Руку мне дай... (гет)

Старички переглянулись и грустно покачали головами.

— Дорогой мальчик, не беспокойтесь и можете уже убрать палочку, — сказал успокаивающе Тофти. — Даем слово, что этот разговор не выйдет за пределы комнаты. И вообще, на нас не действуют ни Империо, ни Стиратели памяти, — он подмигнул ему.

— Вы... вы менталисты? — дрожащим голосом уточнил Снейп. Тогда и правда смысла не было — сам виноват, тщеславие взыграло, решил показать свои знания, идиот...

— Ну, за столько лет мы научились управлять своим разумом и эмоциями, ведь настоящие ученые думают головой, а не задним местом, — задорно усмехнулась Марчбенкс. — Да и потом, знаете, мистер Принц, в научных кругах царит жесточайшая конкуренция за новые идеи и изобретения — не успеешь оглянуться, как к тебе залезли в голову и шарят там в поисках чего-то нового и секретного. Тут поневоле научишься защищать сознание от воров и плагиатчиков! А вы, я смотрю, талантливы и в этой области?

Cнейп вздохнул про себя. Ну да, профессора оказались не промах, все его способности вытащили наружу...

— Да, — нехотя признался он. — У зельеваров семьи Принц это наследственное...

— О да, и это вполне закономерно! — подхватил Тофти. — Я знавал вашего прапрадеда! Очень способный был человек, диагност высочайшей квалификации! Знаете, у зельеваров такого класса менталистика коррелирует со способностью варить и изобретать новые зелья, потому что им нужно контролировать процесс воздействия зелья на организм подопытного.

Северус густо покраснел. А они, вообще, знают, что зельевары рода Принц испытывали свои новые зелья на пленных? Они же вроде из Темных...

— К сожалению, его бесценные труды были признаны темномагическими и уничтожены. До нас дошли лишь крохотные обрывки и крупицы гениальных рецептов... — Тофти горестно вздохнул. А Северус побагровел до состояния перезрелого помидора от стыда за своего непутевого предка.

— Да вы не переживайте так, юноша! — Бройль дружески похлопал его по плечу. — Мы-то понимаем, что в науке изобретения делаются по-разному. Вот поэтому-то наша задача — выявить детей со способностями и направить в правильное русло, пока до них не добрались непорядочные люди.

Вы ведь знаете, молодой человек, что наука — это меч с обоюдоострым лезвием, а мы, ученые, вынуждены порой балансировать на середине, чтобы удержаться и не порезаться.

Потому что любое знание можно использовать в разных целях, и нам вовсе не хочется, чтобы это были злые намерения. А уж особенно в такой ситуации, как сейчас. В войне любые средства уничтожить врага хороши, а лидеры не отличаются этичностью и гуманизмом, даже Светлые.

Поэтому мы соблюдаем нейтралитет, не светимся, даже ценой мировой славы и прочих почестей, связанных с изобретениями и открытиями. Все происходит в узких, максимально доверенных кругах, по крайней мере, в Британии.

Северус разинул рот.

— А как же вы... неужели вам не обидно?

— Да ни капли. Истинный ученый не гонится за дутой славой, ему важен результат. Ты сделал открытие, довел его до логического завершения, вывел все нужные формулы и выкладки — все! Ты идешь дальше, изобретаешь что-то новое.

— Но... вы так живете, — Северус оглянулся вокруг. — Неужели вам не хочется большого дома, хорошей обстановки, прислуги...

Старички дробно захихикали.

— Эх, молодость, молодость... Этого всего хотелось пару веков назад, когда мы только выпустились из школы, были полны энтузиазма и благих намерений. Потом мы несколько раз столкнулись с подлостью, стяжательством и попытками манипулирования и стали умнее. Теперь, по прошествии стольких лет стало понятно, что вся эта наносная мишура в виде богатства и ненужных регалий неважна. Важны знания! — и они торжественно подняли вверх указательные пальцы. — Торжество чистого разума!

— Не скажите, — хмыкнул Северус, — одним разумом сыт не будешь!

— Ну, это да, само собой, — улыбнулась Марчбенкс. — Но гораздо важнее, что мы остались верны себе и своим принципам, а деньги... да сколько их там нужно? Нам есть где жить, есть что покушать и выпить, а остальное... лишь бы здоровье не подводило, и совесть не мучила из-за совершенных по глупости и недомыслию ошибок, приведших к необратимым последствиям. Вы согласны со мной?

Снейп опять покраснел.

Мордред, ведь он вполне мог вляпаться в ситуацию, которой удачно избежали экзаменаторы. Это ведь намек, не так ли?

Если бы не Петунья, вовремя пришедшая ему на помощь...

— А знаете, Северус, кажется, я понимаю, почему вы не хотите учиться полный курс. Вам уже тесно в школе, хочется больше перспектив, больше знаний и свободы, а в Хогвартсе, увы, всего этого не получить. Я сама столько раз предлагала пересмотреть школьную программу по всем предметам, но Дамблдор не соглашается. Считает, что и эта слишком громоздкая и сложная для студентов. Но нельзя равняться на самых слабых, ведь тогда другим будет просто неинтересно.

— Да что ты говоришь, Гризельда! — всплеснул ручками Тофти. — В этом году сильных студентов почти не наблюдалось! Никого сверхординарного! Все точно в рамках школьной программы, а когда я спросил у Слагхорна, нет ли кого достойного по его предмету, он назвал мне лишь мисс Эванс. Но... у нее ведь сугубо школьный курс, ничего дополнительного сверх программы в ее эссе я не увидел! Да, написано хорошо, подробно и с примерами, но все точно по учебнику!

А вот, кстати, вас-то, молодой зельевар, Слагхорн и не назвал, и не упомянул! — Тофти внимательно посмотрел на Снейпа. — И, кажется, я догадываюсь, почему...

— Нелады с преподавателем? — cочувственно спросил он.

— Вообще никак, и с директором тоже никакого контакта, — мрачно ответил Снейп, сгорбившись и завесившись волосами. С деканом у него и правда были очень сложные отношения. После нескольких пикировок на отработках, тот предпочел делать вид, что его не существует.

— Понимаю, понимаю... нелюдимый, несговорчивый, строптивый, самоуверенный и тщеславный, думающий, что он умнее преподавателя... — засмеялся Тофти. — Ах, где, где мои шестнадцать лет! Ведь я и сам был точно таким же! То есть, вы не хотите учиться дальше в Британии, потому что не получите рекомендаций? Дамблдор, как алхимик, не заинтересован в вас?

— Нет, ни в малейшей степени, — кратко ответствовал Северус. — Я его не устраиваю по идеологическим соображениям.

— В этом вся беда, вся беда того, что наука в Британии находится в плачевнейшем, зачаточном состоянии, — посетовал Бройль. — Ведь уже с младых лет понятно, как и чем именно одарен ребенок. Даже у нас, во Франции и то уделяют больше внимания талантливой молодежи! Дают стипендии, гранты, выделяют жилье и лаборатории для работы. Ну как же так можно — не заботиться о подрастающем поколении! Немудрено, что они сбегают в другие, более благодатные края.

— Я вижу, этот молодой человек тоже не станет надеждой магической Британии, — тяжело вздохнул Тофти. — Эх, как же жаль, как жаль... И дирекция, значит, не заинтересована... А может, вам помогут рекомендации, данные нами?

Cеверус отрицательно замотал головой.

— Нет! Я не хочу подставлять вас... под удар! Просто дело в том, что... я ведь слизеринец! Понимаете?

Старики переглянулись.

— Мерлин и Моргана великие прародители наши! Неужели теперь вербуют в столь юном возрасте, прямо со школьной скамьи? — поразился Бройль.

— Ну а что, дорогой мой Луи, разве не всегда так было? Молодым умам и сердцам легче заморочить голову, ими легко управлять и забивать головы всякой идеологической чушью! А если мальчик талантлив, то тем более... вы знаете, сколько людей можно убить ста миллилитрами сильного яда? Вот то-то и оно!

— Я... собираюсь уехать как можно дальше от... Британии. Чтобы меня не смогли найти. И чтобы не было соблазна... — прошептал Северус.

Тофти согласно закивал головой, поддерживая его.

— Он прав, он прав... сейчас в стране такая ситуация... а мы не можем позволить себе погубить бездействием еще одну светлую голову лишь потому, что равнодушно предоставим свободу выбора!

Гризельда решительно пододвинула к себе ведомость и принялась выставлять отметки.

Старики заглядывали и шепотом подсказывали ей желаемую оценку, а она нетерпеливо отмахивалась, бубня, что все очевидно и она сама знает.

— А поделитесь с нами все-таки своими планами на будущее, — доброжелательно попросил Бройль. — Возможно, мы сумеем вам помочь советом? Какое направление вы хотели бы изучать? Я заметил, вы весьма подкованы в Темных Искусствах и в Защите? Это очень сложный и многогранный предмет, ведь на каждый артефакт имеется свое проклятие и свое контрзаклятие! Специалистов по ТИ буквально на руках носят. В частности, Заклинателей, которые снимают проклятия в древних гробницах. Вон гоблины постоянно дают объявления о найме на работу с очень приличными условиями.

— Ну... — замялся Снейп. — Просто моя подруга-магла позвала меня с собой, в Америку. Говорят, там легче стать кем-то, нежели у нас, в Англии. Там маги ведут себя посовременнее и Статута такого жесткого нет, всего лишь разумные ограничения на применение магии в людных местах.

— О-о-о... в Америке и в Канаде проживает много наших знакомых коллег, готовых взять на обучение талантливую молодежь, — оживились экзаменаторы. Они по очереди расписывались в экзаменационной ведомости. — Что, если мы порекомендуем вас кому-либо из них? Например, Сибилла Лик, она как раз наша соотечественница! Уехала в Штаты давно и сейчас является главой женского Ордена колдуний. Представьте, в Америке прогресс дошел до того, что на шабаши они собираются, арендуя тихоокеанский лайнер! — густо захохотала Гризельда. — Меня тоже приглашали, да я не смогла тогда уехать, — сожалеюще вздохнула она.

— Сибилла сама не особо сильная колдунья, но она знает почти всех американских магов и дружна с большинством из них.

— Еще бы не знакома — ее организация устраивает свои шабаши восемь раз в году! — возмутился Тофти. — И вообще, они шовинистки — мужчин не пускают на свои таинства! — обиженно сказал он.

— Не шовинистки, а ведьмы-феминистки, — наставительно поправила Гризельда. — Да и правильно — тебе-то что там делать? Ты туда можешь попасть разве что в образе кота или ворона! — и они с Бройлем опять засмеялись. Тофти скорчил недовольную рожицу.

— Знаешь, мой юный друг, в Штатах очень толерантно относятся к таким, как мы. Во многих колледжах и университетах США читаются лекции по теории и практике колдовства, существуют классы и семинары по магии, ведовству и другим видам «черных» наук.

Так что именно для тебя там сущее раздолье! И все это никак не преследуется, потому что и правда людям предоставляется выбор. Ну а дальше уже личное дело каждого. Правда, там полно шарлатанов от магии, но знаешь, это очень хорошо отвлекает внимание от настоящих волшебников.

Но мы бы лучше посоветовали обратиться к нашим хорошим друзьям из Ведовского Научного Центра. Они действительно занимаются научными разработками, а не профанацией, как многие ушлые колдуны, которые валяют дурака, очаровывая маглов мелким волшебством типа левитации предметов или трансфигурации голубей и котят в розы и разноцветные платки.

Оттуда уже, если они сочтут тебя достойным внимания, ты будешь направлен в один из нескольких крупных магических университетов в любой город по твоему выбору. Тебя обеспечат жильем, учебниками, вспомогательными средствами и, разумеется, ты получишь учебную визу и будешь находиться в Америке на законных основаниях. То есть, временно станешь ее гражданином. Так что тебя при всем желании не смогут выслать обратно на родину. Ты ведь этого не желаешь?

Cеверус отрицательно покачал головой, глядя на совещающихся старичков как на божественное Трио.

Ему не верилось, что удача наконец-то повернулась к нему своим капризным личиком и улыбнулась тощему замухрышке. Сначала Петунья, потом Люциус, согласившийся отпустить его, Амбридж с ее жадностью и загребущими наманикюренными короткими лапками, потом эти чудесные люди... и... неужели? Он не приедет в Штаты на пустое место и не начнет с нуля? Он действительно сможет спокойно обратиться к компетентным людям и получить от них надлежащие рекомендации и вожделенное место в университете? Ему не придется унижаться и бояться проколоться и ненароком выдать себя?

А ведь он настолько привык к тому, что многое из административного ресурса ему дается с трудом, что даже не удосужился выпить сегодня собственноручно сваренный Феликс... Думал, что все равно в один заход все не сделает — придется побегать если не за Амбридж, то за экзаменаторами...

Неужели все-таки вселенская справедливость сущеcтвует на этом свете?

Между тем Гризельда приманила из соседней комнаты — кабинета предположительно — пухлую визитницу, и теперь копалась в ней. Было выужено несколько скромных на вид карточек с мировыми именами, которые Северус читал благоговейно, затаив дыхание. Старики оказывается, знакомы с такими людьми! Легенды, а не люди! Кажется, даже Дамблдор близко общался только с одним таким — с Николасом Фламелем. А что уж говорить о Кобермане, Лиланде Гаунте и Джеке Скеллингтоне — все были знаменитыми учеными магами в различных областях.

Наконец экзаменаторы определились с кандидатурами, кои считали достойными обучать Снейпа, и вручили ему верительные письма, которые каждый написал тут же, обвязав пергаменты веревочками и запечатав сургучом. Также он получил визитки с указанием полных имен, регалий, и даже личных координат для связи.

Это было вообще полным доверием — обычно визитные карточки были только с именем и указанием должности. А так Северуса напутствовали, чтобы не стеснялся и в случае, если возникнут какие-то проблемы — связывался через камин или посылал сову или какую-то другую почтовую птичку. И даже — при огромной необходимости он мог аппарировать или переместиться порталом к любому из экзаменаторов. Все координаты были отпечатаны на обороте.

Добрые ученые пообещали также связаться со своими коллегами и замолвить за него словечко, чтобы его приезд не оказался неожиданностью для них.

Он сидел как идиот, с дурацкой улыбкой на лице и благодарил растроганных старичков. Те понимающе кивали головами, уверяя, что ничего особенного не сделали — истинные ученые должны быть солидарны. И помогать молодежи — их прямой долг и обязанность. Очень плохо, что многие сейчас забывают об этом. При этом Северус догадывался, в чей огород летят камни. Ведь Дамблдор был хорошим алхимиком и даже имел какие-то ученые степени и награды...

Но учеников у него почему-то не было...