Мистер Поттер, что это за вид?!  (джен)

Газета, принесённая Невиллом, очень быстро прошлась по всем рукам в Хогвартсе. Её прочитал каждый ученик, изучил каждый учитель. Профессор Снейп, кивая самому себе, вчитывался в статью, а профессор Макгонагалл пришлось дойти до лазарета за успокаивающим зельем мадам Помфри. Видел эту статью и директор школы; кто-то услужливо прицепил её к носу горгульи. Позже, ненадолго исчезнув, она снова там оказалась с припиской: «Спасибо, ознакомился. Очень недурной номер. Рецепт пирога позаимствовал». И правда, в разделе волшебной выпечки было аккуратное пустое окошко.

Когда газета вернулась обратно к Невиллу, она пестрела различными записями, была жутко помятой и пахла куриным соусом. На одной из страниц был и сам отпечаток ножки. Невилл держал её двумя пальцами, морщась.

— Вот и давай после такого почитать, — жаловался он друзьям. Гермиона согласно кивала, пытаясь заклинанием вернуть газете более приемлемый вид, Рон же фыркал от смеха. А вот Гарри даже не знал, как реагировать на творящееся вокруг.

К нему уже раз десять подходили старшекурсники с разных факультетов, сочувственно хлопали по спине и горестно вздыхали. За старосту Слизерина он и вовсе боялся. Тот выглядел таким расстроенным, будто его самого ограбили и обрекли на голодную смерть. Он пожимал руку Гарри и без конца говорил:

— Какая жалость. Какая несправедливость! Вы только, главное, не переживайте.

А Гарри и не переживал. Деньги у него были — благодаря стараниям родителей. И они, слава Мерлину, были в полном порядке. А про то, что писали в Пророке, он старался не думать. Зачем сожалеть о каких-то суммах, которых он и в глаза не видел?

Заботило его другое — не начнётся ли вторым потоком тот ажиотаж подарков. Гарри от первого-то ещё не оправился. А тут…

Поттер вздрогнул и встряхнул головой, отгоняя жуткие мысли. Он ещё не успел нормальной жизнью пожить. Не стоит тут же всё переворачивать с ног на голову. Но при этом Гарри нервно передергивал плечами каждый раз, когда появлялся очередной «сочувствующий и понимающий».

— Что-то я за маму волнуюсь, — неожиданно сказал Рон, закидывая в рот пищащий мармелад.

— А что-то случилось с миссис Уизли? — обеспокоенно взглянул на него Гарри.

— Да вроде нет. Просто обычно это она отвечает на мои письма. А теперь папа, — Рон вытащил из кармана сложенный пополам листок и показал его. Гарри, поправив очки, взглянул.

— Тут про пляжные сланцы, — помедлив, выговорил Поттер, ещё раз пробегаясь глазами по написанному.

— Я знаю. Потому и хочу, чтобы мама отвечала, — мармелад не только пищал, но и красил язык с зубами в определённый цвет. Рон высунул язык, любуясь в небольшом зеркальце Гермионы своими синими зубами. — А если пишет папа, это значит одно — мама очень занята.

— И это плохо? — уточнил Гарри.

— Не знаю, — Рон потянулся за зелёным и желтым мармеладом, закинул в рот оба сразу и с чавканьем принялся жевать. — Но лучше слушать про мамины пироги, чем про маггловские… как ты сказал? Сланцы?

— Это верно, — Поттер вернул письмо и откинулся на кресло. Он пытался представить, какие письма писали бы ему родители. Тут Рон вскочил и, победно сверкая глазами, тронул Гарри за плечо:

— Зацени! — он широко улыбнулся, морща нос и выставляя на обозрение желтовато-зелёные зубы. — Правда, похожи на тролльи?

Гарри засмеялся, а Гермиона взглянула на Уизли с отвращением.

— Какая гадость, — прокомментировала она, отворачиваясь.

* * *

Биллу приходилось сталкиваться по работе с самыми чистокровными волшебниками, которые только могли существовать на земле. Они презрительно кривили губы, назубок знали свою родословную и приходили в банк исключительно в сопровождении своей свиты. Обслуживая таких особ, Билл часто представлял свою семью: отца, который является просто огромным фанатом магглов, мать, с радостью кормившую каждого своим мясным пирогом, братьев и сестрёнку… За своими мечтами он забывался и начинал тепло улыбаться, что по-разному воспринималась клиентами. Но было у Билла одно правило — с ними не водиться.

Снобизма, чистоплюйства и роскоши хватало на работе, дома же этому было просто не место. Но теперь, сидя в гостиной в Норе, где на кресле лежал недовязанный свитер, а из кухни доносился сильный запах лукового супа, Билл не знал, как реагировать на миссис Малфой в длинной фиалковой мантии, источавшую аромат чего-то душистого и сладкого.

— Что случилось? — попытался он завести светский разговор, видя, что отец слишком потрясён и взволнован, чтобы связно говорить.

— Мы были у магглов, которые воспитывали Гарри, — сразу же рассказала главное Молли.

— И это была самая мерзкая встреча на земле, — скривила губы Нарцисса.

— Магглы? — оживился Артур, но Молли строго на него взглянула.

— Мама, зачем вам вообще это надо было? — Билла этот вопрос заботил куда сильнее.

— Нам просто надо было узнать, куда делись все сбережения Гарри, — Молли шмыгнула носом. Выпуск «Пророка» она увидела всего лишь пару минут назад и после этого никак не могла прекратить дрожать. Нарцисса только поджала губы, отказываясь что-либо комментировать.

— С этим разбирается банк Гринготтс, не было нужды проводить своё расследование, — пожал плечами Билл.

— Нельзя им доверять, — вдруг заявила миссис Малфой, — они ведь делают всё только для себя. А тут вопрос чести и справедливости! По их меркам, этому цена грош.

Бинн не решился спорить с ней, да и её слова были правдивы, разве что кроме одного.

— Сейчас задета честь их банка, они будут разбираться со всем очень строго, — в это время раздался стук в окно. Билл поднялся и пошёл к серой сипухе, которой держала конверт с надписью золотыми чернилами. На обороте был знак волшебного банка.

Волшебницы, заметив это, притихли, давая Биллу спокойно всё прочитать.

— Ну, что они пишут? — нетерпеливо спросила Молли.

— Просят немедленно прийти, — Билл удивлённо приподнял бровь, ещё раз читая написанное, — это странно, я ведь час назад только ушёл. Но выхода нет. Надо идти.

* * *

Гарри не зря опасался, что общественная волна, поднявшаяся в прошлый раз и задарившая его подарками, повторится. Так оно и случилось. Только в этот раз подарки никто не присылал, не было и писем. Поттер с радостью смотрел на сов, летящих не к нему. Это приносило просто вселенское облегчение. В этот раз общественность направила свою силу на другой объект, и сила эта была совсем не безобидной.

«Пророк» не зря считался самой популярной газетой в волшебном мире. Это был самый настоящий обозреватель, не имевший себе равных. Даже «Ведьмин досуг», пользовавшийся несомненной популярностью, увы, не мог похвастаться такой читательской аудиторией. Был и ещё один плюс этой газеты — люди были склонны ей верить.

Поэтому каждый волшебник, развернувший свежий выпуск за чашечкой утреннего кофе, в своём кабинете в Министерстве или даже в собственном саду, занятый пересаживанием мандрагор, мог ознакомиться со статьёй, украсившей первую полосу.

И очень скоро к дотошным журналистам, не терявшим надежды сделать бесценные кадры и проникнуть в банк, желательно прямо в хранилище Поттера, присоединились и волшебницы, хозяйки мэноров, владелицы магазинчиков и просто все те, кому удалось выбраться и приехать почти в самое сердце магического Лондона.

Они не ходили с транспарантами и плакатами, как это принято у магглов, отстаивающих свою правду. Вместо этого они поднимали палочки и выстреливали цветными искрами, сопровождая это криками глубокого неудовольствия:

— Полное несоответствие требованиям!

— Неуважение к клиентам!

— Высокие налоги!

Народ всё прибывал, и к обеду уже было невозможно протолкнуться. Возле площади установили палатки, где дальновидные дельцы устроили временные булочные и уютные кафе. Теперь митинговать можно было с чашечкой кофе и ароматным пончиком с кокосовой посыпкой. В толпе были не только обожатели скромного мальчика и всенародного героя. Находились и просто всем недовольные и обиженные на банк. Многим успело приесться неуважительное обращение гоблинов, мнящих себя едва ли не властителями денежного мира.

— Сами-Знаете-Кого на них нет, — делился своими мыслями волшебник-середнячок Джон Оброс. — Вот тогда они и вякать не смели! Боялись!

— Да не по вине ли Сами-Знаете-Кого это вообще происходит?! Не будь его, мальчик бы рос в полноценной семье, а не у магглов! Это же уму непостижимо! — вторила ему пухлая волшебница Вивьен из отдела охраны неприкосновенности магглов в Министерстве.

Всё это время главный гоблин волшебного банка Гринготтс сидел, запершись в своём кабинете. Окна были плотно зашторены, но от каждого гневного крика снаружи он вздрагивал и прикладывал руку с перстнями к груди.

— Где мистер Уизли? — севшим голосом спрашивал гоблин у своих служащих.

— Он прислал сову, что скоро явится, — докладывали ему.

— Ради всей нации гоблинов! Быстрее бы! — они все вздрогнули, когда искры, выпущенные чьей-то волшебной палочкой, ударили прямо по стеклу.

* * *

О происходящем перед банком Гарри не знал. Он спокойно ходил на занятия, вместе с друзьями искал философский камень и, наверное, был бы почти абсолютно счастлив, если бы однажды после занятий к нему не пришёл Хагрид. Поттер чувствовал колоссальную вину перед лесничим и даже смотреть на него не мог, а уж когда тот выловил его из потока студентов и пригласил во двор, чтобы поговорить, то и вовсе растерялся. Но Хагрид был совсем не рассерженным, весь его вид выражал сочувствие.

— Гарри, у меня есть это, ну, друзья в банке Гринготс, — торопливо заговорил он, — и они, как бы, сказали, что скоро придут сюда, в Хогвартс.

— Зачем? — Гарри ощутил тревогу.

— Хотят разобраться во всем сами, ну, дотошные, короче, — самого полувеликана больше волновало другое, — Ты, главное, только не пугайся. Скажи все, как есть.

— А что я должен говорить? — опешил Гарри.

— Как что? — удивился лесничий. — Всю правду! Как тебя этот Веперь обижал, ругал!

— Вернон, — поправил его Поттер. — И я не думаю, что это хорошая идея. Мне ещё туда летом возвращаться.

Возразить Хагрид не успел, к ним подбежал Перси с письмом, перехваченным красной лентой.

— Это тебе, — передал он его Гарри, — от директора.

— Вот! И профессор Дамблдор не остался безучастным! — ликовал Хагрид. Вот только сам Гарри совсем не разделял его восторга. Директор приглашал его на чаепитие, и от этого предложения становилось боязно.

* * *

Гарри уже довелось побывать в кабинете директора на верхушке самой высокой башни. Тогда он жутко боялся, что его с друзьями отправят обратно домой. Но Дамблдор ко всему отнёсся с пониманием и только взял с них обещание, что больше они приключений искать не будут. Друзья об этом благополучно забыли, но всё-таки возвращаться в кабинет не хотели. А теперь Дамблдор приглашал его сам.

Мысли в голове лихорадочно прыгали. Может, директор узнал об их намерениях и теперь собирается вручить ему его документы и махнуть рукой на прощание?

— Шипучие конфеты, — дрожащим голосом сказал Гарри пароль каменной горгулье.

Когда он входил в кабинет, ноги почти не держали, словно кости превратились в желе. Поттер почти рухнул в кресло, любезно предложенное директором, и приготовился к худшему.

— Гарри, как у тебя дела? — добро спросил Альбус. — Не стесняйся, бери чай.

— Хорошо, — кивнул Гарри, нервно ерзая и беря в руки чашку.

— А кушать не хочешь? — вдруг спросил Дамблдор. — Я могу предложить прекрасную жареную картошечку и кусочек курицы.

— Нет, спасибо, профессор, — помотал головой Поттер, не понимая происходящего.

— Хорошо, угощайся лимонными дольками, — Дамблдор вышел из-за стола и встал напротив Гарри, — может тебе холодно? Могу предложить прекрасные мантии!

— Не стоит, — Гарри недоверчиво смотрел на директора.

— Может у тебя есть какие-нибудь жалобы? Или тебе вдруг что-то хочется, но не позволяют финансы? Скажи, не таи, — продолжал расспросы Дамблдор.

— Ничего такого, — Поттер потянулся к лимонным долькам, осторожно беря одну. Но руки дрожали. Сладость упала прямо в чай. Гарри кисло уставился на неё. — Только вот…

— Что? — наклонился к нему директор.

— Немного неудобно из-за лишнего внимания, — выговорил Гарри.

— Прекрасно, — Альбус улыбнулся. — Прекрасно. Гарри, а теперь не мог бы ты пообещать мне завтра сказать всё это господам из банка, хорошо?