Пакт (джен)

— Стойте, — сказала мисс Льюис. — Вот. Нам сюда.

Здание находилось на другой стороне улицы. Приземистое, невыразительное, с большими окнами, через которые просматривались книжные полки, стоящие вдоль дальних стен.

— Библиотека? — спросила Роуз.

— Государственное учреждение. Если найдешь утерянные водительские права — брось в почтовый ящик, и почта доставит их владельцу. А если оставить в библиотеке письмо с явным указанием, что оно для полиции...

— ...то они доставят его в полицию, — закончила Роуз.

— А почему мы остановились? — поинтересовался я.

— По двум причинам. И обе имеют отношение к вниманию. Во-первых, я считаю, что будет величайшим позором, если после стольких ваших усилий и потраченного времени ваше письмо просто засунут в дальний ящик и забудут о нём, а то и выкинут в мусор из-за того, что оно слишком неудобное. Подумайте хорошенько, как его подписать.

Я кивнул, но в голове было мутно. Вряд ли это было из-за кровопотери, я как-то уже терял много крови, и хотя симптомы были очень похожи, теперешняя рана даже близко не могла сравниться с теми — по сути из пореза на ладони вытекло всего несколько капель.

— Что-то, цепляющее глаз? — уточнила Роуз.

— Что-то, цепляющее глаз. Помните, правильная подача — залог успеха. Будьте подраматичней.

— Что-нибудь типа: ­­«Только для королевской конной полиции: информация по делу об убийстве Молли Уокер?» — предложила Роуз. — Чтобы работники библиотеки начали это обсуждать, чтобы поползли слухи, а люди начали задавать вопросы?

— Это сработает, — сказала мисс Льюис. — Мистер Торбёрн, что скажете?

— Может быть, я что-то упускаю, — выразил свои сомнения я. — Но мы собираемся использовать события сверхъестественного мира для того, чтобы разрушить его вовсе не сверхъестественную жизнь. Не может быть, чтобы это потом не вышло нам боком.

— Мы объявляем войну, — сказала Роза. — А что такого? Они первые начали, мы только защищаемся.

— Мисс Льюис? Есть ли какой-то фактор, который я упускаю из виду?

— Правила насчет секретности были созданы для всеобщего блага. Вовлечение в этот мир слишком большого числа людей имеет слишком большой вес и чревато слишком большой опасностью. Каких-то жёстких правил не существует, но найдется очень, очень немного людей, готовых пойти на это, зная, сколько это принесёт врагов и сколько создаст хаоса и неразберихи.

— То есть… — сказала Роуз, на секунду задумавшись, вероятно, чтобы собраться с мыслями. — Это не одна из тех ситуаций, когда правило становится законом, а закон становится законом природы?

— Нет. Должна сказать, мне интересно, почему всего несколько минут назад вы вернули фамильяра хозяйке и проявили сдержанность, но при этом так резко реагируете на более косвенную угрозу.

Я вздохнул. Был просто не в состоянии сформулировать ответ.

— Он ёбнутый, — сказала Роза. — В смысле Лейрд. Он просто ненормальный, и кажется, это он возглавляет всю эту хрень против нас. Те девочки явно выполняли чьи-то приказы. Шли себе на свои уроки танцев, увидели нас и полезли в драку. Мне кажется, их мнение о нас несколько изменилось. А вот Лейрд уж точно никогда своего не изменит.

— Логично, — заметила мисс Льюис. — Но нанесёте ли вы достаточно вреда, учитывая, что будет потом? Он будет мстить.

— Возможно, — ответил я. — Но насколько станет хуже, он ведь и так уже пытается нас убить?

— Люди, подобные ему, — сказала мисс Льюис, — обычно уже накопили достаточно хорошей кармы, чтобы её хватило на тяжёлые времена. И пусть меня там и не было, мне кажется, я вполне представляю себе, что именно произошло. Я думаю, что скорее всего, он сдерживал себя. Он действовал на опережение: рассказал вам о том, почему именно он нападает на вас, продемонстрировал честность, готовность помочь и желание пойти на компромисс. Строго ограничивал себя.

— Он собирается остановиться? — спросила Роуз. — Начнёт залезать в долги, чтобы расправиться с нами?

Я оглянулся в ту сторону, откуда мы пришли. Никто нас не преследовал.

— Он сдерживался, поскольку пытался понять, представляю ли я угрозу либо я всего лишь простачок, который будет сидеть и радостно наблюдать за тем, как все вокруг будут активно готовиться к его убийству. Не знаю, пришёл ли он к какому-то заключению, но нужно предполагать, что он склоняется к первому варианту.

— Думаешь? — усомнилась Роза. — Если подумать про нашу стычку с Дюшанами, то скоро все об этом узнают. Нас станут считать не такими опасными?

— Это прозвучало как вопрос, а не как утверждение, — заметила мисс Льюис.

— Мне кажется, это именно что вопрос, — сказала Роуз.

— Согласен. Думаю, что это далеко не факт, — сказал я. — Я больше склонен доверять своей паранойе. Готов поспорить, они не расскажут всех деталей. А если знать лишь половину истории, то можно легко заметить, что фамильяр пострадала. Они поймут, что был бой. А вот это точно будет очко не в нашу пользу.

— Я согласна, — сказала Роза. — Да. Хорошо сказано.

— Да, — кивнул я.

— Значит, с этим решено. Вы отправляете письмо, броско подписываете, чтобы его нельзя было проигнорировать. И сразу же возникает второй вопрос. Анонимная записка не произведёт такого эффекта, если на камерах безопасности будет видно, что письмо бросил приезжий, Блэйк Торбёрн.

— Я не вижу камер, — сказал я.

— А ты смотришь? — спросила мисс Льюис.

Точно. Я пригляделся. Связи. Где было раньше моё внимание?

Я ничего не видел. Все было расплывчато и неясно. На фоне падающих снежинок, я едва мог различить отдельных духов.

— Думаю, я потратил слишком много своей личной силы. Роуз? А ты что-нибудь видишь?

— Нет, не вижу, — сказала Роуз. Слишком быстрый ответ. Я посмотрел вниз, чтобы убедиться, что зеркало всё ещё болтается снаружи моей куртки.

— Почему? — уточнил я.

— Я просто не могу. Я… похоже, я вообще не способна видеть духов. Я спутала эту способность с чем-то другим.

— Мне нужно больше информации, — нахмурился я.

— Позже. Давай разберёмся с этим потом?

— Ну да, — я слишком устал, чтобы спорить. — Ладно. Но нам всё равно нужно что-то с этим делать. Или просто проигнорируем камеры?

— Вы вполне способны это сделать, — сказала мисс Льюис — Не торопитесь, Блэйк, не пытайтесь фокусироваться на частностях.

Меня не слишком обрадовала очередная необходимость напрягаться, но я сделал, как она сказала.

— Сколько времени у вас осталось? — прервал мои наблюдения голос Роуз. — Мы не можем надолго задерживаться, иначе в итоге нам придётся возвращаться в одиночку.

— Не можем, — согласилась мисс Льюис. — Но я всё таки обещала, что провожу вас домой, настолько безопасно, насколько вы мне позволите. Я уверена, что Блэйк хорошо понял, что это значит.

— Но вы бы не стали вмешиваться, — сказала Роуз, продолжая болтать и не давая мне сосредоточиться. — Вы не могли… хотя у вас была та коробочка, и вы приготовились что-то сделать.

— Верно. Я была готова пожертвовать духом одной клятвы, чтобы сохранить букву другой. Я рада, что мне не пришлось этого делать.

Я пытался сосредоточиться на духах, позволяя зрению расплываться, чтобы не замечать снега. Лучше направить внимание на то, что поднимается вверх. Я заметил облачка тумана вокруг вентиляционных каналов — из здания выходил тёплый воздух.

Может быть я неправильно смотрю? Снег обладал своими собственными духами. Как и вентканалы.

Я немного расслабился. Собственные духи были и у стен. И у морозного воздуха. Я слишком сильно старался смотреть сквозь них, и потому не замечал за деревьями леса.

В таком измотанном состоянии как у меня, увидеть всё одновременно было проще.

Мир вокруг обладал своим собственным ритмом. Всё двигалось и текло. Если позволить ритму унести себя, то становились видны действующие силы. Как меняется направление ветра, погода…

Каждый раз, как я осознавал, на что смотрю, моё внимание смещалось к чему-то следующему. Вот. Камеры. Я ощутил внимание, которое камеры уделяли окружению. Словно конусы прожекторов. Я даже видел контуры их поля зрения. Некоторые более узкие, некоторые шире. Вот дорожная камера, вот камера наблюдения над дверью.

Я видел области, через которые двигались люди в течение дня. Отблеск, остатки эмоций, словно общество оставило за собой призрака. Общий настрой.

— Блэйк!

Я вздрогнул.

— Ты не отвечаешь. Ты в порядке?

— У меня всё плывёт перед глазами, — сказал я.

— Не погружайся слишком глубоко, — напомнила Роуз. — Это опасно. Возможно из-за того, что ты устал, ты более уязвим.

— Похоже, что так, — согласился я. — Я пока не буду этого делать. Так сказать, поберегу заряд, чтобы на дольше хватило батарейки.

— У вас получилось? — спросила мисс Льюис.

— Мне кажется, я их увидел.

— Тогда, пожалуйста, ведите меня, — сказала мисс Льюис.

И я повёл. Сейчас я не мог рассчитывать на помощь взора, способного указать, где расположены камеры, однако я запомнил их приблизительное местоположение. Я перешёл пустую улицу плавным зигзагом. Ящик для книг весьма походил на мусорный контейнер, разве что был в половину меньше. На боку располагалось щель с табличкой, поясняющей предназначение ящика и расписание, по которому работники извлекали книги.

— Могу я порекомендовать произнести несколько слов? — спросила мисс Льюис. — Слова и жесты способны придать действиям вес. В конце концов, нас всегда кто-нибудь да слушает.

— Я не готов что-то сочинять, — сказал я. — И совершенно измотан. Так обычно и бывает?

— Нет. Обычно бывает не так. Но ваша ситуация уникальна.

— Вы имеете в виду Роуз?

— Я имею ввиду вашу связь с Роуз, да.

— У меня вопрос, — сказал я. — Но сначала нужно закончить с этим делом.

— Если ты не готов, я могу что-нибудь сказать, — предложила Роуз.

— Валяй, — сказал я.

— Во время нашей самой первой встречи, Лейрд объявил себя нашим врагом. Он действовал против нас, он обманом заставил нас поверить в то, что мы в безопасности, и бросил нас. Его действия соответствуют букве закона, но не духу. Сейчас мы вершим наше возмездие, следуя и букве закона, и его духу, насколько нам это известно. Те, кто слышит нас, создания закона, справедливости и порядка, помогите направить это письмо в правильные руки.

Она взглянула на меня.

— Помогите направить это письмо в правильные руки, — повторил я, ощущая себя немного идиотом, неспособным добавить что-нибудь такое же цветистое и напыщеное.

Я бросил письмо в прорезь ящика, куда читатели возвращали книги.

— Хорошо сказано, мисс Торбёрн, — заметила юристка.

— Спасибо, — ответила Роуз.

— Ты это на ходу сочинила? — спросил я.

— У меня совсем неплохо получаются такие вещи, — пояснила Роуз.

— Пожалуй действительно неплохо, — признал я.

— Письмо доставлено, — сказала мисс Льюис. — Я полагаю, вы хотите вернуться домой?

— Да, — признал я. — Мне кажется, что я могу сейчас проспать много часов подряд. Это из-за всей этой чепухи с отпечатками?

— Из-за чепухи с отпечатками, да, — улыбнулась мисс Льюис.

— Ну ладно, — сказал я. — Отлично. Вот и подошёл момент для вопросов, которые я хотел задать.

— Не забывайте, я здесь в роли учителя, а не как юристка.

— Конечно, — сказал я. — Но вся эта история с отпечатком…

— Я не могу рассказывать какие-либо подробности о соглашении, которое мы заключили с покойной Роуз Торбёрн.

— А если говорить гипотетически? — спросил я.

— Я не стану отвечать на вопросы о гипотетических ситуациях, которые настолько близки к реальным, связанным с моей работой, пусть даже я уже и выдала некоторую информацию, о которой мне следовало умолчать.

— Ну ладно, если тогда говорить в общем смысле, какое преимущество можно получить, если у тебя есть партнёр-отпечаток? Зачем создавать почти точную копию человека? Это можно использовать, чтобы обходить условия контрактов?

— Можно.

— Роуз не способна использовать магию. Это обычное дело?

— Это скорее вопрос окружающей среды. Если Роуз хочет получить больше информации, мы выставим счёт и посмотрим, что можно предпринять.

— Что вы под этим понимаете? — спросил я. — Под окружающей средой? Она застряла в зеркале, но где-то в другом месте она способна проявлять силу?

— Она смогла бы обладать силой в буквально любой иной ситуации, если говорить о дееспособности. Если бы я хотела сказать больше, то, боюсь, опять же, мне потребовалось бы выставить счёт.

— Опять счёт, — сказал я.

— Всё имеет цену, мистер Торбёрн. Даже неторопливая прогулка и разговор со мной.

— И в чём заключается цена в этом случае? — встревоженно спросила Роуз.

— Это даёт мне время убедить последнего дьяволиста семейной линии Торбёрн, как очевидными методами, так и более тонкими, вступить в наши ряды. Всего немного, но я начинаю вам обоим нравиться, ведь я единственный ваш союзник среди моря врагов. Вы начинаете доверять мне, поскольку я более или менее заслуживаю доверия. Я делюсь с вами знаниями, а в обмен получаю ваше доверие. Знания, стоимость которых, по моему мнению, значительно выше этого, сопровождаются ценником.

— Вы не станете делиться знаниями об отпечатках, — сказал я. — Потому что вам известно, что это нечто важное? Нечто, что нам просто необходимо знать, чтобы выжить?

— В некоторой степени. Но, возможно, в качестве рекомендации, я бы предложила прогуляться. Сделаем крюк на пути назад. Что если вместо полного и вероятно весьма недешевого ответа, я дам вам материал для размышлений, с помощью которого вы сможете сами найти свой собственный путь?

— И куда мы пойдём? — спросил я.

— Недалеко вдоль главной улицы. Мы успеем вовремя вернуться.

— Никаких трюков? Никакого притворства? — спросила Роуз.

— Нет. Всего лишь иллюстрация.

— Тогда ладно, — сказал я.

Она улыбнулась, и показала, куда идти.

Через половину квартала мы добрались до главной улицы, которая представляла собою четырёхполосную дорогу, пересекающую центр Якобс Белл с севера на юг. Здания по обеим сторонам ничем не отличались от зданий в любом другом городке на пути между большими городами. Заведения фастфуда, большая броская автозаправка, торговый центр с огромной парковкой, на которой могли поместиться все остальные магазинчики. Тут и там располагались небольшие заведения, скорее для местных, чем для путешествующих, которых вполне устраивало выпить чашку кофе и съесть пончик, заправляя полный бак. Здание ветеринарной клиники располагалось в бывшем жилом доме, судя по виду, построенном в тот же период, что и Дом-на-Холме. Вдали, в стороне от шоссе, раскинулась больница. Одно из самых больших зданий. Дом-на-Холме тоже был виден в отдалении на противоположной окраине. Возвышался над всем остальным городом.

Мы подошли к скоростному шоссе. Приближаясь к холму, дорога аккуратно ныряла вниз, словно те, кто её прокладывал, опасались слишком близко приближаться к этому зданию.

— Северная часть города, — сказала Роуз.

Верно, по обеим сторонам шоссе выросли пригороды.

— В записках было сказано, что нам не следует ходить сюда, — сказал я. — Недвусмысленно запрещено.

— Вы со мной, — сказала мисс Льюис, — я не позволю вам забрести в опасную зону.

— Опасную зону? — спросила Роуз. — В зону Йоханнеса?

— Да.

Мы продолжали идти по дороге, которая теперь вышла из низины и начала подниматься. Когда мы достигли наивысшей точки, после которой шоссе снова ныряло вниз, мисс Льюис повернулась ко мне:

— Что вы оба видите?

Это была самая дальняя окраина Якобс Бэлл.

— Я не вижу ничего особенного, — заметила Роуз. — Может быть я не туда смотрю? Чем дальше от зеркала, которое несёт Блэйк, тем все становится более и более неразборчивым. Там есть какие-то отражающие поверхности, но они грязные.

— Роуз, я бы порекомендовала вам смотреть с другой стороны зеркала. Сосредоточиться на городе вдали. Блэйк, используйте взор.

— Взором я сейчас вижу не больше, чем обыкновенным взглядом, — сказал я. — Я потратил слишком много сил в том бою.

— Попытайтесь. Это не так и трудно, по сравнению со всем остальным. Признаться, я предполагала, что вы не сможете этого не заметить.

Это прозвучало зловеще.

Но я посмотрел.

При взгляде при помощи взора всё было другим. Небо отливало красным, облака казались багровыми, словно на закате.

В пять или шесть утра?

Здания были неровными, улицы — узкими и изогнутыми. Крыши менялись. Всё вокруг соответствовало странной, диковинно скомканной эстетике.

Там были люди. На расстоянии они казались расплывчатыми, но это были люди.

— Всё залито светом, — сказала Роуз. — Как мы могли не заметить этого раньше?

— Это иллюстрация, — сказала мисс Льюис. — Я могу дать прямой ответ, однако…

— За него нам придётся заплатить, — перебил я её. — Понятно. Вы хотите, чтобы мы пришли к своим собственным заключениям? Мне кажется, всё зависит от расстояния. Чем ближе мы подходим, тем более мы оказываемся… там.

— Хорошо сказано.

— Там всё залито светом, — снова сказала Роуз. — Почему?

— А как вы думаете?

— Ты не поняла, Роуз? — спросил я. — Помнишь, что сказал Йоханнес?

— Да, — ответила Роуз. — Он сказал, что я найду себе хорошую компанию, а Мэгги сказала, что это потому, что я Иная, а там что-то вроде парка развлечений для Иных. Но это не так. Всё это, на что мы смотрим…

— Отпечатки, — сказал я. — Или это один огромный отпечаток. Как он это сделал?

— А вот это очень хороший вопрос, — заметила мисс Льюис.

— Готов поспорить, это такой вопрос, ответ на который весьма и весьма недёшев, — сказал я. — Ясно.

— Он захватил эту территорию, — сказала Роуз. — Он превратил её во владение… и этот отпечаток — это что-то вроде отражения его владения.

— Или он создал отпечаток, — сказал я. — И сделал так, чтобы этот отпечаток каким-то образом стал территорией, на которой он смог создать владение.

— Скорее первое, чем второе, — заметила мисс Льюис. — Но не думаю, что вы слишком уж сильно ошибаетесь.

— Он захватил территорию, — заговорила Роуз. — А затем скопировал её. Но она отличается от оригинала. От внимания и взаимодействий отпечаток деградирует, так что, видимо, он каким-то образом его поддерживает? Какой-то источник силы, который с ним связан?

— Или, — сказал я, — тут, как и в других парках развлечений, необходимо платить за вход. Множество небольших источников силы. Каждый из которых оказывает общее воздействие, искажает всё вокруг определённым образом, а затем заполняет трещины и разрывы.

— О боже, — сказала Роуз. — Мэгги сказала, что это место, где Иные способны вернуться в древние времена, когда человечество ещё не встало на ноги. Я думала, что они пугают людей, забирают их по одному раз в несколько месяцев, или что-то подобное. Но тут не так. Если люди тоже были скопированы, если они теперь не настоящие, то что помешает Иным преследовать их постоянно? Открыто охотиться и пожирать? Делать это непрерывно, изо дня в день? Эти люди застряли там, так же как я в зеркале.

— Вот только они там не одни, — сказал я.

— Я думаю, вы достаточно поняли из изучения этого конкретного случая, — сказала мисс Льюис.

Я кивнул, неспособный что-либо сказать. Роуз тоже молчала, и я не мог на неё взглянуть и понять, что она делает и как отреагировала. Судя по тону её голоса, я бы сказал, что она в полном ужасе.

Вместе мы зашагали обратно к Дому-на-Холме.

— Что, по вашему мнению, я хотела, чтобы вы почерпнули из этой иллюстрации? — спросила мисс Льюис.

— Место может быть отпечатком, — сказал я.

— Да, может, — улыбнулась мисс Льюис, — но это не ответ на мой вопрос.

— Из отпечатка можно слепить нечто совершенно другое, — сказала Роуз. — А… там у меня была бы сила?

— У вас везде есть сила, — сказала мисс Льюис.

— Я хочу сказать, что там, у меня были бы магические способности.

— Ещё раз: у вас везде есть магические способности, Роуз, — сказала мисс Льюис. — Но эта не та проблема, которую вы сейчас пытаетесь решить. Вас заботит то что здесь и сейчас. А сейчас вы в мире зеркал, практически лишённая сил. Блэйк спрашивал, как вы могли бы достигнуть большей дееспособности.

— И сейчас мы знаем, — сказал я. — Ты способна отправиться в место, в котором можно взаимодействовать с людьми и вещами, Роуз. Я не уверен, что ты захочешь, учитывая, что там происходит, но ты можешь.

— Могу, — сказала Роуз.

Слишком короткий, уклончивый ответ.

— Так значит этот ненормальный создал огромное владение и превратил его в нечто вроде кормушки для Иных, — сказал я. — Но как нам сделать нечто подобное? Мне начинает казаться, что мы отчаянно нуждаемся в этих трёх источниках силы. Инструмент, фамильяр, владение.

— Делайте то, чем занимались сегодня, — сказала мисс Льюис. — При каждой возможности претендуйте на силу, используйте эту силу. Посмотрите, что у вас уже есть.

— Ледяной топорик и прядь волос, — сказал я.

— Интересный выбор, волосы, — сказала она. — Почему вы выбрали их?

— Потому что я не хотел вредить ей после того, как она была повержена. И не хотел связываться с одеждой, поскольку мне было противно, и я не хотел собирать с пола эти металлические осколки меча… а больше-то и взять было нечего.

— Вы могли взять множество других вещей. В основном абстрактных, а не физических, на которых вы зациклились. Но вы избрали волосы. Когда вы говорили с ней, вы сказали что заберёте часть её силы. Вы нарушили клятву?

— Я… честно говоря, не знаю, — пробормотал я. — Я много чего говорил тогда.

— Если вы солгали, — сказала мисс Льюис. — То вы пострадаете. Вы и так уже потеряли много сил.

Однако она произнесла это с улыбкой. Словно она уже знала ответ.

— Мне кажется, я не солгал, — сказал я. — Я не почувствовал, чтобы мой взор стал хуже за время от начала боя до того момента, когда мы доставили письмо. Когда я говорил ту фразу, я говорил от чистого сердца. Без обмана, грубо, прямолинейно, как вы и сказали.

— И? — её улыбка стала немного шире.

— И… я сказал, что возьму силу. Я подумал, что если взять волосы, ну, если фейри направо и налево используют грёзы, разве не должны они тем более использовать их для создания своего собственного образа?

— Вы хорошо об этом подумали? — спросила она.

— Нет, просто пришло в голову. Я больше думал о том, чтобы сдержать рвоту. И я едва на ногах стоял. В смысле, оглядываясь назад, мои действия не лишены логики, но это не был какой-то план, в котором я определил все свои действия наперёд.

— Что ж. У вас неплохое чутьё. Некоторые фейри дарят излюбленным людям и практикам некие символы. Небольшие предметы, безделушки, обрывки ткани. Объекты, пропитанные грёзами. Эти предмет несут в себе заряд, способны оказывать влияние на своё окружение. Монета, пропитанная грёзами, становится удачливой. Серёжка, напитанная грёзами иного рода, дарует необычное умение.

— А прядь волос? — спросил я.

— Это всего лишь прядь волос, пропитанная небольшим количеством грёз, способных придать им красоту и блеск. И тем не менее, она напитана грёзами. В старых историях, есть сказания о людях, которые получали подарки, которые следовало использовать в определённое время. Брось расчёcку — и из неё вырастет лес. Брось ленту, и та станет рекой. Всё это вид чар, который расширяет предмет, который они пропитывают.

— Здесь то же самое? — спросил я.

— Может быть по разному. Простой объект с простым действием, либо заряд грёз, который можно истратить. Но что бы вы ни стали делать, вам нужно взращивать его. Дарить ему своё внимание, сделать его частью своего ежедневного расписания. И он станет сильнее. Однако будьте осторожны. Вам нельзя к нему привыкать. Грёзы по своей природе неуловимы, уклончивы и обманчивы. Изображение стремится ускользнуть от сознательного внимания и ограничиться бессознательным. Есть причины, по которым нас со всех сторон не окружают предметы, пропитанные чарами. В большинстве случаев они становятся фоном, частью заведённого порядка вещей. Они теряют значимость, они стремятся к тому, чтобы стать неважными. Счастливая монета в конце концов крайне некстати теряется.

— Вы говорили, что всё имеет свою цену, — сказал я. — Какая здесь цена?

— Это очень хороший вопрос, — сказала мисс Льюис. — Помните, как бывает в сказках? Женщина просит об услуге семейство домовых. В качестве оплаты она должна наносить каждую ночь мазь на глаза детей домового. Её предупреждают, что она никогда не должна использовать мазь на себе, но она это делает, и в результате получает способность видеть домовых, когда те уходят в город по своим делам. Об этом становится известно, и её наказывают — слепотой.

— Ироничное наказание, — сказала Роуз. — Карма.

— Вселенная ищет равновесия, и она способна на весьма суровые действия. Представьте, что вы заслужили серёжку, которая даёт вам сверхъестественную способность слышать, и это пока ещё терпимо, ведь вы её заслужили. Однако как только серёжка потеряна, равновесие восстанавливается, и…

— Можно лишиться слуха, — продолжил я. — Или теряешь способность слышать добрые слова, или получаешь уши осла, которые не могут слышать, как все вокруг над ними насмехаются. Думаю, я понял идею.

— Вы поняли. Прежде чем станете использовать этот локон волос, решите, что вы готовы потерять. Если вы ошибётесь, если используете этот небольшой источник силы неправильно, то заплатите цену, соответствующую тому, что вы получили. Однако на сегодняшний день я советую вам уделять ему время.

— Как минимум, это волосяная граната, — сказал я. — Выдёргиваешь чеку, бросаешь, вырастает паутина или что там ещё..

— Не думаю, что это уместно в бою, — сказала мисс Льюис. — Там вам не удасться достигнуть значительного эффекта. Возможна даже отдача. Не забывайте, что это, в конце концов, волосы, а значит лучше всего они годятся для тех же целей.

— Ну да, — сказал я. И задумался: какая, интересно, цель у волос?

Мы приближались к Дому-на-Холме. Осталось всего несколько минут пути.

— Где мне искать фамильяра? — спросил я.

— А где искать подружку на свидание? — спросила мисс Льюис. — Вы ищете кого-то для долгосрочных отношений. Не нужно спешить, попробуйте выходить в свет, в те места, где вы вы сами обычно проводите время, занимайтесь тем, чем вы обычно занимаетесь, тем, что лучше всего у вас получается или что больше всего вам нравится. Вы демонстрируете себя тем, кто разделяет ваши интересы. Вы узнаёте их лучше, понимаете, насколько совместимы. И через какое-то время вы готовы начать долгосрочные отношения.

— Эта девчонка Дюшан нашла себе фамиляра в тринадцать или около того лет, — сказал я.

— Даже в наши дни существуют договорные браки, — ответила мне Роуз. — Такое случается даже в Канаде. Учитывая, насколько традиционны эти сообщества, не так уж и трудно представить семью, которая заранее находит фамильяра.

— Совершенно верно, — согласилась мисс Льюис.

— Ну ладно, забыли про фамильяра. Инструмент? В смысле, мы читали книгу про них, но…

— Но вы запутались. Инструмент требует глубокого понимания своей собственной природы. Кто ты такой, и как ты обращаешься с остальным миром? Некоторые люди очень легко принимают подобное решение. Им известно, что они по натуре воины. Либо мыслители. Другим сделать выбор крайне сложно. Некоторые торопятся, и впоследствии обнаруживают, что лишь ослабили себя.

— При большой поспешности будут и погрешности, — заметила Роуз.

— Что? — спросил я. — Звучит знакомо.

— Не знаю. Ромео и Джульетта? — задумалась Роуз. — Последний год в школе?

— Я пропустил последний год, — сказал я. — Ушёл из дому. И всё равно звучит знакомо.

— Значит, оба где-то прочитали, — сказала Роуз. — Идея та же. Если попытаемся получить один из трёх источников силы с наскоку, то можем в итоге ослабить себя.

— Вот только Дюшаны делают это для своих детей. Подготавливают сделки. Они значит тоже поспешают и погрешают? — спросил я.

— Поспешают и погрешают? — переспросила Роуз.

— Звучало лучше, до того, как я сказал это вслух, — заметил я.

— Они жертвуют на одном фронте, чтобы получить дополнительную выгоду на другом — сказала мисс Льюис. — Дети, выросшие в подобных семействах, возможно и сталкиваются с трудностями в определённых вопросах, однако став взрослыми, они готовы твёрдо стоять на ногах. У них есть и опыт, и знания.

— Ну, у меня-то опыта нет, — сказал я. — И времени тоже.

Мы достигли квартала, где начинался холм и низкая стена с оградой, окружавшие поместье.

— У меня нет времени, возможности и желания пояснять почему, — сказала мисс Льюис. — Однако я бы посоветовала вам поспешить, мистер Торбёрн. Поспешность, может быть, и приводит к погрешностям, как вы заметили, но времени у вас нет совсем.

— Так и что нам делать? — уточнила Роуз. — Мы не можем целыми днями вызывать призраков и устраивать дуэли. Мы этого не выдержим. Мы не можем добыть силу, не имея начальной силы.

— Для ясности, — сказала мисс Льюис. — Сила у вас есть. Просто вы не желаете использовать её в полной мере.

— Я не хочу получить в качестве пожизненного компаньона существо вроде Цирюльника, — сказал я.

— Это не так ужасно, как вы себе воображаете, мистер Торбёрн. Я попыталась снабдить вас всем необходимым, чтобы защищать себя и защищать мисс Торбёрн, но пожизненная связь с компаньоном, который вам не нравится, это весьма небольшой компромисс, учитывая насколько коротка ваша ожидаемая продолжительность жизни.

— Я… — начал было я, но понял что мне нечего сказать.

— Я говорю правду, мистер Торбёрн. Взгляните на меня. Вы увидите, что я не сомневаюсь, не отворачиваюсь, не отвожу взгляд. Вы знаете, что я не могу лгать, но, кроме того, сейчас я говорю полную абсолютную истину. Вы ненадолго в этом мире. Если не считать исключительных обстоятельств, а эти обстоятельства должны быть действительно исключительными, вас и вправду сменит следующая наследница.

Слова настолько поразили меня, что я даже пошатнулся. Я был измотан, с трудом стоял на ногах. И эффекта слов оказалось достаточно, чтобы я шагнул назад и ухватился за ограду, чтобы устоять и не рухнуть посреди тротуара.

— Возможно, через недели, — безжалостно продолжала она, — возможно, через месяцы, а возможно, через годы. Велика вероятность, что кончите вы ужасно. Возможно, умрете насильственной смертью, и если так, то считайте вам повезло, потому что другие виды ужасной участи куда хуже, чем насильственная смерть.

— Я… — начал я, с трудом подыскивая слова. — Я… сейчас вы нравитесь мне куда меньше, чем десять минут назад.

— Возможно, из-за того, что я сказала, я нравлюсь вам меньше, но вы будете ценить это, и мне кажется, что если вам удастся протянуть достаточно долго, вы увидите, что я была честна. У вас есть варианты. Один из вариантов — наша фирма. Вы новобранец, вам всё внове, а значит и ваша ценность для нас невелика. Однако мы можем всё обстоятельно обсудить. С вами и с мисс Роуз. Я думаю, мы сможем найти способ сохранить вас обоих в игре. Использовать существ вроде Цирюльника — это второй вариант. Сила, имеющая высокую цену, сила, способная помочь вам остаться в живых.

— Сомневаюсь, что это подходящие варианты, — сказал я. Дать чему-то настолько злому, настолько испорченному точку опоры в реальности? Позволить ему охотиться на людей? Или сомнительные сделки с высоким риском ошибки — это именно то, чего боялись Дюшаны и Бехаймы? Ад на земле?

— Третий вариант, наиболее благородный из всех — максимально использовать ваше время, сражаться на каждом шагу так же, как вы сражались с фейри, принять реальность такой, какова она есть. Принимать решения, торопиться, допускать ошибки, однако собрать силу, которая вам нужна, и использовать эту силу, чтобы проложить дорогу вашей преемнице, уничтожить её врагов, и молиться о том, чтобы благодаря вашей работе ей не пришлось делать то же самое для следующего в очереди наследника.

Я подумал о Кэрин. Следующей в очереди. Старшей из моих двоюродных сестёр. Женщине с мужем и новорождённым ребёнком.

Я не мог этого представить.

— Это какой-то фокус? Какая-то игра словами, чтобы запугать меня, дать мне под зад и заставить шевелиться?

— Я не могу лгать, Блэйк Торбёрн, — сказала мисс Льюис. Слова были тяжёлыми, неприятными, и я ощутил, как они буквально выбивают опору под ногами.

— Это… нечестно, — пробормотал я.

— Всё что я могу — это объяснить вам как обстоят дела. Нет, здесь нет ничего милого или приятного. Вряд ли вы будете столь же счастливым или могущественным, как если бы вы жили в мире, где ваша бабушка и те, кто были до неё, не стали дьяволистами. Вам необходимо завершить эти ритуалы, поскольку четвертый вариант — это умереть глупо и бессмысленно. А это весьма реальный и весьма вероятный вариант.

— А я? — спросила Роуз.

— Ваше будущее связано с его будущим. Его успех — это ваш успех. Его неудача — это ваша неудача. Работайте с ним, найдите своё место, помогите ему, чтобы он мог помочь вам. Сейчас я дала вам обоим достаточно информации и достаточно много ответов. Буду надеяться, что это позволит вам стать на продуктивный путь и что этот путь приведёт вас к нам позже, когда вы наберётесь знаний, станете сильнее, а значит и полезнее для нас. Впрочем, я буду так же удовлетворена конечным результатом, если это поможет вашей семье. Но пожалуйста, прошу вас, не нужно умирать бессмысленно.

— А вам, значит, не всё равно? — спросил я. Голос дрожал от злости. Не знаю, сумел ли бы я сбавить тон, если бы осознал своё состояние до того, как открыть рот.

— Да, мне не всё равно. Мне противна мысль о том, что я потратила столько времени впустую: помогла двум новичкам лишь для того, чтобы они дали себя убить. Это значительная часть того, почему мне не всё равно, если не самая большая. Кроме того, я признаю, мне было приятно ваше общество, я наслаждалась возможностью вернуться в то время, когда я только стала практиком. Новичком в этом мире. Это вторая часть. Но больше всего это связано с работой, а не с сантиментами, мёртвые клиенты приносят не так много пользы. Вскоре с вами встретится один из моих партнёров, он оценит, какого прогресса вы достигли. Помните о моих советах. Я надеюсь, что к этому времени вы совершите один из ритуалов, мистер Торбёрн.

— Вы устанавливаете мне крайний срок? — уточнил я.

— Устанавливаю. Решайте сами. Знаете ли вы, где вы ходите провести оставшуюся часть своей жизни? Где вы чувствуете себя дома? Какое место принимает вас так же, как и вы его? Найдите владение. Деритесь за него, и если вы выбрали правильное место, бой будет не слишком тяжёлым.

— Нет такого места, где я хотел бы быть, — сказал я. — Разве что где-то не здесь. У меня есть квартира в Торонто, но это больше связано с людьми, а не с самим местом.

— Знаете ли вы того, с кем хотели бы поддерживать отношения? Чтобы понять с кем или с чем вы готовы провести остаток своей жизни, вам нужно понять, кто вы такой. У вас есть интересы? Страсть? Найдите Иного, кто стремится к тому же, сделайте его своим фамильяром.

Мы остановились возле ворот.

Партнёрство длиною в жизнь? Я не мог этого даже представить. Я только-только начал учиться доверять друзьям, и они в свою очередь начинали приспосабливаться ко мне. И это друзья. Исключительные редкие люди. Найти фамильяра в море хитрых изворотливых Иных, которые хотели убить меня?

— Нет, — сказал я. — Сомневаюсь, что смогу это сделать. Тем более за месяц. Даже и за год.

— Тогда это вопрос направления, внимания, поиска способа решать проблему. Любую проблему, с которой вы можете столкнуться. Чаша, контейнер для накопления силы.

Полезная информация, но идей нет.

— Оружие, чтобы дать бой?

Я вспомнил, как ударил фейри трубой. Влажный звук плоти.

Я покачал головой.

— Что-то для защиты? Символический предмет? Личный?

— Я не знаю, — сказал я. — Простите.

— У вас неполный месяц, чтобы что-нибудь выяснить. Сейчас мне уже нужно идти, а вас, как мне кажется, поджидает гость.

Я повернулся и посмотрел на дом. На ступенях перед дверью сидела девушка в клетчатом шарфе.

— Мэгги, — сказала Роуз.

— Мне проводить вас до двери?

— Думаю, это не повредит, — сказал я.

Мы подошли к крыльцу. Мэгги с опаской посмотрела на мисс Льюис.

— Проблемы? — спросила мисс Льюис.

— Не-а, — отозвалась Мэгги. — А вы кто?

— Знакомая покойной миссис Торбёрн, — ответила юристка.

Я увидел, как расширились глаза Мэгги.

— Ой, — сказала и у неё стало такое лицо, будто она что-то собиралась сказать, но так и не смогла, запнувшись словно заика. — Ёшки.

— Ёшки, — ответила мисс Льюис, не меняя выражения лица.

Я вошёл в дом и остановился сразу за порогом. Безопасность.

— На этом всё, мистер Торбёрн?

— Думаю да, — ответил я. — Э-э-э, мисс Льюис?

— Да, мистер Торбёрн?

— Я не способен сейчас ясно выражать свои мысли. Я совершенно измотан, фигурально выражаясь. Но… спасибо вам. Правда спасибо. За всю эту информацию, даже за то, что вы говорили о моей смерти. Это помогло.

Это помогло, но смириться с этим легче не стало.

— Неплохо, — улыбнулась она. — Хорошие манеры очень важны. Я рада, если мои советы помогли вам, пусть даже некоторые из них оказались неприятными.

Я смотрел, как она уходит.

— Ты в порядке, Блейк? — спросила Роуз.

— Я чуть не забыла о девушке в зеркале, — сказала Мэгги. — Привет, девушка из зеркала!

Её беззаботный тон совершенно не вязался с тем, что я чувствовал. Мисс Льюис ждала последней минуты или двух, чтобы вывалить самую неприятную информацию.

Я вздохнул и провёл рукой по волосам. Всё чего мне хотелось — это захлопнуть дверь перед лицом Мэгги, а затем рухнуть на кровать и проспать десять часов к ряду, но я не мог пренебречь… чем там была для меня Мэгги. Не союзником, но и не совсем врагом. В данный момент я предпочитал считать её врагом, который притворяется другом.

— Привет, Мэгги, — отозвалась Роуз. — Мы могли бы поболтать с тобой в другое время, если это возможно.

— Конечно, — сказала Мэгги. — Я проснулась в несусветную рань, чтобы заскочить к вам перед школой, но неважно. Никакого давления.

Лишь крошечная нотка сарказма.

— Мы сейчас обсуждали крайне серьёзные вещи, а ещё нас едва не убили в поединке, — сказала Роуз.

— Конечно. Я поняла. Буду досаждать вам в другое время.

Она вскочила на ноги и потёрла места, онемевшие от сидения на холодных ступенях.

— Мэгги, — окликнул её я прежде чем она успела уйти.

Она повернулась.

— У тебя есть инструмент? Фамильяр? Владение?

— Да, нет и нет.

— Можно посмотреть?

Она наклонилась, залезла рукой в ботинок и вытащила небольшие ножны.

Когда я увидел лезвие, стало ясно, что это не нож.

Небольшой кинжал с очень странной волнистой формой клинка. Он казался скорее декоративным, чем практичным.

— Что это? — спросил я.

— Это атам, стилизованный под крис. Он использовался одним викканцем, но в основном потому что тот парень был большим фанатом клинков. Мне он больше нравится потому, что изначально это жертвенный нож.

— А ты часто приносишь жертвы? — спросила Роуз.

— Не-а. Но мне нравятся древние штуковины, загадки, библейские истории, в которых Бог выступает как божество, требующее крови и жертвы. Это не оставляет меня равнодушной.

— Нисколько не успокаивает, — заметил я.

— А я не из тех, кто успокаивает, — отозвалась Мэгги. — А зачем вас нужно успокаивать?

— Я тут подумал… — начал я и замолчал. У меня не было сил, чтобы сказать всё, что необходимо было сказать. Чтобы охватить ключевые моменты, чтобы убедиться, что мы всё учли.

— Ты хочешь пригласить её внутрь? — спросила Роуз.

Я ощутил укол благодарности.

— Да. Но мне нужно, чтобы ты подобрала формулировку.

— Согласна ли ты не причинять вреда нам и нашей собственности?

— Блин, да!

— Ты входишь в дом и не таишь в сердце зла?

— Обожаю эти формулировки в духе старой школы. Вы приглашаете меня войти и, возможно, даже позволите подсмотреть что-то новое? Вы мои новые лучшие друзья. Никаких негативных намерений! Не подразумевается никакой хитрости, враждебности, уловок, ловушек, лжи, обмена, увёрток, насилия и всего такого.

— Ты не станешь брать ничего нашего, разве что получишь явное разрешение, ты не расскажешь нашим врагам ничего, что узнала внутри этих стен?

— Блин, ребята, ваши секреты — это ваши секреты, и я не настолько глупа, чтобы тратить свою карму, предавая гостеприимство и опускаясь до воровства. Нет. Если хотите, чтобы я сказала это вслух: я не буду воровать и не буду никому ничего говорить.

— Ты принимаешь это приглашение только в этот один единственный раз.

— Я принимаю. Вот только мне придётся уйти где-то через двадцать минут. В школу. Я дала обещание моим отцам. Они знают про магические вещи, пусть даже сами этим не занимаются, и не считают себя выше того, чтобы выдавливать из меня обещания.

Роуз молчала.

— Ну тогда ладно, — сказал я. — Если будем так стоять с открытой дверью — остудим дом. Входи.

Мэгги практически перескочила порог. Дверь за ней тяжело захлопнулась.