Вальпургиев рассвет (джен)

«Пророк», вышедший через пару дней после испытания с драконами, разразился впечатляющей статьей. Беллатрикс даже не знала, плакать ей или смеяться. Она прочитала опус Риты Скитер, потом нервно закурила и вчиталась еще раз, уже отмечая самые убийственные моменты.

В представлении Скитер, в Хогвартсе существовал любовный треугольник. Маленькая, несчастная девочка из далекой Азии без единой родной души в Британии влезла в отношения с золотым мальчиком Седриком Диггори.

«На условиях анонимности взволнованная подруга мисс Чанг поведала мне: «Когда Чжоу стала ловцом, она начала чаще улыбаться, больше времени стала проводить с командами. Там-то Диггори ее и приметил». Действительно, блестящий староста ценит свою коллекцию снитчей явно выше своего значка, и охотиться также предпочитает над стадионом. Заметив искреннюю радость мисс Чанг, он спикировал на нее, видимо, просто по привычке. Чжоу, увы, была слишком неиспорчена, чтобы прочитать в нем такую обычную в нашей бедной Англии порочность»

«Интересно, что сейчас думает его папа?», — подумала Беллатрикс. Что-то ей подсказывало, что Амос Диггори удивлен, обеспокоен и даже несколько взволнован.

Разумеется, милая несчастная девочка не могла просто так бросить золотого мальчика с влиятельным папой. То ли она боялась, то ли… нет, все-таки боялась, Скитер старательно лепила из Чоу страдалицу, а не расчетливое существо.

«Скорее всего, юноша унаследовал неуступчивый, высокомерный нрав своего отца — ваша покорная слуга имела неудовольствие видеть, как Амос Диггори строил допрос, вообще-то, вверенной его заботам домашней эльфийки-свидетельницы во время инцидента на Чемпионате (смотрите номер три за июль). Как знать, отличается ли в глазах его сына эта худенькая белокожая девочка от такой вот оставшейся без хозяина эльфийки? Или он уже считает ее хозяином себя — так же, как, по некоторым свидетельствам, считает себя хозяином своего факультета?»

Как водится в любой мелодраме, спасти принцессу мог только герой, и вот тут-то Беллатрикс начала немного беспокоиться. На роль третьей вершины был назначен Гарри Поттер, юный чемпион и гроза всех девиц Хогвартса. На листе красовалась колдография всей великолепной семерки — трое парней и трое девушек окружали сияющего Поттера, так и не отпускавшего яйцо.

«Гарри Поттер, юноша безо всяких оговорок примечательный, вряд ли будет впечатлен высоким постом Амоса Диггори — его окружение составляют дети почтеннейших в Британии семейств. Он легко и с удовольствием идет на риск, наставляемый в этом своим столь драматически вернувшимся крестным. Сьюзен Боунс, будучи хаффлпаффкой, уже предпочитает общество его блестящих друзей сомнительной компании Диггори — и кто будет судить мисс Чанг, если она последует примеру юной Боунс? Тем более что в ее положении так легко счесть Гарри Поттера гораздо старше, чем он есть и... гораздо привлекательней, чем он думает о себе сам? Экзотическая красота Чжоу незаметна для нее самой, но очевидна всем, включая и Поттера. Так что...»

Дочитывая статью, Белла в очередной раз отметила, насколько в общении с людьми помогают детские страхи. Особенно те, которые ты создаешь сама. На счастье Беллатрикс и Нарциссы, Драко Малфоя Скитер в своей статье не упомянула ни разу.

* * *

— Поттер, не переживай, — Драко уселся на перила. — Скитер про всех такую чушь порет.

— Мне папа написал, что все в порядке, да, — Рон кивнул с важным видом. — Ну написала и написала, что с того?

— Ну да, Рон, не про тебя же написали, — ядовито заметила Гермиона.

Семерка школьников на этот раз не пошла вечером в пустую аудиторию, а прямо после обеда расположилась на верхушке Астрономической башни.

— Написали вообще про Диггори, — тихо, но веско вмешалась Сьюзи. — А тебе, Гарри, достаточно просто молчать и не обращать внимания. Седрику точно хуже.

— Это да, — тряхнула кудрями Гермиона, — но это не отменяет факта, что Скитер написала мерзкую, грязную, выдуманную до последнего слова клевету!

— Грейнджер, — устало протянул Малфой. — Можно подумать, что у вас не пишут такого.

— У нас? — взвилась Гермиона. — У нас с этим можно бороться и требовать опровержения.

— А у нас просто игнорируют существование Скитер, — возразил Драко. — Я бы счел ниже своего достоинства на такое реагировать, обижаться и тем более плакать в подушку.

— Вот именно, что не обратил бы внимания! — Гермиону понесло. — Вы просто закрываете глаза на…

— Домовики, глава вторая, — Малфой вклинился в момент, когда Грейнджер сделала паузу. — Да, мы уважаем традиции, но без фанатизма.

— А еще предрассудки, — гриффиндорка вздернула нос.

— А Уизли их не уважают? — хмыкнул Нотт.

— Ну… я бы приглашал на бал девушку, которая мне нравится, а не вымерял ее родословную, — протянул Рон. — А вот ты, Малфой, так не сделаешь никогда.

— То есть? — прищурился Драко.

— То и есть, что тебе, например, слабо пригласить на бал магглорожденную девушку, — негромко засмеялся Поттер.

Повисла пауза. Драко и Гермиона переглянулись. Потом посмотрели на Гарри и Рона. Взгляд и Малфоя, и Грейнджер не сулил ничего хорошего.

— Нет, почему, мне не слабо, — Малфой пожал плечами и старался не смотреть на закипающую Грейнджер. — Но есть целых две проблемы. Во-первых, единственной… магглорожденной, с которой я общаюсь, это приглашение не понравится. Во-вторых, я уже занят. Я сегодня после завтрака пригласил Асторию Гринграсс.

Малфой подмигнул Поттеру и с довольным видом спрыгнул с перил.

— Я не ведусь на слабо, — покачал головой Драко.

Он стоял спиной к Панси и не видел выражения ее лица.

* * *

О Святочном балу Беллатрикс узнала от племянницы. Тонкс появилась дома у тетушки через неделю после статьи в «Пророке». Белла через Андромеду попросила Тонкс приехать — и вот Нимфадора выбралась из камина на Гриммо.

В отличие от прошлых раз, девушка вела себя спокойнее. Не увереннее — уверенно Нимфадора себя чувствовала уже давно — а именно спокойнее. Наверное, сейчас она ощутила себя в гостях у родственницы. Беллатрикс заметила, что Тонкс, когда она одета в приличное платье, трудно счесть аврором. Нимфадора выглядела мило и по-домашнему.

Но тетя и племянница склонились над картой Британии, и это наваждение исчезло. Взгляд и поза выдавали Тонкс с головой.

— Мы с Селвином проверили вот этот и этот районы, — Беллатрикс указала палочкой на места, где были Вальпургиевы рыцари, и карта тут же покрасила области в Кенте красным цветом. — Там пусто. Я по-прежнему считаю, что мы тянем кота за хвост: фальшивый Темный Лорд скрывается где-то еще.

— В общем-то, ситуация неизменна, да, — Тонкс поджала губы. — У нас ничего подозрительного, но мы тайком присматриваемся к Краучу. Он регулярно ходит на работу.

Беллатрикс кивнула. Кроме нее и Селвина, на поиски вышел Флинт. Они с Себастьяном давно решили проверить парня в условиях, приближенных к реальным. Белла считала, что или в старых тайниках младенца нет вообще, или Крауч не задерживается со своей ношей на одном месте. Они проверяли эти места больше для очистки совести и шанса напасть на хоть какой-то след. Теперь к этим причинам прибавилась возможность тренировать молодое пополнение.

Вот только говорить о Флинте Тонкс не стоило. Да, Белла признает ее племянницей, но признает ее и членом Ордена.

— В любом случае, цель противника нам известна, — Белла прошлась по кабинету.

— Да, мимо Поттера их планы не пройдут, — согласилась Тонкс.

— Кстати, о Поттере… — протянула леди Блэк. — Как мальчик реагирует на кубок?

— Сложно, — покачала головой Нимфадора. — Сначала нервничал, потом, как с драконом справился, просто сиял. Теперь опять после этой статьи… даже не знаю, куксился. Еле успокоила.

— Он с тобой общается? — Белла приподняла бровь.

— Да, тетушка, когда мы с ним встречаемся, мы обычно о чем-то говорим, — улыбнулась Тонкс. — Парню теперь хочется в аврорат. Можно ли узнать — как дела дядюшки Сириуса?

— Дядюшка Сириус, — Беллатрикс прищурилась. — Дядюшка Сириус сделал предложение мисс Кристал. Да, раз мы перешли на обсуждение дел семьи — я вышлю вам приглашение на свадьбу, когда они определятся с датой.

* * *

На Гриммо побывала Тонкс, побывал и Сириус с кольцом на пальце. Кузен теперь оправдывал свое имя — сиял, как яркая звезда.

Приходил и Малфой. Все, кто был заинтересован, медленно и тщательно прочесывали Британию в поисках Волдеморта, но результатов пока не было.

Декабрь почти прошел, в конце месяца в Хогвартсе состоялся бал. Беллатрикс узнала из письма, что Поттер пригласил Дафну Гринграсс, Седрику составила компанию Чоу Чанг, а вот Крам явился рука об руку с Гермионой Грейнджер. Пожалуй, последнее станет хорошей пощечиной Каркарову. Не то, чтобы Белла одобряла выбор болгарина, но вероятная реакция Игоря на такое… согревала.

Рождество Беллатрикс встречала одна — Сириусу не до нее, у Андромеды муж, а Малфои… к Малфоям просто не хотелось. Она прислала родне подарки, родственники прислали ей подарки, но Беллатрикс на утро их даже не открывала. Утром двадцать шестого декабря на Гриммо прибыло письмо от Снейпа.

* * *

Белла посмотрела на бесконечные ряды ветхих кирпичных домов с темными, подслеповатыми окнами. «Он живет здесь? — презрительно подумала ведьма. — В этом гадюшнике?» Не медля, Беллатрикс зашагала по нужному адресу. Ее плащ развевался на ветру. Миновав лабиринт строений, она подошла к самому последнему дому. Из-за штор на первом этаже пробивался еле видный свет.

Беллатрикс постучала в дверь и замерла на пороге, дожидаясь, когда ей откроют. Вечерний ветер доносил до нее запах грязной речной воды. Ведьма не успела поморщиться — очень быстро внутри дома послышался шум и дверь открылась.

— Госпожа Блэк, — коротко поклонился Снейп и чуть посторонился.

— Здравствуйте, профессор, — Белла вошла в дом. — Я немного неточно аппарировала, пришлось поплутать.

Ведьма сбросила плащ и переобулась в домашние тапочки. Волшебники вошли в крохотную темную гостиную. Беллатрикс огляделась: все свободное пространство было заставлено книгами.

— Фильм мы будем смотреть в другом помещении, — Снейп повел волшебницу на второй этаж.

Эта комната казалась побольше гостиной. Не была, а именно казалась больше из-за того, что в ней не стояла целая библиотека. В комнате бывали редко,тут именно что наскоро прибрались перед визитом Беллы: подобные вещи любая женщина видит сразу. Профессор извинился и отбыл на кухню за едой, оставив Беллатрикс в одиночестве.

Волшебница прошлась по комнате и осмотрелась. Она поглядела вблизи на рычажок, которым Снейп включил свет. Осмотрела телевизор — большой черный ящик с экраном. Под телевизором находился еще один прибор, похожий на коробку, но назначение его для Беллатрикс было неясно. От маггловской техники отходили тоненькие шланги, которые втыкались в пазы в стене. Белла знала, что это розетки — как водопроводный кран, только для электричества, на котором у магглов работает большая часть техники.

Ведьма решила ничего не трогать и даже спрятала волшебную палочку — от магии маггловские приборы могут чудить, это она тоже знала. Беллатрикс просто села на диван и улыбнулась, увидев рядом тарелку с черешней. Снейп хорошо знал ее вкусы.

Профессор появился почти сразу после того, как Белла устроилась на диване. Снейп принес еще закусок и лимонад. Он поставил их на столик и начал колдовать с телевизором. Наконец, он уселся в кресло рядом и нажал кнопку на маленьком черном устройстве. На светящемся экране появились иероглифы и заиграла музыка.

* * *

Беллатрикс смотрела фильм впервые в жизни, но это зрелище… увлекало. Ведьма забыла про черешню и даже про лимонад. Осталась пустой и пепельница, которую заботливо принес для нее Снейп. Ей были интересны не движущиеся и озвученные картинки — Беллу увлекала история, которую рассказывал Куросава.

Сначала она сидела прямо, как свечка. Беллатрикс смотрела на отчаявшихся крестьян, которые рискнули нанять для защиты самураев, а видела деда. Она так и запомнила его прямым, худым, с проницательным взглядом: Поллукс Блэк напоминал обветренную скалу.

— Запомни, внучка, — говорил он, прогуливаясь с ней по саду. — Мы не мешаем кровь. Мы женимся так, чтобы не попасть на близких родственников. Во имя чего все это? Во имя чего вообще живут старые фамилии? Мы сидим на богатстве, мы имеем все лучшее, что может дать наш мир. И мы обязаны это использовать и вести общество за собой. Если человек из старого рода бездельничает — он предает свою кровь. Он рискует вырождением, платит эту цену и не пользуется тем, что оставили ему предки. Ты понимаешь меня?

Она, наконец, расслабилась, когда поняла, что просто смотрит историю, которую могли не показать, а записать и издать книгу. Вышло бы лучше, чем у Локхарта — Белла не сомневалась. Ведьма, наконец, откинулась на спинку дивана.

Она вздрогнула, когда юноша нагнал старого самурая, спасшего ребенка, которого вор взял в заложники. Юноша пал ниц, и жарко говорил: «Меня зовут Кацусиро Окамото! Позволь мне следовать за тобой!». Беллатрикс смотрела на пару самураев, а видела пару магов. Не самого богатого, не самого знатного, но невероятно могущественного Темного Лорда. И себя, говорящую Волдеморту почти то же самое.

Мастер меча напомнил ей Руквуда — что фехтование, что наука Отдела Тайн требовали концентрации и своеобразного склада ума. Белла сама не заметила, что примеряет маггловскую историю и слова персонажей к ее соратникам. Даже Кикутиё, человек с неизвестным прошлым, отчаянно выдававший себя за самурая, обзавелся своей ассоциацией. Кикутиё, который в детстве называл себя Принц-Полукровка, сидел рядом с ней и спокойно пересматривал кино.

Беллатрикс даже не заметила, как сбросила тапочки и уселась на диван, скрестив ноги и подперев подбородок руками. Длинная широкая юбка и длинные рукава жакета позволяли остаться в рамках приличий.

Она досмотрела всю историю до конца. До того самого момента, как трое выживших героев уходят из деревни неизвестно куда. Крестьяне сеют рис, бандитов больше нет, и самураи теперь им не нужны.

Белла вздрогнула и вернулась в реальность. Она еще не могла нормально описать свои впечатления. Что-то было про обязательства воинов защищать тех, кто сам себя защитить не может. Что-то было про верность традициям: Беллатрикс не сомневалась, что ружья в фильме были именно для этого — убить четверых самураев, даже Кикутиё, бандиты смогли только из огнестрельного оружия.

Что-то такое было, но описать словами Беллатрикс этого пока не могла.

— Впечатляет, — тихо сказала ведьма и откинулась на спинку дивана.

Она положила руку на подлокотник; ее пальцы подрагивали. Неизвестно, что подумал Снейп, но профессор аккуратно накрыл ее ладонь своей. Рука Беллы лежала ладонью вверх, и движения ее пальцев можно было истолковать, как просьбу, но Беллатрикс вздрогнула.

Внутренний голос ведьмы пожал плечами. Сейчас Белла поняла, что Снейп совершенно точно увидел белые домашние носки. Когда Беллатрикс переобувалась, она не сняла носков, которые она надела поверх гольф. Наверное, он увидел и шрамы на руках.

Белла дернула руку, и Снейп тут же разжал пальцы.

— Я прошу прощения, госпожа Блэк… — тихо произнес профессор. — Я неправильно понял ваш жест.

— Северус, — Беллатрикс покачала головой. — Ты все понял неправильно. Выключи свет!