Вальпургиев рассвет (джен)

Скримджер обречен.

Беллатрикс не могла как-то иначе истолковать пришедшие утром новости. Дамблдор раскритиковал подготовленный Министерством проект нового торгового договора с Францией. «Пророк» в утреннем выпуске вылил немного грязи на Дамблдора. Лить много все-таки пока опасались. В газете лишь осторожно намекнули на то, что великий маг и директор школы может не столь хорошо разбираться в экономике.

Несколько полос были выделены под душеразирающие описания министерской коррупции. Большинство перечисленных фактов не были секретом для минимально знакомого с темой человека. «Пророк» следовало изучать с одной целью: что выносится за пределы Министерства и к чему готовят общественное мнение. И судя по тому, что все факты относились строго к времени правления Скримджера, общественное мнение готовили к новому переделу власти. Министерство могло выбирать между поражением сейчас и катастрофой позже, но, видимо, оно ухитрилось выбрать оба варианта сразу. Если раньше оставалась хоть капля надежды на то, что Скримджеру хотя бы не будут мешать, то теперь она растаяла.

— Такое чувство, что они просто не понимают масштабов опасности, — слова Беллы прозвучали почти как жалоба.

Сириус пожал плечами.

— А считают ли они все это опасностью? — сказал он. — Это для тебя он фальшивый Волдеморт. Про меня помолчим. А что меняется для какого-нибудь клерка?

— Зависит от доли маггловской крови.

— Вряд ли, Беллс, — Бродяга рассмеялся. — Твои не то что не трогали полукровок, они еще принимали их в свои ряды. Полукровки полезны. Но вот беда: ни тебе, ни мне, ни Джейми, ни твоему племяшу, ни Руквуду не надо доказывать, что мы истинные маги. Мы чистокровны, это общеизвестно. Нет смысла что-то доказывать детям магглов — с ними тоже все ясно. А вот множество полукровок, когда… если Волдеморт возьмет Министерство под контроль, кинется доказывать свою истинность. Свою верность. Им обязательно надо будет это делать. Иначе их сожрут менее принципиальные коллеги. Логично?

— Логично, даже не поспоришь.

— И даже больше, — Сириус со своей улыбочкой выглядел прямо как Поллукс Блэк. — Министерство на средних уровнях состоит из таких вот полукровок. Исполнительных и дисциплинированных…

— …И не любящих рисковать.

— Именно. И поэтому, если что, Волдеморта воевать будем только мы.

* * *

— Все это не вчера началось, — Руквуд отвлекся от книги. — Еще в моей юности стало понятно, во что может превратиться Министерство. Неудивительно, что в семидесятых полыхнуло.

— Также неудивительно, что после войны Министерство окончательно превратилось в рассадник серости. Лучших повыбили, — Сириус выплеснул капельку яда.

— Я рассказывал вам, как именно оказался в рядах Упивающихся? — мягко улыбнулся Руквуд. — Кажется, да.

— Насколько мне известно, ваш проект закрыли по распоряжению министра магии, — заметил Сириус.

— Дело не столько в том, что он был закрыт. Дело в том, как он был закрыт, мастер Блэк.

Белла щелкнула зажигалкой и прикрылась от спорщиков заслоном дыма. От Руквуда веяло злостью и затаенной болью. Сириус еле слышно постукивал пальцем по подлокотнику кресла. Конечно, тема Министерства не могла не всплыть за завтраком. Конечно, удержаться от спора о прошлом Сириус и Руквуд не смогли.

— Дело было в шестьдесят третьем. Когда я был моложе и наивнее. Верите или нет, но даже назначение Нобби Лича я воспринимал… спокойно. Тогда я думал, что маггл, дошедший до поста министра, в нашем консервативном обществе должен быть воистину выдающейся личностью. Он и оказался выдающимся, но немного не в том направлении.

Руквуд протянул руку. Кричер в тот же миг возник из воздуха и вложил в нее стакан с водой. Волшебник сделал один большой жадный глоток и продолжил.

— Тогда в работу Отдела Тайн полезли с запретами. Кто-то решил свернуть нашу работу. Все наши исследования по продлению жизни. Я говорил, что у нас были результаты? Кажется, да, говорил. Но чья-то светлая голова решила искать гриндевальдовцев там, где их не было, и настаивала на сворачивании всей программы только потому, что одна из групп экспериментировала с образцами, взятыми у немцев. Как раз ваша двоюродная бабушка, Белла, занималась этим направлением.

«Если бы ты знал еще, как занималась», — подумала Беллатрикс. Говорить или нет хоть кому-то об их тайне — Белла до сих пор не могла решить. У нее почти не было шансов все сделать тайно и в одиночку, но кто согласится ей помочь? Сириус? Руквуд? Один ужаснется от самой идеи запытать кого-то до смерти, второй взвесит риски. Белла нервно затянулась; она сама не заметила, что перестала себя убеждать. Черное колдовство стало для нее чем-то запланированным.

— …И тогда я решил напрямую написать министру, — единственный глаз Руквуда чуть ли не засиял. — Я подробно изложил суть нашей работы, достигнутые результаты и, я полагаю, что смог привести достаточно аргументов в пользу продолжения проекта. И это письмо, как я узнал позже, миновало секретарей и дошло до самого Нобби Лича.

— И что же случилось? — спросил Сириус.

— Случилась очень простая вещь, мастер Блэк, — Руквуд вытянул сигарету. — С точки зрения ученого, я приводил аргументы, которые могли быть не приняты во внимание при предыдущих обсуждениях. С точки зрения министра, я возражаю ему, отказываюсь выполнить распоряжение и подвергаю сомнению политику Министерства. Возможно, мне стоило использовать другие выражения. Возможно, что у Лича было много недоброжелателей и провести решение в жизнь в начале полномочий было для него делом принципа. Возможно, что ценой нашей работы покупалось нечто. Возможно. Но в мою лабораторию после этого, образно говоря, ворвалась волчья стая.

— Могу себе представить.

— Нет, мастер Блэк, не можете, — резко сказал Руквуд. — У вас не было такого, чтобы на ваших глазах рушили результат десятилетнего труда. Именно рушили с выносом вещей и сожжением документов.

— И тем не менее, я настаиваю, что могу представить, — очень спокойно, как в глазе бури, произнес Сириус.

— Он в самом деле может, Руквуд, — вмешалась Беллатрикс. — Ты знаешь, почему.

— Да, — Руквуд сделал еще один глоток. — Я должен принести извинения, мастер Блэк. Вас ведь осудили, наплевав на все процедуры.

— Я принимаю извинения, — кивнул Сириус. — Продолжайте, пожалуйста.

— И вот после этого я и определился со стороной. Понимаете, мастер Блэк? Я вижу, что понимаете.

— Я понимаю. Но понимаете ли вы, мастер Руквуд, что своими действиями вы просто выбили всех, кто мог повлиять на ситуацию?

— Могли бы, — согласился невыразимец. — Но дело в том, что у меня даже тогда не было уверенности в том, что система могла быть исправлена без внешнего воздействия. О нынешних временах мы умолчим. Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но вы — человек, родившийся в шестидесятых. Вы взрослели в семидесятые в условиях нарастающего противостояния. А вот ваша кузина росла в шестидесятые годы. И застала немного другое время. А я это истеричное время застал уже зрелым человеком. И поэтому мои надежды на Министерство растаяли гораздо раньше. Фактически, мы считали, что используем метод, который может погубить Британию, для решения проблемы, которая должна погубить Британию.

— Знаете, мастер Руквуд, — медленно произнес Сириус, — я за десять лет общения осознал то, что наши мнения очень разные, но моя кузина свои убеждения именно что сформировала. Как я уже говорил, я не могу их принять. Но могу понять, откуда они взялись.

— Независимо от мотивации, мы все сейчас будем делать то же самое, что Лорд творил в семидесятых, — Руквуд облизнул пересохшие губы. — Все то, что мы узнаем о Министерстве, говорит об одном: система пошла вразнос. Они вынесли свои конфликты наружу. И что самое неприятное, в нашу экономику вот-вот залезут французы. Это печально. Если торговый договор пройдет, я боюсь, мы потеряем много рабочих мест.

— И получим еще одну толпу, которая будет очень восприимчива к радикальным лозунгам, — заметила Белла. — Мерлин, час от часу не легче.

— Знаете, — грустно улыбнулся Руквуд. — Я думаю, признаком начала конца будет создание специальной антикоррупционной структуры в Министерстве. Такие вещи всегда создают для передела активов.

* * *

— Это что?

— Это тазик, мадам Блэк.

— Я вижу, что это тазик! Но почему он такой… странный?

— Потому что это пластмассовый тазик, мадам Блэк.

— Таааак, — протянула Белла. — И?

— Пластмасса — это очень легкий и прочный материал, который появился сравнительно недавно, — разъяснила Пенелопа. — Я решила, что это удобно.

— Погоди-погоди-погоди, — Беллатрикс потерла виски. — Стоп. Медленнее. Этот материал… входят ли в его состав металлы?

— Нет.

— То есть, — Белла взвесила на руке неожиданно легкую вещь. — Вот это розовое чудо можно использовать для некоторых обрядов, где запрещено использовать металл, и при этом он такой легкий?

— Да.

— А чаши из этой пластмассы делают?

Белла с интересом постучала по тазику. Такой легкий и удобный, гораздо лучше деревянных колод. Даже интересно, что еще можно найти по ту сторону Статута? А ведь она видела подобное и раньше. Но инерция мышления даже не позволила ей задуматься о применении таких вещей.

Пенелопа постоянно преподносила сюрпризы. Белла не особо плотно с ней общалась; слишком разными людьми были они обе, слишком настораживали Пенелопу старые товарищи Беллы, слишком много возможностей было не встречаться друг с другом на Гриммо. Но почти каждый раз, когда их общение выходило за рамки дежурной вежливости или работы, Пенелопа чем-то удивляла Беллатрикс. Вот как сейчас. Леди не делает работу по дому, когда есть домовик. Но она должна контролировать домовика. Вот Пенелопа и контролировала, как умела.

— Вообще делают. Могу найти. Можно даже трансфигурировать что-то. Поискать, пока у нас с мистером Ноттом нет срочных дел?

— Можно, — Белла потерла висок. — Только перекрась это в зеленый, если не трудно. Ненавижу розовый цвет… ай!

Боль уколола ее внезапно и резко. Беллатрикс села на подвернувшуюся табуретку, стиснув виски. Пенелопа поддержала ее, что-то говорила; Белла не разобрала, что именно: вспышка боли не давала ей сосредоточиться. Но, когда молодая Блэк собралась идти за помощью, Белла резко схватила ее за подол платья.

— Тихо, милая. Тихо, — Беллатрикс тяжело выдохнула. — Никто не должен этого знать. Никто. Сейчас я поднимусь.

* * *

Боль ушла почти так же внезапно, как и появилась. К вечеру остался только лишь шум в ушах и тягучее противное ощущение. Беллатрикс лежала в постели и безучастно смотрела вверх. Что будет дальше? Она с утра не пила свое зелье. Совпало ли, что приступ произошел ровно в тот же день или ее здоровье окончательно пошло вразнос? Ответа на этот вопрос она не знала. Минута бессилия надавила на нее не хуже каменного мешка. Слишком много надо сделать, слишком мало сил и здоровья у нее остается. Хватит ли ей отпущенного времени, если она не использует подарок Кассиопеи? Теперь нельзя пропускать ни одного приема.

Еле заметная игра теней заставила ее поднять голову. Что-то рыхлое, бесплотное метнулось под дверь.

— Кричер! — чуть не выкрикнула Белла.

— Госпожа звала Кричера?

— Кто здесь был? — резко спросила волшебница.

— Кричер не видел никого, кроме гостей и семьи хозяйки! — эльф вздрогнул и заозирался. — Никого!

— М-мерлин… — прошипела Белла.

Руквуд говорил об эмоциональных отголосках. Беллатрикс доверяла его мнению, но на всякий случай прямо на спинке кровати начертила несколько защитных рун. Ночью ее никто не побеспокоил.