Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Доктору Э.Грейнджер и доктору Д.Грейнджер

Акация Авеню 37

Оксфорд

OX1 4AA

3 декабря 1994 г.

Дорогие мама и папа!

Итак, я это сделала! Не считая пары синяков и нескольких ожогов, я успешно выполнила первое задание. Драконы — великолепные создания, но я бы всë-таки предпочла держаться от них подальше. Я очень волновалась! Реальная опасность мне не угрожала, так как за мной приглядывали Хагрид и Чарли Уизли, чтобы вытащить меня, если ситуация накалится. Профессор МакГонагалл тоже была рядом.

Я обещала подумать ещë раз, если мне покажется, что я не справляюсь. Честно говоря, сейчас у меня есть такие сомнения. Турнир всë же рассчитан на более старших и опытных участников, и я не уверена, стоит ли мне продолжать. Я хочу продолжать, так как мне тяжело отказаться от той жизни, что у меня есть сейчас, но порой я чувствую, что мне не место среди чемпионов. Я беспокоюсь о том, смогу ли справиться с двумя следующими задачами. Я подумаю над этим во время рождественских каникул, раз уж я всë равно здесь застряла, и сообщу вам о своëм решении в новом году.

Я подружилась с чемпионом Дурмстранга Виктором Крамом. Он на несколько лет старше меня, но проводит много времени в библиотеке. Он звезда квиддича, и все девчонки здесь на него пялятся и ходят за ним по пятам. Тем не менее он нисколько не заносчив и очень добр ко мне. Он и два других чемпиона, Седрик Диггори и француженка по имени Флёр, вступились за меня, когда меня опять попытались выгнать с Турнира. На самом деле мы все помогали друг другу.

Похоже, в этом году мои оценки будут немного хуже, чем обычно, — слишком много времени отняла подготовка к первому испытанию. Пожалуйста, не расстраивайтесь, я изо всех сил стараюсь не отставать.

Гарри мне очень помог. Я надеялась, что он пригласит меня на бал, но он только очень хороший друг, не более. Теперь я знаю, что он хочет пригласить другую девушку. Один мальчик приглашал меня, но так как в прошлом он был груб со мной, я отказала. Виктор тоже хотел меня пригласить, но, к сожалению, чемпионам запрещено идти на бал друг с другом. Знаете, очень отрезвляет то, что он может довольно прилично изъясняться по-английски, но никто здесь совсем не говорит по-болгарски. Похоже, большинство людей считают, что английский — единственный язык в мире!

Я напишу вам снова перед Рождеством и пошлю открытки. Подарки я уже заказала, они должны прийти на следующей неделе. Не открывайте их до двадцать пятого!

Живоглот шлëт вам привет, как и я.

Ваша любящая дочь,

Гермиона Джин.

* * *

Синяки исчезли, как и обещала мадам Помфри, а на левой щеке Гермионы и тыльной стороне обеих рук остались лишь едва заметные шрамы. Едва заметные для окружающих, но не для Гермионы, она слишком хорошо знала об их наличии.

Остаток недели в основном прошëл без происшествий. Вслед за Гриффиндором Гермиона получила поздравления от рэйвенкловцев и даже от некоторых хаффлпаффцев, хотя последние ясно дали понять, что всë ещё болеют за победу Седрика Диггори. Это ничуть не расстроило Гермиону.

Совсем другое дело — слизеринцы. Их отношение оставалось насмешливо снисходительным. Если кто-то из них и оценил еë выступление, то у них либо хватило ума помалкивать, либо не хватило смелости высказать вслух своë мнение.

Единственный примечательный случай произошëл в пятницу во время обеда, когда Гермиона шла из класса Флитвика в Большой зал. Гарри и остальные ушли вперёд, а она задержалась, чтобы задать профессору чар несколько вопросов о дополнительном чтении на время рождественских каникул. Быстро шагая по коридору, Гермиона имела несчастье столкнуться с Драко Малфоем и его дружками.

— О, смотрите! — Малфой изобразил восторг от этой встречи. — Наш чемпион по рвоте!

Крэбб и Гойл хохотнули, когда Гермиона попыталась протиснуться мимо них.

— Не так быстро. Ты же хочешь увидеть наши новые значки? — злорадно спросил Малфой. — Держу пари, что от твоей грязной крови даже у дракона случилось бы несварение!

Он коснулся эмалевого значка на своей мантии, и четыре слова вспыхнули флуоресцентно-розовым светом.

«МЕНЯ ТОШНИТ ОТ ГРЯЗНОКРОВОК»

Не в силах пройти мимо громадных тел Крэбба и Гойла, Гермиона быстро взглянула поверх их плеч, затем так же быстро посмотрела Малфою прямо в лицо, стараясь не выказывать никаких эмоций.

— Острота ума без меры, Малфой, — вспомнила она фразу, которую процитировала ей Луна Лавгуд.

— Нравится? — издевался необычайно довольный собой Малфой.

— Да, — ответил голос с резким шотландским акцентом из-за спины слизеринской троицы. — Отменное владение навыками трансфигурации, мистер Малфой. Жаль, что потрачено впустую.

Малфой резко побледнел и повернулся к профессору МакГонагалл, которая стояла, плотно сжав губы и скрестив руки на груди. Она одарила Малфоя ледяным взглядом. Гермиона едва не рассмеялась, наблюдая за этой картиной. Профессор выставила вперёд одну руку ладонью вверх.

— Пожалуйста, передайте мне этот предмет, чтобы я могла точнее оценить искусность работы, — потребовала она, сохраняя самое суровое выражение лица.

Громко сглотнув, Малфой дрожащими пальцами отцепил значок от мантии и передал профессору. МакГонагалл повертела творение слизеринцев между пальцами.

— Вы двое, оставайтесь на своих местах, — сказала она, не поднимая глаз.

Крэбб и Гойл, начавшие было отодвигаться, замерли, услышав её слова.

Несколько долгих секунд МакГонагалл продолжала вертеть значок в костлявых пальцах, потом подняла голову и смерила Малфоя ледяным взглядом.

— Это будет стоить вам двадцать четыре балла с факультета Слизерин и двадцать четыре дня отработок с мистером Филчем. По одному на каждую букву вашего отвратительного лозунга.

Малфой совершил невероятное, побледнев ещë сильнее.

— И я поговорю с главой вашего факультета о вашем возмутительном творчестве.

Озвучив приговор, МакГонагалл впервые посмотрела на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, разве вы не должны быть на обеде?

— Да, профессор.

Гермиона поняла намёк и ушла с широкой улыбкой на лице.

— Подумать только, такой образованный человек, и опуститься до… — отповедь МакГонагалл постепенно затихла позади.

Гриффиндорский стол изрядно повеселился, когда Гермиона угостила их этой историей. Гарри так хохотал, что чуть не подавился жареной картошкой, Джинни заявила, что дорого бы заплатила, чтобы увидеть выражение лица Малфоя, а Фред и Джордж наперебой заявили о своей вечной преданности главе Гриффиндора.

Рон самоустранился от общего веселья, сидя в одиночестве в конце стола. Теперь, когда Гермиона была на волне популярности, большинство сверстников его избегали. Гермиона заметила, что Гарри бросил обеспокоенный взгляд вдоль стола. У неё не хватило духу рассказать другу о своём последнем разговоре с Роном.

Чуть омрачили картину те пятьдесят баллов, на которые Снейп облегчил копилку Гриффиндора в пятницу днëм, причëм тридцать из них были вычтены с Гермионы за столь отвратительные преступления, как «шевеление губами» и «издавание звуков». Тем не менее ухмылка Драко Малфоя была довольно бледной. Гермионе оставалось радоваться тому, что обошлось без отработок. История о значках, МакГонагалл и Драко Малфое ещë долго развлекала гриффиндорскую гостиную.

Гермиона, на душе которой стало значительно легче после того, как история с драконом осталась позади, впервые за несколько недель почувствовала себя счастливой. Хотя она всё ещё не приняла окончательного решения о своëм будущем, она с нетерпением ждала Рождества.

Это прекрасное настроение продолжалось ровно семнадцать часов, вплоть до того момента, как она получила субботний «Ежедневный пророк». Гермиона расплатилась с почтовой совой и ознакомилась с последней сенсацией Риты Скитер.

ДРАМАТИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ ТУРНИРА ТРËХ ВОЛШЕБНИКОВ: ГРЕЙНДЖЕР ОБВИНЯЕТСЯ В МОШЕННИЧЕСТВЕ.

Спасена по просьбам конкурентов.

Гермиона Грейнджер, четвёртый чемпион Турнира Трёх Волшебников, чьë участие в состязании до сих пор остаëтся спорным, столкнулась с угрозой исключения как из соревнования, так и из Хогвартса. В начале этой недели Министерство подало официальную жалобу на её действия в связи с первым испытанием. Против мисс Грейнджер, магглорожденной, было выдвинуто обвинение в том, что она нечестным путëм завладела секретными сведениями о сути первого задания. Несмотря на обман, мисс Грейнджер едва справилась со своей задачей. Многие зрители посчитали, что ей невероятно повезло выйти с арены живой. Одна из них, очаровательная мисс Пэнси Паркинсон, даже пожалела дракона, ведь ему пришлось мириться со столь низменной компанией.

Судейская коллегия во главе с Барти Краучем-старшим собиралась вынести решение о дисквалификации Грейнджер. Только просьбы о помиловании от истинных чемпионов — мистера Седрика Диггори из Хогвартса, мадемуазель Флёр Делакур из Шармбатона и всемирно известного Виктора Крама из Дурмстранга — вынудили комиссию пойти на снисхождение. Своим поступком чемпионы, несомненно, показали, что истинное достоинство и благородство — это те качества, которым нельзя научиться, их можно получить только с рождением.

Представитель Министерства официально заявил: «Это расследование показывает, что Министерство абсолютно беспристрастно. Нам нужна честная борьба, и ради этого мы были готовы исключить одного из собственных участников, пусть даже этот участник и не является истинным чемпионом».

Профессор Дамблдор, престарелый директор Хогвартса, отказался давать какие-либо комментарии. Возможно, то, что одна из его собственных учениц сначала в нарушение всех правил проникла в Турнир, а теперь навлекла на себя обвинение в мошенничестве, оказалось слишком большим грузом для старого волшебника.

Сама мисс Грейнджер отказалась от интервью.

Эта история одновременно притушила радость гриффиндорцев и воодушевила слизеринцев. Седрик Диггори пытался помочь, сообщая об истинной природе событий всем, кто интересовался, и многим из тех, кто не интересовался. Но с появлением очередных сомнений в законности её участия Гермиона снова почувствовала шëпотки за спиной.

Не то чтобы это сильно беспокоило еë, но она всë-таки предпочла бы благостное спокойствие предыдущих нескольких дней.

Ещë можно было воспользоваться предложением Луны Лавгуд — дать интервью для «Придиры», чтобы всë прояснить. Гермиона сделала мысленную пометку поговорить со странной рэйвенкловкой в следующий раз, когда их пути пересекутся.

Однако один вопрос все же беспокоил еë. Судя по содержанию статьи, можно было сделать вывод, что кто-то из присутствовавших в той комнате сообщил журналистке подробности слушания. Действия остальных трёх чемпионов не были подробно освещены в статье, что было вполне объяснимо, ведь по сути они пошли против Министерства. Их она исключила сразу.

Но кто-то рассказал.

Гермиона сузила круг подозреваемых до трёх: Барти Крауча, Игоря Каркарова и Людо Бэгмена. Однако ни у кого из них не было ни мотива, ни возможности. Крауч настолько неукоснительно следовал правилам, что она считала совершенно невероятным, что он станет сливать информацию прессе. Каркарова не остановили бы никакие официальные запреты, но он ничего с этого не получал, кроме мелкой мести, которая не имела никакого реального смысла. А Бэгмен выглядел таким растерянным, когда окончательно пришёл в себя, что Гермиона сомневалась, помнит ли он вообще, что произошло.

Этот вопрос не давал Гермионе покоя все выходные, так что она даже немного испугалась, когда в понедельник, спускаясь с холма на урок УЗМС, заметила около хижины Хагрида слоняющуюся без дела Риту Скитер.

Едва сдерживая гнев, Гермиона решительно приблизилась к репортëрше и выплюнула вопрос:

— Что, во имя Афины, вы здесь делаете?!

Рита улыбнулась своей тошнотворной, фальшивой улыбкой.

— Очаровательна, как всегда, мисс Грейнджер. Вам понравилась субботняя история?

Это задело Гермиону за живое.

— Откуда у вас эта информация? — требовательно спросила она.

Улыбка стала ещё шире.

— Это моя работа, дорогая, — снисходительно ответила Рита и повернулась к ней спиной. — Я здесь, чтобы поговорить с мистером Хагридом.

— Зачем вам говорить с Хагридом? — враждебно спросил Гарри из-за правого плеча Гермионы. Рита проигнорировала вопрос, и в этот момент упомянутый полувеликан появился из-за своей хижины.

— Вы кто такая?

Он держал в руках кусок грязной верёвки, другой конец которой был обмотан вокруг соплохвоста.

Рита лучезарно улыбнулась.

— Рита Скитер, репортëр «Ежедневного пророка», — проворковала она, щедро одаривая Хагрида своим вниманием.

Его глаза сузились.

— Кажись, Дамблдор запретил вам появляться в Хогвартсе, не?

Соплохвост, о котором все позабыли, двинулся к Рите. Та отскочила назад, прямо в лужу, забрызгав грязью свою ярко-бордовую мантию.

— Разве не вы написали ту статью о Гермионе? — опасливо спросил Невилл. Рита сделала вид, что не слышала его вопроса. Но Хагрид, однако, прекрасно его слышал.

— Куча вранья, а не статья, вот что я скажу! — выдал он, одëргивая не в меру ретивого соплохвоста.

— Ерунда. Всё правда, каждое слово. Должно быть, редакторы напортачили. — Рита настороженно посмотрела на диковинную животину. — Этих опасных тварей можно подпускать к детям?

— Шли бы вы уже, по добру-то, — пробасил Хагрид угрожающим тоном, который совсем не соответствовал его безобидной репутации.

— О, но я так хотела взять у вас интервью. Видите ли, пророк ведёт зоологическую колонку…

— Хагрид сказал вам уйти, — твëрдо сказал Гарри холодным голосом. Его палочка была обнажена, но пока оставалась у правого бедра.

— Мне нечего сказать такой, как вы, — проворчал Хагрид. — Вам лучше уйти, пока я не позвал Дамблдора. У меня урок.

Он чуть ослабил повод соплохвоста, и тот сразу направился к ярко одетой репортëрше, которая сделала ещё два неуклюжих шага назад, поскользнулась и шлëпнулась в грязь.

Ни один гриффиндорец не смог удержаться от смеха. Униженная, но не побеждëнная, Рита медленно взбиралась вверх по склону холма, то и дело оскальзываясь на раскисшей земле.

— Молодец, Хагрид! — похвалила его Гермиона, на что тот неловко улыбнулся. Остальные с опаской поглядывали на соплохвоста.

* * *

Навëрстывая упущенное в учёбе, которая едва ли не на полгода опережала учебный план, Гермиона обнаружила, что следующие несколько дней пролетели незаметно. Она немного беспокоилась за Гарри из-за того, что тот совсем перестал разговаривать с Роном, и не раз обещала, что не будет возражать, если он станет общаться с еë бывшим другом. Лишь бы Гарри не ждал, что она последует его примеру. Он только качал головой. Он даже не стал расспрашивать, что случилось во время еë последней неудачной попытки исправить положение.

В четверг утром после урока трансфигурации МакГонагалл попросила Гермиону задержаться на минутку. Гарри, который по-прежнему сидел рядом с угрюмым Роном, решил подождать подругу у двери.

Профессор закончила делать пометки в своём расписании уроков и только потом подняла глаза.

— Мисс Грейнджер, я устраиваю уроки танцев для тех, кто идёт на Святочный бал, — сообщила МакГонагалл. — Поскольку вы будете открывать танцевальный вечер, я бы настоятельно советовала вам и вашему партнёру посетить эти уроки. В конце концов, мы бы не хотели, чтобы вы спотыкались друг о друга и сталкивались с другими парами. — Она проницательно посмотрела на свою любимую ученицу. — У вас ведь уже есть партнёр, не так ли? — затронула она больной вопрос.

Неожиданно обнаружив, что её туфли весьма интересны, смущëнная Гермиона только покачала головой. Кроме Маклаггена, никто больше не подходил к ней, даже после первого испытания. Будь она проклята, если пойдëт на бал под руку с каким-нибудь пустоголовым болваном, который будет вести себя так, словно делает ей одолжение!

Слишком поздно она подумала о том, чтобы обратиться к ровесникам с Рэйвенкло. Терри Бут и Майкл Корнер уже пригласили близняшек Патил, и даже эта странная третьекурсница Лавгуд каким-то образом заполучила сбитого с толку Энтони Голдстейна себе в партнёры. На родном факультете Симус и Дин чуть не подрались из-за Лаванды, о чëм та без конца хвасталась. Гермиона, со своей стороны, не особо хотела оказаться чьим-то вторым номером после мисс Браун, да и в любом случае проигравший не догадался еë пригласить.

— Нет? Я удивлена, такая симпатичная девушка, как вы… особенно после истории с драконом. — МакГонагалл недоверчиво покачала головой.

«Вы, очевидно, забыли, как я выглядела после того свидания с драконом», — подумала Гермиона.

— Есть варианты?

Гермиона снова печально покачала головой.

МакГонагалл посмотрела на неё поверх очков в проволочной оправе.

— Нет, так не годится. У чемпиона должен быть партнёр. Даже если вы упорно отказываетесь так называться, я не позволю вам опозорить себя или школу. — Она чуть приподняла голову и посмотрела на вход в класс, пытаясь разглядеть, кто там околачивается. — Мистер Поттер, — позвала она, подзывая Гарри к себе, — подойдите сюда.

Гарри, пребывавший в блаженном неведении относительно темы разговора, подошёл к Гермионе. У МакГонагалл не было времени размениваться на пустяки.

— Мистер Поттер, у вас есть пара на Святочный бал?

Осознав намерение МакГонагалл за долю секунды до того, как профессор произнесла свой вопрос, Гермиона успела подумать: «Ну, это бессмысленно, он, наверняка, пригласил Джоу…»

— Эмм… нет.

Гермиона повернулась и уставилась на Гарри с открытым ртом.

— Мисс Грейнджер нужен партнёр, — объявила МакГонагалл, ожидая, что её гриффиндорцы поймут, чего она от них хочет. Еë ожидания не оправдались. Гарри просто стоял с ошеломлëнным видом, как будто не мог осознать происходящее.

МакГонагалл вздохнула, а затем изложила суть дела внезапно остолбеневшему мальчику.

— Вы должны спросить еë, не согласится ли она сопровождать вас на бал… в качестве вашей спутницы, — добавила она, в отчаянии всплеснув руками при виде такой бестолковости.

— О! — Гарри дëрнулся. — Извините, конечно… Э-э-э… Гермиона, ты пойдëшь со мной?..

— Конечно пойдëт, — ответила за неë МакГонагалл, прежде чем предполагаемая партнëрша успела ещё больше запутать дело. — Теперь, когда всё улажено, можете идти. И не тратьте больше моë время.

Немного контуженные, Гермиона и Гарри отошли, но лишь для того, чтобы остановиться в коридоре и в замешательстве оглянуться на МакГонагалл.

— Я думала, ты собирался пригласить Джоу Чанг, — тихонько сказала Гермиона.

Гарри чуть смутился.

— Я пригласил, — коротко ответил он. — Она сказала «нет». Она уже согласилась пойти с кем-то другим.

— О. — Должно быть, она идëт с Седриком. Гермиона немного огорчилась за Гарри, но вместе с тем его признание вызвало ещё один укол боли. Гарри не только хотел пойти на бал с другой девушкой, но даже когда получил отказ, не подумал пригласить её, Гермиону. — Знаешь, Гарри, ты не обязан идти со мной, если не хочешь, — честно сказала она.

— Да нет, звучит неплохо, хотя я не умею танцевать, — пожал плечами Гарри. Он замолчал и странно посмотрел на Гермиону. — Мне всë ещë кажется, что ты выглядишь как-то по-другому, — заметил он. — Ладно, пошли, а то пропустим обед.

Гермиона немного задержалась на месте, прежде чем поспешить за ним. «Почему, если я иду на бал с Гарри, я не чувствую себя такой же счастливой, как в тот раз, когда подумала, что он меня пригласит?» — спросила она себя.

Оставив этот вопрос на потом, она догнала друга, и они вместе пошли по направлению к Большому залу.

Текст переведён JulsDo