Пакт (джен)

Я не спеша переоделся, потом направился в ванную. На душ времени не было, но я обтёрся влажной мочалкой, слегка намочил волосы и, насколько было возможно, привёл их в порядок. Когда я вернулся, меня уже заждались. Алексис нетерпеливо ёрзала, Джоэл что-то печатал.

Я уселся на диване, вытянув руки и уперев локти в колени. Эван скакал с одного пальца на другой.

— Подобное ожидание меня убивает, — произнесла Алексис. Она опиралась на спинку кресла, в котором расположился Джоэл. С учётом её роста получалось, что она почти целиком была скрыта креслом, от груди и ниже. — Может, расскажешь нам хоть чуток, чтобы мы убедились, что ты не поехал кукухой?

— Лучше было бы дождаться остальных, — ответил я. — Как только я начну, у вас неизбежно возникнут вопросы, и будет сложно не запутаться в пояснениях. Будет проще, если я расскажу всё сразу, и тогда те, кто захочет уйти, уйдут, а остальным я смогу предоставить наглядные доказательства.

— Я знаю, что ты не убийца, Блэйк, — сказала Алексис. — Но вот это в меня как-то не лезет.

— Знаю, — согласился я. — Но если бы это было так легко, я бы уже давно всё рассказал. Неизбежны последствия.

— Хм.

Джоэл продолжал что-то печатать в своём телефоне, время от времени поглядывая то на меня, то на птичку.

— Они твои друзья? — спросил Эван.

— Точно, — подтвердил я. — Я считаю обоих своей семьёй. Джоэл — хозяин квартиры, и он один из самых славных парней, кого я знаю. А Алексис спасла мне жизнь.

— Не уверена, что мне стоит прерывать вашу беседу, если это можно так назвать, — вмешалась Алексис. — Но вообще-то я не спасала.

Она выглядела по-настоящему обеспокоенной. Из-за этого я чувствовал себя отвратительно.

— Спасла, — не согласился я. — Думаю, я бы недолго там протянул.

— Ты себя недооцениваешь. Ты крепкий.

— Она та, про кого ты говорил, когда рассказывал про татуировки?

— Верно, — ответил я. — Но давай всё-таки не будем касаться частных подробностей.

— Ты как-то непоследовательно выражаешься, — нахмурилась Алексис.

Я слегка улыбнулся.

— Извини.

В дверь постучали.

Алексис пошла открывать.

Это оказалась Тиффани.

— Что с тобой случилось? — обеспокоенно спросила она.

Интересно, насколько же плохо я выгляжу?

— Объясню, как только все будут на месте, — повторил я. Меня удивило, что её позвали, но спросить о причине этого я при ней не мог.

Подошли остальные. Гуш, Тайлер, Джозеф. Аманды не было.

До полуночи оставалось два часа.

— Ладно, — сказала Алексис. — Хватит тянуть время. Рассказывай.

— Когда моя бабушка умерла, она оставила наследницей мою двоюродную сестру Молли Уокер. Молли получила, так сказать, сокровищницу с магическими знаниями. Прочие местные подстроили её убийство, поскольку решили, что обладать этими знаниями слишком опасно.

— Магическими? — переспросил Тайлер.

— Магическими. Духи, призраки, гоблины, монстры… всё это взаправду, — подтвердил я.

— Это что, игра? Типа дополненной реальности или…

— Нет, — ответил я. — Всё это взаправду. За последние несколько дней меня едва не убили как минимум пять раз. Через два часа, плюс-минус, всё начнёт разваливаться на части. Случится катастрофа. Не знаю, что именно произойдёт, но мало нам точно не покажется.

— А что конкретно должно случиться? — спросил Джоэл.

— Чем меньше я скажу вам, тем лучше. Одна из причин того, почему об этих вещах не известно всем и каждому, заключается в том, что существует риск попасть под раздачу. Если я вам обо всём расскажу, вы станете частью всего этого, и можете оказаться в опасности просто потому, что связаны со мной. Или наоборот, если оступитесь вы, проблемы могут возникнуть у меня, поскольку я буду нести за вас ответственность.

— Как-то в это… слабо верится, — признал Тайлер.

— Знаю, — согласился я. — Но у меня осталось всего два часа на подготовку. Если я эти два часа буду уговаривать или два часа вам всё объяснять, ведя за руку, мне не хватит времени. Похоже, я собираюсь попросить вас прыгнуть вслепую. Оставить прежнюю жизнь, если будет на то ваше желание и если до этого дойдёт, и подставить мне плечо.

— Оставить прежнюю жизнь? — переспросила Алексис.

— Если дела пойдут достаточно плохо, то может оказаться так, что мне и тем, кто со мной связан, придётся покинуть Торонто. Это может быть опасно.

— Ты хоть представляешь, как это звучит со стороны? — спросил Джоэл.

— Звучит как безумие, — признал я.

— Вот-вот.

— Ну да, — сказал я. — И звучало бы ещё безумнее, если бы я рассказал всё полностью. Но я думаю, мне нужно, чтобы вы, ребята, доверились своему чутью. Решайте сами, способны ли вы мне поверить и готовы ли вы на такую жертву.

— И ты нам даже не скажешь, в чём заключается жертва?

— Вам нужно будет иметь дело с теми ужасами, о которых вы читали разве что в сказках. Такими, которые вас пугали, когда вы были малышами.

Эван кивнул. Все посмотрели на него.

— Вы будете подвергаться опасности, — добавил я. — Хотя я не собираюсь просить вас лезть в самое пекло.

— То есть поверить, что всё это взаправду, и прыгнуть наугад? — переспросила Алексис.

— Именно, — подтвердил я.

— Я постараюсь тебе помочь.

Я кивнул. От Алексис я иного и не ожидал.

— Может зайдём с другой стороны? — заговорил Джоэл. — Мог бы ты сделать нам одолжение и рассмотреть возможность, что ты, возможно, слегка не в себе? Ты сейчас не в лучшей форме… а у людей такое бывает, ну, знаешь, проблемы со щитовидкой, которые легко исправляются нужными лекарствами, лёгкие умственные расстройства, с которыми тоже можно что-то сделать.

— Я вполне мог бы оказать вам эту любезность, однако позже, и при условии, что здесь и сейчас вы попытаетесь серьёзно рассмотреть идею, что я не окончательно слетел с катушек, — ответил я. — Я готов приложить все силы к тому, чтобы признать, что я, возможно, слегка того. Но только завтра.

— Если предполагается, что придётся порвать с привычной жизнью, — сказал Джоэл, — или что со мной может что-то случиться, то я вообще не уверен, готов ли на это пойти.

Я не удивился.

— Твоя мама?

— Мама, верно. Если бы на пару лет раньше — возможно. Или через несколько лет. Она столько не протянет. Но прямо сейчас…

Я кивнул. Я понимал его и не хотел, чтобы он ради меня отказывался от больной матери. И всё равно было немного обидно, самую малость.

— Я мог бы тебе помочь другими способами, — добавил он. — Ещё разок одолжить машину, например…

Я покачал головой.

— Не надо, сейчас не горит.

— Ладно, — ответил он. — Предложение остаётся в силе.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Не знаю, вдруг ты хочешь уйти, но…

— Ни за что, — ответил он. — Я тебя выслушаю. Никто не скажет, что я сбежал, малыш.

Я кивнул.

Остальные четверо хранили почти полное молчание. Гуш, Джозеф, Тайлер и Тиффани.

— Я думаю про Натти, — сказала Гуш и встретилась со мной взглядом.

— Знаю, — сказал я. — Джоэл тоже вспоминал о ней вскоре после того, как я вернулся в Торонто.

— Мы были подругами. Да и сейчас общаемся. Когда у неё бывали плохие времена… это было хреново. Настолько хреново, что я и передать не могу.

— То есть, если у меня голова не в порядке, ты не хочешь с этим связываться? — уточнил я.

— Этого я не говорила! — заявила она и ткнула в мою сторону пальцем. Надо сказать, в честном бою и с некоторой толикой удачи Гуш вполне могла бы мне навалять, так что жест её выглядел несколько пугающе. — Если у тебя проблемы, то ты всегда можешь ко мне обратиться, так же, как я обращалась к тебе, когда нужна была помощь с Нат.

Я кивнул.

— При всём при этом у меня нет впечатления, что с тобой происходит то же, что и с ней. Не знаю в чём тут дело, то ли её история ещё стоит у меня перед глазами, и мне кажется, что я понимаю, как оно бывает, то ли ты действительно не сумасшедший…

— …Но? — спросил я.

— Я тебя выслушаю, — сказала она и засунула руки в карманы. — Даже если ты гонишь, мне хочется узнать побольше о том, что происходит и что у тебя на уме.

Разговор продолжал возвращаться к теме моей душевной болезни. Насколько велико окажется сопротивление при попытке открыть этот мир перед непробуждёнными я не знал, и мысль, что они снова и снова будут возвращаться к одному и тому же, несколько напрягала.

В то же время их поведение определялось беспокойством о моём благополучии. Никто из них не сказал и не сделал ничего такого, что позволило бы предполагать, что если я и в самом деле потерял рассудок, то останусь без их поддержки. И это были не просто слова. Мне предлагали помощь люди, которые очень хорошо представляли, насколько паршиво иметь дело с такого рода проблемами.

Я ощутил прилив благодарности.

— Тайлер?

Тайлер, чернокожий, худощавый, с короткой стрижкой, улыбнулся во весь рот. Он был одет в давно вышедшую из моды одёжку из секонд-хенда, но подобранную с учётом стиля и цвета. Дело было не в его денежных затруднениях — он был, конечно, беден, но не до такой степени, — просто он предпочитал покупать побольше дешёвой одежды и по-разному комбинировать её, вместо того чтобы обзаводиться скудным гардеробом самого высшего качества. Этот подход мог служить метафорой самого Тая.

Тай был одним из художников, с которыми я работал — и, надо сказать, это было непросто. Ему трудно было надолго фокусироваться на чём-то одном, и в результате мне приходилось постоянно приспосабливаться к его новшествам. Проблема состояла в том, что у него была привычка постоянно хвататься за что-то совершенно новое и неизведанное, а потом забрасывать, едва оно начинало приносить какой-то доход.

Был период, когда я готов был ногу отдать в обмен на его талант в любой случайно выбранной области. Иной раз было прямо больно смотреть, как он пытается свести концы с концами. Я даже временами задавал себе вопрос, не нравится ли ему процесс освоения нового больше, чем успешное применение освоенного? А иногда мне казалось, что ему просто трудно прожить без стимуляции, которую даёт ему неопределённость. У некоторых людей беспокойство отнимало силы — но такие, как Тайлер, похоже, именно в таких условиях по-настоящему расцветали.

Та часть моей личности, что тревожилась о его пристрастии к беспокойству, задавалась вопросом, правильно ли я поступаю, обращаясь к нему за помощью.

— Я в деле, — сказал Тайлер. — Мне отчасти даже хочется, чтобы все эти монстры оказались настоящими.

С его характером по-другому быть и не могло.

— Если бы ты знал все подробности, тебе бы этого не хотелось, — сказал я.

— Хочешь пари? — предложил он.

— Только не на этот счёт, — отказался я.

— Ну, короче, я в деле. Чёрта с два я упущу случай узнать обо всём этом побольше.

— Понятно, — сказал я.

— Как ты собираешься всё это нам доказать? — спросил Джозеф.

— Ты что, веришь мне? — спросил я, с некоторым удивлением.

Из всех присутствующих Джозеф обладал самым острым критическим умом. Ему были свойственны перепады настроения от внешне безмятежной весёлости до приступов чёрной меланхолии. Иногда причиной становилась какая-нибудь ерунда, какой-нибудь отдельный сложный элемент, из-за которого он мог запросто выбросить в мусор весь проект. И хотя талантом он уступал Тайлеру и Алексис, но обладал способностью находить для своих работ удачный контекст, что делало их нестандартными и заметными — и именно благодаря этой способности он был, вероятно, наиболее успешным среди всех нас.

— Я тебе не не верю, — объявил он.

— И что это должно означать? — спросил я.

Он слегка улыбнулся и пожал плечами.

— Понимай в буквальном смысле. Как сказала Гуш, от тебя не веет чем-то неправильным. Я тебя послушаю.

Я кивнул.

— Тифф?

Лицо Тиффани выражало в основном беспокойство. Не столько по поводу меня, сколько за себя саму.

— Не знаю толком, отчего Джоэл меня позвал. Позапрошлым вечером тут были те, кто знает тебя гораздо дольше.

Да я и сам этого не очень понимал.

— Потому что я тебе доверяю, — ответила ей Алексис.

То есть следуя собственной интуиции?

— Ладно, — сказала Тифф. — Не уверена, что мне стоит тут быть, но я послушаю.

Я снова кивнул.

Этого должно хватить.

— Эван, — обратился я к своему фамильяру, — может, напишешь нам письмецо?

— Мне нужна бумага, — ответил он.

— В конце коридора, на низком книжном шкафу, — сказал я.

Он вспорхнул и улетел.

— Ты хочешь, чтобы дрессированная птица написала для нас письмо? — спросила Гуш.

— Эван — призрак того мальчика, в убийстве которого меня обвинили. Прошлой осенью его заманило в лес. Его преследовал монстр по кличке Гиена, но ему всегда удавалось ускользать. В итоге он погиб от истощения. Вчера я наткнулся на его призрака. Сегодня утром я сделал этого призрака своим фамильяром. Он сохранил рассудок и, насколько я могу судить, приобрёл небольшие дополнительные способности.

Я услышал, как что-то шмякнуло.

Мгновение спустя появился Эван, летящий у самого пола. Лист бумаги, который он тащил, едва давал ему держаться в воздухе.

Как только он оказался достаточно близко, я выхватил у него бумагу.

— Я вбухнулся в стену, — сказал он. — Запутался в бумаге.

— Было слышно. Сочувствую, — сказал я, поднимаясь с дивана. — Я потратил слишком много из личных резервов, поэтому ноги едва держат. Чтобы добиться мощного эффекта, пришлось пустить себе кровь.

— Самоповреждение? — беспокойно спросил Джоэл.

Я направился к шкафу, стоящему возле обеденного стола. На одной из полок стояли бокалы для вина. Полка под ней была забита всяким мелким барахлом, которое норовило скопиться на столе, но не имело предназначенных специально для него мест.

Я отыскал на ней пузырёк чернил для перьевых ручек.

Отвернув крышку, я поставил её перед Эваном, придерживая пальцем. На тыльной стороне крышки оставалась капля чернил.

Он подскочил поближе, сунул лапку в крышку, потом перепрыгнул на бумагу, стоя на второй лапке и мелко подрагивая крыльями, чтобы удержать равновесие.

Водя коготком, он принялся рисовать буквы.

— Да быть того не может! — сказал Тайлер, расплываясь в улыбке.

Джоэл подобного восторга не проявил. Я заметил, как он хмурится. Остальные, похоже, не понимали, как к этому отнестись. Сбитые с толку, они молча глазели на Эвана.

— Что скажете? — поинтересовался я.

— Для кого-то, у кого мозги размером с кукурузное зерно, это довольно впечатляющее достижение, — сказал Джоэл.

— Можно я его клюну? — спросил Эван, остановившись на половине слова.

— Нельзя клевать Джоэла! — осадил его я.

Дождавшись, когда он закончит, я взял в руки лист. Буквы вышли слегка корявыми и стояли не в ряд, но вообще-то он справился чертовски неплохо.

«Всё по-правде».

— Дефис лишний, — сказал Джозеф.

— Я птичка! — ответил Эван. — Я ребёнок! Я мёртвый!

— Учитывая обстоятельства, ошибка простительна, — сказал я, возвращая лист на стол.

Эван, судя по всему, всё же слегка обиделся, поэтому перебрался к крышке от чернил, обмакнул в неё коготок, потом перепорхнул обратно и притопнул лапкой, перечеркнув дефис.

— Да уж, весьма странно, — признал Джозеф.

— Это не годится в качестве доказательства? — спросил я.

— Проще было бы считать, что птица отлично выдрессирована, и тот, кто её выдрессировал, предвидел этот момент с дефисом, — ответил Джозеф.

Никто не стал ему возражать.

Блядь. Раз уж мне так трудно достучаться до спокойных, разумных людей, да ещё тех, которые мне уже доверяют, то, вероятно, сошло бы с рук даже использование магии в общественном месте.

Не то чтобы я раньше не прибегал к магии в людных местах, но, по крайней мере, старался делать это незаметно. Возможно, маскироваться вовсе и не требовалось.

Было ли это естественное сопротивление неизвестному?

И почему я сам не столкнулся с ним, когда появилась Роуз?

Я сунул руку в рукав и извлёк медальон. Мне пришлось перевернуть его и немного распутать цепочку, чтобы ослабить неудобное крепление к запястью.

Медальон был почти пуст. Волос больше не было, но тёмный налёт на внутренней поверхности ещё оставался.

Я тщательно поелозил там пальцем, затем нарисовал на поверхности кофейного столика руну.

— Тем что я сейчас сделаю, — сказал я, продолжая рисовать, — я ввожу вас в этот мир. В какой-то степени впредь ваши ошибки будут отражаться на мне. Последствия могут быть тяжёлыми, а я не в том положении, чтобы это себе позволить.

Непонятно было, насколько хорошо это сработает. Грёзы подпитываются верой, а среди присутствующих мне верили не все.

Но используя кровь, я рисковал убить себя. А как работает браслет с изображением Стоунхенджа, который Эван забрал у Дункана, у меня не было ни малейшего представления.

Я убрал руки.

Кофейный столик отъехал на полметра в сторону, и руна исчезла.

— Ты его пнул, — заявил Джозеф.

— Он не пинал, — возразила Гуш.

— Нифига, — поддержала Алексис. — Я внимательно смотрела.

— Тогда это магниты, — не сдавался Джозеф. — Или леска.

— Это имело бы смысл только если бы он вздумал убедить нас, что он и вправду с катушек съехал, — сказала Алексис. — Но не такой он человек.

— Спасибо, — поблагодарил я. Джозеф выглядел растерянным. Очевидно пытался увязать в голове противоречивые мысли.

— Так это всё взаправду, — сказал Джоэл. — Ты бы ни за что не смог всё это приготовить за то время, пока тебя не было.

— И к тому же не стал бы, — добавила Алексис.

— Ты его знаешь куда дольше, чем мы, — сказал Джозеф. — Прости, что мы малость не торопимся поверить во что-то настолько дикое.

Я кивнул. Возражение было весомое. С Алексис я столкнулся едва ли не в первый день жизни на улице, хотя как следует узнал её лишь через несколько месяцев. С остальными я был знаком год-полтора. С Тиффани — неделю.

— Я тебя за это не виню, — сказал я.

— Так что, вся эта хрень реальна? — спросила Алексис.

Я кивнул.

— И люди, которые по твоему мнению хотели тебя убить, тоже часть всего этого?

— Да, и среди них Лорд Торонто, круг практиков, управляющих временем, в том числе один коп из местного участка, а также, вероятно, группа чародеек. За последние три дня я имел дело с бесом, который вызывает бешенство у местной фауны, гоблинообразной тварью, которая сгубила Эвана, и тем самым копом. А также пытался разобраться с самым настоящим демоном, но из этого ничего не вышло. Все четверо пытались меня убить или ухитрились что-то от меня отнять.

— И что, оно так всегда и бывает? — спросила Гуш.

— Нет, — ответил я. Помедлил в нерешительности и добавил: — Это связано с тем, кем была моя бабушка.

— И кем же она была?

— Известной дьяволисткой, — ответил я. — Одной из тех, кто замешан в действительно плохих вещах.

Ответом мне были ошеломлённые взгляды.

Недостаточно ошеломлённые. Они ещё не осознавали всего. Пока не осознавали.

— Говоря коротко, — сказал я, — мои резервы на нуле. Вот поэтому мне и нужна помощь.

— И что мы вообще можем сделать? — спросил Джоэл.

— Лично ты — ничего, — ответил я. — Тебе надо ухаживать за матерью.

— То, чем ты занят, выглядит важным.

— Это и правда важно. Если Лорд Торонто получит то, чего хочет, мир станет куда менее приятным местом для жизни. И это мягко говоря. Но если ты не позаботишься о матери, Джоэл, то мир тоже станет менее приятным местом, ведь так?

— Вопрос масштаба, — ответил он.

— Я только что общался с группой людей, и среди них была одна женщина, которая так и не стала частью всего этого. Однако она нужна этой группе поскольку, когда получаешь способность и разрешение творить магию, ты больше не можешь и не должен лгать. Клятвы становятся обязывающими. Так что, когда нужно взаимодействовать с другими группами, она играет роль лжеца.

— Джоэл не сможет соврать даже под угрозой смерти, — возразила Гуш.

— Сколько сможет, столько и хорошо, — сказал я. — Ты в деле, Джоэл?

Он кивнул.

Я на секунду задумался.

— Никто из вас не сбежал отсюда вопя от ужаса, а это значит, что я скорее всего недостаточно хорошо справился с объяснением ситуации.

— Да нет, мы, конечно, слегка охренели от того, что ты нам выдал. Но мы же типа все в одной лодке, — возразила Алексис.

Все кивнули, соглашаясь. За исключением Джозефа.

Ему, похоже, оказалось куда тяжелее, чем прочим, принять подобные идеи.

— Джозеф? — спросил я.

Это как будто позволило ему определиться.

— Я, пожалуй, не стану в это лезть.

— Погоди, — сказал я.

— Я не хочу сказать, что не верю во всё это, — продолжил он. — Я просто… в общем, одно с другим здесь как-то не складывается, что ли.

— Не могу обещать, что после моих объяснений всё станет намного понятней, но само по себе оно точно не разъяснится.

— Тогда дай мне какое-то время, чтобы обо всём поразмыслить, — сказал он.

— «Какое-то время» — это примерно сколько? — спросил я. — Ближайшие два часа для нас так-то жизненно важны.

— Я не особо хорошо справляюсь с тем, чего не понимаю, — ответил он. — Буду для тебя скорее обузой, чем помощью. Спроси ещё раз через день или два.

— Сбегаешь? — спросил Тайлер.

— Нет. Я не испугался. Я просто не готов.

— Я с самого первого дня был не готов, — сказал я. — И знаю невероятно мало. И всё же мне пришлось разбираться с очень большими проблемами.

— Так то ты. Я это понимаю, я уважаю тебя и нисколько тебе не завидую. Но ты сам дал нам возможность решать, хотим ли мы в это влезать, и сейчас я пользуюсь этой возможностью.

— Ты сбегаешь, — повторил Тайлер. На сей раз утвердительно.

— Не останавливай его, — сказал я.

— Может я и сбегаю, трудно сказать, — признал Джозеф. — Но мне не хочется чтобы ты чувствовал себя так, словно я бросаю тебя в беде, Блэйк. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Можешь, — сказал я. — Нужны припасы. Инструменты. Принадлежности для рисования. Что-то, что может послужить оружием.

Он повозился с ключами, отцепил один и кинул мне. Я был настолько медлительным, что не успел его поймать и подобрал уже с колен.

— Моя квартира в твоём распоряжении, — пояснил он. — Тащи оттуда всё, что нужно. Но я пока что побуду в стороне от всего этого.

— Куда ты собрался? — спросил Джоэл.

— Не знаю. Там видно будет. Вы не злитесь?

— Мне жаль, что ты уходишь, — сказал я. — Но меня радует, что ты поступаешь так, как считаешь необходимым.

— Мне тоже жаль уходить, но…

Он не договорил, как будто хотел, чтобы кто-то закончил фразу за него. Но все промолчали.

— Бери всё что нужно, — повторил он.

И вышел за дверь.

Его решение меня неприятно озадачило. Особенно в силу того, что я понимал его причину. С Джозефом я был не особенно близок, но всё же считал его более близким человеком, чем своих собственных родителей. Я работал с ним и выполнял его заказы, мы даже делились кое-какими секретами. Я его действительно уважал. И непохоже было, что на его решение как-то повлияли извне, через связи или иным образом. Насколько я мог судить, он поступил так по собственной воле.

Из всех нас Джозеф был самым успешным, в широком смысле слова. Конечно, у Алексис тоже были постоянные заказы, но Джозеф успел завоевать некоторую репутацию авангардного художника, а в этом деле преуспевают очень и очень немногие. Он добился успеха благодаря тому, что очень тонко ощущал, чего именно хочет широкая аудитория. Он держал руку на пульсе сообщества, догадывался, что должно сработать, и воплощал это в жизнь — в довольно перфекционистской манере.

Я по-настоящему хотел, чтобы среди всего этого он оказался рядом со мной. Его проницательный взгляд на ситуацию мог многое изменить. У меня было ощущение, что он способен был стать выдающимся практиком, доведись ему этим заняться.

Я поглядел на тех, кто остался.

— Я в деле, — сказал Тай.

Алексис кивнула.

Гуш медлила с ответом.

По её лицу я понял, что она в нерешительности.

— Нет? — спросил я.

— Если бы это была душевная болезнь, я бы поняла. Но ты… говоришь о чём-то, что пришлось бы держать в тайне от Аманды.

— Это так, — подтвердил я.

— Если учесть, что мы с ней недавно… получается, что продолжения и не будет, ну, то есть, это отрежет возможность развития отношений в будущем.

— Для меня, пожалуй, — сказал я, — это стало самой серьёзной проблемой. И собрал я вас здесь именно потому, что пытаюсь её решить.

Она кивнула.

— То есть, получается, ты пас? — спросил я.

— Пока что?, — предположила она.

Решающий момент наступал прямо сейчас… но проблема была в том, что вся история с Завоевателем для них пока была не более чем слова. Смысл и значение которых они не понимают и не поймут, если не увидят сами.

— Я на твоей стороне, — сказала Гуш. — Если это что-нибудь значит.

— Спасибо, — кивнул я.

Все посмотрели в сторону Тифф.

— Не думай, что ты должна говорить «да» только потому, что другие согласились, — попросил я. — На днях я тебя спрашивал, как ты справляешься со стрессом, и ты сказала, что обычно не очень.

— Не очень.

— Это нормально, если ты не захочешь.

— А во всём этом есть что-то, что не вызывает ужасного стресса? — спросила она.

— Очень немногое.

Она нахмурилась.

— Однако это важно.

Она явно пыталась уговорить себя двигаться дальше.

И зачем Алексис её позвала? Тиффани нравился я, а она нравилась мне, но я не доверял ей в той же степени, как доверял остальным.

— Это важно, — согласился я.

— Тогда я постараюсь помочь, сделаю то немногое, на что, мне кажется, я буду способна.

— Но ты уверена? — переспросил я. — Не так давно я спорил с компаньоном на эту тему, и мне кажется, что в таких делах полумерами не обойтись. Может, лучше отступить?

— Я уверена, — сказала она более твёрдо, чем раньше, не оставляя места для возражений.

Чёрт.

Ну ладно, я не собирался отказываться от любой помощи.

— Хорошо. Итого трое. Теперь нам понадобятся кое-какие вещи, — сказал я.

— Какие ещё вещи? — спросила Алексис.

— Кинжал, — стал перечислять я. — Песочные часы. Череп. Монета…

* * *

За полтора часа, прошедшие до появления Рыцарей, я успел дать оставшимся общее представление обо всём, что произошло за эти дни. Я постарался не мешаться под ногами, когда они переставляли мебель в моей гостиной, затем мы изобразили на полу несколько окружностей. На зрительную память я не жаловался, тем более в отношении вещей, которые я делал своими руками.

В нужных точках построения уже стояли чашки. Предметы для большинства из них были наготове.

Тайлер орудовал ножовкой, пытаясь отпилить кусочек от железной кочерги из квартиры Джоэла. А сам Джоэл ходил по жильцам, пытаясь раздобыть миро и старинную монету.

— Привет! — поздоровался Ник.

— Привет, — ответил Эван.

— Привет, — сказал я.

— Похоже, вы что-то затеваете, — заметил Ник.

— Да уж, — согласился я. — Ник, это Алексис, Тайлер, Тиффани и Гуш.

— Гуш?

— Точняк.

— И ты собираешься их пробудить?

— Ну да.

— А ты в курсе, что обычно на такие вещи очень важно сначала получить разрешение местного Лорда?

— Неужели?

— Если этого не сделать, можно огрести.

— Кто огребёт, я или они?

— Думаю, ты.

— Это меня устраивает, — сказал я. — Нынешней ночью он наверняка будет мной недоволен при любом развитии событий.

Ник кивнул.

— Держи, вот книги.

Я просмотрел их. «Основные принципы защиты» — скорее всего пригодится. «Природные руны» — совершенно точно пригодится. Ещё одна книжка была разорвана пополам, осталась только вторая половина, и…

«Начала».

То что надо. Конечно, у них обязан был отыскаться лишний экземпляр, если только его не сожрал бы демон. Эта книга должна быть в собрании любого практика. Своего рода «Календарь садовода». Издание было, на первый взгляд, более старым, чем то, что имелось у бабушки, корешок развалился и был подклеен прозрачным скотчем. Я потратил пару минут на то, чтобы убедиться, что построение на полу нарисовано верно.

Вернулся Джоэл. Он притащил миро и довольно покоцанную монету, что-то вроде серебряного американского доллара.

Я быстро перелистал книгу, высматривая абзац, описывающие символическое значение предметов. Наша монета не была золотой — имело ли это значение? Книга не добавила ясности.

— Мы тут… кое в чём посвоевольничали, — подумал я вслух.

— Железо — не то же самое, что руда, — добавил сын Ника.

Пока он об этом не упомянул, мне и в голову не приходило проверить. В их книге, как и в той, которую читал я, железо упоминалось в качестве обязательного компонента. В копии Роуз вместо него был остролист.

— А действительно ли важно настолько точно следовать правилам? — спросил я. — У меня сложилось мнение, что все эти магические дела — полная чушь. Символы. На самом деле духи хотят услышать правильные слова и увидеть правильные действия.

— Мы тоже не особо точно всё выполняли, — подтвердил Ник.

— Настолько же сильно отступали от правил?

— Ну, не настолько.

— Ладно, — вздохнул я и, обращаясь к своим друзьям, спросил: — Личный предмет у всех есть? Что-то имеющее для вас большое значение?

Все, кроме Джоэла, кивнули.

В руках у Алексис ничего не было. Я задумался, что же она выбрала.

— С кого начнём? — спросил я.

Вызвался Тайлер.

— Я пока что выйду, — сказала Присс. — Сохраню мой взгляд скромным и невинным.

Я поднял бровь.

— Гуш, Джоэл, ступайте вместе с ней. Она ваш образец для подражания. Спросите у неё совета, как лучше исполнять роль назначенного лжеца, что можно и что нельзя, от чего держаться подальше и когда вылезать вперёд.

— Хорошо, — согласился Джоэл.

— Я могу остаться? — спросила Гуш. — Может, мне не нужно, чтобы мой взгляд был невинным и всё такое.

Я помотал головой, но потом сказал:

— Ладно, действуй как тебе подсказывает чутьё. Лично я именно так и делаю.

Джоэл помедлил.

— А ты сам-то уверен, что делаешь правильно?

— Понятия не имею, — ответил я. — Но мне требуется помощь… и то, что вы, народ, за мной следуете, очень много для меня значит.

Он кивнул.

Я взял у Тайлера отпиленный кусочек кочерги и передал ему книгу, открытую на нужной странице.

Оставшиеся Рыцари отступили за угол, в кухню, чтобы не мешать нам с Тайлером.

Он приступил к чтению, а я взял кусок железа плоскогубцами и разогрел в пламени небольшой газовой горелки, которую держал под раковиной.

Нагретый металл бросил в чашку.

В начале ритуал Тайлера. Все остальные разошлись по углам комнаты. Я опёрся на обеденный стол, на котором всё ещё оставались продукты и лежала завёрнутая в куртку рука демона.

— Ты должен раздеться, — сказал я ему.

— Ни за что, — ответил он.

— Нужно открыть себя, придать себе уязвимость, показать, что тебе нечего скрывать.

— Серьёзно? Или ты просто собрался поглазеть на голых девчонок?

— Я ему как-то предлагала, — заметила Алексис. — Он сказал нет. Так что вряд ли сейчас дело в этом.

— Блин, — с досадой сказал Тайлер. — Чур тогда не подглядывать.

Он начал нараспев читать заклинания. Я закрыл глаза, слушая и размышляя.

— Боже, это реально взаправду, — пробормотала Тиффани.

— Тихо, — шикнул кто-то.

Она видела, как всё изменяется, как движутся чашки и линии, как меняется освещение.

Постепенно розоватый свет, проникающий сквозь мои веки, сменила темнота.

Я открыл глаза, выставив руку вперёд, чтобы частично загородить себе вид Тайлера, и увидел, что он находится посреди оазиса. Тонкие лучи света проникали сквозь балконное окно, создавая впечатление, что мы находимся в глубоком космосе. Потом этот свет померк, а Тайлера и построение стало видно лучше.

Эту часть ритуала я ему не объяснил, решив предоставить ему разбираться самостоятельно, как это когда-то делал я.

Круг сдвинулся, и перед ним появился нож. Тайлер когда-то изготовил его своими руками, увлёкшись металлообработкой. У нас этот нож исполнял роль кинжала.

— Обрезаю связи со старым Тайлером, — сказал он.

Его ответы были не такими односложными, как мои.

Песочные часы. Мы отыскали какую-то мелкую дешёвку из настольной игры. Повинуясь минутному импульсу, я добавил к ним амулет со Стоунхенджем, отобранный у Дункана.

— На ум приходят фазы луны. Мне куда больше нравится время, когда я могу шляться в одиночестве где попало, чем места, где я могу побыть один.

Он говорил что-то странное. Не занесло ли его слишком сильно?

«Ловец снов», одна из немногих вещей, которые точно соответствовали описанию в книге.

— Я не хочу работать за зарплату. Меня даже сама мысль об этом пугает. Хочу быть по другую сторону. Быть художником, волшебником, испытывать вдохновение.

Появился череп. Кошачий, выбеленный. У меня в спальне он играл роль груза для бумаг. Лежал на стопке отложенных квитанций для возврата налогов, пока полиция не раскидала всё в разные стороны. Что-то вроде шутки для самого себя — смерть и налоги.

— До самой смерти, полагаю, — сказал Тайлер.

Монета.

— Я к этому отношусь серьёзно, — сказал он. Мне показалось, что он произносил всё, что приходит на ум. — Это имеет вес. Всему есть цена.

Я кивнул. Последнюю мысль он явно ухватил из моих расплывчатых объяснений по поводу произошедшего.

Роза. Куда свежее, чем та, что была у меня и Роуз.

— Думаю, всё в мире связано? — предположил Тайлер. — Жизнь, смерть, время… ну да… Бессмысленно заявлять, что я отдам этому свою жизнь до последнего дня, если не выкладываться как следует, пока ещё жив. Так что я посвящу этому свою жизнь.

Я поморщился. У меня оставались большие сомнения насчёт его способности всецело посвятить себя чему бы то ни было. Но я позволил себе думать, что это обещание можно воспринимать иначе. Можно посвятить себя музыке, не ограничиваясь одним инструментом и стилем. Если бы Тай был музыкантом, он перепробовал бы все инструменты и познакомился бы со всеми стилями, о которых смог бы хоть что-нибудь выяснить. Это само по себе требовало самоотдачи.

Пришёл черёд личной вещи.

Это была USB-флешка.

Он, как и я когда-то, похоже почувствовал, что этот выбор следует объяснить более подробно.

— У меня есть сестра, она на двадцать лет старше. Я видел, как жизнь высасывает из неё все соки. Долги, дети, брак, из которого ушла любовь.Она всё делала как положено, а в результате получала только проблемы. На этой флешке моя история. Стихи, которые я написал, когда мне было двенадцать, фотографии работы, которую я сделал на прошлой неделе. Архив почты, и я точно знаю, что там есть мои письма сестре и её ответы. Я… я пытаюсь найти дорогу туда, где мне надлежит быть. Блэйк сделал для меня то, что было правильно, и даже если я не останусь с ним надолго, мне кажется, что сейчас я должен дать ему поддержку. И вся эта тема слишком интересна, чтобы её не исследовать. Вот такой я… и может, именно поэтому теперь-то я ни за что не облажаюсь, и не закончу, как моя сестра.

Чашка уехала в сторону, унося с собой флешку.

Оставалось только произнести строки, относящиеся к предложению пищи. Подношения различным видам Иных.

Потом настала очередь клятвы.

Тайлер выглядел счастливым.

Блин, как же мне хотелось верить, что его счастливый вид не сменится в будущем чем-то совершенно иным.

Ритуал завершился. Чашки оказались разбросанными по всей квартире.

Я кинул Таю его футболку и труселя.

— Вот же блин, — восхищённо протянул он.

— Иначе и не скажешь, — сказала Алексис.

— Нет, я хочу сказать… вау, блинский блин!

— Он Видит, — попытался объяснить я.

— Спасибо, типа, растолоковал — съехидничала Алексис.

Я рассеянно покивал головой.

— Блинский блин, — повторил Тай, глядя на Эвана сияющими, слишком сияющими глазами. Судя по всему, это был один из длительных остаточных эффектов ритуала, наподобие того, что происходило с моими татуировками.

— Привет! — сказал ему Эван.

— Обосраться и не встать! Здорово, птица!

— Я Эван!

— Эван, точно, извини!

— Ты поосторожнее, — напомнил я. — Гиперболы — зло. Ты теперь не можешь лгать. Вероятно, и от слишком экспрессивных выражений стоит воздерживаться.

Тай кивнул.

— Я ведь всё верно сделал? Там, где появлялись разные предметы?

— Я обычно отвечал односложно. Думаю, тут допускается некоторая гибкость. В этой части ты… ну, не знаю, как бы представляешься, что ли, на самом базовом уровне. Смысл более важен, чем конкретные слова. Всё сработало, так, что, вероятно, оно не было неправильно.

Он кивнул.

Я поглядел на часы. Времени оставалось немного. Я перевёл взгляд на Ника.

— Можешь забрать с собой Тая? Провести для него ликбез, или отвезти туда, где есть дух, которого он сможет связать?

— Связывать впопыхах мы вообще-то не особо умеем, — ответил Ник, — но основные руны я показать могу.

— Будь добр, — попросил я.

— Конечно.

— А мы с теми, кто остался, наведём порядок, расставим вещи по местам и займёмся следующей в очереди, — добавил я.

* * *

Я видел, как перед Алексис появился нож. Я стоял за углом кухни, опираясь спиной о стену. Ровно так, чтобы не видеть её саму, но держать в поле зрения участок пола прямо перед ней.

— Скульптура. Резьба.

Амулет со Стоунхенджем.

— Стоунхендж вроде предназначался для наблюдения за фазами луны, так? Женское начало?

Ловец снов.

— Связывание.

Кошачий череп.

— Насилие.

Потёртая монета.

— Гордость.

Роза.

— Боль.

Личный предмет.

До этого я не видел, что именно она положила в чашку. Теперь разглядел. Три коренных зуба, закреплённые на пластинке.

Зубной протез?

— Мне кажется, это важно. Если я должна дать миру сверхъестественного понять, что я собой представляю, оставить свой автограф у входной двери, то вот… это вполне подходит. У нас есть свои недостатки, я имею в виду, у людей. Мы изломаны. Мы приходим в мир почти идеальными, голыми и счастливыми, а потом жизнь выдаёт нам люлей. Даёт под зад и заставляет чувствовать себя дерьмом. Наносит неисправимый урон. Из-за невезения, из-за других людей, из-за наших собственных ошибок. Я хочу стараться ради того, что я люблю. Хочу находить хорошее, быть среди тех, кто чинит, а не ломает. Кто любит, а не ненавидит, хотя, наверно, у меня и любовь такая, перекрученная. Я хочу совершать как можно меньше ошибок… и это говорит курильщица, так что можете заодно сразу считать меня немножко лицемеркой, раз такое дело.

Чашка ускользнула из поля зрения.

— Ага, — сказала она, когда перед ней появилась следующая. — Примерно то, что надо.

Потом были слова, которыми надлежало приветствовать Иных и выразить им уважение.

После этого наступила очередь клятвы.

В комнате стало светлее.

Прошло некоторое время, прежде чем Алексис подала мне знак, что можно смотреть.

Я заглянул в комнату. Она была почти одета.

Ей пришлось потратить некоторое время, чтобы найти чашку с зубным протезом. Она подобрала его и поставила на место, широко раскрыв рот.

Её жёсткие волосы будто развевал мягкий ветер. Это смотрелось обыденно и в то же время абсолютно сверхъестественно.

— Привет, — окликнул её Эван, когда она подошла ко мне.

Она улыбнулась и махнула ему рукой, потом встала у стены рядом со мной и откинула назад голову, закрыв глаза. Пытаясь осознать произошедшее.

Я осторожно взял её руку и слегка сжал. Не открывая глаз, она улыбнулась.

* * *

Оставалась одна Тиффани. Насчёт неё я сомневался больше, чем по поводу всех прочих.

Времени в запасе было всё меньше и меньше. По мере того как она проходила все этапы, моё беспокойство росло.

Я с радостью заметил, что предметы стали появляться перед ней в должной очерёдности. Сперва нож.

— Опасен, если не обращаться с ним осторожно.

Амулет.

— Обманчиво простой, но имеет свою историю.

Ловец снов.

— Иногда, чтобы понять свои мечты или найти тех, кто тебе нужен, приходится мыслить нешаблонно.

Кошачий череп.

— Пугает, если его выставить напоказ… или завораживает? Не могу решить. И то и другое.

Роза.

— Служит символом. Красивая. Почти бесполезна.

Личная вещь.

Значок общества анонимных алкоголиков.

— Он вообще-то не мой. Но моя жизнь всегда определялась другими людьми. Я надеюсь, что сейчас тот случай, когда я смогу сама за себя решать. Что получу немного силы и не буду чувствовать себя такой бессильной, как раньше. Я хочу быть плечом к плечу с моими новыми друзьями, хочу найти в себе хоть немного смелости… Это… это память о невыполненных обещаниях. Она сделала меня такой, какая я сейчас. Поломанной и с изъянами, как сказала Алексис. Но правила помогают стать сильнее, и я, наверное, горжусь собой, за то что пообещала себе не пить, не принимать наркотики, не предавать членов семьи. Мне нравится, что сейчас я следую этим правилам. Если вы… если тот, кто слушает сейчас, слышал меня раньше, он мог заметить, что раньше я, наверно, была не так уверена. Но теперь, когда правила становятся незыблемыми, я уверена больше. Я хочу стать надёжнее, и с вашей помощью стану.

Чашка двинулась дальше.

Я глубоко вдохнул, потом выдохнул.

Она выразила уважение Иным, затем произнесла слова, скрепляющие договор.

Проявления силы были короткими, но яркими. Пока круг иссякал, мелькали вспышки света, а затем озарилась вся комната.

К тому моменту, как она оделась — это не заняло много времени — эффект пропал.

— Привет! — окликнул Эван.

— Привет, — ответила Тиффани.

Дело сделано.

Теперь у меня есть круг.

И совсем не осталось времени.

— Ребята, на обучение у нас времени не осталось, — сказал я. — Значит, придётся ограничиться мелкими, простыми задачами.

— Начинать с простых и небольших задач вроде как правильно, — согласился Тай.

Оставалось сорок пять минут. Если вычесть время поездки…

— Ник, ты хотел помочь? Моим друзьям нужен интенсивный вводный курс магии, на пятнадцать минут.

— Я не настолько сведущий.

— Я тоже, — ответил я. — Но придётся обойтись тем, что есть. Нам предстоит разобраться с Завоевателем.