Руку мне дай... (гет)

C утра сестры отправились в клинику, рекомендованную Селеной. Проводив Лили сначала в палату, а потом в родильное отделение, Пет устало опустилась в кресло, стоявшее в холле.

После вчерашнего разговора они с Севом долго шептались ночью, и уснула она, лишь приняв половину таблетки снотворного. Очень не хотелось принимать лекарство, но слишком уж она была взбудоражена выяснившимися подробностями печального сестриного брака.

Петунья потерла глаза. Вот как тут будешь спокойной, если не успеешь решить одну проблему, так тут же на подходе следующая? Да к тому же не личные это трудности, а те, от которых никак не отмахнешься, если не хочешь, чтобы совесть потом замучила.

К тому же, какой бы ни была Лили, Петунья ее все равно любила и жалела, и вот сейчас, когда у сестренки мозги только-только начали вставать на место… Да уж, видимо, придется вразумлять еще и Поттера, коли он желает и дальше жить с обиженной женой и растить сына, который вот-вот появится на свет.

Лили младшая, избалованная и высокомерная девчонка, но такого она точно не заслужила!

Родители сестер были обычными людьми, тем не менее, их мать работала после школы всего несколько лет – продавщицей в магазине. Выйдя замуж за Гарри Эванса и забеременев в первый раз, она так и осталась сидеть дома – через год после рождения старшенькой Петуньи миссис Эванс опять оказалась в положении, и после рождения Лили уже не вернулась на работу – муж решил, что справляться с двумя маленькими детьми тот еще адский труд, и вовсе не возражал, чтобы жена полностью посвятила себя семье.

Но все же… все же у родителей были вовсе не те отношения, какие наличествовали у Лилс! Да, мама не зарабатывала и так сказать, сидела у мужа на шее, но тем не менее она свободно распоряжалась деньгами, которые приносил супруг, имела право голоса при покупке крупных и дорогих вещей вроде телевизора или машины и сама обустраивала дом и снаружи и внутри. Муж абсолютно ничего ей не запрещал, наоборот, поощрял какие-то выдумки и покупку модных аксессуаров, гордясь тем, как жена обустраивает их быт. Занавески, коврики, накидки на диваны и кресла, постельное белье, мебель, посуда и кухонная утварь – все это мама покупала сама, таким, какое ей хотелось. Отец обсуждал с ней даже модель газонокосилки и размеры очага для барбекю. Так почему же якобы любящий без ума жену Поттер ничего не позволял Лили, предпочитая лишь ставить ее перед фактом проделанного как ему угодно?

Только потому, что это был дом его родителей? И потому, что он мужчина и глава семьи? Но если так рассуждать… тогда Лилс и правда была взята на должность смотрительницы музея любимых отца и матери Джеймса. Разумнее было бы в таком случае…

— Ну, как вы тут? – высокая, модно одетая женщина села рядом с Петуньей.

— Селена? Спасибо, что пришла, — Пет вынырнула из тягостных раздумий и улыбнулась. Внешне она выглядела достаточно спокойной и собранной, как и положено деловой независимой женщине. Хорошо еще, что отговорила мать заявиться в клинику и ждать появления внука на свет. Сказала, что позвонит сразу же, как Лили родит.

— Северус сказал, что ты на страже. Ну, я и решила узнать все из первых рук, так сказать, — усмехнулась молодая ведьма. – Да не переживай, все будет хорошо, здесь отличные специалисты.

— Да, конечно, иначе и быть не может. Сибилла тоже одобрила эту больницу. Кстати, как там дела у твоего мужа? — между женщинами завязался обычный разговор, потом они сходили на ланч, погуляли немного в больничном саду, и по возвращении увлеклись обсуждением празднования дня рождения племянницы Селены, разложив листы бумаги с эскизами костюмов и декораций для праздника, так что вышедшему из отделения врачу пришлось скромненько кашлянуть, дабы привлечь к себе внимание прекрасных дам.

— Миссис Снейп, миссис Доусон, добрый день. Миссис Снейп, поздравляю с рождением племянника! Отличный здоровый ребенок, никаких отклонений не выявлено, и несколько преждевременное появление на свет нисколько не отразилось на нем. Даже в инкубатор помещать не пришлось! Как только миссис Поттер немного отдохнет, ребенка тут же ей принесут. В общем, все прошло весьма удачно, и эксцессов с магией к счастью, удалось избежать. Миссис Поттер отлично держалась.

— О, Боже, так быстро! Ведь сейчас только два часа дня! – удивилась Петунья.

— Ничего странного! Роженица здоровая и сильная, мы провели стимуляцию, а так как все было в порядке, то и мучиться долго не пришлось. Даже естественные роды могут проходить весьма быстро, если организм в полном порядке.

Петунья облегченно выдохнула и кинулась пожимать руку врачу, благодаря за радостное известие. Селена тем временем отправляла Патронуса Снейпу, как он и просил.

— Ну что ж, если все уладилось, то я тогда пойду, меня тоже муж ждет, — Лена помахала рукой и испарилась из больничного коридора. Видимо, ушла через портал. Зато почти сразу же материализовался Северус. По радостным глазам жены он все понял, и многословно расспрашивать не стал, просто слушал сбивчивый Петуньин доклад о состоянии здоровья Лили и маленького Гарри… Поттера?

C фамилией, да и с именем, вышел конфуз. Разобиженная и не желавшая ничего прощать и понимать Лили вынашивала план жестокой мести мужу за его подлый обман и настаивала, чтобы записать сына Гарри Эвансом. Но ребенка она полюбила сразу, хотя мать встревоженно кудахтала о послеродовой депрессии, усталости и первоначальной неприязни к сыну из-за перенесенной боли. Лилс махнула рукой и сказала, что у нее вроде с психикой все в порядке, да ее даже не тошнило во время беременности – с чего бы ей испытывать к собственному ребенку неприязнь или неприятие? Она их чувствует только к дорогому муженьку!

С трудом удалось уговорить упрямицу черкнуть пару строк Джеймсу о появлении у него наследника. Сделано это было с презрительным фырканьем, недовольным ворчанием и гневным сопением на резкое замечание Петуньи, что не стоит быть такой эгоисткой. На возражение, что эгоист тут как раз таки Поттер, было отвечено, что они два сапога – пара, и уподобляться кое-кому не стоит. К тому же, Лили забывает о главном – о рождении Избранного не в назначенный и ожидаемый срок следует как можно скорее известить главного организатора этой хитромудрой комбинации – директора Хогвартса и по совместительству главу Ордена Феникса.

Так что вечером, пока Лили отдыхала в персональной палате клиники вместе с малышом Гарри, Трикки, после небольшого празднования появления на свет ребенка, аппарировала в Англию с письмом Джеймсу Поттеру, в котором того сухо и холодно извещали о рождении Гарри Юэна Поттера. Лили удалось отговорить от смены фамилии, но она торжествующе дала сыну второе имя в честь деда – материного отца. Таким образом, несчастный Джеймс в именовании долгожданного сына никаким боком участвовать не удостоился. К тому же злая Лили пририсовала в конце послания слегка корявый череп со скрещенными костями и Поттер долго недоумевал, к чему это вообще было и почему Метка Пожирателей какая-то странная.

Впрочем, он на радостях поначалу не придал этому большого значения угрожающим намекам и вечером, когда члены Ордена собрались, как обычно, у него в доме, тут же выложил радостное известие вкупе с вином, шампанским, сливочным пивом и закусками из «Дырявого котла» – кому что по вкусу. Разумеется, все воодушевленно кинулись его обнимать и поздравлять – все же во время войны были в чести вот такие маленькие радости, только Дамблдор выглядел не особо радостным, хотя и пожал ему руку со слегка суховатым стандартным поздравлением. На протяжении всего вечера директор едва заметно хмурил брови и что-то лихорадочно обдумывал, и ушел одним из первых, скомкано закончив собрание.

Трикки, забившаяся в уголок возле камина, внимательно наблюдала за сменой эмоций на лице идейного вдохновителя орденцев…

* * *

— Все были довольны и рады за мистера Поттера, и его жену и сына, а у директора лицо так и перекосилось, хорошо еще, что борода у него как ширма, никто ничего не заподозрил. Все решили, что это из-за проблем Ордена, — шутила домовиха, выгружая в блэковский семейный думосбор добытые шпионские воспоминания. – Ой, мисс Пети, ну как же ему не понравилось, что ребенок мисс Лили не стал Избранным! Какое разочарование у него в глазах было! И показать нельзя, что недоволен, все же удивятся.

— Так ему и надо, старому пауку! – злорадно сказала Петунья, с удовольствием погружаясь в каменную чашу вместе с домовихой. – Ах, как нехорошо-то, так сверкать сердито глазками! И почему этого никто не замечает?

— Они же не ожидают, что кто-то будет не рад вот такому дню рождения мистера Гарри, — хихикнула Трикс.

— Слава Богу, нам удалось! Трикки, ты понимаешь, у нас получилось разрушить планы этого мерзавца, хотя бы частично! Как жаль, что Лонгботтомы не захотели поступить так же… ведь это же самое легкое решение проблемы!

— Ну, миссис Марчбенкс вроде говорила, что даже отчасти и хорошо – получится не вызвать подозрений у Дамблдора, что обе мамочки родили не тогда, когда он им самолично назначил. Как там она сказала: вероятность разоблачения должна быть крайне низка, почти нулевой, вот. А так как семейство миссис Августы предупредили, то может быть, все и обойдется. Старая миссис Лонгботтом та еще штучка, но не думаю, что она желает вреда своему единственному пока внуку.

— Посмотрим на ее поведение после рождения ребенка, — решила Петунья. – Если что-то пойдет не так, надеюсь, милая Гризельда вправит ей мозги. На нее только вся надежда. Ну ладно, пусть воспоминания в думосборе так и остаются, Сев придет с работы – посмотрит, если захочет. А мы с тобой пойдем наверх, надо собрать и отнести в клинику вещи Лили и ребенку.

Любопытная Трикс тут же согласилась – ей и самой не терпелось посмотреть на приданое малыша, которое Петунья купила на прошлой неделе. Кое-что Лили приобретала и раньше, но суматошная мать строго-настрого запретила привезти все разом из магазина, ссылаясь на какие-то древние суеверия. Впрочем, все так устали спорить с непомерно деятельной миссис Эванс, что решили, что купить вещи для детской попозже не составит труда – детские маркеты были повсюду и ассортимент там наличествовал широчайший.

— Мисс Пети, какие же хорошенькие все эти вещички! – восхищенно болтала Трикс, разглядывая и щупая содержимое нескольких объемистых сумок и декоративных корзин. – А зачем же так много и еще все разного цвета?

— Ну… — смутилась Петунья. – Вот смотри, было принято всегда, что мальчику новорожденному одежда предназначается голубого цвета, а девочкам – розового. Но это как-то слегка однотипно и шаблонно. Мне вот, например, нравится все желтого и нежно-салатного цветов, а еще кремового. Я и взяла еще и их. А что, пускай лежит, зато всегда можно подарить знакомым, у которых родятся дети…

Трикки покачала головой. М-да, просто мисс Пети уже самой как-то пора завести себе ребенка. Да и ее Кричер тоже не против, а очень даже… настаивает! А детские вещи и правда очень красивые!

Петунья посматривала на задумавшуюся Трикки и улыбалась. Разумеется, многое из купленного она собиралась подарить своей верной подруге, вот только как бы ей внушить, что любому ребенку, будь то даже волшебное существо, нужны не только пеленки, которые за одежду трудно принять, а многое другое – удобное и теплое. Невозможно ведь содержать младенца исключительно завернутым в наволочку или полотенце. Как же без теплых шапочек, рубашек и носочков? Впрочем, она же Трикки вовсе не хозяйка, и вполне может подарить одежду, тем более, она будет предназначаться малышу, а не Трикс, а значит получится соблюсти все эти дурацкие магические формальности, чтоб черти побрали этих волшебников-рабовладельцев!

* * *

— А кто же будет нести младенца? – взволнованно кудахтала миссис Эванс, суетясь и бегая по палате. Лили уже переоделась в обычную одежду и собирала сумку. Малыш Гарри лежал на кровати и громко покряхтывал.

— Я сама и понесу, — решительно сказала Лили. – И, мама, прошу тебя, не начинай, а! Вовсе не обязательно, чтобы моего сына нес его папаша! Что у тебя за древние представления…

— Но почему нельзя было вызвать Джеймса сюда? — несдержанную на язык миссис Эванс так и не посвятили во все перипетии эпопеи с Избранным и она искренне недоумевала и расстраивалась по поводу того, что Лиличка так и не желает ни в какую помириться с Джеймсом! Ну что такого могло произойти страшного, что супруги находились в разлуке столько месяцев и продолжают дуться и по сию пору? Вот они с мужем максимум пару суток могли не общаться друг с другом, а потом… ну потом слово за слово начинали опять разговаривать и все входило в прежнюю колею. Все же они были семьей и столь длительные конфронтации негативно сказывались на детях.

— Нет уж, тогда Гарри возьму я! Иди к бабушке! Твой папочка сейчас не может тебя взять на ручки! – засюсюкала мать. Лили скривилась и невольно закатила глаза. Теперь она понимала частый скептицизм Северуса, а вот раньше, глядя на его реакцию в ответ на увиденную или услышанную глупость, только хихикала.

Миссис Эванс схватила внука, замотанного в теплый стеганый конверт, перевязанный пышным голубым бантом, и двинулась на выход. Лили, пожав плечами, последовала за ней.

Петунья с мужем и тетя Трейси с бабулей ждали в коридоре, негромко переговариваясь. Между Снейпом и пожилыми леди сразу установились теплые и доброжелательные отношения, лишь миссис Эванс поначалу все фыркала и никак не могла совместить образ преданного ухажера Лили с мужем старшей дочери. И это несмотря на то, что изначально она не одобряла странную дружбу младшенькой с мальчишкой из трущоб! А все равно было за Лили обидно, как будто Петунья взяла и отбила кавалера у дочурки! Даже несмотря на заверения Лили, что Снейп ей всегда был лишь другом, и она его в роли мужа не представляет, миссис Эванс питала к нему какое-то иррациональное недоверие и обиду. Наверное, потому, что Петунья была со своим Севом счастлива, а Лили нет. А хотелось бы наоборот… то есть, не то чтобы у Пет не было мужа, вовсе нет! Ну… она ведь могла бы быть вполне счастливой с тем же Верноном…

Ничего не подозревавший о тайных мыслях миссис Эванс Снейп, державший огромный роскошный букет, не раздумывая, передал его Петунье и шагнул навстречу, протягивая руки. Лили остановилась как вкопанная, невольно хватая мать за рукав.

— Что? – поднял бровь Снейп, отлично разглядев нерешительность Лили. – Я помогу.

И отобрал кряхтящий и сопящий сверток. На удивление ловко уложил ребенка на согнутый локоть и посмотрел в серьезное красное личико, недовольно хмурящее брови и кривящее крошечный рот. Глаза были мутновато-голубые, как у большинства младенцев, так что определить настоящий цвет не удалось. Наверное, маленького Поттера слишком тепло экипировали и ему было не комфортно в ста одежках. А может, это гены вечно недовольного папаши проявлялись.

— Но… — Лили замолчала на полуслове. – Это же… это сын Джеймса…

Она прикусила нижнюю губу и потупилась.

— Хм… это очевидно, — ухмыльнулся Северус. – Прямо копия Поттер!

— А-а-а-а… я… я просто подумала, тебе будет неприятно, — тихо пробормотала Лилс, не зная, куда девать глаза.

— Ну да, я не люблю Поттера, и в свете последних новостей даже презираю, но при чем тут малыш Гарри? – удивился Снейп.

Упомянутый малыш вдруг заулыбался дядюшке и начал приветливо пускать слюнявые пузыри.

— Не беспокойся, Лили, твоего ребенка я буду любить, как своего, буду заботиться о нем и защищать. Ведь он теперь член нашей семьи. Дети не виноваты, что у них не совсем положительные отцы, которые вели себя как придурки. И уж тем более, глупо переносить на них неприязнь. Так что все в порядке.

— Как же хорошо, что у нас есть хотя бы Северус, — чопорно сказала частично удовлетворенная миссис Эванс. – Пусть не думают, что у нас женское царство. Моего внука есть кому взять на руки!

— Мама, ты в своем репертуаре, — вздохнула Петунья. – Что же тогда делать матерям-одиночкам, повеситься? Или дома рожать, чтобы никто не видел?

— Ничего ты не понимаешь! – уперто заявила теперь уже бабушка Эванс. – А я вот считаю, что Лиличка обязана срочно помириться с мужем и вызвать его сюда! Ребенок должен расти в нормальной, полной семье! И мальчику жизненно необходим отец! Слышишь меня? Мужское воспитание никто не отменял!

— Еще чего! – прошипела под нос Лили. – Сама прекрасно выращу Гарри!

И вся процессия потянулась к выходу. Впереди шел Снейп с ребенком, рядом Петунья, следом сердито топала раздраконенная претензиями матери Лили, потом на ходу урезонивавшая непослушную дочь миссис Эванс. Замыкали шествие посмеивавшиеся и веселившиеся от души бабуля и тетя Стейси.

Уже в машине Лили, севшая рядом с Севом, смущенно спросила:

— Ты, правда, не станешь относиться к Гарри… ну… предвзято? Все-таки, это, наверное, непросто… я тебя пойму, если что…

— Ну что ты, конечно, не стану. Я правду сказал. К тому же, мне представилась прекрасная возможность отомстить Поттеру разом за все обиды, — усмехнулся Снейп. – Когда он услышит, кто первым держал на руках его сына, забирал его из клиники и воспитывал – он сожрет от злости все сворованные в Хогвартсе снитчи и сгрызет свою скоростную метлу.

— А ты коварный и вредный, — пихнула его легонько в бок мигом повеселевшая Лили. – И правда, как представлю красную, потную и сердитую рожу Джеймса, так настроение поднимается! Он и в страшном сне не мог представить, что я окажусь рядом с тобой. И брак такой заключил тоже отчасти поэтому, идиот!

— Ну, я все-таки слизеринец, что бы там ни было. И да, раз уж так вышло, я думаю, лучшей мести не придумать. Хотя… это должно ему стать хорошим уроком. Но ты все же подумай еще раз хорошенько – ты уверена, что… ведь он из ревности это, значит, любит тебя.

— Уверена, — кивнула Лили. – Пусть я буду плохой, эгоисткой и сволочью, но… я не вещь и не животное, чтобы силой держать меня возле себя. Мог бы прямо сказать, чего боится и научиться, наконец, доверять мне, — она фыркнула. – В общем, мне нужно время, чтобы отойти от всего этого. Слишком много всего навалилось, до сих прийти в себя не могу. А там посмотрим, как сложится. А Поттер сам виноват!

— Твое право, — кивнул Северус. Гарри у него на руках угомонился и заснул.