Пакт (джен)

Ручка скользила по бумаге.

Оружие. Нож или, если получится, что-то посущественнее. Лучше всего что-то огнестрельное, но с этим могут быть проблемы. Каждый из Иных обладает своими слабостями и недостатками. В идеале мне следовало обзавестись целым набором оружия из самых разных материалов. Но вот где их взять, я и понятия не имел.

Это породило новые вопросы. Мне необходим хороший источник информации. Интернет. Нужно понять, как пополнять запасы, когда мои финансы иссякнут. Деньги.

Я взял другой листок, озаглавленный «Потребности». После списка одежды и необходимых продуктов, я добавил два новых пункта, касающихся доступа в интернет и консультации с адвокатом. Подумал немного и добавил ещё пару пунктов. Нужно было вернуть одолженную у Джоэла машину, если это ещё не сделано, и ключи. Роуз нужна была помощь. А мне нужны были союзники.

Собрание совета состоится сегодня во второй половине дня. Три часа до и три часа после заката мне не будут мешать. Нужно было придумать способ, как получить контроль над этой ситуацией. Враг у ворот, я бы сформулировал это так.

Я старался записать всё, что мне может понадобиться сделать или добыть. Когда в голову уже больше ничего не лезло, я отложил ручку, встал с дивана и потянулся. Всё это время я просидел, сгорбившись над кофейным столиком.

Зеркало рядом пустовало. Не было ни моего отражения, ни Роуз. С той стороны была лишь гостиная с меньшим количеством разбросанных по полу книг, которые там перекочевали на книжные полки. Там не было ни картонных коробок, ни горы посуды, которой я заставил угол стола. Овсянка, опять. Если я не схожу за покупками, то скоро перейду на дикий рис и консервы из чёрной фасоли.

Атмосфера в доме стала ещё более гнетущей. Насколько дом был огромным, настолько же он был и старомодным с максимально закрытой планировкой — каждая комната в нём отделялась от соседних стенами и дверьми. Будь это просто комнаты с мебелью, проблем бы с этим не было. Но многочисленные, брошенные на полпути попытки Молли разобрать бабушкины вещи сотворили здесь настоящий хаос, да ещё и её собственные вещи так и лежали нетронутыми. Передвигаясь между мебелью, коробками и стопками книг, я постоянно ощущал нехватку пространства вокруг себя.

Когда у меня появится свободное время, я потихоньку разгребу эти завалы. Сейчас же мне было не до этого. Мне нужна передышка.

Я стоял у окна, прислонившись к откосу и убрав за спину шторы и тюль.

При помощи моего новоприобретённого взора, я мог видеть населявших всё вокруг духов. Этот взор я мог фокусировать с той же легкостью, что и обычный взгляд. И я мог его тренировать. Согласно «Началам», некоторые практики были способны научиться фокусировать свой взор на вещах, наиболее соответствующих их умениям. Научиться удерживать нужные образы.

Духи были наиболее простым и древним способом манипулировать физическим миром при помощи эзотерики. Любой, даже самый простой объект, например обычный карандаш, может быть населён множеством духов, олицетворяющих назначение предмета, его природу, принадлежность стихиям, связь с владельцем и многие, многие другие качества.

Так, шаманы представляют из себя практиков, которые работают преимущественно с духами. Они обладают способностью находить и взаимодействовать с наиболее сильными из них: не просто с духом конкретного камня, а с духом всех камней в округе.

Мысли несли меня в этом направлении, так как, возможно, сейчас мне как раз довелось наблюдать работу одного из таких шаманов.

Город накрыло бурлящее облако то ли дымки, то ли тумана. Казалось, будто город скрылся в грозовой туче, которая временами становилась текучей, похожей на вышедшее из берегов и затопившее всё вокруг озеро. Его волны то вздымались, то опадали, и лишь изредка, опустившись достаточно низко, открывали вид на соседние здания.

Но это была не вода и не пар. Это были духи.

Я отключил взор.

Лишившийся магической завесы пейзаж оказался вполне обычным: облака — на положенном им месте — и ничем не примечательный снегопад. Соседние здания всё так же плохо просматривались, а иногда и вовсе скрывались из виду, но теперь уже за пеленой снега.

Снаружи опять что-то происходило, как и прошлой ночью. Дневной свет не гарантировал безопасность. Он лишь заставлял Иных, не имеющих человеческого облика, держаться подальше от людских глаз.

Я вздохнул. Планирование — это не для меня. Я не из тех, кто составляет списки и следует им. Безусловно, они помогают наводить порядок в голове, но это совсем не моё.

Уж лучше ставить большие цели и разбираться с деталями по ходу. А что купить в магазине я и без списка соображу.

Я сел и приступил к чтению маленькой чёрной книжки. Мне нужно было разобраться в местных практиках.

Однако, когда я дошёл до Иных, записи стали несколько запутаннее и короче. Классификация на латыни, сокращения, которые нужно было искать в словарях, сноски и отсылки к другим материалам вместо нормального объяснения.

Казалось, бабушка больше интересовалась Иными, чем людьми.

— Роуз! — позвал я.

Ответа не последовало.

Я прошёлся по дому, заглядывая в каждое из зеркал, пока, наконец, не нашёл её в библиотеке.

— Роуз, — повторил я.

Она сидела на полу с растрёпанными волосами в окружении книг. Чёрт. Она выглядела измученной. Не просто уставшей, а совершенно измождённой.

— Чего тебе надо, Блейк?

— Во-первых, хочу убедиться, всё ли у тебя в порядке.

— Допустим, нет, — сказала она, осторожно отложила книги и встала. Она будто бы избегала смотреть мне в глаза, покусывая губу и думая о чём-то своём.

— Я могу что-то сделать?

Это был простой вопрос, но, кажется, он вызвал у неё раздражение.

— Пережить собрание? Если справимся с этим, то, возможно, дела пойдут лучше.

— Согласен целиком и полностью, — сказал я.

Почему мне показалось, что этот ответ расстроил её ещё больше?

— Слушай, — продолжил я. — Я тут почитал немного. Раздел про Иных в той маленькой чёрной книжке слегка мудрёный, но суть я уловил, и, думаю, смогу опознать большинство важных лиц. И я знаю практиков, которые мне противостоят.

— Это хорошо, — сказала она. — Я тоже её прочитала.

— А ещё я выучил некоторые основные символы. Теперь я могу отводить людей, как Лейрд Бехайм в кофейне, передвигать предметы, как тогда, с кружкой, и защищать объекты. И если что, у меня есть соль и мел.

— Я бы на твоём месте на это не рассчитывала, — сказала она.

— Почему? — нахмурился я.

— В книгах сказано, что в большинстве своём духи не так уж и умны. Понимания в них не больше, чем в мелких животных, и подобно этим самым животным их можно выдрессировать или натаскать. В местах, где люди часто работают с духами, они, скорее всего, будут слушаться.

— Тут как раз такое место.

— Но кого именно они будут слушать? Помнишь, как Лейрд сказал, что духи сообщества подчиняются ему из-за его положения? Там снаружи, духи не станут так просто выполнять твои указания. Все духи уже поделены.

— Кажется, я понимаю, о чём ты, — ответил я. — И что тогда? Что будет, если окажется, что не все духи в одной команде?

— Думаю, тогда они будут медлительными или неуверенными. Возможно тебе не удастся заполучить ни одного из них, а может они и вовсе обратятся против тебя.

Мой энтузиазм несколько поугас.

— Я все так же беспомощен?

— Да, ты беспомощен, — сказала Роуз. — До тех пор, пока не наберёшь достаточно силы, чтобы запугать духов или убедить их тебе подыгрывать. Возможно, бабушкино имя и добавляет тебе немного необходимого веса, но взывать к их помощи в безвыходном положении...

— ...дохлый номер, — закончил я одновременно с ней.

Я слегка улыбнулся, но не Роуз. Её взгляд всё так же был направлен в пол.

Я вздохнул. Трудно винить её за отсутствие хорошего настроения. У Роуз полно своих переживаний. Таких, что у меня и в голове не укладываются. Мы практически ничего не знаем о том, что она такое, и для чего бабушка вообще заморочилась с её созданием.

Проблема была ясна, но я понятия не имел, как её решить. А когда не знаешь, чем помочь, сопереживай. Как правило, людям не столь важно решение самой проблемы, сколько чтобы их чувства были поняты.

— Не могу даже представить, каково тебе, — сказал я. И это была чистая правда. — Ты оказалась в ужасной ситуации с...

— Не надо, — сказала она. — Не нужно использовать на мне то, чему они тебя научили.

— Чего?

— Отец учил нас этому. Как оказаться у человека на хорошем счету. А он, возможно, перенял это у бабушки.

— У дедушки, — сказал я. — Больше похоже на него.

— Не манипулируй мной, Блэйк. Не применяй эти трюки, чтобы поладить со мной. Я прошла ту же школу, я знаю все эти фокусы.

— Роуз, мне правда не всё равно. Я хочу помочь тебе. Если я и использовал что-то из того, что знаю, так это только чтобы...

— Блэйк, — перебила Роуз. — Забей. Все роли ясны, ты главный — я на подхвате. Ты хотел, чтобы я воздержалась от критики в ключевых моментах? Хорошо. Хотел, чтобы я занималась исследованиями и обеспечивала поддержку всего, чем ты занимаешься? Принято. Ты выиграл.

— Я не хочу выигрывать. Я хочу, чтобы мы были наравне.

— Наравне? Ты получил силу, я же получила… это. Какое у нас может быть партнёрство, если всё так неравноценно? Давай признаем уже это. Посмотри, что произошло с Молли. Бабушка с самого начала намеревалась использовать нас как расходный материал. Я не более чем кусочек огромного пазла. Я исполню свою роль и всё, конец пути. Из нас двоих расходник скорее я.

— Не думаю, что она задумывала тебя как какой-то расходник, — сказал я.

— Я читала. Везде, где упоминаются дьяволисты — ну кроме бабушкиных текстов и текстов других дьяволистов — говорится, что они опасные психопаты. Соблазн обменять частицу себя на очевидные преимущества в конечном итоге высасывает из них всё человеческое. Те, кто выпускает на свободу самое худшее из всего возможного. Те, кого ожидает наихудший конец. Все они такие же как она. Как наша бабушка. Шаг за шагом, они превращаются в чудовищ. В прямом или переносном смысле. Они становятся чудовищами, которые используют своих детей или внуков в качестве разменных монет для достижения желаемого.

— Я и не отрицаю того, что они ёбнутые на всю голову. Но бабушка прожила долгую жизнь. Она дожила до восьмидесяти пяти, и сомневаюсь, что она смогла бы так долго протянуть, заигрывая с подобными силами и будучи при этом чокнутой. Более того, только тупоголовый идиот может потратить часть своей силы на создание разумных существ лишь для того, чтобы разбрасываться ими так, как ты об этом говоришь.

Кажется, это помогло. Не то, чтобы она воспряла духом, но, хотя бы уже не выглядела такой подавленной.

— Нет такой книги, где мы могли бы прочесть, зачем я была создана, — сказала Роуз, всё ещё не отрывая взгляд от пола. — Я пробежалась по ранним записям дневника и по наиболее свежим.

— Есть что-нибудь полезное в недавних записях? — спросил я.

Она покачала головой.

— Нет. Ничего. Что же до ранних... Я вроде как пролистала большую их часть, потому что читать детскую писанину в таких объёмах крайне утомительно. Там по большей части рассказывается о взаимоотношениях между различными местными группами. Но если тебя интересуют подсказки, на чём сосредоточить наше обучение, нужно смотреть более поздние записи.

— Взаимоотношения, — сказал я.

— В прошлом их тоже нельзя было назвать ни дружественными, ни мирными, хотя, судя по всему, существовало что-то вроде устойчивого равновесия.

— Как и говорил Лейрд, — размышлял я вслух, — всё меняется. Если продать дом, Якобс-Бэлл начнёт разрастаться и пересечёт порог, а значит, существующий баланс будет разрушен.

— Возможно два крупных семейства смогут восстановить баланс, объединившись посредством брачного союза.

— Звучит как статус-кво для семьи Дюшан, — сказал я и сразу вспомнил о более насущных делах. — Слушай, собрание начнется уже через три с половиной часа. Я хотел убедиться, что ты к нему готова.

— Я готова, — ответила Роуз, встретившись со мной взглядом, но это лишь дало мне понять, насколько она была разбита.

— Будь осторожна, — начал я. — Если ты солжёшь...

— Знаю. Могу лишиться сил или стать клятвопреступницей, — она начала нервно укладывать волосы, пытаясь привести их в порядок.— Не хотелось бы лишиться защиты, раз уж до меня могут добраться существа вроде Патрика. А больше мне особо терять нечего.

Я кивнул.

— Не переживай за меня, побеспокойся лучше о себе, — продолжила Роуз. — Ты выглядишь не менее уставшим чем я, а раз уж это ты у нас принимаешь все важные решения, типа, когда выходить наружу и...

— Стоп, стоп, стоп — прервал я её. — Это ты о чём сейчас?

— О том, как ты пошёл с Лейрдом.

— Мне казалось, у нас не было разногласий на этот счёт.

Я заметил, как изменилось её выражение. Раздражение и досада, которые она медленно, но уверенно скрыла под маской безразличия.

— Не было. Забей. Я отвлеклась. Давай встретимся чуть позже внизу и пойдем на собрание, хорошо?

Мне хотелось возразить. Настоять на обсуждении вопроса. Проговорить обиды и достичь взаимопонимания. Убедить её, что я не считаю её своей рабыней или слугой.

Однако сейчас у нас были вещи поважнее. Действия красноречивее слов, будет лучше доказать ей это позже на деле.

— Конечно, — сказал я.

* * *

Духи развеялись. Я понял, что наступило время перемирия уже по тому, как изменились окрестности. Наступил покой: снегопад поутих, духи успокоились, и вся местность практически очистилась на магическом плане. На взгляд обычного человека, просто немного улеглась метель. Было сумрачно, однако виной тому были затянувшие небо облака, а не время суток.

Я вышел из дома сразу же, как на фигуральном горизонте стало чисто, но направился я не на собрание.

С пустым рюкзаком и полными карманами я двинулся к центру города, чтобы приобрести всё, что, согласно моим предположениям, могло мне понадобиться.

«Камины и печи». Не то. Магазинчик «Всё за доллар?» Тоже не то. Старомодный магазин мороженого с лавочками и высокими стаканами, в которых подавали коктейли с мороженым и фондю.

Я остановил свой выбор на магазине «Охота и спорт».

В продаже имелись ножи, но я решил, что использовать их не самая лучшая идея. Слишком короткий радиус поражения против существ, которым мне придётся противостоять.

Моё внимание привлекли ледорубы и топоры. Ледоруб обошёлся бы мне в несколько сотен, а вот цена на топор была приятной — каких-то сорок баксов.

Деревянная бейсбольная бита стоила чуть дешевле.

К содержимому корзины я также добавил увесистую катушку с цепью.

Затем я направился в отдел товаров для велоспорта.

Самые дешёвые зеркала заднего вида продавались всего по четыре доллара за пару, они были округлой формы, около пятнадцати сантиметров в диаметре. Убедившись, что Роуз в них отражается, я взял сразу двадцать штук.

Мне показалось, что она даже улыбнулась, когда я взглянул на неё.

Я ещё раз обошел весь магазин. Здесь также продавались ружья и пистолеты, но цена начиналась от полутора сотен за штуку, к тому же я опасался, что в нужный момент они не сработают. Большинство Иных было либо очень сложно, либо невозможно убить огнестрельным оружием. Поэтому, учитывая соотношения цены и качества, разумнее было взять побольше зеркал.

Раз уж пистолет мне не подходил, неплохой альтернативой могли стать лук и стрелы. Такое оружие оказалось бы весьма кстати, учитывая, что некоторые Иные уязвимы для дерева, а пули при этом их не берут. Цена, правда, огорчала. Минимум девяносто баксов , что явно превышало сумму, которую я готов был заплатить.

К тому же, если подумать, тренировки с луком могли стать сущим кошмаром, учитывая, что моё свободное пространство ограничивается стенами Дома-на-холме. Обучение заняло бы слишком много времени.

Итак для самозащиты у меня было кое-какое простецкое оружие плюс некоторые инструменты. Должно хватить на первое время, пока не продвинусь в изучении магии.

На кассе на меня крайне недобро косились. Неужели процесс пробуждения как-то меня изменил? Или это были мои враги?

Я направился в следующий магазин. Обычный универсам, чуть приличнее того однодолларового, мимо которого я прошёл ранее. Покупка лишней пары джинсов весьма помогла бы мне сохранить здравый рассудок. А ещё нормальное мыло и шампунь. И новое средство для стирки. Я сгрёб в тележку всю эту химию, несколько футболок про запас, толстовку и джинсы за тридцать баксов, чтобы было что надеть помимо трусов.

Уже от осознания того, что у меня есть эти вещи, от ощущения их веса в корзине моё настроение заметно улучшилось. У меня оставалось примерно двадцать баксов на еду, но я знал, как растянуть эту сумму надолго. Обладание чем-то материальным, чем-то новым, пусть даже дешёвыми футболками, купленными на распродаже, делало меня по-настоящему счастливым. Если бы я имел постоянный приличный доход, я бы точно стал шопоголиком или барахольщиком.

Когда я уже шёл к выходу, дорогу мне преградил какой-то мальчишка. Почти подросток, бледный и тёмноволосый.

Сначала я решил, что это Иной. Воспоминания о тварях, напавших на подставного курьера были ещё слишком свежи в памяти. Но нет. Самый обыкновенный человек.

— Ты ведь Блэйк, да?

Я кивнул.

— Узнаешь меня?

Я опять кивнул. Младший братишка Молли.

— Кристоф, слушай, — сказал я, пока он молча сверлил меня убийственным взглядом. — Мне жаль, что так случилось с твоей сестрой.

— Почему тебе жаль? — спросил он. — Это ты сделал, а?

Чёрт, как он это произнёс… с таким нажимом в голосе... Должно быть он приобрёл этот навык благодаря многолетним внутрисемейным распрям, подхватил его как заразу. Его обвинение прозвучало с такой интонацией, что даже невиновный был бы сбит с толку и всерьёз призадумался.

— Нет, Кристоф. Полиция уже сняла с меня все подозрения.

— Это ещё ничего не значит. Это ты убил мою сестру?

— Нет, — сказал я. Если только не считать недосмотр убийством. — Я не убивал.

Я заметил, как ко мне приближался Калан, поглядывая на меня с некоторой опаской. Сразу за ним шла его мать.

Калану было почти тридцать. Его матери — далеко за сорок, но плохое состояние кожи и волос добавляли ей лишний десяток лет. В руках она держала охапку футболок с изображениями супергероев. Я не мог не понимать, что тётя Ирэн была одной из тех, кто ежедневно сталкивался с лишениями, и каждый последующий кризис лишь делал её слабее. Беспокойство о деньгах, работе и тому подобных вещах обычно понемногу съедает тебя изнутри. Я знал, каково это, пусть даже совсем недолго прожил в подобных условиях.

Несмотря на это, я не испытывал к ней ни капли симпатии.

Калан остановился позади Кристофа и, положив руки ему на плечи, хмуро уставился на меня.

— Я как раз говорил Кристофу, — начал я, — что очень сожалею о случившемся с Молли. Примите мои соболезнования.

— Тем не менее, ты не терял даром времени и сразу же прибрал дом к рукам, — ответил Калан. Он смотрел на меня с той же ненавистью, что и Кристоф, и тётя Ирэн.

— Вам уже сообщили?

— Узнали из газет, — процедил он. — Каждый день только и разговоров, что о Молли да о тебе. Кто теперь новый наследник и всё такое.

— Выбора у меня особо не было, — ответил я. — Мне не нужен ни этот дом, ни то, что идёт к нему в нагрузку. Честно говоря, будь я уверен, что никто не пострадает, я бы с удовольствием отказался от всех этих денег и свалил куда подальше.

— И всё же ты там живешь, — сказал Калан. — Так что, видно, не от всего ты готов отказаться.

— Всё не так просто, — ответил я.

— Твои родители говорили, что ты бездомный. Зуб даю, что ты в полной жопе и тебе тупо больше негде жить. Тело Молли ещё не успело остыть, а ты уже захватил её дом!

Я ожидал, что мать одёрнет его или хоть как-то отреагирует на эту злобную фразу о Молли.

«Её тело остыло раньше, чем она умерла», — подумал я.

Но вслух сказал:

— Она была одним из немногих членов нашей семьи, которые мне по-настоящему нравились. Она была моим другом. Именно это я имел ввиду, когда говорил, что мне жаль.

— Она не была твоим другом, — сказала тётя Ирэн тем веским, обвиняющим тоном, который позаимствовал у неё Кристоф. Её глаза сузились, так что выражение лица полностью соответствовало тону голоса: — И теперь я пытаюсь понять, насколько ты во всём этом замешан.

«Насколько», а не «замешан ли».

— Ты всё время повторяешь, что тебе жаль, а я с каждым разом всё меньше тебе верю, — сказал Калан. — Вот что я тебе скажу. Катись отсюда. Не смей больше никогда упоминать мою сестру, просто катись отсюда, если не хочешь проблем.

Я счёл лучшим промолчать, опасаясь, что ответом могу наложить на себя обязательство. Вместо этого я попытался обойти его.

Он шагнул в сторону, перегородив мне путь.

— Я не сказал: «Плати и катись». Я сказал: «Катись».

— Ты сказал, чтобы я уходил. Я ухожу.

— Так не пойдёт, — процедил он. — Я не позволю тебе тащить всё это дерьмо в дом моей сестры.

Окружающие начали оборачиваться. Теперь внимание всех посетителей и работников магазина было приковано к нам.

Мне вспомнился наш недавний разговор с Роуз и то, как она уступила в споре, чтобы не дать конфликту разрастись. Мне это не нравилось. И мне вовсе не хотелось так поступать... но и проблемы мне были не нужны. Особенно сейчас.

— Ладно, — уступил я. — Дай мне только вернуть корзину на кассу...

— Хрена с два, — отрезал Калан. — Иди и разложи всё обратно по местам.

— Нет, — я бросил корзину на пол. — Но я уйду. Уйду без покупок и без проблем. Ты выиграл, Калан.

По его лицу расплылась довольная ухмылка. Однако, когда я попытался обойти его, он тут же схватил меня за плечо. Вероятно для того, чтобы остановить меня и снова не дать пройти.

Я отпихнул его с такой силой, что он был вынужден отступить на три шага назад.

Не дожидаясь пока он опомнится, я развернулся и направился к выходу. Пытаясь избежать продолжения конфликта, я в первую очередь заботился о нём, а не о себе. К тому же я помнил и о последствиях неявки на собрание. Я был…

Звук быстро приближающихся шагов заставил меня остановится. Я понял, что происходит, по лицам кассиров справа.

Я почти успел развернуться и подставить руку. Полностью блокировать удар не получилось, но я всё же оказался более-менее готов к этой подлой атаке сзади. Было больно, но не более того. Ни потери сознания, ни дезориентации.

Далее я действовал на автомате. Сперва врезал ему кулаком по лицу — он пошатнулся и так сильно прогнулся назад, что казалось, сейчас опрокинется. Второй удар я нанёс в живот.

Он упал, перекатился на спину и так и замер, лёжа. Из губы сочилась кровь. Он беспомощно таращился в пустоту, открыв рот и часто моргая.

Блядь, как же адски болят руки.

К нам уже бежали сотрудники, а также ещё пара мужчин из числа покупателей. Я сделал шаг назад и примиряюще поднял руки.

Добежав до Калана, двое сотрудников опустились перед ним на колени. А ещё шестеро и где-то четырнадцать зевак встали между нами, образовав защитный полукруг.

— Он первый меня ударил, — заявил я.

— Ты толкнул его, — сказал один из покупателей, на вид лет примерно пятидесяти, но при этом на ходунках, что в его возрасте выглядело странно.

— Всё было не так, и вы это знаете, — возразил я.

— Я тебя знаю, — продолжил мужчина, — ты тот парень, который сейчас живет в Доме-на-холме. Ты собираешься его продавать?

— Нет, согласно контракту...

— Тогда я знаю, что мы скажем полиции, — сказал он и обвёл взглядом собравшихся, которые подтвердили его слова кивками.

Многовато совпадений. И как-то уж очень вовремя приключился весь этот пиздец. Я переключился на магическое зрение.

Ничего особенного я не увидел. Никаких подозрительных свечений или изображений, которым тут было бы не место. Да и Иных здесь не было.

Но когда я сфокусировал взор на более базовых составляющих, моё внимание привлекла излишняя активность духов. Вроде ничего необычного, однако мне впервые довелось видеть, как духи снуют туда-сюда между людьми, формируя связи. Я немного расфокусировал взгляд, и они стали похожи на ленточки или шнуры, соединяющие между собой присутствующих.

Три ленточки отличались от остальных — слишком прямые и слишком натянутые. Они как копья пронзали Калана, тетю Ирэн и Кристофа и вели прямиком ко мне.

Наведённые связи. Слишком целенаправленные, чтобы быть естественными. Кто-то натравливает на меня моих родственников.

Вот ведь гадство.

Ведь есть же правила — никаких вмешательств или нападений непосредственно до, во время и после собрания.

Или это было подготовлено заранее? И настроено так, чтобы сработать при первой подходящей возможности?

Или кто-то нашёл лазейку?

Но, похоже, поразмышлять об этом мне не удастся. Кассирша уже набирала номер, не спуская с меня глаз.

В эту самую секунду я увидел входящего в магазин Лейрда. Вместо формы сейчас на нём было длинное пальто, а щёки раскраснелись от мороза. Он осмотрел присутствующих, оценивая ситуацию.

— Мистер Торбёрн, — сказал он.

— Офицер, — ответил я, — Вы необычайно быстро прибыли на вызов, который ещё даже не был сделан.

— Ты, кажется, пытаешься умничать? — поинтересовался он.

Я покачал головой:

— Просто констатирую факт.

— Да уж, вижу, — он смерил меня оценивающим взглядом. — Кэти, можешь положить трубку. Он прав, в этом нет необходимости.

— Он нахамил вот этому парню, — заявил мужик с ходунками. — А потом толкнул его, и они подрались.

— Что, правда? — хмыкнул Лейрд. Он медленно обвёл взглядом присутствующих. Его глаза остановились на Кэти. — Я задал вопрос. Это правда, Кэти?

Она бросила взгляд на толпу.

— Кэти?

— Нет, сэр.

— Нет. Я так и думал. Вот что я вам скажу. Вы, ребята, идите по своим делам, а я прослежу, чтобы мистер Торбёрн добрался, куда ему нужно. Договорились?

— Да, сэр, — промямлили несколько стоящих поближе.

— Мистер Торбёрн? — спросил он, пронзительно глядя на меня.

— Звучит неплохо, — ответил я.

— Не уверен, что правильно вас расслышал, — сказал он и посмотрел на меня в упор.

Ага. Ясно. Вот во что он хочет поиграть.

Похоже, мне так и не удастся закончить покупки.

— Я пойду с вами, — ответил я.

— Вот и славно, — улыбнулся он.

Мы покинули магазин. Я ещё не отключил магическое зрение и мог наблюдать за движением духов. Тротуары были заполнены снующими туда-сюда людьми, из-за чего улица больше походила на разросшийся торговый центр, чем на центр города. Духи перенаправляли прохожих, заставляя их сторониться одной из боковых улиц.

На эту улицу мы и свернули. Вскоре к нам присоединились Энди и Ева — охотники на ведьм.

— Полагаю, эти двое не связаны никакими правилами нейтралитета, — сказал я.

— Нет, — сказал Лейрд. — Но если они захотят тебя убить, то войдут в твой дом и сделают это с закрытыми глазами.

Девушка улыбнулась и посмотрела на меня. Самоуверенная и дерзкая, если я правильно помню из видения. Её брат шёл, не отрывая взгляда от дороги, обходя скользкие участки и кучки снега, о которые мог споткнуться. Он был нагружен сумками с каким-то барахлом, сестра же шла налегке.

Я уже читал про местных. Что там говорилось о них в маленькой черной книжке? Охотники на ведьм, состоящие на службе у Якобс-Бэлл. Могут убить или наказать любого Иного или практика, если тот слишком пренебрегает правилами и доставляет неудобства. Половину оплаты берут наличными. Вторую половину либо побрякушками, которые могут пригодиться им для работы, либо знаниями.

Мы подошли к церкви. Вокруг было безлюдно.

У входа стояла женщина с размытым пятном вместо лица. Та самая, что терзала тогда плоть Иного, притворявшегося доставщиком пиццы. Она не торопилась входить, ожидая пока какой-нибудь мужчина не придержит для неё дверь. Я наблюдал, как она нарочито затушила свою никогда не гаснущую сигарету, прежде чем войти в здание.

Кто бы мог подумать, что местом встречи станет церковь.

Когда мы оказались внутри, Лейрд повёл меня к переднему ряду скамеек, на которых расположилось его семейство. Он задержался возле жены, чтобы перекинуться с ней парой слов, я же пошёл дальше, озираясь по сторонам.

Присутствующие один за одним поворачивались в мою сторону. Это доставляло определённый дискомфорт. Не самое приятное ощущение находиться в центре всеобщего внимания без возможности что-либо сказать или как-то исправить неудачное впечатление.

Круг Бехаймов, хрономанты. Они создавали владения внутри своих домов, разбросанных по всему городу. С этим семейством я уже достаточно знаком.

Через проход от Бехаймов расположился ковен Дюшан. В маленькой черной книжке говорилось, что их линия была чисто женской, и ремеслу обучались исключительно девочки. Проблем с этим не возникало, поскольку женщины Дюшан рожали только девочек. Большое семейство с обширными связями в окрестных территориях, заработавшее свой престиж и могущество, выдавая дочерей и двоюродных сестёр замуж за практиков Онтарио, Квебека и северо-восточных штатов. Чародейки.

Кто такие чародейки? Из «Начал» я получил некоторую общую информацию. Чародейки специализируются на изменении взаимоотношений, оказывая влияние на людей и на вещи. Так, у вещи можно подменить владельца, и тогда она найдёт способ перекочевать в чужие руки. Ещё вещь можно привязать к месту, и тогда она раз за разом будет в это место возвращаться. На более продвинутом уровне чародейка может в буквальном смысле украсть чью-то любовь, изменяя таким образом уже самого человека. А самые выдающиеся чародейки способны менять и извращать самые фундаментальные законы. К примеру, те из них, кто ещё не обзавелись своими фамильярами, способны подчинять чужих.

В общем, они были основными подозреваемыми среди тех, кто мог натравить на меня родственничков.

Женщина-индианка средних лет сидела одна, никто не изъявлял желания присесть с ней рядом. Мара Ангнакак. Она занимала среднее положение между практиком и Иным. Когда первые колонисты основали Якобс-Бэлл, она уже была здесь. Согласно записям, она отличалась чрезвычайной замкнутью и питала невероятно сильную ненависть ко всем нам. Бабушка предполагала, что Мара была неграмотной и что именно этим объяснялась ограниченность её таланта — она умела лишь то, чему смогла обучиться самостоятельно. Столетия самообучения и экспериментов, но у всего есть границы, и дальше продвинуться она не могла.

Быть практиком неизбежно означало потерять часть человеческой сущности и в некоторой степени стать Иным. Мой новый взор был лишь первым проявлением, первым шагом на этом возможно долгом пути. Мара Ангнакак почти дошла до конечной точки этого путешествия. По крайней мере должна бы, раз уж она такая старая.

Она была здесь задолго до прихода в Канаду европейцев, и велики шансы, что останется надолго после нас.

На скамейке, ссутулившись, сидела девушка. Её фамильяр не стал принимать телесную форму, а сохранил эфемерный вид. Спереди это был медведь гризли, а сзади свисал огромный рыбий хвост. Отдельные фрагменты этого создания представляли собой бессвязную помесь частей различных животных и растений, количество и разнообразие которых увеличивалось по мере того, как я продолжал смотреть. Девушка без какого-либо определённого ритма постукивала палкой по полу. Она предпочла сесть в задней части церкви поближе к Иным, а не к двум крупным семействам. Я узнал её, это она кричала на кролика.

Должно быть, это Шиповница. Других имён нет. Появилась в здешних краях не так давно — около шести лет назад. Постоянное место обитания — леса и болота позади Дома-на-Холме. Бабушка предполагала, что девчонка заключила сделку с фамильяром, который оказался слишком сильным, чтобы она могла с ним справиться. В результате она стала не партнёром, а слугой своего духа. Похоже, эфемерный медведь и есть тот самый фамильяр, а палка — её инструмент.

Йоханнес, волшебник из северных окраин, уже занял своё место. Он также предпочёл расположиться среди Иных в задней части помещения, подальше от двух семейств. Рядом сидел его пёс. Поразительно, как при такой довольно несуразной внешности этой псине удавалось выглядеть благородно.

Возможно, этому способствовало то, что свет позади собаки почему-то казался ярче, а помещение вокруг — темнее.

Иные продолжали прибывать, и похоже, это должно было занять ещё какое-то время. Они сторонились скамеек и выстраивались вдоль стен. Из-за того, что столпившиеся загораживали собой вмонтированные в стены светильники, в помещении стало заметно темнее.

Я нашёл свободный ряд и сел. Рюкзак поставил на скамью рядом с собой и выудил из него пару велосипедных зеркал. Я сдвинул молнию и застегнул её вокруг вилки, при помощи которой зеркало должно было крепиться к рулю. Зеркальце приняло устойчивое положение лицевой стороной вперёд.

Прошло не менее часа, прежде чем поток Иных начал иссякать. К этому времени во рту у меня пересохло, сердце стучало, а лицо, там куда пришёлся удар Калана, болело. Руки болели ещё сильнее.

Помимо прочего, до меня начало доходить, во что я ввязался. Это были уже не просто страницы из маленькой черной книжки. Это были мои враги. Буквально все присутствующие.

Многие из них готовы убить меня.

Некоторые были способны сделать нечто более ужасное, чем простое убийство.

Это было совсем не то, чего я ожидал. Я думал, здесь будет лишь несколько практиков. А не вообще все.

— Блейк, — прошептала Роуз.

— Что? — ответил я и наклонился ближе.

— Никому не говори, что я провела ритуал, — сказала она.

Я кивнул.

Прятать козыри в рукавах. Вот как мы должны были действовать.

Однако и роль беззащитных овечек, трясущихся от каждого недоброго взгляда, нам тоже не подходила. Так я мог вести себя с Каланом, но только не здесь.

Женщина из семьи Дюшан беседовала в сторонке с Лейрдом. Полагаю, это та самая женщина, которая вела переговоры в моём видении. Не самая старшая из присутствующих Дюшан, но властности в ней было достаточно. Время от времени они оба косились в мою сторону, что предельно ясно обозначало тему их разговора.

Я всеми силами старался не показать, насколько напуган.

Все эти люди были моими врагами.

— Прекрасная Роза, — промурлыкал Падрик. — Они обе здесь. Я уверен, будет дивная ночь.

Его сопровождали два уже известных нам компаньона, ещё двое Иных, столь же привлекательной наружности, а также Мэгги Холт, девушка в клетчатом шарфе. Последняя была ещё подростком, чуть младше Шиповницы. Изогнутые брови придавали ей постоянно сердитый вид, а быстрая и несколько неуклюжая манера ходьбы усиливала это впечатление.

Она села справа от меня, с другой стороны от прохода. Падрик и его группа разместились рядом с ней, тут же приняв нарочито вальяжные развалившиеся позы.

— Падрик, как обычно, пришёл последним, — сказал Лейрд. — Сегодня мы можем начать немного пораньше. Прошу вас, мистер Торбёрн. К вам приковано всеобщее внимание. Не могли бы вы выйти вперёд и представиться?

Глаза всех присутствующих обратились в мою сторону.

— Скажи нет, — потребовала Роуз.

— Ты говорила, что я живу импульсивными поступками, верно? — спросил я.

— Блэйк?

— Мистер Торбёрн? — повторил Лейрд, голос зазвенел под сводами церкви.

— Если бы у меня был способ отвлечь внимание наших врагов от нас и натравить их друг на друга? — спросил я. — Да или нет?

— Блейк, не можешь же ты ожидать, что я…

— Блэйк Торбёрн, внук миссис Роуз Д. Торбёрн, Дьяволист из Дома-на-холме, — прогремел голос Лейрда. — Я бы желал получить ответ.

Как правило, если кто-то вынужден повторять свою просьбу, он выглядел всё более и более глупо. Но только не Лейрд. С каждым повтором его голос звучал всё более устрашающе.

— Да, — сказала Роуз.

Я встал.

Когда я шёл по проходу, не было слышно ни малейшего шёпота. Здесь присутствовали сотни существ, но это были преимущественно Иные, а они чертовски хорошо умели соблюдать тишину. Гоблины. Совершенно омерзительные существа, внешность которых была своего рода выжимкой всех возможных человеческих уродств, приземистые и обвешанные собранным из хлама оружием. Призраки. Бестелесные, с гипертрофированной внешностью, изуродованные ранами, ставшими причиной их смерти, сплетенные из нечётких воспоминаний о том, как они выглядели и кем были раньше. Фейри. Способные представать в бесчисленном количестве образов, форм и сущностей. Оставшуюся часть Иных распознать было совершенно невозможно.

Забавно, как много Иных в облике детей окружало Йоханнеса.

Энди и Ева сидели на ступенях справа от сцены, лицом ко всем остальным. Словно судебные приставы или охрана, которые напоминали своим присутствием о необходимости соблюдать порядок. Ступени слева были скрыты за стоящей там толпой. Я встал перед сценой в начале прохода и взялся за ограждение.

Среди двух десятков членов ковена Дюшан, тридцати с чем-то членов семьи Лейрда и всех Иных, среди этого огромного количества лиц я должен был отыскать крохотное круглое зеркальце, из которого выглядывала Роуз.

— Моё имя Блейк Торбёрн, — начал я. — Сомневаюсь, что вам есть до этого дело, как и до того, кто я такой. Уверен, Молли Уокер также держала перед вами свою речь. Не могу даже предположить, как она справилась, или о чём говорила. Я — препятствие, от которого вам нужно избавиться, чтобы обрести власть. Я знаю об этом. Я знаю, что возможно, для вас я не более чем одно из чисел на часах, ведущих обратный отсчёт. Отсчёт к моменту, которого вы так жаждете — когда никого не останется, не будет больше наследников. Но вот что вам следует знать про ту самую тварь, которую вы так боитесь. Может быть, вы гадаете, достаточно ли я обучился, чтобы призвать нечто опасное? Так вот. Оно уже призвано.

Я видел, как на это отреагировал Лейрд. Как шевельнулась толпа. Как некоторые дети из семьи Дюшан побледнели.

Йоханнес лишь улыбался. Бессмертная Мара сохраняла невозмутимость. Большинство Иных не выказывали никакого интереса.

— Я не выбирал это, — продолжил я. — Как и не выбирал приготовления, доставшиеся мне от бабушки.

Я имел ввиду Роуз, но говорить об этом не стоило.

— Некоторые из вас пытались мной играть, пытались заставить меня мстить. Не знаю, для чего им это, но могу представить определённые замыслы. Я не собираюсь делать то, чего они хотят. Я собираюсь предложить вам сделку. Вот что я обещаю трём из вас: если вы придёте ко мне с предложением перемирия, если согласитесь не нападать на меня и не помогать тем, кто станет, если сделаете мне хорошее предложение, то я не стану использовать демона против вас и тех, кто связан с вами.

Я видел, как присутствующие начали обмениваться взглядами.

В этом же и заключался основной принцип, верно? Главное правило войны?

Разделяй и властвуй.