Руку мне дай... (гет)

— Петунья, подожди меня!

Маленькая Лили бежала за старшей сестрой, которая ушла на несколько футов вперед по лугу. Девочки направлялись к большому дереву, стоявшему на краю города. Его даже было видно с их заднего двора. Родители, конечно, не позволяли им одним ходить туда, но изредка сама Пет нарушала слово, данное отцу с матерью, и управившись по дому, устраивала для сестренки такие мини-прогулки. Походы на край света — так они называли свои тайные вылазки. Пет уже тогда отличалась завидной выдумкой и богатой фантазией, так что Лили с ней никогда не скучала — старшая присматривала за сестренкой как следует, обихаживая и развлекая ее.

Забирать Лили из школы стало как-то само собой прямой обязанностью Пет. К тому времени, когда заканчивались уроки в третьем начальном классе, малышка уже сидела на скамейке возле входа и дожидалась ее. Сестры приходили домой, обедали тем, что оставляли им родители, Петунья убирала со стола посуду, мыла ее, вытирала, прибирала на кухне и, уложив наскоро сделанные сэндвичи в маленькую сумку, девочки, взявшись за руки, шли на луг. Походы, разумеется, начинались ранней весной и заканчивались осенью — зимой они ходили туда всего лишь раз, боясь, что родители рассердятся. Все же девочки были еще малы и запросто могли замерзнуть. Да и в прогулках в холодное время года не было особой необходимости — отец по выходным водил их на городской каток...

Терпко пахло травой, сквозь этот запах пробивался тонкий аромат полевых цветов. Петунья срывала какое-нибудь растение и взрослым голосом, подражая бабуле, называла его по латыни — миссис Эванс тридцать пять лет проработала учительницей биологии в школе Лейк-Дистрикта. Лили послушно повторяла вслед за сестрой, потом они играли в догонялки на лугу, плели венки, ели принесенную снедь, запивая ее холодным какао, и валялись в траве, глядя на проплывающие облака, похожие на сказочных животных и птиц...

— Подожди, ты слишком быстро идешь! — Лили, изо всех сил перебирая маленькими ножками, пыталась догнать быстро удаляющуюся Петунью. Что это, почему она вдруг оказалась так далеко от нее, ведь только что они шли рука об руку? Неужели... неужели это все из-за тех странных необъяснимых вещей, которые иногда происходили с Лили? Она могла взлететь над полом, или же заставить зависнуть в воздухе предметы. Любимым фокусом Лили было заставить сорванный цветок шевелиться, как диковинную тварь. Петунья очень пугалась этого поначалу, а потом они решились и все рассказали папе с мамой, но родители ничего внятного по этому поводу объяснить детям не смогли. Сказали только, что это могут быть паранормальные явления, а сама Лили, возможно, обладает экстрасенсорными способностями, но пока говорить об этом никому нельзя, а то могут увезти далеко-далеко и они больше не увидятся...

Знали бы они, насколько их прогнозы окажутся правдой...

Лили запнулась о камень и, поморщившись, остановилась на несколько секунд. А когда подняла глаза, Петунья уже была маленькой точкой на горизонте. Девочка в ужасе посмотрела по сторонам — вдруг стало темно, как поздним вечером, но ведь сейчас только три часа дня! Дикий ужас накрыл с головой.

— Пету-у-у-унья! — тонко и пронзительно закричала Лили. Небо сверху стремительно сжималось, и вскоре над головой стал виден лишь небольшой светлый кружок — все остальное пространство вокруг потонуло в кромешной мгле.

— А-а-а-а! — поднялся сильный ветер, как пушинку оторвал ее от земли, и она полетела прямо в этот круг света. Мелькнула вялая мысль, что ее, совсем как Дороти, уносит ураганом в страну Оз, вот только домика нет... Одновременно казалось почему-то, что она стремительно падает, но ведь Лили отчетливо осознавала, что поднимается вверх! Как же такое может быть? Земля и круг света в небе быстро приближались, вот-вот... и она вырвется, нет, упадет!

Тело на диване вздрогнуло, и Лили открыла глаза.

— Боже, сестренка, как ты? — над ней склонились встревоженные лица Петуньи и Снейпа.

«Сон! Это все был лишь страшный сон!»

Тяжело дышавшая Лили вдруг сморщилась и заплакала. От облегчения. От того, что Пет не ушла от нее, не бросила одну, она здесь, рядом, и так уютно лежать на ее коленях... как раньше бывало, в детстве.

А Снейп... Лили чуть приподнялась. Оказалось, Северус держал ее за руку. Сухие, длинные теплые пальцы обхватили ее запястье, даря ощущение незыблемой реальности, полной уверенности в том, что кошмар больше не вернется. Ведь в тот миг Лили чувствовала себя совсем маленькой и брошенной на огромном пространстве букашкой, а мироздание жутко давило на ее хрупкие плечи, грозя смять и раздавить... А Сев... он смотрел на нее так по доброму, и в его глазах не было ни обиды и боли, не было ненависти и равнодушия. От этого на душе стало легче.

— Тш-ш-ш... вот, выпей. Ты сегодня просто перевозбудилась и переволновалась. Это Успокоительное, — не выпуская ее руки, Северус призвал флакончик с прозрачным зельем.

Хлюпая носом, Лили безропотно опустошила фиал, и Северус сунул ей в другую руку белоснежный платок — вытереть сопли и слезы. Петунья гладила ее по голове, Снейп держал за руку — и было так надежно и хорошо, что слезы снова полились ручьем, несмотря на выпитое зелье, которое должно было подействовать мгновенно.

«Ничего, не переживай, так и должно быть», — Северус успокоил жену взглядом.

Через несколько минут Лили смогла самостоятельно сесть и успокоиться. И почему-то вовсе не было стыдно перед Снейпом за свои красные глаза и нос, распухшее лицо и растрепавшуюся прическу. Может, потому что родственников не принято стесняться? А Сев ведь теперь ей вроде брата, раз женат на Петунье. И они так здорово смотрятся вместе... только теперь этот факт не вызывал в ней ни малейшего негодования или гнева, а только тихую радость за сестру и бывшего друга.

— А что со мной случилось? — неуверенно спросила миссис Поттер.

— Ты потеряла сознание. На фестивале. Наверное, слишком много положительных эмоций... — неуверенно начала Петунья. Но ее решительно перебил Снейп.

— Лили, внимательно послушай меня... в тебе было слишком много негатива, отрицания. Для будущего ребенка это очень вредно, особенно для мага. А он точно будет магом, а не сквибом, это очевидно. Так вот, лечебные свойства положительных сущностей, которые у нас в Британии зовутся Патронусами, а у американских индейцев тотемными животными, были известны давно, и их успешно применяли в качестве проводников для заблудившихся людей, как почтальонов, передающих задания и указания и как способ отгонять от людей темных тварей. А еще, где-то в начале века, здесь, в Америке, начали устраивать своеобразные фестивали, на которые принято было привозить беременных колдуний, матерей в депрессии и просто отчаявшихся, угрюмых, озлобившихся людей, переживших сильные потрясения. Такая своеобразная массовая светотерапия...

— Постойте... а как... нет, я понимаю, такое удивительное фантастическое зрелище запросто может разогнать плохие мысли и дурные намерения, но... — пробормотала Лили. — В самом буквальном смысле, — утвердительно кивнул Снейп. — Мы с тобой маги, причем не слабые, и вполне можем облечь во плоть не только свои слова, но и помыслы. Ты же знаешь, что мысли материальны?

Петунья неосознанно кивнула на его слова — уж она-то помнила воспоминания, которые извлекались из головы. Она даже как-то держала их в руках — подобные длинным нежным нитям лунного серебристого света, они мягко обвивались вокруг пальцев и, мерцая, плавно стекали в думосбор. Эти ощущения невозможно было забыть, и одновременно с трудом можно было смириться с мыслью, что она держит в руках частицы своей памяти.

— Так вот, недаром все наши словесные проклятия облекаются в видимую, осязаемую форму и причиняют вред или пользу. Да что там говорить, ведь даже так называемая душа настолько материальна, что достаточно сильные колдуны умудряются делить ее на части!

— Ка-а-ак? — в унисон удивились сестры. — Неужели такое возможно? Это... это просто удивительно!

Снейп нахмурился.

— Это Темная магия, но поверьте, хуже ритуала и быть не может. Человек с ущербной, неполной душой уже не человек, а нечто. Так вот, все хорошие положительные эмоции, испытываемые нами, становятся основой для Патронусов, а вот противоположные... злость, ненависть, зависть, пренебрежение, равнодушие, алчность, мстительность... желание унизить, сломать, растоптать, причинить боль, убить... у простых людей эти эмоции зачастую могут разрушить психику, а уж у магов и подавно стать вполне реальными и захватить тело и разум. Скорее всего, по нашим с Монгво и Вейером предположениям, такое произошло с Темным Лордом. Что-то с ним случилось в детстве и юности, что сильно покорежило его, озлобило и ожесточило, направило на тот путь, по которому он успешно идет по сию пору. А он очень сильный маг, ему должно быть от этого в несколько раз хуже. Неуемная жажда власти, и вдобавок обида на кого-то... Негативные эмоции заставляют нас совершать необдуманные поступки, чреватые тяжелыми последствиями. Поэтому душу мага надо чистить. Периодически. Для этого мы и взяли тебя на фестиваль.

— Мне... мне сначала было так больно! — по-детски пожаловалась Лили, непроизвольно положив руку на грудь. — Нечем было дышать, а потом... потом я падала куда-то глубоко, и думала, что уже все, останусь там одна, в темноте... — слезы опять хлынули из глаз. — Пети, помнишь наши прогулки по лугу?

— Конечно, помню, Лили, как же забыть. Такое чудесное время было, ведь это наше детство... — улыбнулась Петунья.

— Так вот, мы пошли гулять, и ты ушла вперед, а я звала, звала тебя, а ты не оглядывалась, я думала, ты бросила меня, ведь раньше ты всегда держала меня за руку, чтобы я не потерялась, а теперь... — захлебывалась Лили.

— Ну что ты, успокойся, вот же я, и вот моя рука, — Петунья крепко сжала ладонь сестры.

— Пети, прости меня, прости за все обиды, — ревела Лили. — Мне так стыдно... стыдно, что я хвасталась перед тобой своей магией, шарилась в твоих вещах, что доводила тебя крысами и лягушачьей икрой в одежде, не помогала тебе по дому и не слушалась... я была такой глупой дурой... я...

— Хорошо, хорошо, давай все забудем и начнем сначала, — Петунья прижала плачущую сестренку к груди. — Это все... это все твои темные сущности! Они внутри тебя подбивали тебя же на пакости! Но теперь их нет, так что все будет прекрасно! Это как расколдовать сказочную принцессу, которой овладели злые демоны, помнишь, сказки в детстве, которые нам рассказывала тетя? — пошутила Пет.

Лили засмеялась, всхлипывая. А ведь верно, так удобно свалить все на неких абстрактных злодеев, и самой становится полегче. Правду говорила тетя — человеку легче обвинить кого-то постороннего в своих нелицеприятных поступках, нежели признать, что это ты сам поступал отвратительно и неправильно. Такова уж непростая натура человеческая. Мало кто может прямо и открыто сказать, что он негодяй или подлец. Вот так и она по молодости и глупости всегда предпочитала найти крайнего: маму, Петунью, Снейпа...

— Если ты захочешь, мы всегда будем рядом. Я и Северус. Мы не оставим тебя до тех пор, пока будет грозить опасность тебе и твоему ребенку. Ведь ты, мама и тетя с бабушкой — это все, что у нас осталось. Семьей нужно дорожить, Лили, ведь только она всегда придет тебе на помощь.

Лили шмыгнула, и потеснее прижалась к Петунье. Так хорошо и тепло было, как будто и правда вернулась в те времена, когда они не ругались и не грубили друг другу. И папа был рядом и веселился вместе с ними... покупал им все, что они просили, гулял с ними по городу, водил в кино и на ярмарки... как же ей этого не хватает! А ведь, если подумать, тот же Северус вполне мог заменить ей умершего отца, да только... если бы они тогда выяснили все до конца друг с другом... Но хорошо, что все же помирились, пусть поздновато, но лучше так. И, кажется, он не держит на нее зла, и тем более, не собирается требовать от нее объяснений и оправданий.

— Хочу, — заявила она. — Я ведь совсем одна, даже поговорить не с кем... Можно тут купить дом? Где-нибудь поблизости? — она робко посмотрела на Северуса — согласится ли он с таким ненавистным соседством. Но Снейп и бровью не повел на предложение поселить рядом школьного врага.

— Почему же нет? Тут продается несколько небольших особняков, думаю, у твоего мужа хватит средств приобрести один из них. Проблема лишь в том, согласится ли Поттер переехать сюда, и отпустит ли Орден одного из самых своих преданных членов?

Лили задумалась. Может, топнуть ножкой, надуть губы и поставить условие Джеймсу? В конце концов, ведь счастливо жить можно не только в Англии в фамильном особняке Поттеров, но и в любом другом месте. А ей очень нравится тут, да и комфорта у американских магов побольше, нежели у британских с их идиотским Статутом...

— Если любит — пусть докажет, — пробурчала она, наконец. — А если откажется... я ведь могу остаться тут, и он меня не найдет, пока я сама этого не захочу?

— Именно так, — улыбнулась Петунья. — Для пущей убедительности желательно бы тебе получить гражданство. Сев, ведь ей можно это устроить?

— Разумеется. Как политической беженке, — усмехнулся Северус. — Тут всем известно, что творится в магической Британии, но как водится, помогать Дамблдору или Темному Лорду никто не собирается — это никому не надо, к тому же, многие старожилы испытывают чувство злорадства, наблюдая за тем, что творится на исторической родине-мачехе, избавившейся от них в свое время, как от мусора. Я поговорю с Монгво, но хорошо, если бы ты поступила учиться куда-нибудь. К примеру, в нашу Академию, или еще куда-то, по профилю, который тебе по душе. Тогда сначала тебе дадут учебную визу, а уже потом можно и гражданство оформлять. А в случае получения политического убежища должно быть еще проще — мотивацией же может служить преследование по... чистоте крови, так скажем. Такой пункт внесен для маглорожденных магов.

— А еще твой ребенок родится здесь и станет полноправным гражданином Штатов, — радостно известила Петунья. — И будет пользоваться всеми правами и полномочиями. Так что если твой муж вдруг заупрямится, ты будешь иметь полное право остаться тут вместе с ребенком, вряд ли он сможет забрать его отсюда. Да и мы не позволим, конечно. Теперь на очереди лишь отвести от него невнятную судьбу Избранного.

— Я знаю, что это не совсем хорошо, — сказала Лили, закусив губу, — но у меня нет другого выхода. После того, что я узнала, возвращаться в Англию нет ни малейшего желания. Поэтому... лучше политическое убежище, чтоб наверняка, да?

— Знаешь, ведь мама, тетя и бабушка тоже cогласны переехать сюда как обычные маглы. Они уже продали дом в Лейк-Дистрикте, а мама обратилась в риэлторское агентство в Галифаксе — несколько домов на нашей улице выкупают под торговый центр... так что скоро уже они будут тут, и мы поедем покупать им новый дом! Ведь здорово, что все мы будем вместе и рядом! Потому что я постоянно беспокоилась за вас всех — вы там, а я здесь, далековато все же.

— Вы поможете мне? — робко спросила Лили. Вся ее самоуверенность и наглость слетели с нее как шелуха. Теперь она, наоборот, чувствовала себя обязанной — ведь как бы то ни было, ее и будущего ребенка спасли, поселили в шикарном доме, да еще и помощь со всех сторон оказывают, вовсе ничего не требуя взамен... так стыдно было вспоминать все те нехорошие вещи, которые она думала про сестру и Северуса. Может, и правда, та темная сущность, разраставшаяся в ней с того самого момента, как она узнала, что ведьма, виновата в ее дурацких нелогичных эгоистичных поступках? А родители, как назло, вовсю восторгались и подливали еще больше воды на мельницу тщеславия и гордыни. В школе эта линия продолжилась — преподаватели, да сам директор постоянно хвалили ее за способности, щедро начисляя баллы и раздавая статусы. А открытое пренебрежение со стороны слизеринцев заставляло злиться и ненавидеть их всей душой, вызывая сильное желание доказать, что она ничем не хуже них. Боже, а если бы оно поглотило ее со временем полностью? И что бы сейчас стало с младенцем внутри нее? Даже думать об этом было как-то жутко...

Лили твердо решила, что останется со своей семьей, которую чуть не потеряла из-за собственной глупости и непомерных амбиций, и вознамерилась посещать все фестивали Патронусов, которые только будут проходить в будущем. А Поттер... ну что ж, если ему нужны жена и ребенок — он приедет сам, потому что она и с места не сдвинется. А если нет... то гнутый кнат цена всем его клятвам неземной любви!