Иное (джен)

Хогвартс.

Десятки портключей сработали одновременно, выкинув из пылающего Хогвартса два десятка развитых, выявленных Скримджером и Краучем во время перекрёстной проверки. И вели эти портключи так далеко, как их только смогли зачаровать — в открытый космос в направлении Солнца. Однако ещё троих развитых, направляющих атаку на замок, остановить было некому. С содроганием Минерва пускала в бой последние резервы — семикурсников и шестикурсников, достаточно смелых и умелых, чтобы с палочкой в руках встать на стены, присоединиться к защитникам, каким-то чудом удерживающим зомби, охотников и гидр непрерывным градом заклятий. На стене стояли вообще все — даже те, чьи палочки дрожали в руках от усталости. И сама Макгонагалл направляла частью сознания ожившие доспехи и целую армию големов, вставших под стеной и шинкующих, вбивающих в землю армию монстров.

Но один за другим големы разрушались, гибли, и всей силы древних чар, усиленных и укреплённых Директоратом, не хватало, чтобы вечно воссоздавать и воссоздавать металлических и каменных воинов из кусков. А силы охотников хватало, чтобы разодрать даже заклятый металл!

— Мэм, на связи… Хогвартс?

— Что? — бросила Макгонагалл, не отвлекаясь, отправляя вдаль, в бесконечный поток тварей, один луч за другим.

На её глазах очередную гидру разнесло от слаженного залпа девяти магов… но это означало, что эта девятка отвлеклась от зомби, позволяя им подобраться всё ближе, а вместе с ними — и охотникам, пригибающимся, тенями стелящимися между зомби и порой почти добирающимися до стен. Все завесы уже пали, трансфигурация спала с земли, а погодные чары прекратили работу — и ныне ясное небо заполонила туча летунов, к счастью, почему-то не помогающих штурмующим. Сколько ещё они смогут продержаться? Минуту? Полчаса? Час?

— Мэм, они называют себя Хогвартс и предупреждают о прибытии! — повысил голос Перси, перекрикивая шум боя. — Они говорят, что помогут, и просят не открывать по ним огонь!

— Так уведоми командиров, чтобы не атаковали того, кто нападает на этих тварей! — с отчаянной надеждой воскликнула она.

— Мэм…

— Что, Перси?

— Мэм, обернитесь!

Она обернулась. И замерла.

Гигантский, размером с замок, каменный дракон с ярко-светящимися зелёными глазами завис, закрывая собой горизонт. Мерлин великий! Дракон раскрыл пасть и выдохнул Адский Огонь. Но в тот же миг в пасть дракону устремилось чёрное облако… дементоров? Точно подброшенное великанской рукой, оно влетело в раскрытую пасть, осыпалось пеплом — но потушило собой огонь.

— Давно не виделись, Минерва, — она отвернулась от дракона, машинально навела палочку на пришельца — и тут же опустила.

— Этан? — спросила с недоверием. — Ты жив?

— Более чем, — невозмутимо кивнул тот. — Я подумал, что вам не помешает помощь — и взял с собой немного людей.

От дракона в сторону наступающей орды устремились десятки и сотни волшебников на мётлах. Минерва зачарованно проводила их взглядом, а потом взяла себя в руки:

— Параллельный мир?

— А это Хогвартс из него, — подтвердил Этан как ни в чём не бывало. — «Не щекочи спящего дракона», помнишь? Эти маги остановят врагов на время, а у нас с тобой будет более серьёзный противник.

— Кто?

— Прости, Минерва, но рассказывать действительно долго, — вздохнул Райс. — Представь себе тех защитников Хогвартса, кому особенно доверяешь свою спину.

— Хорошо, — она поджала губы. Когда Райс настолько прям — надо просто соглашаться. Так говорил Альбус Дамблдор — когда был ещё жив. — Представила.

— Тогда в бой, — уголками губ улыбнулся Этан — и мир размылся от иномагического перемещения.

Лондон, больница имени Святого Мунго и окрестности.

Здесь и далее касательно этой локации я буду излагать некурсивом, чтобы не перенапрягать взор читателя. Итак, Луна Лавгуд появилась на перепаханных взрывами подходах к больнице имени Святого Мунго. Я могу с уверенностью говорить, что в шестнадцать лет Луна Лавгуд полностью раскрылась как иномаг, как сила Ноэли, и была на пике своей силы — хотя, безусловно, всё ещё не осознавала её в полной мере. Она сделает это, когда наступит четвёртый акт и придёт черёд Величайшей Алхимии. Пока же она, не сознавая того, одним только фокусом внимания, проигнорировала летящие в неё заклинания и пули параноидальных защитников больницы, уже привыкших, что самая милая девочка может оказаться жуткой тварью.

Отмахнувшись от дождя иллюзий, которым стала немедленная атака, Луна принюхалась. Использованный ей не-ритуал дал недостаточно чёткий отклик, где находится отец-не-отец. В том числе потому, что был проведён на эмоциях: не зря иномагом, имеющим пусть и нефеноменальные, но всегда стабильные результаты, является именно профессор Райс, один из самых спокойных и владеющих собой людей во вселенной. Так или иначе, Луне была необходима вторичная ориентация. И с этим возникли проблемы.

Алекс Мерсер не просто замаскировался. Он использовал способности множества магов и иномагов, которых поглотил, способности самого Волдеморта. Он слился с местностью и в каком-то смысле превратился в идеального физического наблюдателя, фиксирующего происходящее, но никак не проявляющего себя. С точки зрения физики и здравого смысла любое восприятие является также взаимодействием — как минимум с переносчиком информации. С точки зрения иномагии возможен наблюдатель, не влияющий на наблюдаемое, но он должен быть совершенно безликим. Почему Мерсер использовал именно этот приём? Потому что «безликость» позволяла ему отдалить окончательную смерть от «многоликости». Он заранее «установил» в себе триггеры выхода из состояния наблюдателя, но до момента их срабатывания концептуально исключил себя из реальности и даже нереальности происходящего.

Луна Лавгуд, будучи на пике силы, была далека от пика искусства. Теоретически её возможности позволяли пусть не идентифицировать или обнаружить, но вывести всех присутствующих идеальных наблюдателей в «личностно-присутственное» состояние — а если бы она сочетала Ноэли и Фаэр, Тайну и Чудо… Практически же она не знала о подобном приёме, равно как и о самой возможности идеального наблюдения, поэтому не нашла ровным счётом ничего, продолжая, однако, ощущать близкое присутствие цели. Это сделало её состояние несколько более беспорядочным, однако, в отличие от большинства иномагов, не привело к печальной участи ухода или чего-то несоизмеримо хуже. Нет. Просто Луна немного разозлилась.

Окрестности Хогвартса.

Четыре волшебника появились на опушке бывшего Запретного леса, ныне осквернённого «Чёрным Светом», а потому похожим на какой-то сюрреалистический «Лес Мерзкой Плоти». Под ногами тоже была слегка пружинящая плоть… Если бы здесь оказалась Джинни, то бы быстро поняла, откуда Тёмная Луна черпала вдохновение.

— Дерьмо мантикоры, это твои штучки, Райс!? — первым осознал ситуацию Аластор Грюм.

— Мы здесь, чтобы справиться с настоящим противником? — вторым пришёл в себя Филиус Флитвик.

— Всего двое, — горько улыбнулся Райс Минерве. — Надеюсь, этого хватит. Да, Филиус, здесь мы для того, чтобы справиться с настоящим координатором этих монстров — Ивицером, по моим данным, выдававшим себя за главу Отдела Тайн в нашем мире.

— Вернулся, чтобы нас спасти? — оскалился Грюм. — Никогда не думал, что буду тебе рад, старый загадочник!

— Приготовьтесь! — поднял Райс палец. — Он будет с секунды на секунду.

Первое, что ощутили все четверо — это мертвенный хлад и подбирающееся отчаяние. Дементоры! Десятки, сотни, тысячи дементоров закружились над ними, над лесом, затемняя сами небеса! И они не парили, нет — они летали, точно волшебники на мётлах! Мрак захлестнул души всех четверых… и отступил.

— На шею, — бросил каждому по маленькому амулету Райс.

— Крайне интересный артефакт! — воскликнул Филиус, цепляя пирамидку с подписью: «Пси-изолятор самозарядный. Корпорация Эллстар, все права защищены».

— Адеско Файр, — без лишних слов выпустил в небо сноп огня, тут же разбившегося на множество хищных зверей, Этан Райс. Без колебаний поддержал его Филиус — но вот Минерва и Грюм были не настолько уверены в своих способностях контролировать Адское Пламя.

Огонь разошёлся широкой волной над Запретным лесом, сжигая его дотла. Несколько десятков дементоров пали в первый же миг, ещё сотни — в последующие несколько секунд… но куда больше просто ускользнуло, ушло — и устремились к защитникам Хогвартса. Наперерез им бросился другой Хогвартс, дракон, выдыхающий чистое, уже не Адское, но всё равно прекрасно расправляющееся с тварями пламя. Райс и Флитвик отменили свои чары и устало выдохнули, когда пропали последние всполохи пламени над головой. Но это было только начало.

Он вышел из-за обгорелой плоти, бестрепетно шагая сквозь дым и мерзкий запах. Облачён он был в чёрную мантию, и серые щупальца колыхались ореолом над плечами и из-за его спины.

— Привет, Аластор.

Лицо его напоминало жуткую маску, склеенную из двух других лиц — одна сторона была Робертом Бойлом, другая — Ивицером Творцевым, а посредине — жуткая смесь.

— Привет, Этан.

Он улыбался, и ореол тьмы и мрачного, горько-красного цвета колыхался вокруг. Разноцветные глаза смотрели на них с искренним превосходством.

— Привет, Минерва.

В деснице он держал посох, будто сплетённый из сросшихся позвоночников. Человеческих ли? Увенчивал посох хрустальный шар, переливающийся розовым и зелёным, Жизнью и Роком. В левой же руке, которая была странным образом длиннее правой, Ивицер сжимал уже пустой фиал из-под какого-то зелья.

— Привет, Филиус.

Шёл он размеренно, но шаги и движения вообще выглядели нечеловеческими — словно он что-то сотворил со своими суставами.

— Давно не виделись, друзья. А теперь я прошу вас уйти с дороги и заняться чем-нибудь интересным, пока я заканчиваю с этой планетой и с Хогвартсом во всех мирах. У меня слишком мало времени, чтобы церемониться, — остановился он, с пренебрежением глядя на вскинутые палочки. — Мне нужно заразить Сердце Хогвартса раньше, чем настанет время освобождать Инфуцора, Пророка Извечной Истины, — медленно обвёл их взглядом и оскалился уже зло, поднимая посох. — С дороги, смертные черви!

И такова была сила его слов, что их отбросило, точно незримой волной. И смертный холод потянулся к их душам, и серые щупальца бросились из-за спины Ивицера быстрым рывком, чтобы пронзить, растерзать, разорвать на кусочки!.. Невидимый щит, поднятый Райсом, отразил эту атаку.

— Умри! — приказал Ивицер, направляя зелёный луч из посоха прямо в Райса — но тот даже не стал его отражать. На мгновенье вокруг него проявилась прозрачная плёнка жизнехрана, похожая на мыльный пузырь — и с лёгкостью компенсировала смертоносную силу «Авады Кедавры».

В ответ фиочёрная молния сорвалась со свободной руки Райса и огненно-красная — с палочки. И обе они сошлись ровно на груди Ивицера — вот только всего два щупальца моментально вытянулись, каждое к своей молнии, вспыхнули призрачно-синим цветом, пропали — но поглотили атаку.

— Я плохой воин, — оскалился Ивицер, пока щупальца ловили атаки от пришедших в себя волшебников. — Но не смертным червям вредить жрецу Нелуны!

Исчезающие щупальца начали возвращаться — одно за другим, так же быстро, как и пропадали. А Ивицер… Ивицер просто пошёл к Хогвартсу, не обращая внимания на продолжающие сыпаться на него чары. Минерва трансфигурировала землю в кислоту — Ивицер бестрепетно прошёл по ней. Адское Пламя изверг Флитвик — ореол тьмы поглотил его без труда. Патронуса отправил в атаку Райс — щупальце поймало его и расчленило на быстро гаснущие ошмётки. Дождь стальных копий обрушил Грюм — щупальца ловили их и отправляли обратно.

Вместе, раздельно, разнообразно, одним способом — всё испробовали четверо волшебников, но Ивицер высокомерно прошёл мимо и уже быстрым шагом направился к стенам замка. Под его взглядом защитники замирали и падали жертвой охотников и гидр, а стена напротив него покрылась трещинами и медленно обрушилась, открывая проход прямо к Хогвартсу.

— Что-то не так, — неожиданно понял профессор Райс, прекращая бросаться заклятьями. — Он ненастоящий?

Лондон, больница имени Святого Мунго и окрестности.

И вновь мы переключимся на иную локацию, оставив профессора Райса разбираться с его озарением самостоятельно. К сожалению, он всё ещё не осознаёт положения в полной мере, равно как и… но вы узнаете это очень скоро, не беспокойтесь, и это будет достаточно… драматичное событие, скажем так. И совершенно безразличное для меня. Здесь, в Дальнем Кольце, вдали от всего происходящего, наедине с Алым Томом Книги Судеб, я могу отдохнуть от происходящих событий и побыть просто бесстрастным наблюдателем перед финалом. Полагаю, что заслужила отдых перед самым главным, пусть страхоужасы и попытались нарушить его неожиданным визитом Луны Лавгуд. Между прочим, все страхоужасы возле чёрно-зелёной дыры в реальностной ткани, являющейся чем-то большим, нежели можно было бы думать, будут окончательно дезинтегрированы, и это несколько удовлетворяет моё жестокое сердце. Звучало достаточно темпераментно? Очень жаль, если нет.

Но вернёмся к происходящему. В то время, пока Луна была занята поиском — не таким уж и быстрым, прошу отметить — вокруг больницы завязалось беспорядочное сражение. Или лучше будет назвать это беспорядочным разгромом, каковым оно и являлось? Наспех выставленный заслон сил Шеклболта охотники просто снесли, не заметив, игнорируя ответные заклятья. Несколько существ пали мёртвыми, разумеется, но на фоне сотни при потерях в две сотни волшебников со стороны десанта — более чем выгодный размен. Следом за ударным кулаком охотников направлялась толпа бывших зомби, а теперь более-менее организованные ряды заражённых. И на этот раз полк не сплоховал. По приказу Шеклболта прорвавшиеся охотники были проигнорированы, а по заражённым открыли огонь взрывными чарами. В ответ те изменили траекторию движения, чтобы охватить волшебников в кольцо — но огонь на подавление весьма злых после потерь десантников не дал им и шанса.

Охотники рассредоточились и короткими быстрыми прыжками приближались к крепости Святого Мунго. Несколько пало от огня защитников, но большинство сцепилось с големами, вставшими плотными рядами. Сцепилось совсем ненадолго — такое количество охотников просто разметало их как кегли, слабо повредив, но расчистив себе путь дальше — к крепости. В тот же миг из-под земли взметнулись гейзеры пламени, заставляя охотников инстинктивно отшатнуться — ровно под «авады» и ракеты защитников. Впрочем, более пятидесяти особей выжило, чтобы прыгнуть уже на стены.

Параллельно этому полк Шеклболта продолжал сдерживать заражённых, а отряд невыразимцев под командованием Роберта Бойла, удерживая вокруг себя мощный щит, направился к Мунго, чтобы помочь расправиться с охотниками… и неожиданно для себя был атакован отрядом такой же численности, но гораздо лучшей выучки и силы — отрядом Поттера-Крауча-Скримджера. Не сговариваясь, весь отряд, аппарировавший к Мунго с ранеными, со всей яростью и болью вложился в атаку на Бойла, сочтённого Ивицером. Ни о каких переговорах не могло быть и речи.

Когда первые охотники запрыгнули на башни, когда пал щит отряда Бойла, когда развитые на бронетранспортёрах выехали из-за спин заражённых и открыли огонь по десантникам, когда гидры разорвали землю и атаковали големов — именно тогда и оторвалась от неудачного поиска Луна Лавгуд. Далее я постараюсь заглянуть в её голову. Это довольно сложно — заглянуть в голову иномага её калибра, поэтому вам не стоит считать мои слова истиной в последней инстанции, однако имейте в виду, что я, вероятно, настолько близка к истине, насколько это возможно.

Во-первых, приблизительный слепок её чувств и эмоций. Здесь я, используя некоторые временные манипуляции и спектрозрение, могу сказать достаточно определённо: помимо трёх неназываемых эмоций, которые очень примерно аналогичны любопытству (которое, в свою очередь, у людей не является эмоцией в полном смысле этого слова), свету озарения и боли потери, Луну занимала лёгкая злость на саму себя и окружающий мир, а также нечто среднее между отчаянным азартом и азартом отчаяния. У неё ничего не получилось, а вокруг всё было плохо. Не будет лишним отметить, что сознание Луны было ускорено относительно обычного состояния примерно в два и одну треть раз благодаря её желанию всё успеть.

Что бы сделал обычный человек в здравом уме? Попробовал бы вмешаться в окружающую ситуацию. Помочь Кингсли Шеклболту, помочь Роберту Бойлу, помочь защитникам Мунго или, на худой конец, помешать кому-то из заражённых. Но вы же помните, что Луна, во-первых, не была в здравом уме, во-вторых, не является обычным человеком? Она была в отчаянии и тянулась к чему-то светлому и чистому… Пожалуй, это звучит как оправдание. Пожалуй, это им и является.

В этот момент я отвернулась. Я не знаю, откуда Луна Лавгуд достала розовых пони, стреляющих лучами дружбы. Не знаю, потому что не хочу знать. Нет, не надо спрашивать, я действительно не имею понятия — ни в одной из возможных реальностей, уж поверьте. И нескольких излишне интересующихся личностей мне пришлось аннигилировать, и это не совсем шутка. Не-шутка, я бы сказала. Будет неплохо напомнить, пусть вы слышали далеко не один раз, что некоторые вещи не таковы, какими воспринимаются, что к некоторым вещам не следует приближаться более необходимого, а у всякой вещи есть оборотная сторона, и далеко не всегда оборотная сторона оборотной стороны — исходная грань.

Каковы на самом деле «розовые пони» и какова их оборотная сторона? Я могла бы перевести всё в шутку, но не буду — в том числе из уважения к читателю. Просто замечу, что они действительно выглядели как розовые пони, во всём сюрреализме их появления. Неплохое психологическое оружие, я замечу — даже развитые впали в некоторый ступор, не говоря уж обо всех остальных, не занятых сбиванием охотников с Мунго.

И лучи дружбы были самыми настоящими лучами дружбы изо рта и из-под копыт пони. Вы когда-нибудь видели обнимающихся щупальцеобразных монстров размером с дом или стискивающих друг друга в объятиях големов? То же самое произошло с охотниками, волшебниками, заражёнными… а вот развитые восприняли «дружбу» несколько иначе — они начали поглощать друг друга и заражённых под своим контролем.

Почему лучи дружбы опасны? Потому что пробивают концептуальные защиты. Эти «лучи» — одна из главных вещей, из-за которых Инфуцор заинтересовался Луной Лавгуд. Я потратила немало сил, чтобы скрыть Луну от прямого и косвенного влияния Инфуцора. Что было бы, если концепция «излучаемой дружбы» попала бы в руки Пророка? Просто представьте себе мироздание, слипающующееся само с собой в единые «самообъятья», параллельно трансформируясь не-светом Нелуны, чтобы понять, почему в этот момент у меня было желание вырвать Луну из этого места и вычеркнуть его и сам эпизод из Алого Тома. К сожалению, это привело бы к гораздо более худшим последствиям. И именно поэтому мне крайне симпатичен профессор Этан Райс: потому что его иномагические действия всегда чётко рассчитаны и крайне редко приводят к подобным непредвиденным последствиям.

К чему привело эмоциональное вмешательство Луны? К тому, что сверхразвитый Кросс, если будет угодно так его назвать, вобравший в себя весь Чёрный Дозор и заражённых, приготовился атаковать полк Кинсли Шеклболта, к тому, что охотники соединились в высшего охотника, обладающего полноценным разумом и почти полным иммунитетом к обычной классике вплоть до «авад». К тому, что гидры соединились в совсем уже неназываемое существо, ощетинившееся пастями, когтями и щупальцами со всех сторон, а големы просто разрушили друг друга. К тому, что отряд Поттера-Крауча-Скримджера, равно как и невыразимцы Бойла и солдаты Шеклболта — были полностью дезориентированы. И когда Луна осознала, что произошло, когда прогнала пони обратно в те бездны варпа, из которых их достала, было почти поздно.

Азкабан.

Ликвидация плоти бездны заняла прилично времени — времени и сил. Алиса не думала, что может существовать что-то, способное пассивно защищаться и даже адаптироваться к её… не атакам даже, а коррекциям реальности. Точки заражения на момент её появления представляли собой довольно сложные образования. Судя по считанному в ноосфере, они начали удалённую взаимокоординацию и образование общей системы, единственными целями которой были выживание и рост. И «сеть бездны», как назвала её Алиса про себя, даже в отсутствие полноценного разума была крайне эффективным противником. Она могла сама подключаться к ноосфере и задавать абстрактные вопросы, а число точек поражения и скорость адаптации позволяли буквально «взламывать» саму Алису грубым бутфорсом — попробовать на ней вообще всё, что только можно попробовать.

Неудивительно, что последний источник заражения, указанный Тёмной Луной, самый крупный и защищённый целой армией отвратительных «дементоров», от которых пришлось защититься в первую очередь, попытался её обмануть. Оставался только вопрос: в каком моменте-месте её абстрактная защита была так слаба, что данные утекли в ноосферу, пусть и, положим, другого мира? Следует отдать «сети бездны» должное: эмуляция взрослого Ива получилась чрезвычайно правдоподобной. Даже комбинезон точь-в-точь тот самый, в котором и оставила его на Побережье — комбез и впрямь мог адаптироваться под тело. И в информационной сигнатуре прослеживаются общие корни и связи с ней — правда, слабые, здесь «сеть» недоработала, но даже это…

— Привет, учитель, — «Ив» отвернулся от не то багов эмуляции, не то бывших заключённых этого места, которые почему-то не были поглощены. Двое из них показались знакомыми, но крайняя истощённость мешала понять, кто это. Очередные инореальные версии — сколько уже видела таких?

— Достоверно, — кивнула она, адаптируя скрипт под состояние этой точки заражения. Разум привычно выискивал контрмеры и встраивал алгоритмы их преодоления в программу, огненной каплей набухающую в ладони.

— «Ивицер» — тебя никогда не смущало совпадение наших имён? — улыбнулся «Ив», взмахом ладони… деактивируя программу?! Но «сеть бездны»… Это… Он же не может…

— Ты не он! — Алиса попятилась. Такое знакомое, но такое незнакомое лицо… Это эмуляция! Сеть… сеть просто научилась абстрактным манипуляциям на её уровне? Невозможно!

— Говорят, люди верят в то, во что хотят верить — и в то, во что поверить боятся, — заметил Ивицер Творцев, всё так же спокойно ей улыбаясь. — Скажи, учитель, насколько сильно нужно было хотеть, чтобы со мной всё было в порядке, чтобы даже не проверить, нет ли меня в ИМ-листе? А ведь у тебя такие замечательные поисковые алгоритмы! Знаешь, я многое почерпнул из их анализа. Даже в расставании ты не прекращала давать мне уроки и тыкать носом в собственную глупость. И сейчас, когда мне столько сотен лет, сколько томов в Книге Судеб, ты во многом остаёшься недосягаемым идеалом. Я научился писать простые программы и взламывать даже самые сложные, учитель — но как ты пишешь такие шедевры, которыми разрушала зародыш Варсиэра? Я понимаю, что ты шагнула за человеческий предел — но при этом ты предпочла и смогла остаться человеком. Как и я. Так почему я не могу понять?! — он шагнул к ней — она отступила, отступила от такого знакомого голоса и страсти, искренней страсти к знаниям в нём. — Что я делаю не так? Ты поможешь разобрать мои ошибки?

Он наступал, она отступала, пока не упёрлась в стену. И стена немедленно сковала её чёрными щупальцами — но это было неважно. Всё было неважно. Неужели малыш Ив… Ивицер… Проклятый Инфуцор! Как он добрался, почему, зачем? Просто чтобы сделать ей больно?

— Просто не сопротивляйся, учитель, — оскалился Ив. — Просто не сопротивляйся, я знаю, ты не захочешь рассказывать мне — возьму всё сам. Можешь считать это последним копилефтерским пожертвованием. Делиться знаниями и умениями — высшая ценность, так ты говорила?

Она дёрнулась — дёрнулась физически, программно и аспектно — но без толку. Плоть бездны уже адаптировалась к ней, поймала, только и остаётся трястись, как муха в паутине… Откуда давление дементоров? Ментальной защиты уже нет? Алиса снова дёрнулась, ощущая, как ноги и руки становятся не-ногами и не-руками, прекращают ей подчиняться.

— Будет небольно, — успокаивающе улыбался Ивицер. — Я хочу, чтобы ты знала, чтобы ты понимала, что знания, как взломать Великого Тёмного вложила в меня ты. И я передал их Пророку Извечной Истины, которому ты так упорно сопротивлялась… Инфуцор решил, что не ты, так твой ученик помогут его, нашему, моему делу! Сейчас Великий Светлый слабеет, усиливая глупышку Элис, Великий Тёмный уже под контролем Пророка, и осталось совсем немного до того, как Побережье падёт. О, если Хранящая ничего не сделает, то Пророк получит доступ в Море Имён, получит нечто, сравнимое с настоящим всезнанием! Тогда грянет битва с сущностями, которых ты знаешь как системных архитекторов, владельцев Лабораторий — и в этой битве изменится облик самого мироздания… А всё благодаря твоим знаниям и тяге к их распространению. Руки уже не чувствуются? Не волнуйся, я не буду спешить — мне есть о чём тебе рассказать, учитель. Ведь я столького достиг!

Именно ты научила меня хранить и распространять информацию, учитель. О, твои рассказы о множественном резервировании, о проверках на ошибки, о тестах, о предусматривании всех возможных вариантов, о защите от дурака… Смею надеяться, я написал идеальный вирус. К сожалению, — он нарочито вздохнул, а она осознала, что уже не может контролировать дыхание, а горячая чёрная не-плоть ползёт по лбу. И вместо отчаяния осталась только горечь, жгущая душу, — я не умею создавать такое совершенство, как ты и этот твой… Кристо, — Ива перекосило от одного только слова. — Знаешь, это немного мерзко — влюблять в себя мальчишку, а на самом деле любить взрослого мужчину. Ты же не можешь быть настолько слепой, чтобы не заметить первую влюблённость? Я так старался быть идеальным, а ты… А ты уже давно сделала свой выбор. Но не волнуйся, Кристо будет умирать очень страшно и очень, очень долго. Если точнее — пока мне не надоест. Ты ведь отдашь мне всю себя, без остатка — и способ его поймать тоже. Разбойник Света! Мерзкий воришка знаний, недостойный и ноги твои целовать! — на этот раз улыбка Ивицера была многообещающей. Кристо… Он же поймёт, что её так глупо подловили? Он же не будет глупо мстить и напарываться на ловушку? Надо успеть, успеть стереть себя, прежде чем…

— Я немного отвлёкся, учитель, — развёл руками, точно оправдываясь, Ив. — О, поглощение скоро закончится? Прости, я приторможу процесс. Нужно закончить до того, как ты насладишься безусловно замечательным ощущением медленного растворения личности — не волнуйся, самостирание я блокировал тоже. Говорят, у меня тоже есть тайная воздыхательница — прямо как я у тебя! Тёмная Луна — так её зовут. Интересно, девочка вообще понимает, во что ввязывается? Одного она не понимает точно — толка в настоящих пытках. Тебя, учитель, ждёт кое-что гораздо, гораздо хуже физической боли — и в твоей субъективной реальности это продлится целую вечность, уж я позабочусь о хронокоррекции.

Ты же не надеешься на скрипт восстановления? Я отключил его тоже, не волнуйся, я же рассказывал, что научился разбираться в резервных копиях? Ты знаешь, что Нелуна — это информационный вирус высшего порядка, самим своим присутствием трансформирующий реальность? Я хорошо зарезервировал доступ к нему — не только по этому листу, о, я пробежался и по Древу! Когда придёт пора, Инфуцор лично выразит свою признательность — но настоящее удовлетворение я испытаю, когда пойму, что истинная реальность заменит то глупое несовершенство, что вокруг… Даже Варсиэр, моё величайшее творение, инструменты и идеи создания которого я собирал по всему Древу, — только тень настоящей реальности, которую предвещает Пророк! Реальности, в которой уже не потребуются твои программные подпорки, такие хитроумные и такие бессильные… Можешь поверить, учитель, я буду тебя достоин! Не можешь ответить? Извини, я просто не хочу рисковать.

Кое-что Алиса ещё могла контролировать. Голосовые связки исчезли, имплант давал отклик только на большую часть спинного мозга и головной мозг, но глаза и губы были в порядке. И она улыбнулась.

— Ты тоже в меня веришь? — безумец наклонился к ней. — Я справлюсь, Влада, я никогда не подведу ни тебя, моего первого учителя, ни Учителя истинного, Инфуцора-Исказителя! И эта самоуверенная Хранящая только помогает нам, её попытка замкнуть цикл только даёт нам шанс всё исправить, а другой её план даст нам настоящую свободу, даже если Морё Имён будет недоступно, и… кха!

Чёрный кинжал вышел прямо из его груди. Кинжал Рока. Ивицер пошатнулся — но пошатнулась и измождённая фигура за ним.

— Плохая… иллюзия, — прохрипел профессор Райс, выпуская кинжал и позволяя Ивицеру, хрипя, опуститься на колени. — Учись… — облокотился на стену, которая тут же схватила его за руку, — писать… — ноги Райса начали тонуть в чёрной слизи, которой стал пол, — ИИ!

На какой-то миг Ивицер потерял контроль. На миг, в который он отдал Варсиэру приказ сковать Райса наиболее болезненно, миг, когда со вздохом выдернул из себя кинжал… Миг, когда он невольно отменил приказ на сдерживание. И Алисе этого мига хватило.

— Раз! — она распылила быстрым скриптом плоть бездны вокруг себя, одновременно материализуя тело обратно. — Два! — Ивицера снесло в стену с такой силой, с какой она только смогла его отбросить… но плоть бездны поглотила своего повелителя, не дала умереть. — Три! — Три узника Азкабана, в одной из которых Алиса узнала теперь Минерву Макгонагалл, переместились в сам Хогвартс. А вот Райса Варсиэр не отпустил. И времени освобождать его не было — она ощутила, как вновь сжимается ловушка, чтобы поймать её уже навсегда. — Четыре! — в левой руке зажёгся огонёк программы.

— Спаси… Хогвартс… — от Райса осталась только половина торса да рука — и этой рукой он бросил ей предмет, который тут же отправился в капчалог.

— Пять! — впечатала она пламя в Варсиэра — и переместилась прочь.

В следующий миг Азкабан прекратил своё существование. Она стёрла его из реальности со всем, что было внутри… но не с учеником, нет. Алиса сжала зубы — Ивицер ускользнул. Но была в этом и доля облегчения — она понимала, что должна, но не хотела его убивать. Она смотрела на призрачный огонь системного процесса, выжигающий последние следы плоти бездны из воды и воздуха, и на душе было просто ужасно.

А потом она достала из капчалога то, что бросил Райс. Деревянный брелок — воин причудливого вида, опирающийся на меч. Воин выглядел усталым, но пристально, внимательно вглядывался вдаль. Якорь! Конечно же, якорь. Эта вещь была якорем Этана Райса — но именно что была. Алиса как наяву видела нить, трепещущую в нереальности, оборванную нить, нить, точно предлагающую — прими меня, зацепись! И смотря на эту нить, она не смогла сдержаться и всхлипнула, закрыв лицо ладонями — оборвала её она сама.

На Земле и над Землёй.

Десятки развитых, ускоряясь, летели навстречу Солнцу. Внутри них находилось достаточно сжатой биомассы — более чем достаточно для целей Ивицера. Он слепил эти тела воедино и бросил в них чёрную каплю, в один миг преображая в плоть бездны. Позволив плоти новой частицы Варсиэра объять себя, он, ускоряясь, рывками аппарации направился к звезде. Такая яркая… такая большая… такая массивная… и такая вкусная.

По мере приближения нарастал уровень радиации, но Ивицер выбрал нужную скорость, чтобы дать Варсиэру адаптироваться. Минута шла за минутой, уровень радиации продолжал расти, но Ивицер чувствовал себя уютно в темной плоти бездны, а Варсиэр уже начинал расти за счёт поглощения энергии. Наконец, он коснулся короны Солнца и устремился внутрь, стремительно поглощая звёздное вещество и расправляя чёрные щупальца во всех направлениях.

Жалких полчаса хватило стремительно растущему Варсиэру, чтобы вновь набрать массу, равную земной, и вместе с Ивицером прыгнуть обратно, оставив небольшую свою часть продолжать работу. Звезда по имени Солнце была уже обречена, пусть глупые смертные и не догадывались об этом. Флот Хранящей фактически в ноль закончил сражение с флотом Элис и уже ничего не решал. Единственная оставшаяся целой СТБС была занята гравитационной стабилизацией, защитой от, возможно, уцелевших частей Варсиэра, а также коррекцией траекторий останков кораблей и станций после боя. Единственный уцелевший крейсер Строителей занимался исключительно спасением себя самого от разваливания на части. Таким образом, на этот раз ничто не могло помочь сцепившимся богиням в новом бою с Варсиэром, который сосредоточился на маскировке и имел шансы подобраться незамеченным.

Я перехватываю нить повествования, и мы переходим к самому важному перед критической точкой. Мы переходим к выбору пути Лорда Инглиша, к выбору пути для безальтернативного уничтожения всего и вся. Мы подходим к одному из ключевых моментов для листа, Древа и даже Леса. Вероятно, вы всё ещё не понимаете, какие силы были задействованы, чтобы этот момент даже не прошёл необходимым образом, но просто состоялся, смог быть возможным.

Время нелинейно и многомерно, я бы даже сказала, что его мерность переменная и дробная, но не думаю, что вам интересны такие нюансы как обобщение единой теории поля на мультиверсумы древовидного типа. Я бы могла отослать интересующихся к некоторым научным работам, но, к сожалению, это технически невозможно в любой из линий развития событий: связность метавремени уже нарушена, в дальнейшем это нарушение будет только нарастать. Вы не найдёте ни авторов этих работ, ни сами работы, даже если будете рыбачить на берегу Ауте целую вечность, а если чудом и найдёте, то не сможете определить, к моему они относятся Лесу или нет.

К чему я это говорю? К тому, что в Древе и Лесу, разумеется, имеются сущности и процессы высших порядков, превосходящие меня и Элис, превосходящие даже союз чистых богов, что заключил Инфуцора в Тюрьму. Это сущности воистину космических порядков, но и мыслят они, существуют в масштабах столь же высоких. Мы для них подобны микробам, полезным и вредным микроорганизмам, союз чистых богов подобен их иммунитету, а Инфуцор — смертельно опасной инфекции. В определённом смысле, они не имеют с нашей точки зрения разума, как и мы — с их точки зрения. Их мысли подобны рождающимся и умирающим вселенным, их шаги — смещения листов, тень их взгляда рождает бури нереальности, размывающие ветви. И они — наши враги в той же мере, в которой — стихийные бедствия и величайшее из благ.

Чистые боги других Древ не дотянулись до нас из-за принципов, которые являются механизмами функционирования именно этих существ. Но сами эти существа, разумеется, обратили внимание на опасный вирус. Я говорю не об Инфуцоре. Я говорю о себе и Лорде Инглише. Их решения, которые в той же мере можно было бы назвать принципами работы нашего края мироздания, были направлены на то, чтобы уничтожить нас всех, всех, кто потянулся выше своей сущности и пытается влиять уже на их судьбы.

К счастью, эти существа или, если хотите, самосохраняющиеся процессы, слишком медлительны и велики, чтобы метафорическими руками смахнуть с себя пылинки вроде нас. К сожалению, у них, как и у людей, есть способы воздействовать на микроуровень, в том числе микроуровень самих себя — свои аналоги «лекарств» и «лечебных процедур». Помните, выше Элис задумывалась, на что уходит большая часть моих возможностей? Она решила, что эти силы уходят на осуществление плана. Нет, на него уходит не так много сил и внимания, тем более, что самое главное просто нельзя рассчитать. Большая часть сил уходит на противостояние иммунитету Древа, на борьбу, которую из всех можем осуществлять лишь мы с Инфуцором, как ориентирующиеся в Лесу — но не являющиеся его подчинённой частью. На борьбу за свободу на самом высшем уровне.

И теперь, когда наступил момент выбора траектории Лорда Инглиша, мне остаётся с глубоким удовлетворением констатировать, что «космический иммунитет» сдал свои позиции. Он будет продолжать давить — но мы уже победили. Мы, я и Инфуцор, открыли запертые двери. И пусть стража ещё жива, пусть она способна сопротивляться и ещё не пускает дальше — главная преграда пала. Есть вещи, в которых наши с Инфуцором взгляды совпадают, и свобода — одна из них.

Можете представить нас как двух врагов, совместно освобождающихся из тюрьмы и по правилам настоящих джентльменов жмущих друг другу руки, перед тем как разойтись — даже если на следующий день один из нас попытается пристрелить другого из-за угла. Можно сказать, что именно в это мгновение мы и пожали друг другу руки да разошлись, а Ивицер — это пистолет, направленный из-за угла. Но вы помните, что метавремя нелинейно и обладает переменной дробной мерностью? Поэтому выстрел может произойти раньше пожатия рук и нисколько ему не помешать. И, между прочим, что у меня есть свой пистолет, который я уже навела на цель.

В тот момент, когда (вы уже устали от курсива) Алиса Орлова пришла в себя после окончательной смерти профессора Райса, в тот момент, когда сработал триггер и вышел из режима идеального наблюдателя не-Мерсер, когда Луна убрала розовых пони, когда был отбит Косой переулок — в этот же момент небесный Хогвартс отразил, наконец, атаку на своего наземного собрата — и, выгрузив значительную часть мирных жителей, направился обратно, в космос. Как и было мной запланировано, параллельно с этим Кристо Орлов украл, пусть и временно, Свет Элис, я же нейтрализовала Риск, и Кристо активировал скрипт перемещения, который отбросил Элис на случайный вектор большой длины в метапространство листа. Я исключила её из противостояния — но, поверьте, без «предательства» Орловых такой трюк вряд ли был возможен. В каком-то смысле, я победила Элис идеологически, и этот исход — лишь плод победы.

Чтобы проделать нечто подобное с Ивицером, мне потребовались несколько иные инструменты. И прежде всего — чудо волшебства, сплетённое с аспектами. Дракон Хогвартса, преодолев легко пропустившую его Пелену Чудес, воспарил ко мне, и тысячи волшебников на его борту, смельчаков, готовых рискнуть собой в великой битве, объединили силы, как научил их Райс, и отдали их чете Слизеринов, которая, в свою очередь, усилила переданное Роком и Жизнью, сплетёнными так, как научила их я, и передала дальше — пламени Хогвартса. Ну а пламя дракон, по указу правящей четы, передал узким лучом уже мне.

Я несколько изменила баланс аспектов внутри переданного и превратила его в инструмент Судьбы, её безжалостное лезвие. Лезвие, заточенное на единственную нить. Нить Судьбы Варсиэра, окружавшего Ивицера. К сожалению, нить судьбы самого Ивицера — в руках Инфуцора, и не мне тягаться с ним в абстрактных материях. Но вот нить судьбы Варсиэра держал уже Ивицер — ничто не помешало мне обрезать её и сжечь. Одного касания луча, перенаправленного через мои руки, хватило, чтобы Варсиэр просто исчез. Ивицер осознал происходящее и исчез тоже — увы, лишь переместился. Целью его, разумеется, была другая часть Варсиэра, что росла, поглощая Солнце.

Теперь, оставшись одна, я могла заняться настоящим делом. Время было рассчитано идеально: в тот же миг, как исчез Ивицер, Солнечную систему перечеркнула белая линия, от которой разошлись трещины. Впрочем, «мигом» это было лишь для людей. Для меня, сосредоточившей всю мощь аспекта на собственном ускорении, это были годы. Годы медленного движения Лорда Инглиша, разрывающего на своём пути саму ткань существования. Годы, которые ушли у меня на расчёт вмешательства — и всего лишь секунда на небольшой толчок.

После коррекции траектории я несколько уменьшила ускорение, получив свободный ресурс аспекта, который использовала, чтобы разделиться на несколько миллионов временных копий — максимум, который я могла координировать. Я использовала эти копии, чтобы наложить на пути движения Инглиша временные временные печати, которые замедлят распад реальности в этом мире и дадут время Хогвартсу и Кристо на возвращение на Землю. И как только это произойдёт, я собиралась поменять Землю с параллельной, а реальность этой оказалась бы разрушена, поскольку никакой аспект не может сдерживать Единую Силу бесконечно. И только тогда Алиса Орлова сможет войти в Хогвартс и превратить конгломерат его миров в ковчег, что уцелеет в грядущей буре.