Пакт (джен)

Сейчас

По меркам Якобс-Бэлл район был неплох. Большие старомодные дома, обширные лужайки. Многие участки, включая и тот, перед которым я стоял, могли похвастаться пристройками или гаражами размером с небольшой дом. Конечно, эти коттеджи было не сравнить с особняками в лучших районах Торонто, стоимость которых достигала двух миллионов, но именно в таком доме мне хотелось бы когда-нибудь поселиться.

Если получится.

Раньше это обычное для меня сомнение «если получится» имело отношение к финансам, но сейчас это был исключительно вопрос выживания.

Вся улица была заставлена припаркованными машинами, из которых выбирались и стекались к дому семьи. Бехаймы, которых легко было опознать по плотному телосложению, каштановым и тёмным волосам. И Дюшаны, все — и мужчины, и женщины — светловолосые.

Я посмотрел на визитку в руке, потом прикинул, куда направлялись люди. Похоже, встреча намечалась в доме Лейрда. Я заметил активное движение духов. Там была руна, которая должна была отгонять любопытных зевак, а значит, я должен был выглядеть так, будто чем-то занят.

Я оставался на месте, вне поля зрения, пытался собрать максимум информации, не присматриваясь к ним слишком пристально. От них расходились связи, напоминающие лучи света: семейные узы, дом, дружба. Связи с этим городом. Пара семей была связана с каким-то отдалённым местом. И связь эта была весьма похожа на одну из моих собственных, скрытую сейчас грёзами.

Они из Торонто, осознал я. А связи вон той семьи тянулись вроде бы из Оттавы. Приезжие члены клана Дюшан?

Ха.

Я двинулся с места и свернул на соседнюю улицу. Гости парковались и здесь. Две женщины семьи Бехайм поддерживали с двух сторон старика, помогая ему идти по обледеневшему тротуару, ещё дальше вокруг своих родителей толпилась группа светловолосых девочек.

Сейчас я был простым непримечательным соседом. Шатен средних лет, совершенно заурядный во всех отношениях.

Поглядывая на переплетение связей между людьми, я выбрал момент, когда на меня никто не смотрел, и нагнулся, якобы завязать шнурки.

Пригнувшись, я запустил руку под шляпу и провёл по волосам. Из русого в платиновый с лёгкой проседью. Ещё одно движение, и кудрявые волосы сменились прямыми.

Я потёр лицо и обзавёлся румяной кожей, покрытой морщинками, подходящими к седеющим волосам. Под шарфом, закрывающим нижнюю часть лица, появились усы. Пышные и светлые.

Подделывать связи с помощью грёз я не рискнул. Вокруг слишком много Дюшан. Без чужой помощи или каких-либо инструментов я не справлюсь.

Я выпрямился, оставив визитку на земле. Не стоит таскать с собой такую подозрительную связь. Мимо прошла семья с детьми. Я увидел, как паркуется ещё одна машина, очередные Дюшан. Три девочки-подростка. Почти наверняка чародейки.

Паниковать было недопустимо. Я был укрыт грёзами, никто не должен был заметить ничего необычного.

В машине с маленькими детьми начался долгий и нудный процесс сборов. А вот три девушки практически сразу отправились к дому. Я вклинился как раз между двумя группами, туда, где меня легко было принять за члена либо той, либо другой компании.

Не знаю почему, но это казалось мне совершенно естественным. У меня был опыт жизни на улице, знания, как быть незаметным в толпе. Чутьё, навык, в каком-то смысле даже искусство — в любом случае это получалось у меня превосходно.

Во всей этой затее присутствовала и изрядная доля безрассудства, которая вполне соответствовала моему нынешнему внутреннему состоянию. С чем там ещё нужно разобраться, не имея достаточной информации? Какую проблему нужно разрешить до того, как она раздавит тебя?

Вообще-то я был в тихом ужасе, но я не так давно пообещал себе, что обязательно это сделаю. Успокойся, действуй.

Липкий страх, слепая вера в удачу, доверие инстинктам — всё это стало моими неразлучными спутниками с момента встречи с Роуз. Вслед за семьёй с детьми я поднялся по ступенькам крыльца. Группа подростков шагала сразу за мной.

— Здравствуйте, прошу, проходите, проходите. Привет, Бет, проходи, — приветствовала каждого нового гостя жена Лейрда. Она вежливо, но рассеянно улыбнулась мне. Я кивнул, переступил порог и вошёл в дом.

Было страшно, но не так уж и сильно. Наверное, это потому, что пока я плыл по течению, адаптировался к обстоятельствам. Я не хотел поддаваться мысли, что упустил что-нибудь значительное. Какой-нибудь фактор, о котором пока не имел представления.

* * *

Ранее

— Ты, блин, вообще о чём? — обратился я к Роуз.

Мэгги и её отец переглянулись.

— Ты не замечал? — спросила она. — Оба призрака реагировали на мой голос, а не на твой.

— Но если так, разве не говорит это о чём-то важном? — спросил я.

— Да. Знаю. Но я не была уверена на сто процентов, вдруг это мои фантазии.

— И когда ты окончательно поняла?

— Юристы. Они прибыли, только когда их имена произнесла я. Ты был на кухне, а я позвала их, и — бум! — они здесь.

— Я попытался и потерпел неудачу, а у тебя получилось, — медленно проговорил я. — И сейчас тебе удалось призвать...

— Хуепутало, — закончила Роуз.

Я посмотрел на гоблина. Он был размером с шимпанзе, но какой-то дряблый. Было трудно рассмотреть конкретные детали, поскольку торчащая в стороны чёрная шерсть терялась на фоне тени между машиной и сугробом. Лишь ярко блестели глаза, которые он выпучил, когда услышал своё имя.

Я слегка поёжился. Предпочёл бы, чтобы он перестал на меня пялиться, и всё же я хорошо понимал, что стоит дать слабину, и он тут же ею воспользуется. В нём соединилось всё худшее из звериной и человеческой природы, включая хищный, мерзкий характер. Но это хотя бы делало его несколько более предсказуемым.

— Да, Хуепутало... — повторил я. Кто, блядь, только придумывает имена этим выродкам? — Чёрт, а ведь это было не только с призраками! Когда я поднялся в комнату наверху, Цирюльник повернулся ко мне спиной. Отверг меня.

— Цирюльник? — переспросила Мэгги.

— У нас женская линия наследования, — сказала Роуз. — Именно так Иные видят Торбёрнов-практиков. Самые простые Иные, безмозглая мелюзга или те, у кого совсем уж чуждое нам мышление, они, наверное, просто ищут женское начало. А вот такие, как Патрик, возможно, уже включают голову.

— Если они вообще в курсе, какого мы пола, — сказал я.

— Я думаю, что всё намного проще. Когда на нас смотрит кто-то вроде Хуепутала или Цирюльника, они видят что-то совершенно не то, что видим мы. Пол на каком-то глубинном уровне связан с нашей сущностью. Мне так кажется.

— Пол вообще-то можно поменять, — сказала Мэгги.

— Но это сейчас, а Иные в этих вопросах весьма старомодны, — предположила Роуз.

— Я всё ещё пытаюсь понять, как такое может быть, — сказал я и покачал головой.

— Ты дала гоблину команду, но ведь у тебя нет свистка, — заметила Мэгги.

— Нет, — согласилась Роуз. — Но свисток есть у него. А мы вроде как одно целое. Согласно букве закона, практик Торбёрн держит свисток и практик Торбёрн отдает приказы.

— Да? — спросила Мэгги, понизив голос, когда со стороны школы подошла группа детей. — Как-то это… запутанно.

Она указала, куда идти, и мы все дружно двинулись прочь с улицы.

— Я хотя бы остаюсь самим собой? — спросил я. — С точки зрения свистка?

— Надеюсь, что да. По крайней мере, где-то глубоко внутри, — ответила Роуз. — Возможно, ты — это тело, а я голос. Ты, очевидно, способен воздействовать с материальными вещами: рисовать круги, шаманить… грёзы, само собой.

— Само собой, — повторил я.

— Но наследники нашей линии обладают неким весом, они могут опираться на историю нашего рода, и, возможно, эта сила досталось мне, — сказала Роуз. — Может, именно для этого я здесь?

— То есть тебе достался наш авторитет?

— Предположительно, — ответила она.

Что заставляло заново вспомнить о гипотезе, что Роуз поглощает мою силу или сливается со мной. Что будет дальше? Сначала она обзаведётся авторитетом, а потом понемногу заберёт и другие мои способности? Пока всё не достанется ей одной?

— Похоже, нам многое нужно обсудить, — сказал я. — Но не при посторонних. И в более подходящий момент: на приготовления у нас осталось всего несколько часов.

— Ты вроде собирался сделать ход против Лейрда? — спросила Мэгги.

— Прежде чем что-либо произойдёт, мне нужны ответы, — заявил её отец.

Я встретился взглядом с Мэгги. Она слегка покачала головой.

Понятно, что она имела в виду «нет», вот только что именно она имела в виду?

— У меня проблемы, — сказал я ему и коснулся зеркала. — У нас проблемы. Большая часть из которых связана с некоторыми местными жителями. В том числе и с Лейрдом Бехаймом.

— Это который шеф полиции? — уточнил её отец.

— Да.

Он взглянул на Мэгги:

— Ты же говорила, что здесь безопасно?

— Ну относительно безопасно... — улыбнулась Мэгги, — по сравнению с домом.

Он посмотрел на неё таким взглядом, что сразу стало ясно, что он не считает это замечание ни в малейшей степени смешным.

— Вообще-то по-настоящему опасность грозит именно мне, сэр, — сказал я. — Я просто рассчитывал, что Мэгги поможет мне. Вот и всё. Я не хочу, чтоб она лезла в драку. Она пообещала мне, что ограничится обороной, защитит себя и меня.

— Да, я и вправду согласилась на что-то такое, — подтвердила Мэгги.

— Я не хочу, чтобы Мэгги попала в неприятности. Мне всего лишь нужна помощь, а в городе не так уж много людей, к которым я могу обратиться.

— И что... неуправляемые гоблины — это приемлемая форма «помощи»? — он посмотрел на дочь. — Мы говорили о том, что тебе следует делать с гоблинами, и варианта одалживать другим не упоминалось. Ты захватываешь, связываешь и подчиняешь, и только для того, чтобы предотвратить события до того, как они начнутся.

— В настоящий момент, сэр, — вклинился я, — я как раз пытаюсь кое-что предотвратить. Вероятно, что-то масштабное, может быть, даже катастрофическое, и хотя удар предназначается мне, я не уверен, что больше никто не пострадает.

Лицо отца Мэгги помрачнело. Он машинально потянулся к застёжке куртки, затем беспомощно опустил руку, не зная, куда её девать.

— Этот город должен был оказаться более безопасным. Более предсказуемым.

— Но он такой и есть, папа.

— Скажу иначе. Мы хотели спокойствия и безопасности.

— Чем больше я об этом думаю, — сказал я, — тем больше мне кажется, что таких мест нет. Наверное, как только узнаёшь об этих вещах… можно забыть о понятии нормы.

— Я отказываюсь в это верить.

— Если есть такой способ, чтобы для вас всё стало нормальным, — обратилась к отцу Мэгги, — то я хочу найти его.

— А как же ты? — спросил он.

— Я не знаю, мне вроде как это всё очень нравится, — ответила Мэгги. — Мне нравится, что я способна защитить себя от ужасов ночи, что могу видеть настоящую суть вещей.

— Даже если эти вещи не очень-то привлекательны? — спросил я.

— Они такие, какие они есть, — сказала Мэгги. Её лицо немного просветлело. — Это всё равно как заглянуть внутрь человеческого тела. Всё такое перепутанное, противное, несовершенное и покрытое всяческими жидкостями, но в этом есть своя красота.

Словно желая подчеркнуть высказывание, Хуепутало издал громкий, влажный, неприличный звук.

— Можно посмотреть на клетки в микроскоп и увидеть, что они прекрасны, — сказала Мэгги. — То же самое с равновесием, кармой и духами. Даже если кажется, что эти духи и равновесие больше мешают нам, чем помогают.

— Я боюсь, что если ты продолжишь этот путь, я потеряю тебя, — сказал её отец.

— Я никогда не хотела терять тебя или чтобы ты потерял меня, — искренне сказала Мэгги. — Но если говорить об этом пути, мне кажется, твой запрет помочь Блэйку скорее навредит, чем что-то исправит.

Отец Мэгги нахмурился.

— Чего вы хотите? — наконец спросил он.

— Я уже получил гоблинов, — сказал я. — Теперь всё, что мне нужно, — это узнать, где находится Лейрд.

Мэгги опустила руку в карман и достала визитную карточку:

— Это сгодится?

Я увидел связь, ведущую к Лейрду.

— Это подойдёт, спасибо.

* * *

Сейчас

— Эй, ты!

Меня испугал как сам голос, так и вспыхнувшая связь. Уверенность, определённость, которые дали понять, что выкрик адресован именно мне.

Я обернулся.

В углу богато обставленной гостиной собралось несколько мужчин. Там располагался мини-бар, а также изящный, отделанный деревом холодильник, наполненный кубиками льда и бутылками пива.

Вокруг беспорядочно сновали дети, некоторые играли в догонялки. Тут и там кучковались взрослые, диваны и стулья были отданы на откуп более старшему поколению.

Мужчины у барной стойки приветливо подзывали меня.

Я мысленно повторил свою легенду, лучшую из тех, что успел придумать.

Чёрт, это ж надо было вляпаться в такой переплёт, не имея возможности произнести ни слова лжи.

— Тебе покрепче или как? — спросил один из них.

Я заметил, что у большинства из них прослеживалась отчётливая связь, ведущая к алкоголю. Любители выпивки?

Заметно было, что все шестеро принадлежат к семье Дюшан.

— Я возьму пиво, — сказал я.

— Новенький? — спросил у меня парень, который меня окликнул. — Впервые тут?

— Точно, — подтвердил я.

— У нас тут хороший выбор, — заметил другой мужчина. — Тёмное? Светлое? Лагер? Белое пиво? Стаут?

— Лагер, — решил я.

— Ну-ка, ну-ка, посмотрим... Смотри-ка, прямиком из Англии! — радостно заметил он, высоко подняв бутылку. Я кивнул в знак согласия.

Он откупорил бутылку и протянул мне. Я слегка пригубил, стараясь, чтобы в рот попало как можно меньше напитка.

— Только из-за выпивки и терплю весь этот балаган, — доверительно начал первый.

— А ты почему всё-таки решил прийти? — спросил другой.

У меня уже был готовый ответ, но я решил, что расслабляться не стоит, а потому ответил как можно нейтральнее:

— Мне показалось, что сегодня здесь что-то намечается.

Я выпил, затем вытер остатки пены с усов. Забавно. Раньше у меня никогда не было усов.

— Свадьба и всё такое? — предположил другой парень.

— Свадьба и всё такое, — повторил я, пожав плечами. — Я не очень в теме. Слежу за происходящим всего несколько дней.

— Да? Новенький у нас в семье?

— В каком-то смысле… — ответил я. Если это понимать как то, что я впервые тут оказался, укутанный грёзами.

— Жена? Дети?

— Никого, — ответил я. — Я со своей семьёй последнее время почти не общаюсь, но тут у одной из моих кузин возникли проблемы, ну я и приехал в город, чтобы разобраться с её делами. А сегодня, как я понял, весьма неплохой повод, чтобы узнать, что тут да как.

— Эх, — сказал один из парней. — Повод не такой уж и хороший. Тут же свадьба намечается, так что весь вечер будем дурацкие поздравления слушать.

— Ты вообще в курсе, как тут всё устроено? — спросил другой парень.

— Скажу честно, слабо представляю, — признал я.

Он наклонился поближе и начал говорить немного потише:

— У них тут какое-то тайное общество или ещё какая-то херня. Полагаю, в таком маленьком городке без этого совсем уж смертная скукота. Ну да зато нам тут хорошо наливают, вкусно кормят и ещё хорошо наливают…

— Исключительно хорошо наливают, — подхватил другой парень.

— Сейчас зачитают несколько напыщенных речей, а потом выгонят нас куда-нибудь и займутся своими делами. Мы для них ничто, поэтому нужно помнить одно-единственное главное правило — не напивайся настолько, чтобы начать бузить, и не суй свой нос не в своё дело. А ещё, если у тебя никого нет, — а у тебя никого нет — ты, может быть, даже услышишь несколько весьма толстых намёков на женитьбу.

— В смысле, это мне-то жениться? — уточнил я, стараясь скопировать тон его голоса и манеру поведения. — Да куда мне. Я живу в съёмной квартире. Последние несколько месяцев мне и за неё-то платить едва удавалось. Когда вернусь обратно, может оказаться, что у меня и работы не будет.

— Ты удивишься, — сказал один из парней. — Слушай, эмм... это трудно сказать изящно, зная, что одна из этих девушек может быть твоей кузиной…

— Адам просто хочет сказать, — перебил его другой, — что на этих девчонок просто невообразимо давят их семьи, чтобы они вышли замуж за определённых типов и продолжили определённую семейную традицию. Ну там, чтобы завести связи, улучшить положение всех семей разом. Сечёшь?

— Думаю, что понял, — сказал я.

— Ну и естественно, что многим из них это не нравится. И самый простой способ этого избежать — выскочить замуж раньше, чем их престарелые тётушки успеют их за кого-нибудь выдать. И пофигу, что парень в два раза старше, живет в съёмной квартире и не может блеснуть какими-то перспективами трудоустройства, ведь даже он может оказаться предпочтительнее других вариантов.

— Серьёзно? — переспросил я, пытаясь поставить себя на место персонажа, которого играл — одинокого, необщительного, не столь успешного дядюшки из далёкой родни Дюшанов. — Двадцатилетки, которые захотят такого меня, говоришь?

— Такое бывало, — сказал Адам. — Но не стоит рассчитывать на многое. Как только появляются внучки, их начинают тащить обратно в семью, или твоя любящая супруга сама решает возобновить общение, и тогда тебе до конца жизни придётся таскаться на эти богомерзкие собрания и ещё много чего, а тебя самого отодвинут в сторонку.

— И тогда, — проворчал один парень, — они как будто даже уже и не твои дети, понимаешь?

— Это точно... — поддержали его собутыльники.

Они подняли свои бутылки и стаканы и громко чокнулись. Некоторые из женщин с раздражением поглядели в нашу сторону. Они, судя по всему, были не в восторге от того, что их благоверные настолько открыто пьянствовали.

— Это ловушка, — пробормотал Адам. — Делай то что нужно для своей кузины, и как можно быстрее сваливай.

— Но... эти двадцатилетки и я?.. — снова повторил я.

Раздалось несколько смешков.

— Ты всё время говорил о девушках, — сказал я. — А у парней то же самое?

— А ты действительно новенький, — ответил один. — Ну да, юноши, наверное, сталкиваются с таким же давлением, но давай скажи мне, сколько в этой комнате пацанов по сравнению с девчонками?

Я огляделся вокруг. В семье Бехаймов соотношение было где-то пятьдесят на пятьдесят, но все дети Дюшан были девочки.

— Полагаю, я понял, — сказал я.

— Скорее всего, — сказал другой мужчина, — какая-нибудь вдова разыграет спектакль, чтобы заполучить тебя раньше одной из молодых. Ну, чтобы убрать тебя с доски.

— Или начнут допросы с пристрастием, — сказал Адам. — Решат проверить, подходящий ли ты кандидат для их дочерей, и такую грязь раскопают, что просто диву даёшься. А если ты им не понравишься, набросятся на тебя, как стая гарпий, и начнут глумиться. А гарпии, надо сказать, из них отменные.

— А вот это нравится мне куда меньше, — сказал я. Если они начнут меня допрашивать, мне конец. Мне было сложно поддерживать даже этот разговор. — Интересно, во что я ввязался, когда пришёл сюда.

— Знаешь, что я тебе скажу? Мы смешаем им карты, — заявил Адам. — Дадим тебе время на бегство.

Я улыбнулся и чокнулся своей бутылкой с его.

— Теперь мне стало чуточку спокойнее. Но кажется, будет лучше, если вы не будете показывать, что пытаетесь вмешаться. Может быть, вы пообещаете, что вступитесь только если я не буду справляться сам?

— Думаю, это можно… Кстати, как там тебя зовут? — спросил он.

Я на мгновение растерялся.

— Чем меньше я скажу вам, парни, — сказал я, приподняв бровь, — тем меньше от вас узнают, когда начнут задавать вопросы. Думаю, это не так уж важно?

— На самом деле нет, — засмеялся он. — Хорошо сказано, хорошо.

Разговор продолжился на темы, не связанные с моей персоной, теперь мне приходилось лишь изредка вставлять своё мнение о смартфонах и хоккее.

Это дало мне возможность осмотреться. Присутствующее общество будто разделяли невидимые границы. Самые маленькие дети из обеих семей, кажется, превосходно ладили между собой, однако все кто постарше обходили друг друга стороной. Среди взрослых лишь немногие Бехаймы общались с Дюшанами. И если не считать приезжих, то всё общение между представителями разных семейств ограничивалось группой, где был… Лейрд.

Я заметил, что он разговаривал с Сандрой Дюшан и несколькими её родственницами.

Какие у меня варианты? Если меня выставят отсюда, то я потеряю шанс действовать. Но когда из присутствующих останутся только практики…

А что они вообще собирались делать? Может быть, это семейное сборище было необходимой деталью замысла против меня? Приказ на уничтожение? Сбор армии?

Нет, это не их стиль. Они не любят насилие. Они не были жестокими в прямом смысле слова.

Но что же такое тогда смогут провернуть несколько десятков практиков?

Я заметил, что Сандра Дюшан отошла от остальных.

Разглядел связи, сформированные между ней и всеми присутствующими. Она улыбалась и здоровалась с людьми. Улыбки её, надо сказать, не выглядели особенно искренними.

Они двигалась в нашем направлении.

Я замечал, как усиливаются связи вокруг меня. Она была связана с людьми. Рассылала приглашения, отдавала приказы. Если она обратит на меня внимание, возникнут вопросы. И это если мне повезёт. Если же нет, она разорвёт грёзы, словно папиросную бумагу.

Нет. Я должен верить в грёзы. Уверенность. Грёзы куда сильнее чародеек. Зрители укрепляют грёзы. Я и сам сильнее, меня так легко не возьмёшь. Она не сможет ничего увидеть.

Но я так и не смог окончательно убедить себя.

Я пригубил пиво, поскольку человек, которым я притворялся, должен быть выпивать. Затем умышленно повернулся в другую сторону, чтобы она не поняла, что я её знаю. Мне меньше всего хотелось бы, чтобы она разглядела какую-то связь.

Но она смотрела на кого-то прямо за нами. Она не узнала меня, даже не заподозрила. На мгновение остановилась, чтобы отогнать малышню от тлеющего камина.

Нет, всё её внимание было направлено в другое место, туда, куда она шла, к нашему краю комнаты. К главному входу…

Двери отворились.

И в помещение ворвались крик и веселье, которые стали только громче, когда их поддержали собравшиеся внутри люди.

Юноша в строгом костюме и девушка в платье до колен и тёмных колготках, обоим около двадцати пяти лет. Они держались за руки.

— Эгей! — выкрикнул Адам, присоединяясь к веселью. Его поддержали остальные мужчины за стойкой, и я присоединился к ним.

Будущая невеста улыбалась, но это была очень слабая вымученная улыбка. Жених же совершенно не изменил выражения лица.

Вечер шёл своим чередом, и я позволил себе немного расслабиться. С таким количеством непробуждённых вокруг не было возможности что-либо предпринять. А приближаться к Лейрду у меня не было ни малейшего желания.

Ужин был организован в виде шведского стола, поэтому очень скоро многочисленные комнаты дома были заполнены жующими людьми. Большинство детей ели за столом, старики устроились в гостиной, а взрослые, у которых не было детей, ели стоя с тарелкой в одной руке и вилкой в другой. Все доступные поверхности были заставлены стаканами с вином или другими напитками и пивными бутылками.

Как всё обыденно.

Я воспользовался ситуацией и, наверное, впервые за неделю поел нормальной еды. А затем отправился за добавкой, что позволило мне пройтись по дому и получить представление о том, что находится в других помещениях.

Не обнаружив ничего, стоящего внимания, я решил в поисках соли заглянуть на кухню.

В дальней части помещения располагались двойные двери с приклеенной скотчем бумагой с надписью «Не входить». Поскольку вокруг надписи и сквозь неё вовсю сновали духи, было ясно, что здесь нанесена руна. Я подозревал, что не для защиты, а скорее чтобы проучить слишком уж любопытных Дюшан.

Ну или, если уж на то пошло, слишком любопытного Блэйка Торбёрна.

Очевидно, они не хотели, чтобы туда кто-то заглядывал — а значит, туда-то мне и хотелось проникнуть.

С собой у меня были гоблины, засунутые в карман в виде бумажки и свистка, были и другие трюки. Вот только вряд ли грёзы выдержат, если я подниму шум и хозяева станут искать злоумышленника.

Нет. Это было неподходящее время, чтобы применять грубую силу. В любом случае нельзя рисковать и ставить под удар Мэгги. Гоблины нужны лишь на крайний случай.

Мне нужно было попасть в эту комнату, но сторожил её сам Лейрд.

Если я покину дом, смогу ли я попасть туда другим путем?

Я вспомнил, что когда мы стояли на пороге, нас приглашала войти жена Лейрда. Быть может, приглашение было обязательным? Если я покину дом, смогу ли я в него вернуться?

Скорее всего да, но возможны осложнения. Может быть, они сразу узнают, как только кто-то переступает порог? Установили какой-нибудь магический аналог колокольчика, висящего на двери круглосуточного магазина?

Идея накинуть на себя образ Сандры Дюшан показалась мне донельзя идиотской.

Может быть, жена Лейрда… нет, не годится.

Я неохотно вышел из кухни.

Может, стоит найти зеркало и поговорить с Роуз?

Как бы то ни было, я был рад, что мог полагаться лишь на себя. Она не пыталась подглядывать из страха быть замеченной. А я просто наслаждался тем, что никто не пытается спорить с каждым моим решением. Мы заранее всё обсудили и пришли к выводу, что тайное проникновение было единственным способом остановить Лейрда.

Роуз, вероятно, просто сходит с ума, ожидая подробностей или хотя бы подтверждения того, что у меня всё в порядке.

Я направился обратно в гостиную как раз вовремя, чтобы услышать последние слова тоста.

— …позабыв старые обиды, за будущее наших семей!

— За будущее! — поддержали говорящего оба семейства.

О чёрт, а было бы, пожалуй, неплохо, если бы я сумел разделить эту пару!

Если некоторые девушки Дюшан так отчаянно хотят вырваться на свободу, может быть, мне удастся перевоплотиться в жениха и затащить одну из них куда-нибудь в уединённое место?

Нет. Потому что девушки Дюшан отнюдь не были пешками.

Проблема была в том, что практически все до одного из здесь присутствующих практиков были куда сильнее меня. Они легко раскусят мои махинации, особенно если станет известно, что жених находится в двух местах одновременно.

Кроме того, жених и невеста не отходили друг от друга ни на шаг. Я заметил, что между ними есть связь. Безымянные пальцы связывали потоки духов красного цвета.

Это что, как в той книге, которую я читал? Привязь? Поводок фиксированной длины, не позволяющий им разлучаться?

Я почувствовал, как при мысли об этом у меня побежали мурашки. А уже от этого ощущения кровь застыла в жилах. Я едва не убедил сам себя, что это грёзы распадаются на части.

Но нет, грёзы были невредимы.

Подали десерты.

Я знал, что времени оставалось совсем немного.

Времени. Как иронично, ведь время было основным оружием Лейрда. Он, как и всё его семейство, были хрономантами.

Какие варианты у меня есть?

Вставить скрепку в розетку, чтобы вырубило свет?

Это лишь отсрочит неизбежное, и меня сразу начнут искать.

Нет. Никаких серьёзных ударов наносить было нельзя. Я должен сначала разузнать как можно больше.

Когда десерт начали убирать, я увидел движение духов.

Кто-то изменил руну, которая должна была отгонять любопытных соседей.

К Адаму подошла его жена, а с ней и двое их дочерей.

— Не отведёшь детей в кино? У нас сейчас будет большое собрание.

Один из мужчин группы выразительно посмотрел на меня. Вот оно. Непосвящённых просят удалиться, как явным образом, так и магически.

— Идёшь? — обратился ко мне Адам.

Очень сложно было отвечать на прямые вопросы.

— Я сейчас не в настроении для фильма, — сказал я.

— Понимаю.

— Но спасибо за компанию, — сказал я.

Он махнул мне рукой на прощание, затем повёл детей к выходу.

Люди начали покидать дом. Не без помощи руны, мягко побуждающей гостей уходить.

— Я тоже пойду, мама? — спрашивал какой-то шестилетка.

— Нет. Мы остаёмся.

— Я хочу посмотреть кино.

Ей приходилось бороться с его желанием присоединиться к потоку уходящих людей. У него не было иммунитета к руне.

— Останься и поиграй с Лианой, хорошо? Мы посмотрим фильм в эти выходные. У нас важные дела сегодня вечером.

— Понятно, — разочарованно протянул малыш.

— Пойди найди свою кузину и поиграйте вместе!

— Сначала пописаю, — сказал он.

— Хорошо, — согласилась она. — Давай.

Он побежал вверх по лестнице.

Когда толпа поредела, я увидел Пенелопу и Джо. Тех, кто только вчера пытался убить меня. В доме остались одни практики.

Я не уходил, а это означало, что я начинал привлекать всё больше внимания.

Но я не мог уйти — только не теперь, когда узнал, что они что-то затевают.

Я подождал, пока всеобщее внимание не обратилось к шумному прощанию с невестой и женихом, и взлетел по лестнице.

Никто не последовал за мной, никто мне не препятствовал. Это вызвало во мне некоторое беспокойство. Холостой дядька средних лет, проживающий в съёмной квартире, поджидал возле двери туалета маленького мальчика. У меня ведь даже усы были!

Что за чертовщина творится в моей голове и на кой ляд я выбрал именно этот образ?

Куда больше меня беспокоило, что это был риск, и я не имел ни малейшего понятия, каковы у меня шансы.

— Эй, — пробормотал я. — Боги судьбы, боги кармы, кто бы там ни был. Я стараюсь играть честно, по-хорошему. Я вроде как помог Мэгги, могу теперь я обналичить несколько фишек? Или, по крайней мере, купить временное избавление от неудач, преследующих мою семью?

Естественно, никакого ответа.

Я услышал как в туалете смыли воду, глубоко вдохнул и выдохнул.

Дверь открылась, и я понял, что у меня появился шанс. Когда пацан увидел меня, стоящего сразу за дверью, он неподвижно замер.

— Ты руки вымыл? — спросил я, заранее зная ответ.

Он тут же приобрёл виноватый вид.

Я положил руку ему на голову и повернул к раковине. Он послушно пошёл мыть руки.

Я выдернул волосок из его головы.

Он остановился и обернулся на меня.

— Чего?!

— С мылом! — приказал я родительским тоном. — И поспеши, пожалуйста. Мне тоже туда надо.

Малыш максимально быстро и небрежно вымыл руки и тут же рванул вниз.

Я вошёл в туалет и запер дверь на замок. Затем наклонился над раковиной. Отражения в зеркале не было.

— Роуз, — сказал я. — Роуз, Роуз.

Мгновением позже за стеклом появилась Роуз.

— Ты уверен, что тебе следовало звать меня? — спросила она.

— Нет, — сказал я. — Но для тебя это возможность сказать мне, что я веду себя как идиот.

— А ты ведёшь себя как идиот?

— Не знаю, — признал я. — Я вломился на вечеринку, проблем с этим не возникло, но и выгоды не принесло никакой. Разве что я увидел внутренние отношения семей.

Я приставил кулак к стене и сильно надавил.

— Что дальше? — спросила она.

— Собираюсь попробовать затеряться в куда меньшей толпе, — сказал я и посмотрел на волосок, от которого тянулась связь к его хозяину. Она чем-то напоминала луч солнечного света, который становится виден в пыльной комнате. Малыш сбежал по лестнице и перешёл на шаг при входе в гостиную.

Хорошо. Это работало так, как я и ожидал. Теперь я знал, что у меня в распоряжении была ещё пара минут.

Я схватился за локоть и нажал сильнее.

— Я… что-то ощущаю, — сказала она.

— Правда?

— Это как тогда, когда я увидела… фьёргбольдов, или как там они называются? Там, где нет зеркал, я вижу только тьму, а заглянуть в дом я не решаюсь, поскольку они могут меня увидеть.

— Нет, — сказал я. — Рисковать определённо не нужно.

— Но я что-то почти увидела. Я их чувствую.

— Фамильяры, наверное, — сказал я. — Может, они использовали разные фокусы, чтобы вымыть посуду. Не знаю.

Я ещё раз сильно надавил, а потом принялся делать то же самое со второй рукой.

— Может, поджечь дом? — предложила она.

— Возможно, — ответил я. — Но нет. Тут много практиков. Это их территория. Если они вежливо попросят, то огонь потухнет. Не думаю, что сумею провернуть что-то серьёзное. Разве что их всех отравить, но от этого будет больше вреда, чем пользы.

— Да, давай без отравлений, — сказала она. — Быть в гостях значит подчиняться правилам, даже если хозяин открыто заявил, что хочет тебя убить.

— Знаю, — ответил я. — Да ещё и дети тут.

— Ага. Их убивать точно не стоит.

Я немного отступил и уткнулся коленом в раковину. Пригнулся и начал обеими руками тянуть ступню вверх.

— Ты чё творишь? — воскликнула она.

Я шагнул назад и упал. Едва не потянулся к вешалке для полотенец, чтобы удержаться на ногах, но в последнее мгновение отказался от этой мысли, прикрыв голову руками. Мне нельзя поднимать шум, а если бы я выдернул её из стены, раздался бы грохот.

Я упал на пол, лишь на пару сантиметров не задев унитаз. Чуть в сторону, и я бы, возможно, потерял сознание.

Я перевернулся на спину и поднял ноги вверх. Одна была почти на треть короче другой.

— Ты... ты меня реально пугаешь, — сказала Роуз.

Я повернулся на бок и упёрся в стену, отталкиваясь более длинной ногой. Приложив усилия, я смог ужать её до длины короткой.

— Блэйк, ты должен вернуться к своему обычному облику. В твоём состоянии так будет безопаснее. Если ты не будешь осторожен, то возвращение к привычному виду будет долгим и болезненным.

— Нет времени, — сказал я. — Проблемами займусь позже. А сейчас я хочу сосредоточиться на деле.

Я встал и понял, что раковина теперь находится на уровне моих плеч.

Упершись ногами в пол, а головой в край раковины, я ужался ещё немного.

Я взглянул вверх на Розу, которая со своей стороны практически забралась на раковину, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

Я провел руками по волосам. Темно-каштановые, слегка вьющиеся.

— Лицо, — сказала она.

— Знаю.

Я провёл ладонями по лицу. Прочь морщины, прочь возраст, крупные ноздри, уши и усы. Я разобрался с горлом, телом и руками.

— Жутковато, — заметила она.

Я поднял рукав. Тату на месте. Но вот одежда…

Одежда уменьшилась вместе со мной. Похоже, какой-то неожиданный бонус, ведь я об этом даже не задумался.

Пот пропитал одежду, понял я. Пот, несущий в себе немного силы грёз.

Может быть, это уменьшает общее количество грёз? Делает их слабее?

Нет. Если бы грёзы стали слабее, я бы не сумел уменьшить себя до роста чуть выше метра.

Ладони были влажными от пота. Если я…

Я вытер ладони об одежду. Понадобилось несколько попыток, чтобы её цвет стал таким, как надо.

— Мне нечего сказать, — заметила Роуз. — Просто нет слов.

Я повернулся к ней и вытянул руки по швам.

— Убедительно?

— Да. Убедительно на сто процентов. Если бы я не видела превращения, я бы ничего и не поняла. Я даже сейчас с трудом верю, что это ты.

— Отлично, — сказал я.

— Ты осознаёшь, что если облик разрушится, то отдача будет попросту безумной?

— Да, — признал я. — Осознаю. Пожелай мне удачи.

— О, можешь мне поверить, я всеми силами желаю тебе удачи, — сказала она. — Прошу, постарайся не погибнуть.

— Я попытаюсь, — сказал я и улыбнулся, услышав, как переливается мой тонкий голосок. — А ты на случай неприятностей держи ухо востро.

В обличии шестилетнего мальчика я спустился по лестнице вниз.

Волос позволял мне определить, где находится малыш, которого я подменил. Я заметил, что сейчас он в дальней части комнаты, играет со своей кузиной.

Я нырнул в коридор, по которому сновали люди между кухней и пристройкой в задней части дома. Появилось несколько фамильяров. На плечах хозяев сидели кошки. По помещению порхали различные птицы.

Стоит одной из них на меня чирикнуть, и мне конец.

Когда я проходил мимо взрослых, кто-то потрепал мою макушку. Я посмотрел вверх и широко улыбнулся, затем нырнул между чьих то ног, подальше от взглядов. Я не хотел, чтобы кто-то меня отследил, неважно, человек или фамильяр.

В задней комнате собралось около шестидесяти человек, и они всё ещё входили и выбирали место, где им встать. Я был больше занят тем, чтобы потеряться в толпе, поэтому совершенно не успел рассмотреть комнату.

— Я впечатлена, Лейрд, — заметил женский голос.

Кто-то присвистнул.

— Беатриса помогла, — ответил Лейрд с другой стороны комнаты.

— Делал по образцу или...

— Моя собственная работа, — сказал Лейрд.

— Ты нарисовал его красками?

— Для надёжности, — ответил Лейрд.

Я увидел книжные шкафы, все со стеклянными дверцами с петлями и замками. На каждом из замков была руна.

С ними мне не справиться.

Я передвинулся в дальний угол, куда затолкали настольный футбол, прикрытый покрывалом. Его выдавали торчащие по сторонам ручки. Чуть дальше стол для бильярда, также прикрытый.

Большинство людей встали наконец неподвижно, и я осмелился между ног взрослых взглянуть в центр комнаты.

Магический круг, если это можно было так назвать.

Пять метров в диаметре. По-настоящему сложный. Построение внутри построения, математические символы в центре, астрологические на внешних краях.

Волос подсказал, что мой двойник движется в моём направлении. Я развернулся и постарался отступить в сторону, чтобы между нами стояла толпа.

С ним была его кузина. Они забрались под настольный футбол и начали из своего укромного уголка наблюдать за происходящим.

Остаётся лишь надеяться, что они будут вести себя достаточно тихо и не привлекут к себе внимание, дав всем понять, что в комнате два мальчугана с одинаковыми лицами и одеждой.

— Давайте поговорим о Блэйке Торбёрне, — сказал Лейрд.

— О дьяволисте, — добавил кто-то.

— У всех вас есть общее представление о том, кто такие Торбёрны. Только вчера Блэйк Торбёрн нанёс удар по моей репутации, поставил меня и мою семью в крайне неудобное положение. Сандра Дюшан сумела пустить в ход связи, и дело, кажется, практически улажено, однако совершенно ясно, что Блэйк Торбёрн не собирается с нами сотрудничать. Он представляет огромную угрозу нашим семьям, нашему месту в мире и этому городу.

— Он новичок, — добавила Сандра Дюшан. — Он только вступил в этот мир и только начал искать свой путь. Лейрд сказал, что он вёл переговоры с Мэгги Холт. Обмен знаниями, без всяких сомнений. Лейрд сделал всё возможное, чтобы положить этому конец. Этот молодой человек в отчаянном положении. Я не готова поручиться за то, что он сделает дальше.

— Что вы можете рассказать о нём? — спросил один из приезжих.

— Ситуация требует деликатности, — заметил Лейрд. — Он как бочка с нитроглицерином. Толкнёшь чуть сильнее, и он взорвётся и заберёт с собой всех нас. Я пару раз его прощупал. Предварительно максимизируя кармический баланс, чтобы любой возможный взрыв оказался направлен не на нас, а в большей степени на Торбёрнов. И чтобы убедиться, что это не приведёт к серьёзной катастрофе, я каждый раз проводил сеанс прорицания. Однако окно, позволяющее наблюдать подобные вещи, слишком узкое, и я в первую очередь проверял лишь варианты наихудшего развития событий.

— Огонь и сера, — произнесла пожилая женщина из семейства Бехайм.

— Совершенно верно, — согласился Лейрд. — До настоящего момента я пытался не давать ему вернуться в зону комфорта, выводил его из равновесия, избегая при этом слишком сильных воздействий. Иные провели несколько нападений, но толком ничего не вышло. Мне кажется, для нашей безопасности нужно это пока прекратить. Ограничиться лишь некоторыми могущественными Иными, увеличить награду тому, кто убьёт кого-то из Торбёрнов, и действовать очень осторожно и обдуманно.

Люди в комнате выразили согласие.

— Отвечая на предыдущий вопрос, — добавила Сандра, — мы сделали несколько раскладов. Чтение Блэйка Торбёрна показало карту Дурака для правой руки и Жрицу для левой. Чтение его партнёра-отпечатка показало Повешенного и Колесницу, соответственно.

В первое мгновение я ощутил возмущение.

Но стоило подумать об этом чуть дольше, и мне стало жутковато.

— Нам следует предполагать, что после его устранения наследство будет переходить к прочим Торбёрнам в порядке очереди. Мы уже проверяем всех причастных, — сказала Сандра Дюшан. — Было бы интересно попробовать вставить палку в колесо этому механизму — удалить одного из наследников до того, как подойдёт его очередь.

— Однако сейчас наша главная забота — он, — заметил Лейрд. — Он не склонен к пассивности, в отличие от его предшественницы, и мы все будем спокойнее спать по ночам, когда разберёмся с ним окончательно.

— Не нужно юлить, — произнёс один из мужчин. — Ты говоришь о его смерти. Об убийстве.

— Я осторожно подбираю слова, поскольку в комнате присутствуют дети, — возразил Лейрд. — Однако я не хочу ни убийства, ни его смерти. Особенно в данный момент. Вот решение, которое я считаю более уместным.

Люди посмотрели на построение.

— Лучше объяснить, что к чему, — сказала Сандра Дюшан.

— Разумеется, — откликнулся Лейрд. — Бертрам, не поможешь?

Я услышал, как шуршат страницы.

Через неплотную толпу людей я сумел разглядеть, как люди передают друг другу скреплённые степлером листы. Каждый оставлял себе по одному экземпляру и передавал остальное дальше.

— Не уверен, что верно понял твою мысль. Я так давно не занимался всеми этими делами. Опасности отдачи нет?

— Нет. Мы целимся не в него, — сказала Сандра. — Мы его даже не видим. Большую часть времени он укрывается в доме, а в нём каждое из владений направлено вовнутрь.

— Вы не могли бы все отступить от круга? — попросил Лейрд. — Нам нужно пространство. Давайте готовиться, и прошу всех изучить мои записи.

Толпа отступила к стенам комнаты. Меня прижало к стеклянным дверям шкафа, однако так мне было даже лучше видно, что происходит внутри.

— Тимоти, сюда, — Лейрд указал на пустую окружность на построении. — Реа, прошу, сюда. Грейс, сюда. Талбот, да, вон туда.

Вот же чёрт. Лейрд не собирался устраивать что-то в одиночку на глазах у собравшихся. Он хотел задействовать их. Целый ковен, точнее, целый круг.

— Сандра, мне нужно, чтобы ты встала на точке «корона». Изабель — «меч».

«Два круга, — растерянно подумал я. — Что я могу с ними сделать?»

— Встали плечом к плечу, — заметила Сандра. Она действительно касалась плечом Изабеллы.

— Это мир. Пространство. Посмотрите на четвёртой странице. Не могли бы вы встать друг к другу спинами, прошу… да, хорошо. Корделия, ты «чаша». Анна, «монета». Гэйл?

— «Книга».

— Да. И — почти закончили — Лейтон, Дональд и я сам встанем здесь, здесь и… здесь.

Он шагнул на последнее оставшееся незанятым место.

Бехаймы стояли снаружи, Дюшаны плотным кругом внутри.

Повисло почтительное молчание.

Чёрт.

Может, всё-таки нужно было устроить пожар?

— И наконец, — сказал Лейрд, встал на одно колено и вытащил свои карманные часы. Он мягко стукнул ими о построение, примерно так, как кто-то мог бы разбить яйцо. — Мне понадобится твоя помощь, друг мой.

Из открытой крышки часов на мгновение вспыхнул свет, и когда он погас, перед Лейрдом появился сгорбленный морщинистый старик, практически повисший на посохе, без которого он, похоже, и стоять уже не мог. Волосы зализаны назад, бороды нет, лицо настолько испещрено морщинами и складками, что глаза превратились в узкие щёлки.

Старик, покачиваясь, двинулся вперёд. Он едва стоял и на каждом шаге наваливался на посох.

Достигнув центра круга, он стукнул по нему посохом.

В ту же секунду старик сложился словно карточный домик, рухнул в точку, где посох коснулся круга. Из-под крышки снова метнулись солнечные блики, которые побежали по окружности каждый со своей скоростью. Старик исчез, провалился сквозь круг.

Я ощутил, как дом содрогнулся.

Услышал глухой удар.

Затем ещё один, и ещё. Вибрации продолжались, разворачивались во времени.

Построение пришло в движение. По краю круга скользил эллипс с двумя заострёнными концами, или как там правильно называлась эта фигура. Люди, стоящие по периферии, начали двигаться. С невероятной медлительностью, но они действительно двигались.

Я увидел движение другого эллипса. Вместе они были очень похожи на стрелки часов.

Удары ритмично повторялись, словно это был звук огромного часового механизма.

— Одним ударом, — сказал Лейрд, — мы сможем полностью устранить угрозу, исходящую от семьи Торбёрнов. Я буду начинать.

И он начал песнопение.