Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Примечания:

Примечания автора:

Я всегда считала Гермиону Грейнджер самым интересным персонажем в серии и часто задавалась вопросом о больших сюжетных дырах в четвертой книге, поэтому я решила немного изменить сюжет и выставить на первый план другого персонажа — так что эта история будет сосредоточена вокруг Гермионы.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Аплодисменты раздались по всему Большому залу, особенно усердствовали за столом Хаффлпаффа. Седрик, которого обступили со всех сторон, смог наконец выбраться и, широко улыбнувшись, направился в комнату за преподавательским столом.

Когда Дамблдор понял, что ему уже можно не использовать заклинание Сонорус, он начал говорить о том, как важно оказывать поддержку каждому чемпиону. Гермиона изо всех сил вслушивалась в его слова, пытаясь не обращать внимания на горячий спор между Гарри и Роном о преимуществах Анджелины и о том, почему всё же был выбран именно Диггори. Когда Гермиона поняла, что директор оборвал свою речь на полуслове, она развернулась в сторону преподавательского стола.

Кубок Огня вновь активировался, выпуская наружу языки красного пламени и сноп искр. Всё внимание Дамблдора было приковано к артефакту: он пристально смотрел на него поверх своих очков-половинок. Когда в Большом зале установилась абсолютная тишина, Гермиона почувствовала, что должно произойти что-то нехорошее.

Очередной язык пламени взметнулся выше остальных, а затем, так же внезапно, как и активировался, Кубок потух, выплюнув в сторону Дамблдора кусок пергамента. Директор перехватил его едва уловимым движением и развернул. Казалось, что он разглядывает этот клочок пергамента целую вечность, но вот он пробормотал что-то недоверчиво себе под нос. Его взгляд устремился к столу Гриффиндора.

«Нет, только не Гарри!» — подумала Гермиона.

Зная, что снова стал центром всеобщего внимания, Дамблдор прочистил горло. Похоже, он искал кого-то в толпе. Гермиона видела, что его глаза смотрят в сторону Гарри.

— Гер… Гермиона Грейнджер.

На мгновение повисла потрясённая тишина. Гермионе послышалось, что её зовут, но этого просто не могло быть. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение, но затем увидела, что директор смотрит прямо на неё.

— Гермиона Грейнджер, — повторил Дамблдор более твёрдо и чётко.

Тишину нарушил ропот сотен голосов. Гермиона не сдвинулась с места, застыв словно статуя. Директор звал её — назвал её имя! Она едва понимала сейчас, что каждый в Большом зале смотрел в её сторону — все искали четвёртого чемпиона.

— Нет, — отрицательно покачав головой, тихо сказала она, затем, осознав смысл того, что Дамблдор назвал её имя в такой момент, повторила для себя более решительно: — Нет!

Дамблдор выглядел необычайно огорчённым.

— Мисс Грейнджер, пожалуйста, подойдите.

Гермиона почувствовала, как чья-то рука крепко сжала её плечо. Она подняла голову и увидела Гарри. Друг был бледен, его рот чуть приоткрылся от удивления.

— Но… я не… — пробормотала она.

Гарри нервно сглотнул. Он отпустил её плечо и неуверенно указал в сторону преподавательского стола.

— Думаю, тебе лучше… — его голос осёкся.

К ним приближалась профессор МакГонагалл. Гермиона перевела взгляд с Гарри на Рона, который был подозрительно молчалив и так же бледен.

Атмосфера в Большом зале быстро изменилась от восторга через неразбериху к негодованию. Студенты вставали, чтобы лучше видеть происходящее. На неё указывали те ученики Хогвартса, которые её не знали лично, в то время как прибывшие из Шармбатона и Дурмстранга, казалось, медленно закипали от злости.

— Мисс Грейнджер? — её декан сурово нависла над ней.

— Этого не может быть, — она развернулась на месте и посмотрела вверх.

— Просто следуйте за мной, и мы разберёмся с этим как можно скорее.

Едва понимая, что происходит, Гермиона поднялась на ноги и начала продвигаться по проходу между столами Гриффиндора и Хаффлпаффа. В Большом зале громкость голосов возросла настолько, что она уже не могла разобрать отдельные слова или комментарии: стоял единый гул неодобрения. Когда она подошла к преподавательскому столу, она заметила, что на этот раз Альбус Дамблдор не улыбался.

— Вам в ту дверь, мисс Грейнджер, — сказал директор.

Ноги сами понесли еë в указанную сторону, она открыла дверь и оказалась в комнате поменьше. Закрывшись за её спиной, дверь оборвала гул голосов из Большого зала.

Перед ней, собравшиеся вокруг камина, стояли три выбранных чемпиона: Седрик Диггори, Флёр Делакур и Виктор Крам. Флёр окинула её пренебрежительным взглядом.

— Что такое? Они хотят, чтобы мы вег’нулись в зал?

Гермиона стояла, прикованная к одному месту. Что она могла сказать в ответ? Первый раз в жизни она понятия не имела, что происходит. Однако прежде чем она успела что-либо сделать, Людо Бэгмен, вошедший вслед за ней, схватил её за руку и повёл вперёд.

— Поразительно! — пробормотал он себе под нос. — Просто поразительно!

Когда Бэгмен отпустил еë, Гермиона почувствовала себя брошеной. Голова всё ещё кружилась, и она с трудом восприняла его следующие слова, обращённые к другим присутствующим в комнате:

— Могу ли я представить — хотя это может показаться невероятным — четвёртого чемпиона Турнира Трёх Волшебников?

Когда все приблизились к ней, Гермиона заметила, насколько она мала по сравнению со старшими учениками.

Виктор Крам смерил её чрезвычайно мрачным взглядом.

Седрик перевёл ошеломлённый взгляд с неё на Людо Бэгмена.

— Вы так шутите, мистер Бэгмен? — сказал он с долей неодобрения в голосе.

Взгляд Флёр Делакур на неё был полон превосходства.

— Ах, месье Бэгмен, смешная шутка, не так ли?

Бэгмен смутился.

— Это не шутка, заверяю вас, — добавил он поспешно. — Кубок Огня выбрал мисс Грейнджер. Я бы сам в это не поверил, если бы не увидел своими собственными глазами.

Крам сардонически изогнул бровь. Седрик выглядел оскорблённым — это же он чемпион Хогвартса. Взгляд Флёр на Гермиону стал ещё более презрительным, если такое вообще было возможно, потому что француженка и так смотрела на неё презрительнее некуда.

— Но это явно какая-то ошибка, — произнесла чемпионка Шармбатона. — Эта девочка слишком юна для подобных сог’евнований.

— Послушайте, я не знаю, что здесь про… — хотела возмутиться Гермиона, но её перебил Бэгмен, который смотрел на неё сверху вниз с довольно обалделым выражением на лице.

— Что ж… конечно, это удивительно. Но, как вы знаете, возрастные ограничения были введены только в этом году в качестве дополнительной меры безопасности, и так как… — он повернулся к Гермионе: — Ты же Гермиона, не так ли? — Она бездумно кивнула в ответ. — Так как Кубок выбрал Гермиону… Я не думаю, что мы можем это изменить, — закончил он неубедительно.

— Но я не хочу принимать участие, — возмутилась Гермиона.

Взгляд Бэгмена сменился с восторженно взволнованного на хмурый.

— В таком случае, вы не должны были бросать своё имя в Кубок, не так ли, юная леди? Этот факт прописан в правилах. Вам придётся соревно…

Прежде чем Гермиона разразилась ответной тирадой в адрес Бэгмена, их обоих прервали. Дверь, ведущая в Большой зал, открылась, впуская внутрь помещения довольно взволнованный шум. Первым вошёл Дамблдор. Он прошëл в комнату и одарил Гермиону долгим испытующим взглядом. Следом зашли мистер Крауч, мадам Максим и профессор Каркаров. И последними зашли Снейп и МакГонагалл. Глава Гриффиндора плотно закрыла за собой дверь и встала позади Гермионы.

Возмущение Флёр оборвало тревожную тишину:

— Мадам Максим! — она обернулась к директору своей школы. — Они говог’ят, что эта мелкая девчонка также пг’инимает участие в Туг’ниг’е!

Гермиона почувствовала мгновенную неприязнь к этой французской вертихвостке. По приглушенным проклятиям за спиной Гермиона поняла, что профессор МакГонагалл тоже не легко приняла факт еë участия в Турнире.

Возвышаясь над всеми, мадам Максим потребовала от Дамблдора объяснений, к ней присоединился Каркаров. Оба настаивали на том, чтобы узнать, на каком основании Хогвартс имеет право аж на двух чемпионов.

Прежде чем Дамблдор успел что либо ответить, заговорил профессор Снейп:

— Сомневаюсь, что в случившемся есть чья-то вина, кроме Грейнджер, — сказал он тихо, но отчетливо. Гермиона пристально посмотрела на него. — Она всезнайка, решившая себя показать. Скорее всего, она сделала это только для того, чтобы привлечь внимание.

— Северус! — резко одёрнула его МакГонагалл. Её голос эхом прокатился по всей комнате.

— Послушайте, я никогда… — начала Гермиона, но Дамблдор жестом оборвал еë ответ.

Обратив свой авторитетный взгляд на мастера зелий, Дамблдор сказал ясно и твёрдо:

— Спасибо, Северус.

Снейп замолчал, но продолжил буравить взглядом Гермиону.

Дамблдор переключил внимание на свою студентку.

— Мисс Грейнджер, вы бросали своё имя в Кубок Огня? — спросил он вполне доброжелательно.

— Нет, — ответ Гермионы был абсолютно честен. — Я имею в виду, я знаю всё о… — она замолчала, когда Дамблдор жестом приказал ей остановиться. На заднем плане она услышала чьё-то ворчливое недовольство. Вероятно, профессора Снейпа.

— Вы просили старших студентов сделать это за вас? — продолжил Дамблдор, игнорируя взгляды всех остальных присутствующих в комнате.

— Конечно нет!

Дамблдор вздохнул.

— Мисс Грейнджер, вы применяли к Кубку какие-либо заклинания, насылали на него проклятия или использовали иные формы магии в его адрес?

— Точно нет! — гнев Гермионы усиливался, поскольку она заметила, как профессора недоверчиво переглядываются между собой. Снейп покачал головой.

— Конечно, она лжёт! — воскликнула мадам Максим.

— У вас есть сыворотка правды? — обратился к Снейпу Каркаров.

Ответ Дамблдора на эту реплику был довольно резким:

— Мы не применяем сыворотку правды к студентам, Игорь.

Снейп, похоже, был весьма разочарован.

Гермиона оставила свои возражения при себе, когда почувствовала руку МакГонагалл на своём плече.

— Я хочу, чтобы вы знали, мадам Максим, что мисс Грейнджер — лучшая студентка своего курса. — Гермиона заметила, что сейчас шотландский акцент профессора трансфигурации был выражен ярче обычного, похоже, она еле сдерживала негодование от всей этой ситуации. — Она полностью заслуживает доверия. Если Гермиона… — сама Гермиона была шокирована тем, что профессор назвала её столь неформально, — …говорит, что не имеет к этой ситуации никакого отношения, то лично я верю ей. В конце концов, мы все согласились с тем, что возрастная линия не могла быть пересечена кем-то моложе семнадцати лет. — И, вперив свой взгляд, полный недовольства и негодования, в Снейпа, добавила: — Сыворотка правды, серьёзно?!

— Дамблëдор мог совег’шить ошибку при установке линии, — сказала мадам Максим, пожав плечами.

— Это, конечно, возможно, — вежливо согласился директор. Только никто не верил, что он мог допустить такую ошибку.

— Я считаю, что стоит выслушать наших непредвзятых судей, — вмешался Каркаров. Его голос был похож на засахаренный мёд. Он одарил Крауча и Бэгмена елейной улыбкой. — Для объективного суждения, разумеется. Наверняка, вы оба согласитесь, что этот случай — из ряда вон?

Прежде чем кто-либо смог ответить, терпению Гермионы пришёл конец. Она стоит здесь, её обвиняют во лжи, какая-то французская вертихвостка смотрит на неё, будто она грязь из-под ногтей, а Снейп просто лопается от самодовольства. Хватит!

— Плевать, что они думают! — выкрикнула она. Каркаров и мадам Максим сделали шаг назад, поражённые тем, что такая маленькая девочка могла быть такой громкой. — Я не бросала своего имени в Кубок, я не хочу участвовать в Турнире. Чемпионы гибли во время участия, вы знали? Я не дура! — Когда она поняла, что на неё смотрят все, Гермиона внезапно почувствовала себя очень одинокой и чрезвычайно униженной, несмотря на присутствие МакГонагалл поблизости. — Я не буду участвовать, и точка.

Седрик и Флёр выглядели немного бледными — вероятно, из-за упоминания о смертях прошлых чемпионов. Снейп только цокнул языком, что можно было принять за знак крайнего неодобрения. Каркаров и мадам Максим смотрели на неё так, словно в обход её недавних слов она действительно была дурой. Дамблдор выглядел удручённым.

Она только что обеспечила им выход из этого затруднительного положения, позволяющий избежать спора между магическими школами. Но ответ, который она получила, удивил еë.

Барти Крауч шагнул вперёд и пристально посмотрел на Гермиону.

— Я боюсь, что вы упускаете очень важный момент, юная леди, — сказал он укоризненно. — Правила чётко прописаны и должны быть соблюдены в любой ситуации. Те люди, чьи имена выбрал Кубок Огня, обязаны принять участие в Турнире Трёх Волшебников.

Последовало несколько секунд тяжёлого молчания, во время которых было отчётливо слышно, как потрескивают дрова в камине. Затем раздался голос Снейпа, тихий и вкрадчивый, но слышимый абсолютно всем:

— Думаю, Грейнджер не знала об этом, — эта реплика так и сочилась пренебрежением и сарказмом.

Гермиона храбро посмотрела на декана Слизерина.

— Не важно, — твёрдо заявила она, — я дисквалифицируюсь.

Бэгмен с тревогой взглянул на Крауча, а затем повернулся к Гермионе.

— Это так не работает.

Крауч расправил плечи.

— Чемпионство в Турнире Трёх Волшебников приравнивается к заключению магически обязывающего контракта, — заявил он, явно раздражённый таким поворотом событий.

— Что? — выкрикнула Гермиона.

Губы Крауча сомкнулись в тонкую прямую линию.

— Отказ от участия в Турнире эквивалентен нарушению Клятвы Волшебника. Готовы ли вы столкнуться с последствиями, если продолжите настаивать на своëм? — потребовал он.

У Гермионы закружилась голова. Она слишком хорошо знала, какой будет цена, если она сейчас откажется от участия. Её магические способности будут заблокированы. Она больше не сможет попасть в волшебный мир. Всё, что составляло её жизнь в последние годы, исчезнет навсегда. Она потеряет Рона. И Гарри. Она могла ответить единственным образом.

— Нет, сэр, — пробормотала Гермиона.

Людо Бэгмен хлопнул в ладоши.

— Отлично… Хорошо, что Барти знает свод правил от корки до корки, тогда всё решено.

Гермиона всё ещё пребывала в шоке, когда комната наполнилась взволнованными спорами. Все словно забыли о её присутствии, даже МакГонагалл присоединилась к общей дискуссии. Вдруг кто-то грубо схватил её сзади за плечи и резко развернул.

— Как, во имя Мерлина, ты провернула это, девчонка? — Грюм тряс еë за плечи, в то время как его голубой волшебный глаз пронзал еë словно насквозь.

— Профессор Грюм! — одёрнула его МакГонагалл сквозь шум разговора, но бывший аврор проигнорировал её.

— Должно быть, это было сильное заклинание, Минерва!

Гермиона чувствовала, как он зол на неё. Она пыталась вывернуться, но его хватка была слишком сильной.

МакГонагалл крепко сжала правую руку Грюма, но не могла отцепить её от плеча Гермионы, которой оставалось лишь испуганно смотреть на перекошенное от множества шрамов лицо.

— Аластор! — это уже был Дамблдор. Он положил свою руку на левое предплечье Грюма, и это, кажется, немного привело в чувство вышедшего из себя мракоборца.

— Прости, Альбус, — он отпустил Гермиону и развернулся к остальным в комнате.

— Что ты имел в виду, Аластор? — уточнил Дамблдор.

Грюм бросил злобный взгляд на Гермиону.

— Как имя Грейнджер появилось из Кубка, а? На этот вопрос ещё никто не ответил, не так ли? — он бросил вызывающий взгляд на лица вокруг. — Нужен умелый и сильный волшебник — или ведьма, — он снова бросил проницательный взгляд в сторону Гермионы, — чтобы справиться с этим.

Каркаров поднял руки в знак капитуляции.

— Ах, с чего вы так г’ешили? — усмехнулась мадам Максим.

— С того, что им удалось обмануть очень сильный магический атрефакт, — ответил Грюм. — Я ставлю на мощный Конфундус, который заставил Кубок забыть о том, что участвуют всего три школы.

— Четвёртое имя… — прошептала Гермиона себе под нос, но потом, заметив, что все смотрят на неё, продолжила громче: — Четвёртая школа. Со мной, как с единственным представителем от неё.

Грюм оценивающе взглянул на неё.

— Возможно, и так, Грейнджер, — неохотно согласился он. — Ничего другого на ум просто не приходит.

— Значит, так ты это всё провернула, да? Отвечай! — накинулся Каркаров на Гермиону.

Но МакГонагалл встала между ней и директором Дурмстранга.

— Вы уже слышали, что мисс Грейнджер отрицает какую либо свою причастность к этому. И я думаю, мы все согласны, что подобного рода волшебство находится далеко за пределами возможностей обычного школьника, тем более четверокурсника. Не так ли, профессор Грюм?

Грюм основательно задумался.

— Почти наверняка. Но сейчас меня больше беспокоит не «как», а «почему и зачем».

— Я думаю, мы все знаем зачем, Грюм, — начал Каркаров довольно агрессивно. — Чтобы удвоить шанс Хогвартса на успех!

Грюм мрачно посмотрел на него.

— И кто же, по твоему, должен удвоить этот шанс? Девчонка-четверокурсница? — он покачал головой, в то время как его магический глаз неотрывно смотрел на оппонента. — Это вряд ли. Нет, должна быть другая причина, — он холодно улыбнулся Каркарову. — Кто знает, как рассуждают тёмные волшебники. Может, ты нам объяснишь, а, Игорь?

Каркаров был в ярости. Гермиона подумала, что он сейчас вылетит отсюда, прихватив с собой Крама, который молча наблюдал за спектаклем со своего места у камина. И тут она поняла, что чемпион Дурмстранга оказался в такой же ловушке, как и она сама. Он также заключил магически обязывающий контракт, и ему теперь некуда деваться. Как и Флëр, и Седрику — оба были не в восторге от такого поворота событий.

— Аластор! — предупреждающе сказал Дамблдор. Грюм скинул со своей руки руку Дамблдора и отвернулся, воспользовавшись возможностью сделать глоток из своей фляги.

Дамблдор снова повернулся к Гермионе.

— Мисс Грейнджер, я боюсь, что вам придётся соревноваться. — Гермиона печально кивнула, она прекрасно понимала, что у неё нет никакой альтернативы. — Правильно.

Дамблдор выглядел почти таким же расстроенным, как Гермиона. Затем он повернулся, чтобы обратиться ко всем остальным в комнате.

— Как возникла эта ситуация, мы не знаем. — Гермионе показалось, что она услышала чьё-то пренебрежительное хмыканье: вероятно, Каркарова или Снейпа. — «Почему и зачем», наверняка, станет ясно в нужный момент. Однако мне кажется, что у нас нет другого выбора, кроме как принять этот факт. Седрик Диггори и Гермиона Грейнджер были выбраны для участия в Турнире. Поэтому они примут в нëм участие…

Он сделал паузу, полагая, что кто-то захочет возразить. Гермиона украдкой взглянула на лица всех присутствующих. Каркаров побагровел, мадам Максим демонстрировала крайнюю степень раздражения, Снейп был в ярости, МакГонагалл выглядела потрясенной, Грюм о чём-то задумался, Бэгмен был взволнован, Барти Крауч просто казался больным, а на лицах Сердрика и Флёр читалась смесь возбуждения и нервного предвкушения. Только по лицу Крама она не смогла определить ничего. Все они единодушно промолчали.

— Хорошо, хорошо… — воскликнул Людо Бэгмен. — Что ж, тогда мы начинаем? — он радостно потëр руки, испытывая едва ли не большее предвкушение, чем Седрик и Флёр Делакур. Он улыбнулся всем в комнате, не беспокоясь о том, что никто, кроме этих двоих, похоже, не разделял его энтузиазма. — Пора дать нашим чемпионам необходимые инструкции, не так ли, Барти?

Текст переведён Temp