Гарри Поттер и Конец Пути (гет)

Люциус переместил их прямо в больницу. Сам он аппарировал дальше, а Гарри направился в палату Гермионы. Рон сидел на кровати своей девушки.

— Ну, где тебя носит? – нетерпеливо спросила Гермиона. – Тебя Невилл с утра ждёт.

— Меня? – удивился Гарри.

— Да, — сказал Невилл, вставая с кровати. Только сейчас Поттер заметил, что она была застелена. – Я уезжаю. Сегодня. Бабушка решила уехать вглубь страны, к своей знакомой. Так что… Я просто подумал, что нужно бы попрощаться. Может уже не увидимся…

— Да ты чего, Невилл? – бодро сказал Гарри, хлопнув друга по плечу. – Не падай духом! Всё будет нормально. Встретимся обязательно!

— Ловлю на слове, — улыбнулся Лонгботтом. – Ты главное, это… доживи до этой встречи. И… будьте осторожны. Все вы.

Они обнялись на прощанье и Невилл аппарировал.

— Много из наших уже уехало? – спросил Гарри друзей, устраиваясь в ногах кровати Гермионы.

— Порядочно, — ответил Рон. – Симус приходил. Тоже проститься хотел. Но не дождался тебя. Луна завтра уезжает.

— Ладно, это всё лирика, — прервала их Гермиона. – Что Снейп сказал?

Гарри сразу решил, что друзьям расскажет всё. Только про Окклюменцию и сон Гермионе расскажет чуть погодя, когда она поправится. Друзья слушали внимательно, не прерывая.

— Знаешь, нам тоже не мешало бы вот такие листовки издавать, — заметила Гермиона, просматривая ту, что дал Снейп.

— У меня такая мысль тоже промелькнула, — откликнулся Поттер. — Только что там печатать? Вряд ли мы можем сказать людям что-то, что заставит их бороться.

— Но можно хотя бы показать, что ещё есть те, кто не сдаётся. Если вся страна будет думать, что Волдеморт одержал окончательную победу, то конечно никто не захочет бороться. Им это покажется просто бессмысленным.

— Хорошо, надо будет с Ритой поговорить. Нам будет нужна типография и люди, которые станут этим заниматься. Только для начала я переговорю с Орденом. Кстати, где МакГонагал?

— Она ещё вчера ушла, — сказал Рон. — Как мы её ни уговаривали, решила по-своему. Говорит: «Если уж Поттер на ногах после такого, то мне оставаться здесь просто преступление. За детьми надо смотреть».

— Целый день по больнице ходит. Если родители чьи-нибудь ещё не появились, сама всё устраивает. Да и вообще, на неё столько сразу навалилось. Такая угрюмая стала. Я за неё сильно волнуюсь.

— А чего вы хотели, — сказал Гарри, — погибли её ученики. Школа полуразрушена. И теперь неизвестно, откроется ли она когда-нибудь ещё.

К вечеру они с Роном снова обошли всех знакомых и незнакомых людей в больнице. К их радости, таковых становилось всё меньше – выздоровевших отправляли домой. Но Слагхорн был ещё здесь, что не могло не радовать. Гарри попросил его сделать то зелье, которое ему посоветовал Снейп. Профессор согласился, хотя и признал, что теперь, когда у него нет хогвартской лаборатории, это будет сделать непросто.

— А что именно делает это зелье, — спросил Рон уже дома за ужином.

— Ну, если честно, я забыл спросить, — признался Гарри. – Но ничего ужасного, я думаю. Оно либо помогает обойтись совсем без сна, либо защищает от ментальных атак.

С этими словами он опустошил склянку. И это было последнее, что парень помнил.

Проснувшись, Поттер понял, что лежит в своей кровати. На затылке болезненно отзывалась огромная шишка. Он встал с кровати и сразу же пожалел об этом. Голова кружилась так, как обычно кружится, когда не поешь несколько дней. Поттер не знал, последствия ли это приёма зелья или магическое истощение даёт о себе знать. А может вообще, это из-за удара головой. Умывшись, Гарри прошёл на кухню, где уже завтракал Уизли.

— Ну, знаешь, друг, — начал он, — в следующий раз предупреди меня, прежде, чем вот так…

— Да подожди ты! Я не понял, что случилось?

— Ты выпил зелье, упал, а потом тебя нельзя было разбудить даже пушкой. У меня чуть сердце не разорвалось. Я ж думал ты коньки отбросил, что Снейп тебя отравил. Слава Мерлину, пульс удосужился проверить. А то бы посреди ночи в Святого Мунго тебя повёз.

— Ладно, извини, что напугал, — Гарри тоже сел завтракать. – Получается, это очень сильное снотворное, которое не пропускает в мысли даже ментальные вторжения. Ну, что ж, неплохо. Только слабость какая-то. Может, надо инъекцию сделать?

— А чего это ты на меня так смотришь? – возмутился Рон. – Я никогда в жизни даже не видел, как это делается. Лучше попроси, чтобы тебе в больнице уколы делали. Мы же всё равно там с утра до ночи сидим.

— И то верно, — согласился Гарри. – Слушай, я вот что подумал, Невилла уже выписали, а Гермиона всё ещё там. С ней что-то серьёзное? Ты мне скажи Рон, не утаивай.

— Да чего тут утаивать, — угрюмо пробормотал Рон. – У неё было несколько истерик, связанных с нападением. И… Ну, в общем, врачи считают, что она может себе навредить, если за ней не смотреть.

— Но почему с ней такое случилось?

— Она слишком близко была к дементорам, — пояснил Рон. – И Джинни тоже, кстати, была в таком же состоянии.

— Джинни? – сердце забилось чаще. – С ней всё в порядке?

— Да, но её тоже не хотели выписывать. Только из-за настояния мамы согласились, надо было отправлять её во Францию. И… — Уизли опустил глаза, — я не хотел тебе говорить, но пока ты был без сознания, я был свидетелем одной неприятной сцены, когда пришёл в очередной раз проверить сестричку. Она ревела в подушку, повторяя, что никогда себе не простит чего-то там. Ну, я её расспросил…

— Рон, — резко прервал Гарри друга, — я не хочу говорить на эту тему.

— Да ты что, я же не упрекаю тебя ни в чём. Просто Джинни сказала, что никогда себе не простит, если ты умрёшь.

— Почему?!

— Ну, вы же расстались накануне нападения, и она очень переживала, что из-за этого дементоры могли действовать на тебя сильнее.

— Ничего подобного, — заверил Поттер друга, — Когда будешь писать ей во Францию, обязательно скажи, что она ни в чём не виновата.

— Хорошо, — Уизли явно хотел подолжить эту тему, но вид Гарри отбивал охоту лезть на рожон. – Ну, ладно, а про Патронуса тоже не расскажешь?

— А чего там рассказывать? – нарочито небрежно спросил Поттер.

— Чего рассказывать?! – воскликнул Уизли. – Как ты смог создать заклятие такой силы? И почему это не был олень, как обычно? Это ведь… не слишком личное?

Гарри с минуту размышлял, прежде чем ответить.

— Это личное, — Рон заметно сник, — но ведь друзья на то и есть, чтобы делиться с ними самым сокровенном, так?

— Конечно так, — закивал Уизли, — дружище, ты можешь рассказать мне что угодно. Я пойму. И никому не скажу, естественно.

Поттер откинулся назад на стуле и скрестил руки на груди.

— Сила заклятья… ты ведь знаешь, что для Патронуса требуются счастливые воспоминания. У меня это не совсем воспоминания, — Поттер замолчал на секунду. — Чёрт, а мне ведь казалось, я это преодолел! – с досадой воскликнул он. — Последние два года я создавал Патронуса с помощью действительных картинок из прошлого, а сейчас… Пришлось снова напрячь воображение. Не то чтобы это меня задевало, но это… грустно. Грустно, что мне приходится лгать самому себе.

— Понятно… — пробормотал Рон. – А что насчёт оленя?

— Ну… это ещё сложнее объяснить. Я и сам точно не знаю. Раньше для меня защитником был образ отца. Но сейчас, когда умер Дамблдор, мне не кажется, что… хоть что-то может меня защитить. А если и может, то это точно не воспоминания об отце, — немного зло закончил Гарри.

— Но это всё же был телесный Патронус, — задумчиво проговорил Рон, не обращая внимания на замечание друга об отце. – Значит, твой защитник — это…

— Свет, — подтвердил Гарри догадку Рона. – Сейчас меня защитить может только Свет. Правда… во мне самом этого Света становится всё меньше…

— Перестань, — серьёзным, не свойственным ему голосом сказал Рон. – Ты самый добрый и светлый человек, которого я когда-либо встречал. Правда, Гарри, не казни себя за то, в чём ты не виноват. Тот аврор… я знаю, ты из-за этого переживаешь, но у тебя не было выбора…

— Так говорят только те, кто хочет спрятаться от вины, Рон. И у меня был выбор. Я мог предотвратить его смерть. Но я просто не подумал. Снова… — говорить становилось всё труднее. Поттер даже мысли на эту тему подавлял в себе. Поэтому сейчас он уже не мог остановиться. – Люди всегда гибнут по моей глупости. Сириус, да и Седрик… И… Дамблдор… Если бы я не напрашивался пойти с ним, то он бы не потратил последние силы, чтобы обезопасить меня и тогда, возможно, был бы жив. И…

— Хватит! – воскликнул Рон. – Это. Не. Твоя. Вина. Я и представить себе не мог, что ты так переживаешь по этому поводу. Гарри, ты не должен винить себя!

— Не говори мне, что я должен, а чего не должен! Я с тобой поделился этим не для того, чтобы выслушивать морали!

Кажется, это немного осадило Рона. Он глубоко вздохнул.

— Ладно, Извини. Я, и правда, не должен был… Просто это… ты действительно не виноват.

— Я рад, что ты так считаешь, Рон, — спокойно сказал Гарри. – Но позволь мне самому со своими тараканами в голове разбираться, ладно?

— Ладно, — хмыкнув, согласился Рон.

Весь день они снова провели в больнице. Гарри, купив букет цветов, пошёл к Роксане. Девушка извинения приняла, хоть и поломалась для виду минут пять. Поэтому проблема с уколами была решена. После инъекции Поттер почувствовал себя гораздо лучше.

Слагхорн тоже порадовал. Он хоть и числился больным, но всё-таки умудрился сварить целый котёл необходимого зелья, которого должно было хватить на две недели точно.

К вечеру Поттер наконец-то смог поймать МакГонагал. Она уже скрывалась в толпе, когда парень её увидел. Профессор явно куда-то спешила, но Гарри уговорил её выслушать его.

— Ну, что у вас, Поттер, — сказала МакГонагал нетерпеливо, когда они отошли в относительно спокойное место.

— У меня есть некоторая информация, которую следует сообщить Ордену, — сказал он.

— Опять?! Поттер, когда вы уже перестанете лезть не в своё дело? – Гарри непонимающе смотрел на МакГонагал. Он, конечно, знал, что та не в духе, но чтобы настолько! – Даю голову на отсечение, что вы снова будете сообщать, насколько мы беспомощны, по сравнению с Пожирателями. Что у них уже всё готово к захвату власти, что мы ничто в этой войне. А потом изобразите улыбку и скажете, что-нибудь вроде «Не всё потеряно, мы должны сражаться…» и так далее. Ну, что, не так что ли? Скажи!

— Я... Я всего лишь хочу помочь, — Гарри растерялся после гневных слов МакГонагал, но решил не отступать. – То, что вы сказали — отчасти, правда, но…

— Вот видишь! – она, похоже, не замечала своих переходов с «ты» на «вы». – Тогда зачем тебя слушать? К тому же неизвестно, где ты эту информацию берёшь. Был у нас тут один… хм… «шпион». К чему это привело рассказать или сам догадаешься?

— Профессор, могу я спросить, чем заслужил подобный тон разговора? – также резко спросил Гарри.

— А ты думаешь, сотворил одно заклинание и всё, перед тобой преклоняться все будут? – уже орала МакГонагал. – То, что ты сделал – это капля в океане! Знаешь, сколько людей погибло?...

— А я тут причём?! – сорвался Поттер. — Если у вас нервы сдают, то примите успокоительное, а не орите на меня! Лично я делаю всё возможное, чтобы этих жертв было меньше!

— Да что ты можешь сделать?! – В глазах МакГонагал было больше отчаяния, чем ненависти. — Ты, недоучка, сующий свой нос всюду, где только можно показать своё превосходство?! Тебе всего лишь везёт! А когда везение кончится, что ты будешь делать тогда? Умрёшь посреди войны как Альбус?

— Я пока умирать не собираюсь!

— Может быть, но гарантировать-то не можешь. Запомни, Поттер, как бы ты ни старался, тебе никогда, слышишь, никогда не заменить Дамблдора!

Она резко развернулась и через секунду уже скрылась из вида.