Гарри Поттер и Конец Пути (гет)

Когда Гарри очнулся, за окнами было темно. Он был всё ещё в своей квартире. Это была наименьшая комната с одной кроватью. Вопреки ожиданиям, ничего не болело. Даже намёка на недавнюю рану не было. Только когда он встал с кровати, голова немного закружилась, но Поттер решил, что это от голода.

Рон и Гермиона ещё спали. Он отправился на кухню. Съев какой-то салат, который он нашёл в холодильнике, Гарри вспомнил, что ему надо связаться с Малфоем. Он осторожно пробрался в комнату Рона и Гермионы. На том, что его друзья теперь живут в одной комнате, он решил не заострять внимания. Он взял клетку с Хедвигой и вернулся к себе в комнату. Теперь его сова имела серовато бурый цвет и не сильно привлекала внимание. Гарри взял первый попавшийся кусок бумаги и написал:

Я только что очнулся. Сообщи, где тебе будет удобнее со мной встретиться.

Ради безопасности Поттер решил не писать имена. Он привязал записку к лапке Хедвиги.

— Это надо доставить Люциусу Малфою. Сможешь его найти? – сова ухнула, видимо выражая согласие. – Хорошо, но только побыстрее.

Отправив записку, Гарри отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Тёплый душ после Азкабана показался ему самой прекрасной вещью в жизни. Переодевшись, он заметил, что Хедвига уже вернулась с ответом. Это означало, что Малфой находится где-то недалеко. В записке было написано немного неровным почерком:

Через час, бар «Солнце в стакане».

Этот бар Гарри знал. Он находился недалеко от вокзала Кинг-Кросс. Поттер взял сумку и надел плащ, который был уже постиран и заботливо повешен в шкафу у входной двери. «Что бы мы с Роном делали без Гермионы», — подумал Гарри. Уже собираясь уходить, он вспомнил, что не предупредил друзей об уходе. Быстро начеркав записку, Поттер аппарировал к вокзалу.

От вида ночного Лондона сердце забилось чаще. Поттер не смог сдержать радостную улыбку. Последний месяц он мог видеть только серые стены камеры, поэтому сейчас его настроение резко поднялось.

— Свобода, — прошептал он.

Оторвавшись от созерцания огней города, Поттер направился к бару. Он шёл по оживлённой улице и завидовал беззаботным магглам. Они смеялись, радовались, совсем не догадываясь, что недалеко от них идёт война. Война, которая может вскоре коснуться и их жизни.

Наконец, Поттер остановился возле входа в бар, освещённого огнями вывески, гласившей «Солнце в стакане». Именно туда он и направился. Народу было очень много, и Гарри принялся разыскивать Малфоя глазами. Через несколько минут он заметил его, сидящего за отдалённым столиком, причём сидел он не один. На коленях Малфоя разместилась девица, которой, по всей видимости, было уже всё равно где находиться и с кем. На столике перед ними стояло немало пустых бутылок из-под виски. Сам Малфой, судя по всему, тоже изрядно набрался. Гарри понял, почему записка была написана корявым почерком. Он подошёл к столику.

— Брысь отсюда, — как можно более сердито рявкнул он на девицу.

Но та даже голову с плеча Люциуса поднять не смогла. Тогда Гарри взял её за плечи и выпроводил из бара. Когда он вернулся обратно, Малфой уже спал, положив голову на столик. Поттер потряс его за плечо и, когда мужчина поднял на него мутные от спиртного глаза, произнёс заклинание отрезвления, которому он научился не от Гермионы, как ни странно, а от Рона. Через пару секунд Малфой уже в удивлении вертел головой, пытаясь определить, где он находится.

— Не волнуйся, — с ухмылкой сказал Поттер, — ничего другого после Азкабана от тебя и ожидать нельзя было. Я бы тоже повеселился, если бы у меня было время и здоровье.

Малфой до сих пор, казалось, не понимал, что происходит.

— Я что...— начал он всё ещё немного заплетающимся языком. – Я что, напился? Но я никогда раньше… То есть было, но чтобы так…

— А ты когда-нибудь раньше совершал побег из Азкабана? – усмехнулся Поттер. Видеть Люциуса Малфоя в таком состоянии было сущим удовольствием. – За это выпить действительно стоит.

С этими словами он взял со стола ещё не допитую бутылку и произнеся «За свободу!» сделал несколько глотков. Но, поставив, бутылку обратно продолжил.

— А теперь серьёзно. Ты говорил со Снейпом?

— Да, причём за этим же самым столиком, — Малфой, наконец, взял себя в руки и начал говорить обычным голосом. – Если честно, я так и не понял какая у него цель во всём этом. Он теперь правая рука Тёмного Лорда.

— А как же Беллатрикс? И почему её не было при нападении на Хогвартс?

— Что, соскучился? – чуть насмешливо проговорил Малфой. – Она теперь не так близка к Лорду, как раньше. Беллатрикс это бесит, и от этого она провалила ещё несколько заданий. В общем, её карьере пришёл конец. Северус сказал, что даже видел её плачущей. Ты представляешь, плачущая Беллатрикс! Я бы многое отдал, чтобы посмотреть на это.

— А уж сколько я бы отдал… Ну, ничего, надо думать, Рудольфус её утешит, — они с Малфоем засмеялись. – Ладно, а чем вообще Тёмный Лорд сейчас занимается?

— Назревает что-то крупное. Сейчас затишье наступило, но хозяин никому ничего не говорит.

— Наверняка, нападение на Министерство.

— Да, Северус тоже так считает. Ты там…предупреди кого надо, ладно?

— Конечно, — кивнул Гарри. – Про мой арест что-нибудь писали?

— Нет, ни строчки. Все думают, что ты просто сбежал из страны в страхе за свою жизнь.

— Ну, разумеется, — хмыкнул Гарри. — Ничего другого я и не ожидал. Ладно, эти слухи мы развеем в ближайшее время. Что ещё он сказал?

— В общем-то, ничего важного.

— Ладно, скажи: ты можешь сообщить ему, что я хочу с ним поговорить?

— О чём? – нахмурился Малфой. – Ты можешь передать ему всё что угодно через меня.

— Это личный разговор.

— Не доверяешь, – нельзя было различить, вопрос это или утверждение.

— А ты мне?

Возникла пауза, после которой Люциус вздохнул и сказал:

— Ладно, я скажу ему. Ещё вопросы есть?

— Почему ты мне помогаешь? — Гарри с любопытством посмотрел на своего собеседника. — Не верю, что только из долга Снейпу. Сбежать из Азкабана – да, но теперь-то что тебе мешает просто убить меня и принести Лорду мою голове на серебряном блюдечке с голубой каёмочкой? Этого вполне достаточно для прощения, ведь я прав?

— Прав-то прав…— тихо ответил Малфой, — только мне теперь его прощение даром не нужно, — в его голосе появилась неприкрытая злоба. Он взял со стола бутылку и одним глотком допил то, что было на дне. Официант, заметивший это, сразу же подошёл с новой. – Я всегда стремился оградить себя и свою семью от горя. Мне было абсолютно всё равно, какими способами это сделать. Убивать ли грязнокровок по приказу Лорда, жертвовать ли деньги для детей-сирот, разницы нет. Но теперь мне терять нечего. Мой сын не достойный наследник моего состояния, как я всегда мечтал, а слабак, из-за которого моя жена…

Малфой глубоко вздохнул и ещё раз приложился к бутылке.

— С Нарциссой что-то случилось? – осторожно спросил Гарри, начиная понимать, почему Малфой сегодня потерял контроль над собой и напился.

— Да…Она…её отправили в больницу Святого Мунго. Лорд узнал, что… Что она взяла с Северуса Нерушимую клятву и из-за этого у него теперь нет шпиона в Ордене. – Люциус всё чаще прикладывался к бутылке. — Он наказал Нарциссу… Её поддерживают какими-то зельями, но Северус сказал, что её жизнь на волоске…

Дальше Малфой говорить был не в состоянии. Он вынул из внутреннего кармана пачку сигарет и закурил.

— Ты же раньше вроде…

— Да я и не пил раньше, — с горьким смешком сказал Люциус. – Только на банкетах бокал шампанского и всё. Вообще, вся эта пышная жизнь будто осталась далеко позади. Всё изменилось. Вот раньше, разве я подумал бы изливать душу Гарри Поттеру, да ещё и в каком-то паршивом маггловском баре? Да меня бы стошнило от самой мысли об этом. А сейчас – ничего, даже полегчало, — Люциус усмехнулся. Он взял бутылку и налил в два стакана, стоявших на столике. – Поттер, давай за жизнь! Чтобы моя Нарцисса выбралась. Чтоб всё это кончилось, и мы смогли просто жить.

— За жизнь и за победу! – сказал Поттер и махом осушил стакан.

Уже потом, идя домой и, пытаясь не качаться из стороны в сторону, Гарри подумал, что произошедшее за последние сутки было более, чем странно. Однако всё это почему-то только укрепило в душе у Гарри надежду на лучшее будущее.

Он уже пять минут пытался всунуть ключ в замочную скважину, но безуспешно. Тут дверь открылась сама, а на пороге стояла Гермиона с самым воинственным видом.

— Ты самый безрассудный, безответственный, легкомысленный и безалаберный человек, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться! – выдала она на одном дыхании.

-Гермиона, прости, — сказал Гарри, даже не пытаясь оправдаться, поскольку знал, что это бесполезно. – Я тебе потом всё объясню…

— Нет, ты объяснишь сейчас! Ты…ты что, пьян!?

— Не пьян, а подвыпивший. К тому же у меня была причина, — это он уже говорил, находясь на кухне, куда его отвела Гермиона.

— Причина? Мы за тебя так волновались…

— Гермиона, перестань, не видишь, человеку плохо?

Рон стоял в дверях и нагло улыбался. Гарри совсем забыл, что у друга теперь чёрные волосы и даже не сразу узнал.

— Привет, Гарри, — сказал Уизли и в следующий момент два друга уже обнимались, а через секунду к ним присоединилась и Гермиона.

— Господи, я так по вам соскучился, — сказал Гарри, — вы себе даже представить не можете.

— И из-за этого ушёл из дома сразу, как только очнулся? – кажется, Гермиона уже плакала.

— Я должен был…

— Ну-ка, подожди, — девушка направила на него палочку и произнесла то же заклинание, которое он сегодня использовал на Малфое. – Так-то лучше.

— Ну, друг, рассказывай, — сказал Рон.

Следующие два часа они описывали друг другу жизнь за последний месяц. Гарри узнал, что друзья обратились к МакГонагал, и та рассказала им об аресте. В Ордене об этом стало известно не всем, чтобы не подрывать боевой дух. Например, никто из Уизли об этом не знал, чему Гарри очень порадовался. А те, кто знал, разбились на две части: кто верил Гарри, и кто считал, что он отбывает срок в Азкабане заслуженно. К несчастью, глава ордена был не стороне вторых. Что не было удивительно, для Хмури слово «доверие» было термином из области фантастики. Поэтому, все инициативы по освобождению Гарри терпели поражения. Хотя, Люпин, к примеру, сдаваться вовсе не собирался.

К Слагхорну они ходили. И даже с успехом. О хоркруксах он, конечно же, молчал как рыба. Но Гермиона не отчаивалась и уговорила его дать им некоторые занятия, что привело в огромный восторг Гермиону и в полный ужас Рона. Так что они два раза в неделю отправлялись в Хогвартс и незаметно пробирались в кабинет зельевара. Поэтому Гермиона смогла так быстро принести зелья для Гарри. Старичок, от занятий с умненькой Гермионой, просто млел. И это приближало их к заветной цели.

Преподавать ЗОТИ в Хогвартсе наняли ещё одного отставного аврора, ставшего ко всему прочему деканом Гриффиндора. А трансфигурацию – молоденькую выпускницу какой-то там Академии. МакГонагал всё время учила ее, как нужно преподавать и от этого девушку становилось жалко.

Жили друзья в квартире очень хорошо, проблем не было. Только очень волновались за Гарри

Поттер в свою очередь вкратце рассказал, что случилось с ним, вплоть до настоящего момента. Друзья слушали тихо, и к концу Гарриного монолога воцарилась звенящая тишина.

— А ты уверен…— начал Рон.

— Что им можно доверять? – прервал его Гарри. – Нет, не уверен. Поэтому и не сообщил наш адрес, да и ничего секретного не выдал. К тому же, я думаю, Малфой действительно хочет отомстить Лорду. Ведь у него была возможность меня убить и не одна. Насчёт Снейпа…тут сложнее. Он всё-таки профессионал, ему ничего не стоит меня провести, даже не прикладывая особых усилий. Но по сути дела, без них двоих я был бы уже мёртв. И отказываться получать дальше такую помощь просто глупо.

— И всё-таки соблюдай осторожность, — сказал Рон. – Не стоит расслабляться в их присутствии. Ну, я имею в виду, если захочешь выпить, так я рядом, не стоит напиваться с каким-то там Малфоем — подмигнул он другу.

— Эй, да вы…— возмущению Гермионы не было предела.

— Успокойся, Гермиона, я пошутил. Нам нужен здравый рассудок, верно, Гарри?

— Угу, ну только если по праздникам…

— Гарри, я подумал, ты должен знать, — его друг отчего-то опустил глаза и на его щеках появился румянец. – В общем, мы с Гермионой…как бы это сказать…

— Да, — решила помочь ему девушка. – Мы долго думали и…

— Да не ломайтесь вы! – воскликнул Гарри с улыбкой. – Я ещё в прошлом году всё понял. И если хотите знать моё мнение, то я очень за вас рад. Только вот отмечать это событие, я уже не в состоянии.

Друзья облегчённо вздохнули и рассмеялись.