Иное (джен)

Джинни стремглав мчалась в гостиную Гриффиндора. Больше всего она хотела, чтобы побыстрее наступил урок у Райса. Он должен помочь! Был ещё Дамблдор и Снейп… но Джинни им бы не открылась. Перед Дамблдором было немного стыдно за то, что доверилась Тому тогда. Да и вообще, кто знает, что директор сделает, вдруг отправит в Мунго или запрёт на весь год в больничном крыле, а то и отчислит? К Снейпу, этому отродью Морганы, она не пошла бы ни в каком случае, пусть и уверена, что если кто-то иномаг — так это он. Спросить у Луны? Нет уж, где Том — а где Луна? Даже без иномагии он может просто уговорить её себе помочь. Джинни не понаслышке знала, насколько Том убедителен, если того хочет. А Луна… она не от мира сего, вдруг купится?

Вдруг Джинни осознала и резко остановилась, едва не упав: а если Том может показаться кому угодно, что тогда? Или хотя бы любому иномагу — сколько их среди старшекурсников? Пятикурсникам он предложит помощь в СОВ — они же сразу согласятся! Хотя если иномаги, то уже два года учились со всякими не-Томами общаться — может, не поддадутся? Но Том — это не обычная не-штука, это… это…

— Сомневаешься, Джинни Уизли? — окликнул её холодный женский голос.

Она резко развернулась, крикнула:

— Весперти Малстор!

Стая летучих мышей ринулась на незнакомку, и Джинни с ужасом осознала, что не может отменить заклинание. Не знает, как! К её удивлению, незнакомка в красной мантии с глухим капюшоном повела рукой и мыши попадали на пол со смачным звуком. Кто она вообще, колдовать без палочки? Или палочка была в другой руке, в широком рукаве мантии?

— Как вы это сделали?

— Время, — что-то жутковатое было в том, как произнесла незнакомка это слово. — Я частично остановила течение времени для них. Тебе ведь не хватает времени, Джинни Уизли? Ты хочешь побыстрее попасть к профессору Райсу, не так ли?

— Откуда вы знаете? — Джинни сделала шаг назад на всякий случай. Палочку она не опускала. Это всё очень подозрительно!

— Мантия невидимости, — ответ с той же интонацией. — Я наблюдала за тобой.

Джинни оглянулась. Никого в коридоре. Позвать на помощь или бежать? Нет, не выйдет, если это настолько сильная колдунья. Да и убивать она её не собирается, верно?

— Что вам от меня нужно?

— Вопрос в том, что нужно тебе? — капюшон поднялся — незнакомка смотрела прямо на неё, но Джинни не видела её глаз — лишь тёмно-серые клубы. О такой скрывающей магии она не слышала, но выглядело жутковато. — Я скрыла лицо, но не следует бояться. Страх затмевает разум. Страх — это малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Поддавшись страху, ты теряешь рассудок. Страх обостряет рефлексы, но в этом нет смысла, если ты не знаешь, как действовать, — она говорила размеренно-монотонно, и Джинни и вправду успокоилась. — Итак, я могу помочь тебе. Ты хочешь увидеть профессора Райса, поскольку боишься, что беда произойдёт в его отсутствие. Я могу переместить тебя к нему немедленно.

— Правда? — с надеждой переспросила Джинни.

— Я остановила время для них, — указала незнакомка на летучих мышей. Теперь Джинни различила едва заметную красную ауру каких-то чар вокруг них. — Самый простой способ — остановить для тебя время до того момента, когда Этан Райс вернётся в школу.

Так его ещё и нет здесь! Джинни выдохнула, глубоко вздохнула. Том что, рассчитал, когда никакого Райса не будет? Вслух же она уточнила:

— Что-то я не хочу, как эти мыши валяться, миссис…

— Хранящая, — молвила та. — Называй меня просто Хранящей. Я не ожидала иного ответа. Есть более сложный и более прямой способ. Я могу перенести тебя вперёд во времени.

— Это… — она хотела спросить — безопасно ли, но ведь если бы её хотели заколдовать — уже бы сделали. — Давайте! — Джинни только заметила, что всё ещё держит палочку, а рука уже устала — опустила, расслабилась.

— Моя помощь небезвозмездна, — заметила Хранящая. — Я предлагаю сделку. Ты помогаешь мне, и я перенесу тебя. Одна услуга, ничего для тебя не стоящая, более того, тебе же помогающая.

— Какая услуга? — настороженно вопросила Джинни.

— Элементарная, — ей почудилась холодная змеиная улыбка. — Открой мне Тайную Комнату.

Час до отбоя. Грэм Фергюссон вздохнул и вышел из гостиной Хаффлпаффа. Не так, совсем не так представлял он себе Хогвартс. Он и вправду думал, что найдёт здесь новых друзей, наконец-то тех, кто разделяет его увлечение всем сверхъестественным, даже мистичным, особенно загадками прошлого…

Не вышло. Шляпа сразу крикнула «Хаффлпафф» на распределении — а толку? Никого больше на факультете не интересовало копаться в старых книгах, с благоговением читать о философских проблемах или рассуждать о природе призраков. Ну правда, кому оно нужно? Рейвенкловцам? Наверное, но Грэм так и не решился подойти к ним за все два курса. Это, вроде бы как, необычно, а в его старой, маггловской школе необычных, нарушающих неписанные нормы — делали изгоями. Хаффлпаффцы были такими сплочёнными…

Впрочем, его, всегда сидящего в сторонке и читающего библиотечную книгу о чём-то захватывающем — не трогали. Он улыбнулся. Всё-таки, факультет Шляпа выбрала хороший. Всего пара месяцев ненавязчивых приставаний с разговорами о квиддиче, прогулках вокруг школы и всякой ерунды вроде игр в плюй-камни, и от него отстали. А стоило попросить о помощи — и со сложными заклинаниями помогали, и по домашнему заданию подсказывали. Он, конечно, делал так же — если знал, то подсказывал. В конце концов, хотелось отблагодарить за то, что не лезли.

Хаффлпафф оказался очень спокойным и тихим факультетом. Снаружи гостиной всякое случалось, но внутри профессор Спраут и выбранные ей старосты поддерживали спокойствие, порядок и чистоту. Часто бывало, что кто-то из хаффлпаффцев ходил в кухню неподалёку и все вместе, вне зависимости от курса и пола, пили чай за большим столом в центре гостиной. Профессор Спраут приучала оставлять все обиды и конфликты там, за гостиной. Внутри же, по негласному договору, даже самые разобидевшиеся вели себя друг с другом мирно. Грэму это нравилось. Впервые у него появилось место вне собственной комнаты, где он мог почувствовать себя в полной безопасности. Да что там говорить, Хаффлпафф так поднял его уверенность в себе, что он смог найти профессора Райса и задать ему вопрос вне урока!

А ещё у него появился друг. Вернее, подруга. Она тоже интересовалась историей и всяческими чудесами прошлого, и с радостью делилась своими знаниями! Правда, был небольшой минус — она не была живой и очень часто плакала. Так её и прозвали — Плакса Миртл. Грэм нашёл её на втором курсе, когда, как обычно, прогуливался по пустому Хогвартсу ранним утром. Как он понял, им очень повезло — Грэм был в полусонном состоянии и, как сделал бы обычно, не развернулся и не ушёл от всхлипываний в заброшенном женском туалете, а Миртл как следует наревелась и стала похожа на себя-живую в лучшем настроении — умиротворённую и любопытную.

Удивительно, сколько общего у них было! Как и он, Миртл носила очки и была «книжным червём» и предпочитала книгу живому общению, много времени проводила в библиотеке и так нравилась тогда ещё живому Биннсу, что тот дал ей бессрочный допуск в Запретную секцию. Невероятная удача! А вот с факультетом Элизабет Миртл не повезло — она хотела знаний и настойчиво уговаривала Шляпу на Рейвенкло, где не прижилась. Её часто дразнили и обижали, а поскольку с магией у Миртл не ладилось, то она плакала в этом самом туалете, где её однажды и убило Чудовище Слизерина. Как они вместе с Миртл вычислили, то самое Чудище, которое на его первом году творило жуткие вещи, оказалось василиском. И это с василиском Гарри Поттер с Роном Уизли да Локонсом справились? Не иначе как чудом!

Грэм встречался с Миртл раз в неделю-две — когда она наплачется и придёт в нормальное состояние. Миртл и сама бы рада себя контролировать, но это было что-то вроде «призрачного расстройства» — подобно тому как Биннс ушёл в мир истории, мало сознавая окружающее, сэр Николас будто пропитался идеальными манерами, а Толстый Монах будто лучился жизнерадостностью и верил в любую небылицу.

Так или иначе, сегодня был тот самый день встречи, и Грэм, улыбаясь собственным мыслям, шёл в направлении старого женского туалета, откуда они с Миртл пойдут в укромный уголок, где проведут ночь совместного чтения и обсуждения прочитанного. Это, конечно, нарушение и всё такое, но Грэм почти никогда не попадался, выучив несколько безопасных маршрутов и парочку уловок, вроде чар бесшумности, так что всё пройдёт как надо.

— Ни за что! — на одном дыхании выпалила Джинни.

— Что ты будешь делать, Джинни Уизли? — медленно, холодно и веско бросала слова Хранящая — такое ощущение, будто они давили сверху невидимой тяжестью. — Тебе нельзя приближаться к ученикам и преподавателям: твой сопровождающий очень изобретателен. Тебя будут искать. Или тебя найдёт тот, кто разбирается в инореальности, и ты будешь удалена из школы как опасный элемент. Или тебя найдёт неосведомлённый, который станет жертвой Тома. Я — твой единственный выход.

— Не единственный, — Джинни вздрогнула, когда он появился прямо перед ними, задумчиво поглядывая то на Хранящую, то на неё. — Ты всё ещё можешь согласиться на моё предложение. Она не должна попасть в Тайную Комнату.

— Почему? — выдавила Джинни.

— Мне не нужны сокровища Слизерина, Том Риддл, если они там есть, — молвила Хранящая. — Меня не интересует труп василиска или осквернение статуи Салазара Слизерина.

— Тебе нужен Камень, — тихо сказал Том, сощурившись. — Я не имею права пустить тебя внутрь.

— Мне нужен Камень Слизерина, — равнодушно согласилась Хранящая. — Джинни Уизли, у Хогвартса существует защита от нереального. Ключевой элемент защиты был сокрыт Салазаром Слизерином в так называемую Тайную Комнату. Защита считалась идеальной, пока туда не проник Том Риддл. Он отключил для себя действие Камня и может вторгаться в Хогвартс своим духом и разумом. Его тень, Том Риддл, присутствующий здесь, смогла вернуться именно поэтому.

— Значит… — Джинни сжала кулачки. — Значит, Камень, да? Я…

— Стой! — властный тон Тома заставил её замереть на месте. — Ты не понимаешь. Она не принадлежит этой реальности. Возможно даже, этому листу реальности, всем возможным мирам с иномагами, всем ответвлениям — я чую, она пришла откуда-то извне! Исток её силы не имеет общего с истоком силы волшебников. Камень Слизерина должен быть в безопасности от таких, как она.

— Он не врёт? — повернулась Джинни к Хранящей. Том опять перевернул всё с ног на голову, но этой Хранящей она тоже не доверяла.

— В его словах нет лжи — лишь манипуляция правдой, — последовал ответ. — Тома Риддла можно подключить к Камню обратно, но маловероятно, что я смогу это осуществить. Но наверняка я смогу с помощью Камня преодолеть запрет, и тогда появится возможность перенести тебя вперёд на достаточный срок. Ты же хочешь этого, Джинни Уизли?

— Правдой манипулирует она, — усмехнулся Том. — Когда ты сделаешь нужное, она просто тебя прикончит — и концы в воду. Подумай сама, Джин. Она — могущественная сущность из-за пределов самого листа иномагов, ИМ-листа. Её сила наверняка позволяет свободно действовать в любой даже гамма-линии, но в бете или альфе, особенно такой крепкой альфе, как наша, эта Хранящая скована по рукам и ногам. Похоже, её способности, связаны со временем — подумай, что будет, если ты приведёшь её к Камню! Камень — это не просто центр защиты от иного, но и один из сильнейших магистралов всего мира. Что будет, если она уничтожит Камень?

— Во-первых, я не сделаю этого, — немедленно, не давая Джинни и слова вставить, ответила Хранящая. — Во-вторых, система магистралов этой линии очень велика. Сравнимых с Камнем — целых два, и я не считаю сотен и тысяч более мелких. Том Риддл хочет возродиться, вернуться к жизни, как и любой инореальный феномен. Он дойдёт до утверждений, что я хочу уничтожить всю твою линию.

Джинни сжала кулаки до боли:

— Мерлин и Моргана, кому из вас верить?!

— Мои цели прозрачны, Джин, — криво улыбнулся Том. — Я хочу жить. Я не буду трогать Камень, я не собираюсь тебя убивать, более того, я выступлю против Волдеморта — настоящий, всё ещё живой Волдеморт попытается меня уничтожить! Каковы её цели, Джин?

— Хватит, Том! — воскликнула Джинни. Сейчас ей хотелось разучить какое-нибудь смертельное заклятие и просто избавиться от обоих манипуляторов. — Я не верю ни одному твоему и её слову! Ты… ты можешь скрепить Непреложный обет?

— Мне понадобится палочка и капля жизни, Джин, — хмыкнул Том. — Ты не пойдёшь на это.

— Вы можете дать мне обет, что не уничтожите Камень и не оградите себя от защиты Хогвартса навсегда? — резко повернулась к Хранящей.

— Поскольку я действительно не собираюсь этого делать, то да. И я могу удержать Тома Риддла от поспешных действий, если он станет чуть более… реален, — равнодушный ответ.

— Гриффиндорская неосмотрительность, — нахмурился Том. — Я сомневаюсь, что она может повредить Камню, но клятва о защите… Джин, ты понимаешь, что даже моя жизнь — ничто, по сравнению с проникновением этой Хранящей?

— «Даже твоя жизнь», — передразнила его Джинни. — Какой ты… — и протянула руку в его направлении.

Прикосновение к призрачной плоти. Ни одного ощущения — как воздух. Хотя нет — она чувствовала какое-то… дрожание на кончиках пальцев. Джинни никогда этого не делала, но всё оказалось интуитивно понятно. Наполняющая её жизненная энергия стекла с кончиков пальцев розовым сиянием — и бесследно растворилась в Томе Риддле. Пальцы чуть потяжелели, но ничего общего с подавляющей, смертельной усталостью в Тайной Комнате. А ещё она ощутила плечо Тома, ткань его школьной мантии.

— Непередаваемо, — вырвалось у Тома. Лицо у него было такое… такое… тихий восторг? — Спасибо, Джин.

— Как давать обет? — спросила у него Джинни, усиленно кляня себя за то, что ей приятна его реакция.

— Достаточно одного знающего тонкости, — лицо Тома снова стало хмуро-сосредоточенным. — Это может быть один из клянущихся или принимающий обет. Обычно обет контролирует тот свидетель, которому одинаково доверяют или одинаково не доверяют оба других, и им буду я. Просто возьмитесь за руки. Дальше — ты видела, Джин. Я касаюсь палочкой, ты спрашиваешь её, она подтверждает. Всё просто. Главное — говорить искренне. Если ты подразумеваешь в вопросе не то, с чем соглашается клянущийся, не появятся огненные ленты. Если клянущийся отказывается хотя бы от одной части клятвы, ленты исчезают. Я был старостой на Слизерине, и несколько раз скреплял обет. Тогда он был популярней, чем сейчас, — Том вздохнул. — Старые знания исчезают, уходят… Давай, Джин. Я сделаю это ради нашей реальности.

Она заставила себя протянуть ему палочку. Хранящая стянула с руки перчатку. Джинни взялась за её прохладную ладонь. Том коснулся рук палочкой.

— Клянётесь ли вы, Хранящая, что не уничтожите Камень Хогвартса? — глядя на клубящуюся под капюшоном темноту, спросила она.

— Клянусь, — огонь обвился вокруг их рук — странный, едва тёплый магический огонь.

— Клянётесь ли вы, что не оградите себя от защиты Хогвартса с помощью Камня Слизерина? — капюшон едва заметно дрогнул, она уже была готова услышать «нет», но:

— Клянусь, — всё так же твёрдо-равнодушно.

— Клянётесь ли вы, что не используете василиска, статую или что-то из сокровищ Слизерина в Тайной Комнате? — не останавливалась Джинни.

— Клянусь, — её просто-таки взбесил этот тон!

— Клянётесь ли вы, что не убьёте меня после этого, а действительно перенесёте в тот момент, когда профессор Райс вернётся в Хогвартс? — она с силой сжала расслабленную руку Хранящей, и та едва заметно дрогнула — от боли?

— Клянусь, — четвёртое подтверждение. Четыре ленты огня стали уже заметно горячими, но не обжигающими.

Джинни вырвала руку, отдёрнула, точно от змеи. Палочка упала прямо сквозь руку побледневшего Тома на пол и оглушительно громко стукнулась о камень пола. Хранящая надела перчатку и спрятала ладонь в широком рукаве мантии.

— Неприятно, — сквозь зубы сказал Том. — Неприятно лишаться жизни, даже тех капель, что ты мне дала.

— Надеюсь, тебя скоро не будет вообще, — Джинни подобрала палочку и, не оборачиваясь, побежала к заброшенному женскому туалету.