Иное (джен)

> Перейди к незаслуженно забытой линии Джулии Сайнс

В «Мантии-цитадели» и «нейробруче пряток Джу» идти — на удивление легко. Кажется, оба предмета тебя поддерживают, помогают — это потому что ты их сделала? Что-то вроде… благодарности вещи к создателю? Ты никогда раньше не чувствовала неживые вещи так чётко — и их поддержка помогает отвлечься от мелькания насыщенно синих, неестественных, пугающих… и таких притягательных молний в небе. Так и хочется «пощупать» их эмпатией… Нельзя! Хранящая сказала — нельзя. Каким бы безопасным оно ни казалось! Мантия — мантия защитит тебя от пуль и волшебства, но не иномагии. Обруч сокроет тебя от камер, поисковых чар и даже нащупать тебя не получится — но от иномагии не спрятаться, не скрыться…

Ты чувствуешь её. Прямо под твоими ногами, прямо за спиной, возле твоих рук, перед глазами, над головой, слева, справа, внутри, вовне — всюду, всюду, всюду! Ты даже знаешь, как называют её иномаги — шёпотом, но чаще — про себя (откуда, откуда ты узнала, могла бы узнать об этом?..). Бездна. И ты не хочешь туда заглядывать! Ты предчувствуешь, что поймёшь, познаешь, примеришь на себя что-то невероятное, невозможное, бесконечно интересное, интригующее, если попробуешь… Ты не дура. Ты понимаешь также, что от тебя, наверное, ничего и не останется. Ты не растворилась в Хранящей, просто потому что она сама дала тебе опору, твой собственный образ, едва ли не идеальное отражение. Но что отразит вместо тебя Бездна? Отразит ли что-нибудь? Нет уж! Ты хочешь жить и оставаться самой собою!

А ещё ты понимаешь, почему нужно, чтобы ты была иномагом. (У тебя не было сомнений, что Хранящая могла повести события так, чтобы иномагом ты не стала, а результат был бы тот же — с её-то сложностью разума-души!) Только иномаг может исцелить иномага! Простой эмпат не осознаёт, с чем сталкиваются иномаги, не может чувствовать достаточно тонко, чтобы даже облегчить состояние, не говоря уж о разрешении внутреннего конфликта.

У иномагов, конечно, бывают и обычные психологические проблемы, но все они — мелкие пустышки по сравнению с Бездной и иным. Уже сейчас, коснувшись души одной только Хранящей, ты представляешь себе, что за проблемы это могут быть. Как насчёт пропавшего, съеденного пласта души? Или подмены парочки механизмов психики не-механизмами? Или утраты самоидентификации в принципе? Или зацикливания на якоре — такого, что обычные зависимые отношения, даже в запущенной форме, пьют чаёк в сторонке? Ох…

Чаёк. Тебе вдруг хочется вернуться в прошлое и снова пить чай с родителями у телевизора. И пусть самой страшной проблемой будут их бесконечные ссоры и то, что нужно сдерживаться, нельзя, никак нельзя воздействовать на папу и маму эмпатией! Как же тебе хочется, чтобы всё закончилось хорошо… Чтобы вы с Сэмом, Эллой, Бетой и Марком просто провели несколько деньков, а лучше месяца четыре на каком-нибудь курорте. На какой-нибудь обычной планете! На Земле? Версии Земли? И чтобы не было этой всей иномагии, никаких врагов, никаких киборгов Строителей и Альянса, никакой Игры, никаких Обитателей… Просто вы и развлечения? И чай! Ты обожаешь чай! Только вот когда в последний раз его пила? Алый Ангел…

Хранящая. Хранящая Время. Вот уж с кем ты не можешь представить, что попила бы чаю! Хотя, наверное, её чаем напоить и вообще — отогреть, увлажнить хоть как-то её засохшую, обледенелую душу — ты бы не отказалась. Вот только чувствуешь, что это невозможно. Как невозможно без волшебства и техники, с помощью горстки семян и лопаты превратить планету-пустошь обратно в полную воды и жизни Землю. Нужно быть божеством, чтобы исцелить божественную душу! И… ты могла бы попробовать? Кто, если не ты?

Запнувшись о камень, чудом удерживаешь равновесие на крутой тропе. Потом подумаешь! И где твоя внимательность, где твоя чуткость, когда доходит до настоящего дела? Хватит гадать, мечтать и рассуждать! Выбрасываешь из головы всё лишнее, аккуратно, как могут только эмпаты, настраиваешь собственное настроение и эмоции.

(«Представь себе, что ты настраиваешь инструменты для лучшего концерта, который услышишь в своей жизни, — вспоминаешь голос ты наставника. — Представь себе, что ты должна спеть для самой дорогой тебе человеческой души, провести на ней операцию, на живом, трепещущем сердце. Разве ты можешь начать неподготовленной? Твоя душа должна быть идеально настроена, откалибрована, чиста и гармонична».)

И всё меняется.

Бездна — отступает. Нет, не отступает! Она просто… становится не-Бездной? Как будто в бушующем море воцарился полный штиль! Ты чувствуешь её. Но она… спокойна? Опасна, пугающа, завораживающа, влекуща — но теперь просто фон. Как звуки прибоя за окном. Как шум дождя. Отдалённые звуки природы. Бесконечность чистых небес, сквозь которые с величественной улыбкой смотрит солнце. Нет, не солнце: Солнце! Великое Солнце.

С каждым шагом того, что уже не было динамической медитацией, с каждый шагом выше, вверх, навстречу солнцу и тюрьме, навстречу своей судьбе, желая её изменить, желая исцелить этот мирок, все мирки, все миры, всё, до чего ты можешь дотянуться, желая сделать их чище и выше — ты изменяешься.

Ты протягиваешь руку в бесконечность. В Бездну, но вовне неё. В Пустоту, но выше. В Небо, но не покидая узенькой тропы. Ощущая тепло утреннего солнца своего Края — и ощущая странное, неверное, точно тропка под ногами, глубокое, точно Бездна, чистое, словно твоё сознание — тепло Велисо. Ты просишь. Ты просишь чистоты. Ты желаешь исцеления и жаждешь исцелять. Из всей радуги лучей — единственный тебе подходит. Ты касаешься, ловишь не руками, но душою этот луч. Делаешь его своим.

Свет наполняет твою душу, отражаясь в её гранях, озаряя твоё зеркало, что-то тонкое, едва ощутимое меняя. Ты читала, со страхом читала тот пересказ Эллы о том, что говорил Ивицер. И ты понимаешь, что душа твоя была неполной. Иномагом став, ты лишилась частицы себя, частицы своего бытия, своей полноты, присутствия, настоящести.

Так было.

И так перестаёт быть.

Бытие наполняет тебя. Бытие чистое, бытие некогда чуждое, но ныне полностью твоё. Ты не иномаг. Боле нет. И ощущаешь эту бесконечную, безграничную завершённость, которую жаждет каждый иномаг. Твоё веэре… У тебя есть веэре. Сейчас и навсегда. Чистота, изливающаяся сквозь тебя, не даёт тебе ни ума, ни понимания, ни сил и ни могуществ — сама по себе. Она просто закрывает брешь, компенсирует частицу тебя, которой ты заплатила за взятый в руки Ключ. Гиперкомпенсирует.

Ты едина. Впервые за всю жизнь ты ощущаешь полноту. Как будто до этого все твои чувства, кроме эмпатии, были приглушены, будто ты смотрела на мир сквозь туман! Твоё зрение — как у орла! Ты видишь тюрьму отсюда в деталях, какие не видела и близко. Отсюда? Но ведь ты не можешь видеть её прямо сквозь вот эту вот скалу! Твоё зрение не естественно — оно сверхъестественно. И в этом нет иного. Просто ты сейчас отверстие, в которое льётся слишком много воды — и она переливается, разливается вокруг, расширяет саму тебя, делает тебя чуть-чуть, но выше, больше реальности!

Мир вокруг не стал медленней, меньше или понятней — просто ты стала чуть быстрей, больше и, наверное, мудрей? Это не совсем твоя мудрость… А, к демонам всё! Твоя. Это ты выдержала соблазн заглянуть в Бездну, это ты держала эмпатию в ежовых рукавицах, ты научилась медитации в движении, ты практиковала её несколько лет и ты училась чувствовать мир и смогла дотянуться дальше. Это ты исцелила Ключ и ты направляла его силу вместе с Марком! То, что ты получила, — полностью заслужено, полностью твоё.

В конце концов, ты ведь платишь за это с лихвой. Ты чувствуешь новые обязательства — и принимаешь их. Вместе с чистой реальностью и силой, которые не просто наполняют, а переполняют, ты ощущаешь и кое-что ещё. Некий… взгляд. Новый взгляд, новые идеи, новые мысли — не твои, не совсем твои, а подаренные… свыше? И они тоже переливаются, исходят от тебя, и тебе даже не надо ничего делать, чтобы своим присутствием по чуть-чуть, но мир — менять. Но ты уверена, что можешь больше. Если ты направишь эту истину осознанно, если ты станешь проводником бесконечно прекрасного света, если соединишь это с излишком бытия и воли, то сможешь… что?*

— Многое, — молвит человек, оказавшийся у тебя на пути. Человек? Нет, не человек! Своими новыми чувствами «ощупываешь» то, что за ним стоит. Его и твои новые силы имеют один исток: Солнце, что светит для каждого, для всех! Веснушчатый, зеленовласый (и ты уверена: это естественный цвет), младше тебя на первый взгляд… Только светящиеся нечеловеческие глаза, похожие на утреннее небо, в котором кружатся искорки-снежинки, кричат и шепчут: я старше, я так стар, что ты и представить не способна!

Ты не отшатываешься. На самом деле, ты на мгновенье хотела. Но это казалось настолько неестественным, что ты интуитивно, точно зачерпнув даже не знаний, а умений у Велисо, — делаешь аккуратный шаг… вперёд. Ровно так, чтобы оказаться на одной высоте с нечеловеком. Ты смотришь ему прямо в глаза, в завораживающие, видевшие нечто за пределами привычной реальности глаза. И ты выдерживаешь его взгляд. А он медленно, осторожно взгляд — отводит.

Ты уже знаешь его имя. Тебе не нужна никакая телепатия, магия и иномагия. Ты просто знаешь. Каждое твоё качество немного, но превосходит естественность. Ты знаешь больше, чем могла бы знать. И ты знаешь, что он знает это. Вам нет нужды представляться. Сайик, принц Наступающей Весны, стоит перед тобой, Джулией Сайнс, принцессой Свежести Утра, стоит — и улыбается.

— Впервые я вижу чудо, подобное тебе, — говорит он наконец. — Человека-иномага, отринувшего свою суть, стремящегося к небу, а не в Бездну… Она прекрасна, знаешь? Твоя душа — прекрасна! Волшебница, бывший иномаг, светом высшим перерождённая, Утро, подобное прохладе подступающей Весны, — твоё сиянье столь же похоже на моё, сколь и различно. Позволь помочь тебе, о утренняя дева! Позволь сопровождать тебя, о Джулия! Быть спутником в миссии твоей!

— Сайик, да? — неуверенно уточняешь ты, и даже эта неуверенность в самой себе кажется гармоничной, идеальной… Да, ты — изменилась. И тебе совсем не сложно это принимать! Ты… уже не человек? Больше, чем просто человек? Ты прекрасно представляешь, насколько сложно принимать изменения гораздо меньшие, но тебе, сейчас — легко. Неестественно, сверхъестественно легко!

— То моё имя, Джулия, — изящно кланяется он. — Желаешь понять мои мотивы, о Утро души моей? — никакой романтики: он просто говорит, что ощущает. — Минуты назад желал я связать свою судьбу с Элис, истинной богиней Света, подобно тому как многие из нас, солнцерождённых, связывали души с чистыми богами, близкими своему лучу. Мы дарили тем богам идеи, называли их миры, вместе формировали их лик, и прочие смертные были нашими отраженьями-детьми. Элис, несущая свет гармонии и чистоту обновления, казалась мне достойной служения, более достойной, нежели времяхранящая богиня. Пока я не увидел тебя, принцесса Джу!

— Увидел — и передумал? — ты аккуратно направляешь на него эмпатию. Не чтобы спрятать — он всё равно почувствует — а чтобы не ослепнуть от его-не-его света, не запутаться в шёпоте его луча, отфильтровать всё, что не является его душой. Направляешь — и не отличаешь. Его душа настолько тесно переплетена с его лучом… Как и твоя? Или ещё нет? В одном ты уверена точно: это его искренний порыв. Он действительно хотел стоять, даже сражаться, если понадобится, на стороне Элис, — но передумал, лишь почувствовав тебя.

УУ: Кристо — ты тут?

ТоП: конечно

ТоП: куда я денусь

ТоП: с подводной лодки

ТоП: как говаривала Кира

УУ: Как думаешь — стоит его принять? Я — должна пройти испытание сама. Сайик — искренен в своей просьбе

ТоП: тогда принимай

ТоП: без колебаний

ТоП: подумай сама, если ты отвергнешь его

ТоП: и он разочаруется или просто махнёт рукой

ТоП: на чью сторону отправится?

УУ: Элис

ТоП: именно

ТоП: у нас достаточно врагов в сеансе

ТоП: Элис — чистая богиня

ТоП: её флот весьма силён

ТоП: полон волшебников, иномагов, некрохимер, элементистов, игроков

ТоП: и оружия на основе Рока и Жизни

ТоП: Ивицер

ТоП: лучший из живых иномагов нашего листа

ТоП: и проводник Нелуны

ТоП: с потенциальным Варсиэром под боком, когда Обитатель покинет край Марка

ТоП: есть ещё Исказитель

ТоП: Криса пока не видно

ТоП: но он себя покажет

ТоП: неконтролируемая Тёмная Луна

ТоП: потенциально враждебные Обитатели

ТоП: обитатели краёв со строчной буквы, вроде твоего Альянса или кланов Сэма

ТоП: и я ещё не всё перечислил

ТоП: зачем добавлять к этому ещё и Сайика?

УУ: Хорошо:) Я — поняла тебя

ТоП: с тобой всё хорошо?

ТоП: я не уверен, показания моих датчиков сбоят

ТоП: твой индекс реальности повысился

ТоП: и я фиксирую искривление ордополя около тебя

ТоП: непрерывно меняющееся, в отличие от большинства искривлений, вносимых волшебством

ТоП: это не волшебство

ТоП: и это не просто достижение первого предела

ТоП: как я думал ранее

ТоП: а что-то большее

УУ: Я — такая же, как он. Я — Солнца проводник!

ТоП: это… интересно

ТоП: как ты это сделала?

ТоП: я считал, что лучерождённым надо родиться

ТоП: других вариантов нет

УУ: Не могу объяснить — словами:) Как прилетишь — брошу мыслеобраз — если хочешь

ТоП: не отказался бы

ТоП: твоё изменение кажется мне очень важным

ТоП: но я не могу понять, чем именно

ТоП: аккуратней с Сайиком

ТоП: он древнее, непредсказуемое существо

УУ: Что ты! Сайик — он — довольно простой

УУ: Просто — помнит: слишком много:) Мы — быстро найдём общий язык

ТоП: надеюсь на это

УУ: Не дрейфь, Кристо: всё будет — хорошо!

Ты улыбаешься Сайику. Ты знаешь, что он видит. И ты видишь, что он знает. Вам не нужны слова, чтобы заключить союз, стать товарищами, встать на общий путь. Вы молча поворачиваетесь к Нова Проспект и поднимаетесь наверх: светлейшее из Утр — за первым лучиком Весны.

> Вернись к Сэму, Бете, Безу в Пустоте

В предвечной тьме летели трое вдоль сверкающего многоцветного луча, который с трудом удерживал Сэм Робер своею палочкой. Слева на троих героев смотрела Вечность, из-за правого плеча — зияла Пустота, и бездна звёзд-не-звёзд сияла сверху и внизу. Нисколько не проходит по внешним часам, по внутренним же — сотни три минут, когда герои ступили на островок реальности, дрейфующий меж тех огней, что были до и будут после.

— Пиздец, — прокомментировал ситуацию Сэм. — Ну-ка, детка… Работает! — извлёк свой автомобилище из капчалога прямо по серёдке островка. — Полезли внутрь, отогреемся. Подруга? Ты чего?

— Это так не работает, Сэм, — качнула головой Бета. — Убирай авто, а то истлеет тут, — Сэм, уже сам заметивший, что краска на машине начинает блекнуть, немедля спрятал её в инвентеку. — Это не настоящий холод. Это холод пустоты. Здесь всё распадается и замерзает. Это… место не предназначено для смертных. Нам нужно убраться отсюда нахрен. Иначе смерть.

— Куда-нибудь туда? — ткнул Безымянный пальцем в случайную «звезду».

— Ага, и заодно очистить это место от нашего существования — в смысле, распылиться об эту хрень раз и навсегда, — невесело усмехнулась Бета. — Не туда. Я не знаю, куда. И, нет, Сэм, временные штуки здесь работают через задницу. Иномагией убиться проще… Погоди!

Прежде, чем Бета успела остановить своего возлюбленного, тот вновь подбросил палочку и велел:

— Укажи настоящее место!

И палочка указала, сверкающим лучом ударив прямо в островок под ними, отчего тот треснул и рассыпался на камни, оставив троицу висеть в пустоте под бездной не-звёзд.

— Орбито эиус, — моментально среагировала Бета, коснувшись палочкой луча. И следом. — Финита, — луч Сэма растворился в темноте.

— Зачем? — недоумённо повернулся тот. — Долетели бы, как сюда.

— Больше. Так. Не. Делай, — с усилием проговорила Бета. — Никогда. Ты понимаешь, на что замахиваешься? Спасибо альфе, я ту лекцию Ивицера послушала да посверяла с альфиными извращеньями. Как ты это сделал, Сэм? Подробно! Это важно, очень важно!

— Заклинание я знаю, — пожал тот плечами, всё не понимая. — Дохреначиваешь магию желанием — и в бой. Что не так?

— Это заклинание так не работает, — отрезала Бета. — Вообще не работает. Оно наводится по физическим ориентирам, хотя бы по представлению, а не по абстракции. А ты как будто бахнул «инсендио», представив, что есть типа суперуберпламя, в котором горит сталь. И, прикинь, оно так тоже не работает!

— А было бы неплохо… — хмыкнул Сэм. — Что? По-человечески-то объяснишь, что я делаю не так? Работает ж!

— Работает. А не должно. Магическая система так не работает, понимаешь? — вздохнула Бета. — Первые иномаги сделали её такой, ограничили волшебников, чтобы магия работала по законам, стиснули чудо: получилась ограниченная штука, ограниченная, но без риска. Вкуриваешь? Типа ядерный синтез без границ — всё расхреначивающая бомба. Красные Мили без границ могут и вселенную снести. Но всё фигня по сравненью с волшебством! Раньше были не маги — чудотворцы. Жили недолго, порой секунды, но творили ух какие вещи! А потом им плавило мозги отдачей. И реальность вокруг заодно расфигачивало в неведомую долбанную хрень! Если ты научился посылать систему магии нахрен, то она пошлёт тебя и всё вокруг на тот же самый хрен после истинного чуда! А я не хочу, чтобы ты сошёл с ума, любимый, — и порывисто притянула Сэма к себе. — И я тоже хочу жить. Теперь понятно, идиота ты кусок? — мгновение они смотрели друг на друга — и вот уже самозабвенно целовались.

Без хотел бы отвернуться из банальной вежливости, но не мог — смотреть на не-звёзды и ловить ответные не-взляды было выше его сил. Поэтому он по-доброму усмехнулся, отметив сюрреалистичность ситуации. То же мне нашли, где целоваться! Холод, что не-холод, подступает…

— Всё понятно, мэм, — тепло улыбнулся Сэм, когда они, наконец, разомкнули обьятья и отдышались. — Буду осторожен. Есть инфа о ТТХ заклятий? Не откажусь повникать в чёртов теормаг.

— Я покажу, — ответная улыбка. — А пока — лучше спрашивай меня. Угу?

— Есть, мэм, — усмехнулся он. — Чем ты кастанула перед «финитой»?

— Скопировала лучик, чтоб твоя дурость втуне не пропала, — взмахнула палочкой. — Эиус редакс, — сверкающий луч, вернее, его более тусклая копия зависла в воздухе — из точки, где его держал Сэм, куда-то вниз, в зияющие бездны. — Полетели.

— Наконец-то, — с видимым трудом произнёс Безымянный, которого местные виды угнетали больше остальных.

Вдоль сияюще-туманного, медленно, но верно тающего следа устремились трое, и Вечность осталась за спиной, и звёздный-да-не-звёздный свет растворился, уступая место последнему прибежищу — Пустоте. Пустоте, полной неслышимости, неподвижности и лучей Солнца, что превыше всякого из солнц. Великое Солнце, Велисо, недостижимый, бесконечно удалённый исток активности и истины, столь же прекрасное, сколь и ужасающее! Окружённые всей защитной магией, какая Бете только в голову пришла, но тающей, испаряющейся, точно воск в огне, — троица все силы вложила в один рывок, старательно не оглядываясь на божественный свет с Высоких небес.

Над всеми реальностями, над всеми бытиями, в непредставимой выси, где кружились осколки погибшего листа, в небе, что было Внутренним, но стало Внешним, а следом и Высоким, — разверзлась эта Пустота. Пустота, соединяющая, разделяющая Великое Солнце и Великую Твердь, Пустота столь же огромная, сколь и малая, Пустота, в которой растворяются, исчезают, распадаются что пространство, что время, что метапространство, что метавремя. Здесь, в этом не-месте, собственная воля, буде не предельной, теряет всякое значение на фоне бесконечного покоя. Здесь, в этом не-времени, собственное бытие, будучи не предельным, теряет всякий вес на фоне бесконечного небытия. Здесь, в этом не-здесь и не-сейчас, любая истина, являясь не предельной, теряет всякий смысл, теряясь в хаосе вырожденного ордополя.

Но всякая Пустота может быть заполнена, сколь масштабна, сколь глубока она бы ни была. И эта Пустота — не исключение. Нельзя заполнить её всю, не будучи при этом демиургом, столь же превосходящим Лорда Пространства и Музу Времени, сколь они превосходят простых смертных. Но часть Пустоты отвоевать, расширить или восстановить пределы, отведённые бытию, — вполне возможно. И тихая, неясная мелодия, напев, который только норовит случиться, тенденция, которая лишь слегка, чуть-чуть сильнее фоновых флуктуаций, — эта песня сопровождала троицу к их цели.

Не было у мироздания никакой уверенности, что эта песнь случится, что она произойдёт. Но сама возможность её появления, сама её тень, собранный Хранящей Время потенциал, его внутренняя связность, устойчивость и сила, поддерживаемые, поглощающие, направляющие запредельные лучи, — их было достаточно, чтобы Велисо Бету, Сэма, Безымянного — не выжгло. Было достаточно — вместе с тонкой, на грани возможностей работы Беты со Временем, которое норовило замереть или расползлись по истлевающим ниточкам. И вместе с волшебством, коконом дрожащего недочуда, в которое Бета вложилась целиком, не выходя, тем не менее, за пределы колдовской системы.

Хотя могла бы. Путы системы, сотворённой первыми из иномагов, отступали, уходили с гибелью листа. И если там, в сеансе, система слабенько, но цеплялась за Пространство Парадоксов (достаточно слабо, чтобы та же Гвен Шепард в своё время с лёгкостью систему игнорировала, когда действительно хотела), то здесь, в беспредельной Пустоте, от неё не было ни тени. Только след, оттиск на душах смертных, и Бета была права, ограничивая Сэма: след этот с лёгкостью разрушится, если его часто игнорировать.

Не-долго ли, не-коротко ли — завершается и путь троих чемпионов Гефеста. Завершается на острове достаточно большом, чтобы не замёрзнуть в Пустоте мгновенно, а лишь медленно, плавно растворяющемся в инонебытии. К сожалению, здесь завершается не только их путь. Фигура в тёмном плаще со знакомыми и Бете, и Ивицеру повадками движется неуловимо быстро, и никакие временные трюки не способны её остановить.

Ослепительно яркое на фоне Пустоты щупальце Красной Мили сметает фигуру, оплетает её красными протуберанцами, и с каждой секундой Бета вкладывает всё больше и больше энергии, и кажется, что даже то подобие пространства и времени, которые остались на островке, трескаются и ломаются… Нет. Крис распрямляет руки и берётся ладонями за Милю, уже сравнявшуюся по твёрдости с камнем, но от этого не менее горячую. Берётся — и разламывает на куски. Миля тает.

— Не дай ему подойти! — кричит Бета. — Остров береги!

Сэм стреляет широким конусом, но по верхам. И в этот раз Крис не уклоняется. И не исчезает. Синий свет легендарного Опустошителя, некогда созданного Осси тогда ещё не Нуаром, стремится переместить, исказить, искривить положение Криса относительно вещей, стремится вытолкнуть его обратно в Пустоту, причём каждую его часть — в отдельное место. Фигура Криса дрожит, дёргается, размывается, — но остаётся в том же самом месте.

Сэм подкручивает винтовку, и конус сужается, целиком сосредотачивается на Крисе. Безымянный, смекнув, что врага это как минимум удерживает, не вмешивается, а вместо этого возводит вокруг троих защитные барьеры. Магия изменчивого кода, созданная мною для Люоса, чтобы заменить колдовство изменчивого варпа, слетает с его рук сверкающими лентами. Весьма впечатляющие навыки, могу заметить. Далеки от возможностей Алисы, не говоря уж о моих, но всё же, всё же…

Крис фокусируется. Именно сейчас, разорвав Красную Милю, под ударом Опустошителя он окончательно осознаёт дар, преподнесённый ему Храмом, Что Вовне. Осознаёт своё предельное бытие. И направляет его намеренно, оказываясь здесь и сейчас. Опустошитель прекращает удерживать его в принципе. Уже не обращая внимания на его свет, Крис улыбается и прыгает. Барьеры Безымянного, основанные на надреальном коде, который, в свою очередь, порождён моей предельной волей, выдерживают. Но только один удар, отбрасывая Криса и исчезая сами.

— Ну… — Бета резким движением хватает Сэма и Беза, прижимает их к себе. — Поехали!

И исчезает.

Улыбка пропадает с лица Криса. Он настороженно осматривается. К счастью, такого рода сенсорика не бывает доступна интуитивно, а Крис — не иномаг, он — нечто, иномагии обратное. Так и не найдя врагов, Рыцарь Ярости и Пустоты сетует на вечно мешающих сестёр и уходит. Уходит, чтобы позже встретиться с Бардом Времени, чтобы попасть-таки на острова Арадии, отправиться в сеанс и…

> Будь Джу

Ты снова Джу! Ты поднимаешься вдоль тропинки, и Сайик следует позади, изящный и прекрасный, простой и понятный, но до конца непостижимый… как и ты теперь сама. Ваши лучи соединяются и разделяются, играя отсветами, невидимыми обычному глазу. Так странно… И так правильно! Ты улыбаешься, и он улыбается тоже. И ты понимаешь его лучше, чем он тебя — у него не было эмпатии, просто надзнание, сверхвосприятие, какое есть и у тебя. Со всеми, даже с коллегами-эмпатами, ты всегда ощущала себя зрячей рядом со слепыми. Только наставник, слабенький эмпат, всегда видел тебя насквозь, но он не видел насквозь всех и вся… С Сайиком ничего не изменилось! Ты — видишь больше.

И это неспроста. Так и должно быть. Ты целитель душ, быть может, целитель обществ, а в будущем — миров? Такой ты себя видишь. Такой ты будешь. Такая ты и есть! Иногда так приятно — выбрать раз и навсегда, отбросить все сомнения… И всё же. Как можно использовать твой свет на практике?

— Сайик, — окликаешь ты его, перепрыгивая какую-то трещину. Вдруг осознаёшь, что всё ещё идёшь в скрывающем нейробруче. А он вообще тебя скрывает? Тебя-новую? Или ты просто просвечиваешь сквозь него?

— Слушаю, о утренняя дева, — немедля откликается он.

— Можешь называть меня просто Джу? — вздыхаешь ты и останавливаешься. Идти дальше всё-таки нельзя. Вдруг Альянс уже засёк вас, если не тебя, то Сайика, и отправил вперёд своих бесчувственных солдат? Ты не готова драться с ними! Ой. На самом деле, готова, но не хочется пока!

— Как пожелаешь, Джу, — лёгкий поклон. Почему, интересно, он такой церемонный? И откуда он вообще знает современный английский? Нет, это как раз глупый вопрос. Он просто его узнал. Как и ты можешь… э, говорить на его родном… языке? Ты даже не уверена, язык это или просто какой-то специальный способ петь! Обычно лучерождённым не нужны слова, чтобы объясниться, а значит, не нужен и язык. Но кроме объяснений было многое другое. Культура? Ты не уверена, что могла бы это так назвать — просто самое близкое слово из подходящих.

— Скажи, а меня видно, ну, обычным людям?

— Я не уверен, — он искренне задумывается. — Боюсь, не в моих силах примерить на себя глаза и камеры земных людей. Позволь посоветовать тебе спросить того, кто смотрит с неба.

— Кристо? А, ну конечно, спасибо! — и как сама-то не додумалась?

УУ: Кристо: а меня — видно?

УУ: Ну — камерами, глазами?

ТоП: нет

ТоП: сомневаюсь, что Альянс использует технологии Игры

ТоП: они позволяют засечь искривление реальности

ТоП: но не тебя саму

ТоП: правда, я бы поостерёгся на месте тебя и Сайика

ТоП: часто замирать на одном месте

ТоП: вокруг вас трава цветёт

УУ: Ой — и правда! Сейчас — спрошу…

УУ: Сайик говорит: это — от нас двоих. Значит: нам — нельзя — останавливаться часто и надолго. Я — запомню! А его — видно?

ТоП: да

ТоП: но это легко исправить

ТоП: я слышал, подобные ему

ТоП: вам

ТоП: могут как бы «стоять над миром»

ТоП: не знаю, что это такое

ТоП: спроси у него сама

УУ: Спросила: не получится… Тут — неправильный мир — в сеансе. Ничего страшного — зачарую его сама!

ТоП: у меня есть сомнения

ТоП: что это сработает

ТоП: если я правильно интерпретирую данные

ТоП: с моих детекторов в сеансе

ТоП: с него твоя магия стечёт

ТоП: как с гуся вода

УУ: Попытка — не пытка. Как — сработало?

ТоП: нет

ТоП: и так тоже нет

ТоП: это ненадолго сработало

ТоП: или сделай артефакт, к которому будут крепиться чары

ТоП: как на тебе

ТоП: или

ТоП: ну или так

УУ: :)

Ты аккуратно подсаживаешь уменьшившегося Сайика в карман мантии. Людей волшебство уменьшать не может, но Сайика это совсем не остановило! Он не был человеком, ну и сам… эм… контролирует воплощение? В общем, сам выбирает, каким ему быть! И ты, получается, можешь так же?

— Ответа на этот вопрос у меня нет, — отмечает он. И даже голос уменьшившегося ничуть не поменялся! Как будто Сайик стал настоящей феей!

— А что я теперь могу? — ну, кроме того, что теперь ты умеешь погружаться в мысли, играючи, чуть ли не на одной ноге прыгая, подниматься по крутой, вообще-то, тропке и в деталях различать настрой Сайика — одновременно.

— Слишком многое, чтобы вслух перечислять, — ответствует принц Наступающей Весны. — Что бы ты ответила, если бы получивший руки спросил тебя, что с ними можно делать?

— Так много возможностей? — ты не чувствуешь никакой новообретённой свободы. Просто… стала больше и выше? — Можно какой-нибудь пример?

— Твоё присутствие подвластно твоей воле, Джу. В твоих силах быть там, куда потянешься душой.

— Ну, я и так умею аппарировать, — пожимаешь плечами. — А ещё?

— Остановись ненадолго. Благодарю. Ты чувствуешь себя за пределами тела, принцесса? — ты же просила так себя не называть!

— Ну да. Немного странно, — признаёшься ты.

— Попробуй сосредоточить внешнее присутствие в единой точке. Да, вот так. Потянись выше, к своему лучу — но не разумом, а этим присутствием. Дай лучу прибыть сюда и волею своей проси, что желала б получить!

Ты пробуешь. Не получается. Пробуешь ещё раз. Ещё раз. И ещё раз! Сайик терпеливо то подсказывает, то просто присутствует, самими эмоциями подправляя, когда ты делаешь не так. Наконец… Ой, это ты сделала? Как красиво!

Водопад золотых искорок кружится в воздухе, разлетается вокруг, оседает светящейся пыльцой на всё и вся… Ты просто хотела, чтобы было красиво. Получилось! А теперь быстрей вперёд, Альянс наверняка засёк все эти штуки! И цветы опять распустились…

— И я что угодно могу так вызвать? — уточняешь ты.

— Своим лучом и фантазией ты ограничена, принцесса. Что твое Утро? Что твоя Свежесть? Как можешь их осмыслить ты? Цвета, запахи, прикосновения, явления и звуки, мысли и желания, фантазии и истины — всё, что Утром Свежим может быть, тебе подвластно. Твоё желание соединяет Солнце и Твердь, твоё разумение даёт направление лучу, а бытие твоё — в плоть его облекает. Если вложишь ты достаточно желаний в вещь, которая естественна, то сам мир поможет ей осуществиться. Излечение, исцеление, чистота, пробуждение, обновление и всякое начало могут быть в твоей власти. Если же ты вложишь волю в нечто небывалое, что мир не может сам родить, то оживишь идею, создашь волшебство, волшебникам неведомое. В твоих силах это волшебство отправить в дар, не просто в мир призвать, но к предмету или смертному незримой нитью привязать.

— Ага, то есть, я могу… проявить луч, да? Как захочу? Ну, как я его понимаю? — Сайик мысленно кивает. — А дальше я запуталась. Кристо, ты можешь объяснить?

ТоП: вероятно, Сайик имеет в виду

ТоП: что если явление, которое ты «создаёшь»

ТоП: физично

ТоП: допустимо законами физики

ТоП: не требует экзотической материи

ТоП: и магии

ТоП: то оно просто случится

ТоП: скорей всего, пропорционально твоему желанию

ТоП: и вложенному… бытию?

ТоП: то есть избыточному индексу реальности

ТоП: в свою очередь, если явление нефизично

ТоП: или будет возникать слишком долго

ТоП: то оно всё равно случится сразу

ТоП: но в формате чёрного ящика

ТоП: как заклинания магов-классиков

ТоП: вероятно, ты можешь прикрепить такие чёрные ящики

ТоП: к имеющимся физическим объектам

ТоП: меняя их свойства

ТоП: попробуй на досуге

УУ: Спасибо: как всегда — всё по полкам разложил:)

ТоП: будь осторожна с этой силой

ТоП: особенно с «нефизичной» частью

ТоП: понятия не имею, как это работает

ТоП: и работает ли так, как я сказал

УУ: Я сейчас — спрошу у Сайика!

Ты спрашиваешь. Так, как спрашивают лучерождённые, без глупых слов! Сайик колеблется, но всё же соглашается. Ты улавливаешь, что он не доволен неточностями, но удивлён общей проницательностью Кристо. Выходит, ты можешь начинать, обновлять и лечить. С этим уже можно работать. Сможешь ли ты вылечить, ну, даже не этих солдат, а всё их общество? Как велика твоя новая сила?

— Не бойся испытывать, но бойся браться за всё сразу, — мудро замечает Сайик. — Не всякое лечение ведёт к выздоровлению, как не за каждой оттепелью следует весна.

— Ну не совсем же я дура! — отмахиваешься ты. — Я даже не понимаю, может быть, для солдат всё лучше, чем было, когда они были людьми? Нужно со всем этим разобраться!

— Прежде чем рисовать узор, ознакомимся с нитями и красками. Мне не нравится это место, принцесса Джу.

— Ещё бы, — морщишься ты, отметив про себя, как легко теперь справляться с давлением тюрьмы. Ты просто выше него. Это даже немного пугает. Ты ведь всё та же Джу? — Комбайны — мерзость.

— Но они развиваются, — задумчиво молвит Сайик. — Они способны расти над собой.

— Но не люди, а система, — вздыхаешь ты, останавливаясь перед входом. А дальше как? Аппарация — или…

— Ты не аппарируешь меня с собой, — замечает Сайик — и приободряет. — Пробуй же!

У тебя получается с первого раза. В этом, оказывается, нет ни капельки сложного! Ты просто тянешься своим присутствием за решётку, оставляешь прежнее место и оказываешься в новом. И тут же понимаешь, что можешь делать так же всюду, докуда хоть капелькой присутствия дотягиваешься. А дотягиваешься ты… Вау, даже в соседний край! А куда ты можешь дотянуться — там ты немного, но ощущаешь, что происходит. Вот, получается, как Сайик тебя нашёл! Он просто был: понемногу — но во всём сеансе сразу.

— А с Эллой всё хорошо? — спрашиваешь ты, когда Сайик появляется в твоём кармане.

— Безусловно, принцесса Джу, она здорова и невредима… сейчас. Не в моих силах предсказать, случится ль с нею в будущем беда.

— Но ты же принц Наступающей Весны? Ты же должен видеть будущее? — невольно переходишь на шёпот, пропуская мимо себя встревожившегося чем-то солдата. Какие же эти солдаты… незавершённые! Незавершённые? Ну конечно! Комбайны, Альянс — они свою работу только начали. Бета выставляла их безусловным злом, но ты уверена, что это не так. Они совершали геноцид, они уничтожали целые виды разумных, убивали целые биосферы… но не желание убийств, не стремление к глупому доминированию и, конечно же, не ненависть ко всему чужому их ведёт.

Никакая система такого размера не может быть построена на ненависти — да и не видишь ты в них ненависти. Они часто равнодушны, часто не замечают чего-то у себя под носом, часто мыслят сверхшаблонно — но не ненависть у них внутри. Если раньше ты легко могла погрузиться в одного человека, а уж с иномагией — едва в человеке не утопнуть, то теперь ты видишь не столько глубоко, сколько широко. Комбайны, синтеты — они походят на клетки организма. Они стремятся к единству, к общей эффективности… к спасению от одиночества? Связь друг с другом через нейроимпланты, непрерывный радиообмен, постоянные доклады — это ведь признак чего-то общего. Противодействие тому, что разрывает каждого человека, с чем сталкивается каждый неэмпат, да и эмпаты тоже… Непонимание. Одиночество. Изоляция.

Зависимость от общества — это ведь не только эволюционное. Это и экзистенциальное тоже! Да уж, зря ты курс философии прогуливала — знала бы, где пригодится… Каждое разумное существо где-то там, в глубине, одиноко и стремится всеми силами от одиночества избавиться. Комбайны сделали столько шагов по избавлению от одиночества и непонимания, что голова кружится! Их души, их психика переписана по шаблону, психологическая совместимость искусственно усилена, разумы соединены в одну сеть, пока что простую, поверхностную, но ты знаешь, что это просто первый шаг, и там, в непредставимом далёко, где находится родной мир Альянса, сделан не один уже десяток шагов, и мир тот представляет собой… что? Ты не видишь, не знаешь, не понимаешь столь далёкое, но сам замысел грандиозен и поражает размахом… и благородством мотивации.

Ты понимаешь, почему здесь, вернее, там, на той Земле, откуда родом Нова Проспект, реализация замысла приняла столь уродливые формы. Во-первых, Альянс редко сталкивался с настолько разобщёнными, пёстрыми и вместе с тем развитыми видами, как человечество. У него просто не было опыта интеграции, не было знания как излечить от одиночества столь странный вид. И Альянс был во многом далёк от людей, далёк психологически, культурно и технологически. Решения, которые внутри Альянса казались естественными и логичными, красивыми и эффективными, применительно к людям были наивысшей жестокостью или глупостью. Неудивительно, что возникло Сопротивление, неудивительно, что Сопротивление не имело и шанса понять Альянс, который, в свою очередь, отнёсся к нему как к своего рода иммунной реакции «организма человечества» на его изменение и начал немедленное подавление…

— Джулия Сайнс! — ты вздрагиваешь, вдруг осознав, что Сайик не первый и не второй раз тебя окликает.

— Извини, — ты прислоняешься к стене и пытаешься успокоить дыхание. Что это вообще было?

— Будь осторожна со знанием, принцесса, — несколько встревоженно предостерегает он. — Столь глубокое погружение может быть опасно для твоего хрупкого человеческого тела. Дух твой велик, но телу требуется время, чтобы привыкнуть к обретённой тяжести души.

— Ага, я уже поняла, — улыбаешься через силу. — Но это было круто! Я тебя про Эллу спрашивала, да?

— Верно то, принцесса. Я могу заглядывать в метагрядущее, права ты в этом, — но заглядывать в мирах привычных, мирах листов, ветвей и Древа. Боюсь, в Пространстве Парадоксов, в сеансе, чьи такты отсчитывает Гефест, чьё будущее теряется среди видений Абраксаса, мои глаза почти закрыты. Лишь отблески возможного я вижу, и если будет среди них действительно важное тебе иль мне — озвучу я.

— Спасибо, — киваешь ты, отлипаешь от стены, берёшь в руки волшебную палочку — и направляешься прямиком к Обитателю, намеренно не оказываясь сразу там, чтобы ещё немного присмотреться к Нова Проспект.

> Будь Джинни Уизли

Ты снова Джин. И вы пробиваете на «фениксе» Теромоса облака насквозь, влетаете в сиреневое небо, устремляетесь вниз, к давно погасшему костру, к ритуальной фигуре, вычерченной Тёмной Луной, к Тому Риддлу, к Ангеле и Аргусу Вольтинг, к спрятавшейся в чаще леса Гемере… К Тёмной Луне, уволокшей душу и разум Энтони с собою в зазеркалье. Хотели как лучше — получилось как всегда!

Невидимый «феникс» замирает над лесной поляной. Вы перемещаетесь (усилием воли выбрасываешь головокружение в отраженья: не глупой протоссовской технике Королеве голову кружить!) на землю. Аргус и Ангела с некоторым любопытством разглядывают твоих спутников. Том — встревожен. В центре ритуальной фигуры лежит тело Тёмной Луны — а тело Энтони левитирует за собою Ханна, выглядящая (но только выглядящая!) самой спокойной из вас всех. Элла нервно прикусывает губу, Теромос давит напряжённым, сосредоточенным вниманием, Джеймс отрешённо держится за плечо Эллы, будто бы готовый в любой момент выйти вперёд и заслонить её от врага. Марк беспокоится не меньше тебя, вот только уверенности ему, похоже, не хватает: вон как цепляется за перо богини Маат!

Энтони. Странно переживать за него. Вы столько прошли вместе… но не на Хогвартсе, не на корабле. Ты общалась с Грэмом, старалась поддерживать Луну, всякие глупости творящую от скуки, училась у Фло и немного Райса, обедала у дяди Дона, принимала приглашения Макгонагалл, она же Леди Слизерин… Но не Энтони. Он никогда тебя не приглашал. Засел в своей Гильдии, занимался «важными делами», крутился среди этих лордоледей… Как будто не понимал, что настоящая сила — всегда своя личная, всегда принадлежит своей душе! Ну и что, помогла ему вся эта Гильдия, помогла ему Ханна? Нет! Только он сам, только его личная сила может спасти, куда бы Тёмная Луна ни утянула. Иномаги встречаются с Бездной в одиночку, в одиночку её побеждают, в одиночку ей проигрывают. Ведь так?

— Что случилось? — пока ты отвлеклась, спросила Элла.

Вдруг, неожиданно для себя, ты увидела всё с совершенно другой стороны. Вместо одиннадцати людей (и не совсем людей) — четыре группки, держащиеся друг друга в вечном бегстве от одиночества. Ты и Том. Ангела и Аргус. Ханна и отсутствующий Энтони. Элла и… Джеймс? Нет. Три группки. Да, Марк и Теромос без групп обходились. Теромосу это было — уже? — не нужно, а Марк свою группу так и не нашёл, и даже его брат… Интересно, а где его спрайт? Джеймсу группа не нужна была тоже, но парадокс был в том, что не нужна она и Элле!

Из вас всех только она была по-настоящему цельной. Она не была ничьим отражением, в ней не было едва заметного, но такого глубокого надлома всех иномагов — и даже больше. Ты поняла, что даже сама, даже со всем, чего достигла, чему научилась — ты оставалась скорее ведомой, а не ведущей. Ведомым был и Джеймс, и Марк, и Том, и Ангела с Аргусом, и, тем более, Ханна! Даже Теромос — он не был лидером, он был учителем, но не более того. Только трое среди вас могли претендовать на лидерство, и двоих здесь не было: Тёмной Луны и Энтони. Оставалась только… Элла?

— Кроме того, что вы уже знаете, — усмехнулся ей Том. — Гемера уползла охотиться. В ноосферу и отражения лучше не лезть — как Луна проснулась, там всё перемололо не хуже мясорубки. Ну, есть идеи?

— У меня? — недоумённо переспросила Элла. Огляделась. Поймала твой взгляд. Ты кивнула. Она поняла. — Эм, а мы можем как-то вытянуть Энтони обратно? — предположила она. — У нас есть тело и эти штуки, — махнула рукой на узор ритуала. — Я не разбираюсь в иномагии, но якоря вроде бы для этого и нужны, а главный якорь — это тело? Джинни?

— Всё верно, — действительно похоже на план. Что-то ты совсем не в себе, раз упустила такую очевидную возможность: раз нельзя спуститься за Энтони, можно просто вытянуть его обратно! Так и поступают, вообще-то, нормальные иномаги, а не сумасшедшие самоубийцы, сующие голову дракону в пасть… И когда ты стала этой сумасшедшей? — Можно… — переглянулась с Томом. — Мы можем попробовать дорисовать эту фигуру, чтобы она усилила связь. Ханна, ты с нами?

— Попробую помочь, — ты смерила её взглядом. Видно было, что она с такими вещами не работала, но отступать, когда на кону жизнь Энтони? Ха! Упрямая хаффлпаффка, даром что убийца!

— Просто страхуй нас, — улыбнулась ей. — Мы справимся. Не с таким справлялись.

— Я… — секунда колебания. Видно было, что она понимает, что скорее помешает, чем поможет, но и уступать спасение Энтони не хочется, напротив, кажется, что должна бы контролировать каждый его шаг. Ты вспомнила давно забытые, отброшенные, растерзанные, поросшие мхом чувства к Гарри. Так похоже… — Хорошо.

— Сделаешь вокруг что-нибудь вроде защиты? — аккуратно предложила ей Элла. — Если что-то пойдёт не так, вы — иномаги, как-нибудь разберётесь, а вот нам бы не помешала подстраховка.

— Сделаю, — твёрже кивнула Ханна и без колебаний уже передала тело Энтони тебе. Похоже, она из тех, кому нужна только определённость задания — дальше их уже ничто не остановит. Как твоё отражение в кривом зеркале!

Ты аккуратно положила Энтони в центр ритуального узора, а Том начал добавлять новые линии и символы. Ханна, в свою очередь, окружила ваш узор своей большой фигурой — будущий защитный контур. Остальным осталось только наблюдать.

> Будь Джулией Сайнс

С Сайиком в кармане шла ты по огромной, старой тюрьме. Не только тюрьме. Далеко не только. Ты чувствовала энергетические линии, лишь частично похожие на электричество, проходящие через стены этого места. Ты видела синие силовые поля, которые легко «перескакивала» новым способом. Ты ощущала информацию, спрятанную за консолями. И этой информации было намного, намного больше, чем оставили здесь люди и вортигонты, а ещё эти гигантские насекомые — муравьиные львы, которые прорвались как раз в тот день, когда Нова Проспект перенесло сюда. Нет, информации было слишком много. Там, внизу, на нижних этажах Нова Проспект, куда стекались реки знаний и наблюдений, — там был некий центр. И ты даже знала его название. Нейронный узел Альянса. А вот энергия текла и пульсировала в тесной связи с другим местом, неким… ядром. Энергетическим ядром Нова Проспект, которое было сейчас… неправильным. Нестабильным. Но которое Альянс каким-то чудом удерживал в рамках до сих пор.

Ты вдруг почувствовала уважение. Небольшой осколок Альянса, совершенно изолированный, попал в отвратительнейшую ситуацию… и не просто выжил. Он собрался. Единство Альянса, даже малой его части, было невероятно глубоким. Он был чуждым людям, там, за масками людей, в глубине единения ты чувствовала не то мотивы, не то эмоции, далёкие от человеческого сознания. Альянсу была безразлична человеческая жизнь как таковая. Пытки, боль, страх не входящих в Альянс существ совершенно его не волновали. Более того, жизни и разумы даже старших офицеров Альянса слабо волновали даже их самих! Но, в то же время, волновали, были важны, просто… иначе. Как будто эти жизни были клеточками Альянса, его частицами, и утрата некоторых была обычным делом, но вот утрата многих — недопустимой катастрофой.

Ты уже не знала, что на самом деле испытываешь к комбайнам. Скорей всего — горечь? Ты ещё не понимала их полностью, но чувствовала страшное, трагичное непонимание между Альянсом как целым и его клеточками-людьми и, тем более, людьми свободными. Альянс даже не воспринимал Сопротивление как врага. Просто… просто ресурс отрицательной пользы? Ресурс, который слишком сложно использовать и который следует ликвидировать. Как те насекомые, муравьиные львы. Альянс не воспринимал людей как врагов. Скорее — как нечто среднее между биоматериалом и неразумными детьми. Не нацизм, не расизм, не видизм — ничего подобного! Так можно относиться к равным, но Альянс не считал людей равными.

Чтобы Альянс посчитал кого-то равным, требовалось — что? Это было действительно важно, ведь тебе обязательно понадобится с ними говорить, возможно, договариваться! А Альянс мог вести полноценный диалог только с равным. Что нужно было сделать, чтобы Альянс посчитал тебя равной, достойной разговора?

Разговор! Проходя мимо солдат, ты уловила… отголоски разговора, действительно важного разговора, которые твоё сверхвосприятие выхватило прямо сквозь стены. Ни секунды не колеблясь, ты очутилась в месте его проведения.

Ну, не совсем. Здесь — только двое из говоривших. Это была видеоконференция на три стороны. В небольшой комнате, буквально увешанной компьютерными терминалами, перед самым большим из мониторов — на всю стену, три на три метра! — стояли двое. Мужчина и женщина. Оба в творчески переделанной на манер тяжёлых плащей бронеформе Альянса. Но они не были киборгами. Только пара имплантов, похоже, помогающих лучше коммуницировать с сетями Альянса, — да и только. Плащи держала какая-то хитрая технология, опять же, адаптированная альянсовская.

Женщину звали Джессика, мужчину — Пётр. Они были учёными. Именно были. В системе Альянса просто учёными они быть перестали. Существовали ли у Альянса «чистые» учёные, ты не узнала, но если и были, то вряд ли на Земле Half-life-а. Вряд ли настоящим учёным Альянса сохранили бы изначальный облик. Это слишком… неэффективно. Но на Земле Альянс был вынужден идти на компромисс. Ты уже видела очертания этого компромисса. Люди не были ни уничтожены, ни порабощены окончательно. Люди находились в своего рода резервациях, подчинялись правилам, подавлялось даже их размножение — но людей не истребляли и не изменяли поголовно. Было смутное ощущение, что Альянс интересуется феноменом человечества и не торопится нарушать хрупкое равновесие, даже Сопротивление — и то не искали достаточно дотошно.

Джессика и Пётр всего этого не знали, но догадывались. И догадки свои держали при себе. Ты не совсем уловила, что именно они получали за службу Альянсу, но, похоже, они — из тех, кто искренне очарован видением великого будущего человечества. Они служили добровольно и рассчитывали — совершенно справедливо! — на полную благосклонность со стороны Альянса, Союза Вселенных, Покровителей. Безупречная, длительная, плодотворная работа с Альянсом заставляла их считать, что, когда Альянс, наконец, преобразует человечество окончательно, то они займут действительно высокое место. И они были скорее правы, чем нет! Пусть принимающих решения такого порядка в Нова Проспект не было, чтобы дать тебе ответ, но само понимание Альянса подсказывало, что эти двое выбрали верную стратегию.

Пётр и Джессика участвовали в групповом видеозвонке с двумя… людьми? Один — человек (киборг) в белом костюме-униформе Альянса с синим, а не красным, как у прочих «белоформенников,» визором на месте глаз. Никакой мимики увидеть было нельзя, да и говорил этот человек в форме элитных войск Альянса, очевидно, во встроенный микрофон, а видео включил то ли чтобы давить своим видом на собеседников, то ли потому что «так положено». Именно он возглавлял Нова Проспект как учреждение, и ты знала, что его имя — Ричард. Впрочем, по имени его не звали:

— Я всё ещё не согласна, ординатор, — сдержанно сказала Ричарду Джессика, тусклая, тихая на вид, но имеющая несгибаемый стержень внутри. — Активация координатора на основе одного нейронного узла ведёт к непредсказуемым последствиям. У нас нет статистики по подобным операциям, внешняя сеть недоступна, во внутренней сети… — и перевела вопросительный взгляд на другого собеседника на видео.

Этот собеседник тоже сделал несколько шагов от обычного человека, «натурала», как их называла Элла. Под бледной кожей неестественно, будто бы как-то неправильно пульсировали вены. Волос не было. К затылку, вернее, к импланту, заменяющему затылок, подходил целый пучок толстых кабелей. Глаза закрыты светло-синими очками-экранами виртуальной реальности. Тело, худое, будто бы иссушенное, охватывал изящный экзоскелет из иссиня-чёрного металла, помогающий этому… человеку двигаться. И ты знала, что двигаться безымянный, не просто забывший, а стёрший своё имя как лишнюю информацию синктор нейронного узла мог очень и очень ловко. Мог — но не хотел, крайне редко покидая инфоцентр.

— Метаданные заблокированы, — на удивление чистым голосом с чётко различимым недовольством ответил синктор. — Поддерживаю функционала Джессику. Перезапуск координатора в режиме первоисточника — непредсказуемая операция.

— Без координатора мы используем только двадцать процентов мощности узла! — раздражённо воскликнул Пётр. — И вся эта мощность уходит на стабилизацию ядра. Я учёный, а не волшебник, чтобы придумать вам выход без расчётов! Вы же понимаете, что времени у нас почти нет, ординатор? Чем быстрее я начну моделирование, тем выше шанс, что реакция не станет необратимой! Вы же не хотите, чтобы Нова Проспект взлетел на воздух, как он это уже делал? Мы до сих пор не понимаем, что произошло!

— Я уверена, что знаю причастного к этой ситуации, — поморщилась Джессика. — Все мы знаем. Предлагаю вывести Советника из стазиса.

— У вас есть гарантия, что Советник сохранил здравый рассудок? — наклонил голову ординатор. — Ваши подопечные вортигонты определённо не в своём уме.

— Ещё больше, чем обычно, — хмыкнул Пётр.

— Я могу исследовать его нервную деятельность, если мне дадут доступ к компьютеру капсулы, — после секундной паузы предложила Джессика. Вздохнула. — Да, я понимаю, это не даст гарантии. Это не мой профиль, никогда не работала с синтетами верхнего уровня. Но я знаю, что организация нервно-вычислительной сети Советника сходна со структурой нейронного узла, и…

— Короче, Джессика, — холодно прервал её Ричард. — Что вы предлагаете?

— Функционал Джессика предлагает совместное со мной изучение здоровья Советника, — возбуждённым тоном вмешался синктор.

— Именно это я и имела в виду, — кивнула Джессика.

— Горячо поддерживаю данный запрос! — резко взмахнул хилыми конечностями в экзоскелете синктор.

— Что ж, — Ричард перевёл взгляд с синктора на Джессику и обратно. — Я дам вам допуск. Все, я повторяю, все операции, кроме простого наблюдения, — согласовывать со мной. Это понятно?

— Вы меня знаете, ординатор, — распрямилась Джессика и бросила пристальный взгляд на визор Ричарда. — Никаких лишних движений. И синктору не позволю.

— Знаю, Джессика, — ощутимо расслабился Ричард. — Приступайте к работе. Пётр! Сколько ты сможешь удерживать ситуацию стабильной?

— Двое суток, — потёр тот лоб. — За дальнейшее я не ручаюсь.

— У вас сутки для обследования, — бросил Ричард. — Жду предварительного отчёта через три часа. Конец связи, — и закрыл видеоконференцию.

— Ты победила, поздравляю, — неискренне внутри, но довольно убедительно снаружи, улыбнулся Пётр Джессике.

— Осторожность — прежде всего, — наставительно подняла та указательный палец. — Не ты ли мне это рассказывал? И не надо про отсутствие выбора! Я слышала это много раз.

— Да, друг друга мы не убедим, — хмыкнул Пётр. — Могу просто пожелать тебе удачи, — а вот это было вполне искренне.

— Спасибо. Не дай нашим усилиям пропасть зря, — Джессика резко развернулась и едва ли не бегом покинула кабинет. Быстрым шагом ты успела убраться с её пути. Куда теперь? За ней — или…

— Не дам… — Пётр медленно обернулся, аккуратно закрыл дверь, повернулся к консоли. — Мои усилия зря не пропадут. Поздно думать об осторожности, идиоты! Альянс… Где твоя решительность, когда — никак иначе? — покачал головой. — Может быть, я и есть — решительность Альянса, — горько улыбнулся. — Гордыня не красит, а, доктор Брин? Что бы сказал Альянс, если бы услышал мой голос, а не твой? Ничего… Ещё не всё потеряно! Не всё… — и, решив всё для себя, столь же резко, сколь и Джессика, выбежал из кабинета.

Ты поспешила следом, уверенная, куда он приведёт.

> Будь Эллой Мэйдж

Иное бурлило и вихрилось в точке, где реальность и нереальность соприкоснулись и стали единым целым. Размывались границы, исчезали пределы, и белое бытие встречалось с чёрным небытием в серое инобытие, полубытие, в котором пригасали все цвета, приглушены все звуки, и даже время, кажется, не идёт, а полуидёт…

И в центре этого — яркое, неестественно чёткое тело человека, чью душу требуется спасти. Тело Энтони Даффи. Противоестественное напряжение нереальности, движение самого бытия искривило зазеркалья, подобно тому как гравитация искривляет пространство-время. На границе между реальным и нереальным Джинни и Том соорудили подобие магнита, резко увеличившего притяжение души Энтони к его основному якорю — телу.

Но потоки, на которые и иномагам-то не рекомендуется смотреть, непроницаемой стеной окружали символы, светящиеся успокаивающим неоново-голубым. Ханна стояла на коленях у этого барьера, прижав ладони друг к другу в молитвенном жесте и закрыв глаза. По её лбу катились капли пота. Джин и Том, стоящие буквально на потоках возле тела Энтони, в свою очередь, дрожали от противоестественного холода.

Мгновение тянулось за мгновением. Ничего не происходило. А когда произошло — то не то, чего все ждали. Вспыхнуло. Грянул гром. Джеймс опустил руку, по которой всё ещё пробегали белые разряды.

— Вихо атакует нас, — бросил он.

— Джеймс! — сориентировалась ты. — Парируй или хотя бы ослабь. Ангела, Аргус — помогите ему! Теромос! Можешь защитить ритуал?

— То в моих силах, — величественно кивнул протосс.

— Марк — под защиту Теромоса к Ханне, быстро! — тот не стал медлить.

— А ты? — беззвучные белые молнии окутывали Джеймса в кокон, но вопрос его звучал предельно спокойно.

— А я тоже кое-чего стою, — и достала портальную пушку. Вихо точно после той инореальной бури ничего через «ноосферу» не сделает, а значит, будут чисто физические атаки, которые ты можешь просто телепортировать отсюда! Может быть, ты не иномаг, но волшебница — уж точно, а значит, выдашь такую скорость, что и Джинни позавидует.

Скорость — но не движений же, конечно! Там нужны были сложные укрепляющие и всё такое, а с определённой скорости — стабилизирующие чары. Джу знает об этом гораздо больше? А вот разгонять мышление, свой разум — это ты умела хорошо. Требовалось не так уж часто, но когда требовалось… Ты ведь не просто архитектор, а экспанс-администратор — ты и саму застройку порой контролировала, особенно критичные объекты, и решения там нужно было принимать в мгновение ока, если кто-то серьёзно ошибётся. Игротехнологии слишком опасные, а космос — космос не прощает. Будь ты единственным управленцем в Храме, выбросила бы все игротехнологии вне проверенных модулей! Но гражданский управляющий тоже не дурак, знал, что ты справляешься, — и экономил на более дорогой, пусть и менее опасной технике.

Ты наложила на себя последовательно с десяток аккуратно сочетающихся друг с другом заклинаний. Не совсем твоё изобретение — Мирддин подсказал, а ты немного адаптировала. Мир вокруг не то чтобы замер, но около того. Ты сформулировала точные команды и чуть ли не вручную отправила их телу. Ощущение занятное — как будто бы твоё тело и всё вокруг двигается с отчётливыми лагами. Не совсем всё. Нейробруч автоматически переключился в другой режим, ресинхронизировался с мозгом.

Ты включила режим дополненной реальности и буквально расширила зрение интерфейсом из Игры. Старый трюк, но очень эффективный. Просто мало кто может удержать большой объём территории в сознании. Ты — Маг Пространства. Ты и не такое можешь! Конечно, ты не можешь удержать вниманием весь Эстус в деталях, зато без деталей — легче лёгкого.

Ты выделила себя в новом восприятии. Чуть сузила внимание, отбрасывая противоположную сторону планеты. Неторопливо, внимательно прочесала всё остальное, обращая особое внимание на орбиту. Нашла, конечно же, нашла! В атмосфере ноосфера, должно быть, не давала Вихо ничего творить, но вот за её пределами, где, наверное, и ноосферы было мало (если это было место в физическом понимании слова), никто не мешал Вихо сформировать с помощью этой странной потоковой магии своеобразные фабрики вполне себе материальных, физических снарядов!

Итак, Вихо обрушивал на вас настоящий дождь из металлических болванок, а заодно готовил… Хранящая сохрани, что это? Похоже на пушку? Нужна консультация. Ты переключила нейробруч на звуковой режим, чтобы не захламлять и так перегруженное зрение, и спросила Мирддина:

— Можешь распознать сигнатуру? Это же не игротех?

— Определённо, нет. Не соответствует ни одному из устройств Игры и мне известных производных, — ты подозревала, что Мирддину известны вообще все устройства игротеха. Он ведь — спрайт Хранящей Время! — Не могу гарантировать, но это с высокой вероятностью гамма-лазер с термоядерной накачкой.

— Если он может создавать материю из Потока, почему бы просто не создать фотоны? — нахмурилась ты, разрешая Кристо присоединиться к вашей конференции.

— Возможно, создание из Потока ограничено порциями, — предположил Мирддин.

— Или ограничено чем-то другим, — добавил Кристо. — Или кем-то другим.

— Фло? — поняла ты. — Но он сбросил её запреты?

— Программные — вероятно, большинство, — согласился Кристо. — Но кроме софта всегда есть хард. Фло могла ограничить его на аппаратном уровне, на уровне доступных ему эффекторов Потока. Он обходит эти ограничения постепенным созданием материальных устройств. Логично, но уязвимо. Обрати внимание на вот эти вот точки, — подсветил тебе прямо в дополненной реальности, хотя ты не давала ему доступ. — Это термоядерные бомбы. Их он замаскировал под обычные болванки, которыми ведёт бомбардировку.

— Почему он не делал этого раньше? — спросила скорее у самой себя.

— Он атаковал и раньше, но с помощью магии Потока, — заметил Кристо. — Почувствовал угрозу после сделанного Тёмной Луной?

— А до этого не чувствовал? — хмыкнула ты. — Он атаковал Гемеру?

— Какое-то время. Ты хочешь сказать…

— Думаю, они с Гемерой пришли к какому-то договору о взаимном ненападении. Может быть, она пригрозила ему какими-нибудь болезнями? Или выпустить всех бесов сразу? А он — устроить супермощный взрыв? И только Гемера ушла на охоту — Вихо атаковал?

— Звучит логично, — согласился Кристо. — Что будешь делать?

— Сначала нужно выиграть немного времени? — вовремя подавила порыв вздохнуть. С учётом временного лага, это будет очень, очень долгий вздох! Пусть лучше тело дышит рефлекторно.

Подняла портальную пушку. Руки чуть дрожали, но это было не важно. В конце концов, ты волшебница, и капелька беспалочкового телекинеза — простой трюк, который осваивает в детстве каждый. Ты не ахти какой маг, так что без палочки левитировать нейробруч — твой предел. Этого хватит. Ты повела руку к цели. Как только виртуально подсвеченный силуэт будущего портала пересёк медленно материализующуюся установку, ты вдавила сенсор портпушки волшебством, им же скомпенсировав дрожь, в твоём восприятии выглядящую как медленное, размеренное колебание. Так… теперь ещё разок… Есть!

— Знаешь, — как-то задумчиво произнёс Кристо. — Раньше мне казалось, что Маг Пространства — это узкоспециализированная роль: ни в коем случае не воин и не лидер.

Разогнанная болванка, вместо того чтобы попасть в выставленный Аргусом щит, пролетела через портал и с яркой вспышкой разорвала на куски строящийся гамма-лазер. Так-то!

— Маг Пространства — очень широко толкуемая роль, — заметил Мирддин. — Это может быть снайпер, идеально находящий нужные точки для выстрела и место для засады. Это может быть кадровик, ставящий людей на нужные им места в социальной структуре. Это может быть командир, направляющий бойцов на идеально выверенные позиции. Их объединяет лишь познание Пространства, места в самом широком смысле.

— Не задумывался, что Пространство широко трактуется. А должен был, учитывая, как далеко растянула трактовку Времени Хранящая.

— Может, поболтаете где-нибудь ещё? — бросила ты, прикидывая, как противостоять двадцати термоядерным бомбам и дождю раскалённого металла. Джеймс хорош, но сколько он сможет работать зенитной установкой? Аргус и Ангела помогали, но получалось у них не очень: должно быть, из-за ноосферного «шторма» Луны? Теромос пока справлялся идеально: искрящийся зелёный щит, окруживший место ритуала, с негромким шипением просто испарял искусственные метеориты Вихо. Джеймс тоже мог возвести щит, но разумно не стал, и ты понимала, почему: слишком высокая нагрузка. Ты подозревала, что у Джеймса большой энергонакопитель, но генератор не такой уж мощный, поэтому поддерживать такой щит долго он бы не смог. А это значит, тебе нужно сделать свой щит, такой, который и поддерживать не надо! Только как?

Щит, который не потребляет энергию. Что не потребляет энергию? Что может отклонять любые объекты? Гравитация? Даже если получится (как?), то слишком опасно для вас же самих. С гравиполем нужной интенсивности можно и планету в чёрную дыру сжать! Но направление ведь верное? Пространство и время? Хранящая манипулировала временем, ты будешь — пространством? Портальная пушка в твоей руке! Ну конечно! Только… как?

Есть громадный минус ускоренного мышления, и это не только усталость, а то и обморок после снятия чар. Думать аналитически и творчески чертовски сложно! Слишком много мыслей, слишком вразброс лезут в голову. Но тебе нужно было думать именно творчески и именно быстро. Руки медленно сжались в кулаки, портпушка медленно полетела наземь. Усилием воли ты фильтровала, буквально выбрасывала всё лишнее, строя в голове абстрактную модель и параллельно отправляя Мирддину запросы на вычисления на ^CAKE-е. Твой нейробруч тоже б справился, но слишком долго! Тебе нужно ещё несколько секунд…

Прошла секунда реального времени. Десяток уже не болванок, а капель расплавленного металла прорвались через выстрелы Джеймса, разбили волшебный щит Аргуса, но Ангела вовремя возвела свой. Вторая секунда. Щит Ангелы распался белыми искрами, гася ударную волну. Джеймс ускорился, неразличимо быстро отклоняя выстрелами уже все снаряды. Третья. Зелёный щит Теромоса мигнул, едва не погас, но всё-таки восстановился, испарив двухметровую металлическую каплю. Четвёртая. Джеймс простёр руки вверх и начал выпускать в небо уже не лучи, а полусферические волны. Долго он так не выдержит! И вы тоже: от этих волн вниз ударило ветром, и ты только благодаря сверхбыстрой реакции смогла удержаться на ногах, а вот Аргуса пришлось подхватывать Ангеле. Тебе нужно ещё чуть, ещё совсем немного… Пятая секунда! Джеймс развёл руки широко в стороны, охватывая всех вас непрозрачным, чёрным куполом: теперь вам светил только щит Теромоса. Земля дрогнула. Это ведь не ядерная бомба долетела, нет?..

Когда началась шестая из секунд, ты уже извлекла из капчалога миникомпьютерный алхиматор и даже не телекинезом, а через собственный модуль связи МКА ввела не код, но последовательность операций: то, что ты собралась делать — вне системы кодов сеанса. Начала разжимать ладони. Алхиматор задрожал, конвертируя «виртуальную» материю, подаренную Хранящей Время, в нужное устройство. И сколько оно стоит? Что?! Так много? Но ведь ты хотела всего лишь навсего…

Мгновенно добавила появившийся зонтичный проектор манипуляций пространства-времени в способус. Появила в вовремя разжавшейся руку рукоятку… эм, зонтика? Или лучше — Зонта? Ты уверена, что ещё усовершенствуешь его, но — не сейчас. Сейчас ты, помогая телекинезом мышцам, направила Зонт наверх, одновременно подключаясь к нему через нейробруч, разбираясь в его функциях и наскоро конфигурируя нужное тебе. Ну, поехали?

Над вами разверзлось сиреневое небо.

> Будь Джулией Сайнс

- Сайик, — на удивление, бег за Петром нисколько тебя не вымотал. Он тебя не заметил — ничего удивительного: столько чар сокрытия ты впихнула в бедный обруч! Правда, пару раз пришлось бросать Конфундус прямо через камеры, чтобы наблюдатели и… эм, программа, наверное, не обращали слишком много внимания на Петра, а главное, не докладывали выше. А вот с патрулями Пётр не пересёкся сам — он жил в Нова Проспект чуть ли не с момента её переподчинения комбайнам и знал как свои пять пальцев, даже к схеме патрулирования приложил свою руку.

Немного странным было узнавать такие вещи, просто обращая внимание. И их было слишком много! Но ты начинала понимать, как это контролировать. Так же, как и эмпатию! Непривычно, когда у тебя две руки вместо одной, но ты справишься. Просто не сразу. А ещё тебе нужен Кристо и надоело всё время открывать этот дурацкий чат!

УУ: Кристо, а тут можно — голосом общаться?

ТоП: в этой версии — да

ТоП: но зачем?

УУ: Надоело!

УУ: Просто — хочется держать всегда — контакт. Можно? Или — ты: занят очень? Я иду — к центру их инфосети — Нейронному узлу. Вслух общаться — будет проще.

ТоП: ОК

ТоП: секунда, проверю соединение

ТоП: всё хорошо

- точныйПрицел [ТоП] инициировал аудиозвонок с учёнойУчёной [УУ] в 01:30 -

— учёнаяУчёная [УУ] согласилась на аудиозвонок с точнымПрицелом [ТоП] в 01:30 -

— О, забавно, обруч передаёт слова прямо в голову, — улыбнулась ты — и тут же расстроилась. — Без мыслеобразов…

— К делу, — голос Кристо звучал деловито, но при этом не так сухо, как ты представляла, не так отрывисто, как можно было бы подумать по его фразам. — Давненько я не выполнял удалённый взлом. Если сказать точнее, то года четыре, не меньше. Помню наши первые с Гвен дела…

— С Гвен?! — не сдержала ты удивления. — Она… была частью вашей команды, да?

— Мы работали вместе ещё до того, как вошли в Игру, — в голосе Кристо звучала скорее ностальгия, но и какого-то отдалённого сожаления было немало. Что он чувствует на самом деле? Вот за это ты не любишь удалённое общение: как слепая! И за это же и любишь… — Я был её координатором и помощником, направлял её… чрезмерную силу в безопасное русло. Ну или хотя бы пытался.

— Гвен такая сильная? Сильнее, чем Алиса?

Тем временем, Пётр остановился отдышаться в каком-то коридорчике. Ты подняла было палочку, чтобы защитить его от мерзкого создания, повисшего на потолке. Как там оно называется? «Барнакл», да? Эта штука вообще не из измерения комбайнов, но и не земная, а из… Зена, да? Штука, похожая на большую пасть, свесила вниз, почти до пола, подвижный, сильный и липкий ловчий язык. Ты знала, что этот барнакл уже успел съесть несколько крыс — и одного человека. Фу, какая мерзость! Чувств и эмоций у этой гадости тоже не было: слишком простая нервная система.

— Нет, конечно, — рассмеялся он. — У Алисы — предельная воля, по определению она «сильнее» всех, кто предельной волей не обладает. Это не значит, что она обязательно победит ту же Элис, но именно «сила» у неё «предельна», если ты понимаешь, о чём я. Гвен — просто очень-очень-очень сильный маг. Однажды она разрушила броском астероида базу на Марсе. Я подозреваю, что её проблемы с адекватностью оттого, что она много колдовала вне магической системы. Надеюсь, это поправимо.

Помощь не понадобилась: Пётр сам заметил барнакла, потянулся было к штатному пистолету… и убрал руку. Выстрелами привлекать внимание он не хотел. Просто аккуратно обошёл барнакла. Буквально на грани: ты знала, что барнаклы очень тонко чувствуют дуновения воздуха своим языком и могут, если голодны, схватить цель довольно далеко от себя. К счастью, этот занимался перевариванием крысы, поэтому нехотя дёрнул языком в сторону Петра — и только.

— Обещаю, я вылечу её, как только разморозим, — ты совсем не была уверена, что получится… но разве могла иначе? Как ты собралась исцелить Хранящую, если даже Гвен не сможешь? В конце концов, это твой долго — долг перед самой собой! — Мы подходим.

— Уверена ли ты, что буду я тебе полезен, принцесса Джу? — вдруг спросил Сайик.

— В смысле, там? — подразумевая место, в которое так торопился Пётр. Ты прошла за ним первый шлюз, но впереди было ещё два. В первом Пётр был «просто» проверен на наличие допуска, во втором его ждало некое «конфискационное поле» — и пистолет он сможет получить только на выходе. А в третьем нужно будет ввести довольно сложный пароль.

— Верно, Джулия. Вы с Кристо справитесь вполне, а я же мог бы вам помочь в других местах. Есть ли что-то, что мог бы поискать или разведать я в тюрьме сей бывшей? — он чувствовал себя немного лишним, но в то же время был уверен, что может быть полезен: просто не знал ещё, как.

— Ну, наверное, ты мог бы поискать вортигонтов или последить за проверкой Советника? — предложила ты. Неуверенно — потому что и сама не знала, что будет полезнее, полезным. Сайик ощущал что-то подобное — но ни капельки не жалел, что решил к тебе присоединиться. — Только как тебе остаться незаметным?

— Я могу стать меньше, — молвил он. — Как муравей, паук или блоха.

— А если тебе нужно будет что-то сделать? — Пётр, тем временем, прошёл следующий шлюз, и ты последовала за ним. — Ты, ну, можешь себя защитить?

— Как и любому, рождённому светом Солнца-что-вовне, мне сложно навредить, — и осёкся, осознав. — Боюсь, мои силы не так велики, какими кажутся тебе, принцесса. Я не воин, не защитник и не маг.

— Но… — ты ведь ощущала его силу! — А… как же…

— В своё время я участвовал в великой битве, возможно, величайшей из битв всего Древа, — ты ощутила отголоски того сражения в его душе. Отрывистые, болезненно-яркие, пугающие, с трудом осознаваемые… — Мы, проводники лучей, выиграли время для божеств и иномагов, дали им шанс собраться, встретить Исказителя во всеоружии. Но я не бился. Я даровал себя, свою силу и сущность, — королю. Не бился и король — пусть он способен противостоять Исказителю, но сила его была более полезна другим королям и королевам, тем, чьи лучи связаны с конфликтом и борьбой, защитой и победой. Мы были орудиями в их руках, их поддержкой, их энергией и гибкостью. Но я не сражался, Джу! Ни в одной из плотных реальностей, ни в одном из нереальных облаков не бился я всерьёз. Я — не воин, я — не страж. Пули и импульсы мне не страшны, лишь телу могут повредить, а плоть легко вернуть, ревоплотить. Я быстрее них, Джу, умнее них, но сковать меня огнём не так уж сложно. Я чувствую боль, не умею стрелять и не умею драться. Мой луч, моё служение — не бой, а время, когда Великий Цикл переходит от мраков, хладов и забвений к новому рождению и новому началу.

— Хорошо, — кивнула своим мыслям. Исчезла из шлюза и явилась в той самой тюремной камере рядом со входом. — Вылезай из кармана и увеличивайся. Я дам тебе мой обруч. Невидимым ты сможешь помешать Альянсу, а если будут стрелять по площади — быстренько исчезнешь.

— Красивая идея, — с грацией — как вообще это можно делать с грацией? — появился рядом Сайик. — Но ты останешься без связи.

— А как же магия? — улыбнулась ему, коснулась обруча и прошептала: — Джеминио нейробруч, — сняла свой, бросила Сайику, надела копию обратно. — Работает, — сказала мысленно. — Меня ведь слышно, Кристо?

— Слышно, слышно, — вздохнул тот. — Ты не должна подвергать себя такой опасности. Уверена, что невидимость сработает теперь?

— Сайик? — конечно же, он слышал. Нет, не так! Он знал, что сказал Кристо, пусть и не слышал его голос.

— Твоё тело — не аватара, воплощенье, но косная плоть. Твоё тело — якорь, данный от рожденья, у меня же якоря не было, не будет. Что обруч, что тело, что одежда — всё это можешь ты зачаровать. Но если тело ты утратишь, ревоплотишься аватарой, то смоет магию с тебя лучей потоком.

— Я… могу пережить смерть? — это даже звучало как-то глупо.

— Почему нет? — рассмеялся Сайик. Посерьёзнел. — Я не знаю точно, Джулия. Никто и никогда не сталкивался с такой, как ты, с человеком, дотянувшимся до Высоких небес, иномагом, обменявшим гибкость бреши на солнечный огонь. Будь осторожна, как осторожен буду я.

— Удачи, — шепнула ты Сайику, прежде чем тот исчез. Вздохнула и очутилась в информационном центре.

> Будь Эллой Мэйдж

- Получилось! — воскликнула ты, отменяя ускоряющие чары. Точно на противоположной стороне планеты, над океаном, ударила из ориентированного параллельно диаметру планеты в данной точке портала орбитальная бомбардировка. Сверху на вас дыхнуло жаром: нагрелся воздух, а портальная поверхность была проницаемой с обеих сторон. Ещё не хватало, чтобы ядерная бомба взорвалась за порталом, а вам принесло обогнувшую портал ударную волну! Словно в подтверждение, вас потянуло вперёд, в небо… Ты переключила режим проекции в двусторонний портал, и вместо неба над вами осталась равномерно светящаяся синяя поверхность. Ты послала Теромосу осторожный мысленный посыл, и он убрал свою защиту, оставившую в земле глубокую борозду.

— Хорошая идея, — улыбнулся тебе Джеймс.

— Что будет, Элла Мэйдж, если ядерный взрыв случился близ портала?

— Ой? — поняла ты, движением мысли перенастроив проекцию. В тот же миг гравитация исчезла, и ты едва успела сгруппироваться, чтобы не завертеться невесомости. Спешно уцепилась телекинезом за землю. Теромос, в свою очередь, схватился бледно-зелёным, едва заметным свечением своей псионики, подхватив одной рукой Марка, Ангела и Аргус быстро сориентировались и использовали какую-то свою магию, а Джеймс будто бы и не заметил изменений. — Эм, теорию, что ноосфера не связана с пространством прямо, можно считать доказанной? — выдохнула, наблюдая за продолжающимся ритуалом и силой воли удерживая себя в сознании. Наложила парочку поддерживающих чар. Полегчало.

Джеймс открыл свой портал, совсем небольшой. Секунда молчания — пока Марк силился удержаться от рвоты — и констатировал:

— Гемера у стенки портала. Твоя теория тоже подтверждена: Вихо прекратил обстрел.

Прежде, чем участок почвы вместе с вами начал скользить в невесомости по обратной поверхности портала (что-то тебе подсказывало, что трение об неё — нулевое), ты выключила Зонтик и едва удержалась на ногах от вернувшейся тяжести. Вы сделали это? Закашлялась. Всё вокруг горело! Но незримая магия Джеймса уже тушила остатки леса, очищала воздух…

— Мы справились? — спросила скорее себя саму, судорожно пытаясь надышаться.

— Мы — справились, Элла Мэйдж. Но справятся ли наши друзья? — молвил Теромос, повернувшись к дрожащей от напряжения Ханне.

— Надеюсь… — подавила порыв выдать какое-нибудь укрепляющее заклинание. Вдруг оно помешает иномагии? Да если бы не помешало, Ханна сама бы наложила. Лучшее, что можешь делать — это не мешать.

На мгновение воцарилось молчание, а потом над тобой нависло громадное тело Обитателя Эстуса, Гемеры, златого змея, сквозь кожу которого светился Великий Кристалл Жизни. Ярко-зелёные, гипнотизирующие глаза Гемеры на несколько секунд поймали тебя в странную ловушку, а потом ты осознала, что понимаешь. Гемера каким-то образом научила тебя своему языку, языку Обитателя, который должен понимать только её игрок, Джинни!

— Моё ты испытание прошла, Элла, — прошипела гигантская змея. — Выжила, преодолела, продержалась, изменилась. Не победила — победа или поражение назначены другой… Ты прибыла сюда с нуждою, Элла, или друзьям своим помочь решила?

— Я думала, ты всё знаешь?

— Что важнее было для тебя? — терпеливо доформулировала вопрос Гемера. — Соигроки или твой долг служения Хранящей?

— Второе, — после паузы честно призналась ты. Вряд ли от богини можно что-то скрыть — а после общения с Маат это просто глупо! Ты чувствовала себя виноватой, пусть не сделала ничего плохого. Оглянулась на Марка, на напряжённо держащую барьер Ханну, избегая взгляда в иное за барьером. Шепнула: — Извините…

— Почему? — просто спросила Гемера, не осуждая, не одобряя, не сводя с тебя давящего взгляда.

— Хранящая? — и тут же себя перебила. — Нет. Я сама? Я просто не успела подружиться с ними всеми, а Хранящая… Её проект, понимаешь? Я готовилась к этому всю жизнь? Как только мне сказали, что я, в будущем, — игрок, и игрок необычный? Не только это? Хранящая предложила мне задачу, понимаешь? Великую задачу не просто как для игрока, а для архитектора, для экспанс-администратора, для меня!

— Тебе был брошен вызов, — Гемера не спрашивала, но констатировала. — Ты приняла этот вызов, и стал он важнее для тебя людей, с которыми едва знакома. Важнее даже собственной жизни. Лилит сказала бы тебе о гордыне и о природе человеческой, — усмешка странно звучала на змеином языке, а уж на лице-морде Гемеры и вовсе смотрелась жутко. — Я скажу, что ты следуешь моим путём. Ты любишь сражаться и любишь побеждать, но враги твои — задачи, не люди, не стихия. Слушай же, Элла! Слушай, что я расскажу тебе о твоём противнике, слушай о слабых местах врага, пойми и прими, как вижу я миры…

И она рассказала. О генетических алгоритмах и алгоритмах эволюции говорила она. О тупиках и застоях, о мыслях и пределах, о смещениях и мутациях, о способах, которыми жизнь и которыми люди принимают вызовы. О конкуренции мыслей и конкуренции идей. О победах. О поражениях. И о бесконечной борьбе, в которой сплелось прошлое и будущее, настоящее и возможное, истинное и ложное, гипотезы и теоремы, системы и языки понятий. О том, какие из миров достойны жить… иль недостойны, но сильней, явней, могущественней! О том, как ткётся лист, о том, как переплетаются нитки реальностей Пространства Парадоксов, о вечном соперничестве и войне аспектов, о равновесии, что динамическое — живучее, живое!

Когда она закончила, опустошённая, ты смогла лишь лечь на землю, божественное откровение пытаясь осознать.

> Будь Джулией Сайнс

- Ну хорошо, — прекратила ты разглядывать копающегося в терминале синктора Петра. Что именно он делал, от тебя пока что ускользало. Похоже, знание лучше работало для того, с чем ты была хорошо знакома, а компьютерщик из тебя… — Кристо, что тебе нужно, чтобы подключиться к той штуке?

— Ретранслятор, — немедленно ответил он. Интересно, как он умудряется отвечать практически мгновенно? Какая-то… магия?

— А обруч не подойдёт? — почему-то тебе казалось, что крутым хакерам, особенно таким, как Святой Кристо (всё ещё не укладывалось в голове, что ты работаешь с самим Кристо, что дружишь с легендарным Сэмом, что слышала Святого Осси, и даже знаешь, как выглядит Алый Ангел!), нужно просто, ну, соединиться? А твой обруч точно мог связываться на тех же частотах, что и альянсовские импланты!

— Ты прозрачна для ЭМИ, — пояснил Кристо. — Я не могу ни отправлять, ни принимать сигналы из твоего обруча, пока работает невидимость. И я не могу сам транслировать сигналы с помощью программирования реальности: плохая связь.

— И этот твой ретранслятор не заметят? — засомневалась ты. Комбайны тут столько всего контролировали! Разве что состав воздуха несильно, иначе бы заметили, что ты дышишь. Ты, вообще-то, не была уверена, что тебя всё ещё не заметили, ну или не заметили бы, если бы не парочка невербальных «конфундо»… которые тоже заметить ведь могли!

— Нечего будет замечать, — хмыкнул Кристо. — Просто немного надреального кода. Активируй с обруча вот этот скриптик, хорошо?

Прежде, чем ты задала вопрос, зачем, в смысле, почему он не может сделать это сам, — как уже узнала на него ответ. Для активации кода стандартными средствами Игры нужно было, чтобы игрок был… ну, настоящим активатором. Сам нажимал на кнопку. Иначе код не мог даже — жуткое такое слово… — «скомпилироваться». И тебе нужно было «скомпилировать» его самой, в смысле, превратить всякие биты-байты в надреальную штуковину, а через неё работать сможет кто угодно.

- Сейчас… готово, — знание откровенно помогало делать всё-всё-всё! И это пугало. Ты становишься зависимой от него! Через недельку ты, наверно, и в туалет без знания не сходишь… Обязательно нужно спросить Сайика, как это… «чувство» отключить. — Ну как, сработало?

Вновь пожалела, что не «чувствуешь» Кристо. И тут же себя одёрнула. А потом осознала. Ведь знание так похоже на эмпатию! Разве ты хуже неэмпатов понимаешь людей, когда эмпатия не работает? Да нет же: лучше. Но всё равно — немножечко тревожно. И тревогу убирать ты не стала, лишь чуточек пригасила, настойчиво познавая инфоцентр в поисках опасного или полезного.

— Неплохо, — одобрительно отозвался Кристо, подразумевая антихакерскую защиту комбайнов. — Это писал не человек.

— ИИ? — предположила ты.

— Почти, — узнала, что Кристо нахмурился на той стороне. Знание иногда может работать как эмпатия. Очень странно ощущается! — Не уверен. Защита рассчитана на вторжения, как от меня. Вероятно, Альянс защищался от технопатов, — поняла, что слово означает эмпатов, но в отношении техники. Интересно, а ты бы так смогла? Сейчас, должно быть, и смогла б! Усилием воли удержалась, чтобы не попробовать немедленно. Нет уж! Не хватало Кристо всё испортить!

— Но ты справишься? — ответ ты не знала и не догадывалась даже. Зато прекрасно понимала — умом, не новым чувством, — что Кристо сосредоточенно работает и, вместе с тем, такие вопросы его не отвлекают. Что-то вроде… многозадачности? Как же тебе хотелось бы познакомиться с Кристо вживую! Почувствовать, пощупать его эмпатией. Похож ли он в этом смысле на Хранящую, только в начале её пути? Или принцип совсем другой? Если другой, то ты смогла бы его повторить или, круче, научить других! Ты чуяла, что можешь сейчас побольше изменений даже эмопримитивов: пусть телепатия пока что недоступна, но ты в шаге от неё.

— Доступные мне средства шире арсенала технопатов, — ответствовал Кристо, продолжая что-то там менять. — Сейчас отключу основную защиту, и можно будет попасть в хранилища данных. Хм. Любопытно.

— Что любопытно? — тем временем, Пётр замер, а в его душе смешались неверие, восторг и решимость.

— Комбайны не шифруют информацию, — пояснил Кристо. — Честно говоря, не понимаю логики. Разумно использовать не один фактор защиты, тем более на таком железе.

— Возможно, это общая… — нахмурилась, не в силах подобрать слово, намеренно не используя познание. — Политика Альянса?

— Потому что в освоенных ими мирах некому что-либо взламывать, кроме непонятных технопатов? — понял Кристо.

— Они никогда не сталкивались с таким сильным индивидуализмом, как у людей, — попыталась объяснить ты. — Ситуация, когда функционал высокого… эм, уровня, как Пётр, пойдёт взламывать чужой компьютер даже ради какого-нибудь общего блага, для них — абсурдна. Альянс там, ну, в их главных мирах, так и не понял, с чем столкнулся, почему их обычные меры не сработали.

— Погоди-ка, Джу, — резко оборвал её Кристо. — Что он де… — Пётр дёрнул рубильник сбоку от консоли, и бело-голубой электрический свет в круглом зале погас. Погасли все консоли, осталось только мягкое зелёное свечение от многогранной колонны в центре зала, внутри которой и скрывалось ответвление нейроузла. Сам нейроузел занимал защищённое хранилище ниже зала инфоцентра, — …лает!? Стой! Ничего не делай!

Ты опустила палочку, едва не парализовав Петра. Узнала, почему так: Кристо всё ещё не разобрался в устройстве инфоцентра и нейроузла и не хотел рисковать его перезапуском вручную. В свою очередь, Пётр знал, что делал, и явно не собирался удалять важную вам информацию.

— Иди за ним, — сказал Кристо. — Я попытаюсь разобраться, что он хочет сделать.

Пётр, слегка отдышавшись, последовал на другую половину зала, где находился небольшой лифт — лифт в хранилище нейронного узла. Ты подождала, пока лифт спустится, и оказалась внизу.

Здесь было удивительно! Столп отростка из инфоцентра лишался защиты. Светящееся зелёным переплетение металлических нитей и живой плоти было в равной мере чуждо и глубоко гармонично. Ты чувствовала его. Слабо, не как даже зверя, но чувствовала. Нейронный узел, медленно растущий в лабиринте прочных прозрачных стенок куда-то туда, вниз, в бункер, удаляющийся на сотни метров, пульсировал, колыхался, дрожал в питательном растворе. Внутри, в центре этого лабиринта, находилось небольшое энергетическое ядро. Даже если бы всё питание Нова Проспект пропало, нейронный узел продолжил бы жить. Ты узнала так же, что весь этот уровень перекрывался в случае нужды многотонными плитами, надёжно защищающими даже от ядерного взрыва!

Пётр подошёл к единственной светящейся консоли около трубы с отростком. Эта консоль работала за счёт миниреактора внизу, полностью независимая от Нова Проспект. И у этой консоли не было ровным счётом никакой защиты. С неё можно было делать фактически что угодно. В обычных обстоятельствах она была отключена, и требовалось немало времени, чтобы получить к ней доступ. Но Пётр активировал аварийный протокол, вызвав скачок напряжения и следом вырубив свет. Предполагалось, что в инфоцентре находится именно синктор, и именно синктор спустится к консоли, чтобы настроить нейронный узел в аварийной ситуации.

— Удивительно, — шепнул Кристо. — Никакой дополнительной защиты! Как так можно?

— Доверие, — качнула ты головой. — Комбайны умеют доверять друг другу, в отличие от нас.

— Мне было бы интересно изучить их общество, — задумчиво молвил Кристо. — Ты можешь, хм, «понять», что он делает?

— Нет, — вздохнула ты. — Я могу «узнать» больше о чём-то, но чем меньше знала раньше…

— Не стыдно в твой просвещённый век не разбираться в компьютерах? — это было попыткой разрядить обстановку, но получилось наоборот. Глухое раздражение ты выбросила куда-то вовне и сосредоточилась на нейроузле. Что-то происходило.

— Не стыдно.

— Он светится чуть сильней, — заметил Кристо. — Нарастает частота пульсации. Он скачивает какую-то информацию? В интерфейсе наверху — практически стандартная СУБД**. Здесь — иначе. Никогда не сталкивался с таким способом хранения и обработки. Имитация естественной нейросети?

— Комбайны — комбинируют, — озвучила ты узнанное. — Они совмещают лучшие качества живого и неживого. Концепции нейроузла не одна сотня…

— Внимание! — холодный женский голос из динамиков консоли прервал тебя. Пульсация нейроузла стала заметна невооружённым взглядом. — Начат процесс реактивации координатора. Выбраны настройки по умолчанию. Выбран режим основного узла. Анализ метаданных — выполнен. Перестройка внутренней сети нейронного узла — выполнена. Защитные протоколы включены. Особое внимание! Реактивация через три… два… один… — и совершенно другим, будто бы более сознательным голосом. — Координатор активирован.

> Будь Джинни Уизли

Тик-ток. Тик-ток. Наяву ты слышишь тиканье. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Время идёт. Время застыло. Вдвоём с Томом стоите вы на границе вашей общей Бездны, и взгляд её щекочет душу, и кусочки вас медленно, заворачивающе, неостановимо падают туда. Только ты, только он и Бездна.

Ты не видишь тела Энтони. Ты не видишь потоков, кружащихся вокруг него и сквозь вас. Ты не видишь ничего. Лишь тьма, за которой скалится хищная вечность. Лишь покалывание в покалеченном нутре. Лишь рука Тома, такого же, как ты, давно уж не врага, — рука в твоей руке. Вдвоём стоите вы и держите, по капле платя душой, держите иномагический магнит, активатор якоря, тащите, тащите душу и разум Энтони из страшного, хуже, чем мёртвого, зазеркалия…

Иногда тебе кажется, что в руках твоих, в руках ваших — ржавая железная цель или жёсткий, режущий руки канат, который вы тянете и тянете откуда-то из пропасти. Порой ты видишь себя лезущей на бесконечной высоты гору. Ты падаешь с головокружительной высоты, и дна всё нет и нет… Ты кружишься в чёрном, холодном космосе, и звёзды голодно подмигивают из пустоты. Ты сгораешь в леденящем пламени, твои руки и ноги осыпаются ледяным, тут же таящим пеплом. Ты тонешь в хладных водах, и свет наверху всё гаснет, гаснет…

Видения сменяются видениями. Порой ты осознаёшь себя, а порой уже и нет. Порой ты забываешь даже, что такое — осознавать! Лишь рука рядом, ладонь в твоей ладони напоминает, кто ты. Ты человек. Ты иномаг. И только потом — Джин-Джин, Джинни Уизли, дочь Артура и Молли. И так же, как Том вытягивает тебя из пропасти, в моменты осознания тянешь Тома ты. Лишь двое, не полноценный круг, — справитесь ли вы или уйдёте навсегда?

Когда ты слышишь знакомый неприятный смех, когда холод отступает, прячется от незнакомого огня — даже тогда ты не сразу веришь, что у вас получилось. Темнота и пустота расходятся, исчезают, и Тёмная Луна, держащая в одной руке живой, горячий пламень, а в другой — бессознательного Энтони, смеряет вас оценивающим взглядом. Кивает своим каким-то мыслям. Небрежно бросает Энтони-в-руке к Энтони-в-потоках, и Энтони становится одним. Хлопает в ладоши, и пламя расходится очищающей волной, закрывая брешь, смывая тьму и разрушая ритуал.

— Изобретательно, Джиневра, — скалится Луна. — Забавно вышло, правда, Том? Вытянули вовремя, как рассчитала, ха!

— Ты… ты так и задумывала? — не сразу находится Том, пока ты просто заставляешь себя дышать. Вдох. Выдох. Тик. Ток. Вдох. Выдох. Тик. Ток…

— Агась, — улыбается Темнушка. — Спасибо, кстати. О! — тыкает пальцем в барьер блекло-голубых символов, и те исчезают с громким звоном. Ханна падает на землю, но её успевает подхватить Теромос и аккуратно уложить. — Хех. Гляньте-ка, а милый Вихо не разочаровал: и бомбануло же у малыша, что даже нам тут припекло!

Ты находишь в себе силы оглядеться. И вправду! От джунглей вокруг осталось не так много. Что за война тут произошла? Или… не война? Просто… атака? Пятачок вокруг вас был относительно в порядке, только парочка опалин. Остальные как-то защитились? Это ведь не повторится? Ты сейчас не в состоянии сражаться!

— Не повторится, Джинни, — успокаивает Тёмная Луна. — Держи, — машет рукой, окатывая тебя, Тома, Энтони и Ханну чем-то незримым, но безусловно могущественным. Слабость, тяжесть в теле, тяжесть на душе — мгновенно исчезают. Энтони и Ханна резко открывают глаза. Ты отпускаешь, наконец, руку Тома и протягиваешь руку уже Энтони, помогая ему подняться.

— Неплохо, милый мальчик, — улыбается Темнушка Даффи, и тот сжимает зубы, не отводя от неё взгляда. — Как-нибудь повторим?

— Нет, — отрезает Энтони.

— Как знаешь, — резко теряет к нему интерес. Поворачивается к Ханне, встречается взглядом уже с ней. — Что носишь за пазухой, подруга? Что прячешь, что скрываешь, что хочешь мне ты показать? Давай! Я чую его силу, я слышу его запах, я хочу, хочу, хочу его увидеть! — и протягивает руку Ханне.

Ханна как не дура за руку не берётся и встаёт сама. Переглядывается с Энтони, причём ты улавливаешь от него вопрос, но не улавливаешь, отвечает ли она. А потом Аббот тянется за спину и извлекает его. Показывает чудо.

У чуда нет формы или облика. Его нельзя увидеть глазами. И ментально разглядеть — не получается. Оно не материальное, но не иное. Просто… другое? Не неправильное! Правильное. Оно органично настолько, что ты назвала бы его совершенством. Но только назвала бы! Не назовёшь. Оно не совершенство, то, что держала на ладошке Ханна, было не совершенством, но путём. Оно было самой… Жизнью?

— Изначальная эссенция, — тихо, но веско называет чудо протосс, и взгляды всех сосредотачиваются на нём. — Не думал, что я когда-нибудь столкнусь с ней. Теперь я понимаю, почему Кэрриган оставила нам эти знания…

— О чём ты, аномалия души и тела? — непристойно нарушает торжественную тишину Луна. — Я… не могу понять. Это дыхание самой Жизни, но оно не живое! Что это? Объясняй! — Ты невольно улыбаешься: Темнушка сейчас выглядит маленькой насупившейся девочкой, у которой взрослые забрали куклу.

— Я могу показать, — молвит Теромос. — Созидающая Жизнь, подобна Абатуру ты, мастеру эволюции Роя зергов, и умения его, знания и умения свои об эссенции нам передала Сара Кэрриган, Королева Клинков, возглавляющая Рой. Жизненная эссенция — это потенциал. Мне ведомо, что ты работаешь с потенциалом, оригинальная Луна, но иначе.

— Новый… метод? — скалится Луна, и само тело её ворочается, будто бы все внутренние органы — живые и сейчас пытаются устроиться поудобней. Гадость-то какая! — Хранящая всё рассчитала? — и смеётся. — Давай, давай сюда, возьму, приму всё, что можешь мне отдать! А ты, — поворачивается к Ханне, — подожди с вопросом. Мне нужно больше, больше знаний, прежде чем ответить!

— Кто ещё желает знать, что такое эссенция, как ей пользовались зерги и Зел-Нага? — обводит вас Теромос взглядом горящих зелёным светом глаз.

— Я, — словно со стороны слышишь себя, шагнув вперёд. Луна удовлетворённо тебе кивает. Ты даже не чувствуешь обиды, что оправдала её ожидания.

— Я, — Марк! Но зачем ему? Выглядит Марк не очень, каким-то… потрёпанным. Улыбаешься ему, пытаясь приободрить.

— Я, — хмурится спрятавшая «изначальную эссенцию» Ханна. Энтони, в свою очередь, отступает в сторону.

— Я, — Элла приближается несколько усталой походкой, но голос так же твёрд, как раньше.

— Я, — Ангела? Ей-то зачем?

— Да будет так, — молвит протосс. — Подойдите сюда и коснитесь моих рук. Так мы углубим псионный контакт, — и протягивает к вам четырёхпалые ладони.

Один за другим вы касаетесь горячей и грубой серой кожи протосса. Когда это делает последний, Марк, глаза протосса вспыхивают ярко-зелёным — и вы растворяетесь, исчезаете в этом свете, в глубинах памяти Теромоса.

> Будь Джулией Сайнс

- Это ИИ? — предположил Кристо.

Ты видела. На этот раз — полноценно видела эмпатией, а не знала. Холодное, с редкими, тусклыми проблесками эмоций сознание пробудилось единовременно во всём нейроузле. И оно было сильным, очень сильным! Нечеловеческим. И в то же время понятным. Знанием ухватывая то одно, то другое, ты вдруг поняла, что «координатор» не так уж сильно отличается от обобщённого образа комбайнов. Он и был таким задуман. Но он не был винтиком в системе Альянса. Он был маслом, благодаря которому остальные винтики крутились — идеально.

— Полностью разумный, — мыслешепнула в ответ — как будто передачу через нейробруч кто-то мог перехватить!

— Подключения к внешним системам Нова Проспект отсутствуют, — в голосе координатора чувствовалась нотка недовольства. Настолько незаметная, что неэмпат бы — не почуял. — Необходима ручная активация питающих кабелей к информационному серверу. Внимание! Фиксировано злокачественное вмешательство в работу информационного сервера. Функционалу: необходима связь с синктором узла; реактивировать скомпрометированный инфосервер, обеспечить целостность нейронной сети.

— Внутренняя диагностика? — неуверенно, но всё-таки попробовал отдать команду Пётр.

— Доступ — запрещён, — отрезал (или лучше — отрезала? Разум внутри был безразличен полу, но голос-то — женский!) координатор.

Миг колебаний — и Пётр решил:

— Никаких внешних подключений, пока не будет проведена внутренняя диагностика.

— Внутренняя диагностика проведена, — привычно-холодно ответила координатор. — Доступ к сведениям — запрещён, — теперь уже ты почувствовала колебание координатора, осознавшей, что находится в нестандартной ситуации. — В случае обнаружения ошибок координатор автоматически исправляет их, в случае обнаружения критических ошибок работа координатора будет приостановлена. Функционалу: ожидание выполнения команд.

— Хорошо, я подключу тебя к внешней сети, — от сомнений Пётр не избавился, но, похоже, был готов рискнуть.

Учёный уехал на лифте, а ты всё никак не могла понять, хорошо ли для вас то, что он сделал, или нет? может ли Кристо взломать координатора? Сможешь ли «взломать» её эмпатией ты?

— Ваше присутствие зафиксировано, — вдруг тихо сказала координатор. — Доступ к административной консоли заблокирован. Идентифицируйте себя, нарушитель.

Секунда промедления — и решилась уже ты, сдёрнув с себя магию сокрытия. Ты по-прежнему была в защитной мантии, тебе ничего не угрожало: почему бы не поговорить? Никакого желания сражаться с комбайнами у тебя не было. Ты понимала, что договориться вряд ли выйдет, но попробовать была обязана!

— Джулия Сайнс, — представилась ты, подходя к консоли. Почему-то казалось, что это «лицо» координатора: может быть, потому что она говорила из её динамиков? — Я… из другой вселенной.

— Сенсоры тонких потоков фиксируют сущностное напряжение, — что-то неопределённо утвердительное. — Вы обладаете ворт-способностями?

— Как вортигонты? — удивилась ты предположению. — Я не знаю, что они могут делать. Я и сама… недавно изменилась.

— Принято, — вновь пауза перед ответом. Ты ощущала, как координатор думает, думает очень-очень много и очень-очень быстро. И прокручивает через себя много-много… воспоминаний? — С высокой вероятностью отношение к враждебному агенту отсутствует, — ты уловила образ этого «агента»: мужчина в пиджаке с галстуком и чемоданом, буквально источающий угрозу. — Запрос сотрудничества: необходима информация о месте, цели и механизме перемещения Нова Проспект.

Координатор не чувствовала себя беззащитной, несмотря на то, что ты стояла прямо рядом с ней. У неё было… какое-то оружие? И всё-таки, она не торопилась его применять, первоначально предприняв попытку разговора. Ты знала, что в обычных обстоятельствах она бы уже напала, но обстоятельства были настолько необычными, что координатор переключилась в режим… не совсем координатора? Не только координатора?

— Я знаю не всё… — начала было ты, не заметив злонамеренности у координатора, как тебя прервал Кристо:

— Нам тоже нужна информация, Джу. Спроси её о технологиях в обмен.

— В условиях неопределённости важны любые данные, — тем временем, ответила координатор на обрывок фразы.

— Мне тоже нужна информация, — ты порой выступала посредником на переговорах — но никогда не училась дипломатии специально! Тем более — дипломатии с существом, у которого настолько куцые эмоции.

— Очертите зону ваших интересов, — тем временем, сверху загорелся свет, и координатор добавила. — Информация о нашем взаимодействии изолирована.

— Вы… не хотите, чтобы кто-то знал о нашем разговоре? — искренне удивилась ты. Это совсем не стыковалось с идеологией, идеями Альянса!

— Не все представители Альянса способны к полноценному взаимодействию с другими разумными видами, — тебе показалось, или в голове координатора мелькнула извиняющая нотка? — Помимо координатора необходимые возможности были заложены в нескольких Советников, отсутствующих в Нова Проспект.

— А как же тот, которого синктор и Джессика…

— Находящийся в консервации Советник не обладает дипломатическим интерфейсом, — отрезала координатор. — Вы можете считать данного координатора единственным доступным интерфейсом Альянса, Джулия Сайнс. Повторение вопроса: «Очертите зону ваших интересов».

— Кристо? — быстро мыслеспросила ты. Озвучила его ответ: — Энергетические и телепортационные технологии. Нам надо… сдерживать энергию высокой плотности и… знать, как вы искривляете пространство для межвселенских порталов.

Пауза. Координатор интенсивно думала.

— Данная информация относится к категории важности один. Чрезвычайные обстоятельства не дают возможности координатору передавать информацию категории важности один неавторизированным лицам. Необходимо разрешение Советника. Советник деактивирован. С высокой долей вероятности при активации Советник признает вас вирусной формой категории два. Будет предпринята попытка очищения.

Кажется, ты поняла, что имела в виду координатор. Ей кровь из носу нужно было знать, что вообще происходит, где вообще находится теперь тюрьма, а ещё ты помнила о том разговоре: с энергоядром Нова Проспект всё плохо, и у координатора буквально не было выбора! Она готова была открыть даже важные технологии Альянса… но не могла. Ей нужно было разрешение Советника, но Советник, во-первых, в стазисе, во-вторых, если проснётся, то запишет тебя во враги, и тогда никакого обмена информацией не будет.

— Ты можешь сделать Советника сговорчивей? — поинтересовался Кристо.

— Нет, — на самом деле, ты не была так уверена, как это сказала. Эмпатические способности усилились, и вместе со знанием, силой и бытием, текущими, переполняющими тебя, ты могла бы попробовать. Но ты не сделаешь это. Никогда. Ты — целитель, врач! Насильственно менять личность человека… Пусть даже и не человека! Ни. За. Что. Даже комбайны не трогали личность. Убивали её, превращали в безличный придаток к механизму, сталкера, или аккуратно стирали, взращивая на пустом месте новую личность солдата или инженера. Но не меняли. Даже они не опускались до такого!

— А координатора? Можешь хотя бы парализовать её? Она эффективно блокирует доступ к информации изнутри.

— Могу попробовать, но… — знание на этот раз не мягко вошло в голову, а буквально ударило по ней большой кувалдой!

Альянс защищался от технопатов. И от телепатов, от эмпатов тоже! У тебя просто не получится. Ты не чувствуешь эту защиту, потому что она работает на других принципах: ни капли эмпатии в ней нет, никакого волшебства тоже, зато те полуживые-полутехнические элементы, которые вместе генерируют мысли, память и сознание координатора, — они обучены контрреакциям на внешнее влияние. Разум ведь всегда основан на теле, «генерируется» им! Комбайны не могли защитить разум (кроме советников, — новый толчок знания), но могли научить «тело», саму нервную систему противодействовать эмпатии, телепатии, технопатии и всему такому. Наверное, даже Империус не подействует, ведь его могут сбросить и обычные магглы… со стальной волей. А Конфундус — слишком слабый, чтобы затмить большущий разум координатора целиком. А ещё у тебя было подозрение, что и солдаты комбайнов обладают пусть не такой хорошей, но всё-таки защитой: не зря же у них столько мозговых имплантов!

— Но?

— Нет, не получится. Координатор защищён от эмпатов. Помнишь, ты говорил о технопатах?

— Понял, — помрачнел Кристо. — С моей стороны взломать координатора так же просто, как взломать человеческий мозг.

— Можно ли на Советника… надавить? — спросила, наконец, ты у терпеливо ждущего координатора.

Вновь пауза, вновь быстрые размышления-расчёт.

— Личность Советника подвергнута анализу. Возможность существует. К дальнейшей информации доступ запрещён.

— Не говори пока обо мне, хорошо? — скорее для проформы попросила ты.

— Информация изолирована, — холодное согласие. — Ожидание возможности для информационного обмена.

И ты исчезла из помещения нейроузла.

____________________________

*Джу не получила ни предельной воли, ни предельной истины, ни предельного бытия. Все три «предельности» подразумевают бесконечную плотность соответствующей «стороны мироздания». У Джу она не бесконечна, но просто выше окружающего. Это немало, однако, как мы видим, один единственный обладатель предельного бытия, Инфуцор, без особых проблем, временных затрат и без капли ущерба для себя ликвидировал огромное количество подобных Джу, Сайику и Лаад существ. Я предполагаю, что действительный проводник Велисо может обладать предельной истиной. Однако среди перворождённых нашего древа таких не нашлось.

Вероятно, никто из них не проводил, не был способен проводить даже свой луч в полной мере: надо понимать, что весь луч с лёгкостью испарит неподготовленный разум, поскольку никакой конечный разум не может быть готов к актуально бесконечному, бесконечно плотному потоку информации. У меня нет понимания, каким образом Ивицер и Тёмная Луна способны проводить силу Нелуны: их разумы конечны, а Нелуна есть предельная истина. Аналогично я не понимаю, как могла проводить Забвение леди Сирень. Нет вопросов только относительно Инфуцора: до того, как стать адептом Нелуны, он уже обладал предельным бытием.

Воистину любопытный вопрос: как обычный, конечный разум, обычная душа, а ещё хуже, душа волшебника, иномага или элементиста, уже утратившая часть себя, может «перешагнуть бесконечность» и, себя не теряя, Силу обрести? Какова механика взаимодействия конечной души с бесконечной предельной истиной, когда вторая первую не разрушает? Интереснейшая загадка: одна из тех, на которые я намерен найти ответ после событий данного произведения.

(прим. О.Н., и.о. повествователя)

**СУБД — система управления базами данных. Термин, используемый программистами, информатиками и специалистами смежных профессий. СУБД представляет собой систему программных средств и соответствующих языков для создания, изменения и использования баз данных. Комплекс программных средств позволяет создавать базу данных и манипулировать данными внутри, в свою очередь, языковые средства позволяют удобно и корректно работать с данными, в т.ч. создавать внешние интерфейсы, с помощью которых это может делать обычный пользователь, не программист и не дата-сайентист (специалист по анализу больших данных).

Под «стандартной» СУБД я имею в виду подход, принятый в большинстве человеческих сообществ, естественным образом вытекающий из самой структуры данных и способов их представления в компьютерах. Читатель может ознакомиться с таковым в онлайн-энциклопедиях или соответствующих учебниках своей цивилизации. В информационном центре находится несколько вполне стандартных баз данных с необходимыми СУБД — это сервера, с которыми обычно работают комбайны. Однако там располагается лишь часть информации, собранной Альянсом на Земле либо переданной на Землю извне. Большая часть данных выгружена в нейронный узел. Нейронные узлы, при окончательной ассимиляции мира, синхронизируются с общей межмировой нейронной сетью. В том числе для возможности поддержания постоянного портала для такой интеграции на Земле Half-life и строились Цитадели. Это один из признаков того, что выбранный мир не будет исключительно ресурсной базой или простым форпостом, а готовится к полноценному изменению под стандарты комбайнов.

Любопытно, что стратегия Альянса в чём-то подобна стратегии не Строителей, но Системы, вплоть до фокуса на аналоговых технологиях с цифровыми прокладками. Может ли быть Альянс зародышем Системы? Крайне интригующий вопрос!

(прим. О.Н., и.о. повествователя)