Не детская игра (джен)

На чемпионский помост были наложены какие-то чары усиления звука: то, что там говорилось, слышал весь стадион. Видимо, рассчитывали на торжественную речь победителя.

— За своего друга не беспокойся. Если я правильно поняла ситуацию, наши русские коллеги его нашли, — обратилась к Гарри дама с моноклем. — Ты не мог бы ответить на несколько вопросов по поводу Турнира?

— Мадам Боунс! — завопил с трибуны Фадж.

— Что, министр? — дама глянула на высокое начальство через плечо. — На кладбище вы мне отправляться запретили, но побеседовать со свидетелем здешних безобразий мне не может запретить никто.

— Мистер Поттер — несовершеннолетнее лицо, — из-за министра выбралась на передний план некая личность в розовом. — Его нельзя допрашивать без родителей, опекунов или иных представителей! Мистер Поттер! Кто ваш опекун?

— Петуния и Вернон Дурсли, — нехотя ответил Гарри. Вот только их сейчас и не хватало!

Публика заволновалась: «Дурсли? Какие ещё Дурсли?» — «Не слыхал такой фамилии!» — «Откуда они взялись?» — «Да кто им отдал нашего Гарри?!» — «Кто они вообще такие?»

— Всё в порядке, это тётя и дядя мистера Поттера, — решил успокоить присутствующих Фадж. — Маггловское семейство…

Трибуны недовольно загудели. Гарри впервые порадовался неприязни потомственных волшебников к магглам: похоже, без Дурслей сегодня обойдётся.

— Магглы не имеют права представлять интересы несовершеннолетнего волшебника в волшебном мире! — сообщила розовая. — Мистер Поттер! Кто ваш магический опекун?

Гарри растерялся. Видя его замешательство, мадам Боунс пришла на помощь:

— Мистер Поттер, вы наверняка бывали в «Гринготтсе». Полагаю, вас не Дурсли туда сопровождали. А кто?

— Первый раз — Хагрид, потом обычно миссис Уизли, — честно ответил Гарри.

— И ключ от вашего сейфа был у них? — поинтересовалась мадам Боунс.

— Ну да, — Гарри пожал плечами.

— Миссис Уизли! Откуда у вас ключ от сейфа мистера Поттера?

— Нам передавал его профессор Дамблдор, чтобы Гарри мог сделать покупки перед учебным годом, — миссис Уизли поднялась на ноги. — Разумеется, после поездки в Косой переулок мы сразу возвращали ключ директору.

— Понятно, — протянула мадам Боунс. — Похоже, мистер Поттер, вашим опекуном является сам директор Дамблдор. Но его сейчас нет в Хогвартсе.

— Отложите свой допрос до его прибытия! — потребовала розовая.

— Нет! — запротестовал Гарри. — Я должен рассказать! Сейчас же!

— Что ж, директор Дамблдор временно передал все свои директорские обязанности присутствующей здесь профессору Макгонагалл…

— Вопросы опекунства не имеют отношения к обязанностям директора! — снова влезла розовая.

— Но декан факультета имеет право защищать своего студента!

— Право-то имеет, только им не пользуется! — взвилась профессор Спраут. — Мистер Поттер! Когда профессор Макгонагалл последний раз выслушала вас и помогла вам?

Гарри задумался.

— Оч-чень интересно, — протянула мадам Боунс, поглядев на Гарри, а затем уставилась на опустившую взгляд Макгонагалл. — Пожалуй, соглашусь с вами, мадам Амбридж. Представлять интересы мистера Поттера я бы профессору Макгонагалл не доверила.

— Я и самому Дамблдору не так чтобы очень доверяю, — неожиданно для себя буркнул Гарри, припомнив всю возню вокруг Турнира и прочие странности. Похоже, Энтони был прав, и что-то здесь нечисто.

Макгонагалл ахнула. Амбридж просияла:

— В таком случае Министерство должно рассмотреть вопрос о назначении мистеру Поттеру нового опекуна!

— Либо о досрочной эмансипации, — продолжила мысль мадам Боунс. — А пока этот вопрос не рассмотрен, вы, мистер Поттер, если настаиваете на немедленном разговоре со мной как с главой Департамента охраны магического правопорядка, можете попросить представлять ваши интересы любого сотрудника Министерства или преподавателя Хогвартса. Подумайте, кто вам лучше знаком? Кому вы доверяете?

Гарри опять задумался. Кому он может верить? Сириусу, конечно… Люпину… Но их называть нельзя, да и нет их рядом, а дело срочное. Кому-то из профессоров? Вообще-то из всех сотрудников Хогвартса ему реально помогали только Хагрид и Снейп, но первый явно не годится, а второй — всё равно гад. А из министерских он никого не знает… Стоп! Или знает?!

— Мистеру Уизли, — решительно заявил Гарри.

* * *

Джинни по-прежнему висела в воздухе на поттеровской «Молнии». Поглядывать на профессора Муди она не забывала (тот как раз снова принялся воевать с упрямой пробкой фляжки), но в основном внимательно слушала, что говорилось на чемпионском помосте.

Для начала Гарри категорически отказался уходить со стадиона: заявил, что это должны слышать все. Разумеется, публика, к явному неудовольствию мадам Боунс, его единодушно поддержала, да и отец Джинни решительно стал на сторону своего временного подопечного: «Гарри доверил мне защищать его интересы, а я верю ему. Давайте послушаем все вместе, раз он говорит, что это важно для всех». Возражения Фаджа, что Поттер, мол, может и солгать, неожиданно были разбиты единственным вопросом Дафны Гринграсс: «Скажите, министр, вы действительно считаете британских волшебников идиотами, неспособными отличить ложь от правды?»

Тут Джинни хмыкнула. По её мнению, кого-кого, а идиотов среди британских магов было выше крыши. Но заявить подобное вслух Фадж не мог никак: это был бы его конец как политика. А потом Гарри стал рассказывать, что с ним произошло…

— Мы одновременно взялись за кубок, но вместо этого помоста перенеслись куда-то в другое место. У меня сильно заболел шрам, я от боли отключился, а очнулся привязанным к камню. Потом оказалось, это надгробие на кладбище. Сверху висел светящийся шар, такой желтоватый.

— Видимо, «лантерна альта»…

— Передо мной стоял Питер Петтигрю с волшебной палочкой и со свёртком.

— Невозможно! Петтигрю мёртв!

— Позвольте мистеру Поттеру закончить рассказ, министр Фадж. Потом скажете, кто, где и когда именно видел труп Питера Петтигрю.

— Его взорвал Сириус Блэк! Это все знают!

— В нашем деле «все знают» — не аргумент, и даже «клянусь своим котелком» — не доказательство. Продолжайте, мистер Поттер. Но прошу воздержаться от умозаключений. Говорите только о том, что видели, слышали и делали.

— Петтигрю спросил меня: «Ты один?» Я ответил «один», чтобы не выдать Энтони. Тогда кто-то из свёртка сказал: «Он лжёт. Найди и убей». Петтигрю положил свёрток, произнёс заклинание, которое кончалось, кажется, «ревелио»…

— Наверное, «хоменум ревелио», заклинание поиска людей.

— …отошёл немного в сторону, вытянул руку с палочкой и сказал «авада…»

— Молчать!!!

— Он не закончил. Была сильная вспышка, и я долго ничего не видел.

— Какая? Насколько сильная?

— Не знаю. Но к первому туру Энтони готовил, как он говорил, «магниевый заряд», который должен был ослепить дракона.

— Дракона? Ослепить? Днём?

— Представляю, каково было ночью…

— Так он что, заранее знал о драконах?

— Да ладно! Готова поспорить, о них все знали.

— В нашем деле «готова поспорить» — не аргумент!

— Уел. Но мы сейчас не драконий тур обсуждаем. Продолжайте, мистер Поттер.

— Я ничего не видел, но слышал сильный удар, как от выстрела. Когда в ушах перестало звенеть, услышал голос, который сказал: «Нагини! Убей его!» Я подумал, что это могло быть сказано змее.

— Вы — змееуст?!

— Да, после второго курса это знает весь Хогвартс. Я представил себе змею и попытался сказать на парселтанге: «Не смей! Запрещаю!» Кажется, у меня получилось, потому что я услышал ещё один голос: «Ты кто такой? Ты не хозяин!» Потом раздался какой-то шум, вроде бы с треском, потом жалобный вой, а потом ко мне подошёл Энтони и хотел разрезать верёвки. Тут я наконец проморгался и стал что-то видеть.

— Он вас освободил?

— Я попросил палочку, он вложил мне её в руку, и я убрал верёвки с помощью «фините инкантатем».

— Опять ложь! Отменить «инкарцеро» может только тот, кто его наложил!

— Не тот, кто наложил, а та же самая палочка. Или волшебник, который значительно сильнее.

— Поттер настолько сильнее Петтигрю?

— Я бы этого не исключала. Продолжайте, мистер Поттер.

— Энтони сказал, что выстрелил в Петтигрю из пушки…

— Откуда у него пушка?!

— Он на ваших глазах трансфигурировал из воздуха летательный аппарат. Насколько мне известно, несложную пушку сделать проще.

— Он ещё на первом курсе трансфигурировал из воздуха крупнокалиберное ружьё и застрелил тролля! Четверо свидетелей есть!

— Что?! У вас по школе ещё и тролли гуляли?! Ну, Дамблдор, погоди!

— Я обнаружил, что колдовал не своей палочкой, и призвал свою с помощью «акцио». Потом увидел, что рядом лежит кубок турнира. Я его поднял… И оказался здесь.

— Чужая палочка у вас с собой?

— Да. Вот она.

— Мордредовы портки! Это же палочка Тёмного Лорда!

Люциус Малфой, не скрываясь, отвесил некстати вякнувшему соседу подзатыльник. Мадам Боунс обернулась к одному из своих сотрудников:

— Вы проверили те координаты, с листочка?

— Посёлок Литтл-Хэнглтон. Там действительно есть старое кладбище.

— Группу туда, немедленно! Лучше молчите, министр!

Несколько человек на трибунах одновременно схватились за левое предплечье. Малфой, Каркаров, Крэбб, ещё какие-то незнакомые… Джинни заметила, что профессор Муди перестал возиться с фляжкой и отошёл в тень. Закатал левый рукав, посмотрел на руку… Вернул рукав на место… Достал палочку… Направил её в сторону чемпионского помоста… Прицелился…

Возможно, он хотел попасть в мадам Боунс. Возможно, в отца Джинни. Но вероятнее всего метился в Гарри. Никого предупредить Джинни уже не успевала, не успевала даже выхватить свою палочку. Поэтому она сделала единственное, что можно было уложить в оставшуюся секунду: сорвала предохранитель, отключая безопасное пилотирование, и бросила «Молнию» в пике с максимальным ускорением.

За какой-то миг до тарана почуявший неладное Муди резко развернулся ей навстречу, и в лицо полыхнула ярко-зелёная вспышка.