Пакт (джен)

К размеренному «тик-так» внутри ритуального круга присоединились уверенные голоса, произносящие слова в такт с ритуалом. Каждый шаг «стрелки» на построении сопровождался коротким «так». Я осознал, что это даже не звук, а вибрация, расходящаяся через пол во всему дому.

Мне нужно было выяснить как можно больше. Что это за ритуал, какова его цель, и как, чёрт возьми, мне его прервать, не выдав себя и не побуждая их начать поиски злоумышленника?

Я обвёл взглядом комнату. Все взгляды были прикованы к ритуальному кругу. Я начал обходить его по периметру, осматривая столы, шкафчики и полки и делая вид, будто ищу место получше.

В одном из стеклянных шкафов была всякая мелочь — безделушки, палочки, какой-то скипетр, утыканный шипами. В остальных были часы: наручные, песочные и другие разновидности.

— Аль-мамлака́, — вдруг провозгласила Сандра Дюшан, слегка напугав меня. Громкий, чистый женский голос резко выделялся среди хора баритонов.

— Аль-мамлака́, — в унисон повторили другие Дюшан, стоящие на внутреннем круге.

Через просветы между людьми, а точнее — между их ногами я видел, как части построения смещаются, словно детали какого-то сложного устройства: двигаются рычаги, вращаются шестерёнки, сцепляются зубчатые колёса. За каждым «тик» следовал «так». Звук становился выше, темп ускорялся, и за ним становилось всё сложнее уследить. Я заметил созданную Сандрой Дюшан связь. Одно слово — то ли соглашение, то ли подтверждение, обращённое к узам, которыми она обзавелась в мироздании. Она стояла на точке «корона».

Если каждая из Дюшан по очереди отыгрывает свою роль, это означает, что они уже прошли пятую часть пути. Может быть, мне повезёт и следующие части будут длиннее — ну, или, возможно, после них Бехаймам тоже будет что добавить.

Это если мне повезёт. Однако на удачу полагаться нельзя, особенно когда так много стоит на кону. Мое благополучие, семья…

Как подойти к подобной проблеме? Для начала нужно собрать информацию, найти пригодные к использованию инструменты, а потом ускользнуть целым и невредимым.

Я посмотрел снизу вверх на взрослых, которые держали страницы со сценарием ритуала.

Простейшее решение зачастую и наиболее эффективно.

Я тщательно выбрал место, чтобы никто не мог увидеть одновременно и меня, и двоих детей, играющих под столом, затем подошел к женщине из Бехаймов и настойчиво потянул её за рукав. Она взглянула на меня.

— Хочу посмотреть что там! — сказал я достаточно громко, чтоб меня нельзя было игнорировать. Один из Бехаймов и двое Дюшан, стоящих внутри круга, косо посмотрели на меня. Похоже, им не нравилось, что я мешаю.

Женщина шикнула и опустилась на одно колено. Она повернула бумаги так, что я мог видеть написанное. Сейчас они читали уже вторую страницу. Текст был оформлен наподобие проповеди в церкви. С одной стороны, как я понял, был арабский, с другой — фонетическая транскрипция.

Будучи ребёнком, я мог без последствий нарушать всякие мелкие правила приличия. Нарочито громко перелистнув страницу, я наклонил голову и заглянул на первый лист.

Изображение ритуального круга. Только здесь не было разнообразных символов между ключевыми частями. От каждого элемента были проведены выносные линии с подписями: «корона», «монета», «том», «меч» и «чаша». На внешнем кольце диаграммы, где стояли Бехаймы, были отмечены места силы. Остальные метки описывали сектора и кольца построения.

Ниже приводились дополнительные пояснения. Кольца были снабжены уточняющими подписями: «по часовой стрелке», «против часовой стрелки», «приток» и «коридор».

Я приблизительно понял суть ритуала. Сила некой природы стекала к центру и направлялась внутренним кругом. Астрологические символы на внешнем кольце ритуального круга, а в нём, как и сказал Лейрд, мир, космос. В самом центре — сообщество.

В изображении круга на листе недоставало некоторых деталей. Однако, присмотревшись, я увидел сетку линий, вдоль каждой из которых тянулись слова.

Сайденхэм. Глэйд. Подъём Макартура.

Названия улиц, ближайших к моему дому.

Искажение времени, сфокусированное на доме? Хотя нет. Даже не вполне на доме.

Кольца чередовались «по часовой», «против часовой», «по часовой», «против часовой». Соприкасаясь с другим построением, они формировали кольцо…

— Где Лианна? — прошептала женщина мне на ухо, прерывая мои размышления.

Лианна?

Ах да, «моя» кузина.

Врать я не мог, однако на жесты правила наверняка не распространялись. Пожав плечами, я указал на дальнюю сторону круга.

Она вытянула страницу у меня из рук и перевернула её обратно. Я больше не смогу прочитать о тонкостях устройства ритуала так, чтобы это не выглядело странным. Строго говоря, в моем возрасте я и читать-то не должен был уметь.

— Хусам, — произнесла одна из Дюшан. Это было первое слово новой страницы.

— Хусам, — хором отозвались другие четверо.

Вибрации, исходящие от круга, стали сильнее и резче. То, что раньше моим телом ощущалось как басы от мощной колонки, теперь пробирало всего меня насквозь, отдаваясь в костях.

На фоне громко и непрерывно звучал голос Лейрда.

Лампы на потолке как будто светили ярче, но их свет едва доходил до нас. Комната становилась всё мрачнее, а линии круга оставались такими же яркими, как и прежде, и это выделяло их всё заметнее.

Тиканье не смолкало. Удары проходили сквозь меня, отдавались в костях, вибрировали внутри полторы секунды, а затем сменялись следующим ударом. Стало труднее дышать. Женщине рядом со мной, чтобы не упасть, пришлось поменять позу. Мне было проще — более низкий центр тяжести.

Но были и недостатки. Из-за роста я очень мало видел.

Ну ладно. Сейчас я действительно начал нервничать.

Я попытался изобразить это, заламывая перед собой руки. Маленький мальчик, растерянный, лишённый хитрости и предрассудков. Это казалось вполне уместным.

Моей ладони коснулась чья-то рука. Женщина рядом со мной подвинулась ближе и прошептала:

— Иди постой с Лианной, хорошо?

Она переложила страницы в одну руку и начала вставать.

Я действовал, не задумываясь. Увидел возможность, обнаружил слабое место.

— Но мне страшно! — закричал я. Опять же громко, чтобы отвлечь. А ещё — чтобы то, что я сейчас сделаю, получило какое-то логичное объяснение.

Я бросился всем весом на её ногу, обхватив руками её бёдра.

Потеряв равновесие, она попыталась выпрямиться, избежать падения, только оно уже началось.

Как только она нависла над внешней стороной круга, я отпустил её.

Одна из стоящих рядом Дюшан подхватила её за руку. Они едва обе не упали в круг, но та женщина оказалась выше и сильнее, и ей удалось упереться ногой перед собой, в сантиметре от движущегося рисунка. Ощутив поддержку своей спасительницы, женщина Бехайм, избегая контакта с построением, очень осторожно отвела руку в сторону и назад.

Один сильный рывок, и она рухнула на пятую точку на безопасном расстоянии от круга. Женщина из семьи Дюшан выпрямилась и отвернулась с каменным лицом, выражая лёгкое презрение как ко мне, так и к спасённой, и не предлагая больше никакой помощи.

Песнопение продолжилось в основном благодаря Лейрду. Теперь уже все люди, стоящие внутри круга, повернулись и крайне раздражённо смотрели в нашу сторону. Взгляды эти, однако, были направлены на женщину, чудом избежавшую падения в круг. Она уже поднялась на ноги, лицо её покраснело от гнева и унижения.

Прежде чем кто-то успел повернуться в мою сторону, я приложил руки ко рту, широко раскрыл глаза и со всех ног бросился из комнаты. Ребенок, который только что осознал, что теперь у него большие-пребольшие проблемы.

Чёрт.

Я потерпел неудачу. Если я попытаюсь выкинуть что-то ещё, они наверняка заинтересуются беспокойным мальчуганом, который постоянно пытается нарушить ритуал.

Я оказался в гостиной, всё ещё заставленной пустыми бокалами и тарелками. К счастью, никто за мной не последовал. Интересно, смогут ли они убедить себя, что это был просто испуг маленького мальчика, нелепая случайность?

Это не имело значения. Времени у меня оставалось совсем немного .

Когда я выскочил из комнаты, то почувствовал, как будто с моих плеч свалился груз. С каждым шагом удары, исходящие от ритуального круга, становились в разы тише. Здесь, в гостиной, я едва их слышал. Вторым зрением я смог разглядеть духов — их словно затягивало течением, и они безуспешно пытались вырваться из него.

Итак. Ритуал оказался относительно деликатным делом, любая заминка могла его нарушить. Участники могли отвлечься, могли повредить построение.

Вот только это не делало мою задачу проще.

Это всего лишь упражнение по решению проблем. А проблема заключалась в том, что я не мог без последствий для себя напрямую вмешаться в ритуал. Опасно было даже приближаться к нему.

Существуют ли какие-то общепринятые правила для гостей? Если я не могу отравить хозяев, то что мне вообще дозволено при условии, что они активно пытаются мне навредить?

«Возможно, мне придётся рискнуть кармой», — подумал я.

Пожарная тревога? Не то. Предохранители? Не годится.

Мне требовалась подмога.

У меня были гоблины, но... использовать их было небезопасно. Средство, которое в итоге выведет врагов на мой след.

Роуз не могла активно действовать.

Втягивать Мэгги было нельзя.

Я медленно оглядел комнату.

И заметил в прихожей телефон.

Детскими пальчиками я нажал на кнопки. Девять, один, один.

— Девять один один, что у вас произошло?

С беспроводной трубкой в руке я поднялся по лестнице, оказавшись вне зоны слышимости. На лестнице я чуть не споткнулся. И едва не споткнулся мысленно, пытаясь представить, как мне следует построить разговор.

— Я, эээ…

— Дорогой, ты действительно хотел позвонить в девять один один?

— Да. Я ведь сюда должен звонить, когда происходит что-то плохое?

— Да, так и есть. Ты сейчас в опасности?

— Нет, пока они не нашли меня. Мне страшно, — я вынужден был признать, что последняя фраза была правдой.

— Где ты?

И где же я?

Я сидел на верхней площадке лестницы, где был более-менее скрыт от чужих взглядов, но всё же мог видеть, что происходит внизу.

— Я не знаю адрес, — приглушённым голосом сказал я. — Но я в доме Лейрда Бехайма. Он командует полицией Якобс-Белл.

— Я знаю, дорогой. Что тебя так напугало?

— Я не знаю кому ещё позвонить. Я пришел на эту вечеринку и многие уже ушли, но те, что остались, говорят про то, как избавиться от какого-то человека, и я думаю, что это как-то связано с убитой девушкой.

— В доме Лейрда Бехайма?

— Пожалуйста, пришлите полицию, — сказал я, пытаясь вложить в свой голос эмоции. — Пожалуйста? С сиренами? Я хочу, чтобы они перестали. Я не хочу больше слышать…

— Дахаб, — произнёс голос из задней комнаты, настолько громко, что я расслышал его даже здесь.

— Дахаб, — ответили остальные ещё четыре голоса, несколько приглушенные стенами.

— …что они говорят, — закончил я. Чёрт. Где там они? Третья страница из пяти?

— Как тебя зовут, дорогой?

Чёрт. Чёрт.

— Если я скажу вам, мне достанется. Не говорите им, что я звонил, иначе они сделают мне больно. Пожалуйста, отправьте полицию. Или пожарников, скорую помощь? Хоть что-нибудь громкое?

— Они уже в пути.

— Если они постучатся, но никто не откроет, это потому, что они все в задней комнате. Тут Лейрд Бехайм и Сандра Дюшан, и другие члены семьи… — я задумался на секунду. — И один из них сказал… он сказал, что мистер Лейрд собирается избавиться от кого-то. Собирается убить. И сейчас они все мрачные и страшные.

— Я понимаю, дорогой. Помощь уже в пути, не беспокойся. Почему ты думаешь, что они могут навредить тебе?

— Потому что… — я замешкался. Что же мне сказать?

— Дорогой? Успокойся, всё хорошо.

— Несколько дней назад он сказал, что хочет избавиться от меня. Он… сказал, что это не принесет ему удовольствия, но мне всё равно конец.

Небольшая пауза.

— Ты в безопасном месте?

— Нет. Но если я спрячусь, они наверно поймут, что это я звонил?

— Может быть, дорогой. Но, если дождёшься полиции, они смогут отвести тебя куда-нибудь в безопасное место.

Здесь были свои сложности, но в общем-то неплохой вариант для побега.

— Какой-то мужчина говорил, что они заставляют своих дочерей выходить замуж за тех, за кого они не хотят, чтобы рассчитаться за услугу и чтобы завести знакомства с правильными людьми. Может… может, если полицейские придут, они смогут расспросить девушек?

— Может быть, — сказала женщина. Я задумался, как она успевает понять всё что я тараторил?

— И комната, в которой они собрались, очень странная. Она сзади дома, и... — я задумался на секунду, — там есть такой стеклянный шкаф с палками и всякими другими вещами. У одной из таких палок были шипы. Я знаю, что он попытается увести полицейских подальше от этой комнаты, попытается убедить их, что ничего не произошло, я видел, как он делал это в прошлый раз.

— А что было в прошлый раз?

От избытка чувств я не мог сидеть на месте. Я встал, подошёл к туалету и увидел в зеркале Роуз.

— Он взял меня с собой, а потом немножко угрожал мне, а потом бросил меня одного, и мне пришлось идти домой в темноте. Некоторые Иные люди остановили меня и хотели сделать мне больно, но мой друг сделал так, чтобы они ушли.

Как такое вообще возможно, что даже с учётом данных мною клятв, среди всего, что я сказал диспетчеру, самое похожее на ложь высказывание заключалось в том, что Роуз — мой друг?

— Это был Лейрд Бехайм?

— Главный полицейский, — сказал я.

Я уже слышал сирены.

— Я их слышу, — сказал я.

— Стой рядом с дверью. Когда полицейские войдут, я хочу, чтобы ты подошёл к ним, хорошо?

— Если вы скажете, что это я звонил, — сказал я, — они рассердятся и сделают мне плохо. Пожалуйста. Мне будет лучше, если вы их остановите, но не скажете, что это я звонил из этого дома.

— Нам нужно тебя где-нибудь спрятать…

— А если они поймут, что это я звонил и со мной тогда что-нибудь случится, — воскликнул я, захлёбываясь от избытка чувств, — это вы будете виноваты. Пускай едут быстрее! Нет времени! Скорее!

И я повесил трубку.

Даже когда разговор закончился, сердце продолжало бешено колотиться. Я слышал, как приближаются сирены.

— Ну ты даёшь, — сказала Роуз. — Ты никогда не говорил, что умеешь так играть.

— Я… — начал было я. Но от избытка чувств голос сорвался.

Повисло молчание. Молчали мы оба.

— Это была не игра?

— Я… я не знаю, — всхлипнул я. Мне никак не удавалось взять свой голос под контроль. Чёрт, чёрт! Я не мог позволить Бехаймам и Дюшанам увидеть себя в таком состоянии.

— Ты тонешь в грёзах, — прокомментировала Роуз. — Игра становится реальностью.

— Я… ясно, — меня очень обеспокоило, что сказал я это в точности как ревущий маленький мальчик, хотя сейчас я и не пытался его изображать.

— Эй, ты же хотел сотрудничать? Твой партнёр говорит — тебе пора сматываться.

— Я не могу уйти прямо сейчас, — сказал я и добавил, прочистив горло: — Уйду, как только смогу.

Даже теперь мне не удавалось до конца сдержать дрожь в голосе.

— Как можно скорее, Блэйк. Если грёзы проникли настолько глубоко, чтобы воздействовать на чувства, то измениться будет сложно. А если грёзы разрушатся, то тебе будет реально хреново.

— Понятно, — сказал я.

— И не накладывай новых слоёв, иначе тебе придётся ещё глубже добираться до настоящего Блэйка.

— Л… ладно, — сказал я. — Больше никаких изменений.

Я посмотрел в окно и увидел в конце улицы машины с мигалками.

— Ну у тебя и лицо. Они уже здесь? — спросила Роуз.

— Ритуал скорее всего закончился, — прошептал я. — У нас ушло слишком много времени. Мы до сих пор их не прервали.

— Ты ощущаешь, что ритуал закончился?

— Нет. Но снаружи той комнаты я вообще ничего не ощущал. Бабулин домик… то есть дом нашей бабушки в безопасности?

— Давай вернемся к этому вопросу позже.

Затем Роуз ушла.

Я поставил телефон на место, тщательно замаскировал связи грёзами. Это ведь не тоже самое, что изменять самого себя, верно? Затем спустился вниз.

Песнопений не было.

Тишина была жуткой.

Кто-то затарабанил в дверь. Я подпрыгнул.

Меня просто физически трясло. И подташнивало.

Какого чёрта у меня ощущение, что я уязвим буквально ко всему? Отдал свою кровь и сразу потерял значительную часть самого себя, Джун вымораживала меня даже через защитный круг, и на ловушку Лейрда я сразу же купился…

В дверь снова постучали. Через окна эркера гостиной я видел, как полицейские обходят вокруг дома.

Немного спустя постучались в боковое окно.

Бехаймы и Дюшаны толпой вышли из комнаты.

Волос всё ещё был со мной. Куда же я его засунул? Волос того паренька... Я же вроде держал его в руке.

Я нашёл его в кармане рядом с бумажным гоблином, нащупал связь и определил, где находится мальчик.

Он шёл тем же путём, что и я. Из задней комнаты на кухню, затем в гостиную. Я проскользнул в прихожую и дальше в столовую — так мы оказались в противоположных частях дома. Если бы нас увидели в одном месте и в одно время, это была бы катастрофа.

Однако таким образом я вышел навстречу Бехаймам и Дюшанам. Я весь дрожал и готов был в любую минуту разреветься. Вид у меня был донельзя виноватым. Как ни старайся, скрыть этого не получится.

Хуже того, я по-прежнему не мог врать.

Я лицом к лицу столкнулся с женщиной, которую недавно толкнул в круг.

Ну не лицом к лицу, скорее лицом к пупку, но суть не в этом.

Они все возвышались вокруг меня, и потому разница в росте казалась ещё более существенной.

«Думай, Блэйк Торбёрн, думай. Думай, чёрт тебя побери!»

— Вы сердитесь? — спросил я шепотом.

— Что, о чём ты говоришь? — переспросила она.

— Из-за того, что я сделал, приехала полиция, — ответил я, ощущая, как по щекам текут слёзы. — Я вас толкнул и всё испортил.

Оба утверждения истины, хотя и не связаны между собой, однако именно так всё и прозвучало.

— Полиция? — спросил Лейрд.

— Я видел их из окна, — ответил я.

Он быстрыми шагами прошёл мимо меня, его жена и Сандра Дюшан поспешили следом.

Я и в самом деле ощутил, что меня сейчас вырвет, мне было так…

Как называется это дикая смесь эмоций, переполняющая моё шестилетнее тело?

Сумбур?

— Полиция приехала не из-за тебя, — мягко сказала женщина.

Я кивнул.

Лейрд открыл дверь, я отступил на шаг, чтобы входящие не смогли меня увидеть.

— Марк, — спросил он, — что случилось?

— Шеф Бехайм, сэр. Послушайте, поступили сведения. Мне очень неудобно об этом говорить…

— Что ещё?

— Я не хочу поднимать шум, особенно когда ваша семья здесь, но...

— Ещё одно обвинение? — прямо спросил Лейрд.

— Нет, сэр, не совсем. На этот раз всё серьёзно. Я могу рассказать по дороге.

— Говори сейчас.

— Мы полагаем, что уже произошло либо только совершается преступление.

— Где?

— Здесь, сэр. Пожалуйста, поймите, мы действуем в соответствии с законом. Всё указывает на то, что каждая секунда на счету, поэтому мы и приехали.

Его арестовывает его собственный сотрудник?

Я подавил улыбку, ну или хотя бы попытался.

— Кажется, я понимаю, — сказал Лейрд. — Могу я спросить...

— Сэр, пожалуйста, никаких лишних вопросов. Мы связались с королевской конной полицией, и я должен незамедлительно доставить вас в отделение.

— Незамедлительно, — повторил Лейрд. — Ладно.

— Нам также нужна... Сандра Дюшан?

Взглянув на неё, я увидел, как она на мгновение поджала губы.

— Я пойду, — кивнула она.

— И с вашего позволения, Натан и Эд осмотрят дом и поговорят с некоторыми из ваших гостей.

— Марк, мы праздновали помолвку, — Лейрд сделал ударение на последних словах.

— Я понимаю, сэр. Но…

Марк запнулся.

— Но ты должен относиться ко мне как к подозреваемому, — закончил за него Лейрд. — Когда дело прояснится, будет чрезвычайно любопытно узнать, с чего всё началось.

Чтобы одеться, Лейрду и Сандре понадобилась всего минута. Пока они надевали куртки и обувались, двое полицейских вошли в дом.

Я заметил, как Сандра машет кому-то в гостиной. Мгновением позже я увидел, как кто-то взял под контроль духов, которые кружили вокруг копов. Теперь Дюшаны могли управлять вниманием полицейских.

Две девушки примерно моего возраста — моего настоящего возраста — прошли через кухню в заднюю комнату.

Тут я не мог ничего сделать. Я не представлял, как можно помешать им заметать следы.

Я видел, как Сандра и Лейрд ушли, видел, как копы идут в сторону комнаты с ритуальным кругом.

Собравшаяся толпа начала вполголоса обсуждать происходящее.

— Мальчишка Торбёрн? — спросил кто-то.

— Скорее всего, — ответил другой практик семьи Бехайм.

— Все нормально? С кругом проблем не будет?

— В том, что касается грёз, они лучшие среди младшего поколения, — сказала мать одной из семей Дюшан. — Нет никакого повода для беспокойства.

— Значит... второе очко в пользу Торбёрна? — послышался чей-то вопрос.

— Я думаю, можно смело считать, что это второе очко. Ещё одно в той же области, и будет три. А это куда существеннее.

Я заработал очко… но что с ритуалом?

Разговоры стихли, когда в дом вошёл ещё один полицейский.

— Миссис Бехайм? — спросил он. — Не могли бы вы составить список, включающий в себя имена всех, кто находится в этом доме, объединив по семействам?

Определяют присутствующих детей. Пытаются найти того, кто звонил.

Мой двойник был в передней части дома. Я проскользнул обратно на кухню и заглянул в заднюю комнату.

Ритуальный круг исчез, играла тихая фоновая музыка.

Грёзы? Настолько быстро замаскировать целую комнату?

Я не мог поверить, что всё это реально. Это был обман, фокус. Здесь должен быть ритуальный круг, прямо на полу.

Я мог всё это разрушить, ударить по грёзам. Всего несколько слов. Возможно, это даже сошло бы мне с рук. Теоретически.

Но я не мог избавиться от охватившего меня страха.

Ложного страха. Страха, созданного выходящими из-под контроля грёзами, которые я не мог позволить себе изменять без риска их разрушить.

Обеспокоенные Пенелопа и Джо негромко переговаривались между собой.

— Мы должны переговорить с некоторыми людьми, — сказал полицейский. — Их не много.

— А мы не можем продолжить праздник? — спросил кто-то из присутствующих.

— У нас весьма серьёзные свидетельства, — ответил полицейский. — Либо все разъедутся по домам, кроме тех, кого мы выберем для беседы, либо мы, наоборот, заберём несколько семей в участок, а остальные могут продолжить праздник.

Я отступил назад, стараясь держаться поближе к женщине, с которой недавно разговаривал.

— Всё зависит от того, скольких человек вы собираетесь опросить.

— Нам нужны семьи Лэйтона, Питера, Дональда, Джона, Эндрю и Аннабель. Будьте любезны.

Я увидел как поворачивались головы, как формировались связи. Люди, которые оказались в центре внимания…

Семьи, в которых были маленькие дети.

— Похоже, ты должен идти к маме с папой, — сказала мне женщина.

Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!

Я направился в сторону кухни, обогнул угол и остановился.

Спокойно... спокойно... Следи за дыханием.

Я должен обдумать, что мне делать дальше.

Ко мне подошла девочка моего роста с рыжими, кудрявыми волосами. Подошла и остановилась прямо напротив меня. На ней было красивое атласное платье с кружевным воротником.

Лианна.

Прошла секунда, прежде чем в моей голове что-то щёлкнуло, и начался мыслительный процесс.

В это же мгновение она посмотрела мне в глаза, и я ощутил, будто огромный молот врезал мне по лицу.

Я потерял способность ясно видеть. Всё расплывалось, словно секундной ранее на мне были очки, и стёкла их внезапно лопнули.

Всё остальное тело…

Осталось неизменным.

— Что? — воскликнула она.

— Тссс!— я заставил её замолчать. — Я потом тебе покажу, если сумеешь сохранить секрет.

Я увидел, что она двинула головой. Я мог только надеяться, что это был кивок.

Глупо, как глупо. Обещание. Я неловко пошарил рукой, взял её за ладонь и потянул в сторону ждущей её матери.

Я был абсолютно уверен, что это была ждущая её мать. Но что только что произошло?

— Уже вернулись? — спросила она.

— А можно остаться у вас на ночь? — спросил я.

— На ночь?

— На ночевку, — объяснил я. Сердце словно пыталось выпрыгнуть из груди. И я по-прежнему не мог видеть. — Похоже, что все будут долго-предолго сидеть в участке, и им будут задавать много-премного вопросов.

Мне пришлось замолчать. Я тараторил так возбуждено, что совершенно не успевал перевести дыхание. У меня почти началась гипервентиляция.

Я видел сомнение на её лице.

— Пожалуйста-пожалуйста, — лепетал я, — можно мне с вами?

— Пожалуйста, — присоединилась Лианна. — Можно он поедет к нам?

— Это какой-то кошмар, — сообщила она ближайшему Бехайму, затем взглянула на меня. — Мне надо поговорить с твоей мамой.

— Я могу сходить и спросить её.

— Ну так иди.

Я отправился на кухню, протирая на ходу глаза.

Но почувствовал, что грёзы не восстановились, а лишь стали тоньше.

Я снова мог видеть, но словно чужими глазами.

Или точнее, своими собственными. У них что, и цвет изменился?

И, может быть, они выглядят уставшими, и наверное под ними мешки после нескольких ночей без сна?

Я прикоснулся к волосу и нашёл мальчика. Через него я определил его семью. Все четверо стояли вместе: отец, мать, сын и старшая сестра. Руки отца лежали на плечах мальчика.

— Мы решили, что будем делать, — громко сказала жена Лейрда. — Сожалею, но на сегодня наш вечер окончен. Если ваше имя не называли, мы должны попрощаться. Мы устроим ещё одну встречу, где-нибудь на следующей неделе.

Что это означало? Я выиграл себе неделю?

Но остановил ли я ритуал?

Люди двигались к выходу за куртками и обувью. Образовалось что-то вроде пробки; семьи продолжали приглушённо, но эмоционально обсуждать произошедшее, поглядывая в сторону входной двери и полиции.

Я пригнул голову и без труда прошмыгнул сквозь толпу.

Между мной и двойником было всего около трёх метров, и нас нельзя было увидеть одновременно только из-за столпившихся вокруг людей.

Используя связь, я увидел, что «моя мама» занята разговором с какой-то толстухой из семьи Бехайм. Я обхватил руками её ногу, в ответ она опустила руку мне на макушку.

— Ты меня любишь? — пропищал я единственным детским голосом среди множества взрослых разговоров.

— Да, конечно, — бросила она, даже не взглянув на меня.

Получив ответ, я развернулся и побежал к Лианне и её матери, протискиваясь среди ног собравшихся.

— Она сказала «да», — сообщил я.

Ответом послужила сдержанная улыбка.

— Хорошо, поедешь с нами. Иди пока собирайся.

Пробираться сквозь толпу, избегая лишних взглядов, было делом не быстрым, но в конечном итоге я оказался у груды обуви возле входной двери.

С помощью связи с мальчиком я определил его вещи, оделся и обулся.

И когда проверил состояние грёз, снова ощутил повреждение. Я вызвал чьё-то подозрение?

Я справился слишком быстро, дошло до меня. Я даже шнурки завязал с такой легкостью и быстротой, которые приобретаются лишь за десятилетия практики.

Надевая перчатки, я заметил новые признаки.

Порезы. Царапины. Рана от тычка ручкой возле большого пальца на левой руке. Точный прокол, который я сделал, чтобы пустить кровь.

И рядом с ними чёрный волосок, потом ещё один возле запястья. И ещё пять.

Тёмные, толстые волоски взрослого человека на всём протяжении от кисти до плеч.

Время вышло, всё распадалось на части. Роуз предупреждала меня, что эта затея закончится плохо. Болезненно или чересчур затянуто.

Я не был уверен в том, на что это будет похоже. Я на секунду ослеп, а когда попытался протереть глаза — разрушил грёзы. Возможно, я ускорил их распад? Что будет дальше? Что станет, когда грёзы развалятся окончательно? Я потеряю ориентацию, буду парализован от боли и изменений тела?

Я вытащил из кармана бумажного гоблина, положил в ладонь и натянул поверх варежку, чтобы в случае чего не тратить лишнее время. Чтобы скрыть глаза, я надвинул пониже шапку.

— Мне нужно заскочить в дом, — сказала мама Лианны. — Попросим кого-нибудь из твоих родителей, чтобы достали тебе кресло из машины. Это так не вовремя, потеряем просто уйму времени.

— Но мне не нужно детское кресло, — возразил я.

— Думаю, нужно.

— А я недавно ездил без детского кресла, — заявил я, делая вид, что меня распирает от гордости.

«Да, чёрт побери, я вёл машину, и детского кресла подо мной не было».

— Если твои родители нарушают правила, это не значит, что их буду нарушать я. Мой брат, как-никак, шеф полиции.

Меня раскроют из-за какого-то идиотского закона о детских креслах?

— Может, вы просто будете ехать очень-очень осторожно? — предложил я. — Тут же недалеко.

Она нахмурилась.

— Мы потратим очень много времени, если будем пробираться через эту толпу, — продолжал я настаивать. — Если пойдём их спрашивать, то так мы вообще к вам домой не попадём.

Я видел, что она задумалась над моими словами.

— Ты выглядишь выше, неужели ты подрос?

Ощутив ещё один удар по грёзам, я изо всех сил постарался не измениться в лице.

Выше?

— Да, я тоже заметила, — вмешалась Лианна. — Раньше он всегда был ниже меня.

Вот же грёбаный трындец.

— Ага! — завопил я, натягивая горделивую улыбку. — Я уже совсем взрослый!

— Ладно, сядешь на заднее сидение, — сказала она.

— Я уже взрослый, — добавил я для усиления эффекта. — Мне не нужно кресло.

— Ладно, пойдём, а то вы от меня до завтра не отстанете.

— Ура! — завопил я.

— Ура! — присоединилась ко мне Лианна.

Когда мы сели в машину, я почувствовал, как плечи растягивают украденную куртку.

Я продолжал расти, и сейчас, когда вытягивались конечности и смещался позвоночник, это уже становилось больно.

Судя по всему, грёзы пропитали меня насквозь, и теперь возвращение к исходному виду затрагивало всё тело с ног до головы.

Я сидел на заднем сидении позади мамы Лианны. Меня прошиб обильный пот, но на этот раз я ощущал, что вместе с потом уходят и грёзы.

— А у вас там всё получилось? — осмелился спросить я.

— Ритуал остановили, — произнесла мама Лианны.

Я не рискнул задавать других вопросов. Несколько долгих секунд мы ехали молча. Я изо всех сил старался не улыбаться.

— Когда мы приедем, я покажу тебе домик, который я сделала для Эльзабеллы, — нарушила тишину Лианна.

— А из чего ты его сделала? — поинтересовался я.

— Из магии, конечно, — ответила она.

— Не сочиняй! — вмешалась её мама. — Ты же знаешь правила.

— В основном из коробок, — поправилась Лианна. — И я сложила туда всю свою любимую музыку и повесила на стены картины, которые сама нарисовала, а ещё я собираюсь научиться шить платья, чтобы всё было готово к тому времени, как она появится.

О боже, становилось всё больнее и больнее.

— А когда... когда она появится? — спросил я, пытаясь отвлечь всё её внимание на разговор.

Чтобы она не заметила на моём лице щетину.

— Но ты же и так знаешь, когда я встречу Эльзабеллу! Я же тебе говорила!

Бац. Ещё один удар по грёзам.

— Через шесть лет, или через четыре года, если буду себя вести супер хорошо, у меня будет волшебная подруга, как у Дони и у Яны, и у Хизер, и она будет принцессой фей, я пока не знаю кто она точно и из какого королевства, но я зову её Эльзабеллой, потому что ещё не знаю её настоящего имени. И она будет прекрасной, а ещё милой, а ещё красивой, а ещё умной. И она обязательно станет моей навеки лучшей подругой, ведь все феи благородные и безупречные, а принцессы так вообще экстра супер благородные и безупречные.

— Через четыре года, только если научишься не привирать, — сказала её мама. — Даже по пустякам. А ещё ты должна читать книги. И она не обязательно будет благородной, разве что ты будешь трудиться не покладая рук, чтобы заслужить внимание кого-то особенного.

— Да! Я обещаю! — воскликнула Лианна.

— И не нужно давать обещаний! — упрекнула её мать.

Как больно-то. Чтобы не застонать, мне приходилось сидеть совершенно неподвижно.

Не все органы восстанавливались в нужной последовательности. У меня скрутило живот, а дыхание стало поверхностным, потому что легкие оказались слишком большими для грудной клетки.

Я не осмеливался заговорить, будучи совершенно уверенным, что это будет мой настоящий голос.

— Ты в порядке? — спросила Лианна.

И что же я должен ответить?

— Мне нужно... — простонал я сдавленно, чтобы не выдать свой голос. — В туалет.

— Постараюсь ехать быстрее, — сказала её мама.

Я знал, что она практик.

Будет весело, если я сейчас развалюсь на куски. Неспособный двигаться, во власти крайне разозлённого практика.

В ту же секунду, как мы остановились, я отстегнулся и дёрнул дверную ручку.

Защита от детей, здорово.

Прошло добрых пятнадцать секунд, пока мама Лианны отстегнулась сама и разблокировала двери.

Выскочив из машины, я чуть не упал — одна нога оказалась короче другой.

Мама Лианны глянула по сторонам, осматривая окрестности.

— Дом! — приказала она строгим голосом. — Откройся.

Я увидел связь, ведущую прямо к главному входу.

Владение?

— Тебе нужна помощь?

Я покачал головой.

— А можно я пойду в дом?

— Конечно, ты можешь идти, мы сейчас тебя догоним.

Я проскользнул за дверь, молясь, чтобы она не заметила, что одна штанина короче ноги на пять сантиметров, другая на все десять, а иду я по слякоти в одних носках, поскольку ботинки стали чересчур малы, и их пришлось скинуть.

Но она была занята, помогая Лианне выйти из машины.

Я вошёл, заглянул во все комнаты и отыскал ванную. Я едва мог шевелить руками — куртка стала уж очень мала.

В конце концов мне удалось её снять, стянув через голову и вывернув наизнанку вместе с рубашкой и свитером.

Я вонзил ногти в края татуировок и начал сдирать кожу.

Медленно и планомерно я удалял с себя остатки грёз. Мне оставалось лишь надеяться, что если снять их самому, а не ждать, пока они распадутся окончательно, отдача будет не такой сильной.

Надежды не оправдались. Тело сотрясали конвульсии, органы по очереди вставали на свои места, мышцы напрягались, кости становились длиннее.

Появились связи. Мои собственные связи. Кто-нибудь достаточно внимательный мог бы их уже заметить, мог понять, кто я такой.

Тем же способом, как тогда с фейри-дуэлянткой, используя вместо крови ближайшую доступную форму энергии, я разорвал исходящие от меня связи. С трудом действуя наполовину парализованными, дёргающимися пальцами, я кое-как окружил себя широким кольцом из сотканной грёзами кожи и пропитанной ими одежды.

Когда круг был готов, я рухнул в него, вздрагивая от конвульсий и тяжело дыша, изо всех сил стараясь не обмочиться.

Мне казалось, что я получил передозировку грёз, если такое вообще было возможно.

Нужно всего лишь вернуться в форму. Взять в себя руки и свалить из этого дома.

Смутно, словно во сне, я услышал стук в дверь.

Высокий голос Лианны.

— Ты в порядке?

Нет.

Я едва мог дышать.

— Может, мне позвать маму?

— Н... нет, — выдавил я, стараясь говорить тонким голосом. — Скоро выйду.

Ещё одно обещание, данное в минуту отчаяния.

Чёрт. А ведь я уже обещал ей показать, что происходит, если она сумеет сохранить это в тайне.

Я подождал, надеясь, что её матери не придёт в голову зайти сюда и обнаружить меня в нынешнем состоянии. Если она умела открывать голосом входную дверь, возможно, ей и дверь ванной подчиняется?

Я обменял одну опасную тюрьму на другую.

Далеко не сразу я нашёл в себе силы попытаться встать. Ухватившись за край раковины, я подтянулся и поднялся на ноги.

Чёрт, а выглядел я даже ещё более истощённым, чем ожидал.

Я зашёл слишком далеко.

Я взял с полки над умывальником две зубные щетки, розовую и фиолетовую. Первая была поменьше, и на ней была нарисована фея.

Созданный мною круг блокировал связи.

Я осторожно вышел за его пределы.

Лианна с мамой ушли наверх.

Я нагнулся, поднял свои вещи и надел их. Лохмотья грёз я поволок за собой, как ребёнок тянет по полу скакалку, стараясь держать их так, чтобы они отсекали меня от них.

К тому времени, как я пересёк прихожую, сил у меня почти не оставалось. Я не мог идти через входную дверь. Слишком велик был риск, что они услышат или увидят меня. Нужно выйти с другой стороны дома, через заднюю дверь.

На середине пути я остановился.

Я заметил открытые книжные полки и стеклянный шкаф с разнообразными побрякушками и инструментами. Скорее всего вещи, унаследованные от предыдущих поколений.

— Блэйк, — прошептала Роуз.

Она смотрела на меня из зеркала над камином.

— Здесь опасно, — ответил я так же тихо. — Владение.

— Мне кажется, что оно занимает только переднюю часть первого этажа. Точно так же, как и на первом этаже у Лейрда. Они делят дом, чтобы разные члены семьи могли создать владения в отдельных его частях. В те зеркала я не могу входить.

— Ладно, — ответил я. — Я понял.

— Выглядишь ты запредельно хреново, — сказала она.

— А чувствую я себя ещё хуже.

— Просто уходи, Блэйк.

— Они напали на нас, — сказал я. — Они напали на наш дом.

— Я знаю. Но ты не можешь сражаться с хозяйкой этого дома. Ты же понимаешь, что она сильна.

— Она — сестра Лейрда, — сказал я. — Судя по всему, каждый член семьи хранит свою небольшую часть семейного наследия.

— Может и так. Но зачем мы вообще говорим об этом? Тебе надо выбираться отсюда.

— Они напали на нас, — повторил я. — Ты не в курсе, это всё оригинальные книги или только копии?

— Я... некоторые, похоже, старые.

— Некоторые, похоже, старые, — согласился я.

Я вытащил свисток из кармана.

И дунул в него.

Вместо высокого свиста инструмент издал влажный булькающий звук, и на пол плюхнулся Хуепутало.

— Уничтожай книги, — приказал я. — Круши всё, что есть ценного. Делай это тихо — так у тебя будет больше времени, прежде чем тебя заметят. Начинай со старых вещей — так ты больше навредишь хозяевам. Если тебя заметят, беги. Ни в коем случае ни на кого не нападай, пока не вернёшься в свисток.

Хуепутало с опаской взглянул на меня.

— Блэйк, — воскликнула Роуз, — учитывая, что ты в её доме благодаря гостеприимству…

— В награду за их гостеприимство я оставляю их живыми и невредимыми. Они не были... злы к нам, — сказал я. — Но их семья покушалась на наш дом и имущество. Око за око.

— А если мы что-нибудь возьмём, а потом потребуем выкуп?

— Это будет нарушением принципа «око за око», и я не хочу уносить с собой предмет, по которому они сумеют выследить меня.

— Мне кажется, это как-то неправильно.

— Зато, блядь, справедливо, — сказал я грубым шёпотом, — а это совсем другое дело.

Оставив Роуз обдумывать сказанное, я направился к задней двери. Здесь была обувная полка, на которой стояли резиновые сапоги. Мне удалось кое-как натянуть их.

Когда я открывал дверь, до меня донеслись первые звуки рвущихся книг. Я всё ещё видел в стекле слабое отражение Роуз.

Я вышел, волоча за собой разорванную в клочья кожу.