взгляд. Найдите связь и не отпускайте её. Держитесь за неё, но не позволяйте им обнаружить себя.

— Конечно, — пробурчал я. — Как будто это так просто.

— Машина движется. По прямой. Кроме того, она одна. Другого транспорта практически нет. Ещё очень рано, и дороги пустые. Легче найти машину на пустой дороге, чем в толпе, как взором, так и глазами.

— Ясно.

— Удержать связь будет труднее, чем найти её. Пошли.

Мы повернули. Машина проехала позади нас. Я только на мгновение увидел синий седан с кучей мягких игрушек на заднем стекле.

Как она и сказала, я обнаружил тонкую связь. Надо было удержать её... Я и понятия не имел, как это сделать. Я сосредоточился на ней.

— Машина поворачивает, поворачивает ещё раз, объезжает вокруг квартала, — комментировала мисс Льюис.

— Останавливаемся? — спросил я.

Мисс Льюис кивнула.

Мы остановились посередине переулка.

Я увидел, как машина замедлила ход, затем остановилась. Связь стала намного менее чёткой. Размытой на одном конце, но более плотной на другом.

— Сейчас возможны варианты, — сказала мисс Льюис. — Сначала следует понять, кто это. Я не буду подсказывать ответов. Найдите их самостоятельно.

У меня было немного зацепок: цвет и марка машины, ещё то, что она немного потрепана. Да ещё мягкие игрушки...

Не то. Недостаточно для идентификации.

Сама связь... Я рассмотрел её получше: ближайший ко мне конец продолжал разрушаться. Если бы у меня было чуть больше опыта в подобных вещах, я бы смог увидеть, на чём они сосредоточили своё внимание.

Это могло быть полезно — знать, куда направлено внимание твоего врага, чтобы ударить в другое место.

Интересно, получается, что Иные, избегая взглядов людей, делали то же самое.

Духи, составлявшие эту связь, принимали самые разнообразные формы. Я не мог сосредоточиться достаточно, чтобы разглядеть их. Казалось, что когда я пытался взглянуть на них, они прыгали в сторону, словно пылинки, прилипшие к поверхности глаза.

— Я не уверен, что смогу, — сказал я.

— Вы бы сумели достичь лучшей концентрации, если бы не солгали тогда, — сказала мисс Льюис. — Радуйтесь, что в тот момент вы были в доме, а то было бы ещё хуже. Старайтесь лучше.

Я попробовал ещё. Трудно было понять, форму чего принимали духи. Зачастую у них были руки и ноги, иногда они смутно напоминали людей, иногда нет, большинство были прозрачными. Формы, цвета, эстетика — каждая деталь подсказывала, какие идеи или элементы воплощал тот или иной дух.

Мне так и не удалось расшифровать людей в машине, когда я почувствовал, как что-то изменилось. Связь затвердела на одном конце. Через мгновение оба моих преследователя сосредоточили всё своё внимание на мне.

И всё же они не сдвинулись с места.

Секунду спустя они что-то предприняли, затем пришли в движение и весьма целенаправленно рассеяли моё восприятие их местонахождения. Они практически куда-то исчезли. Я ощущал, что по-прежнему у них на прицеле, но при этом без малейшего понятия о том, где они были.

Они очень ловко поменялись со мной местами.

— Дюшаны, — сказал я.

Мисс Льюис кивнула. Её внимание было поглощено топориком, она царапала металл чем-то похожим на иглу.

— Подробности?

— Чародейки, — сказал я. — Ковен.

— Одна из них звонит своей семье, — сказала она. — Пока не дозвонилась, возможно, потому что ещё слишком раннее утро, однако она использует Инструмент, чтобы фокусировать связь. Через минуту-другую она дозвонится, и тогда вам придется иметь дело с куда большим числом врагов. Очень может быть, что со всем ковеном.

— Как раз тот момент, когда вступает в игру обещание «безопасно доставить нас до места».

— Так и есть, — подтвердила она, продолжая царапать топорик. Заметив, что я смотрю, она добавила: — Мне понадобится ещё минута.

— Вы не собираетесь драться с ними? Или не дать им дозвониться?

— Нет. Мне это запрещено.

— Вам... что?

— Я могу использовать свою силу, только когда я на работе. Как я уже говорила, сейчас, когда у меня свободное время, я не более чем учитель или знакомый.

— Вы нас провели, — сказала Роуз.

— Я высказала всё предельно ясно. Так что нечего теперь ныть. Мы уже здесь. Сейчас пора встретиться с ними лицом к лицу. Вы заметили? Одна из них уже идёт сюда.

Я повернулся и увидел нечто.

По переулку летела птица. Не какая-то большая наподобие ястреба, а одна из тех, что не парят, не летают, а скорее трепыхаются вверх-вниз. Синица или воробей, что-то в этом роде.

Существо поменяло облик, перья взметнулись в стороны на пару метров в ширину, на мгновение скрыв птицу из виду.

И я оказался лицом к лицу с женщиной, настолько красивой, что это придавало ей неестественный вид. Уши её были слегка заострены, а в походке сквозила какая-то жутковатая самоуверенность. На её платиновых волосах и обнаженных плечах лежал снег. При взгляде на одежду становилось понятно, что единственное её предназначение — это украшение владелицы. Нечто среднее между японской юкатой и платьем французского или итальянского модельера, черпающего вдохновение в образе распустившихся цветов. Каждый раз, как мне казалось, что я понимал, к какой культуре можно его отнести, я обнаруживал деталь, которая опровергала мою догадку.

Глаза её были совершенно белыми без малейшего признака зрачка, а ресницы длинными и тёмными — такими ресницами мог бы гордиться любой визажист. Она улыбнулась, и между губ показалась полоска зубов.

Она начала неторопливо вытаскивать меч. Секунда за секундой, заполненные звуком оружия, покидающего ножны. Я понятия не имел, как назывался подобный вид меча.

Чёрт, да эта железяка была четырёх метров в длину! Ей пришлось поднять руки над головой и отвести их назад, метал выгнулся дугой. Когда меч наконец-то полностью покинул ножны, он, выпрямляясь, высек пучок искр, и лезвие заплясало, завибрировало. Воздух наполнился пением звенящего металла.

Она держала его вертикально, ожидая, пока тот замрёт, а затем опустила, нацелив остриё меча прямо мне в сердце, её поза очень напоминала позу фехтовальщика. Казалось, что порывы ветра должны покачивать столь длинный и широкий клинок, однако остриё было совершенно неподвижно.

Мисс Льюис положила руку мне на плечо, отчего я едва не подпрыгнул.

— А теперь расправьте плечи и поднимите голову, — прошептала она мне на ухо. — Сделайте глубокий вдох. Снабдите свой мозг кислородом.

— Что?.. зачем вы это говорите? — спросил я.

— Я собираюсь провести вас через это и буду надеяться, что вы станете предельно точно следовать моим указаниям. Теперь будьте внимательны. Чем меньше помощи вам понадобится, тем быстрее я смогу вернуть вам топорик.