Пакт (джен)

Фамулус: Фамильяр

Глава первая. Введение и предисловие

Данная работа стала результатом многолетней частной преподавательской работы. Когда в 1785 году стало модным нанимать наставников, влиятельные члены сообщества получили как известность, так и весьма неплохую прибыль, однако столкнулись и с немалыми неудобствами, которые были связаны с тем, что каждый следующий наставник должен был учитывать знания, полученные его учеником от предыдущих наставников, или даже корректировать их. Между наставниками начиналась переписка, в которой опытные практики пытались понять, чему был обучен ученик и с какой целью, что порождало обсуждения, предназначенные улучшить процесс обучения.

Ни один вопрос не имел такого большого значения и не порождал более острых дискуссий, чем ритуал фамильяра — создание пожизненной связи между человеком и духом, бессрочные узы, сплетающие их в единое целое, благодаря питающей их энергии.

Слово «фамильяр» происходит от латинского «famulus», что означает «слуга». Со временем этот термин начал применяться по отношению к домашнему хозяйству и семье. Значительно позже, перейдя во французский язык в виде «familier», слово стало означать «интимный, семейный». Во всех этих значениях описание, ритуал и понятие связаны. Фамильяр становится семьей, узы являются безусловно интимными, а отношения зачастую подразумевают служение.

Даже спустя двести лет обсуждений и совершенствования обучающих материалов, всё ещё можно выделить несколько различных идеологий и соответствующих им подходов, которые обсуждаются ниже в отдельных главах, каждая из которых сопровождается набором примеров.

Во второй главе мы рассматриваем сущность ритуала фамильяра: что он собой представляет, его ограничения, различия в подхода (которые будут более полно раскрыты в последующих главах).

В третьей главе мы обсуждаем узы. Ключевые понятия, подходы ранних времён, современные подходы, универсальные постоянные отношений человек-Иной, формы отношений до и после ритуала.

В четвёртой главе мы рассмотрим социальный контекст и окружение. Чем отличаются фамильяры в различных регионах, оценим микро- и макросоциальные факторы, а также факторы, обусловленные местной культурой. Будут рассмотрены как отношения пары практик-фамильяр с внешним миром, так и отношение внешнего мира к связи практика и фамильяра.

В пятой главе мы рассмотрим непосредственно фамильяров. Телесные и бестелесные существа, существа определённых подтипов по происхождению или культурологическому контексту, уникальные или занимающие особое место Иные.

Примеры ко второй главе. Аннабель и Тромос, жеребец Энио.

В пентхаусе темно и тихо. Капли дождя стекают по окнам, и, несмотря на сумерки, никто из жильцов даже не пытается включить свет или хотя бы зажечь один из многих светильников, развешанных по помещению. В квартире нет внутренних стен, и взгляду доступно всё пространство от спальни до кухни, оформленное в ясном, выразительном стиле. В других домах встречаются предметы, которые не сочетаются с прочими — подарки, не соответствующие стилю хозяина, или вещи, купленные на распродаже. В этом вопросе Аннабель не шла на компромиссы, так что все предметы в квартире подходят один к другому, подчёркивая стиль, заданный кованым железом, крахмальными скатертями и весьма основательной дубовой мебелью. C кровати свисают цепи, на стенах и подставках закреплено самое разнообразное оружие: от обычных копий, мечей и щитов, до более экзотических, вроде молота из метеоритного железа, восточного оружия или жуткого на вид «человеколова», закрепленного как раз над тем креслом, где она решила сесть во время нашего интервью. Используя Взор, можно увидеть, что все эти предметы дрожат от внутренней силы.

Сама Аннабель величественна и элегантна, в простом черном платье, которое вполне могло бы подойти и для деловой встречи, с зачесанными вверх волосами, босая. Она сидит в кресле, а Тромос расположился под одной из босых ног Аннабель, которой она время от времени шевелит, чтобы погладить его. Фамильяр принял облик огромного, чёрного, покрытого боевыми шрамами тибетского мастифа, шею которого охватывают три непохожих друг на друга шипастых ошейника.

Интервьюер М. Савиль (С): Магнитофон включен. Добрый вечер. Спасибо, что согласились на интервью.

Аннабель (А): Вы предложили достойный дар.

(Примечание: в качестве платы за гостеприимство и беседу интервьюер принёс односолодовый высокогорный Макаллан 1949 года разлива).

С: Очень рад. Может, начнем с самого начала? Кто вы такая? В какой области практики вы специализируетесь?

А: Я Лорд этого города. Обычно меня называют Валькирией.

С: Шаман, наполняющий предметы силой и бестелесными Иными.

А: Именно.

С: Тромос, жеребец Энио? Я знаю, кем и чем вы являетесь, но я бы хотел, чтобы это осталось на записи для наших читателей.

Тромос, жеребец Энио (Т): Ты можешь называть меня Тромос, не упоминая титул, так будет быстрее. Я был жеребцом богини войны и разрушения. Боги, которым я служил, рядом с которыми и против которых сражался, в последние годы ослабли. Когда мои боги начали увядать, потеряли значимость и своих почитателей, я занялся созданием полных ужаса снов, и так пережил века.

А: Среди простых людей мой Тромос известен как Ночной Кошмар.

С: Как вы встретились?

А: Мой враг послал его против меня, чтобы лишить меня сна и ослабить перед переговорами. Это сработало. Незнакомое поле боя, могущественный противник. Наполненные ужасом сны, после которых неделями меня мучили ночные кошмары. Мой враг одержал победу и решил снова использовать Тромоса. Подозреваю, чтобы пошатнуть мое положение, ведь в то время я претендовала на роль Лорда нашего города.

С: Что было дальше?

А: Это сработало и во второй раз, но я удержала свои позиции. В третий раз... вам знакомо правило трёх, не так ли? Третий раз решает всё, если можно так выразиться. Это число несёт силу. Третья победа важнее, чем первые две вместе взятые.

С: В некоторых сферах. Это число обладает силой, поскольку мы сами наделяем его силой.

А: Если так, значит, мой враг дал ему силу. С третьей попытки я победила Тромоса. Это было куда лучше, чем если бы я одержала верх в первый или второй раз. Я направила Тромоса против того, кто послал его ко мне, потом против сообщников моего врага, а после — против тех немногих, кто пытался воспользоваться моим ослабленным положением. Постепенно мы стали нравиться друг другу.

Т: В ней есть что-то от богов, которым я когда-то служил. Она безжалостна к своим врагам, и это правильно. Когда она доказала, что может стать Лордом, полагаясь лишь на свои силы, я согласился на сделку.

С: Могу ли я спросить, как соотносятся ваши силы?

А: Я беру силы у Тромоса. Он уравновешивает мои слабости. Я предпочитаю концентрироваться на физических воздействиях. На том, что можно взять в руки. Его же сила лежит в области чувств, во снах, ведь он существо божественной природы. Когда мне необходимо победить того, кого нельзя заковать в цепи или пронзить копьем, я заимствую силу у моего фамильяра. Он собирает духов, чтобы я могла связать их с предметами. Благодаря связи с фамильяром всё, что я делаю и к чему прикасаюсь, несёт в себе нотки страха.

С: Что получает Тромос от этой сделки?

Т: Я мог бы спросить тебя, готов ли ты прожить четыре года без необходимости принимать пищу, если только сам не захочешь? Четыре года, в течение которых ты не страдаешь, когда лишаешься сна? Вот что это для меня. Я стал частью этого мира. И до тех пор, пока я связан с ней, я не слабею, не испытываю голода. Любая поглощённая мною сила способна сделать меня сильнее, так что до тех пор, пока Аннабель не будет её тратить по пустякам, — а она не будет — я буду в лучшем положении, чем был раньше.

С: Что же будет дальше? Полагаю, Аннабель не бессмертна.

А: Мы обсуждали это.

Т: Мне нравится её общество. Если она окажется достаточно сильна, то присоединится ко мне во снах. Когда я прихожу к другим в кошмарах, я загоняю их до изнеможения. Большой чёрный волк, бык, конь, жестокий человек. Они бегут, спотыкаясь и нанося себе увечья, поднимаясь на ноги, только чтобы упасть снова, и так до тех пор, пока окажутся неспособны встать. У них нет сил, они лежат, задыхаясь, и слушают, как моя тяжёлая поступь становится ближе, а затем они начинают ощущать раны. Они чувствуют боль, они познают ужас. В этом действе есть место и для Аннабель. Всадник верхом на мне. Насмешливый голос, чтобы преградить им путь, чтобы они окончательно пали духом. А в то время, когда нет достойной преследования добычи, мы могли бы странствовать, посещать королевства, домены и владения, открытые для Иных.

А: Пожалуй, это неплохой способ скоротать десятки и сотни лет.

С: Значит, она будет подчиняться вам, Тромос? Пассажир, которого вы унесёте с собой в мир грёз?

А: В той же мере, в которой Тромос сейчас подчинён мне. Я хочу сказать, что он практически свободен.

Т: Я бы не допустил иного.

С: Какие-нибудь сожаления? Что-то, чего вы не ожидали?

Т: Когда ты смертен и проводишь столько времени с людьми, многое о них узнаешь. Моё мастерство возросло. Я лучше понимаю физиологические реакции, я узнал, на что это похоже, когда в твоей груди бьётся сердце.

А: Это открыло мне целый мир. Сон, страх, крупица божественной природы. Я выбрала более старомодный путь, путь валькирии, с небольшой примесью обожествления.

С: Значит, никаких сожалений?

А: Ничего такого, о чём стоило бы говорить. Я имею в виду, что, вероятно, никогда не выйду замуж. И у меня никогда не будет друзей. Любой, кто слишком много общается со мной, начинает видеть плохие сны. Но я с этим смирилась.

С: Может, что-то ещё?

А: Мы уже заканчиваем? Нет. Больше ничего.

* * *

Implementum

Глава пятая: символ служения

Данная глава, как и предыдущие, ставит перед собой две цели. Первая — раскрыть новую тему: эффект, который оказывает инструмент на личное представление и статус. Вторая — исследовать роль инструмента на символическом и социальном уровне. Мы повторим уже рассмотренные ранее в тексте основные составляющие понятия Инструмент и взглянем на них с нового ракурса.

Если рассматривать соотношение между инструментом и контекстом, в котором тот находится, нет совершенно никакого смысла говорить об инструменте, который просто случайно оказался в данном конкретном контексте. Нас скорее заботит то, каким тенденциям и шаблонам следует инструмент определённого типа, как он находит дорогу к определённым типам личности, а также какой статус и идеи он являет другим.

Имея в виду вышесказанное, используем в качестве иллюстрации некоторые примеры из списка двадцати одного инструмента, который был представлен в предыдущей главе.

Камень. Разумеется, это не тот инструмент, который кто-то стал бы выбирать. Это нечто бессодержательное, простое, основное, необработанное. Тем не менее, как и в предыдущей главе, камень может послужить нам для того, чтобы обозначить и проиллюстрировать некоторые понятия. Что, по всей видимости, весьма уместно, раз уж камень обладает указанными выше свойствами точки отсчёта для остальных инструментов.

Так что же лежит в основе отношений камня с другими? Существуют три доступных для нашего изучения аспекта:

Описательный аспект. О чём рассказывает камень остальным? Иными словами, чем он является сам по себе, и что сообщает о вас? Как и в других случаях, каждое конкретное свойство, которым можно охарактеризовать сам предмет, повествует что-то и о владельце. Если камень грубый, он сообщает, что его владелец грубый. Изысканно украшенный объект мог бы поведать, что его владелец обладает некоторым престижем. Когда вы читали вторую главу и представляли личность, которая могла бы выбрать камень в качестве инструмента, кто в первую очередь пришёл вам на ум? Пещерный человек? Головорез? Кто-то приземлённый? Кто-то жестокий? Тупой? Возможно и так — в случае, если камень достаточно тяжёл и совершенно непригоден к ношению, что не помешало практику выбрать его. В этом и заключается описательный аспект. Мы можем многое понять о практике, если обратим внимание на то, каким образом можно носить или перевозить инструмент, пригоден ли он для скрытого ношения или должен выставляться напоказ.

Аспект действия. О чём сообщает камень другим, когда его используют? В третьей главе мы обсуждали эффект, который инструмент оказывает на практику. Это родственный вопрос, однако здесь мы больше сосредоточены на окружающих. Окружающие считают камень, как и любую работу с использованием камня, прямолинейным и однозначными, грубыми, такими, на которые трудно не обращать внимания.

Социокультурный аспект. Какие группы используют инструмент? Почему? Что для них важно? Имея в виду эти вопросы, мы обратимся к собранной с разных концов мира статистике сообществ, использующих инструменты. У нас нет достоверной информации о том, кто мог бы использовать камень в качестве инструмента и происходило ли это в действительности, поскольку подобный выбор нельзя считать ни распространенным, ни встречающимся хотя бы изредка.

Описательный аспект, аспект действия и социокультурный аспект остальных инструментов:

Палочка

Описательный аспект. В обычном мире палочку не принято использовать, за исключением разве что сценических представлений. Её, однако, легко спрятать, что служит признаком соблюдения баланса между двумя мирами. Её легко украсить, придать высочайшее качество, снабдить признаками отдельных практик либо практиков. Потому следует предположить, что использующий её, будет сосредоточен на практиках и их деятельности. Результатом может являться простота изменения либо коррекции чужой работы, защита против чужой практики и в особенности активные действия против чужой практики (см. комментарии по аспекту действия ниже).

Аспект действия. Палочка обладает незначительной длиной и легко прячется. Она удобна, её легко украшать, придавать стиль. Она не лишена универсальности. Она открывает себя творчеству и движению, однако характеризуется фаллической формой и прямотой в использовании, что подразумевает внутреннюю убеждённость и несколько агрессивную природу при открытом и серьёзном применении.

Социокультурный аспект. Палочки широко распространены в Лондоне. Опросы показывают, что ими пользуются до шестидесяти трёх процентов лондонских практиков. В школах практиков Великобритании, палочки предоставляются учащимся по умолчанию — ради удобства, простоты переноски и повсеместного убеждения, что палочка — наилучший выбор для противодействия враждебным практикам.

Талисман

Описательный аспект. Талисман демонстрирует идею или объект, важные для его носителя. Его можно с лёгкостью носить на виду, однако он может указывать на неочевидные при беглом взгляде символы либо силы. Можно предположить, что обладатель скорее склонен доверять интуиции, чем прямым действиям, скорее мудр и сосредоточен на абстрактном, чем нетерпелив и склонен полагаться на реальность. После того, как стало ясно, что талисман является инструментом, его природа может многое сообщить о его владельце и привести к скорым умозаключениям.

Аспект действия. Талисман неброский, его легко скрыть. В отличие от ножа или палочки, его суть не несёт угрозы. Талисман может отсылаться к символам, изображениям, узам либо тайнам. Могут встречаться скрытые ловушки и элементы более значительных связей, но это не обязательно. Как и другие предметы, носимые на теле, талисман зачастую связан с практиком и его сущностью, а также вещами, которых касается практик либо талисман.

Социокультурный. Талисманы часто носили представители различных культов в стране, которая позже стала называться Ирландией; однако позднее, из-за своей пассивной природы, они вышли из моды. Любопытно отметить регулярный рост и спад популярности талисманов как инструментов в сестринских общинах. Даже в наши дни их можно встретить в небольших ковенах.

Скипетр

Описательный аспект. Скипетр — сильный, яркий, почти всегда эффектный инструмент. Его невозможно игнорировать и сложно спрятать. Его природа связана с демонстрацией, общественным положением либо иерархией, предполагает личную силу и целеустремлённость владельца. Несмотря на фаллическую форму, скипетр редко бывает направлен. Он скорее предназначен для того, чтобы его открыто держали на виду.

Аспект действия. Скипетр не слишком хорошо подходит в качестве оружия, им не получится размахивать так же легко, как палочкой. Напротив, скипетр служит для презентации владельца. Владелец классического скипетра, по всей вероятности, более интересуется сущностью вещей. Его занимает не столько изменение объектов, сколько придание им постоянных либо временных особых качеств. Подобно тому, как король носит скипетр, чтобы продемонстрировать принадлежность к правящей династии, возможности владельца скипетра могут распространятся и на его организацию или семью.

Социокультурный. Скипетр в массовом порядке применяют лишь немногие организации. Куда чаще его выбирают в некоторых отдельных случаях те, кто задался целью сделать заявление, тонко обозначить желание получить власть или определённое общественное положение либо продемонстрировать принадлежность какой-либо семье. Наиболее обширной группой, которую можно было бы отнести к регулярным пользователям скипетра в качестве инструмента, являются попавшие под английское влияние японские семьи, которые для усиления своей личной силы практиков обращаются к западным традициям использования инструментов, фамильяров и владений. Практик, выдвинутый главой семейства, использует символ власти, который по своему использованию напоминает скипетр, хотя на практике это чаще всего меч, никогда не покидающий ножны.

Меч

Описательный аспект. Немногие инструменты характеризуются настолько же явным предназначением, как меч. Фаллический во всех отношениях, прямой, очевидный, совершенно непригодный к скрытности. В обнажённом состоянии это объявление войны, в ином случае — готовность к битве.

Аспект действия. В первую очередь меч предназначен для нападения. Он способен пронзать любую защиту, за исключением наиболее прочных. Этими же качествами меч наполняет деятельность практика. Более подходящий для того, чтобы отводить удары в сторону, чем для защиты от них, меч, используемый как для обороны, так и для нападения, остаётся в первую очередь орудием войны.

Социокультурный аспект. В Соединённых Штатах и Англии меч пользуется дурной славой неудачного инструмента. Почти девять процентов мужчин-практиков в возрасте до восемнадцати лет (то есть в том возрасте, когда достигает максимума гормональный уровень, а вместе с ним и желание проявить свою «мужественность») выбирают меч, только для того, чтобы в более зрелом возрасте обнаружить его непрактичность. Некоторые авторы полагают, что это связано с той же общей тенденцией, которая заключается в том, что люди, вошедшие в практику в молодом возрасте, зачастую в дальнейшем забрасывают её.

Чаша

Описательный аспект. Чаша — это предмет, который носить с собой каждый день не так уж просто, разве что положив её в дамскую сумочку. В то же время она вполне привычна в качестве предмета домашнего обихода, а поэтому зачастую не покидает помещения. Она искусно украшена и размещается на столе в гостиной либо в рабочем кабинете. Чаша обладает явственно женской формой (обратите внимание на её профиль), содержит отсылку к воде и вину, обладает пассивной, принимающей природой. Данный инструмент используется не одними только женщинами (так же как меч не принадлежит исключительно сильному полу), однако мужчина владелец чаши может выглядеть так же странно, как и женщина, вооружённая мечом, особенно в более традиционных сообществах. Поскольку напитки редко принимаются в одиночестве, чаша может нести определённый посыл на социальном уровне.

Аспект действия. Чаша — это вместилище, и в данном качестве её можно использовать для накопления значительных объёмов силы; однако, в отличие от ящика, она не предназначена для длительного хранения. Многие используют чашу для жертвенной крови людей или других существ, и в подобном случае она становится подлинным резервуаром энергии. Поскольку чаша хранит жидкость, инструмент позволяет своему владельцу удерживать либо продлевать эффекты с использованием вышеуказанных свойств резервуара.

Социокультурный аспект. Использование чаши в качестве инструмента убывает в практически точном соответствии с ростом движения за права и независимость женщин. Некогда традиционный и даже ожидаемый для практика-женщины инструмент, в наши дни чаша сменяется более личными вещами. На момент подготовки данной книги использование данного инструмента упало в Европе с пятидесяти девяти процентов до одиннадцати.

Задания для начинающих

Попробуйте предположить, как можно оценить согласно повествовательному аспекту, аспекту действия и социокультурному аспекту остальные пятнадцать инструментов, упомянутые в предыдущей главе: книга, кольцо, чакра, блюдо, посох, монета, эмблема, цепь, череп, нож, знамя, лупа, маска, фонарь, труба и сундук.

* * *

Владения

Глава девятая: первые шаги в собственном месте силы

В девятой главе будет рассмотрен новый пример: Фиона — друидка, жрица, одиночка. В качестве своих личных символов она избрала кровь, семью и женщину. В качестве инструмента Фиона использует сосуд, изготовленный из добровольно отданного черепа её брата. Фамильяра у неё нет.

Она купила здание, в котором располагалась её квартира, и заявила права на неё. Она сражалась за своё владение и одержала победу. Недели усилий и дни сражений, и она обрела место силы.

У многих практиков возникает закономерный вопрос: «что дальше?»

Очень уж легко втянуться в суматошный процесс заявления и отстаивания прав. Что касается Фионы — она приняла на себя кое-какие долги, но не поступилась ничем существенным в тех случаях, когда проигрывала состязание.

Во время затишья после бури практик вполне может совершить простую, но роковую ошибку, решив, что отныне необходимо постоянно поддерживать тот же темп. Практики должны помнить, что после того, как заканчивается последний вызов, они могут наслаждаться плодами своих трудов до конца дней.

Фиона заставляет себя на время покинуть владение, чтобы убедиться в том, что её взгляд на вещи сохраняет свежесть и не запятнан последними событиями. Она пытается возместить небольшие долги перед сообществом практиков, работает медсестрой в роддоме, уделяет время общению с друзьями, которых забросила, пока занималась своим проектом.

Помните, что владение — это отражение и продолжение практика. Практик не должен забывать о том, кем он является. Ему необходимо заново познакомить себя с забытыми интересами и увлечениями, восстановить социальные связи, вспомнить своё пристрастие к определённым вкусам и стилям.

Вернувшись в своё место силы, Фиона ощущает разочарование. Вне всяких сомнений, это действительно её место силы, однако эффект в лучшем случае едва ощутим. После сражений за обладание местом число обитающих здесь духов и сущностей невелико, и в своём владении она чувствует себя более слабой, чем где-либо ещё.

Учитывая невероятное количество затраченного времени, усилий и созданных долгов, первоначальной реакцией может стать глубокое разочарование. Это опасно уже само по себе, поскольку настроение практика способно оказывать влияние на его владение, которое сейчас ещё только в процессе становления.

Фиона относится к этому более-менее спокойно благодаря тому, что в последние дни она много времени посвятила самой себе. Она сосредотачивается на деталях. Она замечает, что внутри владения даже сам воздух помогает ей. Он кажется чище, он не препятствует движению и словно придаёт ей лёгкость. Пол смягчает шаги. Она пытается взаимодействовать с окружением, используя прикосновения, слова и волю, и обнаруживает, что это совершенно не сложно. Проще всего изменить эстетическую составляющую владения, и Фиона проводит значительное время, подстраивая окружение под свой вкус.

Фиона превращает стены и пол в плоть, и место её силы становится чем-то вроде утробы. Всё в пределах её владения становится влажным, тиканье часов превращается в глухое отдалённое биение сердца. В такт этому звуку пульсируют проступившие на всех поверхностях вены.

В том, как практики изменяют своё место силы, не существует неверных решений, однако необходимо помнить, что им, возможно, понадобится приглашать в своё жилище других, и об этом стоит позаботиться заранее.

Окружение очень легко изменить, однако это может создать проблемы, когда в игру вступают другие источники силы. Наиболее значительное и очевидное затруднение возникает, когда на сцену выходит фамильяр. Будучи продолжением практика, он претендует на некоторую часть места силы. Если практик и фамильяр находятся в согласии, затруднение незначительно. В противном случае это создаёт трение, которое способно ослабить владение. В любом случае, на него неизбежно окажут своё влияние природа фамильяра, его история, склад ума и сила.

Бывает и так, что практик использует и другие источники личной силы. Эти силы, если можно так выразиться, станут каплями краски других цветов, упавшими на кисть практика, который раскрашивает своё владение. К примеру, те, кто черпают силу из смерти и разложения, обнаружат следы этих элементов повсюду в своём окружении.

Традиционным решением может быть локализация действия подобных сил. Если практик не находит согласия с фамильяром, он может направить эти другие силы в определённую область. Фамильяру также может быть отведено особое место, в котором его сила не просочится в остальную область владения. Наши гипотетические силы смерти и разложения могут быть направлены на отдельные элементы декора или предметы интерьера.

Друидке не приходится долго переживать по поводу беспорядка, вызванного обилием крови — луж красной жидкости и тёплых струек, стекающих с потолка. Во время уборки Фиона обнаруживает, что она может справиться с беспорядком, оставив при этом кровь. Небольшое противоречие, но всё же это возможно.

Играя с окружением, она обнаруживает, что способна менять и другие правила. Даже небольшое владение может быть значительно крупнее изнутри, чем снаружи. Законы притяжения, физики, правила магии могут быть искажены или полностью нарушены.

Теоретически внутри владения может быть нарушено любое правило. Следует ли к этому стремиться? Нет. Всё должно быть в меру.

Широко распространены истории о практиках, которые никогда не покидали своих владений — мест, где они в безопасности, мест, которые безраздельно принадлежат им, где они лишь на одну ступень ниже богов. Проблема возникает тогда, когда практик начинает терять связь с внешним миром. Когда не связи с людьми или предметами истончаются, практики стагнируют и слабеют, а вместе с ними увядает и место их силы.

Зачастую события развиваются по нисходящей спирали — движимые отчаянием практики, не замечая корня лежащей перед ними проблемы, всё больше и больше времени уделяют спасению своего владения. В других случаях практик настолько привязан к собственному владению, что становится его частью. А когда место силы стирается из мира, та же участь постигает и его хозяина.

Когда практик и его владение одновременно покидают этот мир, то результатом обычно становится призрак и/или место, наполненное силой.

Когда Фиона покидает владение, она обнаруживает, что прошло значительно больше времени, чем она ожидала.

Так бывает очень часто. Зачастую практик — иногда сознательно, иногда инстинктивно — манипулирует временем в пределах своего владения. И когда он выходит наружу, время стремится наверстать его. Конечный результат редко бывает интуитивно понятным, что приводит к некоторым неожиданностям. Привыкание к этому эффекту — часть умения пользоваться своим местом силы.

Находясь снаружи, Фиона обнаруживает, что её связь с владением остаётся прочной, куда бы она ни направилась. Она может собирать там силу и быть уверенной, что та останется нетронутой. Она также может использовать владение, чтобы изменять форму силы — превращать личную силу в кармический актив, использовать определённые формы силы, чтобы лучше управлять связями.

В той же степени, как практик внутри своей реальности может изменять законы природы, он может использовать владение в качестве эзотерического обменника, получая определённые силы в обмен на другие. Некоторые обнаруживают, что способны использовать постоянную связь с владением, чтобы обращаться к нему из отдалённых мест. Обычно это требует щедрых вливаний энергии и может быть связано со множеством правил и ограничений. Например, кто-то для доступа к владению должен каким-нибудь ключом открыть соответствующий ему замок. Другим необходимо нарисовать мелом дверь, а третьим требуется шагнуть в лужу крови, оставшуюся после сражённого врага.

По мере того как Фиона делает это место своим, она обнаруживает, что внутри ей проще манипулировать силой. Она замечает, что пока уделяет время этому месту, одно только обладание им создаёт хорошую карму, улучшает её положение в мире. И всё же она не становится сильнее здесь по сравнению со внешним миром.

После того как героиня нашего примера отогнала духов во время сражения за владение, она обнаруживает, что оставшиеся духи готовы помогать ей. Так как же в этом случае практику выстроить основу своей силы?

Фиона обнаруживает, что способна извлекать и манипулировать силами внутри и рядом с владением, и сила эта способна воздействовать на реальный мир, а реальный мир способен взаимодействовать с ней. Духи, которые находятся в согласии с ней, привлекают других подобных себе духов и разумных существ с более высоких планов, которые посетят её владения и сочтут их достаточно привлекательными, чтобы рассказать другим. Сарафанное радио, если можно так выразиться.

В этом и заключается основа дилеммы владения. Чем амбициознее попытка, тем могущественнее собранная сила. В том месте, где нет духов, способных ответить на вызов практика, практически по определению не стоит надеяться обнаружить обитателей или соседей, представляющих хоть какой-то интерес. Подобное место бесполезно для практика. Хуже того, оно склонно к стагнации, неспособно расти, поскольку нужна сила, чтобы обрести новую силу, а в подобных местах нет внутренней силы, с которой можно было бы начать.

Это холст, которому только предстоит стать картиной, ничего более.

Она утверждается в своей новой роли правителя владения. Когда она заключает контракты с Иными, владение становится местом встречи и даже домом для некоторых существ, которые в ответ предоставляют ей подношения: силу, дары или служение.

Эта тема будет раскрыта в следующей главе, посвящённой правилам и сделками с Иными в границах владений.

* * *

Фамулус: Фамильяр

Примеры ко второй главе: Лейси и Вик

Вик явно нервничает. Он постоянно ёрзает, за минуту до интервью выпивает банку пива, приносит и наполовину выпивает ещё одну. Его одежда покрыта пятнами, видно, что её давно не стирали. Борода и волосы не стрижены. Если забыть об этом, то единственная черта, которая бросается в глаза — это рост.

Лейси, напротив, сидит практически неподвижно, не спуская глаз с интервьюера. На ней лишь майка да нижнее бельё. Она расположилась на диване рядом с Виком, не выпуская из рук оружия — покрытого гравировкой пистолета.

Дом очень похож на эту пару. Так же, как они не заботятся о себе, так и своему дому совершенно не уделяют внимания. Лужайка перед домом заросла. Все поверхности внутри завалены мусором, среди которого преобладают пустые бутылки. На полу встречаются детские игрушки, однако нет никаких звуков или других признаков, что в доме есть дети.

Интервьюер Ю. Ройке (Р): Вы уверены, что всё нормально? У вас беспокойный вид.

Лейси (Л): Мы всегда такие. Вы принесли его?

Р: Да. Я отдам его, когда закончится интервью.

Л: Ладно. Давайте тогда начинать.

Р: Вы практик, а Вик — фамильяр?

Л: Всё верно.

Р: Мы составили вопросы для интервью заранее. Так сделано специально, чтобы сравнить ответы и оценить различия. Если мы и будем от них отклоняться, то лишь незначительно. Могу ли я спросить, кто вы, каково ваше прошлое?

Л: Я… (долгая пауза) Я не знаю. Девушка. Женщина, наверное. Мне уже почти тридцать, хотя я не чувствую себя взрослой. Я выросла в соседнем городке. Ходила в школу, дружила с девчонками. Наверное, единственное, что отличало меня от других, это то, что мои папа и мама знали кое-что из этих магических штучек. Они обучили и меня, говорили, что хотели бы, чтобы я получила все преимущества, какие возможно.

Р: И вам это удалось?

Л: Да. Я была популярной. Справлялась с учёбой. Постоянно жульничала при помощи фокусов, которым меня научили, но всё равно. Если кто-то начинал меня доставать, я отвечала максимально жёстко. И в итоге оказалась на самой верхушке. Встречалась с капитаном местной баскетбольной команды.

(Примечание: Лейси замолкает и кивает в сторону Вика)

Р: А вы, Вик? Кто вы?

Вик (В): Я был на верхушке, как и Лейси, но я не жульничал, чтобы попасть туда. Природный талант и много работы. Встретил Лейси, и она познакомила меня с этими вещами.

Р: Вы забегаете вперёд. Давайте уточним. Вы человек?

В: Человек ли я? Я был человеком.

Р: Вы были человеком, когда встретились с Лейси?

В: Да.

Р: Хорошо. Вы рассказывали о том, как вы познакомились.

В: Она была на той вечеринке. Я сказал «привет», и она мне ответила. С тех пор мы разлучались не больше чем на ночь. Созванивались, встречались перед школой, между уроками, после школы. Ходили на вечеринки. Она приходила на игры.

Р: Вы были успешным игроком?

В: Да. В смысле, не настолько, чтобы претендовать на спортивную стипендию в лучших школах страны — но вполне вероятно, что колледж пригласил бы меня в свою команду, понимаете?

Р: Вы говорите в прошедшем времени.

В: Ну, так это же старая история, нет? Очередной тупой парень решил использовать допинг, но всё пошло не по плану. Накатила побочка. Только речь не о химических препаратах, типа стероидов и всего такого. У Лейси был другой способ. Боевая раскраска и несколько особых слов. Некоторые другие парни из команды тоже втянулись.

Л: Моя мама всегда называла это «дать порулить».

Р: Одержимость.

Л: Но только контролируемая одержимость. Какой-нибудь неистовый дух, чтобы Вик стал немного быстрее, немного сильнее. Чтобы получил преимущество, когда можно на мгновение напугать противника, всего лишь взглянув ему в глаза. Что-то глубоко внутреннее. Нечто, что можно списать на эффект плацебо и устрашающую внешность команды.

Р: Что случилось? Всё пошло не так?

В: Мы не знаем точно, что произошло. Звёзды не сошлись, или это из-за полнолуния, или оно получило новые рычаги воздействия. Я нанёс боевую раскраску и перестал быть самим собой. Когда я очнулся, то чувствовал себя чудовищно и был весь измазан в крови. В чужой крови. В крови Адама Челта. Парня, которого мы доставали в школе. Когда я потерял контроль, я отправился на охоту за ним. Я зубами отгрызал от него куски, пожирал их, меня рвало, но я откусывал опять. Очнулся, когда меня всё ещё выворачивало. Теперь такое иногда случается: ветер не в ту сторону подует — и я перестаю владеть собой. Но даже и в обычное время я уже не тот, что прежде. Я даже дышу по-другому. По-другому реагирую на раздражение. Я не болею и почти не ем.

Л: Это природный дух. Дух хищника. Ястреб, волк, лиса, рысь — всё собрано в одну сущность. Я приманила его. Связала и заперла. Он никак не мог обрести такую силу. Граница между Виком и духом не должна была вот так, запросто исчезнуть. Но сейчас они одно целое.

Р: Я должен отметить, что Вик носит человеческий облик.

Л: Большинство сделок позволяет фамильярам возвращаться к своему обычному облику. Обычный облик Вика — облик человека. Мы изменили сделку, чтобы он не мог меняться в ту или иную сторону. Тот путь, который мы нашли, должен сделать Вика несколько меньше духом и несколько больше человеком. Это бы не сработало, если бы мы превратили его в мышь или в кота или что-нибудь вроде того.

Р: Облик маленького существа помогает беречь силу, но я полагаю, что это вас не беспокоило. Нет никаких причин полагать, что он медленно теряет силу?

Л: Нет. Может быть и теряет, но не в этом смысле. Нет. Цвет его глаз и волос постоянно меняется в течение дня, в зависимости от того, насколько дух одолевает его. Поведение тоже. Узы несколько исправили положение, зафиксировали состояние, но дух всё еще захватывает новые участки. Просачивается по краям.

Р: Это позволяет нам вернуться к теме нашего разговора. Вы говорите, что зафиксировали его. Было ли это основной целью создания уз?

Л: Нет. Тогда мы даже не знали, что это представляет собой проблему. Мы знали только, что он стал немного более Иным, чем ему следовало быть. Это и навело нас на мысль.

В: Меня судили. В смысле, я же убил человека, и никто меня не прикрыл. Лейси обращалась к местным практикам, но они сказали ей, что мне просто чертовски не повезло. Полиция решила, что дело в наркотиках, и я не спорил. Иначе меня отправили бы в психиатрическую клинику.

Л: Его выпустили под залог. Оно и понятно, местная спортивная знаменитость. Мы попытались убрать духа. И, возможно, у нас получилось бы, если бы только он не сидел в тюрьме несколько суток. Слишком долго, у духа было предостаточно времени, чтобы вцепиться в Вика всеми когтями. И когда мы это поняли, то решили, что нужно искать другой выход.

В: Пойти ещё дальше.

Л: С фамильярами есть такая штука. У тебя что-то типа шнура между тобой и фамильяром. Привязь, канал, по которому в обе стороны что-то передаётся. И ты к нему прикован. Ты всегда знаешь, где твой фамильяр. А он знает, где ты. Это сложно разрушить. Твой фамильяр не погибнет в ситуации, где он вполне мог бы погибнуть. Если он захочет, то может одолжить часть тебя самого, чтобы поддержать себя. Часть любых уз — это расстояние. Не так много бывает ситуаций, когда хозяина отделяют от его фамильяра. Так что мы создали узы, запечатали их, и все дела. Узы — это цепь, привязывающая его ко мне, и наоборот. Но если всё контролировать, цепь нисколько не мешает. Расстояние между нами жёстко определено. Если он отправится за решетку, то и я. Мы одно звено, верно?

В: Одно звено.

(примечание: в этот момент Виктор уходит за ещё одной банкой пива)

Л: Как только появились узы, даже сама система потеряла возможность заграбастать его. Они пытались. Люди показывают на меня пальцем, но раз уж мы не могли отправиться в одну и ту же тюрьму, у них ничего не вышло. Ещё я отчаянно боялась беременности. Могу представить, что мир собирался засунуть меня в какой-нибудь дерьмовый городок рядом с тюрьмой, где разрешались бы регулярные посещения. Я не знаю. Как только я это исправила, всё успокоилось. Условное освобождение. Мы уехали вместе. Так что, наверное, всё сработало.

Р: Как соотносятся ваши силы?

Л: В смысле?

В: Она хочет спросить, кто у нас главный.

Р: Всё несколько сложнее.

Л: А, не. Я поняла. Дело в том, что нас не двое. С нами всегда присутствует дух. Хотите знать, кто у нас главный? Дух, кто же ещё. Это из-за духа Вик становится беспокойным и не может сесть в машину или выйти в город, не ощущая того, что ему здесь не место. Это дух делает так, что Вик не может коснуться металла, не повредив себе. Ножи словно специально пытаются его порезать. Любой неровный металл раздирает его кожу в кровь. Машины не заводятся, когда он внутри. Вот почему мы здесь, посреди жопы мира. В пятнадцати минутах езды от ближайшего самого дерьмового магазина, где можно купить сигареты, пиво и хлеб.

Р: Возвращаясь к силе. Вы черпаете силу из него?

Л: Не-а. Нет, вообще-то я пыталась. Пыталась извлечь как можно больше, самыми разными способами. Я надеялась ослабить дух, чтобы одолеть его.

В: Типа как радиация уменьшает опухоль перед её удалением.

Л: Он всегда был вот таким умником. Да. Типа как радиация. Вот только радиация разрушает тело, верно? Чем сильнее мы давили, тем сильнее дух давил в ответ. И в итоге дух победил. Вот тогда нам и пришлось уехать из города. Там дух сильнее, но и Вик теперь всё время не находит себе места. Поэтому я его прикрываю. Это он черпает из меня силы. Потому что он в каком-то смысле потерял своё Я. С большой буквы. Мне это многого стоило, но я пытаюсь поддержать его, чтобы он оставался Виком, а не превратился во что-то среднее между Виком и духом.

В: И чтобы дух меня не пожрал. Ведь именно этим занимаются хищники: отрывают куски от добычи и съедают.

Р: Полагаю, вы ответили на мой вопрос. Что будет потом?

Л: Уже очень и очень давно я перестала думать о том, что будет «потом».

(примечание: Вик кивает)

Р: Есть ли что-то, к чему вы оказались не готовы? Какие-нибудь сожаления?

Л: Это что ещё за вопрос?

Р: Это последний вопрос, после которого я отдам вам талисман. Этот же вопрос мы задаём всем опрашиваемым, чтобы включить ответ в главу.

Л: Отвечать обязательно? Вы не дадите нам талисман, если я ничего не отвечу?

Р: Полагаю, это и есть ответ. Спасибо, что уделили мне время.

Л: Не то чтоб мы были слишком заняты.

(Примечание: паре был передан талисман, задачей которого было помочь Вику справиться с воздействием его Иной половины, интервью на этом закончилось).