Пакт (джен)

Я видел выражение их лиц. Взрослые отлично владели собой, но даже по ним было видно, что мои слова произвели эффект. Женщина из круга Бехаймов, не сводя с меня глаз, потянулась к руке мужа. Ей, видимо, казалось, что она одна пытается ощутить поддержку близкого человека. Вот только похожими жестами выдавали себя почти все присутствующие. В особенности дети.

Я должен буду обеспечить трём группам безопасность. Как-нибудь, в зависимости от достигнутых договоренностей, и только после того, как получу больше информации.

Крайне любопытно было наблюдать за их реакцией на моё заявление. Я пристально следил за присутствующими, пытаясь выявить наиболее сильные проявления эмоций. Кто больше всех нервничал? Кто считал себя в безопасности? Их поведение и степень эмоционального возбуждения многое мне рассказали.

Дюшаны превосходно скрывали эмоции. Даже девочки восьми-десяти лет, сидевшие рядом со своими матерями, отреагировали куда сдержаннее, чем многие взрослые Бехаймы по другую сторону прохода.

Йоханнес всё так же улыбался, а Мэгги подалась вперёд, демонстрируя явную заинтересованность.

Девушка, которую Лейрд назвал террористкой, и парень, с которым я не должен иметь дела ни при каких обстоятельствах.

— Эй, это как-то уж очень смахивает на угрозу, — послышался женский голос.

Я повернул голову и увидел охотницу на ведьм, с пистолетом в руке.

— Нет, Ева, — возразил ей юноша. — Это не угроза.

Она направила пистолет на меня. Я настолько был сосредоточен на толпе, стоящей вдоль скамей и по краям комнаты, что даже не сразу понял, что происходит. Лёгкое нажатие на спусковой крючок — и я покойник.

Чёрт, она как раз держала палец на спусковом крючке.

— Лишь слово, — продолжала Ева. — Угрозы нельзя спускать с рук. Одно лишь слово. Скажите, что он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.

— Нет, — отрезал Лейрд. — Мы не можем действовать, пока существует вероятность, что Роуз предусмотрела особые меры.

Ева опустила пистолет и широко мне улыбнулась, когда я взглянул на неё.

— Ты полагаешь, он говорит правду? — спросила лидер семьи Дюшан. Именно эта блондинка общалась с Лейрдом в моём видении. Даму с подобной внешностью легко было представить в роли стервозной мамаши из родительского комитета.

— Я не могу лгать, — заметил я.

— Это не означает, что ты говоришь правду, — сказала она.

— А я вот совершенно уверен, что именно это оно и значит,— ответил я.

— То, что ты говоришь и что ты нам рассказываешь — это совершенно разные вещи, — возразила она. — Почему ты так сосредоточен на своём сидении? Ты что-то там оставил.

Точно. Чародейка. Она могла видеть связи между вещами.

— У меня есть помощник,— сказал я. — Помощник, которого оставила мне бабушка.

Я видел, насколько внимательно она изучала меня. Её взгляд скользил по моему телу, одежде и пространству вокруг.

— Действительно, компаньон, — заключила она.

— Отпечаток,— добавил Лейрд.

Отпечаток?

— Отпечаток Роуз? — спросил колдун из северной части Якобс Бэлла, вскинув брови.

— Да,— громко произнес Падрик.

— Я так не думаю, — заметил Лейрд одновременно с ним.

Они обменялись неприязненными взглядами.

— И всё же в его доме действительно что-то есть,— сказала она. — Однако в данный момент оно с ним не сотрудничает.

Вот чёрт.

— Это не обнадёживает,— сказал Йоханнес. — Даже наоборот. Бешеная собака без привязи часто куда страшнее, чем собака на поводке, идущая по следу.

— Зависит от того, кто держит поводок, не так ли? — заметил я.

— Это так, — волшебник слегка наклонил голову. — Именно поэтому я сказал «часто». На данный момент, учитывая всё, что я про тебя знаю, я бы больше беспокоился о бешеной собаке, чем о той, что у тебя на поводке.

Я отлично понимал, что все взгляды сейчас были устремлены на меня. Многие из них были нечеловеческими. Всего одно уничижительное замечание, однако услышало его множество ушей.

— Я сказал почти всё, что хотел… — произнёс я и замолчал, пытаясь собраться с мыслями.

Я думал о том, что видел в своих видениях. Судя по словам Лейрда, получалось, что необходимости действовать у него не было. А значит, был кто-то ещё, кто натравил на меня этих тварей с птичьими черепами.

Присутствующие начали совещаться. Люди подходили к друг другу и что-то обсуждали.

Нужно было как-то остановить этот процесс. Или хотя бы внести раздор между его участниками. Кроме того, мне стоило вспомнить и о Молли.

— Я вношу другое предложение, — продолжил я. — Расширенную версию предыдущего. Я сделаю всё, чтобы защитить вас от бесчинств любого из демонов моей бабушки, за вами же остаётся право нападать на меня. Если мои условия будут выполнены, я готов обеспечить защиту даже своим врагам. Назовите имя того, кто убил мою кузину. Само собой, на виновных в её смерти сделка не распространяется.

Я часто видел подобное в фильмах про копов. Когда они сажали двух преступников в разные комнаты, заставляя их нервничать и сомневаться, не сдаст ли их подельник.

Я понимал, что, скорее всего, лишаю себя серьезного оружия, но демонов я всё равно не собирался использовать. Однако если мне удастся тем самым усилить их паранойю или настроить друг против друга, оно того стоило.

Я окинул взглядом толпу. Теперь, когда паника улеглась, возможность извлечь дополнительную информацию таяла на глазах. Мне стало невыгодно оставаться у всех на виду, поэтому я прошёл по проходу в зал и занял свое место на скамье.

Лейрд, так и не снявший своё длинное пальто, вышел вперёд и, не вынимая рук из карманов, опёрся на эту штуку — амвон, кафедру или алтарь, не знаю, как там она называлась.

— Итак, — сказал он. — Давайте уже с этим заканчивать. Кто заинтересован в этой сделке?

Погодите. Что?

— Не вижу поднятых рук,— сказал он. — Будет лучше, если мы покончим с этим до того, как всё полетит ко всем чертям.

Он собирается вести переговоры? Прямо сейчас? А я было надеялся, что мне удастся их рассорить, удастся посеять хоть немного хаоса.

— Мэгги, ты? Ты заметно оживилась, услышав его предложение.

— Типа да, — раздался её голос позади меня. В её взгляде читалось беспокойство. — Я видела, насколько плохо всё может кончиться, если каким-нибудь тварям дать волю. В тот раз это были просто гоблины, как мне кажется. А насколько всё плохо сейчас?

— Эти существа крайне неприятны,— сказал Лейрд. — Известны случаи, когда после утраты контроля лишь над одним из них исчезали небольшие города. Чтобы разобраться с неуправляемыми Иными, приходилось звать чужаков. Земли же были обречены. Впоследствии подобные районы помечались специальными знаками, отгоняющими уцелевших местных жителей и любых приезжих.Чтобы удалить любые упоминания об этих территориях, прилагались серьезные усилия, они превращались в города, мимо которых люди часто проезжают, но никогда к ним не сворачивают. Смотреть на них можно лишь издалека. Если же подобное происходит в крупных городах... что ж, большую часть свидетельств удаётся уничтожить при помощи пожаров или стихийных бедствий.

Всё это выглядело намного серьёзнее того, о чём я читал.

— Я уже видела нечто подобное,— сказала Мэгги. — Но всё были не… не те, о ком вы говорили. Небольшой квартал, крохотная катастрофа, всё зачищено. И теперь это целый район города, которого люди избегают.

— Думаю, многие понимают, о каких событиях ты говоришь.

— Почему в данном случае всё намного хуже? Это риторический вопрос. Я поняла что всё серьёзно, судя по вашей реакции, и я тоже ощущаю это. Но мне интересно знать, почему и как.

— Давай я тебе объясню, — начал Лейрд. — Многим из здесь присутствующих практически с рождения известно, чего можно ожидать от семьи Торбёрн. Известно, что могут сотворить твари, которые им служат. Я как раз только что обсуждал это со своей супругой, — он прервался на секунду и посмотрел на жену. Я заметил, как она обнимает своих детей или, может быть, племянников. Двух мальчиков и двух девочек.

Лейрд глубоко вздохнул и продолжил, глядя прямо на Мэгги:

— Так вот. Если предположить, что это всё-таки случится и Блэйк Торбёрн пошлёт против моей семьи подобное существо, и если у меня не будет никаких средств противодействия, или если я не буду до конца уверен, что этих средств достаточно, то я воспользуюсь пистолетом, ножом, дубинкой, чем угодно, чтобы убить своих родных прежде, чем эта тварь до них доберётся. Я слишком люблю их, чтобы поступить иначе.

В воздухе повисла тишина, прерываемая лишь хихиканьем существ, которые судя по их виду, относились к гоблинам.

— Значит всё серьёзно,— сказала Мэгги. — Почему же вы сами не принимаете его предложение?

— Потому, что эффективные средства у меня всё-таки есть. Как я и сказал мистеру Торбёрну. Если сейчас нам удастся договориться, удастся избежать конфликта, то под защитой окажется большинство игроков. Я могу позаботиться о себе и своей семье. Я также могу взять под защиту ковен Дюшан, в качестве предсвадебного подарка, если они того пожелают. Поэтому, если Старуха Мара, ты и лесная девушка примете сделку, то в безопасности окажется большинство из нас. При таком раскладе Блэйк Торбёрн либо просто лишится своего оружия, либо допустит ошибку и самоустранится как угроза.

— И уничтожит нас всех? — уточнила миссис Дюшан.

— У нас есть меры на этот случай, но да, такой риск определённо присутствует.

Мэгги откинулась на спинку и упёрлась сапогом в отсек впередистоящей скамьи, где лежали Библии, тексты с гимнами и прочая подобная литература.

— Уж очень это похоже на западню.

— Это и есть западня, — сказал Лейрд. — В первую очередь для мистера Торбёрна — это может лишить его всех возможных рычагов влияния. На мой взгляд, вы рискуете гораздо меньше, приняв его сделку, чем отказавшись от неё.

— Но для меня это всё равно в некотором роде ловушка. Для нас всех, — сказала Мэгги. — И готова поспорить, в конечном итоге это будет выгодно именно для вас.

— Да. Для меня и для ковена Дюшан, в соответствии с нашим союзом. Однако, от этого выиграют практически все, за исключением мистера Торбёрна. Он, по большому счёту, перестанет представлять опасность.

— Нет уж. Чепуха, — сказала Мэгги. — Иди в пень. Я не стану плясать под вашу дудку.

Её манера ругаться казалась странной. Как и в том видении, где я впервые увидел её. Наравне с беспокойством я почувствовал и некоторое облегчение. Она не была моим союзником, но, по крайней мере, и Лейрду она не подыгрывала.

— Мне показалось, что я был достаточно вежлив, в том числе и с тобой, — сказал Лейрд. — В таком случае, Йоханнес, Старуха Мара и девушка из леса, как насчёт вас?

— Похоже, из всех местных практиков меня выбрали последним, — сказал Йоханнес. Когда я повернул голову, чтобы взглянуть на него, он ухмылялся. — Даже немного обидно.

— Обидно или нет, тебе интересно это предложение? Нам стоит определиться с этим прямо сейчас.

— Прежде чем принять какое-либо решение, я хотел бы послушать, что скажут Шиповница и Мара.

Шиповница пошевелилась. Её внешность была невзрачной, волосы растрепаны, местами из них торчали сухие веточки. Её одежда состояла из нескольких слоев, края рукавов и штанин изрядно потрепаны. Из-под джинсов выглядывали пижамные штаны.

Дух с ногами койота прошёл вдоль задней скамьи, встал прямо позади неё, наклонился и прошептал своим птичьим клювом что-то ей на ухо.

— Когда все обитатели покинут этот дом, леса и болота перейдут ко мне, — сказала она.

— В каком смысле? — спросил Лейрд.

— Во всех смыслах. Я хочу так же, как Йоханнес в северной окраине.

— Ты имеешь ввиду, что хочешь получить их все целиком в качестве своих владений?

— Да.

— Полагаю, это слишком высокая цена. И кажется, ты не следила за текущей ситуацией. Нам нужно осушить болота, чтобы позволить городу расширяться. Это необходимо, исходя из всеобщих интересов, в том числе и из твоих.

— Я следила. Меня это не волнует, — сказала Шиповница. Приоткрытый клюв духа, обрамлённый мелкими острыми зубами, неподвижно застыл возле её уха. Большой жёлтый глаз уставился на Лейрда. — Город всё равно будет расширяться, просто не так быстро, и стоить это вам будет дороже. Город станет таким, каким ты хочешь. А я получу в своё владение леса и болота. Так или иначе.

— Понятно. Тогда нет смысла спрашивать остальных, — сказал Лейрд.

— В любом случае, сомневаюсь, что согласился бы на подобную сделку, — сказал Йоханнес. — Без обид.

Я взглянул на Мару. Она сидела в одиночестве, глядя перед собой и положив руки на колени. Совершенно неподвижная.

С ней так никто и не заговорил. Она вообще хоть что-то сказала или сделала за всё это время?

Лейрд нахмурился и кивнул.

— Моя роза сделала то, к чему стремилась, — сказал Падрик. — Ты оскорбил нас обоих, Эймон Бехайм. Йоханнеса и меня.

— Я не Эймон, меня зовут Лейрд, — ответил он.

Кажется, Падрик был раздражён тем, что его поправили.

— Эймон, Лейрд, Хромой Эйрхард — какая разница? Ты нанёс мне оскорбление тем, что в столь ответственный момент проигнорировал мои интересы. Я могу потерять гораздо больше, чем ты, не так ли? Моё бессмертие против скольки ещё там, тридцати твоих лет? Двадцати твоей жены? Шестидесяти двух лет жизни одной дочери, пятидесяти одного года — другой? И всего одного года жизни сына? Сложи это всё вместе, сколько у тебя получится?

Один из его спутников, которого я раньше не встречал, пробормотал себе что-то под нос. Цифры, которые назвал Падрик, были пугающе конкретны. Лейрд же, услышав их, даже не вздрогнул, даже не взглянул на своих детей.

— Восемьсот семь лет жизни, считая всё твоё семейство? Это ничто! — воскликнул Падрик и поморщился. — Учитывая количество лет, отведённых мне, я — гораздо важнее. И всё же ты пренебрегаешь мной.

— Прежде чем продолжить, я намеревался сделать несколько предложений, как тебе, так и многим оставшимся Иным, — сказал Лейрд, — чтобы убедиться в прочности достигнутых договорённостей.

— Так, — сказал Падрик и откинулся назад, — Что же ты собираешься мне предложить? Я буду оскорблён, если сейчас ты не предложишь мне что-то действительно стоящее.

— Несмотря на то, что мы больше не обсуждаем сделку?

— Именно. Это вопрос моей гордости. Достойно ли ты оцениваешь мою оставшуюся жизнь, Бехайм?

— Я мог бы попытаться убедить изгнавшую тебя Королеву сделать тебя фамильяром одного из моих внуков. Я мог бы предоставить в его или её распоряжение необходимые средства для путешествий, что на некоторое время избавило бы тебя от заточения.

— Она бы не согласилась, и твоё предложение в лучшем случае жалкое, — ответил Падрик. — Рисковать всей своей жизнью ради каких-то сорока с лишним лет посредственных приключений? Подумай ещё.

Я сжал кулаки. Неужели у меня получилось подставить Лейрда? Можно ли расценивать это как небольшую победу?

— Подобные тебе не входят в мою сферу познаний. Сандра? Прошу прощения, что спрашиваю, но...

Главная из семьи Дюшан кивнула и проследовала по проходу. Лейрд сел рядом с женой, а светловолосая стерва из родительского комитета заняла его место на возвышении. Она заговорила, превосходно контролируя голос:

— А чего бы ты сам пожелал, Падрик?

— Это нечестно.

— И всё же я спрашиваю. Постараюсь сделать тебе встречное предложение.

— Одно из поколений Лейрда. Внуки, внучатые племянницы и племянники, а также дети его двоюродных братьев и сестёр.

— Неприятным последствием этого условия будет то, что его род прервётся.

Падрик улыбнулся.

— Я мог бы вернуть их более или менее целыми. Взращивать их до двадцати или около того лет, обучать их. Это было бы просто восхитительно, держать их про запас и понемногу возвращать. Мы могли бы развлекаться сотни лет.

— Понятно,— сказала Сандра Дюшан. — Вот моё встречное предложение: а что, если я предложу назначить тебя гонцом?

— Королева и слушать не захочет, — вздохнул Падрик.

— К другим изгнанным феям, в другие города и поселения. Пока не прервётся наш род или новая Королева не взойдет на престол и не сменятся придворные порядки.

— Весна, — сказал Падрик. — Это было бы неплохим предложением. Готовая почва для своего рода восстания.

— Возможно, — сказала Сандра Дюшан. — Хотя это уже подвергло бы мою семью опасности. Я думала о том, чтобы поддерживать связь с королевским двором, в частном порядке.

— Тем не менее, я доволен и больше не чувствую себя оскорблённым.

— Значит, — сказала Сандра Дюшан, — предложение Торбёрна остаётся в силе. Я узнаю, кто его примет, если вообще кто-то примет. Давайте пока отложим этот вопрос и продолжим. Убийство Молли Уокер?

— Улик не обнаружено, — ответил Лейрд, не вставая с места. — Расследование само собой зайдёт в тупик.

— Нужна помощь?

— Нет. Я за всем прослежу.

— Хорошо, — сказала Сандра. Казалось, теперь уже она руководит всем происходящим. Когда она успела взять на себя лидерство? — Кстати, о более мирских делах… Торонто пока не в курсе. И если не случится никаких других эксцессов, то моя семья сможет на некоторое время отвлечь их внимание. Мне удалось связаться с Лордом Оттавы, она держит руку на пульсе и не позволяет своим подчинённым отбиваться от рук.

— Маленькие города в районе Большого Торонто? — спросила Шиповница.

— Стабильны, не проявляют особого интереса и не вмешиваются. Есть три-четыре группы или индивида, которые могли бы вступить в игру, но пока они не проявляют активности. Остальные могут продать нас Лорду Торонто или попытаются продать нас Оттаве и нам станет об этом известно. Так что на данный момент мы здесь единственные игроки.

Все вокруг одобрительно закивали. Часть Иных направились к выходу. Видимо, они уже узнали всё, что их интересовало.

— Следующий вопрос. Я обязана вынести его на голосование. Вопиющий случай публичного использования практики, а также действия против местных властей. Мэгги Холт.

Охотница на ведьм подалась вперёд. Мэгги подняла голову.

— Оправданное использование, — сказала Мэгги. — Никто даже не счёл это чем-то подозрительным.

— Разрешить охотникам на ведьм Якобс Бэлл казнить Мэгги Холт, прошу, голосуйте, — объявила Сандра Дюшан.

Шиповница подняла посох. Один из членов семьи Лейрда, юноша с тёмными волосами, поднял золотой диск, сжимая его между скрещенными указательным и средним пальцами. Он оглянулся на Мэгги, а та в ответ закатила глаза.

Больше никто не поднял своего инструмента. Даже сама Дюшан, призвавшая к голосованию. И как, интересно, следовало поступать нам, тем у кого не было инструмента? Достаточно поднять руку? Или нам в принципе не разрешалось голосовать?

— Два голоса за, остальные против. Казнь не одобрена, — сказала Сандра Дюшан. — Будь осмотрительней. У тебя здесь не так много друзей. Если бы с момента последней казни не прошло так мало времени, против тебя голосовали бы с большей охотой.

Я увидел, как Мэгги слегка откинулась назад. Кажется, она расслабилась или же просто хорошо скрывала свое напряжение.

Дальнейшая дискуссия продолжалась в том же духе: обсуждение внешних игроков, незначительные внутренние распри о том, кто что делал, разбор прочих мелочей, от которых зависело поддержание баланса сил.

* * *

— На этом призываю собрание к порядку, — сказал Лейрд Бэхайм, который снова взял правление в свои руки, когда голос Сандры начал сдавать. Лейрд открыл карманные часы. — Семь сорок четыре.

Похоже, это был конец. Оставшиеся повставали с мест и готовились уходить. Они натягивали зимнюю одежду, подбирали свои инструменты и приспособления. Я последовал их примеру. Надел куртку и закинул на плечи рюкзак с оружием и инструментами.

Почти все Иные уже ушли. Большинство же из тех, кто остался, сохраняли человеческое обличье.

Никто не выказывал желания заговорить со мной, поэтому я направился к выходу.

— Не совсем тот результат, на который ты рассчитывал, — пробормотала Роуз, когда мы оказались на улице. Зеркальце всё ещё торчало из моего рюкзака.

— Но и не такой уж плохой, — ответил я. — Ты не согласна? План никудышный?

— Нет, план не плохой. Я бы, конечно, предпочла иметь больше времени на обдумывание, но бывают идеи и похуже. А что это было в конце? Ты не станешь использовать демонов, чтобы нападать на принявших сделку врагов, но они сохраняют возможность нападать на тебя?

Я кивнул.

— Нужен был какой-то стимул. Не было времени на раздумья, так что я предложил самое очевидное.

— Понятно. Что теперь? Какие планы?

— Пойдём домой, будем продолжать чтение и ждать, не проявит ли кто свою заинтересованность.

— Покупки? Еда?

— Магазины закрываются через двенадцать минут, не хочу мотаться без толку. Если совсем прижмёт, смогу протянуть на имеющихся запасах до следующего месяца.

— Отстой, — сказала Роуз.

— И не говори, — сказал я. — Ещё напомни мне чуть позже о том идиотском звонке.

— Договорились.

— Нам нужно ещё кое-что обсудить, — сказал я. — Что за отпечаток? Уже… второй или третий раз слышу о нём, и я абсолютно уверен, что, по крайней мере, один раз о нём говорила именно ты.

— Разговариваете сами с собой, мистер Торбёрн?

Я резко обернулся, но не стал останавливаться и продолжил идти спиной вперед.

Йоханнес и Мэгги. Волшебник из северных окраин и девушка в клетчатом шарфе.

И, стоило также отметить, небольшой отряд гоблинов.

Рядом с Йоханнесом шёл его пёс. Шёл прямо по слякоти и снегу, хотя его длинная шерсть не промокала и не пачкалась. Сам Йоханнес был одет в белоснежное пальто, просто сияющее чистотой.

Леггинсы Мэгги, напротив, были покрыты пятнами серо-коричневой грязи, вокруг которых расползались мокрые круги. Юбка и волосы развевались на ветру. Она брела по рыхлому снегу, сгорбившись и засунув руки в карманы.

Большинство гоблинов были детьми. Они практически не обращали на нас внимания, увлечённые перескакиванием с близлежащих машин на стены и обратно. Пара гоблинов резко отличались от остальных — огромные, гориллоподобные, страшные как сам чёрт и абсолютно голые существа с перекошенными мордами. Мелкий гоблин вскочил на плечи самого крупного из этой парочки и был тут же размазан о ближайший столб мощным броском.

— Я говорю со своим компаньоном, — ответил я на вопрос Йоханесса. Пожалуй эту малость уже можно было признать.

— Да, так и есть, — заключил он. — Мне нравится, как быстро ты всё схватываешь. Язык, эти фразочки, которые так легко уводят в сторону и сбивают с толку. Ты говоришь со своим компаньоном, это верно, но ты и не отрицаешь того, что разговариваешь сам с собой.

Он знал? Даже Лейрд не успел этого понять.

— Вы следили за нами? — спросил я.

— Да,— ответил Йоханнес. — Все следят, в той или иной степени.

— Вы согласны на сделку? — спросил я.

— Разве ты не слышал? — ответил он вопросом на вопрос. — Бехайм именно этого и хочет. Тогда все козыри окажутся в руках двух сильнейших семейств Якобс Белл. Хаос будет сведён к минимуму, и они смогут использовать любые средства, чтобы избавиться от тебя.

— А почему просто не призвать к моей казни? — спросил я. — На первый взгляд, это не так уж и сложно.

— Лейрд обещал тебе безопасность, — ответил Йоханнес. — Он пытается балансировать на тонкой грани: с одной стороны, ему нужно, чтобы ты представлял угрозу для всех остальных, а с другой стороны он хочет сохранить возможность управлять тобой и сохранить ситуацию стабильной, — пояснил он. — Подобный расклад для него наиболее выгоден, так как позволяет устраивать ловушки для меня, Мэгги, Шиповницы и Мары, что он и попытался сегодня сделать. Он ощущает себя в безопасности и полагает, что любые созданные тобой проблемы, ударят больнее по всем нам, чем по нему. Если ты окажешься непригоден для этой роли, он просто избавится от тебя и переключится на следующего наследника.

— Может показаться, что он подобно своим часам живёт упорядоченной и размеренной жизнью, весь такой правильный, аккуратный и чистенький, — добавила Мэгги. — Однако по-настоящему он процветает лишь среди управляемого хаоса.

— Если… — прозвучал голос за моей спиной, который оборвался, когда я резко крутанулся в его направлении. Это всего лишь заговорила Роуз. — Если сегодня казнь не была вынесена на голосование лишь из-за данного им обещания, то что помешает ему сделать это в следующем месяце?

— Хороший вопрос, мисс… — Йоханнес сделал многозначительную паузу.

— Я не уверена, что мне стоит отвечать.

— Очень хороший вопрос, мисс Зеркало, — продолжил он. — Очевидный ответ — он не станет призывать к казни, если вы будете ему полезны. Очевидно, он может использовать угрозу, которую вы представляете, для отвлечения внимания или как собственный инструмент. Его самого эта угроза, судя по всему, не особо волнует, очевидно, он считает, что способен противостоять тому, что вы можете на него наслать. Почему так? Откуда ему знать, чем именно вы располагаете и как с этим справиться?

— Эймон? — сказала Роуз. — Одно время она была близка с ним.

— Да, это один из вариантов, — ответил Йоханнес. — Вокруг этого предположения можно построить несколько теорий. Допустим, в вашем распоряжении есть тёмный Иной чудовищной силы. При каких обстоятельствах Лейрд не сможет с ним совладать?

— Зависит от того, что конкретно он собирается использовать, — сказал я. — Это могут быть записи о её сделках с Иными. Или какой-нибудь инструмент. Или выдержки из её книг.

— Совершенно верно, — сказал Йоханнес. — А значит?

— А значит, — сказала Роуз. — Мне интересно, с чего это вы взялись нам помогать?

— Вам интересно? — ответил Йоханнес. — Мистер Блэйк Торбёрн, а как по вашему мнению, почему я вам помогаю?

— Вероятно потому, что это портит жизнь Лейрду. А если я и облажаюсь, вы всё равно ничего не потеряете.

— Если вы облажаетесь достаточно сильно, я потеряю всё, — возразил Йоханнес. — Ваш провал может привести к самым разным результатам в зависимости от того, терпите ли вы неудачу, позволяете себя убить или допускаете по-настоящему серьёзную ошибку, которая приводит к гибели нас всех. И всё же да. Помогая вам, я не теряю ничего существенного, но в то же самое время способствую созданию ситуации, в которой Лейрд Бехайм может быть смещён, обезврежен или хотя бы посрамлён. И мне это нравится.

— Что возвращает нас к вопросу, о котором мы говорили раньше, — сказала Мэгги. — Как добраться до Лейрда? Думаю, если у него есть средства защиты, то они либо защищают его лично — что маловероятно, ведь ему нужно защищать всю семью — либо оберегают его на каком-то абстрактном уровне, либо обеспечивают безопасность определённого места.

Я медленно кивнул:

— Абстрактный уровень — это что-то типа обещания, данного моей бабушкой Эймону, что все Бехаймы останутся в безопасности, либо договор, предполагающий подобный вариант.

Нет. Нелепо было бы оставлять нам оружие, которое не могло быть использовано против Лейрда. Но этого я вслух не сказал.

— И..? — спросил Йоханнес, прервав молчание, повисшее после моей фразы.

— Подготовленная защита, — сказала Роуз. — Защита, которую устанавливают заранее. Безопасная земля?

— Это может быть барьер, — кивнул Йоханнес, — оружие, чары или что-то другое. Всё должно быть подготовлено заранее, чтобы семья могла укрыться там сразу же, как только Лейрд заподозрит, что вы собираетесь атаковать. Место должно быть легкодоступным.

— Значит, я должен найти это место, — сказал я, — разрушить эту защиту и не дать создать новую. Так я лишу его преимущества.

— Вполне логичный вывод, — сказал Йоханнес. — Однако попасть в подобное место будет невероятно сложно. Его дом — это владение, а любая защита, способная задержать демонов, дьяволов или других адских существ, вполне может быть дополнена мерами против практиков, которые ими командуют.

Раз за разом мы упираемся в тупик. Не можем получить фамильяра, инструмент или владение, не обладая двумя другими. Не можем напасть на Лейрда.

— Ты же не думаешь всерьёз о том, чтобы сделать это? Ведь правда? — спросила Роуз. Она обращалась ко мне.

— Нет, — ответил я. — Не думаю, что это осуществимо.

— Я тоже так не думаю, — сказал Йоханнес. — Что возвращает нас к вопросу о том, как вам себя защитить. Как от голосования по поводу казни, так и от других опасностей. Скорее всего, у вас не получится запугать его достаточно, чтобы он подчинился вашей воле, да и поддерживать нужное ему равновесие бесконечно вы тоже не сможете. В любом случае это было бы лишь отсрочкой неизбежного. А значит, на мой взгляд, у вас остаётся два варианта.

Он придал голосу странную интонацию, будто приглашая меня спросить, что это за варианты.

Зачем ему это?

Если я спрошу, то он, вероятно…

— Вы хотите получить оплату за то, что поделитесь этими вариантами? — спросил я.

— Можешь и сам их озвучить. Я придираться не стану, — ответил он.

Какое-то время мы шли молча. Тишину нарушали лишь скрип ботинок да хруст снега под ногами.

— Когда мы впервые вас увидели, вы предлагаете нам помощь. За оплату, — сказала Роуз.

— Это один из двух вариантов, — ответил Йоханнес. — Подозреваю, что какую бы цену я ни запросил, моя помощь обойдётся вам значительно дешевле, чем помощь любого Иного из числа знакомых Роуз Торбёрн. Если вы понимаете, о чём я.

Несколько секунд мы размышляли над его словами. Сам Йоханнес, кажется, наслаждался тишиной. Мэгги просто помалкивала.

— Они объединились против меня? Круг Бехаймов и ковен Дюшан? — спросил я.

— Почти так. Они объединились путём предстоящего бракосочетания. Это сделает их могущественными. Не настолько могущественными, как я, но достаточно.

Я кивнул.

— И остановить этот брак мне не удастся? Чтобы разделить их?

— Не могу представить, чтобы тебе удалось. Мой вариант гораздо проще. Подумай. Какая основная проблема стоит перед тобой?

Проблема? Я представил, как стою на месте Мэгги, как поднимаются руки голосующих и как смотрит на меня охотница на ведьм, у которой руки чешутся нажать на спусковой крючок.

— Если опасность заключается в голосовании по поводу моей казни, — сказал я. — То теоретически мы могли бы собрать достаточное количество людей, чтобы у Бехайма не было большинства.

— А считаются все члены семьи? — спросила Роуз. — Если так, то без шансов.

— По одному голосу на каждого старшего члена семейства, — сказал Йоханнес. — Если сложить все, то три голоса у Дюшан и четыре у Бехаймов.

— Итого семь, — подытожил я.

— Я, Мэгги, Шиповница, Мара, Падрик и двое Иных — это минимум, — произнёс Йоханнес. — Возможно, потребуется больше на случай, если против тебя решит голосовать какой-нибудь Иной. Шансы невелики, но у тебя есть месяц.

— Вот только на протяжении этого месяца я не смогу высунуться наружу, — сказал я. — Если выйду, то наткнусь на всевозможные заклинания и ловушки, которые они для меня подготовили.

— Меня ненавидят, — сказал Йоханнес. — Почему же я могу разгуливать совершенно свободно?

— У вас есть сила, — сказал я и добавил, оглянувшись на гоблинов. — И у вас есть помощь.

Опять уловка двадцать два. Стань сильным, чтобы выйти наружу, но чтобы стать сильным, нужно выйти наружу.

Всё сводится к силе.

— Даже если не брать в расчёт голосование, вам может пригодиться помощь тех, кого я перечислил. Для защиты от семейств. Склоните каждого из нас, используйте нас.

— И будьте использованы в ответ, — заметила Роуз.

— Естественно, — сказал Йоханнес.

— Кстати об этом, — заметила Роуз. — У тебя ведь есть подготовленная мера.

Мера? Я повернул голову.

А. Она говорила о том, что я упомянул на собрании. Я говорил о Роуз, но заставил их поверить в то, что у меня есть что-то ещё. Что-то, способное освободить брадобрея в случае моего ранения либо гибели.

Сработает ли страх?

— Верно, — сказал я. — Но мне не слишком нравится вариант, который сработает только после того, как я буду безжалостно убит.

Заставим Йоханнеса и Мэгги поверить, что у меня действительно есть некая мера безопасности. На самом деле, мне просто не слишком нравились любые подобные варианты. В общем смысле.

— Пища для размышлений, — сказал Йоханнес и махнул рукой в сторону оживлённой улицы, хотя слово «оживлённая» создавало обманчивое впечатление, когда речь шла о сонном Якобс Белл. Одна машина каждую минуту или две. — Мне сюда.

— Вы не принимаете предложение? — снова спросил я.

— Посмотрим. Спешки нет, — сказал он. — Но нам совершенно точно необходимо ещё раз пообщаться. Ты знаешь, где меня найти. Вежливо попроси перед приходом, и проблем не будет. Мисс Зеркало?

— Да? — отозвалась Роуз.

— Если вы придёте, то найдёте для себя хорошую компанию, — сказал он и удалился в сопровождении своего фамильяра. Гоблины последовали за ним, то и дело ныряя в тень при появлении автомобилей.

Остались лишь я, Мэгги и два самых крупных гоблина.

— Хорошую компанию? — спросила Роуз.

— Ты же Иная, — сказала Мэгги. — Там что-то вроде парка развлечений для Иных. Типа как в старые времена, до Печати Соломона. До того, как человечество сумело постоять за себя.

— А это допускается? — спросил я. Трудно представить, что не было голосований против Йоханнеса.

— Нет, — сказала Мэгги. — Но какое это имеет значение? Территория принадлежит ему. Ему одному. Он единственный человек, чьё мнение имеет значение.

— Не похоже на то место, где я могу найти хорошую компанию, — сказала Роуз. — Убивать людей, охотиться…

— Может быть, он имел ввиду что-то другое? — спросила Мэгги и пожала плечами в ответ на собственный вопрос.

— Мы идём туда, — указал я. — А ты?

— Тоже. Прямо не сворачивая до самого озера.

— Значит нам по пути до следующего поворота, — сказал я.

Мэгги оглянулась на своих огромных гоблинов:

— Пошли.

Мы двинулись дальше.

— Вы с Йоханнесом друзья? — спросил я.

— Не совсем. В смысле, у нас есть общие интересы. Знакомые, но не друзья. Мы оба не большие поклонники старой гвардии. Но, знаешь ли, невозможно с кем-то общаться на равных при такой разнице в могуществе.

— Согласна, — сказала Роуз.

Я не нашёлся что добавить.

— Блэйк тоже член старой гвардии, — сказала Роуз. — Просто, для ясности. Старая семья, старые знания.

— Но вы двое просто беспомощны, — сказала Мэгги. — Вы не в теме. Вы только пробудились и впервые столкнулись со всей этой дребеденью.

— Дай нам время, — сказал я. — Мы над этим работаем.

— А как быть со всеми остальными? Они не хотят, чтобы у вас было время. Они собираются использовать вас, убить, а затем сделать то же самое с теми, кто займёт ваше место.

— А ты? — спросил я.

— А я? Возможно, если ты останешься в живых, мне будет лучше. Так больше возможностей тебя использовать. А от твоей гибели мне пользы никакой. Небольшой прирост в чистой силе, но в целом ничего хорошего. Крутые парни останутся крутыми, а мы, отбросы, останемся на дне. Какой смысл подниматься на пять ступеней вверх, если ты продолжишь смотреть в спину следующего плебея, который на три ступени выше тебя?

— Думаю, всё зависит от того, к чему ты на самом деле стремишься, — сказал я. — Если хочешь силы ради силы, тогда нет, это не поможет. Если ты пытаешься чего-то достичь, то тебе это будет на руку.

Мы подошли к перекрёстку, на котором мне нужно было сворачивать. Я остановился и Мэгги остановилась тоже.

— Чего ты хочешь? — спросила она.

Я вспомнил о клятве, которую сделал во время пробуждения:

— Свободы, безопасности. Хочу помочь семье: прошлой, настоящей и будущей. Хочу помочь… своей компаньонке.

— Да? — уточнила Мэгги. — Ха.

— А чего хочешь ты? — спросила Роуз.

— Я не знаю, как это сформулировать. Когда говоришь об этом вслух, звучит глупо. Но сила помогает всему. Знания — это сила. Я хочу знаний и хочу силы.

— И откуда ты берёшь знания? — спросил я.

Она полезла в сумку, немного порылась и вытащила небольшую папку.

— Всё здесь, — ответила Мэгги. Она обхватила папку обеими руками и прижала её к животу.

Судя по торчащим листкам, в папке были собраны газетные вырезки вперемешку с распечатанными на принтере и рукописными страницами. Больше похоже на сборник рецептов, чем на книгу с заклинаниями.

— Где ты это взяла? — спросил я. — Или… как ты это собрала?

— Начала с небольшой части. Долгая история. Остальное собирала сама, кусочек за кусочком. Выменивала, торговалась, дралась за них.

— Хочешь больше? — спросил я.

Она приподняла бровь.

— У меня там целая библиотека, — сказал я. — Но мне нужна помощь.

— Хочешь заключить сделку? — спросила она.

— Возможно, — ответил я. — Если мой компаньон не станет возражать и…

— Я не возражаю, — заметила Роуз.

— …и если ты пояснишь, что имел в виду Лейрд, когда назвал тебя террористкой.

— Ненавижу это слово, — пробормотала Мэгги. — Им злоупотребляют.

— Оно неверное? — уточнил я.

— Нет, однако слишком расплывчатое. Тот, кто использует страх, чтобы достичь политических целей. Что такое «использует страх?» Что такое «политические цели?» Этот ваш Бехайм — террорист. Как и Сандра Дюшан. Как и Йоханнес. Как и ты.

— Я использую страх, чтобы остаться в живых, — заметил я.

— Люди начинают брать тебя в расчёт, твой статус повышается. Это политика.

— Ты пытаешься натянуть сову на глобус, — заметил я.

— Как и Лейрд! Ты хотел услышать, почему он меня так назвал? Вот, пожалуйста.

Я нахмурился.

— Что? — спросила Мэгги. — Это единственный нормальный вариант, который я могу предположить.

— Прежде чем принимать решение, мне нужно больше информации, — сказал я. — Но сейчас я пойду домой.

— Но ещё несколько часов безопасности, — заметила Мэгги.

— Ну да. Но у меня тяжёлые сумки, да и не уверен я, что могу доверять понятию «несколько часов», если вспомнить про Лейрда, как, впрочем, и понятию «безопасность», если вспомнить… ну, всех остальных, кого я видел сегодня.

— Ты так и бросишь меня без ответа? — воскликнула Мэгги. — Бросишь… Если бы я только могла сказать что-нибудь грубое… Но я не могу даже намекнуть на это! Подвешенной. Ты бросаешь меня подвешенной.

— Ты огорчена? — спросила Роуз.

Мэгги застонала от раздражения.

— Мы встретимся ещё раз, — сказал я. — Сейчас же прошу прощения за мою чрезмерную осторожность. Помнится, ты сама говорила, что новички представляют из себя лёгкую мишень.

— Ты это слышал, — произнесла Мэгги.

— Мы можем встретиться на неделе, возможно, обсудим сделку. После того, как я и… мой партнёр всё хорошенько обдумаем, — сказал я. — Моя информация взамен на твою поддержку. При условии, что я найду способ безопасно покидать Дом-на-холме и что я буду немного более уверен, что с тобой стоит работать.

— Чего я могу сделать такого плохого? — спросила Мэгги.

Я взглянул на неё, стоящую между двух чудовищных громил, которые неотступно следовали за ней.

— Не знаю, — сказал я. — Давай не будем выяснять. Поговорим позже?

— Возможно, — пожала плечами она.

Я направился к дому.

От главной улицы города до Дома-на-холме было совсем недалеко. Проблему составляло лишь то, что весь путь нужно было идти в гору.

— Прикроешь мне спину? — спросил я.

— Конечно, — ответила Роуз.

Я неторопливо брёл по подъёму. Скоро в отдалении показался дом.

— Мы в порядке? — спросил я.

— Не уверена, как на это отвечать, — сказала она. — Имеешь в виду вообще? Нет. Не думаю, что мы хоть в малейшей степени в порядке. Скорее всего, мы умрём.

— Ты знаешь, что я имел ввиду.

— Ты в порядке? Нет. Я в порядке? Нет.

— А теперь ты сознательно не хочешь меня понять, — сказал я и торопливо добавил: — Как мне кажется.

— Так и есть. В порядке ли мы как пара? Нет. Мы не в порядке.

— Ладно, — сказал я. — Это я понял.

— Зеркала классные. Ценю зеркала.

— Хорошо, — сказал я.

— Но они не делают нас равными. Мог ли когда-то давно чёрнокожий раб дружить со своим хозяином? Да, конечно. Я вполне могу представить рабовладельца, который ведёт себя вполне прилично, не бьёт и не наказывает раба, проявляет доброту и великодушие…

— Нечестно проводить такую аналогию, — сказал я. — Это не по моей воле ты стала такой.

— Ну, тогда сын рабовладельца?

Я мог напомнить ей, что она обещала сотрудничать. Но в то же самое время, я был рад, что она спорит со мной. Лучше так, чем эта беспросветная обречённость, в которую она погрузилась сегодня днём.

— Я хочу сделать всё возможное, чтобы освободить тебя из твоей тюрьмы, моя метафористическая рабыня, — сказал я. — Я поклялся сделать это, когда проводил ритуал, и я ещё раз сказал об этом Мэгги.

На этот раз Роуз промолчала. Я не услышал никакого ответа из зеркала.

— Так что насчёт отпечатков? Мы не договорили, — спросил я.

— Нас прервали, — тихо сказала она.

— Так что это? — снова спросил я, не желая менять тему разговора.

— Отпечатки. Они… как тени. К примеру, симулякр — это фактически двойник личности, почти совершенная симуляция. Ты получаешь двойника. Получаешь Иного, который скрывается внутри симулякра и идеально копирует внешность человека. Словно отражение человека, однако с некоторыми изменениями, часто злонамеренными по своей сути. Симулякр стремится стереть человека, чтобы захватить его жизнь. Что чаще всего кончается катастрофой и убийством.

— Ну, конечно, — сказал я.

— Есть ещё чары и иллюзии. Что-то вроде изображений, но более сложные. Живые, способные меняться, мимикрировать. Есть призраки, которые представляют из себя эмоциональный либо духовный след, оставленный в нашем мире. Травма, сильные переживания, все они оставляют что-то за собой. Что-то, что можно увидеть на краю поля зрения. Связанное к отблеском личности, стоящей на пороге смерти, искажённое временем и хранящее лишь тающие остатки воспоминаний.

— А отпечатки?

— Что-то среднее. Испорченный симулякр или призрак, которые оставили слишком уж сильный след в реальности, и этот след можно формировать. Воспоминания, сложные мысли — они податливы. В библиотеке есть книжка про отпечатки. С ними интересно работать, они достаточно прочные, однако податливые, а значит, их можно менять.

— Менять? — спросил я. — А можно ли изменить… пол? Воспоминания?

— Именно, — сказала Роуз.

— Значит, теперь тебе известно, что ты такое.

— Даже не копия. Хочешь знать, почему я пошла на попятный? Почему я признала свою участь играть роль простого инструмента. Вот почему. Я знаю, что я такое. Я знаю свои встроенные ограничения.

— Ограничения?

— Прочти книгу, — сказала она из зеркала. — Я не хочу об этом говорить.

У меня появилось неприятное предчувствие, что она могла иметь ввиду.

— Роуз, — сказал я.

— Я не хочу говорить об этом, — повторила она. — В другой раз, Блэйк.

— Я хотел спросить о… — начал я.

Однако понял, что её со мной уже не было. Не было слышно никаких звуков, кроме скрипа моих ботинок. Она ушла.

Я поднялся по подъездной дороге, вошёл в дом, закрыл дверь, проверил окна и затем направился в библиотеку. Ни в одном из зеркал Роуз не было.

Я прошёл вдоль шкафов, просматривая корешки, пока не обнаружил книгу, о которой она говорила.

«Отпечатки: отблески и отголоски».

Название лишь усилило нехорошее предчувствие.

Я пробежался по списку глав. Название одной из них многое прояснило.

«Время существования».

Я прочёл всю эту главу целиком. Поначалу я читал, опершись о перила, затем сел на пол, скрестив ноги.

Отпечатки были податливы, как и говорила Роуз. Их можно было изменять.

Однако отпечатки не обладали постоянством. Не в большей степени чем песчаные замки. Со временем под влиянием внешних воздействий они начинали деградировать. Чем дальше, тем деградация становилась сильнее, вплоть до того, что для поддержания их состояния требовалось всё больше и больше усилий и энергии.

Что служило источником энергии Роуз?

Сколько времени у неё осталось?

Я закончил читать главу и закрыл книгу. Обложку украшало тиснёное на коже изображение маски, одна половина которой была серебряной, другая — чёрной, без глаза, рта и носа. Наполовину реальна, наполовину призрачна.

Я поднял глаза, оглянулся по сторонам и обнаружил в зеркале Роуз, сидящую в кресле за столом.

Я спустился к ней на нижний этаж. Книгу я захватил с собой, её я прочту следующей.

— Мне показалось, перед тем, как отправиться на собрание, ты сказала, что нет книги, которая объясняла бы, что ты такое, — сказал я.

— Я сказала, что нет книги, которая объясняла бы, зачем бабушка призвала меня.

— Ясно. Почему же ты раньше об этом ничего не сказала?

— Может потому что ты был сосредоточен на подготовке к собранию? Или потому что на тот момент было лишь два варианта развития событий: ты бы расстроился и отвлёкся, что выбило бы тебя из колеи, либо не обратил на это внимания, что выбило бы из колеи меня.

— Если тебе от этого полегчает — сказал я. — Это и вправду выбило меня из колеи. Чувствую себя паршиво.

— Да? Ну значит теперь мы чувствуем себя одинаково, — сказала Роуз. — Вопрос в том, что нам с этим делать.

— А можно мне взять небольшой тайм аут, чтобы просто поощущать себя последним говнюком? — спросил я.

— Можно, но после этого нам нужно будет кое-что выяснить.

— Выясним, — согласился я. — Вот же блядь!

Я простоял так в центре комнаты около минуты, наблюдая за сидящей за столом Роуз и ощущая тяжесть книги в руке.

— Я здесь ради некой цели, Блэйк, — сказала Роуз. — И я здесь не надолго. Нам нужно выяснить, что это за цель.

— К чёрту это всё, — сказал я. — Я обещал, что помогу тебе. Это не значит, что я использую тебя и брошу распадаться на части.

И вот опять, взглянув на неё, я снова заметил следы раздражения на её лице. Как будто, на её взгляд, было бы лучше, чтобы я был полным мудаком, чем чтобы выступал в защиту её интересов.

Я не понимал почему.

— И что тогда? — спросила она. К этому моменту ей уже удалось прогнать выражение недовольства со своего лица. — Что будешь делать, раз уж так настроен помогать мне?

— Как и сказала Мэгги: знания и сила. Они неразделимы и идут рука об руку. Попробуем что-нибудь из этого извлечь.

— Я не нуждаюсь в спасении, Блэйк.

«Нуждаешься», — подумал я. Однако вслух произнёс со всей искренностью:

— Мне нужна помощь, Роуз. Я говорю серьёзно. И твоя помощь мне нужна в первую очередь. Я собираюсь сделать всё возможное, чтобы ты осталась рядом.

— Это достаточно эгоистично, чтобы я в это поверила, — сказала она.

— Хорошо, — сказал я. — Давай тогда поговорим о стратегии.

— Стратегии?

— Хочу услышать твоё мнение. Если идея тебе понравится, то мы засядем за книги и перепроверим, не выйдет ли она нам боком. Слушай: «Уважаемый господин офицер Королевской канадской конной полиции, довожу до Вашего сведения, что Лейрд Бехайм прошлым вечером присутствовал на собрании в церкви. В присутствии нескольких людей он заявил, что располагает данными, о том кто и как убил Молли Уокер».

— Есть сотня вариантов, как это может выйти нам боком.

— Значит дважды перепроверим каждый из них, — сказал я. — Что они могут нам сделать? Попытаются убить нас ещё сильнее? Он хотел использовать нас как рычаг давления? Ну а мы вместо жуткой твари из преисподней нашлём на него кое-что другое. Вопрос лишь в том, что ты об этом думаешь?

— Думаю, это неплохая идея. Разумеется, при условии, что мы перепроверим все правила и убедимся, что не навлечём на себя казнь. Хочешь пошатнуть его общественное положение?

— Хочу основательно его потрясти, — сказал я. — Начать можем с этого. Пусть полиция опросит тех, кто был на собрании. Привлечём к ним внимание, посмотрим, как они запоют на допросе, учитывая, что врать им нельзя.

— Дети, — сказала Роуз. — Нужно, чтобы допрашивали детей. У них ловкости поменьше будет. Что-нибудь да сболтнут.

Мне вспомнилось, как плохо у детей Бехаймов получалось скрывать своё изумление и страх.

— А вот это подло, — сказал я и улыбнулся. — Подлость — это хорошо.