Руку мне дай... (гет)

— О, мой дорогой Северус, опытные манипуляторы и без этого прекрасно обходятся, — со смешком сказала старая экзаменаторша. — Ведь у Дамблдора полная школа неуравновешенных, доверчивых по большей части подростков. К тому же, в период гормональной перестройки, когда все эмоции обостряются до предела и очень легко посеять в человеке обиду, злость, ненависть и недоверие к окружающим. Достаточно ничего не сделать, когда ждешь справедливого решения — и вот ты уже обижен на целый мир! Тогда как мудрый руководитель поддержал бы пострадавшего ученика восстановлением справедливости и тем самым не убил бы в нем веру в людей… — она грустно покачала седой головой. — Но… не знаю точно, какие именно цели преследует твой бывший директор кроме насаждения всеобщего блага, о котором он талдычит вот уже много лет. Только у меня впечатление, что он просто-напросто играет в куклы. Нет-нет, даже не в шахматы, как принято говорить о столь именитых персонах, а именно в куколки, подобно маленькой девочке!

Снейп присвистнул, услышав столь пикантное сравнение. Но Гризельду никогда не смущали громкие титулы и известные имена. Старушенция всегда говорила то, что думает, прямо в лицо собеседнику, не опасаясь никого и ничего. Северус даже думал, что она самому Волдеморту бы попеняла за плохое поведение и тот бы ничего ей не сделал. А ведь и правда — она ведь должна была принимать СОВы и ТРИТОНы у самого Темного Лорда в бытность его школьником!

— Кукольник? Марионеточник? — предложил он Гризельде.

— Можно и так его величать, еще манипулятор подходит, — усмехнулась она. — Театр марионеток, чтоб его… и ведь слушаются беспрекословно! Делают ровно то, что он от них хочет.

— Но… мы ведь не можем ему помешать, кроме как только не участвовать в его безумных постановках, — констатировал Снейп.

— Да, на самом деле сложно понять, что это за человек и чего он тебя конкретно хочет. Мало кому это под силу. Хотя вот тебе, к примеру, удалось ускользнуть от него без потерь.

— Ну, думаю, если бы не моя ненаглядная Пет, я бы сейчас вовсю участвовал в Пожирательских рейдах и убивал невинных маглов, чтобы выразить Повелителю свою преданность, — желчно промолвил Снейп. — И все ради чего? Чтобы доказать своим недругам с противоположного факультета, что мне была и есть прямая дорога в лагерь Темного Лорда?

— Хм, именно так, дорогой мой, именно так! — Гризельда макнула лепешку в прозрачный ароматный мед. — Знаешь, в юном возрасте молодежь стремится самоутвердиться и зачастую они это делают во вред себе, не понимая совершенно, что следует поступать прямо противоположно утверждаемому. Это… в общем, играть на нежных струнах подростковой души грязными руками и пальцами нельзя, но когда это кого-то останавливало? Ведь никто не станет тратить на тебя, забитого и никчемного, массу времени, чтобы показать и доказать, что ты неплохой парень. Проще из чистого упрямства сделать так, чтобы окружающие разочарованно вздохнули и сказали: мы так и знали, что он окажется подонком и мразью. Не зря, не зря мы эту гадину травили и били, он вполне всего этого и заслуживал, так как с самого начала ничего хорошего в нем не было. А ведь для того, чтобы это хорошее появилось, окрепло и взросло — нужно создать ему мало-мальски благоприятную среду. А какая для этого атмосфера в Хогвартсе? Правильно — никакой!

— Я готова подтвердить это, — горячо сказала Петунья. — Господи, я чуть сестру не потеряла из-за этой идиотской школы! Но какая промывка мозгов… просто уму непостижимо! Чистый гипноз! Неужели там почти все такие?

— Нет, девочка моя, не все так печально, — улыбнулась Гризельда. — Умненькие дети, которые умеют думать, сопоставлять, анализировать и искать самые благоприятные пути и решения для себя, своей дальнейшей судьбы есть и их немало. Взять хоть мой любимый факультет — Рейвенкло. Не секрет, что в Пожиратели идут не только слизеринцы, как принято считать. В армии Волдеморта есть выходцы со всех факультетов, и с хваленого Гриффиндора тоже. Но с Рейвенкло их очень, очень мало! Значит, дети думают и выбирают, куда им идти строить свое будущее — к террористам или к достойным уважения людям. Это вызывает у меня такую гордость… — старушенция хлюпнула чаем.

— А мне кажется, тут сам факультет обязывает… — размышляла Пет. — Там такие четкие установки… Лили как-то соизволила мне пересказать песню Шляпы. Так вот, маленький одиннадцатилетний ребенок еще ничего плохого не сделал, а его при Распределении уже заклеймили будущим Темным магом и Пожирателем. И что бы он в будущем ни делал хорошего, мнение вряд ли изменится. Это… это как клеймо пожизненное! Гриффиндорцы — смельчаки и благородные доны, хаффлпафцы — туповатые увальни, рейвенкловцы — занудные заучки и ботаны, а слизеринцы — всегда скользкие и подлые твари!

— Ты права, — согласилась Марчбенкс. — Нет ничего хуже навешиваемых ярлыков. Ребенку просто не остается ничего другого, как соответствовать тому, что сказано. А учитывая податливую детскую психику… вот так школа и взращивает искусственно друзей и врагов, светлых и темных магов. Взять хоть твою сестричку и Сева. Самым оптимальным для них было бы попасть вместе на Хаффлпафф или Рейвенкло. Тогда бы их, возможно, оставили в покое и они сейчас были бы вместе. Попади они оба на Гриффиндор — может, сражались бы сейчас под началом Дамблдора.

— А… а если бы… — заикнулась Петунья.

— О, нет, нет. Маглорожденные на Слизерин не попадают. Никогда.

— Почему? — недоумевала Петунья. — Ведь среди нас, простых людей, тоже полным-полно амбициозных, алчных, непорядочных, лживых мерзавцев и мерзавок? Так куда же отправляют с таким вот потенциалом?

— Хм… — задумалась Марчбенкс. — Знаешь, девочка моя, твои размышления лишь убеждают меня все больше, что нашу знаменитую Распределительную Шляпу, которая, по слухам, принадлежала самому Годрику, заколдовывают таки мощным Конфундусом!

— Вполне может быть, — ввернул Снейп. — Никакие чары даже самых сильных магов, какими принято считать Основателей, не могут держаться на вещи тысячу лет, если ею пользуются регулярно. Рано или поздно колдовство ослабнет или совсем выветрится и Шляпа давно уже должна была стать обычной тряпкой. До Дамблдора почти все профессора были слизеринцами, тот же Финеас Найджелус Блэк, родственник пресловутого Сириуса Блэка, а потом, после них, стал Дамблдор… Все они могли так запрограммировать Шляпу, чтобы она категорически не распределяла маглорожденных волшебников на Слизерин, искусственно подогревая неприязнь и ненависть к факультету чванливых снобов, кичащихся своим чистокровным происхождением… Только вот директора-слизеринцы понятно почему так поступали, а вот наш нынешний директор… Зачем он-то искусственно раздувает сплетни и домыслы о слизеринцах как ненавистниках маглов и поборниках чистой крови? Разве не в его интересах отправлять на Слизерин маглорожденных?

— Ну, может, ему нужна война, — предположила Гризельда. — Он же все-таки гриффиндорец.

— Как по мне, так от гриффиндорца в нем абсолютно ничего нет. Больше смахивает на ушлого слизеринца, и поступки в принципе такие же, — усмехнулся Снейп. — Где его благородство, жажда справедливости и мира? А его безумные эксперименты с оборотнем? Со мной, с Мародерами, которым он всячески попустительствовал через МакГонагалл? Первое время я надеялся, что он, как Герой магической Британии, повергнувший Гриндевальда и спасший тучу народа, заступится за меня, но, увы… все мои надежды развеялись в прах после того, как после первой стычки с меня сняли столько же баллов, сколько со всех четверых мародеров. Он присутствовал при этой разборке, и пока МакГонагалл отчитывала нас, просто стоял и добродушно улыбался. Я недоумевал от этой альтернативной арифметики, а Люц тогда посмеялся надо мной и моими обиженными рассуждениями о несправедливости и сказал, что он всегда молчит, даже когда видит явную вину своих любимчиков.

— К сожалению, действующий директор Хогвартса может делать в стенах вверенной ему школы все, что захочет, — вздохнула старая экзаменаторша. — Таково было главное положение Основателей и нынешние школьные правила… Он сам набирает кадры, распоряжается школьными территориями и помещениями, командует общиной домовиков и многое другое… а чехарда с баллами… ну что тут скажешь. Обычная факультетская предвзятость.

— А что, над всемогущим директором нет никого, кто мог бы его контролировать или проверять? — недоверчиво спросила Пет. — Потому что получается, это какой-то феодал-самодур в своем владении, Повелитель, Царь и Бог в одном лице. Даже жалобы на него попадут обратно к нему же!

— Увы, увы. Это так. Даже несмотря на то, что Попечительский Совет снабжает школу средствами, он не имеет право оспаривать и осуждать действия директора.

Петунья хмыкнула.

— Вот уж… прекрасно устроился наш кукловод! Замечательно обезопасил себя со всех сторон! Исподволь ломать жизни и судьбы ученикам и не нести за это никакой ответственности — это же просто рай для маньяков и психопатов! Я очень рада, что уехала из Англии и возвращаться туда не собираюсь ни за что! Чтобы мои дети поступили в Хогвартс под начало этого вашего… Альбуса! Кстати, в переводе с латыни это ведь белый?

Гризельда ехидно захихикала.

— Ты права! Белый шмель, если быть точным. А ведь белый цвет испокон веков считался символом чистоты и непорочности. Вот такой вот каламбур. Или парадокс, даже не знаю, как точнее выразиться. Но, понимаешь, деточка, издревле народ обожал и уважал личностей, которые совершали подвиги во имя. Во имя справедливости, во имя добра, во имя… да чего угодно! А наш Альбус избавил магическое общество от Гриндевальда. За это его и носят на руках и поныне и постоянно ставят на пьедестал. Это, можно сказать, уже привычка.

— Да, Сев рассказывал мне об этом самом… тринадцатом подвиге Геракла, — пошутила Пет. — Только я понять не могла, почему он сразился с ним не в 1939 году, когда началась Вторая мировая, а лишь в 1945, когда итоги войны были уже предрешены. Ведь победи Дамблдор Гриндевальда раньше на несколько лет, миллионы людей остались бы живы. И этот человек якобы продвигает бесправных маглорожденных, интегрирует их в магическое общество! В чем вообще эта интеграция выражается-то? Я никаких подвижек в виде законов, поправок и прочего не вижу. Пустое сотрясение воздуха и популистские заявления, только и всего.

— Дамблдор всегда заявлял, что он не вмешивается в политику, — пожала плечами Марчбенкс. — Ох, ты как раз вовремя, — она подставила чашку под горячий чайник, который принесла из кухни Лили.

— Ну и ну, не политик он! — фыркнула Пет. — Запомни, Лилс, я тебя отсюда в твой Орден не отпущу ни за что! Понятно?

— Ага! — покладисто кивнула миссис Поттер, разливая всем ароматного свежего чаю. — Меня, кстати, зачислили на первый курс Академии. Буду изучать магическую фармацевтику — это такой гибрид зелий и магловских лекарств. Жутко интересно! Пять лет обучения, а потом хочу в магистратуру поступать. А за Гарри мама с тетей и бабушкой присмотрят. Я уже с ними договорилась.

— Вот, правильный выбор! — одобрила Гризельда, которая всегда ратовала за науку. — Нечего рисковать жизнью в бессмысленных войнах непонятно ради каких целей. Ты живая больше пользы можешь принести. Вдруг полезное лекарство изобретешь и спасешь те же миллионы жизней. Деточка, я так рада, что ты наконец-то взялась за ум и перестала закапывать свои способности в землю! Погляди вон на Северуса, ведь он через несколько лет и академиком может стать с таким-то списком изобретений! — она гордо похлопала Снейпа по плечу. — Прямо жутко горжусь, что приложила руку к его нынешней карьере! И пусть этот вредный Монгво не хвалится своим талантливым учеником — первой сей самородок я обнаружила, а ведь могла и не к нему Сева послать, а, к примеру, в Колорадо, к Моргану! Так что пусть меня благодарит!

— Разве Монгво хвалится мной? — удивился Северус. — Он никогда не говорил ничего такого…

— Настоящий учитель и Наставник не станет этого делать при ученике, но при других наставниках и профессорах — не преминет, разумеется, — выдала секрет болтливая Марчбенкс. — Ох, ну ладно, засиделась я с вами, дети, отдохнула, наелась-напилась, теперь можно и по делам… Спасибо, как будто дома побывала.

— Мы надеемся, вы теперь станете бывать у нас чаще, — улыбнулась Петунья. — А может, вам вообще сюда перебраться?

— У Пет теперь страсть — всех агитировать сменить место жительства, — пошутил Снейп.

— Ну а что, зато я абсолютно спокойна за своих родных и друзей. Очень не хочется переживать и дергаться за тех, кому может грозить опасность. Вот, к примеру, тетя с бабулей очень даже рады и счастливы, что переехали. Климат в краю Больших Озер очень хороший, так что у них даже давление нормализовалось, и чувствуют они себя прекрасно! И я теперь не боюсь, что их используют как рычаги давления на ту же Лили. Скажешь, я не права?

— Права, детка, совершенно права, — прокряхтела, вставая со стула, Гризельда. — Каждый здравомыслящий человек всегда стремится оградить от опасности в первую очередь не себя любимого, а тех, кто ему дорог и близок. И это правильно, всегда так и поступай.

— До свидания, профессор Марчбенкс, — попрощалась с экзаменаторшей Лили, смирно сидевшая за столом и культурно поедавшая тортик. — Передавайте привет профессору Тофти.

— Передам обязательно, — фыркнула Гризельда. — Кстати, порадую его тем, что ты взялась за ум. Он все сетовал, что такая красавица, да к тому же еще и умница — это редкое сочетание! И вдруг скоропостижно вышла замуж! Ну, вот и удивим его.

Cнейпы вышли проводить дорогую гостью. Старушенция напялила шляпу, взяла свой вязаный ридикюль, пестрый до безобразия зонтик с бамбуковыми спицами, и заговорщицки поманила пальцем Северуса.

— Так что все-таки с миссис Поттер приключилось? Ты тайком подлил ей в сок Зелье ясного ума?

Cнейп засмеялся.

— Да нет, я же не Дамблдор, в конце концов! Просто мы вытащили Лили на Фестиваль Патронусов, а там уже позитивная магия сделала свое светлое дело.

— Ах вот оно что! — покивала седой головой Гризельда. — Весьма верное и действенное решение, а главное, самое безопасное для беременной ведьмы! Впрочем, я сама должна была догадаться, что к чему. Старею, старею… но поглядите-ка, какой эффект от исцеления! Должно быть, деточка была еще не сильно зомбирована этим старым пауком, вот у нее и получилось стать самой собой. Мозги-то у нее есть, и неплохие, осталось только научить пользоваться ими самостоятельно, а не с чужих речей.

— Думаю, главным было оторвать Лили от той компании. Ведь они собираются на эти собрания регулярно, и правда как в какой-то секте, где членам промывают мозг напрямую проповедями. Кстати, тут, в Америке, у маглов, таких организаций полным-полно, и они вполне пользуются успехом… — задумчиво сказала Петунья. — Никогда не могла даже подумать, что моя сестра окажется в похожей!

— Ох, деточка, ради достижения своей цели люди порой идут на такое… — заохала Марчбенкс. — А уж если у тебя есть власть, сила и прочие возможности, то задурить головы юным неофитам не составит труда, ведь мы именно об этом сегодня почти весь вечер и говорили. Ну ладно, мне пора, засиделась. Коллеги меня, наверное, заждались. Увидимся еще! Петунья, лепешки твои просто объедение, ничем от моей стряпни не отличаются. Так что как-нибудь приведу к тебе в гости своих мужчин — пусть порадуются, что после моей смерти останутся достойные преемники на кулинарной ниве!

— Миссис Марчбенкс, не говорите глупостей, после какой еще смерти? — фыркнул Северус. — Монгво готов предоставить вам целого карпозубика, дабы вы омолодились и прожили еще много лет. А этого он никому и никогда не позволяет — убить реликтовую рыбу ради красоты и молодости американских богачек.

— Ну, нет, я сама на такое не соглашусь! Лишить жизни редчайшее красивейшее создание ради какой-то сморщенной как древний изюм старушенции… лучше буду твои тоники женьшеневые пить, они мне больше нравятся!

Тепло и многословно попрощавшись с молодежью, ублаготворенная Марчбенкс аппарировала из прихожей.

— А она, оказывается, хорошая тетка, — признала Лили, когда Пет с Севом вернулись в гостиную. — Сначала мне казалось, что она слишком уж предвзятая и придирчивая… но потом я поняла, что она так пыталась вытянуть из нас максимум на СОВах и ТРИТОНах.

— Ну, Гриззи просто делала свою работу, причем делала качественно, — пожал плечами Снейп, усаживаясь на диван и привлекая к себе Петунью. Та с удовольствием прижалась к мужу и положила голову ему на плечо. Лили с плохо скрытой завистью отвернулась в сторону, делая вид, что ей все равно.

Теперь, когда прямая угроза ей самой и ребенку вроде бы почти миновала, стало как-то тоскливо и обидно. Нет, днем, когда она была занята в Академии, было еще ничего, а вот вечерами и ночами… Петунье-то хорошо, у нее муж под боком, к тому же, муж очень даже любимый и желанный, а она вот опять одна!

Может, когда Гарри родится, ей будет некогда думать об этом? Ведь надо будет за ребенком ухаживать, а не глупостями голову забивать… все равно Джеймс никогда не согласится бросить все в Британии и переехать в Новый Свет. Может быть, тогда ей стоит… ну, попытаться тогда развестись и найти себе спутника жизни здесь? А что, вот родит, вернется в прежнюю форму и чем черт не шутит? Просто ведь тут, в Америке, и мужчины совершенно другие, нежели в магической Англии. Современные, не погрязшие в предрассудках типа тех, что жены созданы лишь для кухни, рождения детей и ублажения мужа.

Вон взять хоть ту же Селену. Ах, это девушка-мечта! Богатая, красивая, современная, сильная и умная колдунья. Сама лихо водит крутой большой автомобиль, к тому же, она небрежно упомянула, что так же владеет искусством управлять небольшим самолетом, катером и мотоциклом! А она, Лили, даже права не получила! Надо было летом не валяться на диване и пялиться в телевизор, а пойти на курсы вождения, вон как Петька. У Петьки, кстати, тоже неплохая машинка, хотя могла бы у Сева и джип попросить. Он бы ей купил.

А Джеймс бы подарил ей машину? Вот это интересный вопрос — потерпел бы он жену, которая пользуется магловским транспортом? Или же приказал ей категорически перемещаться исключительно на метле? Метла… это… правду сказать, не ахти какой суперский транспорт, лично ей не понравилось. Ну а что, вон Блэк между прочим, тоже не на Чистомете рассекает. На дядькины деньги сразу же побежал и купил себе мощный магловский байк! Так что если бы Джейм начал корчить из себя сурового хозяина и главу семьи, можно было бы радостно ткнуть его носом в поступки его друга, а то, понимаешь, привыкли к двойным стандартам!

Только где сейчас Джеймс… Лили вынуждена была признать, что немного соскучилась по мужу, даже несмотря на все прошлые обиды. Может быть, он понял, как ему не хватает ее и не станет вести себя как свинья? Все-таки полгода прошло уже…