Мистер Поттер, что это за вид?!  (джен)

 — Может, обратно в проход? — вяло предложил Драко, наблюдая за спешащим к ним Филчем. Глаза сквиба едва ли не пускали молнии.

— Ну уж нет! — ощерился Рон. — Мне этого похода за глаза хватило!

— Паршивцы, сейчас-то вы мне за всё ответите! — завхоз добежал и теперь почти кровожадно тёр руки. — Уж сейчас-то вы не убежите.

— А что мы ему сделали? — быстро прошептал Малфой. — Я не припоминаю, чтобы мы в последнее время его вообще видели. Уж я-то точно ничего ему сделать не мог. А вот о вас сказать не могу.

— Намекаешь, что это мы вечно влипаем в истории?! — Уизли выглянул из-за плеча Гарри и обиженно уставился на ухмыляющегося слизеринца.

— А ты хочешь сказать, что нет? — хитро подмигнул Драко.

— Засранец! — Рон покраснел, отворачиваясь и скрещивая руки на груди.

— А всё-таки, что мы ему сделали? — продолжал допытываться Малфой.

— Не знаю, — грубо буркнул Гарри. Оба друга говорили ему в уши с двух сторон. От их голосов начинала болеть голова. А ведь был ещё Филч, злорадно смотрящий на них и наверняка уже прикидывающий способы расправы.

Может, сами первокурсники и успели забыть, а вот сквиб поход на третий этаж будет помнить долго. Хотя бы по той причине, что Альбус Дамблдор не успокоился, пока не сводил Филча в Больничное крыло и под шокированное лицо Поппи не представил школьного завхоза в новом свете.

— Мистер Филч очень хотел поделиться с вами своими разработками в сфере лечебной физкультуры.

Несчастный Аргус навсегда запомнил недоверчивое выражение лица школьной медсестры, когда он, заикаясь, что-то лепетал о пробежках по ночам.

— Для сердца полезно. И селезёнки. И почек.

— Неожиданно, — под конец признала мадам Помфри. Она выглядела настолько удивленной, что это было даже жутковато. Казалось, её, столько повидавшую в Хогвартсе, уже невозможно смутить. — Но вы ведь понимаете, что это требует куда больших разработок?

— Да, — пот градом тек со лба. Филч слишком резво закивал головой.

— Тогда предлагаю вам продолжить своё исследование.

После этого школьный завхоз несколько дней не вылезал из своей каморки, опасаясь, что может встретить кого-то из преподавателей или саму медсестру. Он настолько замучился, что под конец у него поднялась температура, и он пролежал больной ещё пару дней.

— Мерзавцы! — взревел он, вспоминая минуты своего унижения и протягивая к ребятам руку с кривыми ногтями.

— Врассыпную! — заголосил Рон. Друзья резко бросились в разные стороны. Филч погнался следом, он почти сцапал Гарри за широкий ворот его свитера, когда впереди нарисовалась какая-то гора. Поттер, зажмурившись, с криком в неё вписался, удивляясь, что гора оказалась какой-то мягкой и пружинистой.

— Что тут происходит, мистер Филч? — гора всколыхнулась, отцепляя от себя первокурсника. Профессор Спраут недоумённо смотрела на сквиба и мальчишек, притаившихся за его спиной.

— Они носились по коридорам после отбоя! — прошипел Филч, сверля Гарри озлобленным взглядом.

— Понятно, — она посмотрела на друзей и устало кивнула, отпуская их. — Марш по комнатам, завтра важный день.

— Но… — недовольно открыл рот Филч.

— Вам, мистер Филч, думаю, тоже важно подготовиться к прибытию гостей, — она недовольно сузила глаза.

— Спасибо, — поблагодарил Поттер.

Декан Пуффендуя посмотрела на него долгим взглядом и, украдкой выдохнув, вдруг проговорила:

— Удачи тебе завтра.

* * *

Утром Гарри чувствовал себя так же, как если бы проснулся в один свой день рождения, а в подарок ему были бы вешалки. Он уныло смотрел на затянутое тучами небо и мечтал о том, чтобы никакая делегация из волшебного банка сегодня не пришла. Но стоило ему спуститься в гостиную, как стало ясно, что его наивным мечтам не место в реальности.

Гриффиндорцы затеяли бурную деятельность. Фред и Джордж громко звали всех приобрести значки с изображением Гарри. Гермиона и несколько девочек доделывали огромный плакат, вещавший о несправедливости. Поттер с трудом сдержал желание натянуть на голову капюшон.

— Что тут происходит? — осторожно спросил он у капитана команды по квиддичу. Оливер что-то невнятно пробормотал, отходя к остальным участникам. Кажется, он и сам был не особо в курсе.

— Гарри! — воскликнул Рон, выходя к другу с ворохом одежды. — Что мне лучше всего надеть? — он поднял одну из своих тряпок и поднёс к лицу.

— Зачем это? — Поттер непонимающе уставился на друга. — Что кругом творится?

— Это всё из-за гоблинов, — встряла Гермиона, салфетками оттирающая волшебную краску, — мы готовим митинговое выступление!

— Что?! — вскрикнул Гарри. Он ошалело уставился на своих сокурсников, желая тут же броситься к ним и повыбрасывать агитационные листочки. — Не надо этого ничего!

— Надо-надо, — подошёл Перси Уизли. Староста довольно смотрел на студентов, пока, взобравшись на стол, не потребовал внимания. — Необходимо решить, в каком виде мы выйдем их встречать!

— В мантиях!

— В костюмах!

— Вы забываете, что самое главное — показать, что мы поддерживаем Гарри и на его стороне. Нам надо показать своим внешним видом это единение! — вдохновенно рассказывал Перси.

Гарри сокрушённо вздыхал, изучая носки кроссовок. К счастью, в этот момент открылся портретный ход, и появилась профессор Макгонагалл. Она удивлённо оглядела своих подопечных и подозвала Гарри.

— Тебя ждёт директор, — громко сказала она. — Пароль тот же.

Потом, когда Поттер пытался протиснуться мимо неё, она поймала его за край рукава и пристально осмотрела. Гарри засмущался своего красного вязаного свитера, радуясь, что хоть в этот-то раз он ему впору, а не висит, как на вешалке. Макгонагалл удовлетворённо вздохнула, отпуская его.

— Можешь идти.

* * *

— Гарри, как настроение? — радостно спросил директор, встречая его едва ли с не распахнутыми объятиями.

— Хорошее, — Поттер замер у дверей, не решаясь пройти дальше в кабинет.

— Не волнуйся, — сверкнул очками-половинками Дамблдор. Он стоял возле волшебного зеркала, облачённый в малиновую мантию с серебристыми звёздами. — Они совсем не страшные. Может быть, грубые, но не злые.

— Я знаю, сэр, — Гарри откашлялся, сглатывая неприятный комок. В желудке начинало противно крутить.

— Ты, главное, держись возле меня, Гарри, — Дамблдор потрепал его по голове и направился к выходу. — Пошли. Нас уже ждут.

Гарри помнил колдографии из «Пророка». Тогда количество людей возле Гринготтса заставило его ужаснуться. Сейчас же, стоило воротам замка открыться, как его ослепило от вспышек. Он рефлекторно схватился за мантию директора, зажмуриваясь. И только когда первая волна стихла, он смог разлепить глаза и с ужасом уставиться на огромную толпу репортёров.

Представители различных волшебных изданий расступилась, пропуская идущих едва ли не маршем гоблинов. Главный гоблин возглавлял шествие. В длинном плаще и дорогом костюме с шейным платком, он держался очень высокомерно и важно. За ним следовали остальные, одетые не менее пафосно и вычурно.

Гарри шумно сглотнул, когда главный гоблин поднялся к ним. Дамблдор украдкой подмигнул Потеру и громко поприветствовал гостей:

— Рады вас видеть в стенах нашей школы, — он зашуршал мантией, разворачиваясь и идя в Большой зал, не забывая подтолкнуть и Гарри, чтобы тот следовал за ним.

Специально для этого мероприятия были проведена некоторая перепланировка. Четыре стола заменил один, богато накрытый, прямо посередине помещения. Преподавательский стол исчез. Остался только троноподобный стул директора и небольшой стульчик со спинкой возле него. Именно туда Дамблдор провёл Гарри. Всё остальное помещение заполонило множество стульев, которые стремительно занимали студенты, преподаватели и репортёры.

Макгонагалл вместе с профессором Спраут заняли одни из самых первых в первом ряду. Гарри со своего места видел каждого человека в зале. Он чувствовал себя диковинной зверушкой, на которую все пришли посмотреть. Прямо как тот питон в зоопарке, которого он случайно освободил. Он старался не поднимать глаз, чтобы случайно не просмотреть в объектив колдографа.

Но когда по залу прошла какая-та странная волна, гриффиндорцу всё же пришлось поднять голову, чтобы узнать о новых проблемах, собирающихся упасть на его голову. Первое, что он увидел — это были нищие. Ему показалось на краткую секунду, что он оказался на одной из площадей Лондона, где всегда сидели попрошайки и уличные музыканты. Но потом, встряхнув головой, он понял абсурдность своей мысли. Нищих в Хогвартсе быть не могло.

Поттер, прищурившись, смотрел на большую группку каких-то людей в лохмотьях. На ум приходили различные мифические существа, вплоть до лепреконов. Толпа несла с собой транспаранты, листовки, флаги и казалась смутно знакомой. Вот только странные, разорванные вещи, вымазанные сажей лица, куцые мётлы и поднимающие пыль мантии как-то сбивали его столку. И только когда один из «лепреконов» помахал рукой, показывая рыжую шевелюру, Гарри наконец-то признал в них своих сокурсников.

— Рон, — гневно прошипел он, вцепляясь ногтями в стул. Он видел, как покачала головой Макгонагалл, прикрывая глаза рукой. Декан Пуффендуя утешительно гладила её по спине.

Репортёры активно защёлкали камерами, стараясь запечатлеть каждого гриффиндорца, иногда подходя и прося поднять выше плакаты.

Другим сюрпризом было появление факультета-противника. Слизеринцы явились, как подобает аристократии, одетые с иголочки. В роскошных мантиях, выглаженных рубашках и сияющих галстуках. Даже шевелюра Снейпа казалась какой-то шелковистой и чисто блестящей. Драко, увидев гриффиндорцев, сморщился и склонился к какой-то однокурснице, но потом резко замер. На его лице отразилось удивление, он закатил глаза и фыркнул.

Когда в Большом зале ни осталось ни одного свободного стула, Альбус поднялся и зычно объявил:

— Начнём нашу конференцию.

Гоблины завозились, доставая тонкие пергаменты с какими-то заметками и документами, на которых виднелись родовые печати.

Главный гоблин, поигрывая пальцами с богатыми перстнями, взял один из документов и, смотря прямо на директора, заговорил:

— В свете последних событий стало известно, что личное хранилище мистера Поттера оказалось опустошено. Адрес, на который отправлялись ежемесячные отчисления, был фальшивым.

— Это прискорбно слышать, — печально кивнул Дамблдор, поправляя очки и сочувственно смотря на Гарри. Мальчик сжался, чувствуя как потеют ладони.

— Согласно нашим сведениями, адрес дали вы, — с нажимом продолжил гоблин.

— Правда? — удивился Дамблдор.

— Да. И, как главный попечитель, должны были следить за всеми льготами, поступающими на имя Гарри Джеймса Поттера. Но мистер Поттер не получил ни монеты.

— Ужасная новость, — согласился Альбус, он повернулся к гриффиндорцу: — Гарри, это правда?

— Наверное, да, — подтвердил Поттер. Он не совсем понимал происходящее, кажется, они говорили о том коде из газеты.

— Мистер Поттер, — обратился к нему один из гоблинов, — можете ли вы сказать, где вы жили все одиннадцать лет?

— У дяди с тётей, — в горле сидел неприятный ком. Среди журналистов прошла волна ужаса.

— Вот этот дом похож на тот, что у ваших родственников? — кто-то передал ему колдографию с полуразвалившимся сараем.

— Нет.

— А ваши родственники рассказывали вам о ваших сбережениях? — продолжался допрос. Гарри отрицательно покачал головой.

— Мои дядя и тётя относятся ко всему волшебному с опаской, — как можно мягче объяснил он позицию своих опекунов. — Думаю, они даже не знали об этом.

— Вас правда морили голодом, заставляли носить обноски и запирали в чулане? — новые колдографии передавались ему в руки. Гриффиндорцы неодобрительно загалдели, поднимая свои плакаты выше.

— Всякое бывало, — под конец выдавил Гарри.

Среди гоблинов прошёлся шепот. Они что-то быстро передавали друг другу. Наконец главный гоблин снова обратился к директору.

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, что вы можете сказать по этому делу? Вы должны были проследить, чтобы ребёнок, оставшийся сиротой, по приказу Министра магии получал все необходимые средства, и решать вопросы касательно опекунства и воспитания.

— И, на мой взгляд, прекрасно с этим справляюсь, — Дамблдор поднялся и жестом попросил Гарри встать тоже. — Прошу самим обратить внимание на юного Гарри. Он вполне здоров, воспитан и, главное, не избалован. Тётя и дядя — его самые ближайшие родственники, и по законам магглов я не могу поступить иначе.

— Но… — попытался возразить гоблин.

— Прошу меня не перебивать, — не дал ему сказать Альбус. Он специально повернулся в сторону репортёров, прижимая к себе студента. — Хочу заметить, что такие резкие визиты и толпы людей негативно влияют на ещё не сформировавшуюся психику ребёнка, и без того росшего сиротой. Вам стоило всё обсудить лично со мной, прежде чем заявляться в школу и срывать уроки, — гоблины переглянулись, по их сузившимся глазам было видно, что они жутко оскорблены. — Гарри сам поделился со мной, что такие мероприятия доставляют ему неудобства. Он, как и любой подросток его возраста, хочет просто спокойно жить. Думаю, на этом можно нашу конференцию окончить.

— Секундочку! — поднялся главный гоблин. — Допустим, что опекунство и решалось только по законам магглов. Но как вы объясните, что одиннадцать лет отчисления шли на фальшивый адрес. И куда делись все эти деньги?

— Ох, — расстроенно выдохнул директор, хитро сверкая синими глазами, — наверное, я просто ошибся, когда заполнял анкету. Извиняюсь.