Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

— Некоторые из вас, несомненно, читали, — объявила МакГонагалл переполненному Большому залу, — грязную клевету и необоснованные обвинения, что распространило сегодня утром одно крайне сомнительное печатное издание…

Она на пару секунд замолкла. Гермионе со своего места показалось, что МакГонагалл изо всех сил пытается подавить гнев. Со всех четырёх столов поднялся возбужденный гул разговоров.

— Как я уже сказала, — продолжала МакГонагалл более твёрдым и громким голосом, — директор добровольно согласился присутствовать на… беседе в Министерстве, чтобы опровергнуть эти нелепые заявления.

Сердце Гермионы упало. Что бы ни ждало её сегодня, она потеряла значительную часть поддержки в лице профессора Дамблдора. Гриффиндорский стол был полон испуганных или ошеломлённых лиц. Окинув взглядом остальную часть Большого зала, Гермиона увидела похожие выражения почти у всех, за одним бросающимся в глаза исключением. Обычно бледное лицо Драко Малфой так и пылало от довольства.

— Тех из вас, кого тревожит собственная безопасность в стенах Хогвартса, должно успокоить присутствие в школе главы аврората Руфуса Скримджера, — она кивнула в сторону человека с львиной гривой волос, стоящего сбоку от преподавательского стола, — и дополнительных патрулей из авроров, размещённых в замке и на прилежащей территории. Я прошу вас не мешать им выполнять свои обязанности.

По залу пронеслась волна шепотков.

— Тем временем министр магии самолично распорядился, чтобы Турнир Трёх Волшебников продолжался. Третье и последнее испытание состоится сегодня днём, как и было запланировано. — Тон МакГонагалл, выражение её лица и прямая как палка спина — всё ясно говорило о её несогласии с таким решением.

Гермиона посмотрела на других преподавателей за спиной МакГонагалл. Все они были на месте и выступали единым фронтом. Трелони и Хагрид, казалось, были на грани слёз, и даже у Снейпа на лице не было его привычного желчного выражения.

— А до того я прошу, чтобы ни один студент ни по каким причинам не покидал территорию Хогвартса. Если вы заметите что-либо необычное, — Гермионе стало интересно, что в Хогвартсе считалось необычным, — я прошу вас немедленно доложить об этом сотруднику школы или старосте.

Явно выбитая из колеи, МакГонагалл села рядом с пустым стулом директора и о чём-то заговорила с Грюмом, который чуть склонился к ней. По крайней мере, пока Грозный Глаз в школе, подумала Гермиона, у неё есть шанс.

Большой зал медленно опустел. У Сириуса Блэка была устрашающая репутация, и студенты искали безопасности, собираясь группами.

Страхи Гермионы имели совершенно иные причины. Она знала, что Сириус Блэк не причинит вреда ни ей, ни кому-либо другому в Хогвартсе — ну, может, за исключением Малфоя, — но у неё было неприятное чувство, что авроры в любой момент схватят её за мантию. Она была уверена, что её арест — всего лишь вопрос времени, неизвестным оставалось лишь то, когда именно это произойдёт: до или после третьего испытания.

Резко поднявшись, она сказала Гарри и Рону: «Встретимся позже» — и увидела, как Флёр Делакур и Седрик Диггори направились через зал в вестибюль.

Когда они втроём вошли в небольшое помещение, то обнаружили, что их ждёт угрюмый Виктор.

— Что происходит? — спросил он Гермиону. — Много полицаев. Они пришли за мной?

Гермиона переглянулась с Седриком. Она знала, что по условиям своего «домашнего ареста» Виктор был изолирован от прочих дурмстрангцев, и вряд ли кто-то держал его в курсе последних событий.

— Нет, — успокоила она его, — не за тобой.

Тёмная туча, нависшая над Хогвартсом, грозила бедой Сириусу, Дамблдору, Гарри и ей самой, но Виктору, напротив, давала надежду.

Однако прежде чем Гермиона успела что-либо объяснить, дверь снова открылась, и в вестибюль вошли Перси Уизли и Людо Бэгмен, а за ними мадам Максим, смуглый джентльмен, которого Гермиона никогда раньше не видела, и профессора Спраут и МакГонагалл. Последним вошёл Барти Крауч, и рука Гермионы рефлекторно схватилась за палочку, прежде чем она сделала сознательное усилие и отпустила оружие.

Убийца Каркарова был бледен и как никогда походил на труп. Он даже не взглянул на Гермиону и, к её величайшему удивлению, не обратил никакого внимания на Виктора. Вместо этого он пересёк комнату, сел на деревянный стул и щёлкнул своими похожими на веточки пальцами.

Это подтолкнуло Людо Бэгмена, ещё одного подозреваемого из всё удлиняющегося списка Гермионы, к действию.

— Да, хорошо… — начал он, обильно потея. — После утренних… э-э-э… неприятных событий мы… э-э-э… приняли решение… как, собственно, вы уже слышали — ну, разумеется, кроме вас, мистер Крам…

— Финальное состязание Турнира Трёх Волшебников состоится, как и было запланировано, — прервал блеяние своего коллеги Крауч. Его голос, обычно отдающий холодным металлом, сейчас больше походил на предсмертный хрип.

— Как это возможно без Дамблдора? — тут же запротестовал Седрик.

— Все мы взяли на себя определённые обязательства, мистер Диггори, — ответил Крауч, бросив на чемпиона Хогвартса безжизненный взгляд. — И вас, как и других чемпионов, это касается в первую очередь. — Он снова щёлкнул пальцами. — Уизли! Продолжи. — С этими словами его плечи слегка поникли, и он, казалось, потерял всякий интерес к происходящему.

Взглянув на Перси, Гермиона подумала, что он, должно быть, живёт только ради таких моментов, настолько важным он казался.

— Да, как напомнил глава департамента Международного магического сотрудничества, вы все связаны магическим контрактом и обязаны продолжить соревнование. Со своей стороны Министерство, хоть и не связано таковым… — он впился взглядом в Гермиону, которая изо всех сил старалась сохранить невозмутимость, — считает, что успешное и скорейшее завершение Турнира является предметом интереса всех вовлечённых сторон.

— Без половины судей? — вмешалась Гермиона, надеясь стереть эту снисходительную ухмылку с лица Перси.

Перси приосанился.

— С учётом задержания Дамблдора, — Гермиона отметила пропажу почётного звания, как и МакГонагалл, которая смерила своего бывшего лучшего ученика ледяным взглядом, — а также печальной кончины директора Каркарова, оставшиеся судьи, — с этими словами Перси указал на сердитую мадам Максим и неподвижную мертвенно-бледную фигуру Крауча, — согласились назначить новых судей, так как итог Третьего испытания не будет решаться путём присуждения оценок. Судейская комиссия будет выносить решения только по поводу серьёзных нарушений правил, если таковые будут зафиксированы. Профессор МакГонагалл и мистер Аспарухов, — Перси указал на незнакомца, который в данный момент тихо разговаривал с Виктором, — выступят в качестве представителей от Хогвартса и Дурмстранга.

Аспарухов прекратил разговор и шагнул вперёд.

— Георгий Аспарухов, магический атташе болгарского консульства в Эдинбурге, — дипломатично представился он.

— Благодарю вас, мистер Аспарухов, — продолжил Перси. — Поскольку необходимый кворум собран, сегодняшнее мероприятие пройдёт в соответствии с планом. Есть вопросы?

Вперёд вышла Флёр.

— Этот Си’гиус Блэк, он п’гедставлять уг’роза?

— Не думаю, что вам стоит беспокоиться о Блэке, мисс Делакур, — покровительственно ответил Перси. — В настоящий момент несколько отрядов авроров распределены по всей школьной территории, включая сам замок. К тому времени, как завершится третье испытание, численность присутствующих в школе сил правопорядка ещё увеличится. Министр магии лично будет присутствовать на состязании, чтобы объявить победителя Турнира Трёх Волшебников.

Фадж? Здесь? Искоса взглянув на МакГонагалл, Гермиона поняла, что это правда, поскольку заместитель директора даже не моргнула, услышав последнее заявление Перси.

— Участники соберутся у лабиринта без четверти три — то есть ровно в четырнадцать сорок пять, джентльмены. Третье испытание начнётся ровно в три пополудни. — Он повернулся к своему боссу. — Что-нибудь ещё, мистер Крауч? — уточнил он, на что получил отрицательное покачивание головой.

Когда все вышли из вестибюля, МакГонагалл жестом привлекла внимание Гермионы и отозвала её в сторону.

— Боюсь, мисс Грейнджер, что сегодня я должна была сделать для вас очень многое, но при таком неожиданном повороте событий… Как видите, мои руки заняты. — Она вздохнула. — Как только Альбус со всем справлялся… — пробормотала она себе под нос.

— Я понимаю, профессор, — ответила Гермиона. — Что случилось с директором?

МакГонагалл оглядела Большой зал. Два аврора охраняли выход в коридор.

— Я не имею права говорить, мисс Грейнджер. Мы оба понимаем, что поставлено на карту. — Она многозначительно посмотрела на Гермиону.

Гермиона понимала. Грюм, МакГонагалл и Люпин могут быть обвинены в сокрытии опасного преступника. Если только Дамблдор не сможет волшебным образом выпутаться из этой истории, насчёт чего Гермиона всё ещё питала какие-то надежды. Или если невиновность Сириуса не будет в скором времени доказана. Такой шанс оставался в течение всего года, но заметного прогресса не наблюдалось. Хотя… даже в этом случае обвинение в пособничестве осуждённому преступнику останется в силе, так как на тот момент статус Сириуса определялся однозначно.

— Сейчас я должна пойти в кабинет директора, чтобы организовать визит министра, как будто у нас и без этого болвана не хватает дел. — МакГонагалл спохватилась, прежде чем добавить ещё какую-нибудь брань. — Однако, если вы зайдёте в мой кабинет, то обнаружите, что один старый друг приготовил вам подарок, — с этим таинственным комментарием исполняющая обязанности директора школы удалилась.

Автоматически переставляя ноги, Гермиона шла по знакомым коридорам. Все её мысли были заняты беспокойством о том, что будет дальше. С некоторым усилием она отодвинула третье испытание и свои отношения с Гарри на периферию сознания и с приятным удивлением узнала знакомую фигуру, прислонившуюся к стене перед классом трансфигурации.

— Профессор Люпин!

Её бывший учитель мягко улыбнулся.

— Гермиона! Рад тебя видеть. И Ремус, помнишь?

— Для меня вы по-прежнему профессор. — Теперь, подойдя ближе, она видела, каким осунувшимся было его лицо.

— Ты готова к сегодняшнему испытанию?

— Насколько это возможно.

— Не позволяй утренним новостям отвлечь себя.

— Как я могу думать о чём-то другом? — отозвалась Гермиона. — Как Бродяга?

Ремус оттолкнулся от стены и произнёс какое-то заклинание, несомненно, чтобы защититься от чужих ушей. И даже тогда он подошёл к ней поближе, снижая риск того, что их могли подслушать.

— Последнее, что я знаю, — это то, что он всё ещё где-то неподалёку.

Итак, значит, Сириус по-прежнему околачивался в Хогвартсе. Это было опасно.

— А он знает?.. О том, что происходит?

Ремус покачал головой.

— Сомневаюсь. Я постараюсь разыскать его сегодня чуть позже.

— Если найдёте его, пожалуйста, скажите ему, чтобы шёл домой.

— Конечно, но, зная Бродягу и его упрямство… это может быть трудно. В любом случае я здесь не за этим. Минерва попросила меня подменить её. Она надеялась сделать это сама, но, учитывая обстоятельства… — Он толкнул дверь. — Проходи.

Гермиона шагнула в кабинет, где увидела двух людей, которых меньше всего ожидала встретить в Хогвартсе.

— Мама? Папа!

Она бросилась вперёд, чтобы обнять мать, а потом и отца. В уголках глаз защипало от слёз.

— Но как?..

— Мистер Люпин приехал к нам домой рано утром и доставил нас сюда, — ответил мистер Грейнджер. Гермиона повернулась и с любопытством посмотрела на Ремуса, который пожал плечами.

— На финал приглашаются семьи всех чемпионов. Профессор МакГонагалл приложила все усилия, чтобы обеспечить эту возможность для ваших родителей, с учётом… ваших уникальных обстоятельств.

— Конечно, ведь маг… неволшебники не могут попасть в Хогвартс без специального приглашения, — закончила за него Гермиона. Ремус выглядел немного смущённым.

— Совершенно верно. К сожалению, утренние новости помешали Минерве самой заняться этим вопросом, и я с радостью откликнулся на её просьбу помочь доставить сюда Дэна и Эмму с помощью портала.

— Ни с чем не сравнимый способ передвижения, — сухо заметил Дэн Грейнджер. — Я не чувствовал себя таким больным даже после тех адских паромов на Северном море.

«Наверное, потому, что ты не волшебник», — подумала Гермиона.

— В любом случае, — добавила Эмма, — это прекрасная возможность познакомиться с твоей школой.

Дэн пронзил дочь многозначительным взглядом.

— И узнать наконец, в чём конкретно состоит соревнование, в котором ты участвуешь, юная леди.

Внезапно визит родителей оказался не такой приятной неожиданностью, как показалось Гермионе вначале. Изолированность Хогвартса и разделение между волшебным миром и миром магглов позволяли ей скрывать многое из того, что происходило с ней в школе.

— Драконы, значит? — добавил отец.

Ремус откашлялся.

— Думаю, вы убедитесь, что Гермиона прошла это испытание с честью, как и второе. — Он улыбнулся Гермионе. — Мы действительно очень гордимся ею. — Эти слова заставили Гермиону слегка покраснеть.

— Как и мы, — резко добавила Эмма, — и мы хотели бы и в дальнейшем иметь такую возможность. Дело в том, что… читая твои письма, дорогая, мы многого не понимаем. По крайней мере, теперь мы получили возможность увидеть всё своими глазами и прийти к более обоснованному решению.

— Решению? — Гермионе это не понравилось.

— О твоем будущем, малышка, — добавил отец.

— Кх-кхм, — снова привлёк внимание всех троих Грейнджеров Ремус. — Я думаю, будет лучше, если я вас оставлю, чтобы вы могли… пообщаться. После, если захотите посмотреть школу, я с удовольствием выступлю в качестве вашего гида, пока Гермиона будет готовиться к третьему испытанию.

— Да… да, нам бы этого хотелось, — ответила Эмма.

Ремус одарил Гермиону натянутой улыбкой.

— Тогда увидимся позже.

Когда он вышел и дверь за ним закрылась, Гермиона повернулась лицом к родительской инквизиции.

— А теперь, — сказал папа, — может, расскажешь, что это за шум вокруг вашего директора?

Гермиона внутренне съёжилась от такого начала разговора.

* * *

С явным облегчением Гермиона помахала родителям на прощание, когда Ремус повёл их на обещанную экскурсию по замку. По крайней мере, она верила, что он будет достаточно сдержан в описании некоторых событий, произошедших за последние четыре года, но её немного беспокоила врождённая честность Ремуса.

Её собственный разговор с родителями с самого начала быстро пошёл под откос. Гермиона попыталась убедить их, что обвинения против Дамблдора были беспочвенными и политически мотивированными, но этот маленький обман только вызвал новые вопросы о скрытом расколе в магическом обществе.

Затем последовали вопросы о Турнире Трёх Волшебников… Гермиона понимала, что мама и папа всего лишь беспокоятся о благополучии своего единственного ребёнка, но эти расспросы слишком явно обнажили размеры пропасти, которая их разделяла. И Гермиона не сомневалась, что эту пропасть видела не только она.

Как легко было скрыть нежелательные факты в письме и насколько сложнее оказалось сделать это при личной встрече. Ей удалось избежать некоторых наиболее опасных тем, в частности, о существовании какого бы то ни было заговора, но в целом это мало что изменило. По мере того, как всё больше вопросов находили свои ответы, беспокойство её родителей только нарастало.

Гермиона пыталась скрыть некоторые из наиболее неприятных событий за более счастливыми историями о своём пребывании в Хогвартсе. Рассказывая о своих друзьях, она обнаружила, что по большей части говорит об одном конкретном человеке. Её мать понимающе улыбнулась, когда Гермиона рассказала им о Святочном бале, и настоятельно попросила дочь познакомить их с этим Гарри, о котором она так часто упоминала.

Тем не менее к концу разговора у Гермионы появилось очень неприятное чувство. Она прекрасно понимала, что, если третье испытание пройдёт для неё плохо, её будущее в Хогвартсе снова окажется под вопросом, но на этот раз у её родителей будет достаточно боеприпасов, чтобы подчистую разбить её аргументы.

Конечно, если она выживет. «Плохо» в контексте Турнира Трёх Волшебников могло означать действительно очень плохие результаты.

Оставалось надеяться, что её родители не столкнутся с Малфоями или какими-нибудь другими ярыми сторонниками превосходства чистой крови.

От всех волнений этого дня голова Гермионы уже шла кругом. Снова вернулась эта проклятая тянущая боль в висках. Хотелось свернуться калачиком в тёмном углу и хорошенько поплакать.

Но такой роскоши она себе позволить не могла.

Для чемпионов и их семей был накрыт отдельный стол. По крайней мере, это ограждало Грейнджеров как от возможных оскорблений Малфоя, так и от близкого знакомства с манерой Рона поглощать пищу.

Атмосфера за чемпионским столом была напряжённой. Делакуры, очевидно, всё ещё злились на мадам Максим из-за «похищения» Габриэль. Отец Виктора бросал на своих соседей по столу такие неприязненные взгляды, словно был убеждён, что все присутствующие сговорились лишить его сына чести и славы. Виктор, похоже, чувствовал себя неловко.

Амос Диггори оказался немногим лучше Малфоя. Всё время обеда он не переставал напоминать родителям Гермионы о том, что именно Седрик — настоящий чемпион Хогвартса, и хоть в целом каждый из троих Грейнджеров был с ним согласен, но сами комментарии произносились в такой оскорбительной манере, что отец Гермионы заметно побагровел. Только благодаря деликатности Седрика и его матери удалось предотвратить назревающий скандал.

В такие моменты Гермионе хотелось обхватить голову руками. Казалось, ситуация ухудшалась с каждой минутой.

МакГонагалл и Ремус, со своей стороны, изо всех сил старались похвалить Гермиону, рассказывая, как хорошо она справилась с предыдущими заданиями Турнира. Но даже это обернулось против МакГонагалл, когда её припёрли к стенке несколькими каверзными вопросами о драконе.

К концу обеда даже предстоящее суровое испытание казалось Гермионе предпочтительнее, так что она испытала некоторое облегчение, когда настала пора идти переодеваться. Для третьего испытания она выбрала простую футболку с длинными рукавами, джинсы и крепкие ботинки, дополнив этот незамысловатый комплект толстовкой на случай, если вечер станет прохладным. Потом она вспомнила о подарке Гарри и сменила толстовку на его квиддичную мантию, которую накинула прямо поверх футболки. Удивительно, но жарко ей не было, возможно, из-за каких-то особых чар, наложенных на квиддичную форму.

В этой мантии Гарри боролся за победу своей команды. Ей не нужна была победа. У неё была другая задача. Всё, что ей нужно было сделать, — это войти в лабиринт, а затем сдаться.

«Нет, это не поможет Гарри».

Гермиона удивилась этой мысли. Неужели она должна выиграть этот чёртов Кубок?

«Да».

Столь амбициозный план был откровенно паршивым. Она ничего не понимала.

«Ты можешь победить. И ты победишь».

Гермиона встряхнула головой, отчего головная боль усилилась. С чего вдруг она решила, что может победить?

«Потому что ты лучшая. Ты это заслужила».

Нет, она не лучшая и точно не заслуживает победы. «Сосредоточься на том, что происходит сейчас!» — велела она себе, отметая все лишние мысли и тем самым заканчивая внутренний спор.

Гермиона вышла из замка на яркий солнечный свет июньского дня. Люди уже потихоньку стекались к квиддичному стадиону и лабиринту. Для того чтобы вместить всех зрителей, были возведены временные трибуны — громоздкие на вид конструкции казались настолько ненадёжными, что объяснить их устойчивое положение можно было исключительно магией. Спешить было некуда, поскольку финал должен был состояться только во второй половине дня. Солнечного света в день солнцестояния в Северной Шотландии было достаточно.

За трибунами располагались различные прилавки, где шла бурная торговля. Возле прилавка со сливочным пивом уже собралась целая толпа. К напиткам предлагались и различные закуски: пончики, которые гудели, когда их откусываешь; мороженое, которое никогда не таяло. Также здесь продавались и различные безделушки, сувениры и памятные вещи. Видимо, всё это было призвано занять публику, пока чемпионы будут преодолевать лабиринт.

Гермиона нашла своих родителей — её отец озабоченно посматривал на явно невозможную с точки зрения обычной физики конструкцию — в компании Гарри и семьи Уизли. Рона, Джинни и Фреда с Джорджем она увидеть ожидала, а вот присутствие Билла было для неё приятным сюрпризом, хотя он казался непривычно рассеянным, как будто его внимание было направлено на что-то другое. Вероятно, «чем-то другим» была Флёр. Последний присутствующий член семьи представлял собой большую проблему.

Холодно поздоровавшись с Молли Уизли, Гермиона поймала на себе неодобрительные родительские взгляды.

— Мы как раз рассказывали миссис Уизли о Рите Скитер, — объяснил Гарри, — и о том, что все её истории — чистый бред.

— И что она не должна верить ни единому слову, — добавила Джинни.

— Да-да, дорогая, — пробормотала Молли. — Однако, какая интересная на тебе мантия, Гермиона.

Эмма Грейнджер приподняла бровь, прочитав имя на спине дочери. Её глаза слегка сузились, когда она перевела взгляд на Гермиону, затем на Гарри и снова на дочь. Оба подростка покраснели. Цвет лица Дэна Грейнджера тоже слегка изменился, но, похоже, по причине совершенно иных эмоций.

К счастью, вовремя возникшая суматоха дальше по склону лужайки избавила Гермиону от дальнейшего смущения. Прибыл министр магии собственной персоной, в своём неизменном зелёном котелке. Молли вытерла слезу, когда Перси с важным видом прошёл мимо, намеренно игнорируя мать и братьев. Наверное, это было к лучшему, с учётом тех жестов, которые Фред и Джордж делали за спиной матери.

Чуть в стороне Гермиона заметила Люциуса Малфоя в сопровождении сына и высокой блондинки крайне аристократического вида, которая могла быть только его женой. Она надеялась, что её родители будут держаться подальше от этой троицы.

Но сейчас Гермиона уже никак не могла на это повлиять. Часы показывали почти без четверти три. Ей пора было идти.

Она получила прощальные объятия от двух младших Уизли и, к её небольшому разочарованию, от Гарри. Она надеялась на ещё один поцелуй «на удачу», но, возможно, в присутствии родителей действительно было благоразумнее воздержаться от подобных жестов. Родители тоже обняли и поцеловали её, при этом как мать, так и дочь не смогли удержаться от слёз.

Перед уходом Гермиона успела прошептать сообщение на ухо каждому из своих мальчиков.

Простое, но важное сообщение для Рона: «Не спускай глаз с Барти Крауча».

И не менее важное для Гарри: «Когда я вернусь, мы поговорим, хорошо?», после которого он застыл на секунду, затем застенчиво улыбнулся. Она могла поклясться, что в этот момент его глаза как-то особенно блеснули.

Когда все участники соревнования собрались в назначенном месте, Гермиона обнаружила, что в ярком солнечном свете лабиринт выглядит гораздо менее угрожающим и зловещим. Четверо чемпионов стояли в ожидании начала. К ним подошли профессора Грюм, Флитвик и Снейп, а также Хагрид, — все почему-то с ярко-красными звёздами на шляпах и мантиях.

К небольшой группе присоединился Людо Бэгмен.

— Итак, познакомьтесь. Эти четверо уважаемых сотрудников Хогвартса вызвались… — он замялся под свирепым взглядом Снейпа, — эм… были назначены официальными маршалами на время проведения третьего испытания, каждый из них займёт свою позицию по периметру лабиринта. Если вы столкнётесь с какими-либо трудностями и вам понадобится посторонняя помощь, просто выпустите в воздух красные искры, и кто-нибудь из маршалов за вами придёт. Красные искры, вы поняли? Все умеют вызывать красные искры?

Гермиона кивнула.

— Мы не терять магия, если сделать это? — спросил Виктор.

— О нет, нет, нет! Как только вы войдёте в лабиринт и приступите к выполнению задания, ваш магический контракт будет считаться выполненным, — заверил Бэгмен. — Но, конечно, вы все здесь ради победы, не так ли?

Гермиона упрямо качнула головой из стороны в сторону.

«Да», — тут же всплыла противоречивая мысль.

Почему эти мысли всё время вертятся у неё в голове?

Она вдруг поняла, что пропустила остаток речи Бэгмена.

— …тот, кто вернётся сюда с Кубком Трёх Волшебников, и будет победителем, конечно, при отсутствии каких-либо выявленных судьями нарушений. — Он указал на небольшую ложу на одной из трибун, где сидели четверо судей. — Сам Кубок — это портал, который активируется первым, кто к нему прикоснётся.

«Это буду я!»

Что? Неужели сегодняшние события окончательно лишили её способности рассуждать здраво?

— Итак, есть вопросы? Нет? Хорошо.

Бэгмен повернулся к трибунам и поднял руку в условленном сигнале. Перси Уизли встал и наложил на себя Сонорус.

— Леди и джентльмены, министр магии, — анонсировал он.

Фадж поднялся на ноги и точно также усилил свой голос.

— Волшебники и ведьмы. Граждане магической Британии и гости нашей страны. Сегодняшнее событие — кульминация многомесячной работы нашего Министерства. Мы долго шли к этому дню и не позволим небольшим локальным трудностям повлиять на результат наших усилий по улучшению отношений с другими народами волшебного мира.

Это вызвало несколько понимающих смешков у тех, кто был в курсе ситуации и не особо любил Дамблдора.

— Как министр магии, я официально объявляю начало третьего и последнего испытания Турнира Трёх Волшебников тысяча девятьсот девяносто пятого года!

С этими словами Фадж кивнул Бэгмену, который вышел из группы чемпионов и маршалов и, как до того его коллеги, использовал Сонорус.

— Любой из чемпионов, после того как войдёт в лабиринт, может выйти из соревнования, подав сигнал в виде выстрела красными искрами в воздух. Кубок Трёх Волшебников находится в центре лабиринта. Чтобы добраться до него, участникам нужно будет преодолеть различные препятствия. Специальные сигнальные чары известят нас, когда первый из чемпионов приблизится к Кубку на расстояние половины фарлонга — или пяти чейнов (1), — чтобы у всех нас было время вернуться на свои места к моменту объявления победителя. Участник, который вернётся на это место с Кубком Трёх Волшебников, и будет победителем Турнира!

Наполовину заполненные трибуны отозвались коротким всплеском аплодисментов.

— Лидер нашего соревнования, Виктор Крам из Дурмстранга… — вспышка аплодисментов с той части трибун, где расположились дурмстрангские гости, на несколько секунд заглушила его голос, — первым войдёт в лабиринт. За ним, ровно через пять минут, последует мистер Седрик Диггори из Хаффлпаффа, Хогвартс!

Последние слова Бэгмена потонули в громогласной поддержке хаффлпаффцев. Гермиона увидела, как Амос Диггори вскочил на ноги и поднял руки над головой в победном приветствии. Ей стало интересно, что сам Седрик думает обо всём этом, но, посмотрев на него, она обнаружила рассеянный взгляд, казалось, он едва осознавал, что весь этот шум в его честь.

— Ещё через пять минут в состязание вступит мисс Флёр Делакур, чемпионка Шармбатона.

И снова рёв яростной поддержки.

— И, наконец, младшая из наших участников, доблестная мисс Гермиона Грейнджер из Гриффиндора, Хогвартс!

Неожиданно для неё воздух взорвала сильная волна аплодисментов, сопровождаемая стуком рук и ног по деревянным трибунам. «Удачи, Гермиона!» — было написано на самодельном плакате переливающимися красно-золотыми буквами. Смутившись, она подняла руку в знак признательности, а затем помахала в сторону родителей.

— Мисс Грейнджер войдёт в лабиринт последней, ровно через двенадцать минут после мисс Делакур.

«Итак, у Виктора преимущество в двадцать две минуты… Его будет сложно обойти».

Гермиона поймала себя на том, что пристально смотрит на Виктора. Он это заметил, и на его обычно невозмутимом лице мелькнуло замешательство. Она покачала головой и одними губами произнесла: «Прости». Он коротко кивнул.

Да что на неё нашло?

Грюм тихо о чём-то говорил с Седриком, а к ней в это время подошёл Хагрид.

— Удачи тебе, Гермиона.

— Удачи? Удача — последнее, на что стоит рассчитывать! — воскликнул Грюм, отходя от Седрика. — Хочешь знать, что тебе действительно нужно сделать, Грейнджер? — Она решительно кивнула. Грюм наклонился ближе. — Следи за Крамом. С Диггори ты справишься легко, и французская цаца тебе не соперница, а вот Крам опасен.

Гермиона поймала себя на том, что кивает в знак искреннего согласия со словами учителя, и снова тряхнула головой, словно это могло помочь ей избавится от странных навязчивых мыслей. Проклятая головная боль…

— Поттер тебе что-нибудь сказал вчера вечером? — внезапно спросил Грюм.

Гермиона на секунду растерялась.

— Ну, да, он… — начала она, но Бэгмен прервал их разговор, избавив её от необходимости отвечать на этот странный вопрос.

— Запомни: если попадешь в беду, красные искры, хорошо? Всё поняла? — напомнил он и дождался утвердительного кивка. — Ну, поехали. — Бэгмен поднял руку. — По моей команде, мистер Крам…

Виктор встал на изготовку и, когда Бэгмен свистнул, бросился в тень лабиринта.

Секунды медленно перетекли в минуты, которые растягивались, словно часы. Гермиона наблюдала, как Седрик, а затем и Флёр скрылись в тёмных переходах. Наконец Бэгмен привлек её внимание.

— Удачи, мисс Грейнджер. Приготовьтесь, по моей команде.

Двадцать две минуты. Довольно большой отрыв.

При первой же ноте свистка Гермиона бросилась в тень.

Текст переведён JulsDo

Примечания:

(1) Устаревшие английские меры расстояния:

1 чейн = 22 Ярда;

1 фарлонг = 10 чейнов;

1 миля = 8 фарлонгов;

Таким образом, сигнальные чары расположены на расстоянии 110 ярдов (или 100 метров) от Кубка Трёх Волшебников.