Вальпургиев рассвет (джен)

Беллатрикс долго, очень долго молчала, рассматривая кучки золотых монет и сундуки с ценностями. Она с трудом могла описать переполнявшие ее чувства: невероятную смесь радости, надежды, беспокойства, мрачного удовлетворения и — что греха таить — восхищения.

— Бродяга, ты великолепен, — наконец сказала она, когда Сириус подошел ближе.

— Нас двое, Беллс. Та, кто владеет темными искусствами и тот, кто иногда подает хорошие идеи.

— Да, — Беллатрикс одним резким движением обняла кузена, на мгновение прижалась к нему и снова отпрянула. — Нас двое. Но теперь надо многое обдумать.

— Многое, Беллс, очень многое, — Сириус опять повернулся к сундукам. — Совершенно точно нужны две вещи: колдовской круг и бинарное зелье, в котором будет лежать котел страданий. Беда в том, что в круге должно быть как можно меньше металла, причем любого металла. В чем тогда хранить зелье?

— Надо думать. Его еще варить чуть ли не месяц. И это подводит нас к другому вопросу: такие приготовления не скрыть, поэтому придется сказать Руквуду.

— Ты точно в этом уверена?

— Сириус, то, что я сейчас скажу, тебе не очень понравится, но лучше свою мысль я не выражу, — Беллатрикс потерла подбородок. — Один великий темный маг не доверил некоторые секреты своим соратникам, даже самым преданным. Этот великий маг решил, что некоторые вопросы он будет решать только в одиночку, даже не ставя соратников в известность. Теперь Гарри — сирота, ты остался без двух друзей, а я — без лорда, без мужа и без многих товарищей. Одно утешение — наладили с тобой отношения. Руквуд должен знать просто потому, что мы будем все варить в том же подвале, где он работает. Погоди, — Белла выставила ладонь за миг до того, как Сириус открыл рот. — Рассказывать о том, что именно делала Кассиопея, мы не будем. Это наш семейный секрет. А вот о том, что у нас есть некий ритуал, можно и рассказать.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — кивнул Сириус.

— Спасибо тебе, Бродяга.

* * *

Руквуд слушал внимательно, почти не показывая эмоций. Лишь в самом начале, когда Беллатрикс объяснила, что точное описание ритуала должно остаться семейной тайной, невыразимец позволил себе понимающую улыбку.

— Мои догадки останутся в моей голове, госпожа Блэк, а мой язык — за зубами, — сказал он.

Белла изложила только самое главное. Есть некий ритуал, который может вернуть ей здоровье. Для него потребуется сложное зелье. Скорее всего, через месяц-другой оно будет готово, и тогда Беллатрикс приступит к обрядам.

— Это очень хорошая новость, — Руквуд улыбнулся; из-за крысиных зубок его улыбка казалась оскалом. — Есть лишь несколько вопросов, Беллатрикс. Какова моя задача?

— Во-первых, помочь с зельем. Готовить его будем в твоих владениях, так что я рассчитываю на то, что ты будешь наблюдать за процессом. Во-вторых… кто-то же должен знать, чтобы не вышло как в восемьдесят первом?

Руквуд ответил не сразу. Несколько секунд он смотрел куда-то за плечо Беллы отсутствующим взглядом.

— Не хочешь повторить ошибку… это по-настоящему хорошо, — вкрадчиво произнес он. — Кто бы что ни говорил, но я очень польщен доверием. У меня есть еще вопросы. Есть ли какое-то обязательство после этого ритуала? Например, обязательство родить ребенка? Или что-то еще? Даже не так: ты проверила, что после оздоровления ты не будешь связана магическим контрактом?

— Да, — односложно ответила Беллатрикс.

— Тогда у меня больше нет вопросов. Распоряжайся…

…Маленький Регулус успел всласть повозмущаться, потребовать маму, удовлетвориться «бабушкой» вместо мамы, поиграть и, наконец, заснуть. За три часа Беллатрикс успела шесть раз проклясть тот миг, когда она согласилась сидеть весь вечер с малышом, четыре раза умилиться, накормить Регулуса и один раз уложить ребенка спать. С четвертой попытки. Выждав несколько минут, Белла очень аккуратно отложила книжку. Когда край обложки задел пластиковую погремушку, Беллатрикс уже приготовилась к пятой попытке, но Реджи спал крепко. Стараясь не шуметь, она поднялась и тихонько вышла из детской в коридор. Теперь можно было спокойно подумать над вопросом Руквуда.

В то, что Кассиопея умолчала о контракте, Беллатрикс не верила. Но разница между «умолчала» и «не вспомнила» принципиальна только для Кассиопеи. Меньше всего Белле хотелось оказаться до конца войны связанной неизвестным обязательством. Но даже если Кассиопея смогла вспомнить все, остается другой неприятный вопрос. За все темные дары надо чем-то платить. У ритуала должна быть цена, но какая? Если они откажутся от кровавой жертвы, что тогда потребуется отдать, кроме страданий? Надо думать и считать, сразу после Сочельника. Как только Сириус закончит радоваться жизни, брать его с собой в библиотеку и вдвоем решать задачу. Беллатрикс подошла к окну, не зажигая свет, и достала сигареты. Столько всего надо сделать, а она даже понятия не имеет, с чего начать. Мерлин, она даже не знает, какой сосуд взять для ритуала!

Можно, конечно, вспомнить, чему учили в Хогвартсе, и попытаться предсказать цену омоложения. Раскинуть карты она еще может, может и позвать на помощь Андромеду. Вот только надежность такого прогноза оставляет желать лучшего. Племянник в свое время рассказывал, что среди учениц Хогвартса возникла повальная мода гадать на исход войны. Как близняшки Патил смогли увидеть во дворе Хогвартса темных ангелов, Беллатрикс искренне не понимала. Зато она догадывалась, что ее собственные предсказания могут мало чем отличаться в том, что касается четкости и достоверности.

Кричер беззвучно возник из воздуха и поднес пепельницу. Беллатрикс, не глядя, стряхнула пепел и продолжила смотреть в окно. Мимо дома шла большая компания молодых магглов: они радовались и что-то оживленно говорили друг другу. То и дело то один, то другой прикладывался к пластиковой бутылке с каким-то напитком. Пластиковой… Беллатрикс ухмыльнулась: она только что поняла, во что в колдовском круге можно будет налить галлон бинарного зелья.

Тазик, самый обыкновенный пластмассовый тазик, который покупается в любом маггловском магазине — вот легкий и прочный сосуд без единой крошки металла.

* * *

«И что я там буду делать?» — спросила Беллатрикс, когда Сириус предложил на следующее утро отправиться посмотреть на «Всевозможные волшебные вредилки». В ответ Бродяга просто пожал плечами и сказал, что про ее планы он не знает, а вот лично он намерен пообщаться с деловыми партнерами, поговорить с Тонкс, которая обещала быть, и заодно показывать кузине, как хорошо идет его дело.

Среди скучных однообразных фасадов Косого переулка витрины магазина выглядели фантастическим фейерверком. От одного взгляда на бесконечное множество товаров, которые крутились, вертелись, прыгали, скакали и вопили, у Беллатрикс заслезились глаза, и она торопливо вошла внутрь первой. Внутри, несмотря на ранний час, уже были посетители.

Белла прошла мимо стеллажей с закусками, фальшивых волшебных палочек и карликовых пушистиков. Сириус почти сразу оставил ее одну и скрылся где-то в глубине магазина. Ее внимание привлекла коробка с грезами наяву: подробное описание сводилось к простой фразе: тридцатиминутное кино.

— Впечатляет, — негромко произнесла под нос Беллатрикс. — Магия серьезного уровня.

— Здравствуйте, мадам Блэк, — произнес рядом мужской голос. — Лестно услышать такую оценку.

За ней на расстоянии вытянутой руки стоял один из близнецов Уизли в пурпурной мантии, которая эффектно контрастировала с его огненно-рыжими волосами.

— Здравствуйте, мистер Уизли, — кивнула Беллатрикс. — К сожалению, не могу вас различать.

— Я Фред. Джордж сейчас беседует с вашим кузеном. Я полагаю, вы захотите присоединиться к беседе после небольшой экскурсии?

Фред повел ее мимо гигантской коллекции фейерверков вглубь магазина, где стоял стенд с карточными фокусами и несколько полок с маггловскими вещами.

— Это неволшебные фокусы, — пояснил он, показав взглядом на стенд. — А весь отдел посвящен изделиям с той стороны Статута. Господин Блэк отличается изобретательностью в этих вопросах. Здесь есть волшебные вещи, которые можно смело брать в маггловский город — они замаскированы. Есть и маггловские вещи, которые будут работать в доме волшебника, например, эти кассеты. Кассеты — это…

— Мне известно, что такое кассета, — мягко произнесла Беллатрикс. — Я видела несколько фильмов.

Белла улыбнулась одними губами, увидев проступившее на миг удивление на лице Фреда.

— Вот экранировать видеомагнитофон мы пока не научились, — покаянно вздохнул Уизли. — Но успехи есть. А вот здесь главное.

Он отодвинул занавеску, и перед Беллатрикс открылось новое помещение, тихое, строго оформленное, с товарами без кричащих упаковок. Посреди него обнаружились Джордж, Сириус и Тонкс.

— Я знал, что тебе понравится, — с довольным видом заявил Сириус.

— Безусловно. Я даже кое-что куплю: те конфеты, которые выращивают кошачьи уши. Впрочем, это пока подождет. Здесь у вас серьезная продукция?

— И еще какая, — сказал Фред. — Про то, как раскупают защитные шляпы, вы в курсе…

— …но мы их улучшили, — добавил Джордж. — Пришлось потрудиться, но оно того стоило. За два месяца мы изготовим сорок защитных комплектов очень хорошего уровня.

— Правда, есть и затруднения. Новые поставщики нас, конечно, устраивают…

— …Но именно что устраивают. Для очень многих наших проектов качество российского сырья и комплектующих хуже того, с которым мы привыкли работать. Мы справляемся, конечно, но работа идет медленнее.

— Увы, ничем не могу помочь, — вздохнула Беллатрикс.

— Впрочем, в этом есть свои плюсы, — добавил Фред. — Во-первых, потом мы расширимся. Кроме того, у нас теперь есть доступ к интересному материалу. Тонкс, покажи.

Нимфадора вытянула из шкафа лист серебристого металла, испещренный рунами. В шкафу что-то бумкнуло и стукнулось об пол.

— Поясните, — потребовала Беллатрикс. — Это такая сталь? Точно не гоблинская работа. В чем тогда смысл манипуляций? Железо — самый неволшебный металл на свете, его очень трудно зачаровать.

— Это, мадам Блэк, называется титан. — объяснил Фред.

— Такой маггловский металл, — продолжил Джордж. — прочность как у средней стали, зато гораздо легче, а главное…

— Главное, — вмешался Сириус, — заключается в сочетании свойств. Этот материал делают люди, он похож на сталь, но при этом его можно спокойно зачаровывать.

— Если вы позволите снять мерки, мадам Блэк, — сказал Фред, — то к лету у вас будет защитный комплект высшего класса. Мы сделаем два: один — Вальпургиевым рыцарям, второй — Ордену Феникса.

* * *

Мешая карты, Беллатрикс не могла сдержать улыбку. Конечно, у каждой старой семьи в запасе есть и амулеты, и защитная одежда. Но школьники точно окажутся в выигрыше, если вместо мешанины семейных реликвий их снабдят единообразным и хорошим снаряжением. Порадовал ее и Флинт: они встретились у входа в Лютный, и Маркус быстро вложил ей в руку записку. Уже дома, в одиночестве, Беллатрикс узнала, что в Министерстве тихо: Флинт не слышал ничего о планах насчет Организации.

Ритуал, снаряжение, новости… все складывалось очень хорошо. Жизненный опыт подсказывал Белле, что именно в такие моменты следует ждать очень неприятных неожиданностей.

Она собрала карты в колоду. В конце концов, каким бы зыбким ни было предсказание, можно и попробовать.

— Какими для меня будут последствия темного ритуала омоложения? — спросила Беллатрикс вслух и начала раскладывать карты.

Какой-то миг перед тем, как открыть расклад, она поколебалась — и решительно принялась переворачивать карты. Ничего хорошего, судя по картам, ее не ждало. Две первые карты в сочетании толкуются как путешествие. Мешанина денариев… их стихия — зима, их сторона света — север. Беллатрикс нервно облизнула губы от нехорошего предчувствия. Путешествие и зима… а, может, это просто холод?

Память тут же подсказала ей, в каком северном месте ей всегда было холодно. Кажется, Трелони предсказала, что Беллатрикс трижды войдет во мрак. Чуть резче, чем обычно, Белла взяла чашку и выпила почти весь чай несколькими жадными глотками. Чаинки неожиданно пришли в движение; они слиплись в один ком, извивающийся, собранный из нескольких хвостов. Беллатрикс могла поклясться, что слышала краем уха шипение.

Странствия, холод и змеиное гнездо… удивительное сочетание, оставляющее каплю надежды. Хотя стоит ли так уж сильно обращать внимание на неточные предсказания? Темный Лорд вот увлекся пророчеством, и где теперь Темный Лорд? Часы пробили семь вечера, и Беллатрикс откупорила фляжку с зельем. Так или иначе, она не увидела прямой опасности, связанной с ритуалом, а это значит, что ее шансы на успех растут.

Она успела убрать колоду, когда в дверь постучали. За порогом обнаружились Сириус и подозрительно напряженный Драко Малфой.

— Заходите, садитесь, — сказала Беллатрикс после обмена приветствиями. — Племянник, что случилось?

— У меня есть очень серьезный разговор, тетушка, — Драко сел напротив ее, и рядом с ним уселся Бродяга.

— Я слушаю, — нехорошее предчувствие снова ожило.

— Тетушка… госпожа Блэк, я бы не рискнул обратиться к вам с таким вопросом, но дядюшка Сириус убедил меня, что это возможная перспектива… я, правда, не знаю, как сформулировать.

— Как есть. К сути, Драко. Я тебя не сьем.

Интересно, с чем же мог прийти Малфой. Министерство? Люциус? Или все проще?

— Тетушка, можете ли вы обучить Гермиону Грейнджер темным искусствам по индивидуальной программе? — быстро выпалил Драко.

— Что-о?!

Малфой напрягся, но не подался назад.

— Беллс, ты же обещала… — добавил Сириус.

Беллатрикс хотелось в голос расхохотаться. Она ожидала чего угодно, но не такого, одновременно безопасного и выходящего за рамки.

— Я обещала нормально к ней относиться, если ты помнишь наш уговор, — резко ответила Белла. — И как ты можешь заметить, я его исполняю. Я даже ее учу вместе со всеми остальными. Но я не помню, когда я обещала взять ее в ученицы! И поэтому…

— Белла… — начал Сириус.

— И поэтому! — резко сказала Беллатрикс. — Я хочу слышать, мой дорогой племянник, логичные доводы в пользу этого решения. Желательно, чтобы они не сводились к утолению любопытства этой начитанной девочки.

— Смотрите, тетушка, — Драко совершенно успокоился. — Во-первых, Грейнджер действительно начитана. Пожалуй, лучше всех в нашей компании. Во всем, что касается получения знаний, она вне конкуренции. Это факт, тетушка. Можно его отрицать, но факт — упрямая вещь. Во-вторых, при всей своей начитанности очень многого она не знает. Защита от темных искусств подразумевает знание предмета, от которого защищаешься. В Британии этому учат либо на работе, либо в семье. У нее таких знаний нет. Таким образом, если воспринимать ее как обычную юную ведьму, то перед нами потенциально очень сильная волшебница, которая так или иначе будет воевать бок о бок с нами. Уже само по себе это довод «за». Кто обучит ее темным искусствам лучше, чем вы?

Сириус посмотрел на племянника с уважением.

— Более того, — добавил Драко. — Раз вы задали такой вопрос при дядюшке Сириусе, то я скажу предельно обтекаемо: мы все ей доверяем, и ей будет очень полезно получать информацию о нашем мире… не только в школе. У Грейнджер большой потенциал, и я бы предпочел не видеть ее одержимой радикальными идеями.

Беллатрикс побарабанила пальцами по столу.

— Это твоя идея, Драко? — спросила она.

— Это общая мысль, которую я выразил и взялся попробовать реализовать. Можно сказать, что это моя просьба.

— А она сама к этому готова?

— Скорее да, чем нет, — Драко сделал неопределенный жест. — Гермиона, по вполне понятным причинам, вас до сих пор опасается. Но она будет впитывать знания, в этом я уверен.

— Я тоже, — добавил Сириус.

Беллатрикс подперла подбородок ладонями. Грязнокровка. Но умная. Но грязнокровка. Но сильная. Но несносная. Редкий случай, почти уникальный. Можно говорить что угодно, но талантливые маги очень редко выходят из маггловских семей. Грейнджер, конечно, может достичь многого. И именно поэтому ее надо взять под свое крыло — чтобы не растрачивать силы на борьбу с бредовыми идеями.

— Драко, — заговорила Беллатрикс. — Поясни ей, что я не дам ей ни одной поблажки. Что я не упущу возможности напомнить ей, кто она такая. Что я буду учить ее всерьез. Спроси у Грейнджер, точно ли она готова учиться у меня? И если она готова, я жду ее завтра в шесть вечера в этом доме.