Вальпургиев рассвет (джен)

Гарри Поттер проснулся среди ночи и завыл от боли в полный голос. Шрам пульсировал, как будто в него вогнали со всего размаху гвоздь и подергали шляпку.

Он увидел поле, расчерченное всполохами заклятий. Перед ним крутились Тонкс, крестный и мадам Блэк. Всполохи заклятий, взмахи палочки и три фигуры смешались в какой-то невообразимый вихрь. Он видел оскаленное лицо Сириуса, и тут же его взгляд перескакивал на Тонкс: он размахивал палочкой, отбивая летевшие со всех сторон заклинания.

Но больше всего внимания доставалось мадам Блэк. Гарри впервые видел Беллатрикс такой, хоть и наблюдал сейчас за ней чужими глазами. Он запомнил ее по «Ночному рыцарю» и дому на Гриммо. Там госпожа Блэк осталась в его памяти уставшей немолодой женщиной. Он знал, что она поймала Петтигрю, он слышал, что на ее совести многое из прошлой войны, но все это не очень увязывалось с ее увядшим обликом. Да, он знал, что госпожа Блэк — сильная волшебница, но и профессор МакГонагалл — сильная волшебница. Гарри не мог представить своего декана, ломающую человеку ноги.

А вот госпожу Блэк теперь он такой представить мог. Беллатрикс больше всего напоминала хищную птицу. Плащ и резкие движения палочки, похожей на коготь, создавали такое впечатление. Их с Волдемортом заклятия столкнулись, и вспышка осветила волшебницу. Гарри мельком увидел на пряжке ремня Беллатрикс странные расходящиеся стрелы, и тут же взгляд Волдемотра метнулся вверх. Всего лишь миг Гарри видел лицо Беллатрикс. В его память намертво впечатались горящие безумием глаза на бледном лице.

Гарри не знал, что было дальше — он проснулся и перебудил свою комнату. Когда он увидел мир своими, а не волдемортовскими, глазами, над ним уже склонились Рон и Невилл.

— Рон! — Гарри вскочил, — Рон, там Сириус! Там…

— Что там? Опять шрам?

— Надо к Дамблдору, — Поттер еще не перевел дух. — Скорее!

* * *

Гарри удивился, что по пути к кабинету Дамблдора так никого и не встретил. Они с Роном прошли под мантией-невидимкой, но шумели так, что Снейп, будь он в коридоре, обязательно бы их услышал.

Директор почему-то не спал. Гарри увидел его прямо за столом. Дамблдор просматривал какой-то документ. Поттер не снял мантию, но директор поднял взгляд, едва парень вошел в кабинет.

— Гарри? — мантия полетела на пол. — Мистер Уизли, подождите нас в коридоре.

— Профессор Дамблдор! — зачастил Гарри, — Там Сириус! Они сражаются!

— Где, Гарри? Что ты видел? — директор пристально посмотрел поверх очков на мальчика.

— Я не знаю, где! — Поттер чуть не плакал. — Там Сириус, там Тонкс! Они вместе с мадам Блэк сражаются с Волдемортом!

— Они живы?

— Да, да, когда я видел, они были живы!...

Гарри застыл. В комнату влетел большой, яркий пес. Патронус приземлился на стол и заговорил голосом Сириуса.

— Господин директор, — Гарри затаил дыхание. — Во… фальшивый Волдеморт попробовал напасть на дом Яксли. Атака отбита, мы с Тонкс целы, у Беллатрикс потерь нет. Нам бы хотелось встретиться в ближайшее время.

— Видишь, Гарри, они все живы. Все хорошо.

Поттер всмотрелся в хмурое лицо директора. Очень долгую секунду Дамблдор о чем-то размышлял, будто принимал какое-то важное решение. Наконец, старый маг прошел к столу, собрал бумаги в ящик и достал вазочку с леденцами.

— Гарри, — очень мягко сказал Дамблдор. — Останься пока здесь, я скоро вернусь и отведу тебя к мадам Помфри.

* * *

Оставшись один, Гарри прошелся по кабинету. Он уже бывал у Дамблдора, но не осмотрел и половины приборов, расставленных по комнате. Фоукс провожал парня взглядом, но сгорать или как-то еще шокировать Поттера не собирался. Гарри подошел к столу, съел лимонную дольку, и осмотрелся. Потреты директоров сделали вид, что их нет. Почтенные волшебники отсыпались, кое-кого в рамах не было. Гарри быстро нашел раму Финеаса Найджелуса Блэка. Старика в ней не было. «Наверное, он дома», — подумал парень.

Внимание Поттера привлек один из шкафов. Створки оказались раскрыты, и сквозь проем Гарри увидел большую чашу. Парень аккуратно подошел к полке. Он догадывался, что это думосброс, похожий на тот, который он видел в доме крестного. Чаша мерцала: в ней плавало воспоминание. Искушение оказалось слишком велико, и Гарри рискул туда заглянуть…

…В кресле сидел Дамблдор. Это совершенно точно был Дамблдор, только заметно моложе. Тихо, но слышно закрылась дверь. Гарри дернулся. Отчего-то ему показалось, что директор сейчас поднимет голову и его увидит. Но Дамблдор читал большое письмо. Прошло то ли тридцать секунд, то ли целая минута. Наконец, директор поднял взгляд. Именно в тот момент Гарри понял, что никто его не видит.

Поттер прошел вперед и с интересом посмотрел на собеседницу директора. Густые черные волосы, знакомые черты. Высокие скулы, прямой нос, тонкие губы… Вот, значит, как выглядела Беллатрикс Блэк, когда ей было столько, сколько Поттеру сейчас. Белла Блэк в юности выглядела очень симпатичной. И при этом затравленной.

Гарри видел, как девушка смотрит на письмо, будто собирается прожечь в нем дырку. В отличие от самого Гарри, волшебница не ждала покорно, когда Дурсли успокоятся.

— Хотите лимонную дольку, мисс Блэк? — Дамблдор отложил письмо на стол.

Девушка мотнула головой, но потом будто спохватилась и торопливо ответила.

— Нет, профессор Дамблдор, спасибо, — еж свернулся и растопырил колючки.

— Вы, наверное, догадываетесь, по какому поводу я вас пригласил.

— Да, профессор, я догадываюсь, — Беллатрикс быстро глянула на письмо и снова уставилась на директора; ее взгляд был направлен на Дамблдора, но не ему в глаза.

— Ваша мама очень обеспокоена вашими увлечениями, — Дамблдор протер очки; он выглядел чуть ли не виноватым. — Она опасается за вас из-за Дуэльного клуба. Конечно, я не могу вас заставлять, но… вы не хотите пересмотреть свое решение?

Девушка еле заметно укусила себя за губу. Гарри обошел стул, на котором сидела Беллатрикс. Пока он описывал круг, слизеринка выпрямилась и расположилась на стуле с высокой спинкой, как королева на троне.

— При всем уважении нет, профессор Дамблдор, — Белла ответила очень ровным голосом. — Это занятие прилично для чистокровных волшебников, у меня получается, и мне это просто нравится.

Дамблдор поднялся и подошел к окну.

— Ну что же, — медленно произнес директор. — Я не вижу формальных причин запретить вам посещать Дуэльный клуб. Я напишу вашей матери, что вы твердо намерены продолжать эти занятия… дальнейшее, пожалуй, сугубо в ваших руках.

Беллатрикс крепко сплела пальцы. Что было дальше, Гарри увидеть не успел. Что-то подняло его прямо из кабинета, и он снова оказался в реальном мире.

— Гарри, — очень мягко произнес нынешний Дамблдор. — Разве прилично смотреть в чужие воспоминания?

* * *

— И вы разрешили ей? — Гарри с удивлением посмотрел на директора.

— Да, — Альбус кивнул.

— Вы знали, что будет, и разрешили?

— И да, и нет, Гарри, — вздохнул директор. — Я знал, что она общается с теми, кто сочувствует Волдеморту, но не думал, что она превратится в ту, о ком ты знаешь.

— Но… — Поттер подбирал слова. — Но если вы догадывались, то почему?!

Дамблдор медленно прошел к окну и уставился в ночное небо. Точно так же, как смотрел во время разговора с молодой Беллатрикс. Точно так же он подождал перед тем, как заговорить.

— Потому что это ничего бы для нее не меняло, Гарри, — наконец, произнес Дамблдор. — Пусть даже она бы ушла из Дуэльного клуба. Ты думаешь, что у волшебника мало возможностей заняться черной магией?

Поттер промолчал.

— Гарри, — Дамблдор еще раз назвал его по имени и посмотрел парню прямо в глаза. — Как только ты пытаешься повлиять на судьбу, ты должен быть готов за это отвечать. Я мог бы поставить побольше преград, но госпожа Блэк сама выбрала свою судьбу. Я не мог изменить ее самый главный выбор.

— И поэтому вы ей разрешили? Потому что не могли повлиять на ее другие решения?

— Именно поэтому, — кивнул директор. — Есть много людей с похожими способностями, много людей с похожим происхождением, но их отделяет друг от друга выбор, который они делают в жизни.

* * *

Белла прошлась вдоль полки, поигрывая палочкой. Она давно намервалась посетить магазин Борджина, но руки банально не доходили. Сначала — авроры, потом — кузен, потом — фальшивый Волдеморт. Однако, визит к Цезарю Самуиловичу, долго и упорно косившему под итальянского ростовщика, откладывать было уже невозможно.

В Лютный переулок они пришли вчетвером. Малфой тихо-мирно стоял у прилавка и о чем-то разговаривал с хозяином. Яксли стоял чуть поодаль и заинтересованно разглядывал беседующих. Селвин шатался по залу, как и Беллатрикс. Роль госпожи Блэк еще не была разыграна.

Белле хватало ума, чтобы не пытаться все делать самой. Лорд Малфой, который полтора десятка лет вертелся во множестве дел, и Яксли с его профильным образованием могли решить проблему гораздо лучше. Вместо того, чтобы разговаривать с Борджиным, Беллатрикс прохаживалась у полок, рассматривала изделия и нагнетала атмосферу одним своим видом.

Страшные и ужасные темные артефакты, о которых мечтают восторженные юные девочки, Белла называла очень просто — изделиями. Покупка подходящих изделий была заявлена как вторая цель визита в этот магазин. Первая цель была поставлена куда проще.

Склонить Борджина к сотрудничеству.

— …Мистер Борджин, — до Беллы донессы голос Люциуса. — Вы лично мне очень симпатичны и только поэтому я подробно вам объясняю всю серьезность ситуации и пытаюсь с вами договориться по-хорошему.

— Это вы называете «по-хорошему»? — хмыкнул владелец магазина.

— Именно по-хорошему, — Беллатрикс не видела, но была готова поспорить: Малфой улыбается. — В противном случае с вами бы сейчас говорила мадам Блэк, а она очень не любит долгие уговоры. Вы же ее знаете.

— Допустим.

Беллатрикс развернулась лицом к беседующим и еле заметно ухмыльнулась. Похоже, Люциус уже дожимает Борджина.

— Допустим… — протянул Малфой. — Это все равно, что сказать: «Допустим, бубонтюберы выделяют гной». Допустим, за пыточное проклятие, примененное к человеку, пожизненно сажают в Азкабан.

— И тем не менее, вы предлагаете сложные условия, лорд Малфой.

— В сложных обстоятельствах, мистер Борджин.

— Как вы мне предлагаете ничего не продать половине клиентов?

— У вас остается более щедрая половина, которая готова многое скупить.

— Но тем не менее…

Яксли вздохнул и повернулся к Белле. Беллатрикс сделала шаг к прилавку. Борджин ощутимо вздрогнул.

— Хорошо, хорошо, я согласен.

* * *

Кнут и пряник, примененные вместе — страшное сочетание, от которого многие люди проявляют чудеса мотивации. Весь вопрос в том, что надо найти подходящий кнут и вкусный пряник, на который у клиента нет аллергии. Кнутом был Яксли, у которого хватало компромата, чтобы устроить магазину большие проблемы. Малфой с Беллой славно сыграли в хорошего и плохого аврора. Борджин знал, а если и не знал, то догадывался, что там, где Малфой пойдет аккуратно и вдумчиво, Беллатрикс может наломать дров — хоть и остаться самой без выигрыша, но осложнить жизнь капитально.

Борджин знал и кое-что другое. Министерство может молчать, но слухи уже пошли. Малфой, как ни крути, гораздо более приятный покупатель, чем Крауч-младший. Крепкий кнут и сладкий пряник сделали свое дело.

— Руку славы стоит взять, — распоряжалась Белла. — Ожерелье не надо, а вот это… постойте-ка…

Ведьма с интересом подошла к старому шкафу, который до этого ей казался обыкновенным предметом мебели.

— Действительно, очень древняя и интересная вещь. Достался мне из одного выморочного имения. Я так понимаю, вы знаете, что это? Тогда, полагаю, мы начнем с восьмисот галлеонов.

— Двести, — отрезала Беллатрикс. — Он неисправен.

— Но это устранимо. Хорошо, шестьсот.

— Ремонт стоит денег или времени, которое тоже стоит денег, мистер Борджин. — Беллатрикс сложила руки на груди. — Исключительно из-за вашего благоразумия, двести пятьдесят галлеонов.

— Я не могу работать себе в убыток. Пятьсот, — покаянно произнес Борджин.

Остальные волшебники подошли поближе.

— Сейчас мы говорим о недополученной сверхприбыли. Триста и это мое последнее повышение.

Владелец магазина долго думал, смешно наморщив лоб.

— Хорошо, — наконец, произнес Борджин. — Триста так триста.

Беллатрикс стала счастливой обладательницей одиночного сломанного Исчезательного шкафа.