Иное (джен)

Нелунный луч преодолевает поля безразличия. Хастур фокусирует эти поля на человеке, твёрдо вставшем на его поверхности — чёрной, бугристой, поблёскивающей, будто кожа огромного космического жука. Ивицер приоткрывается своей Силе и смеётся:

— Я никогда не буду равнодушен, глупый недоробот! Нелуна есть смешение.

Поля безразличия гаснут, значительно напрягая энергосистему Машины Разрушения. Хастур выпускает десять концептуальных метаядов, сотни ядов комбинациями порождающих, которые, в свою очередь, порождают новые яды и метаяды, фрактальным каскадом уничтожая всякую структуру, всякий разум, всякую жизненную форму. Ивицер обращается к глубинам Нелуны, к Силам, что были ассимилированы. Первым выпускает Ветер он Порядка, и яды останавливают свою активность, мёрзнут, кристаллизуются. Ивицер, улыбаясь, сдувает фрактальные кристаллы прочь — они уже сломаны, тонко рассчитанное равновесие разрушено касаньем чуждой, незнакомой предельной истины, метафизики, к которой Хастур не готов.

Метафизическим искривлением, пусть даже и стабильным, в отличие от Фаэр, Машину Разрушения не взять. Ветер Порядка скользит по «шкуре» Хастура, но тот моментально меняет, трансформирует границы своего присутствия, создаёт метафизические якоря, контратакует, намереваясь высвободить частицу «энергии», заключённой в связи между высшим и низшим, что в обиходе душою называют.

Ивицер парирует атаку вихрем Тёмного Безумия — ещё одной ассимилированной Силы. Затем использует то, чему научился во время битвы с Сиренью в давние эпохи. Простой трюк, едва касающийся Забвенья — Силы, которую Нелуне вобрать в себя нельзя. Ивицер — не просто жрец Нелуны, он — один из искуснейших иномагов, которые существовали, существуют и существовать будут. Он ускользает от вниманья Хастура, от всех миллионов способов воспринимать и контролировать внешний и внутренний миры. Съедает Силой Временных Мерцаний верхний покров Хастура в радиусе сотни метров. Пикирует, подгоняя себя Ветром Порядка, путая защитные системы Тёмным Безумием, в самый низ. Туда, где виднеется частица настоящего Хастура, Носящего Жёлтую Маску — белёсый материал, лишь кажущийся уязвимым. Он может делиться, размножаться — по-настоящему, а не как Гидра, и каждая частица связана с другой, сохраняя сущность Хастура живой, единой, пока цела хотя бы одна белёсая пылинка.

Одно касание. Торжествующая улыбка. Ивицер применяет средство, которое не понимает. Средство, которое передал ему Инфуцор. Средство с той стороны Великой Петли, Большого Цикла — как его бы ни называли. Средство, которое в своё время сработало более чем успешно, пусть и против совсем другой сущности, средство, созданное человеком, который о Хастуре, должны быть, не узнает никогда.

— Приятного знакомства с расщепителем милашки Нелл, — желает Ивицер.

В следующее мгновение связь между элементарными частицами Хастура прекращается на концептуальном уровне. Ивицер прикрывается магическим щитом — распад высвобождает громадное количество потенциальной энергии, по большей части, корёжащей пространство, но не обходится и без жёстких гамма-лучей. А затем он, прикрыв глаза, натравливает частицы Варсиэра на довольно беззащитную поодиночке Хастурову пыль. Открывает глаза, чтобы посмотреть на флот Элис, дающий в него залп.

— Ну, награда за успешную работу — ещё больше работы, — хмыкает он, перебирая Силы чрез Нелуну, чтобы парировать сначала магию, а затем атаки Элис. — Давай-ка так, дорогая Элис. Ты обещаешь, что не тронешь Крак, а я, в свою очередь, позволю тебе существовать и дальше. В конце концов, — он ухмыляется, — ты тоже станешь частью высшей Силы, Силы, что соединяет разности. Что скажешь?

Элис усиливает электромагнитное взаимодействие в три триллиона раз для тела Ива. Ивицер обнуляет эту атаку практически в то же мгновение, когда она начинает действовать, Силой Временных Мерцаний.

— Будем считать, что выбираешь смерть, — пожимает он плечами, с интересом поглядывая в сторону, туда, где на фоне туши Гидры размером с полтора Проспита скрещиваются клинки.

Скрещиваются клинки! Звёздами вспыхивают энергии и воли. Реальность ломается и тут же становится на место. Идёт великий бой, где Алиса теснит Морриган, а Лиа — Криса. Чёрный рок, грубая ярость, обезумевшая пустота разбивается о тихое одиночество, стойкое равновесие в кружении чаинок. Выверенная воля раскидывает, последовательно давит реальностные штормы, аннулирует искривления и обращает искажения. Спина к спине сражаются Морриган и Крис, не отступая, и в жажде мести черпает силу Крис, а сознанье Морриган горит азартом. Новые и новые высшие технологии достаёт она из домена, заставляя Алису останавливать нападение, чтобы адаптироваться. Целенаправленно встречается с клинком Лиа Меч Криса — резкие, быстрые, сильные блоки не дают Лиа шанса нанести решающий удар.

И выглядит всё так, будто бы Крис с Морриган проиграли. Что кончатся, рано или поздно, технологии у Морриган. Что Крис, загнанный в тупик, пропустит, рано или поздно, идеально исполненный удар от Лиа. А там, на изнанке сеанса, гибнет Наблюдатель, и Моргана уничтожает существо Забвенья, побеждает в столь принципиальном для неё бою, закрывает прореху. Пленитель, правда, поглощён Глуроболхом, но Моргана справится и с ним. Рано или поздно. Не слишком ли поздно это всё произойдёт?

Тенью крадётся Орион Охотник. Огибает он хаос фундаментальных полей, поднятый Алисой против Морриган. Обходит сверканье столкновения мечей — этот бой идёт так быстро и так близко, что ничего более ни Крис, ни Лиа применить не в состояньи. Орион проникает в самый центр схватки, в око шторма между Морриган и Крисом. И оттуда он даёт Принципу Разрушения освободиться, точно Песне. Снежная Королева тратит, реализует свою сущность, усиливая тех, кто ей духовно близок.

Новые симфонии войны постигает Морриган. Новые оружия, новые горизонты разрушения и новые умения. Это не даёт ей прямого превосходства. В конце концов, у неё уже был огромный запас таких способностей и сил — Алиса преодолевала их предельной волей. Но это определённо даёт пусть не стратегическое, а тактическое преимущество. Преимущество, прежде всего, неожиданности.

В свою очередь, Крис учится разрезать законы физики и метафизики. Пусть то не полноценное умение, а скорее зачаток, навык — оно чудовищно могуче. И так же это не даёт ему подлинного перевеса. Лиа, как и он сам, стоит за пределами законов, над ними. Есть законы и внутри неё, но сколько уйдёт у него времени, чтобы дотянуться туда сквозь Одиночества просторы?

Это происходит сразу. Единым, будто бы отрепетированным движением Морриган и Крис смещаются, прокручивая реальность. Клинок Лиа парируется собственным истоком в руках средней из сестёр. Меч Криса, однако, разрывает игрокод, усиленный предельной волей, отпрянуть Алису заставляя. Не давая ни мгновения опомниться, Морриган использует дар Снежной Королевы, дотягивается через родственный клинок до сердца Лиа. Поворачивает ордополе, давая гравитации понять, что Лиа — это, вообще-то, титаническая масса, сосредоточенная в маленьком пространстве. Лиа начинает гравитационный коллапс, ведущий к превращению в чёрную дыру — и смерти. Крис, в свою очередь, выпускает импульс ошеломляющей Ярости в смеси с Пустотой, отталкивая Алису, затем причинность разрезает и быстрее света несётся к иному месту.

На Дерсе идёт бой. Легионы тварей Морриган, выпущенных, когда одной ей мошек давить поднадоело, умирают от выстрелов, от взрывов, от мечей, заклятий, временных перепадов — копии Хранящей, космопехотинцы Шотуна, ревенанты, игроки Алисы, игроки Элис, флот Ирен, сцепившийся в жаркой схватке с летающими чудовищами, — все они убивают врагов. Убивают, но и умирают тоже. Силы защитников тают, а враги всё прибывают и прибывают сквозь множественные провалы в Авалон.

Крис разрезает этот хаос стремительным рывком. Он врывается в самый центр Дерса, к Хранящей, зависшей, скрестив ноги и закрыв глаза. На доли секунды отставая, является Алиса. Филигранным толчком предельной воли смещает она удар Криса в сторону. Клочок алой мантии и прядь волос — этот удар Хранящую не ранит. Крис сосредотачивается. Всё его бытие, бытие предельное, всё его желание, вся его жажда убить единственное существо, уничтожить единственную душу вливаются в следующий удар. Алиса — на его пути? Она умрёт.

Моргана появляется за спиною Лиа. Она касается руки дочери, коллапс отменяя. Морриган бросает ей гневно:

— Ты заплатишь.

Глаза Морганы расширяются, когда понимает, о чём же речь.

— Прости меня, — говорит она, самое важное через касание передавая. — Я должна идти. Сад Памяти в опасности.

— Я понимаю, — спокойно отвечает дочь. — Я ценю, — поднимает взгляд на хмурую Морриган, внимательно следящую за уходящей в Авалон Морганой. — Я Лиа. Я разделяю. Я отталкиваю. Я воплощаю. Сегодня я воплощу твою смерть, тётушка.

— Ну попробуй, — смеётся та, играючи отражая первый выпад. — Моргана сдерживала нас с Модрон слишком долго. Сегодня мы освободимся от этого груза — как только я с тобой закончу.

Лиа не отвечает, взвинчивая темп атак настолько, что даже Морриган остаётся использовать старое, полузабытое оружие в своей руке, а не коллекцию инструментов разрушителя.

Остриё Меча несётся точно в грудь Алисы. Точно в её душу. Оно направлено не в неё, но она встала на пути. Предельная воля концентрируется на Мече. Две предельности сталкиваются напрямую. Воля и Бытие. Смысл, преодолевающий границы. Сущность, обрётшая бесконечность. И предельное бытие, и предельная воля могут быть в некоторой степени измерены. Сравнены с подобными себе. Реальность, надреальность Меча, соединённого с выпадом сущности Криса, оказывается выше всего, что Алиса выставляет против. Время тормозит свой ход. Код вспыхивает и гаснет безвредными искрами. Время движется всё медленней и медленней. Остриё неторопливо минует рефлекторно отдёрнутые руки. Приближается к груди, приближается к душе — окончательная смерть. Время останавливается. Елена становится видна.

Сцена замирает. Хранящая открывает глаза. Невозмутимо поднимается, с видимым трудом раздвигая твёрдый воздух. Демонстрирует загадочный механизм в своих руках — хитросплетенье шестерёнок, циферблатов и проводов округ большого кристосорба, пылающего алым. Кристосорба Времени.

Тем синхровременем Лиа неожиданно для самой себя — осознаёт. И это осознание таково, что широкая, яркая улыбка озаряет её лицо — лицо, столько непривычное к улыбкам. Морриган не понимает, что это значит — Морриган реагирует слишком поздно: её меч, воплощённое одиночество Морганы, часть бывшая души в очередной раз парирует атаку Лиа… чтоб на осколки разлететься. Моргана более не одинока. Морриган шагает назад, в Авалон, прячется от неминуемой гибели в общем для сестёр домене — Лиа прыгает за ней.

— Преимущество мастеров Времени в том, что мы можем выбирать обстоятельства столкновения с врагом, — говорит Хранящая, проталкивая себя к обрётшей видимость Елене. — Мы можем подстраивать обстоятельства и причины таким образом, чтобы прийти к нужному результату даже в условиях совершенной неопределённости. У нас есть буквальная вечность на подготовку любого боя. В конце концов, — она берёт из рук Лены прекраснейший рубин, в который обратился Дьявол, — мы, как и мастера Рока, сами выбираем место нашей смерти, — толчком она соединяет техномагический ошейник, тело своей копии и душу Елены в единое целое, вместе с тем за пределы сеанса выставляя и благословляя будущее своей помощницы.

И Алиса, и Крис борются против Времени сейчас. Тщетно. Предельное бытие никак не может подняться на тот уровень реальности, откуда работает механизм в руках Хранящей — механизм выскальзывает, отдаляется, воспаряет над следующим, следующим и следующим уровнем метавремени с невыразимой лёгкостью — быстрее Криса. Предельная воля охватывает одну, другую, третью преграду, преодолевает предел, метапредел, метаметапредел… кажется, что пределов — бесконечное число, и когда она преодолевает бесконечность, за ней оказывается метаследующая!

— Я понимаю тебя, Крис, — с грустинкой улыбается Хранящая, отталкивая Алису с пути Меча. — Позволь мне исполнить твою мечту, — становится на место Алисы, сердцем — точно перед остриём. — Прощай.

Время возобновляет ход. Крис искренне пытается остановить клинок, замедлить, не дать исполниться неведомому плану. Но он вложил в удар слишком многое. Меч пронзает Хранящую — её тело и её душу. Время останавливается для всех, кроме неё, а причинная связь между Мечом и Крисом — обрывается. Взмахом крыл Хранящая разрезает реальность позади, позволяет инерции удара увлечь себя в раскрытую дыру, чтобы выпасть из сеанса. Аспект в кристосорбе шкатулки истощается. Возмущение временной ткани обращается возмущением пространственной — Дерс разрывает на куски, Алису и Криса отбрасывает от пролома. Пролом зарастает — я выполняю просьбу, может быть, последнюю, женщины, которую люблю.