Вальпургиев рассвет (джен)

Поезд грохотал колесами, унося школьников все дальше и дальше от Хогвартса. В вагонах на этот раз было тихо; шумели только первогодки и магглорожденные, еще не до конца осознавшие ситуацию. Волдеморт вернулся, хотя газеты целый год утверждали обратное. Волдеморт пришел в самый Отдел Тайн, как к себе домой. Волдеморт мог так прийти к каждому, и каждый понимал, что власти могут с легкостью его проворонить; на все дома в Британии не напасешься вежливых волшебников, которые придут и спасут.

Школьники не понимали, что им сейчас делать. Внезапно все вспомнили, что тетушка тихони Сьюзен – глава Департамента магического правопорядка. Гарри Поттер снова оказался Мальчиком-Который-Выжил. Директор Дамблдор одолел и прогнал Сами-Знаете-Кого. Все знали, что Дамблдор одолел в поединке Гриндевальда, но одно дело – читать об этом, и совсем другое – узнавать о вчерашнем поединке в Министерстве. Наконец, наружу выплеснулись все страсти Слизерина. Буря, которая бушевала весь пятый год внутри змеиного факультета, долго не выходила за пределы гостиной. Наконец, Отдел Тайн окончательно сорвал с этого котла противоречий крышку, которая и так прыгала не первый месяц.

На платформе прозвучали лишь жалкие отголоски раскола. Снейп невероятным усилием удержал факультет от настоящей стычки, растолкав по разным углам тех, кто поддерживал Беллатрикс Блэк, и тех, кто поддерживал Волдеморта. Слизерин грузился в поезд под наблюдением декана. В конце концов, они все разбились на мелкие группки; часть расселась по своим купе, часть смешалась со школьниками других факультетов.

* * *

— …В общем, теперь у нас граница в гостиной, — подвел итоги Малфой. – Так и живем.

— У нас все скучнее, — пожала плечами Джинни. – Разве что Парвати Патил рассказывала, что они там нагадали, — девушка сделала паузу и продолжила трагическим голосом. – «Мы видели, как ангелы смерти сходят с небес прямо во двор Хогвартса» и все такое прочее.

— Что, вот прямо-таки ангелы смерти? – поинтересовался Драко.

— Прямо-таки. Мрачные, ужасные и величественные, нам без «третьего глаза» не понять.

Парень и девушка кисло усмехнулись. Они ехали в купе вдвоем, сидя бок о бок. Драко Малфой и Джинни Уизли очень хорошо понимали, из чего будет состоять их жизнь летом.

— Ангелы так ангелы. Мало ли что видели близняшки Патил.

Джинни вздрогнула, когда Малфой обнял ее за талию и притянул к себе.

— Все равно мы летом увидимся, — заговорил Драко. – В гостях у Блэков, на тренировках, может быть, даже просто встретимся, а?

— Малфой, — вздох, — ты все прекрасно знаешь. Не будет этим летом никаких походов и пробежек. Идет война, и никуда шататься мы не пойдем. Я не знаю даже, отпустят ли меня далеко от Норы. И вообще…

— А что вообще? Хочешь, я к Норе прилечу? Меня точно отпустят.

— А я за моих не уверена, — Джинни помолчала и уткнулась носом в плечо слизеринца. – Я о другом. Драко, скажи, чем все это может кончиться? Я не про войну, не про политику. Я про нас с тобой. Я не понимаю, что может получиться.

— А что у нас может не получиться?

— Драко, ты хорошо знаешь, кто ты и кто я, что подумают наши родители, и вообще...

Малфой вздохнул и закатил глаза. Он покосился вправо; Джинни не поднимала взгляд.

— Так, хочешь начистоту? – резко спросил Драко.

— Угу.

— Ты решила, что ничего серьезнее романа у нас с тобой не выйдет, — Малфой взял быка за рога. – Я промолчу про то, что было бы неплохо сначала спросить меня, но раз так случилось, давай говорить серьезно и откровенно. Чего ты боишься? Показаться деревенщиной? Не покажешься. Лоск – это вообще дело наживное, да и по тебе не скажешь, что ты хочешь вращаться в свете. Размер приданого – вообще не та проблема. Кровь? Так семью Уизли обозвали предателями крови за то, что они водились с детьми магглов, — назидательно произнес Малфой. – Не за происхождение. Богатая или бедная, девушка из старой чистокровной семьи такой останется. Нет, ты можешь относиться к этому как хочешь, но… Уизли входят в «Священные двадцать восемь», Джинни.

Драко помолчал, мысленно вырезая из своей речи все те доводы, которые говорил отцу. Незачем вплетать в объяснение с девушкой расчет. Было и еще одно, о чем он умолчал. Малфой очень хорошо понимал Крама. Знаменитый ловец получал немало внимания. Но почти всегда – как ловец. Не просто как волшебник Виктор Крам. Слизеринец наслаждался тем, что для Джинни он прежде всего не сын богатого и влиятельного лорда Малфоя, а Драко – умный и интересный парень. Она не мыслила категориями брачных контрактов – Малфой стал ей интересен на четвертом курсе, когда по-настоящему сошелся с их компанией. Приличная, порядочная девушка, с которой ему хорошо и интересно, подходящая и по крови, и по здоровью — что еще нужно для счастья и Драко, и наследнику лорда Малфоя?

— Ну? – Драко чуть плотнее прижал к себе девушку, чувствуя ее теплое дыхание. – Ты мне поверишь на слово, что все получится?

— Я тебя люблю, — очень тихо и серьезно сказала Джинни.

Малфой вспомнил свое детство до того момента, как он пришел на Гриммо к тетушке. С самого детства он рос избалованным ребенком. Драко родился семимесячным, болезненным мальчиком. Мать долго и старательно ухаживала за ним; но, к сожалению, Нарцисса продолжила опекать его даже тогда, когда Драко окреп и поправился. Он так и остался для нее выстраданным болезненным ребенком. Его попросту не готовили к тому, что ждет впереди всякого человека.

Стоило дать ему попробовать свои силы, не отводить от него все опасности, не брать на себя все заботы и неприятности – показать ему, что он будущий мужчина и глава семьи. Нарцисса при всем своем уме этого сделать не могла. Не смог этого сделать и отец; в восьмидесятые годы у Люциуса Малфоя было великое множество проблем, которые он просто не мог не решать.

Вместо отца и матери за него взялась Беллатрикс. Сейчас Драко мог выразить словами то, что он ощутил, вися под потолком кабинета. Тетушка с размаху ударила его по больному месту; она быстро и жестко показала, что мир не крутится вокруг него. В этом мире много равных ему, и много тех, кто просто сильнее и умнее, тех, для кого имя Малфоя значит гораздо меньше, чем для Крэбба и Гойла. Беллатрикс Блэк дала ему понять, что нельзя бесконечно выезжать на имени отца. Рано или поздно придет тот день, когда Драко сам станет лордом Малфоем. И тот день, когда ему придется воспитывать своего сына.

Мальчик Драко мог этого не понимать. Но это обязан понимать сын лорда Малфоя. Это был главный урок, который он получил от тетушки. Урок поважнее всех заклинаний. И этот урок привел к нему Джинни.

* * *

— Крестник, будь аккуратнее, — говорил Сириус. – В августе вернешься к нам. Бдительности не теряй. Мы за тобой наблюдаем, но ты смотри по сторонам.

— Будь хорошим мальчиком, слушайся тетю, — Тонкс улыбнулась, — пиши.

Нимфадора Тонкс аккуратно поцеловала Гарри в нос и сделала шаг назад, любуясь на Поттера.

— А все-таки ты сейчас хорош, — добавила она, садясь в машину.

Гарри проводил взглядом удаляющийся «Гелендваген». В приличном костюме и темных очках он действительно был хорош. Но его не покидало чувство, что здесь, на улочке Литтл-Уининга, он не вполне уместен в таком вот облачении. Приятно было стоять в костюме там, где он раньше появлялся только в обносках на несколько размеров больше. Приятно, но не настолько, чтобы этим упиваться. Гарри схватил поудобнее чемодан, взял клетку с совой и двинулся к дому. Занавески колыхнулись; его уже ждали.

* * *

— Во, Гарри, смотри, смотри, сектоид в том доме спрятался, — Дадли ткнул пальцем в монитор.

За прошедший год Дурслей будто подменили. Дядя Вернон и тетя Петунья убедились в том, что за Поттером присматривают серьезные и обеспеченные люди – серьезные и по их меркам. Говорил ли с ними Сириус или им просто хватило джипа и костюма, Гарри не знал, да и знать не хотел. Взрослые Дурсли стали его воспринимать не как прислугу, и этого ему хватало.

Дадли сделал свои выводы и специально для кузена установил на компьютер стратегии. По всей видимости, младший Дурсль, воспитанный на комиксах и боевиках, принял родню Гарри за мафию. Поттеру хватило робких, аккуратных вопросов, которые Дадли задал в первый же вечер.

— …Нет, Ди, пушку мне не дали. Тетушка запретила брать ее с собой, — ухмыльнулся Гарри. – Сказала, что я слишком горячий парень. Так что…

Гарри сидел за компьютером, гонял сектоидов, следил за тем, как его ученые исследовали плазменное оружие, и наслаждался жизнью.

* * *

— Слуушай, Гарри, тут такое дело, — Дадлик был даже смущен, чего Поттер за ним не помнил. – Может, посидишь вечерком с нами и все такое? Ну там типа компания, девочки.

— Не, не, не, — Гарри приподнял руки. – Я не курю, не пью и никаких девочек. Ты сам видел, кто со мной приехал.

— Ага, — покивал Дадлик. – Вообще классная, девчонки обзавидовались.

— Это племянница мадам Блэк, — пояснил Гарри, наблюдая за лицом кузена. – Ни мадам Блэк, ни ей не понравится, если я буду…как это… мутить с вашими девочками.

— Племянница мадам Блэк? – переспросил Дадли. – Да… это что вообще для такого надо сделать?

Дурсль осекся; он слишком поздно сообразил, что такими вещами не стоило интересоваться.

— Что сделать, чтобы мадам Блэк одобрила? – Поттер посмотрел поверх очков. — Большой Ди, а ты, случайно, не бобби? Очень много вопросов задаешь…

…Гарри сидел в комнате и писал Доре. Идти на посиделки ему не особо хотелось – там просто не будет ничего интересного. Но Дадли слишком сильно упрашивал. Сначала Гарри хотел ему припомнить все, потом все же вовремя одумался.

Нет ничего хорошего в том, чтобы издеваться над тем, кто не может тебе ответить. Гарри слишком хорошо все помнил милые забавы кузена, чтобы получать удовольствие от глумления. Но, с другой стороны, элементарное самолюбие требовало какой-то сатисфакции. Без унижений, без издевательств – просто взять и напомнить, чем может кончиться потеря берегов.

Гарри решил все-таки сходить ненадолго, но особо не задерживаться. И обязательно написать о своих впечатлениях от маггловского быта Доре. Если бы Дадли не притащил игру, в которой надо отбивать нашествие инопланетян, у Гарри вообще мало было бы развлечений в Литтл-Уининге.

* * *

— …Вся твоя проблема, Дадлик, в том, что ты ищешь волшебную кнопочку, которая тут же сделает тебя самым крутым, — сказал Гарри.

Поттер и Дурсль шли по улице, возвращаясь поздно вечером домой.

— Напрягаться ты не хочешь, расти над собой ты не хочешь, серьезно заниматься тоже не хочешь. Даже бокс тебе нужен для того, чтобы бить мелких. Вот и получается у тебя дрянное пиво, посиделки на лавочке и девочки – либо малолетки, либо… не первой свежести.

— А делать-то чего? – пропыхтел Дадли.

— Чудо! Я уже пять минут тебе говорю, что надо делать, а ты меня не слушаешь. Взяться серьезно надо. Хоть за что-то. Да за тот же бокс. И сразу придет дело, — Поттер говоил на ходу рублеными фразами. — Ты пойми, это ты должен соответствовать серьезному делу, а не дело придет и подождет, когда ты до него дорастешь.

* * *

Сову должен покормить Дадли. Хотя бы в этом на кузена можно положиться. Гарри шел по улице к нужной стоянке. Заканчивалось тридцать первое июля и шестнадцатый день рождения Гарри Поттера. Гермиона, Рон и даже Малфой прислали свои подарки. Они сейчас лежали в его комнате, подальше от чужих глаз – Дадлику смотреть на вещи волшебников совсем ни к чему.

Не доходя до автостоянки несколько сотен футов, Гарри увидел знакомую черную глыбу джипа и фигурку за рулем, прикрытую газетой.

— О, наконец, ты добрался, — Тонкс опустила стекло и осмотрела Поттера с ног до головы. – Достойный костюм Избранного, ничего не скажешь.

— Самый подходящий для Статута, — возразил Гарри. На парне были обычные джинсы, кроссовки и синяя толстовка с желтым номером 13 на спине.

— Ну если только для Статута… — протянула Тонкс. Пароль и отзыв сошлись. – Садись и поедем в дом Альфарда.

* * *

— Не знал, что ты умеешь хорошо водить машину, — сказал Гарри, пока Дора возилась с ключами.

— У тебя это звучит как «не знал, что ты можешь не пересчитать все столбы по дороге», — передразнила его Тонкс и совершенно по-девчачьи показала парню язык.

Дверь медленно открылась и Нимфадора потянула Гарри за собой в прихожую старого дома.

— Слушай, — протянул парень, — а ведь правда, стоило одеться по-парадному…

На Тонкс красовался строгий костюм; она выглядела точно так же, как в день, когда Блэки приехали за Гарри – типичная девушка из семьи Блэк.

— Расслабься, — отрезала Дора. – Все равно нас тут только двое. Пойдем?..

— …Все-таки Винки знает свое дело, — тихо сказала Тонкс, когда они вошли в гостиную.

Эльфийка постаралась на славу. Комната была вычищена от пыли, на столике красовались вазочки с фруктами, а в ведерке со льдом охлаждалось сливочное пиво. В камине уже весело потрескивали дрова; очаг и несколько свечей создавали романтический полумрак – даже медвежья шкура на полу сначала показалась живой.

— Садись, — Дора опустилась на диван и жестом указала на место рядом с собой. – У меня для тебя есть подарок.

Ведьма притянула к себе чехол для волшебной палочки.

— Смотри сам, он хороший и удобный, — сказала она. – Времени у нас много, разыскивать тебя не кинутся. Знаешь, Гарри…

— Что? – отчего-то шепотом спросил Поттер.

— Мне просто хочется устроить тебе нормальный день рождения. Доставай уже сливочное.

* * *

Они сидели на диване, поднимаясь только затем, чтобы взять еще бутылку пива или закуску. Разговор у них не клеился; оба сидели в обнимку, грелись друг об друга и старались не свести разговор к делам: у Гарри все-таки был день рождения. Обнимались они оба не как брат с сестрой – брат и сестра так обычно не целуются.

Сколько времени прошло, они оба не считали. Но когда окончательно стемнело, Дора выскользнула из рук Гарри и прошла к большим напольным часам.

— Слушай, Гарри, а когда ты родился? Ну, в смысле, в какое время?

— Крестный говорил, что утром, — Поттер зачем-то снял и протер толстовкой очки.

— Так тебе уже шестнадцать? – уточнила Дора. – Уже возраст.

— Уже да. Хотя я все равно еще маленький, — грустно улыбнулся Гарри. Тонкс стояла к нему спиной, ее рук и выражения лица он не видел.

— Ага. Воевать ты уже не маленький, — заметила девушка.

— Ты думаешь, что…

— Знаю, — сказала она.

И скинула жакет.