Иное (джен)

Ты пришла в себя. Тело ломило, точно от болезни. В голове — ощущение звенящей пустоты и ясности. Не спеша подниматься и открывать глаза, попыталась осознать ситуацию. Тебя… то есть, получается, копию тебя настоящей — заперло в этом Краю Забвенья из-за Гарри Локонса, который, тем самым…

— Спас тебя от Королевского Палача, — закончил мысль Том.

Ты перевернулась на спину, всё ещё не открывая глаз, спросила:

— Ты-то как сюда попал?

— В разум Джинни? Она сама отправила меня сюда. Иномаги на интуиции и не на такую чушь способны, но в её случае это была в чём-то логичная чушь — я едва здесь не погиб.

— Джинни — это я! — вставила ты.

— Джинни — это всё вокруг, — усмехнулся Том. — А ты — очередная её часть, изгнанная из сознания. Что происходит, когда в мозгах сильного иномага разлад? Что-то вроде этого, Джин. Ты уже познакомилась с защитниками её сознательного «я» от ужаса и давящих обстоятельств.

— А кто я? — спросила, вся замерев от обрушившейся истины. — Кто я такая?

— Ты, малышка? — тон Тома был… сочувственным? — Ты — одно из самых юных воплощений её разума. Та, что родилась, когда ты выбросила мой дневник. Это ты заключала с Хранящей сделку. Ты же освободила силу Кристаллов Жизни и помогала Грэму с библиотекой. И где ты сейчас? Вот её благодарность — ты исторгнута из сознания, ты ей больше не нужна, ты несёшь только боль и страх, к которому она не готова! — презрительная усмешка. — Я в её возрасте был готов бороться, я с кровью вырывал у жизни то, чего желал! А эта… трусиха просто сдалась.

Ты наконец-то нашла в себе силы открыть глаза. Осознала, что в руке по-прежнему зажат Вострый Нож. Пахнуло гарью. Вокруг было… поле боя? Кажется, покинутое — но там и тут дымились воронки от взрывов, а в сером небе мелькали силуэты кружащихся в смертельном танце истребителей Строителей и Магической Интеграции. Забытый Край? Ты… она… Джинни — забыла это?

— Не совсем, — ответил Том на мысль. — Вытеснила из памяти, спрятала в самый глубокий колодец разума. Вспомнить-то она может… но сопротивляться будет всеми силами. Разум — хрупкая материя. Если её сопротивление будет слишком сильным…

— То что? — ты не боялась Тома. Совсем. Страх остался там, вверху, где Джинни очнулась ото сна. Ты же… Ты не она. Ты не была влюблена в Гарри Поттера и окончательно преодолела страх перед Томом Риддлом.

— Что будет, если сильно тянуть верёвку в обе стороны? — пожал плечами Том. — Она разорвётся. Что будет, если перетягивать воспоминания внутри разума? Память — это связь всего со всем с помощью ассоциаций. Если тянуть слишком сильно, то сеть памяти разорвётся, а вместе с ней — и личность. В лучшем случае будет просто две Джинни. В худшем не останется ни одной. Советую не проверять, мы ведь тоже тут теперь живём, — невесёлая усмешка, с которой он и исчез.

— И что мне… делать здесь? — спросила саму себя, оглядываясь.

Жутковато тут — но не более того. Да, теперь у тебя за спиной нет Дамблдора и профессора Райса. И магии нет тоже. Но есть кое-что другое… Ты погладила Вострый Нож, ощущая силу, скрытую в нём. Единственное, что было плохо — у тебя не было никакой защиты. Только Нож и… ты иномаг! Рывок и призрачное смещение, конечно же!

Проверила свои способности. Вострый Нож работал, как надо, легко разрезая даже спёкшийся грунт. Рывок оказался хуже, чем в реальности — дальше десяти метров прыгнуть не удавалось, но ничто, кроме растущей дезориентации, не мешало сделать несколько рывков подряд. Призрачное смещение же… Стоило тебе попробовать, как немедленно прекратила! Ощущение, что ты стираешься, было непередаваемо ужасным! Ты даже попробовала наоборот, стать реальней, плотней — и это на удивление получилось. Правда, ненадолго, и ты жутко вымоталась от такой попытки. Но это должно давать тебе хоть какое-то преимущество в самом крайнем случае. Итак, куда тебе идти?

— А зачем тебе идти куда-то, Джин? — серьёзно спросил Том, оказавшись прямо перед тобой. — Ты можешь просто здесь жить, оставив реальность Королеве. Мир выбьет из неё всю глупость рано или поздно. А ты можешь быть свободной здесь. Нужно только улучшить это место, но это нам с тобой под силу.

— Но я должна… — и запнулась, наткнувшись на насмешливый взгляд Тома. Ты никому ничего не должна. Ты не ощущаешь никаких долгов в себе. Ты действительно свободна. Изгнав тебя сюда, Локонс обрезал все нити и связи.

— Никому и ничего, — кивнул Том. — Вопрос не в том, что ты должна. Чего ты хочешь, Джин? Если не вступать в конфликты с другими изгнанниками, можно устроиться более чем хорошо.

— Нет, — улыбнулась ты, ещё не понимая, что ощущаешь, но это ощущение будоражило тебя. Том смерил тебя оценивающим взглядом:

— Нет? — и улыбнулся в ответ.

— Я не для того с Хранящей заключала договор и с Дамблдором пошла на войну, — решительно сказала ты. — Пойдём и взбаламутим это царство сна!

— И чего же ты хочешь? — прищурился Том.

— Забрать их силы и вернуться назад, чтобы выбить из этого самодовольного индюка Локонса всё дерьмо, — шире улыбнулась ты. Или не улыбнулась, а оскалилась?

— Я в тебе не сомневался, — удовлетворённо кивнул Том. — Но пока что тебя ждут более… ординарные противники. Удачи выжить, — и издевательски поклонился, прежде чем исчезнуть. Он вообще на чьей стороне!?

Позади и впрямь слышатся шаги. Оборачиваешься. Да это же… Мерлин и Моргана! На тебя резво надвигаются две жертвы. Жертвы Луны, но не той, которую ты помнишь и ценишь — жертвы Тёмной Луны. Той, что… да, здесь ты помнишь, но там — теперь ты ясно сознаёшь, что настоящая Джинни забыла этот кошмар.

Ты отбрасываешь лишние мысли и сосредоточилась, планируя бой… Или его и не надо планировать? Да, два искорёженных тела, резво бегущие к тебе, выглядят жуткими, страшными, а уж мерзкие звуки, которые они издают — только усилием воли ты не закрываешь уши. Но являются ли они ещё и опасными? Разумными? Крепкими?

Ты скалишься собственным мыслям — и прыгаешь вперёд, рассыпаясь облаком синих бабочек, вмиг собираясь за спинами отродий. Не испытывая даже жалости, ты без колебаний рассекаешь обоих одним коротким взмахом чуть удлинившегося Вострого Ножа. И тут же ощущаешь себя сильнее! Их сила, их Жизнь — розовыми струями вытекает из медленно растворяющихся (слава Мерлину, больше не надо смотреть на эту гадость — и воняют они тоже преотвратно!) останков. Сила, потраченная на испытания способностей, восстанавливается полностью.

— Так-то лучше, — шепчешь самой себе. — Теперь главное — тратить не больше, чем получаю. Разбойница Жизни? Мне подходит. Кто там следующий с добавкой? Привет!

Они наваливаются толпой — порождения больного разума, искривлённые и искажённые тела, отвратительно хлюпающие и жутко вонючие… Ты даруешь им окончательное забвение, питаясь их жизнью и потенциалом. Когда последние трупы растворились на пустынном поле боя, ты ощутила, что стала гораздо выносливей — эссенция этих существ не только восстанавливала силы, но и изменяла, улучшала тебя саму. А затея с подчинением Забытого Края из безнадёжной попытки стала казаться чем-то трудным, но вполне осуществимым.

Здесь можно было спать. И это было приятно. Ты никогда не думала, что просто спать — это может быть так круто. Жизненная энергия внутри тебя немного истощалась с каждым сном, но это всё равно было очень круто — ты просыпалась бодрой, отдохнувшей и уверенной в своих силах.

Ты и вправду не была Джинни. За дни долгого пути по покрытой кратерами равнине, под вечным шумом кружащихся в вечной же битве истребителей, периодически натыкаясь на очередную порцию жизненной энергии внутри искажённых Тёмной Луной людей, зверей и кукол, ты, в основном, думала. Думала, вспоминала и пыталась понять своё место в мире и саму себя.

Получалось не очень, но в одном ты была уверена — ты сильнее Джинни. Но в то же время ты её меньше. Лишь часть, маленький кусочек. Локонс выбросил тебя, как этот самый кусочек сахара в чай — но ты отказалась растворяться. Ты должна жить и идти вперёд. А если на это не хватает собственных сил, то почему бы ни забрать чужие?

Том больше не появлялся — видимо, для него не происходило ничего интересного. Или занялся своими загадочными делами? Что он делает внутри Джинни? Если что-то плохое — ты его остановишь. У него тоже есть Жизнь, а значит, ты можешь её забрать.

На исходе седьмого дня ты вышла к краю равнины, на развилку горных тропинок, уходящих куда-то в небеса. И заодно к большущему указателю, вернее, даже к трём указателям:

ВПЕРЁД ПОЙДЁШЬ — ТЬМУ ЛИШЬ НАЙДЁШЬ

НАЗАД ВЕРНЁШЬСЯ — В ВЕЧНОЙ ВОЙНЕ ТЫ ОЧНЁШЬСЯ

ВПРАВО РИСКНЁШЬ — ХУЖЕ, ЧЕМ УМРЁШЬ

И ничего о «лево». Ты замерла перед деревянными указателями, крутя в руках Нож. Что такое тьма — загадка, но «лишь» подсказывает, что ничего хорошего. Позади, значит, тебя ждали бы сражения Строителей и Интеграции, но ты удачно их избежала? Хоть какая-то хорошая новость! Потому что Нож, конечно, хорош, но против заклинаний и всякой стрельбы… Вправо? Что такое «хуже, чем умрёшь»? У тебя есть довольно очевидный ответ — оказаться в руках Тёмной Луны. Бр-р-р! Остаётся левое направление. Ведь так?

Не так. Ты не настолько глупая! Если кто-то воткнул сюда эти указатели, то наверняка с какой-то целью! Самое очевидное — чтобы обмануть. Например, тебя. Например, заманить в лапы Тёмной Луны. Или, может, что и похуже! Правда, ты не очень-то представляешь, что хуже — но мало ли какие кошмары выбросил сюда Локонс!

Теперь ты даже немного понимаешь его. Он не убивал, а просто выбрасывал подальше от сознания Джинни всё, что могло ему повредить. Как Гарри в обличье защитника — но в то же время воплощающий забвение и выражающий влюблённость Джинни к Гарри, а поэтому такой самовлюблённый. Но не такой уж плохой парень — он ведь и вправду спас тебя от Палача! Палач убил бы навсегда, а Локонс, нарочно или нет, но просто убрал тебя с глаз долой. Интересно, что воплощает Палач?

Неважно! Лучше решать уже, куда тебе идти. А если тебя не просто обманывают, а обманывают в том, что обманывают? И на самом деле вправо — хуже, чем смерть? А простушка, уверенная, что разгадала обман, попадёт в капкан? Нет уж! Ты не будешь больше обманутой! Ведь ты — иномаг.

— Верум! — это не заклинание. Теперь ты осознала это в полной мере. Даже палочка — только дело привычки. Твоё Слово, Веское Слово, твоя воля, твоё представление, твоё стремление к истине меняло реальность, точно освещало её, пронзая завесы насквозь.

И завесы пали. Рывком три указателя задрожали — и соединились в один. И три тропинки стали единым целым. Ты вздохнула.

ВПЕРЁД ПОЙДЁШЬ — ТЬМУ ЛИШЬ НАЙДЁШЬ

Сжала зубы. Идти назад? Ну уж нет! Ты не для того прошла такой длинный путь, чтобы отступить сейчас. Какой бы ни была эта тьма — ты должна пройти. Если отступишься перед первым же препятствием — какая из тебя спасительница разума Джинни? Поудобней перехватив Вострый Нож, направилась по крутой тропе, петляющей между камней и пропастей, стараясь не сорваться вниз: камни то и дело скатывались из-под ног, а ветер свистел в ушах, грозя сильными порывами столкнуть в туманную бездну.

Это был долгий и сложный подъём, и ты осилила его к самой ночи, выбравшись на сколько-то ровную, некрутую горную дорогу. Стоп, «ночи»? Но здесь же не бывает ночей! Значит, это и есть та самая тьма?

— Люмос, — приказала ты, заставляя Нож светиться.

Немного передохнув, продолжила путь с максимальной осторожностью. С каждым шагом вокруг холодало и темнело. И вдруг ты поняла, что тебя ждёт — и… нет, не испугалась. Страха не было. Ты просто напряглась и приготовилась. Может быть, там, в реальном мире они были для тебя неуязвимы — но здесь есть Нож, готовый располосовать хоть тысячу тварей!

И твари не замедлили показаться, медленно, плавно выплывая из мрака. Дементоры. Они тянули к тебе свои мерзкие, покрытые струпьями руки, они заставляли дрожать от холода — но никакой ауры угнетения и отчаянья не было и в помине. Вместо этого они делали кое-что даже худшее — высасывали из тебя жизненные силы! Понимая, что промедление смерти подобно, ты бросилась в бой.

Это был самый тяжёлый бой, в котором ты только участвовала. Бесконечные взмахи чудесным Ножом, сливающиеся уже не в угрожающую, а скорее просто поддерживающую тебя мелодию. Борьба на грани сил, когда ты исчерпывала себя до донышка, чтобы просто не упасть и сделать очередной взмах. В какой-то момент тебе казалось, что каждое движение длится целую вечность, каждый шаг, каждый рывок, каждое уклонение…

Дементоры не сражались. Они просто окружали тебя, вытягивали твои силы, тянули мерзкие руки, чтобы вытянуть ещё и душу. Но они не сражались. Не сопротивлялись. Они казались бездушными игрушками, оживлёнными Флитвиком, а не настоящими дементорами, воплощеньями ужаса и отчаянья. И только поэтому ты… нет, не победила. Не умерла.

Когда в глазах окончательно потемнело, а Вострый Нож с грустным звоном упал на камни, а вслед за ним и ты — послышался крик. Крик — гневный? Ты не была уверена — всё было слышно как сквозь вату. Ты даже не сразу осознала слова:

— А ну-ка прочь от неё! — этот голос… родной голос! — Я запрещаю вам к ней приближаться! — ослабляющее присутствие дементоров медленно, будто нехотя отступило. Ты услышала шаги и даже попыталась открыть глаза. Не вышло. — Джин, милая, с тобой всё в порядке? Джин? Ох, эта жуть совсем тебя истощила! Подожди, я сейчас! Мобиликорпус! — волшебство мягко потянуло тебя вверх. — Потерпи, Джин, тут совсем недалеко… — последнее, что ты услышала, прежде чем погрузиться во тьму.

Очнулась ты на кровати, раздетая и аккуратно укутанная в одеяло. Было так тепло, уютно и хорошо, что ты даже не сразу встала. А когда встала — охнула от удивления. Нора! Ты в своей — то есть, Джинни! — комнате в Норе! Всё, как до последнего отъезда в Хогвартс — только твоя одежда, чистая и выглаженная, да Вострый Нож здесь явно лишние, бросающиеся в глаза.

Какое-то время ты просто наслаждалась привычным и непривычным — привычным ей, но непривычным тебе — видом, а потом быстро оделась и с облегчением сжала Нож. Он успокаивающе прогудел что-то в ответ, слегка вибрируя, как живой. Да он и должен был стать уже живым — после такого-то количества Жизни, в нём побывавшей! Эта музыкальная поддержка Ножа окончательно взбодрила тебя и заставила относиться к окружающему с подозрением. Слишком уж всё уютно и хорошо. Но Джинни же не могла вытолкнуть из воспоминаний собственный дом? Не могла. Тут что-то не так!

— Доброе утро, — с лёгкой прохладцей поприветствовала тебя внизу…

— Мама? — не веря своим глазам, спросила ты.

— Не забывай здороваться по утрам, милая, — строгим взглядом смерила тебя… Молли. Она всё-таки не твоя мама? Или твоя? Голова уже болит от всего этого! — Что будешь на завтрак? Тосты, овсянку, яичницу с беконом?

— Яичницу… если можно, — неуверенно ответила ты.

— Не можно, а нужно — юным леди следует хорошо есть по утрам! Помой руки перед едой.

— Я… хорошо.

Наконец, ты уселась за стол и начала есть. Молли сделала тебе целых пять замечаний, пока ты не прикончила яичницу. Под её строгим взглядом ты даже как-то даже ёжилась.

— Теперь можно поговорить, — взмахом палочки Молли отлеветировала тарелку со стола. — Рассказывай, милая, и я скажу, что тебе делать дальше.

— За что тебя сюда? — вместо рассказа спросила ты. Эта «мама» тебе не очень-то нравилась. Ни капельки любви!

— Дети не должны задавать… — и осеклась, поймав твой взгляд. Опустила глаза. С отвращением произнесла. — Роль. Я… — подняла взгляд обратно — теперь в нём была боль. — Я не могу быть правильной матерью. Я только та Молли, которая воспитывает и наказывает. Я не должна воспитывать тебя, но я не могу иначе. Гарри выгнал меня, когда я стала слишком раздражать Королеву.

— Я могу тебе помочь? — подалась вперёд. Мерлин и Моргана, да вы все здесь как части целого разума — ущербны! И если тебе не привыкать быть одной против самых страшных напастей — то как Молли вообще пережила это?

— Конечно, милая, — улыбнулась Молли. — Убей меня.

— Что? — отшатнулась ты от полного боли и решимости взгляда. — Но… но разве…

— Иногда, милая, ничего нельзя сделать, — грустная улыбка. — Иногда нужно просто отпускать. Детям следует слушаться старших, Джин, но и нам иногда приходится говорить на взрослые темы с детьми. Даже Луна не может помочь мне — я слишком маленькая. Ты можешь оставить меня здесь — или убить. Из двух зол следует выбирать меньшее.

— Это ты спасла меня от дементоров? — попыталась перепрыгнуть на другую тему. Убить? Маму? Пусть и ненастоящую, и не твою, но… У тебя это просто не укладывалось в голове.

— Конечно, милая, — боль мгновенно пропала — на её лице осталась только строгость. — Все хорошие матери спасают своих дочерей.

— Но я — не твоя дочь, — и осеклась уже сама — как-то резко прозвучало!

— Ты — Джинни, одна из многих, — просто ответила Молли. — Ты — моя дочь.

— А кто у тебя любимая дочь? — поддавшись какому-то озарению, спросила ты.

— Вас осталось лишь двое, — вздохнула Молли. — Ты и Королева. Вы обе не слушаетесь меня, но я должна любить вас, несмотря ни на что.

— Я вижу тебя в первый раз! — возразила ты.

— Но ты была и до этого, как и она, как и я, — покачала головой Молли. — Я всегда подсказывала вам на ухо, и вы так часто меня не слышали или не слушали! А когда я пришла поговорить с вами лично, ты снова не заметила меня, а от неё меня прогнал Гарри. Ты тоже хочешь уйти?

— Я не знаю, — призналась ты. И вдруг — новое озарение! — А что бы посоветовала мне ты? Как для меня будет лучше?

— Тебе надо идти, милая, — без паузы и колебаний ответила Молли. — В саду много гномов — будет чудесно, если ты избавишься от этих вредителей.

— Обезгномить сад? — удивилась ты просьбе.

— Гномы почти меня не слушаются, — лёгкая вина на лице. — Но ты всегда можешь остаться со мной, а не рисковать собой понапрасну. Маленьким девочкам следует жить со взрослыми волшебниками, которые всегда позаботятся о них.

— Гномов настолько много? — нахмурилась ты. — Или их испортила Тёмная Луна?

— Лучше увидеть собственными глазами, — только и ответила Молли, отпирая дверь взмахом палочки.

Ты не замедлила выглянуть наружу. Сад! Нет, не так. САД! За дверью простирался чудесный, удивительный сад… невероятно большого размера! Громадные сросшиеся шляпками белые грибы аркой стояли пред дверью, а за ними — огромные травинки-деревья, многоцветье полевых цветов… и смотрящий прямо на тебя гном. Он был совершенно нормального размера — по сравнению с травой. С травинку высотой. Выше тебя раза в четыре, и лицо его выражало что угодно, но не дружелюбие.

— Такими Джинни помнит их по рассказам Фреда и Джорджа, — объяснила Молли. — Как и всякие непослушные дети, близнецы рады были рассказать о своих подвигах в обезгномливании сада. Когда Джинни выросла, то, конечно, забыла это детское хвастовство — и оно отправилось сюда, в Забытый Край. Меня они не трогают, но вот тебя…

Ты смерила гнома взглядом. Затем посмотрела на Вострый Нож, предвкушающий новую жертву. Широко улыбнулась. И шагнула вперёд, сквозь грибную арку, отмахнувшись от предостережений Молли. Гном, оскалившись кривыми, гнилыми зубами, побежал навстречу, сотрясая землю.

Скачок! Ты на плече гиганта. Скачок! Проворный гном чуть не смахнул тебя рукой — такой удар точно стал бы последним! Но ты уже за ним, а он не успевает развернуться. И не знает, что Нож может быть очень длинным, если нужно. Выпад! Ты едва не упала, когда гном снялся с нанизавшего его Ножа — и, наконец, остановился. Развернулся, растопырив пальцы, пошёл к тебе, на этот раз не разбегаясь. Умный! Вот только теперь, украв немного его Жизни, ты знаешь и предел его стойкости. А ещё, когда он идёт навстречу, можно прицелиться и… выпад!

Какое-то время гном, ещё не осознавший, что уже всё, тянулся слабеющими пальцами к тонкой спице Ножа, вошедшего прямо в левый глаз. По Ножу пробегали розовые искры жизненной силы, впитываясь в тебя и в его рукоять. Когда последняя покинула тело гнома, то рассыпалось пылью, а ты ощутила невиданный прилив сил и энтузиазма. А ещё усвоила кое-что у самих гномов, помимо крепости тела.

Земля тряслась, когда трое очень злых гномов побежали мстить за сородича. Ты предвкушающе облизнулась. Ты — охотник, они — добыча. А усвоенной тобой силы как раз хватит. С громовым хлопком ты выросла до размеров самих гномов. Вместе с тобой — и Вострый Нож. Перехватив его обеими руками и чуть изменив форму, сделав похожим на саблю — ты и не знала, что так можно! — рванула навстречу. Пришло время обезгномить этот сад!

Ты закончила, по ощущениям, через пару часов, выследив последнего гнома. Рост сыграл с ними злую шутку — спрятаться от тебя не удалось. И нор, как у настоящих гномов, не было вовсе. Ты медленно, но не от усталости, а привыкая к ощущениям переполняющей мощи, направилась обратно к Молли, уменьшившись до нормального размера. Нож гудел что-то вроде торжественного марша.

— Это только половина, — заметил Том, появляясь прямо перед тобой. Правда, появляясь только головой, повисшей в воздухе — это-то его и спасло от рефлекторного выпада Ножом.

— О чём ты? — нахмурилась в ответ.

— Ты взяла их жизни — теперь ты можешь и должна их отдать, если не используешь сама.

— Опять загадки? — продолжила идти. Голова Тома полетела следом.

— Я говорю предельно ясно. Класс Разбойника по функциям похож на благородного разбойника, грабящего богатых, чтобы отдать добычу бедным. Разбойник — это командный игрок.

— И кому я должна передать… жизни? — обернулась, поглаживая Нож. — Хочешь воскреснуть?

— Не думаю, что ты сможешь воскресить кого-то даже внутри разума Джинни, — хмыкнул Том. — Но вот усилить, тем самым уговорив принять свою сторону — в твоих силах.

— Если я усилю тебя…

— Только ты тут думаешь обо мне! — раздражённо перебил Том. — Ты можешь усилить любое воплощение, любое создание здесь — просто так или в обмен на услугу. Ты можешь излечить, восстановить силы или передать украденные с жизнями свойства. Как ты распорядишься этим капиталом?

— Что мне можешь дать ты? — просто спросила его, мысленно поблагодарив за идею.

— Я? Помощь в критический момент, — ухмыльнулся Том. — Я не могу помогать тебе постоянно — если Банши очень захочет, то найдёт меня и здесь. И убьёт. Она, видишь ли, не поклонница сторонних сущностей внутри, особенно когда я съел образ местного Тома — глупую пафосную пустышку. Но если я не буду переходить границы…

— Руку, — решилась ты. Ты вообще очень быстро решалась — может быть, ты и есть решительность Джинни Уизли? Что-то вроде её силы воли?

— Нет, Джин-Джин, — появляясь целиком, Том покачал головой. — Ты — не воля, ты — жизнь. Жизнь, которую она не хочет и боится принимать, глупышка.

— Что с ней будет, если я умру? — небольшой надрез Вострым Ножом — и вместо крови из раны к Тому течёт ручеёк розового света.

— Будет жить, как жила, прячась от страхов и мечтаний, — улыбнулся Том, наливаясь реальностью. — Проживёт она недолго — та же Хранящая выбросит на свалку, заменит кем-нибудь другим. И правильно сделает: кому нужна трусиха с закрытыми глазами?

— Слушай, Том, — неожиданно пришла тебе мысль. — А если ты мне будешь указывать путь — это будет сильным вмешательством?

— Не должно быть, — с сомнением сказал Том. — Но я почую внимание Банши заранее — давай попробуем. Куда тебе надо?

— Пока — никуда, — прогоняя последние сомненья, ты постучалась в дверь Норы. Вздохнула. Молли в проходе ждал быстрый удар Ножа — и благодарность в её глазах была знаком, что ты сделала правильный выбор.

Несколько минут ты разбиралась с тем, что получила от Молли. Том терпеливо ждал, скрестив руки на груди.

— Теперь я могу… указывать, — непонятно зачем сообщила Тому. Просто потому что тут больше не с кем делиться? Потому что он — единственный полноценный — человек? — с которым ты встречалась с момента пробуждения, а не какая-нибудь живая роль? Или ты тоже живая роль? Нет, ты отказываешься об этом думать!

— Молли тоже могла, — скептично заметил Том. — Но кто может указывать Королеве? Только Король, который сейчас не то Палач, не то Локонс, один другого хуже.

— А им?

— Локонсу и Палачу? Попробуй. Может получиться, — сам Том, кажется, в это не верил. — Сбить изгнание от Локонса ты сможешь точно, но что-то большее? Эти силы не для высших воплощений и не для свободных духов, как я. Зато будущем… — Том разве что не облизнулся. — Веские слова — это не шутки, Джин. Вот только хватит ли тебя на них? Не думаю.

— А мне так хотелось тебе поуказывать чего-нибудь эдакого… — усмехнулась ты. — Тогда веди меня наверх.

— Наверх? — теперь уже усмехнулся Том. — Туда нет пути. Думаешь, ты первая такая умная уцелела после изгнания? Это только ты имела шансы умереть — остальные собрались бы заново. Ты не первая ищешь выход — но его нет… почти.

— Почти? — как бы невзначай погладила ты Нож.

— Для духов ограничений нет. Но я, уж прости, перемещать не умею. Слабоват как иномаг — были бы при мне силы настоящего Волдеморта…

— А если я передам тебе все свои силы?

— Толку? — отмахнулся Том. — Перемещать я не научусь, сколько ни пробуй, а буду учиться слишком уж прилежно — Банши обратит внимание. Я, конечно, хочу тебе помочь, но не умирать хочу побольше.

— Значит, выхода нет? — понурилась ты.

— Я же сказал — «почти». Я тут не один дух, если забыла.

— Погоди, но кто ещё? — вскинулась ты.

— Луна, — нехорошо улыбнулся Том. — Ты думаешь, Тёмная Луна могла бы погибнуть так просто? Она не дура, в отличие от твоей Лунатички — вовремя спряталась в тебя, поглотила свой образ и сидит себе как мышь, выполняет функции образа и терпеливо ждёт.

— Ждёт? Чего? — вот теперь ты испугалась по-настоящему. Просто образ, роль, функция, отражение в разуме — это одно, а настоящая Тёмная Луна — это…

— Когда с Джинни всё будет совсем плохо. Стоит Лунной Банши и Королеве достаточно ослабнуть — она займёт их место и подчинит тут всё. Если захочет.

— Если захочет!? — ты снова гладила Нож: его гудение действовало успокаивающе.

— Успокойся, Джин, — невозмутимо посоветовал Том — и ты точно посмотрела на себя со стороны. В таком положении ещё и истерить? Нельзя. Просто нельзя. — Успокоилась? Тогда слушай. Тёмная Луна — сумасшедшая, — он просто констатировал факт — и это было жутковато. — Но она умная и даже мудрая сумасшедшая с неизвестными нам мотивами. Никто не знает, чего она хочет, кроме создания своих мерзостей. Она давно могла бы захватить Забытый Край, и Банши не стала бы воевать из-за него — это слишком дорого обошлось бы Джинни. Вместо этого Луна заперлась в своих лабораториях — и просто плодит монстров. Поэтому ты можешь попробовать убить её — или поговорить, — сам он в «поговорить» явно не верил. — Уболтаешь — отправит наверх и без сражения. Убьёшь — сможешь выбраться сама. Но пойми, в Забытом Крае она — сильнейшая, а все эти гномы не тянут на её настоящие… творения. Решай сама.

Но ты не стала думать, перебирать аргументы «за» и «против» — не было на это настроения. Ты просто решила решить на месте. Только сначала надо с Тёмной Луной встретиться.

— Веди, — просто сказала ты.

— Ты тоже немного сумасшедшая, Джин, — хмыкнул Том.

И вы пошли.