Много смертей Гарри Поттера (джен)

Что-то отвратительное влетело Гарри в рот, и он поперхнулся.

Он инстинктивно отдернул голову, и ему потребовалось мгновение на осознание, что перед ним Чо Чанг. Он вернулся прямо в воду во время второго задания.

Гарри заставил себя сдвинуться так, чтобы головы снова соприкоснулись и пузырь воздуха обволакивал их обоих. Следовало расспросить Дамблдора, как накладывать эти чары на других людей.

Секунду спустя в воде раздались взрывы и появились авроры. Когда они плыли к нему, Гарри показалось, что он заметил искажение в воде за их спинами. Трудно сказать, ведь пузырь вокруг его головы сам по себе слегка искажал все вокруг.

Прежде, чем он успел что-то сказать, авроры схватили его, и мгновение спустя Гарри оказался на полу Больничного крыла мадам Помфри.

Руку Гарри сводило спазмами, и только мгновение спустя он вспомнил почему — из-за использования шокового заклинания в воде. Он запомнил, что не следует так делать, хотя и полагал, что могли возникнуть ситуации, где подобное пригодилось бы. Заманить кучу Пожирателей Смерти, заставив их брести по воде…

Он отмахнулся от мадам Помфри, и та поспешила на помощь Чо Чанг, которой приходилось чуть хуже, чем в первый раз, так как Гарри отпрянул от нее, и она вынужденно наглоталась воды в еще большем количестве.

Но даже так Гарри наблюдал, как ей оказывали помощь, и у него возникло чувство, что с ней все будет в порядке.

Секунду спустя появилась сестра Флёр, которую несли два аврора.

Гарри начал размышлять о том искажении, которое заметил в воде. Искажение не запечатлела ни одна из камер, снимавших происходящее для зрителей, иначе кто-то да прокомментировал бы его появление. Гарри заподозрил, что там находился кто-то, прибегнувший к чарам хамелеона. Применять их в воде выходило сложнее, чем на воздухе.

Возможно, что тот человек находился как раз за пределами действия камер. Это означало бы, что враги знали о расположении камер достаточно, чтобы избегать их. Все предполагали, что заимперили одного из авроров, но оставалась вероятность, что когда девушек проверяли, они были в порядке.

Гарри отчаянно взмахнул рукой в направлении одного из авроров, которого видел в прошлый раз, но все равно так и не узнал.

— Я видел кого-то там внизу, — заявил он. — Чары хамелеона, но плохо наколдованные. Возможно, он все еще там.

Аврор кивнул. Он явно попробовал аппарировать, но у него не вышло. Похоже, Дамблдор вернул щиты, воспрещавшие свободное передвижение в окрестностях Хогвартса.

В конце концов, именно в этом мог изначально заключаться план Волдеморта. Навредить девушкам и, когда Дамблдор отключил бы щиты, чтобы аппарировать им на помощь, аппарировать нужного Темному Лорду человека на школьную территорию. По правде говоря, тот уже мог аппарировать внутрь, и если никто его не обнаружил, то и Гарри никогда о нём не узнал бы.

От ограничений его способности просто опускались руки.

Тем не менее, в этот раз Гарри немедленно пришел в себя, как и всегда, за исключением прошлого воскрешения. Ощущение неправильности отсутствовало, равно как и осознание хода времени. Означало ли это, что Волдеморт не вернулся вместе с ним? Гарри не знал наверняка. Зато понял, что его переполняет внезапный оптимизм. Если Волдеморт больше не знал, что случится дальше, означало ли это, что у Гарри наконец-то снова появилось преимущество?

Возможно ли, что возвращения не случилось, так как Волдеморт этого раза не располагал кровью Гарри? Вышло бы у него вколоть свою кровь Дамблдору или Гермионе или кому-то еще, и вернуться вместе с ними? Так много вопросов, требующих ответов, и Гарри сомневался, что даже Дамблдор смог бы на них ответить.

Но одно Гарри знал наверняка, что ему нужно как можно скорее встретиться с Дамблдором. Там он обязательно поделится своим последним воспоминанием.

В конце концов, как часто ему выпадал шанс с полным на то правом обозвать Дамблдора дураком?

* * *

Дамблдор вынырнул из воды с лицом, бледным как полотно⁽¹⁾. Со смертями Гарри он справился лучше, чем с видом собственной.

— Если снова попробуете нацепить кольцо, я вам руку отрежу, — заявил Гарри. — Не сделал так в прошлый раз из-за мысли, что вы сможете взять все под контроль, но, похоже, у вас ничего не вышло.

Он уже снабдил Дамблдора воспоминаниями о своих прошлых смертях. Последняя из них намного сильнее повлияла на Гарри.

Дамблдор покачал головой и взмахом руки высушил себе лицо и голову. Шатаясь, подошел к креслу и уселся в него.

— Странно видеть себя делающим что-то, чего не помнишь, — сказал Дамблдор.

— Поверить не могу, что вы сдурели настолько, чтобы нацепить кольцо, — отозвался Гарри. — Вам бы следовало знать, что на нем ловушки.

В обычных условиях, Гарри никогда не назвал бы директора дураком, по крайней мере не прямо в лицо, но полагал, что сейчас имеет на это полное право, с учетом нынешних обстоятельств.

Почти минуту Дамблдор сидел молча, таращась куда-то отсутствующим взором. Наконец, он заговорил:

— Гарри, совершал ли ты поступки, о которых жалел? — Дамблдор не глядел на него. Просто глазел куда-то в пустоту. — Такие, что ты отдал бы что угодно, лишь бы изменить случившееся, но не смог, даже с учетом твоих выдающихся обстоятельств?

На мгновение перед Гарри глазами промелькнули лица Эдриана и Колина, и он неохотно кивнул.

— Ты терял людей, — сообщил Дамблдор. — Знаю, я наблюдал. Но ты терял людей, которых знал максимум считанные месяцы. Вообрази, что они твоя семья, люди, которых ты любил и знал всю свою жизнь. Насколько сильнее оказалось бы тогда искушение?

— Можно ли уничтожить крестраж, не затронув камень? — спросил Гарри.

Дамблдор покачал головой.

— Невозможно узнать, не попробовав еще раз.

Бросив взгляд на часы на стене, Гарри спросил:

— А почему бы не прямо сейчас? Обсуждая все это, мы потратили намного меньше времени, чем в прошлый раз, и меня не распирает желанием узнат, что я ошибся и Том опять вернулся со мной и перепрятал камень.

— Если все изменится в этом вопросе, то наши проблемы окажутся намного серьезнее, — заметил Дамблдор.

Гарри мрачно кивнул. Единственный шанс на победу — держать Волдеморта в неведении. Им требовалось уничтожить все крестражи, останься хоть один из них, и Волдеморт с Пожирателями Смерти победили бы. Все, что требовалось Волдеморту, это успешно сберечь один из крестражей.

— Давайте проверим, — предложил Гарри.

* * *

Даже точное знание предстоящего ничуть не облегчило ожидания. Фактически, нервотрепка даже усилилась, раз уж Гарри знал, на что именно способны ранее невидимые линии света за его спиной.

Просто и эффективно. Снаружи даже отсутствовали чары, отгоняющие магглов, чтобы не привлекать внимания. Другим фактором выступало то, что Тома не волновало, умрут ли тут магглы. Неудивительно, принимая во внимание его отношение к ним.

В этот раз Дамблдор возился так же долго, как и в прошлый раз. Гарри подозревал, что директор действовал даже еще осторожнее, из опасения возможных изменений. Чрезмерная самоуверенность никак не помогла бы им.

Отлевитировав кольцо из коробки, Дамблдор направил его в другой контейнер. Он собирался уронить коробку обратно в грязь, но тут Гарри коснулся его руки.

— Почему бы не трансфигурировать копию? — спросил Гарри. — Он, скорее всего, в какой-то момент явится проверить их, и, возможно, не будет инспектировать копию слишком уж тщательно.

Так они могли, по крайней мере, выиграть немного времени.

Дамблдор кивнул. Отлевитировал скелет ящерицы, и секунду спустя копия кольца упала обратно в коробку. Та вернулась в грязь под полом, и доски пола встали на свои места. Когда они уходили, директор даже исхитрился вернуть пыль на прежнее место.

— Какая-то остаточная магия, которую он сможет засечь? — спросил Гарри.

— Нет, если не явится сюда в ближайшие три дня, — заверил его Дамблдор. — И насколько мне известно, он пока еще не вернул себе прежнюю форму.

Гарри кивнул. Вряд ли Волдеморт взял бы с собой кого-то еще во время проверок частей души. Будучи младенцем, Темный Лорд не смог бы самостоятельно провести инспекцию. Скорее всего, они находились в безопасности как минимум на то время, пока Волдеморт оставался незавершенным.

Конечно, именно поэтому Гарри и ощущал важность фактора времени. Зелью, являвшемуся частью ритуала возрождения Волдеморта, требовалось длительное время на приготовление, иначе тот уже вернулся бы. Тем не менее, Гарри знал, что оно будет готово к концу третьего задания, и это означало, что у них чуть меньше четырех месяцев, дабы разыскать максимально возможное количество крестражей.

— Возможно, лучше будет, если я понесу кольцо, — заявил Гарри, одновременно с этим осторожно ступая между изогнутыми линиями света.

Дамблдор следовал за ним и ступал еще осторожнее, так как превосходил Гарри ростом.

— Не доверяешь мне?

Гарри покачал головой.

— Слагхорн же сказал, что слишком сильная эмоциональная вовлеченность в отношении предмета, внутри которого прячется крестраж, может позволить частичке души завладеть вами, как это случилось с Томом и Джинни Уизли.

— Уж на несколько минут я вполне способен защитить себя, — коротко ответил Дамблдор.

Взмах палочки, и линии света снова стали невидимы. Еще взмах, и следы в пыли исчезли. Все выглядело так же, как в тот момент, когда они сюда пришли.

Дверь закрылась за ними, и Гарри ощутил всплеск облегчения.

Секунду спустя они осторожно покинули пределы домовладения, пока не оказались достаточно далеко, чтобы аппарировать, не потревожив ни одну из защит.

Они аппарировали в один из конспиративных домов Дамблдора и уже оттуда переместились в кабинет директора при помощи сети летучего пороха.

Едва они прибыли, как Дамблдор начал изучать кольцо. Прошло почти десять минут, прежде чем он оторвался и поднял взгляд.

— Мерзко, мерзко. Проклятье на кольце незаметно и неизлечимо. Я на самом деле верю, что ты спас мне жизнь, Гарри.

— Как мы его уничтожим? — спросил Гарри.

По словам Слагхорна, основная душа не ощущала уничтожения крестражей, следовательно, можно было не сдерживаться. Хранить их в любом случае было опасно, они могли губительно влиять на находящихся рядом людей.

Гарри очень не хотелось увидеть Снейпа, попавшего под влияние крестража, и, с учетом того, как он каждый день встречался с директором в его кабинете, для учеников все тоже выходило небезопасным.

Дамблдор угрюмо кивнул. Он замысловато помахал палочкой и притянул к себе коробочку с полки.

— Ваш дерзкий проект вместе с Северусом во время второго года твоего обучения оказался прибыльным для школы, — поведал Дамблдор. — Я взял на себя смелость и придержал часть яда как раз на такой случай.

У Гарри, в глубинах его банковского хранилища, тоже хранился яд.

Осторожно открыв коробку, Дамблдор повернулся и вытащил из ящика в столе пару перчаток из драконьей кожи.

Гарри заглянул внутрь и обнаружил, что внутри коробки покоится знакомый клык. Похоже, даже столько времени спустя яд внутри и на клыке все еще сохранял свою мощь.

Дамблдор некоторое время пристально разглядывал перчатки, а затем кольцо, и потом вздохнул. Он обернулся и протянул перчатки Гарри.

— Может, лучше будет, если ты нанесешь удар, — наконец проговорил директор.

Гарри не знал, чем это вызвано: нежеланием Дамблдора уничтожать Воскрешающий камень или страхом, что, когда крестраж окажется уничтожен, может сработать какая-то последняя ловушка, вполне способная оказаться смертоносной. В любом случае, у Гарри осталось смутное ощущение, что ему следовало бы оскорбиться.

Вместо этого у него возникло чувство усталого смирения.

Он надел перчатки, затем бросил взгляд на Дамблдора, испрашивая разрешения, и только потом взял клык. Беря его, Гарри действовал очень осторожно: удручающе и неловко вышло бы, убей он себя из-за того, что проявил беспечность.

Конечно, умри он по собственной глупости, то мог бы просто не упоминать о том в следующий раз, когда рассказывал бы Дамблдору о происходящем. Проблема заключалась в том, что он сам помнил бы о собственной глупости.

— Так что следует делать? — спросил Гарри. — Просто нанести удар?

Дамблдор кивнул, но при этом торопливо отступил на шаг назад, едва Гарри вскинул клык. Не слишком-то лестная картина, словно директор считал, что Гарри ударит по кольцу, и клык отлетит прочь.

Хотя, на самом деле, не такая уж и глупая мысль. Гарри торопливо перехватил клык, крепко сжав обеими руками. Не отрывая взгляда от кольца, он вскинул клык, приготовившись обрушить его вниз.

— Убив меня, ты убьешь себя, — прошипел голос из украшения. Гарри потребовалась секунда на осознание того, что голос говорил на змеином. — В конце концов, разве не мы те якоря, что удерживают тебя привязанным к этом миру? Откуда тебе знать, что тебя не унесет просто прочь, едва мы исчезнем?

— Не слушай его, Гарри, — посоветовал Дамблдор. — Он скажет что угодно, лишь бы выжить.

— В пророчестве говорится, что пока другой жив, ни один из нас не сможет умереть по-настоящему. Разве этого недостаточно, чтобы сохранить нам жизнь? — кольцо замолчало на мгновение, затем продолжило: — Ты так упорно трудился над тем, чтобы выжить. Разве не хочется тебе стать бессмертным?

Гарри нахмурился и обрушил на кольцо клык.

Казалось, что все вокруг завибрировало, и Гарри услышал крик агонии, отдающийся эхом в его голове. Он оглушал, и Гарри упал на пол, выронив клык из рук.

Он увидел призрачное изображение, которое устремилось к нему, словно пытаясь теперь, когда оно лишилось своего настоящего дома, укрыться в самом Гарри.

Когда оно прошло его насквозь, Гарри ощутил, как у него сводит мышцы. Спину выгнуло, и Гарри внезапно оказался где-то еще.

Образы мелькали, перемешанные в сбивающей с толку путанице. Он видел женщину с растрепанными волосами, со странно вздутыми губами. От распутного выражения на ее лице Гарри ощутил неясный дискомфорт.

Повсюду громоздились груды золота, драгоценных камней и других артефактов.

Под занавес он узрел смеющегося Волдеморта. Планы продвигались хорошо, лучше, чем тот надеялся. Поттер будет страдать и умрет, и Волдеморт наконец освободится.

Мгновение спустя Гарри почувствовал дезинтеграцию души, ощущение, наполнившее его странного рода подсознательным ужасом. Он только что уничтожил чью-то часть души, совершил убийство, причем намного более плохое, чем если бы просто кого-то лишил жизни. С определенной точки зрения, лишение жизни могло выглядеть просто помощью кому-то в достижении иной грани бытия.

Но при этом убийство души уничтожало все, чем когда-либо располагал человек. Словно он никогда и не существовал, и уничтожение души отправляло его во тьму небытия.

Ужасное, кошмарное преступление, и все же Гарри не видел другого выбора.

— Ты в порядке, Гарри? — спросил Дамблдор.

Гарри утомленно кивнул.

— Я увидел кое-что, — наконец ответил он. — Вещи, которые нам необходимо обсудить.

* * *

Следующие несколько дней Гарри продолжал пребывать в выбитом из равновесия состоянии. Преступление совершил Волдеморт, сам искалечил себе душу, изуродовал ее до неузнаваемости, и чтобы добиться такого, он убил множество людей.

Тем не менее, Гарри знал, каково это — бояться смерти, и в каком-то смысле крестраж сказал все верно. Каждый уничтоженный якорь — минус один крестраж из тех, что удерживали его в этом мире. Гарри медленно, но верно прокладывал путь навстречу собственной неизбежной смерти, особенно с учетом того, что ему, как отчасти крестражу, скорее всего пришлось бы умереть по-настоящему, чтобы все закончилось.

Гарри обнаружил, что предается мечтам о разнообразных методах справиться с Волдемортом, не убивая его. Первый план — окаменить его и сбросить в океан, и за ним последовали другие идеи.

Хотя вторым планом оказалась идея трансформировать его во что-то еще и тайком подсунуть внутрь американской космической станции. Гарри сомневался, что волшебники способны аппарировать в космосе, и ему доводилось слышать об астронавте, выбросившем с космической станции мячик для гольфа.

Третьей мыслью явилась идея превратить его во что-то, способное противостоять стихии внутри вулкана, и сбросить Волдеморта в таковой.

Все планы исходили из того, что Гарри сможет одолеть Волдеморта и побить его, и в то же время темного лорда не спасут последователи.

Оставалось абсолютно необходимым уничтожить крестражи, и в конечном счете Гарри вернулся к этой задаче, отложив мечты в сторону.

Тем временем, все вернулось в привычную колею, как и раньше. Уроки шли, как обычно, хотя, конечно, отсутствовали ученики Дурмштранга, и занятия Гарри с Грюмом тоже продолжились.

Гермиона также занималась с Грюмом, и после трех недель полного молчания Дамблдора о других крестражах она наконец-то встретилась с Гарри в Выручай-Комнате.

Она выбирала обстановку и по какой-то причине остановилась на гостиной Гриффиндора, если судить по цветам и виду комнаты. Люди в ней отсутствовали, конечно, и Гарри задумался, не выбрала ли ее Гермиона, чтобы выбить его из равновесия.

— Я поговорила с Грюмом, — сообщила Гермиона.

Гарри вдруг ощутил беспокойство. Она не заговорила бы об этом, если бы не речь шла о чем-то необычном. Насколько знал Гарри, она могла говорить с Грюмом только об одном, и именно этот вопрос Поттер какое-то время отчаянно откладывал в долгий ящик.

— Он сказал, что я готова.

Конечно, Грюм не знал, к чему она готова, Гарри проследил за тем, чтобы профессор не имел ни малейшего представления о том, какой именно тайной он собирался поделиться с Гермионой. На мгновение он задумался, не сказал ли ей Грюм, что она готова, хотя фактически и не была, чтобы узнать эту тайну, но Дамблдор перепроверил окклюментную защиту Гермионы и подтвердил оценку Аластора.

Гарри ничего не ответил. Просто безмолвно таращился на нее. Ощущение тяжести в груди и чувство, словно ему трудно дышать.

Гермиона притопнула ногой и нахмурилась.

— Ты обещал, что расскажешь мне, если я освою окклюменцию в совершенстве. Я освоила. Продолжишь лгать мне, или, наконец, расскажешь уже правду?

Гарри замер в нерешительности на мгновение, затем ответил:

— Думаю, тебе лучше присесть.

1) Очередная игра слов, white as a sheet — также означает "на нем лица нет", то есть Дамблдор вынырнул из воды с лицом, которого не было

Вернуться к тексту