Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Доктору Э.Грейнджер и доктору Д.Грейнджер

Акация Авеню 37

Оксфорд

OX1 4AA

19 ноября 1994 г.

Дорогие мама и папа!

Мне очень жаль сообщать вам об этом, но я не смогу приехать домой на Рождество. Не смогу, потому что обстоятельства требуют моего присутствия в Хогвартсе, а не потому что мне не разрешают уехать. Я очень хотела бы провести Рождество дома, правда!

Мне было сказано, что «чемпионство» влечёт за собой ряд обязанностей, выходящих за рамки участия в самом состязании. Одна из таких обязанностей — представлять Хогвартс на традиционном Святочном балу в канун Рождества. Мне деликатно напомнили, что если я не выполню хоть одну из своих обязанностей, то рискую быть дисквалифицированной, и мы все знаем, что это будет означать!

Я очень расстроена тем, что не смогу сдержать обещание, которое дала вам всего несколько недель назад. Мне совершенно наплевать на этот бал, и я предпочла бы провести каникулы дома, с вами. Но сейчас я не вижу никакой возможности приехать. Было бы глупо пустить всë коту под хвост из-за дурацких танцев. Но мне очень, очень жаль. Вся эта история сводит меня с ума. Никто нам не говорит, каким будет первое задание, поэтому я не знаю, как к нему подготовиться. Так что пока просто изучаю возможные варианты.

Пожалуйста, не расстраивайтесь. Я так хотела быть дома на Рождество, ведь уже три года подряд я провожу его в школе.

И, пожалуйста, ничего не предпринимайте! Очень вас прошу! Я по-прежнему намерена быть максимально осторожной. Я серьёзно!

Очень вас люблю и сильно-сильно раскаиваюсь, ваша дочь,

Гермиона Джин.

* * *

Гермиона снова одолжила Хедвиг, чтобы отправить письмо. И снова она почувствовала себя неловко, отмалчиваясь на тихий вопрос Гарри о причине второго письма за три дня. Она успокаивала себя тем, что молчать ей придется только до предстоящего объявления о Святочном бале, а значит, хранить секрет придется не так уж долго.

Бал… секрет… от Гарри.

Бал… Гарри.

По собственной воле она употребила эти существительные в одном предложении. В мгновение ока Гермиона поняла, что перед ней стоит ещё одна неожиданная — и, вероятно, бессмысленная — задача.

Профессор Грюм был холоден и отстранен на дневном уроке ЗоТИ. Возможно, это был всего лишь плод её воображения, но у Гермионы сложилось отчётливое впечатление, что сегодня он уделял ей больше внимания, чем прочим ученикам. Он наблюдал со стороны за тем, как гриффиндорцы практиковали друг на друге обезоруживающее заклинание, и, кажется, задерживал взгляд на Гермионе и Гарри гораздо чаще и дольше, чем на любой другой паре студентов.

Но это был уже не тот свирепый, опасный Грозный Глаз Грюм с безумным взглядом, каким он предстал две недели назад. Он молча наблюдал со стороны, никак не комментируя происходящее. Даже когда оба они вполне успешно продемонстрировали применение заклинания Экспеллиармус, профессор не высказал никаких замечаний по поводу их успеха. Гермиону сильно нервировало его присутствие. Гарри, похоже, тоже немного нервничал. Им обоим с трудом удавалось сохранять сосредоточенность под неотрывным молчаливым взглядом этого человека.

В течение всего дня Гермиона придерживалась своего строгого графика, совмещая обычные занятия с дополнительным исследованиями по теме возможных заданий Турнира. Вот только, как она призналась родителям в письме, потенциальный диапазон задач почти ничем не ограничивался. Опасные магические существа, похоже, присутствовали в каждом Турнире, так что Гермиона ожидала по крайней мере одно задание, связанное с чем-то подобным. Но как понять, с каким животным ей предстоит встретиться? В своей манере она стремилась втиснуть в голову как можно больше информации о самых различных магических существах — задача, казалось бы, превышающая даже её собственные блестящие способности.

А ведь магические существа в лучшем случае составят одно задание из трёх. Не раз подчеркивалось, что Турнир Трёх Волшебников призван проверить не только храбрость чемпионов, но и их умственные и моральные качества. В ранних Турнирах заметную роль играли дуэли, но со временем они перестали быть обязательной частью состязаний.

В тот четверг, вечером, после посещения совятни и отправки очередного послания с Хедвиг, Гермиона спросила Виктора, как он справляется с неопределëнностью. Болгарин только пожал плечами. По его словам, он верил в свои способности и физическую подготовку, которым не в последнюю очередь способствовал строгий режим профессионального игрока в квиддич. Он выглядел немного смущëнным, рассказывая об этом Гермионе, как будто чувствовал себя виноватым за свою готовность к предстоящим испытаниям по сравнению с её собственным довольно жалким и безнадёжным положением. После этого оба чемпиона сидели тихо, погрузившись каждый в своё занятие.

Пятница принесла новую порцию пыток под названием двойное зельеварение. Когда Гермиона и Гарри вышли из подземелья Снейпа, они обнаружили на своём пути толпу слизеринцев. Те поджидали их снаружи и выглядели на редкость счастливыми. У каждого к одежде был прикреплëн большой значок.

— Я думаю, ты оценишь это, Грейнджер, — с ухмылочкой сказал Малфой.

Гермиона почувствовала, как напрягся Гарри, и посмотрела на значок на мантии Малфоя. Когда слизеринец нажал на белую эмалевую поверхность значка, на ней зажглась светящаяся красная надпись. Буквы были достаточно большими, чтобы можно было ясно разобрать слова в тускло освещëнном подземном коридоре.

Поддержим СЕДРИКА ДИГГОРИ — НАСТОЯЩЕГО чемпиона Хогвартса!

Гермиона на мгновение задумалась.

— Молодец, Малфой, — спокойно заметила она. — Похвальное проявление единства между факультетами.

Фирменная малфоевская ухмылка исчезла, сменившись не менее фирменной злобной гримасой.

— Тогда следующая часть тебе понравится ещё больше! — прорычал он и снова коснулся пальцами значка. — Это ещё не всё, что они делают!

Малиновые линии исчезли, и через секунду появились два новых слова, первое из которых было болезненно-зеленым, а второе — «подходящим» поносно-коричневым.

ПОГАНАЯ ГРЯЗНОКРОВКА

Как только оскорбление дошло до Гермионы, её мысли сосредоточились на реакции Гарри, а точнее, на еë предотвращении. Она поспешила встать между своим лучшим другом и объектом его предполагаемого возмездия, но словесную атаку предотвратить не могла.

— Я снесу твою чертову башку, Малфой! — со злостью выкрикнул Гарри из-за плеча Гермионы. Он был так разгневан оскорблением её доброго имени, что потребовались все её силы и значительная помощь Невилла, чтобы удержать его от нападения.

Малфой, похоже, не почувствовал иронии в том, что от болезненных и вполне заслуженных последствий своих оскорбительных действий его защитил не кто иной, как человек, который, собственно, и был объектом этих самых оскорбительных действий.

Напротив, её затруднительное положение вновь развеселило его.

— Хорошо получилось, не правда ли, Грейнджер? — насмехался он. Гарри перестал сопротивляться, но продолжал сверлить Малфоя убийственным взглядом.

— Именно этого я и ожидала… от тебя… Малфой, — ледяным тоном процедила Гермиона. — Когда жизнь подкидывает тебе… лосося, ты можешь сделать из него… только… тухлого лосося…

Она была вознаграждена пустым взглядом слизеринца. Так уж вышло, что маггловский юмор был недоступен для бедного маленького ревнителя крови.

В этот момент тишину нарушил визгливый смех Пэнси Паркинсон, с гулким эхом прокатившийся по каменному коридору. На мгновение Гермиона удивилась, что тупая слизеринка смогла понять её шутку. Но нет, всё оказалось гораздо проще. Оглянувшись через плечо, Гермиона увидела, что все слизеринцы, все до единого, активировали свои значки, освещая проход смесью зеленовато-коричневых оттенков.

Гарри побледнел, выражение его лица стало свирепым, челюсть напряглась, а кулаки сжались.

— Оставь их, Гарри! — настойчиво просила Гермиона. — Они того не стоят!

Слова подруги немного охладили пыл парня, его плечи чуть опустились, а мышцы заметно расслабились. Но он не отвёл яростного взгляда от противника, тяжело дыша и бурча что-то неразборчивое себе под нос.

Гермиона убедилась, что Гарри больше не нужно сдерживать, и снова повернулась лицом к слизеринцам.

— О, очень смешно, Малфой, — с сарказмом заметила она. — Прекрасная демонстрация твоего знаменитого остроумия и оригинальности.

Малфой холодно усмехнулся.

— Понравилось, грязнокровка?

Чувствуя, что Гарри вот-вот взорвётся, Гермиона полушёпотом бросила через плечо:

— Не обращай на них внимания, Гарри.

Ей было приятно видеть, что Невилл не ослабил бдительности, положив руку на волшебную палочку, и что Парвати тоже стоит рядом, переводя взгляд с Малфоя на Грейнджер и Поттера.

Гермиона холодно оглядела представителей змеиного факультета. Их открытая враждебность не была чем-то новым, с этим она могла справиться.

— Сам постарался? — спросила она Малфоя так спокойно, словно изучала образец зелья. Ухмылка Малфоя стала ещё шире. — Или снова пришлось просить о помощи папочку? — добавила Гермиона сладким голосом.

Эти слова, а также последовавший за ними довольно грубый и неожиданный смех Гарри, стёрли ухмылку с лица Малфоя. Пальцы светловолосого слизеринца сжались вокруг палочки.

— Ты… маленькая… — заикаясь, начал он.

— Да, — отмахнулась Гермиона. — Полагаю, я могу догадаться об остальном, учитывая, что у тебя нет ни интеллекта, ни воображения. — Затем, не обращая внимания на нервные спазмы в животе, она подошла ближе к Малфою. — Есть старая маггловская поговорка, Малфой. Палки и камни могут сломать кости, но слова никогда не причинят вреда!

Она прекрасно осознавала, как сильно давит на Малфоя, и понимала, как рискует, унижая его перед своими, особенно учитывая, что Драко никогда не отличался терпением. Но если она сейчас прогнëтся, то рискует превратиться в половую тряпку.

— По крайней мере, — продолжила она, — мой отец учил меня никогда не вступать в битву умов с не…

— Итак, что здесь происходит?

Несмотря на внешнее спокойствие, Гермиона никогда не была так счастлива услышать голос профессора Снейпа, как в этот момент. Она сильно сомневалась, что Малфой рискнул бы вытащить свою палочку в присутствии учителя, не говоря уже о главе его факультета.

Покраснев, Малфой повернулся к Снейпу.

— Грейнджер оскорбила моего отца, сэр!

Холодный взгляд Снейпа скользнул по значку Малфоя, на мгновение застыл, затем вернулся к Гермионе.

— В самом деле? Это будет стоить… десяти баллов с Гриффиндора, — произнёс он нараспев.

«Что-то маловато», — подумала Гермиона.

Крик: «Это ложь!» — от Гарри и протесты против несправедливости со стороны Невилла и Парвати посыпались на профессора зельеварения, но тот не внял их жалобам.

— Я не потерплю больше никаких задержек в моём классе. Внутрь, все вы! — отрезал он и повернулся на каблуках, театрально хлестнув мантией.

Прежде чем последовать указаниям учителя, Малфой в последний раз ухмыльнулся Гермионе, но она знала, что одержала победу в этом последнем споре.

Парвати одарила её взглядом, в котором предостережение смешалось с удивлением.

— Мерлин, Грейнджер, временами ты просто невероятна, ты знаешь? — покачала головой индианка. — Поразительно, — пробормотала она, входя в класс. Невилл последовал за ней с немного нервной улыбкой на лице.

Гермиона слегка напряглась, когда чья-то рука легла ей на плечо, но тут же расслабилась, ощутив осторожное, мягкое пожатие. Интуитивно понимая, что это может быть только Гарри, она буквально почувствовала, как едва сдерживаемое напряжение во всём теле спадает от этого ободряющего прикосновения. Наконец она смогла вернуть дыхание к норме и едва заметно выдохнула.

— Ты рисковала, — спокойно заметил Гарри. Гермиона кивнула. Гарри только грустно улыбнулся. — Я бы…

— Я знаю, что бы ты сделал, — перебила его Гермиона. Она посмотрела в его зелёные глаза. — Но это моя битва, и я вышла из неё невредимой. И почти без наказания, — добавила она с лёгким оттенком удивления.

Гарри не сводил с неë пристального взгляда. Почему-то это нервировало Гермиону не меньше, чем вчерашнее неотрывное внимание Грюма. Наконец её друг заговорил:

— Тебе не нужно сражаться в одиночку, Гермиона. У тебя есть друзья, которые всегда тебя поддержат.

Несколько бесконечных секунд после того, как прозвучали слова Гарри, они стояли в неуверенном молчании.

— Поттер! Грейнджер! — ледяной окрик Снейпа эхом отозвался в коридоре. — Ещё одна задержка, и вы получите неделю отработок!

* * *

— Прошу внимания!

Магически усиленный голос Альбуса Дамблдора эхом разнёсся по Большому залу, перекрывая шум пятничного ужина, который становился всё более оживленным — ученики уже вовсю строили планы на выходные.

— Боюсь, мне придётся сделать ещё несколько объявлений.

Его ученики добродушно застонали. Они уже привыкли, что невозмутимый вид директора школы ни о чём не говорил. Его слова с равной степенью вероятности могли оказаться как шутливым пожеланием, так и серьёзным предупреждением, игнорирование которого могло привести к ранней и неожиданной смерти.

— Во-первых, я рад подтвердить, что в предстоящие выходные желающие смогут посетить Хогсмид. — Даже его усиленный чарами голос не смог заглушить радостные крики, раздавшиеся из-за всех четырёх факультетских столов. Дамблдор спокойно дождался, пока шум немного стихнет. — Да, я так и думал, что это может понравиться некоторым из вас! — с улыбкой заметил он, на что зал ответил добродушным смехом. — Условия прежние. Ученики третьего и более старших курсов могут посещать деревню, но те из них, кому меньше семнадцати лет, должны предъявить разрешение от родителей или опекунов мистеру Филчу.

Ропот десятков разговоров усилился до общего громкого жужжания — планы на выходные требовали срочной корректировки.

— Кх-кхм! — деликатное покашливание Дамблдора едва ли произвело нужный эффект. Взбудораженные ученики, похоже, либо забыли, либо не обратили внимание на его слова о том, что объявлений будет несколько. — У меня есть ещё одно сообщение, которое, как мне кажется, должно представлять некоторый интерес. В канун Рождества в Хогвартсе вновь состоится Святочный бал.

После этих слов шум ненадолго стих, а затем тишину нарушили два женских, но далеко не женственных визга восторга, за которыми последовал настоящий шквал взволнованных подростковых голосов. И многие из них, как довольно сердито заметила Гермиона, принадлежали представительницам её собственного факультета, особенно громко звучали голоса еë сверстниц Парвати Патил и Лаванды Браун.

— Профессор МакГонагалл сообщит вам подробности, — с тёплой улыбкой сказал Дамблдор и покинул сцену, освободив место для своего заместителя.

— Спасибо, директор. — МакГонагалл не излучала добродушия своего начальника. Ученики притихли, понимая, что перед ними куда менее снисходительный преподаватель. — Святочный бал — это традиционная часть Турнира Трёх Волшебников. Мы решили, что его возобновление даст всем нам прекрасную возможность пообщаться с нашими почётными гостями. — Она кивнула в сторону упомянутых гостей, которые присутствовали в Большом зале сегодня вечером. — Бал будет открыт для всех студентов, начиная с четвёртого курса, которые выберут остаться на Рождество в Хогвартсе, а не уехать домой на каникулы.

Гермиона только горько усмехнулась, когда МакГонагалл упомянула «выбор». Джинни Уизли напротив неë тяжело вздохнула. Гермиона ощутила укол сочувствия к младшей гриффиндорке и на секунду пожалела, что они не могут поменяться местами, у неë самой не было большого желания присутствовать на балу.

— Однако младшие студенты могут быть приглашены на бал студентами четвёртого и выше курсов, — добавила МакГонагалл. Гермиону даже позабавило то, как внезапно на лице Джинни тоскливое выражение сменилось радостным. Она поймала её взгляд, и они обменялись улыбками. Для разнообразия, улыбка Гермионы была такой же искренней, как и улыбка Джинни. Она и правда была рада за подругу.

— Бал начнётся в восемь часов и закончится в полночь, — продолжила МакГонагалл и посмотрела на переполненный зал поверх очков. — Главы ваших факультетов предоставят дополнительную информацию о том, что ожидается от студентов Хогвартса, — с этими словами заместитель директора вернулась на своё место.

Гул разговоров возобновился, но предмет обсуждения теперь был совершенно другим. Пудинг с беконом, любовно приготовленный домовыми эльфами, остался почти нетронутым, гораздо больше внимания приковала к себе одна неизбежная тема: кто кого пригласит на Святочный бал.

Гермиона нисколько не удивилась, когда заметила, что большая часть восторженных разговоров шла со стороны девушек. Мальчики, со своей стороны, казались весьма смущëнными тем, что стали одновременно и предметом, и объектом обсуждения в возбуждённых женских разговорах.

Неудивительно, что мысли Гермионы вернулись к двум существительным, которые она нечаянно использовала в одном предложении. Поскольку её присутствие на балу было обязательным, ей нужен партнёр…

В столь закостенелом обществе, каким представлялся волшебный мир, девушке по этикету не полагалось самой подходить к мальчику. И кто же в упомянутом закостенелом обществе достаточно храбр, чтобы отважиться пригласить на бал Гермиону Грейнджер?

Она знала одного такого мальчика и теперь надеялась, что у него хватит смелости спросить её об этом. Так случилось, что в эту минуту он как раз сидел рядом с ней. Может, если подтолкнуть его мысли к нужной теме?.. Она повернулась к нему, её мозг уже вовсю работал над тем, каким будет её первый ход в этой партии.

Ей не стоило беспокоиться.

Гарри не обращал на неё никакого внимания. На самом деле, он вообще ни на кого за гриффиндорским столом не обращал внимания. Вытянув шею, он пытался увидеть стол Рэйвенкло поверх толпы счастливых хаффлпаффцев. Даже не глядя, Гермиона точно знала, кого пытался найти Гарри.

Гермиона вздохнула про себя. Очевидная незаинтересованность Гарри значительно осложняла дело. Она справедливо считала, что на свете не так уж много достойных молодых людей, которые решились бы её пригласить. Приняв очевидное, она решила посмотреть, как реагируют её соседи-гриффиндорцы.

Первой, кого заметила Гермиона, была Джинни, чья бурная радость при виде возможного билета на бал сменилась явной досадой. Взгляд девушки метался от лица Гарри к столу Рэйвенкло и обратно. Когда Джинни наконец заметила Джоу Чанг, то свирепо нахмурилась. Гермиона была поражена тем, как сильно она в этот момент походила на своего брата Рона. Затем, поймав взгляд Гермионы, Джинни пожала плечами в универсальном жесте покорности судьбе. В истинной манере Уизли она начала атаку на пудинг с беконом.

Парвати и Лаванда, по-девичьи хихикая, уже сформировали свою маленькую тесную группку. Гермиона раздражëнно покачала головой. Она просто поражалась тому, как этим двоим удавалось воплощать в себе все негативные стереотипы о ведьмах-подростках. Ромильда Вейн, которая, по мнению Гермионы, в этом отношении нисколько не отставала от старших, уже, казалось, подыскивала свой входной билет на бал в лице старшего мальчика.

Что касается предполагаемо «сильного» пола, Невилл был бледен и как будто набирался храбрости. Но поскольку он часто пребывал в подобном состоянии, Гермиона не была уверена, что в этот раз причиной послужили мысли о приглашении на бал.

Фред и Джордж, как обычно, держались вместе. Гермиона была тронута тем, что, когда распространился слух о «грязнокровных» значках — ими щеголяли в основном слизеринцы, и те по большей части довольствовались поддержкой Седрика Диггори, побаиваясь столкнуться с кем-то из преподавателей, помимо Снейпа, — близнецы обратились к ней с предложением придумать «подходящий» ответ. Гермиона поблагодарила ребят, но, с немалым сожалением, отклонила их предложение, хотя Фред (или Джордж?) настойчиво предлагал ей ещё раз подумать. На самом деле, они считали это своим гриффиндорским долгом и с радостью взялись бы за дело.

Но вряд ли кто-то из близнецов добровольно согласится помочь ей в её новом затруднительном положении.

И тут она увидела Рона. Он смотрел в её сторону, но, как только поймал её взгляд, тут же опустил глаза и с преувеличенным интересом стал разглядывать содержимое своей тарелки. Гермиона снова внутренне вздохнула. Всего несколько недель назад она была бы рада приглашению на танец от Рональда Уизли. Теперь — нет, ни в коем случае. Хотя, надо признать, какая-то часть её всё ещё хотела этого, но по совершенно другим мотивам. С одной стороны, его приглашение могло означать возможное восстановление их дружбы, хотя в свете недавних событий её отношение к Рону уже никогда не станет прежним. С другой стороны, в голове Гермионы проскакивала мысль о мести — ей очень хотелось отвергнуть его приглашение и публично сокрушить его надежды, если таковые у него были.

Рон снова посмотрел на неё с озабоченным выражением лица. Не желая поощрять его на дальнейшее общение, Гермиона отвела взгляд. Лучше не лезть на рожон. Стычки и споры с Роном никогда не приводили ни к чему хорошему.

Текст переведён JulsDo

Примечания:

Примечание автора:

В мире Роулинг Святочный бал проводится непосредственно в день Рождества. Я перенесла его на канун праздника по чисто сюжетной причине. Я также перенесла дату объявления о бале с канонного времени (после первого задания), опять же, по сюжетным причинам.