Пакт (джен)

Предисловие

Да будет вам известно, что к изучению наиболее тёмных практик меня привело лишь желание делать добро. Тот, кто начал путь как чадо проповедника и тамплиера, превратился в распространителя тёмных текстов и пособника мужчин и женщин, предающих наш мир каждой своей сделкой с Неправедным.

Данная книга не найдёт понимания у тех, кто стоит на стороне Праведного. Говоря это, я уже борюсь с сиюминутным желанием сделать сноску и дать определение этого понятия, так как мне известно, что многие из моих современников и коллег не замедлят уверить себя, что уж они-то далеки от Неправедного. Они сочтут себя исключением из правила.

Остальные же, нераскаянные, давно избавились от этой иллюзии и, я полагаю, уже отложили книгу, потеряв к ней интерес. Они приравнивают Праведное и Неправедное к Добру и Злу, и уже давно отринули общечеловеческую мораль.

Меня не назвать опытным практиком. Выполненные мною связывания сами по себе были весьма скромными и осторожными. А кроме того, весьма немногочисленными, особенно если принять во внимание мой возраст и долгую карьеру. Я всё ещё остаюсь в живых лишь благодаря тому, что действую рассудительно и с чрезмерным тщанием — а вовсе не оттого, что обладаю какими-то особыми навыками. И уж конечно не оттого, что стою на стороне Добра (данное качество остаётся под вопросом).

Я приступаю к своей первой работе всё с теми же рассудительностью и тщанием, невзирая даже на то, что прекрасно осознаю последствия публикации данного текста. Чтобы пояснить мою мысль, можно было бы отметить, что в нашей среде крайне необычно так долго откладывать написание своей первой работы, ведь мои коллеги склонны к самолюбованию, а потому собственное эго и желание возвысить себя заставляет их очень рано взяться за перо. Заявляя подобное, я создаю себе врагов. Опасных врагов, врагов, способных отомстить за подобное оскорбление.

Меня всегда, сколько я себя помню, отличала болезненная честность. Обычное дело для отпрыска пастыря, проповедника и тамплиера. Ничего иного и не дозволялось. Не дозволялось ещё даже до того, как нам — моему брату, сестре и мне — было явлено то, что находится по ту сторону завесы. С тех пор, как мне пришлось признать, что отныне я вхожу в число дьяволистов, мне было ясно, что всё, то что я когда-либо напишу, станет оскорблением для тех или иных сил.

Когда я говорю, что подхожу к написанию «Крови чёрного агнца» со всем возможным тщанием, я имею в виду то, что тема данного сочинения была выбрана лишь после длительных размышлений. Писателям советуют работать так, чтобы исписать страницы будущей книги, заполнить доселе пустое место на книжной полке — но практики, в особенности те практики, которые подвержены нарциссизму, склонны рассматривать это занятие как некую форму самоудовлетворения. Их тексты представляют собой самовосхвалительную чушь, разбавленную редкими крохами знаний, призванными завлечь новых читателей. Разумеется, вышеупомянутые крохи сообщат вам о демонах и способах их связывания, но только не о надёжных способах удержания этих созданий под контролем. Подобные знания дьяволисты предпочитает хранить в тайне. В книги не попадает ничего из того, что действительно имеет значение.

Авторы других текстов скрывают отчаяние. Они жаждут сорвать завесу тайны и зачерпнуть из глубин познания. Их побудительные мотивы подобны мотивам азартных игроков. Ещё один бросок костей, ещё один ответ, уговаривают они себя, и можно будет наконец выбраться из долговой ямы, в которую они всё глубже и глубже сползают. Они надеются спастись от неусмирённых созданий, которые днём и ночью следуют за ними по пятам. В подобного рода текстах слишком много внимания уделяется насущным вопросам (либо вопросам чересчур масштабным), а их авторы склонны к близорукости.

Что же побудило меня взяться за эту работу? Взгляните на название книги. В своей семье меня всегда считали изгоем, чёрной овцой. И всё же, в каком-то смысле мне свойственна невинность и жизнь моя, возможно, ещё только начинается. Так что скорее не овца, а чёрный ягнёнок. Кровь же является атрибутом мученичества. Поэтизировать мученичество — слабость, вполне простительная для отпрыска проповедника.

Я буду исследовать не связывание демонов как таковое, но последствия, вызванные как этими связываниями, так и другими действиями практиков. Я буду говорить о вопросах кармы, расскажу, какие пути выбирают мне подобные, попытаюсь разобраться во лжи, в которой мы сами себя убеждаем. Я не побоюсь высмеивать тех из моих коллег, которых считаю достойными насмешки, и называть отвратительным всё, что вызывает в них моё отвращение. Прежде мне приходилось тешить их самолюбование в попытках снискать их благосклонность. Восторженный ученик, готовый восхвалять их заслуги.

Сомневаюсь, что им придётся по вкусу текст, который я в итоге напишу.

Я начинаю этот труд, поскольку считаю, что данная область оставлена почти без внимания. Все прочие авторы, даже наиболее выдающиеся из нас, сосредоточены на настоящем. Но что ожидает нас в будущем? Что происходит после того, как связывание свершилось? Что происходит с нами? С теми, кто соприкоснулся с Неправедным?

Я задаю себе вопрос: есть ли какое-то решение? Методология, которая позволила бы нам иметь дело со злом, не причиняя этим ущерба всему миру в целом? Полагаю, такой выход существует, хотя мне ещё предстоит понять, в чём его суть.

Я пишу это, понимая, что моя аудитория невелика, если она вообще существует. К такому же выводу меня подталкивают и многие годы опросов и исследований. Мой труд не будет прочитан; не будет прочитан так, как задумано. И те решения, которые я описываю, и те вопросы, на которые предлагаю ответить другим, — всё это будет оставлено без внимания. Нераскаянные не станут подвергать сомнению собственный взгляд на мир, а «умеренных» дьяволистов (тех, кому в первую очередь адресована эта работа) смутят размышления о будущем, и они в итоге отвергнут мои идеи. Начинающие же дьяволисты и вовсе не доберутся до этой книги.

Если забыть о дьяволистах, то все остальные, я полагаю, воспримут книгу как проявление жалости автора к самому себе, чем она, возможно, и является. Если же нет, то, вероятнее всего, они сочтут её какой-то хитрой манипуляцией. Не стану винить их за это: я мало о чём могу судить наверняка, поэтому по большей части рассуждаю и ставлю вопросы. На их месте легко прийти к подобным выводам.

Я пишу эту работу с конкретной целью, однако не исключаю, что в конечном счёте все эти труды окажутся формой самоудовлетворения, психологической мастурбацией.

В конечном итоге неважно, будь это мастурбация или мученичество — мой путь избран, и я молю Бога, чтобы эта работа привела к умножению Добра.

Глава 1: Гнездо

Я помню первого демона, с которым мне довелось столкнуться. Мой старший брат в то время был в отъезде, изучал богословие, а сестра, перед тем как вернуться в семью и приступить к своим обязанностям, наслаждалась кратким периодом свободы, состоящей из мужчин и вечеринок. Мне не было и двадцати, но уже доводилось читать книги, данные мне отцом — и поскольку в ту ночь нам предстояло дело такого рода, где может пригодится каждая пара рук, меня взяли с собой.

В округе наш отец был известен как местный проповедник. За этой внешностью таилось кое-что иное. Иное, связывающее его с миром, скрытым по ту сторону завесы. Практики именовали его благовестником, заклинателем и судиёй, и считали человеком, имеющим достаточную силу, чтобы пошатнуть мир при помощи одних только слов. Стремясь дать другим убежище, он обращался то к ангелам и херувимам, то к мадоннам, вырезанным из слоновой кости.

В тот вечер он появился без маски, которую он обычно носил перед супругой, семьёй и прихожанами. Он и без того бывал всегда мрачен, но в тот вечер казался особенно угрюмым. С ним пришли его товарищи — воспитанники того же наставника, который научил отца обращаться и с ангелами, и с револьвером. Мужчины и женщины, скрывающие под верхней одеждой броню, а в складках длинных плащей — оружие. Каждый участок их тела был увешан орудиями их ремесла. Бутылочки с ядом и святой водой, воспламеняющаяся жидкость, магические свитки.

На освоение тех знаний, которыми владеют опытные дьяволисты, у меня ушло бы несколько десятилетий. Для большинства обычных практиков встреча с тёмными силами всегда считалась серьёзной неудачей. Дьяволисты же превратили сделки с ними в своё ремесло. Мой отец и его товарищи-тамплиеры шли срединным путём. Время от времени они сталкивались с неправедными созданиями, но несли им лишь огонь, пули и смерть.

Будь это иной текст, можно было бы подробно расписать ход битвы и использованные средства в надежде, что другие смогут использовать эти знания для собственного выживания. Однако у данной книги другая цель.

Существо, которое мы искали той ночью, оказалось более могущественным, чем мы могли предположить. Оно было достаточно сообразительным, чтобы скрыть большую часть своих действий от окружающего мира. Мы ожидали увидеть беса. Создание, которое мы обнаружили, было достаточно развитым, чтобы порождать собственных бесов, и оно обладало устоявшейся формой и символизмом.

Дьяволица из шестого хора. Хора грехов человеческих. Одного из самых слабых, но и наиболее близких к нам, людям.

Она превратила обитателей маленького городка в последователей собственного культа, собственной церкви, и всё это продолжалось достаточно долго, чтобы у первых последователей давно подросли собственные дети. Матери, отцы, дети и внуки. Которые совокуплялись в гигантской, бессмысленной, никогда не прекращающейся оргии на полу и скамьях дьяволовой церкви, где председательствовала сама дьяволица во всём своём нагом, Неправедном великолепии.

Ещё до создания бесов она, будучи воплощением кровосмешения, начала выводить собственных монстров, используя близкородственное скрещивание своей паствы и возникающие врождённые уродства. Это ужасное зрелище навеки отпечаталось в моих глазах.

Если говорить кратко, в ту ночь каждый из тех, кто вошёл с оружием наготове, смог уйти живым, но никто не ушёл невредимым.

Когда я думаю о том, что побудило меня к написанию данного труда, я всегда вспоминаю тот день. Годы ушли на размышления о его последствиях. Этот опыт стал первым, открывшим мне глаза, и последним, где мне на собственном опыте удалось изучить то, что происходит после.

Очередь этих исследований подошла лишь когда были закончены исследования событий, подробно описанных в последующих главах. Мне удалось собрать данные статистики. Возможно, мне стоило бы привести точные числа, свидетельствующие о росте числа врождённых заболеваний в самом городке и окружающем округе. Назвать количество разводов и случаев домашнего насилия.

И всё же я не стану этого делать.

Это событие затронуло меня лично, направило меня по иному жизненному пути. Поэтому позвольте мне вместо этого открыть первую главу моей книги констатацией реальности, знакомой практически каждому дьяволисту.

Спустя почти год, в апреле, когда мои брат и сестра возвратились домой, родители объявили о разводе. Мой отец удостоил приехавших детей не более чем парой слов. Примерно столько же было обращено ко мне в течение всего предыдущего месяца. Той ночью мне снились сны, и меня осенило, по какой причине наш отец держится от нас на расстоянии.

Моё утро перед битвой с юной дьяволицей было посвящено занятию того рода, которому обычно предаются, запираясь в ванной, семнадцатилетние подростки. Эта деятельность зачастую приправлена будоражащей смесью вины и непослушания, особенно сильной в том случае, если ваш отец ежевечерне выступает с церковными проповедями.

Это был последний раз, когда собственное тело доставляло мне удовольствие.

Шрамы и последствия. Полагаю, с ними хорошо знаком каждый дьяволист. Понемногу, небольшими кусочками, мы теряем свою человечность, а то и отдаём по доброй воле.

Дьяволисты нечасто говорят об этом. О жертвах, не подразумевающих заклание ягнёнка или привязывание девственницы к алтарю.

Я пишу об этом, поскольку мне хотелось бы обсудить реальность, которую мы все признаём, но сохраняем в тайне. С этих событий началось моё путешествие, именно они побудили меня начать вглядываться в эти темы. Мне хотелось объяснить себе, что именно в моём сердце и уме стало Неправедным.

Решение покинуть дом и семью пришло ко мне поздно ночью после беседы с братом и сестрой, которой мне было стыдно взглянуть в глаза.

Сестра называла отца шарлатаном. Брат, которому предстояло вслед за отцом стать тамплиером, с ней не спорил, однако отстаивал достоинства символизма.

По словам сестры, образ ангелов с крыльями, не был основан ни на каких письменных источниках. Если оставить в стороне выдумки, культурные стереотипы и произведения искусства, и ограничиться только письменным словом, миру останется лишь божество, все задокументированные действия которого ограничиваются небольшой территорией на Ближнем Востоке.

Мой брат рассуждал о значении символов, о власти идей. В разгаре боя, говорил он, идеи и иконография способны дать силу тем, кто в ней нуждается.

Мне так и не удалось набраться решимости и сообщить ему, что он ошибается. Они не дали нам сил. Ни мне, ни нашему отцу.

В конце концов, сидя на крыше тем тёплым весенним вечером, после множества совместно распитых бутылок пива, меня озарило осознание, что мои брат и сестра утратили веру. Ирония состояла в том, что моя вера стала лишь крепче.

Мои умозаключения можно было бы сравнить с размышлениями ребёнка в подростковом возрасте, в том самом возрасте, когда он внезапно понимает, что его родители на самом деле не идеальны. Однако к следующей за этим мысли многие приходят только когда им уже за двадцать. К мысли о том, что родители всё равно остаются родителями.

Таковы были мои отношения с Богом. Такова была природа моей веры.

И вот, не располагая почти ничем, помимо этой веры, спустя одну неделю я собираю вещи и отправляюсь в самостоятельную жизнь.

Таково было начало моего пути. И тех, кто всё ещё читает этот текст, я прошу последовать за мной. Для начала взглянем открыто на самые заметные шрамы, которые мы носим. Затем обратимся к теме Равновесия, долгов, цены, и к вопросу о том, как лучше вести дела с созданиями, которые забирают часть от всего, к чему прикасаются.

Глава 2: Башня

Хотелось бы бы мне сказать, что следующие мои шаги были продиктованы стоящей передо мною твёрдой целью. На самом же деле меня ждали годы бесцельных скитаний. Мне не хватило решительности, а потому у меня ушло слишком много времени, чтобы нарушить кое-какие данные себе наивные обещания. Полагаю, глупо было рассчитывать на то, что можно получить ответы, не отдавая что-либо взамен.

Когда наконец идея отыскать дьяволистов и вступить с ними в беседу показалась мне приемлемой, дела пошли куда быстрее. В течение нескольких последующих лет меня одолевала ненависть к себе, мне казалось, что всё это время было потрачено напрасно. Однако сегодня, оглядываясь назад, мне становится ясно, что те годы тоже несут ценность. Прежде чем направиться по новому пути и узнать всё то, что необходимо было узнать, мне следовало исчерпать до дна все прочие возможности, в противном случае мне просто не удалось бы выдержать груз сомнений и отвращения к себе.

В те годы основным моим мерилом была мораль. Сегодня же я размышляю о проблемах в терминах Равновесия, которое некоторые именуют кармой.

В наши дни я по-прежнему стремлюсь к осторожности, однако такова природа человека — в юные годы мы все неизбежно совершаем ошибки. Помню, некоторые из моих одноклассников, прежде чем их настигала суровая реальность, успевали потратить по кредиткам несколько десятков тысяч долларов.

В отсутствие родителей, которые могли бы за ними присмотреть, многие практики попадают в аналогичную ситуацию с Равновесием.

Мне уже было двадцать, когда после долгих скитаний, наполненных усталостью и разочарованием, судьба привела меня к другим дьяволистам. Тогда мы и познакомились с Лукрецией, которая представилась мне как Люси. Она в свою очередь, свела меня со своим магистром и учителем по имени Джеффри.

Я до сих пор не вполне понимаю, по какой причине меня допустили в их дом и их общество. C моей стороны согласие присоединиться к ним было обставлено множеством предосторожностей. На составление и переписывание контракта у меня ушло два дня и одна бессонная ночь. А Джеффри подписал его, почти не читая.

Условия контракта в числе прочих включали и меры, призванные защитить моё Равновесие во вселенной. Я родом из хорошей семьи, ведущей праведную жизнь, меня с детства учили проявлять щедрость, отдавать больше, чем получаешь, соблюдать установленные Богом заповеди. Разумеется, именно выполнение этих правил уберегло моё равновесие, а вовсе не Божественное вмешательство, и всё же я продолжаю благодарить Его за ту возможность, что Он мне предоставил.

Контракт оставлял за мной право отказаться от любого задания, которое мне могли бы дать, однако с этого дня мне пришлось бы самостоятельно оплачивать еду и проживание или убираться прочь. Джеффри согласился и с тем, что никогда не будет связывать меня или ограничивать мою свободу.

Но даже с учётом всех условий нашего контракта мне было не по себе. Ещё долгое время после переезда в дом, где жили Лукреция и наш общий магистр, мне часто не спалось, поскольку меня одолевали подозрения, что рано или поздно меня принесут в жертву. Этого не случилось. Мне предоставили жильё и пищу, а также регулярные подработки, в том числе рисование иллюстраций к текстам Джеффри, которые он компоновал в небольшие сборники, снабжал переплётом из отличной тиснёной кожи и продавал за хорошие деньги.

Он извлекал выгоду из лёгкого нарциссизма, свойственного многим дьяволистам, потакая их прихотям и прибегая к непрямой лести. Каждый томик создавался под определённого заказчика, а то немногое, что в нём было полезного, он чаще выменивал у других, чем отыскивал сам.

Так складывалась моя жизнь в доме Джеффри.

Мне случилось быть рядом в тот день, когда он призвал Агареса. Это был герцог седьмого хора, один из тех, кто низвергает великих. Подстрекатель и совратитель. Тот, кому по силам было побудить короля ввязаться в войну или остановить движущуюся армию.

То, что затеял Джеффри, не было направлено на кого-либо из людей. Как я узнал впоследствии, это был один из пунктов плана, служащего жизненной цели моего нового магистра — безвозвратно уничтожить богов человечества.

Даже в мирные времена боги постоянно чем-то заняты — дерутся друг с другом и защищают свои владения. Их отношения находятся в шатком равновесии. И Джеффри, и Агарес искали способа нарушить это равновесие. Затеять войну, в которой сошлись бы боги, духи и воплощения. И проигравших в этой войне постигла бы подлинная смерть, такая смерть, которая унесла бы не только сами силы, но и тот порядок, который они привнесли в мир.

Среди хоров демонов большинство сосредоточены на вещах осязаемых, но седьмой хор относится к числу абстрактных. Мы не в силах описать его в определённых терминах. Многие считают этот хор слабейшим. Мы склонны недооценивать его и упускать из виду, вследствие чего продвижение этого хора к Неправедному простирается дальше, чем у прочих.

Условия моего контракта с Джеффри запрещали мне прямое вмешательство, поэтому всё, что мне оставалось — уговаривать свою подругу и соученицу остановить его.

Если бы мы с Лукрецией добились успеха, в итоге это, вероятно, привело бы к моему возвращению домой, наполнило бы меня праведным гневом и толкнуло к карьере тамплиера. И уже мне пришлось бы, подобно моему отцу, с угрюмым выражением лица отправляться навстречу ужасам.

Но победа досталась герцогу и нашему магистру. Лукреция погибла в схватке, в которую она ввязалась лишь из-за меня.

Впрочем, в этой книге не место рассказам о сражениях, об обмене ударами.

В конечном счёте мир продолжил свой круговорот, пусть даже став чуть менее ярким, чуть менее духовно цельным.

Меня переполняли страсти. Переполняли гнев и скорбь, вызванные потерей единственного за последние три года друга. Но как говорят — когда у тебя в руках молоток...

Всё, чего мне хотелось — это мести, а в моём распоряжении были лишь те самые инструменты, которые даёт изучение и практика дьяволизма.

Меня ждало поражение, но по счастливой случайности «отдача» не уничтожила меня, когда призванные мною создания не смогли повредить Джеффри и вернулись ко мне, чтобы истребовать причитающуюся плату.

Большинство дьяволистов используют те или иные средства, чтобы отслеживать своё Равновесие. Я использую выточенное из дерева кольцо. В течение многих лет изменения, происходившие с этим кольцом, не позволяли мне забыть о величине моего долга. Стоило ли всю жизнь заботиться о Равновесии лишь ради того, чтобы в припадке яростного идиотизма растратить весь накопленный капитал и ввергнуть себя в пучину долга?

Таким образом, первый из наиболее общих вопросов звучит так — способны ли мы вообще сохранять кармическое равновесие? Существует ли способ оставаться свободным и незапятнанным?

Большинство полагает, что такой способ существует. Запас кармы может мало-помалу увеличиваться, возвращаясь к нулю или даже к положительным значениям — благодаря малым и большим клятвам, а также следованию правилам. Время от времени Вселенная будет пытаться восстановить равновесие, и практики, вне зависимости от того, добились они успеха или нет, обнаружат, что благодаря этому часть их долга была списана. Великие клятвы и исправление равновесия вселенной способны компенсировать кармический долг, который так сильно тяготит практика.

Но несмотря на то, что типичный дьяволист в силах избежать этой ноши, он снова и снова попадается в одну и ту же ловушку.

В силу человеческой природы, вооружённый лишь молотком, он воспринимает окружающий мир исключительно как гвозди. И никого не останавливает даже высокая цена, которую приходится платить за его использование. Природа человека велит ему следовать по наиболее простому из доступных путей.

Чтобы избежать подобного развития событий, можно прибегнуть к одному из двух простых средств. К их обсуждению я вернусь чуть ниже.

Первая глава была по большей части посвящена мне. Моей личности. В данной главе я расскажу о людях, которые находились в одном шаге от меня. О Джеффри и Лукреции.

Сейчас мне хотелось бы поставить вопрос более широко. Можем ли мы решить проблему Равновесия? И желаем ли мы решить её?

Оставим в стороне нераскаянных, тех, кто не станет читать эти строки, зная, что здесь нет ничего, что позволило бы им приобрести дополнительную силу, спрошу остальных — можем ли мы сделать мир лучше? Каким-то образом совершать дела Добра? Способны ли мы каким-то образом укрепить мировое Равновесие? Свести к минимуму Неправедное?

Хотелось бы особо подчеркнуть слово «мы». На момент написания этой книги мой кармический баланс не так уж плох. Вне всяких сомнений, существует немало практиков, не являющихся дьяволистами, у которых дела обстоят куда хуже. Полагаю, даже в моих обстоятельствах мне удалось совершить что-то из деяний Добра. В суде присяжных (если бы таковой имел место) рассмотрение вопроса о моём общем вкладе в дела человечества могло бы вызвать долгие споры. Возможно даже, что сделанного мной оказалось бы достаточно. В любом случае, сомнительный баланс определённо лучше, чем бесспорная принадлежность к Неправедному.

Я беспокоюсь не о своей судьбе, не о своей личности, а о дьяволизме как таковом. Нас ненавидят, поскольку мы участвуем в делах Неправедного. И даже если не творим зла, мы всё же приносим ущерб реальности в целом.

Однако в то же самое время мы можем быть полезны. Кто лучше всего подходит для связывания самых больших угроз, как не тот, кто и без того уже обречён?

Многие дьяволисты занимаются этим из эгоистичных побуждений. Многие (за вычетом наилучших и наихудших) выживают в течение достаточно длительного времени, чтобы успеть связать несколько малых сущностей и накопить огромный долг, что в итоге принуждает реальность восстановить Равновесие, обрекая их на жалкую смерть.

Можно предположить, что средний дьяволист делает мир лучше самим фактом того, что когда-то существовал в нём. Не здесь и сейчас, но в долгосрочной перспективе.

Если кто из нашего круга и создаёт проблемы, так это те его жалкие представители, которые за свою недолгую жизнь успевают привести в мир беду, не получив ничего взамен, а также практики-долгожители, использующие свои познания, чтобы явить миру величайшую Неправедность. Их общий вклад в человечество достигает максимальных отрицательных величин.

Лучшее, что мы можем делать — это связывать Иных и оставлять их связанными. Природа

этих сущностей такова, что за подобное связывание нам суждено расплачиваться. Для дьяволистов такими Иными являются демоны, дьяволы и бесы, а также призраки, гоблины, фейри и прочие создания, ставшие настолько Неправедными, что даже практики, посвятившие себя исследованию этих видов, предпочитают держаться от них подальше. Если бы этим мы и ограничивались, возможно, остальные сочли бы наше существование приемлемым.

Таков один из возможных ответов, одно из возможных решений, однако оно влечёт за собой новые вопросы. Каким образом можно было бы добиться подобного? Существует ли способ убедить сообщество дьяволистов в целом последовать этим путём?

Ответ отрицательный.

После отбытия Агареса в свои владения на моего бывшего учителя Джеффри ополчились все окрестные практики, однако сегодня он по-прежнему жив. Его враги сочли уместным запереть его внутри собственного тела, онемевшего, неспособного к практике. Я навещаю его время от времени — мы оба стали много старше. Мне так и не удалось простить ему того, что он сделал со своей ученицей, впрочем, мне не удалось простить и себя. Во время наших встреч я пью чай, а он потягивает через трубочку пиво, которое держит перед ним сиделка. Мы беседуем о равновесии и о долговременных последствиях общения с демонами, и всякий раз я мучительно пытаюсь догадаться, о чём он мог бы мне поведать.

В моих глазах Джеффри является воплощением лежащей перед нами проблемы. Любая попытка обелить дьяволизм в глазах окружающих, чтобы получить их поддержку, была бы встречена вопросами о Джеффри и ему подобных. Он не настолько безумен, чтобы его историю можно было попросту выкинуть из головы. Он был человеком, который затаил на весь мир обиду и нашёл единственный способ дать этой обиде выход. Джеффри не «истинный шотландец».

Признаюсь, что я высказываю эту мысль в надежде на то, что сумею посеять сомнение среди тех, кто в своём движении вперёд не склонен принимать иных ответов помимо тех, что служат их целям. Я не тешу себя ложной надеждой на то, что число моих читателей окажется достаточно большим, чтобы возникли оживлённые дискуссии о возможных решениях.

Но поднимать вопросы необходимо. Я надеюсь, что мне удастся побудить отдельных личностей к размышлению, и мечтаю о таком стечении обстоятельств, которое заставило бы нас взглянуть на самих себя как на единое целое.

Выше было постулировано существование двух простых решений. Одно мы уже обсудили — архетипический дьяволист должен перестать быть самим собой и стать кем-то не настолько эгоистичным. Такой выход невозможен, поскольку средний дьяволист не сможет оставить привычки следовать по наиболее простому пути, даже если очевидно, что это путь ведёт к саморазрушению.

Если решение существует (пока чисто теоретически), то простой путь должен стать таким, чтобы наилучшим образом соответствовать нашим целям.

В поисках ответа я отправляю вас к главе третьей, где мы рассмотрим социальное устройство сообщества дьяволистов и те разрушительные виды взаимодействия, которые мы постоянно в нём воспроизводим, а также то, каким образом было бы возможно реформировать само это сообщество в попытках проложить ему более простой путь.

Глава 5: Мечи

Первые несколько лет после потери семьи прошли для меня как в тумане. Примерно в это время у меня появилась привычка внимательнее относится к тому я делаю, следить за своим Равновесием и анализировать свои повторяющиеся неудачи.

Признаю, то время моя жизнь была убогой, и если когда-то мне и приходили в голову мысли о самоубийстве или о принятии Неправедного, то именно тогда. Моё здоровье оставляло желать лучшего, и, можно было сказать, что в моих венах было больше алкоголя, чем крови, если бы подобное заявление не делало меня клятвопреступником.

Моя волосы приобрели безобразный вид, лицо покрывала уже просто неприличная растительность, мысли были затуманены алкоголем и депрессией, и мне было известно слишком много из того, чего знать не следовало. Мне были известны ритуалы для вызова созданий, которые помогли бы мне возвыситься, обрести красоту, хорошее здоровье и в довершение ко всему — счастье. Мне были известны множество иных ритуалов для вызова других тварей, которых можно было бы наслать на моих врагов, а моё самоуважение было достаточно подорвано для того, чтобы не волноваться по поводу того, что случится, если адресаты сумеют отправить их обратно.

Джеффри и прочие личности, на которых мне хотелось излить свой гнев, являлись частью более обширной картины. Силы Праведности, если можно их так назвать, сочли возможным проявить себя и наброситься на сообщество дьяволистов. Ничего хорошего из этого не вышло, так как это не остановило худших дьяволистов. Дьяволистов, подобных тем, с которыми мне пришлось столкнуться уже дважды. «Зачистка» ударила по организованным и по большей части ни в чём особенном не замешанным дьяволистам, вызвала лишь естественный отпор и ответные действия.

Вы не забыли? Когда всё, что у вас есть — это молоток...

Дьяволисты, чьи достижения в ином случае могли бы ограничиваться успешным связыванием нескольких непримечательных бесов и, возможно, одной-двух тварей покрупнее, теперь начали активно обращаться к Неправедному.

Благодаря своей неприкаянности и почти полному отсутствию социальных связей мне удалось ускользнуть ещё до того, как все пути бегства были перекрыты, а дьяволисты окружены и приговорены к казни. Долгие годы моим единственным доходом была продажа знаний тем, кто отчаянно жаждал заполнить пробелы в своих источниках или общих познаниях о дьяволистах. Большая часть заработанного уходила на выпивку.

Многие из тех, кто находился на средних этажах иерархии, были уничтожены. Уцелели лишь те, кто, подобно Джеффри, был на самом верху, да мелочь вроде меня.

Мы уже говорили об последствиях для личности, о карме и о месте, которое дьяволист занимает в обществе. Мы говорили о противодействии, с которым сталкиваются дьяволисты, о средствах, к которым они должны обращаться, равно как и о тех, к которым они прибегать не должны, но тем не менее нередко прибегают. Все эти наблюдения показаны сквозь призму представлений о том, что должно быть — в противовес тому, как это происходит в реальности.

Мы рассмотрели тему личного участия, влияние ближайшего окружения, групповую динамику и отвлечённое понятие общества. Масштаб продолжает укрупняться.

Время поговорить о мире в целом.

Если завтра в этот мир будут призваны величайшие демоны, прекратит ли он своё существование? Нет. Вряд ли. Равновесие будет нарушено, и вселенная естественным путём окажет противодействие.

Если бы подобные угрозы были возможными или хотя бы вероятными, мы, надо полагать, стали бы свидетелями каких-то конкретных мер. Возможно, все дьяволисты, не исключая меня, были бы стёрты с лица земли. Полагаю, впрочем, что это не решило бы всех проблем. Некоторые виды знания не могут быть полностью уничтожены, и я полагаю, что многие создания Неправедного хранят ради такого случая запас книг и рукописей, чтобы распространять их по мере необходимости. Мне известно, что некоторые из малых сущностей желали приобрести копию моего сочинения. Существуют даже дьявольские организации, которые занимаются сбором книг и проводят собственные исследования.

Вместо подобного развития событий мы можем лицезреть лишь длинную цепь Неправедных дел, каждое из которых в отдельности слишком легко оставить без внимания. Мир и всё в нём подвергается медленной непрерывной эрозии.

Стоящая перед нами проблема носит дуалистический характер. У нас есть дьяволисты, которые способствуют великой Неправедности, и те, которые этого не делают. С другой стороны, мы имеем ограничения, налагаемые обществом, и к некоторым из них можно приспособиться, а к другим нельзя.

Изобразите это в виде диаграммы, и вы увидите, что три из четырёх возможных вариантов заканчиваются катастрофой. Либо общество и дьяволисты совместно действуют против наших общих целей (как это в действительности и происходит), и мы с нарастающей скоростью движемся к ужасному концу; либо дьяволисты действуют в интересах Неправедного, а общество смиряется с ними; либо, напротив, общество пытается навязывать свою волю дьяволистам, которые при этом стремятся ограничивать себя, стремясь к высшему благу.

Единственный оставшийся вариант, когда все участники действуют сообща и имеют наибольшие шансы исправить то, что стало Неправедным, осуществить крайне трудно по причинам, описанным выше.

Итак, мы остались наедине с единственным вопросом — каким образом можно достичь того, что требует столь высокой степени единодушия и сотрудничества?

Можно было бы заметить, что ответ прост, хотя и неприятен. Это жертва. Если быть точнее, это такая жертва, которая не требует совместных действий обеих сторон.

Один из возможных выходов — братоубийство. О, я полагаю, это заявление привлекло ваше внимание! Некоторые из наших собратьев настолько погрязли во зле, что подрывают все наши попытки взаимодействовать с остальным миром. Возможно ли ополчиться против них? Одним дьяволистам — бросить вызов другим. Выставить пятеро «умеренных» против каждого из самых закоренелых? Объединившись, их удалось бы полностью истребить.

Конфликт порождает отчаяние, а отчаяние толкает дьяволистов к Неправедному, но мы хорошо знакомы с теми средствами, к которым прибегают нам подобные. Должным образом отвратив демона, мы направим его обратно к хозяину, и ему уже не помогут многие из обычных способов защиты.

Тёмные знания никуда не денутся, они просто не могут, не должны исчезнуть, но их сбором и хранением могла бы заняться группа «умеренных». Если мы достигнем этого этапа, мы могли бы установить правила, запрещающие распространение подобных знаний. Всю эту информацию мы могли бы хранить под спудом, выделив некоторое число избранных, которые выслеживали бы знания, распространяемые наиболее деятельными бесами и дьяволами в надежде посеять хаос.

Разумеется, эта задача далеко не так проста. В нашем мире всё взаимосвязано, и связи эти не всегда имеют здоровый характер. Мы зависим друг на друга, получая советы и помощь в исследованиях и призывах, а значит и задолжали достаточно много, чтобы неправильная смерть в неудачное время способна была обречь худшей участи некоторых из тех, кто был с этим человеком связан.

Добиться совместной работы в подобном деле будет нелегко.

Другим решением будет, наоборот, расстроить эту совместную деятельность. Среди практиков, не являющихся дьяволистами, очень немногие в достаточной степени осведомлены о наших способах защиты жизни, имущества и близких.

Я задаю себе вопрос, каковы могут быть последствия, если знания об этих способах защиты от демонов и других созданий Неправедного любой тамплиер, охотник на ведьм или Лорд крупного города сможет получить за деньги? Речь идёт не о наиболее тёмных знаниях, но о средствах отвратить демонов, зная в общих чертах, к какому виду они принадлежат.

Что они будут приобретать? Собственную безопасность.

Расцветут взаимные подозрения, наступит полный хаос.

Разумеется, Неправедные дела продолжат свершаться, и я не могу не задаться вопросом — возможно ли, чтобы это помогло создать пропасть между дьяволистами на срок, исчисляемый столетиями?

И снова проблема состоит в том, что отчаяние множит Неправедное.

Доверяя бумаге эти мысли, я подписываю себе приговор, поскольку другие начнут действовать, стремясь предотвратить такое развитие событий. И всё же я надеюсь, что мне удалось продемонстрировать остроту проблемы и несколько поколебать решимость дьяволистов-любителей.

Но мне предстоит рассказать ещё об одном решении.

Глава 6: Заключительная

Необходимо принести жертвы. Пресловутый агнец должен истечь кровью.

Мы обсуждали братоубийство. Каинов грех. Мы обсуждали предательство. Грех Иуды.

Настало время предложить нечто третье. Осуществить это довольно просто, и многие из практиков, не связанных с дьяволизмом, с большой вероятностью захотят этому поспособствовать. Это решает одну из двух основных проблем, преследующих дьяволистов. Оно также соответствует моим предложениям, описанным выше — проложить такой путь, по которому могли бы пойти другие дьяволисты, такой, где у них были бы побудительные мотивы к сотрудничеству.

Я верю в этот замысел достаточно сильно, чтобы принести себя в жертву.

Порабощение.

Давайте поговорим об истории.

Нам неизвестно, откуда появились старейшие из демонов. Некоторые полагают, что они возникли в противовес силам, создавшим наш мир, и закладывают фундамент его разрушения, в то время как созидательные начала всё ещё пребывают на дальних рубежах, расширяя границы мироздания.

Другие придерживаются мнения, что все демоны по природе являются дьяволами. Сгустками злой силы, которые укореняются в людских душах, переходя от одного «хозяина» к другому, пока не вырастут достаточно, чтобы обрести самостоятельное существование.

Точного ответа мы не знаем. Иные говорят, что установить истину в принципе невозможно.

И всё же нам точно известно, что их можно связать. Что внутри у них таится некий страх.

В какой-то момент времени все силы мира, собравшись воедино, признали, что продолжение их вражды способно привести лишь к наступлению полного хаоса. Боги, воплощения и другие могущественные игроки осознали, что они владеют таким количеством силы, что определённые действия не могут быть допущены. Однако достичь взаимного доверия они не могли.

Вместо этого были установлены законы. Те самые законы, соблюдать которые соглашается каждый практик в обмен на получение доступа к тому, что лежит по ту сторону завесы.

Суть моего предложения проста. Нам следует изменить эти законы.

Мы сделаем так, чтобы проще было встать на путь, ведущий к умножению добра. Старая форма ритуала не сможет служить для получения силы, а новый ритуал наложит ограничения на следующие поколения дьяволистов.

Чтобы стать дьяволистом, практик должен будет сам заковать себя в кандалы.

Если желание назвать дьяволистов адептами самолюбования ещё не вынесло мне приговор, то предложения начать внутренние междоусобицы и взаимные предательства гарантируют, что кто-то из дьяволистов непременно захочет меня убить.

Иначе обстоит дело с тем, что я предлагаю сейчас. Мною описаны две разновидности практикующих дьяволистов — возвеличивающих себя и отчаявшихся. Эти две категории можно дополнительно разбить на малых практиков, умеренных и крайних.

Представители всех категорий сочли бы идею порабощения отталкивающей. Я могу представить, как они уже сейчас призывают на мою голову всяческие кары.

Мне пришлось изменить множество деталей, касающихся моей личности, включая самые основные; пришлось обратиться к крайним мерам, избегая лишь прямой неправды и лжесвидетельства. Моё местоположение скрыто при помощи ритуалов. Мне известно, что в конечном счёте всё это не слишком поможет. Я не ребёнок, и хорошо знаю дьяволистов, поскольку значительная часть моей жизни прошла в их кругах.

Я знаю, что меня ждёт.

Но мне уже немало лет, и я верю в то, что делаю.

Агнец по доброй воле отправляется на заклание, отлично зная, что ему предстоит.

Полагаю, мою книгу прочтут немногие, но, создавая её, я полагаюсь на веру в то, что совершаю Добро.

Даже если читателей будет достаточно много, я сомневаюсь, чтобы какие-то изменения могли произойти в ближайший год. Или следующие двадцать лет. Эта книга — всего лишь семя, которое должно быть взращено и забыто до той поры, пока оно не превратится в коллективное бессознательное. Среди тех, кто будет её читать, кому в соответствии с моими распоряжениями будут отправлены экземпляры, есть немало бессмертных.

Но страх и гнев, который многие из них почувствуют, в конце концов станет настоящим.

Слова и знания являются силой.

Я отдаю свою жизнь в надежде, что зерно моих мыслей упадёт на плодородную почву.

Надеюсь, мои немногочисленные друзья поддержат меня в этом.

Если же это желание несбыточно, рассчитываю по крайней мере на их снисхождение. Оно доставалось мне нечасто.

И да поможет мне Бог.