Невилл и все, все, все (джен)

Усевшись за стол и определившись с выбором вкусностей, Удача принялась за еду. Наконец она не спеша доела ватрушку, опустошила розетку с вареньем, запила его чаем, и, счастливо вздохнув, сказала:

— Давно я не получала такого удовольствия, как еда, я ведь редко принимаю человеческий облик... Так вот, дорогие мои, я теперь знаю все, что происходило в Хогвартсе после внезапного исчезновения Салазара Слизерина, потому что я давным-давно познакомилась и подружилась со Шляпой.

Мы встретились, когда я настойчиво искала возможность следить за Дамблдором, не присутствуя в Хогвартсе постоянно. Однажды, воспользовавшись отсутствием директора, я проникла в его кабинет, решив проверить, не согласится ли портрет какого-нибудь бывшего директора стать моим осведомителем. И тут я услышала мысленные жалобы. Поискала, от кого они исходят, и обнаружила Шляпу! Мыслящая Шляпа — МЕНТАЛИСТ! Вы представляете, каким уникальным волшебником надо быть, чтобы создать такое чудо! Я осмотрела ее и поразилась тому, до какого плачевного состояния ее довели. И внезапно на меня обрушилась радость Шляпы, которая поняла, что я ее слышу так же хорошо, как она слышит меня.

Первым делом Шляпа предупредила меня, что портреты следят за всеми магами в замке и обо всем докладывают директору.

— А как же запрет для Шляпы на разглашение информации? — скептически заметил Северус.

— Мы предположили, что запрет не подействовал потому, что я магическое существо, а не человек. Так вот, Шляпа, умирающая от скуки и тоскующая от безделья, охотно согласилась шпионить за Дамблдором. Мое задание до сегодняшнего дня служило ей и развлечением, и интересной задачей, а мне оставалось лишь забегать к ней ненадолго каждый день.

— Ну, Шляпа! Вот хитрюга! — восхитилась Василиса. — Теперь я поняла, почему она мечтала поселиться в учительской: столько всего интересного можно выудить из голов преподавателей! А почему ты сегодня разговариваешь как-то заумно?

— Василиса, ты меня отвлекаешь! — строго заметила Удача. — Заумные слова появляются из заумной памяти Шляпы! И, должна заметить, что у нее за столько лет молчания накопился такой запас сведений, что мне приходится на ходу сортировать информацию, чтобы донести до вас самое существенное, так что, будь добра — помолчи! Итак, первым нарушителем законов Основателей стал Ваухан Гонт…

Господин Гонт всегда хотел модернизировать Хогвартс, мечтая прославиться, и вдруг деканы предложили ему пост директора! Свою «плодотворную работу на благо Хогвартса» он начал с методичного обыска кабинета Слизерина. Письменный стол так и хранил бы свои секреты, но Ваухан смог их раскрыть, благодаря дальнему родству с Салазаром… Слизерин исчез из Хогвартса внезапно, поэтому все документы, которые не подлежали огласке, остались лежать в потайном ящичке стола. Самое первое, что попалось Ваухану на глаза, была присяга директора с подробным описанием его прав и обязанностей. В самой присяге не было ничего особенного, кроме известия о том, что замок имеет право наказывать нарушителя. Это настораживало, и господин Гонт решил любым способом уклониться от клятвы: только идиот согласится принимать наказание от Хогвартса!

Выдумав подходящий предлог, он попросил отложить присягу, и деканы любезно пошли ему навстречу, не подозревая, что делают большую ошибку. Eще одной ошибкой стало назначение Ваухана Гонта директором без проверки Шляпы, которая всегда ментально определяла деловые и личные качества предложенного деканами кандидата. Но в этот раз деканы сочли неудобным испытывать потомка легендарного Слизерина и решили пренебречь проверкой.

Клятва деканов тоже содержала ловушку для директора, да еще какую: все действия директора были под их контролем, вплоть до того, что они имели право отстранить его от должности! Деканов, знакомых с этой информацией, надо было убирать. А прежде следовало нейтрализовать Шляпу, которая очень пристально следила за новым директором.

К счастью, в ящике находился свиток с описанием всех функций Шляпы и заклинаний, с помощью которых эти функции можно было менять или отключать. Недолго думая, Ваухан тут же ввел запрет для Шляпы на любое общение с людьми, оставив как дань традиции распределение на факультеты, а затем попытался стереть ей память. Как оказалось, ее создатель, Слизерин, предусмотрел и такой вариант, и память ее всего лишь «уснула». С годами заклятье ослабело, и сегодня Шляпа окончательно восстановила все воспоминания, которые на многое проливают свет!

А вот что было дальше: манипуляции директора Гонта привели к печальным последствиям. Участились детские ссоры, которые обычно помогала разбирать Шляпа; домовые эльфы Хогвартса, потеряв связь с директором и деканами, впали в спячку, поэтому некому стало устранять неполадки, и замок начал ветшать. Так что к концу учебного года новый директор вывалил на Попечительский совет столько жалоб на деканов, что все четверо были уволены, а новички, заменившие их, получили вариант клятвы, в котором об их дополнительных полномочиях не было ни слова.

Дальнейшие действия Гонта по реформированию замка можно охарактеризовать русской поговоркой: «Что ни делает дурак, все он сделает не так»! Шляпа так и не поняла, зачем он взял управление лестницами в свои руки, но после его вмешательства упорядоченное движение лестниц разладилось, и их перемещение стало бессистемным. Шляпа не знает, зачем, заметив исчезновение эльфов, Гонт приютил целое полчище бездомных домовиков, готовых подчиниться любому его приказу, лишь бы не оказаться снова на улице. Не знает, зачем он переселил факультет Слизерин из башни в подземелье, после чего ранее занимаемая ими башня стала разрушаться. Зато она знает, зачем Ваухан приказал освободить от кабинетов второй этаж Хогвартса...

— Зачем? — не выдержал Северус. — Я видел эти заброшенные классы, на которых до сих пор сохранились таблички. До этой глупой затеи детям не приходилось скакать с этажа на этаж, разыскивая нужные кабинеты, поскольку раньше все они располагались рядом друг с другом!

— Гонт освободил коридор, чтобы выгуливать в нем василиска. Была у него голубая мечта: приручить фамильяра Слизерина. Но сначала ему пришлось заняться перестройкой, поскольку Салазар заблокировал вход в Тайную комнату. Этот авантюрист приказал отремонтировать заброшенный туалет, который сейчас называют туалетом плаксы Миртл, и проложить в нем широкие трубы, чтобы сделать новый выход для василиска.

Правда, затею с приручением фамильяра Слизерина Ваухану пришлось похоронить: его храбрости хватило лишь на то, чтобы спуститься по трубе вниз, но как только он увидел исчезающий вдалеке хвост Царя змей, испугался до полусмерти, и сбежал.

— Том Риддл читал дневник Ваухана Гонта, — возразил Северус, — и мистер Гонт писал, что вход в Тайную комнату обнаружил случайно, когда решил отремонтировать туалет на втором этаже.

— Как же, случайно! Обо всех событиях я знаю от очевидца — Шляпы! — возразила Удача. — А что касается дневника, то, подумай сам, каково такому хвастуну, как Гонт, признаваться в трусости? Отсюда и выдумка про случайно обнаруженный ход. А то, что он хвастун, легко понять, прочитав его письмо, адресованное преемникам!

… Шло время, приходили новые директора, Ваухана Гонта сменила Дайлис Дервент, за ней пришел Декстер Фортескью, затем лорд Финеас Найджелус Блэк, следом занял свой пост Армандо Диппет. Каждый из них знакомился с посланием Гонта, но никто не захотел восстановить порядок, введенный Основателями, никто из них не захотел отказаться от власти над детьми, которую получал, не принoся клятву замку.

За давностью лет давно изгладились из памяти магов сведения о том, что претендентов на директорский пост должны выдвигать деканы, а проверять — Шляпа. И уж тем более никто не помнил, что клятва деканов, согласно давней традиции, продолжает храниться там же, где и меч Гриффиндора — в Распределяющей Шляпе. Директоров к этому времени уже назначали приказом министра, так что свой пост Дамблдор получил из рук Вильгельмины Тафт, по ходатайству Армандо Диппета. К тому времени Альбус, бывший любимый ученик Диппета, стал преподавателем трансфигурации и частенько подменял директора, поскольку тот часто болел. Назначение полукровки Дамблдора директором Хогвартса было столь неожиданным для чистокровных магов, чтоШляпа не раз читала в мыслях некоторых посетителей кабинета подозрение, что Альбус мог быть и причастен к столь болезненному состоянию предшественника.

Итак, Министерство в лице Вильгельмины Тафт утвердило назначение Альбуса. Поскольку по давней традиции министры не вмешивались в дела Хогвартса, очередному директору как и его предшественникам, было нетрудно насаждать свои правила. Разница оказалась лишь в подходе: скрыв истинное лицо под маской доброго чудаковатого дедушки, Дамблдор не гнушался ничем, выковывая адептов Светлой стороны. Он отменил в школе телесные наказания и стал кумиром для нарушителей, раз за разом прощая их или давая им "еще один шанс исправиться".

Зная, что к детям аристократов ему не подобраться, Альбус сделал ставку на маглокровок и магов, переставших следовать традициям и отказавшихся от защитных амулетов. Ради достижения своей цели он приказал отменить преподавание Основ и традиций магического мира, и сейчас уже несколько поколений студентов понятия не имеют, что это такое. Постепенно директор заменил магические праздники на магловские, а затем, осмелев, приказал домовикам пичкать детей зельями. Шляпа сказала, что Дамблдора очень забавляло тo, как легко приобрести доверие студентов: несколько дней приема зелья, чуть-чуть внушения, и вот уже три факультета твердо убеждены, что директор — Оплот Света и их защитник от Темных магов, которыми являются поголовно все слизеринцы . Оставалось лишь усилить их неприязнь к слизеринцам, используя зелье вражды — не все же носят защитные амулеты! Так начиналось противостояние факультетов, которое постепенно переросло во вражду.

— А почему слизеринцы? И какая польза Дамблдору от вражды факультетов? — не выдержала Василиса.

— Шляпа не знает, за что он возненавидел факультет Салазара, видимо, у него к слизеринцам старые счеты. А стихийная магия Дамблдору необходима: источник Хогвартса его не подпитывает, поэтому магией его обеспечивают дети! Вражда факультетов — это постоянные ссоры, и чем они яростнее, тем больше выбросы магии, которую аккумулируют портреты директоров-отступников. Шляпа объяснила, что магические портреты замка живут псевдожизнью, а, если их не подпитывает Хогвартс, они «спят». Портреты директоров, не присягнувших замку, Хогвартс не «видит», поэтому они постоянно находились в состоянии «сна». И Дамблдор предложил портретам взаимовыгодную сделку: если они согласятся стать хранилищами магии, он, Альбус, обеспечит им «жизнь» с помощью части сберегаемой ими магической силы. А, чтобы отвлечь внимание от своеобразных «копилок», Дамблдор приказал собрать все старые портреты, копившиеся в замке веками, и разместить их на стенах всех помещений и коридоров. Убедившись, что все прошло успешно, Альбус обязал лояльные портреты подслушивать и доносить, и их развесили в тех местах, где обычно происходят тайные разговоры, бурные обсуждения, многочисленные стычки...

— Стоп! — не выдержал Северус. — А зачем Дамблдору чужая магия? Ему что, своей не хватает? Дамблдор сам по себе могущественный волшебник!

— Ты же ничего не знаешь! — ахнула Василиса. — Мое упущение! Магическую силу он украл. Брат Дамблдора, Аберфорт, поведал, что магическая сила Альбуса возросла в несколько раз после мерзкого ритуала, с помощью которого он лишил магии свою сестру, обскура, и в результате она погибла…

— Как же я забыла рассказать об этом Шляпе, — посетовала Удача, — она, бедняжка, всю тулью сломала, пытаясь понять, как из не бог весть какого волшебника вышел могущественный маг, ведь из-за слабого уровня магии Шляпа вынуждена была распределить Альбуса в Гриффиндор, но даже там он не блистал…

Удача посмотрела на удивленное лицо Северуса и пустилась в объяснения:

— В то время у всех факультетов были разные программы, причем в Гриффиндоре — самая облегченная. (Кстати, Альбус, став директором, отменил это положение, он ввел для всех учебную программу факультета Гриффиндор). Так вот, Шляпа была обескуражена, когда Армандо взял Дамблдора к себе в ученики, поскольку слабаков Диппет не обучал...

— А еще были опыты во время войны с Гриндельвальдом по отъему магии у детей, — отмер Принц, — Василиса показывала воспоминания.

— Объясните мне, — вмешалась Василиса, — что это за странная школа, где ученики находятся в состоянии войны, на которую не реагируют преподаватели?

— Одни ничего не помнят, другие боятся повторить судьбу бунтарки, которая посмела выразить свое недовольство происходящим — Минервы Макгонаггал, — ответила Удача. — Минерва всегда мечтала учить детей, поэтому пошла в ученицы к Дамблдору. Сначала директор доверил ей преподавание, а затем назначил деканом. Макгонаггал быстро заметила ненормальную агрессивность своих воспитанников, начала искать причину, и нашла. А затем преподаватели стали свидетелями громкого скандала, который закатила Альбусу неистовая шотландка, пообещав, что если он не прекратит травлю детей зельями, отправить жалобу в Попечительский совет. Альбус, примирительно улыбаясь, пригласил ее в свой кабинет на знаменитое чаепитие, после которого даже мысль о том, что она может возразить Дамблдору, стала для Минервы святотатством. Он для нее стал не просто руководителем, а кумиром, за малейшее возражение которому она любому выцарапает глаза! А чтобы у бывшей ученицы оставалось меньше времени на крамольные мысли, Дамблдор поручил ей дополнительную работу, назначив своим заместителем. Как метко выразилась Шляпа, бунт был подавлен самым варварским методом.

— Варварские методы в Хогвартсе процветают, — Северус схватил со стола чашку и залпом выпил свой давно остывший чай. — Директор сияет от удовольствия, когда преподаватели ссорятся, и не находит себе места, когда мы дружны — сразу следует приглашение в кабинет «на чашку чая», от которого всех коробит, но никто не осмеливается отказаться... Кстати, а нельзя ли дать настоящую клятву задним числом? Тогда деканам было бы проще объединиться.

— Ничего не выйдет, Северус, — Удача сочувственно посмотрела на мужчину. — Шляпа считает, что все дело — в отношении Минервы к детям! Хотя в этом нет ее вины, но вред, причиненный ею студентам, слишком велик. Хогвартс никогда не признает ее деканом!

— Северус, я могу понять, почему ты мечтаешь изгнать директора, — Василиса сочувственно посмотрела на мужа, — но перед нами стоят совсем другие задачи: дементоры, зеркало, Кристалл Хранителя, иссякающий источник магии Хогвартса — и все это завязано на Дамблдора! Его впору не изгонять, а любым путем удерживать в школе, пока во всем не разберемся!

— Кому-кому, а тебе, Северус, клятву принимать ни к чему, — добавила Удача, — тебя истинным деканом сделал своей властью Салазар Слизерин. Поэтому тебе подчиняются домовые эльфы, поэтому у тебя есть связь с Хогвартсом.

— А Шляпа? Если я — декан, почему она отказалась прямо ответить на мои вопросы?

— Доверяй, но проверяй! Она решила сначала к тебе присмотреться, ты же не проходил стандартную проверку!

— И кто теперь будет следить за директором? — поинтересовалась Василиса.

— Эльфы Хогвартса. В отличие от деградировавших домовиков, они грамотны и умны, так что прекрасно справятся. Все разговоры директора они будут транслировать Шляпе, а Шляпа передавать тебе. Я в ближайшее время буду занята, но как только вам понадобится помощь, мысленно зовите, я услышу, — и, попрощавшись, Удача исчезла.

— Завтра призову Хари и составлю с ним график дежурств у Дамблдора, — вслух подумал Принц.

— Хари все сделал, господин декан, — эльф с важным видом появился в гостиной, — я уже отправил Ричи следить за лже-директором. А когда он устанет, его заменит Лачи…

— Как оказалось, не о чем волноваться, господин декан! Твои эльфы так же умны, как наши домовые, и прекрасно справляются без тебя! Все, я умираю от усталости, у меня даже ноги не идут, — Василиса чуть привстала со стула и снова без сил упала на него, прислонившись для устойчивости, к мужу, — Северус, дорогой, отнеси меня в кроватку …

— Ты обещала мне новую сказку о Дамблдоре, — напомнил Принц, подхватывая жену на руки, — если история забавная, она будет кстати: поможет отвлечься от тяжелого разговора. Интересно, у обещанной тобою сказки есть автор?

— У сказки целых четыре автора, Северус, и ты с ними хорошо знаком, -улыбнулась Василиса. — Только я перескажу ее своими словами. Итак, слушай:

«Жил-был Альбус. Родился он в смешанной семье, не богатой, но и не бедной. Он всегда мечтал о чистокровности и о том, чтобы быть богаче всех и сильнее всех. Альбус очень любил читать и даже посещал магловскую библиотеку. Там он однажды обнаружил сказки, которые привели его в восхищение. Еще бы! Исполнение желаний с помощью волшебных колец, волшебных ламп, джиннов, пери — предел мечтаний, да и только! Вот бы ТАК осуществить свои желания! Но джинны, казалось, жили только в сказках, поэтому долгие годы его мечта оставалась лишь мечтой. И вот мальчик вырос, и, прежде чем устроиться на работу, решил посмотреть мир. Для волшебника дальние расстояния не помеха, потому что он перемещался из страны в страну с помощью аппарации.

И как-то в одной из стран Восточной Европы, ему в руки попалась книжка о джинне, который не только жил среди людей, но и работал среди них: фокусником в магловском цирке. Эта история лишь напоминала сказку, поэтому Альбус хорошо запомнил имя джинна: Гасан Абдурахман ибн Хаттаб, рассудив, что у него появился шанс обзавестись персональным джинном, надо лишь его отыскать. Джинн насовсем ему был не нужен, но заставить того исполнить несколько желаний — вещь хорошая. Поиск информации по подчинению джиннов дал интересный результат: в одном ветхом свитке Альбус нашел упоминание о том, что джинны доверчивы, что их легко обмануть, к тому же, они не имеют понятия, что такое спиртные напитки. И желание отыскать простака-джинна взыграло еще сильнее.

Альбус, испробовав кучу поисковых заклинаний и потратив несколько месяцев на поиски, почти отчаялся найти неуловимого джинна, когда совершенно случайно, будучи в Лондоне, обратил внимание на красочную афишу гастролирующего советского цирка, на которой крупными буквами было напечатано знакомое имя. На представление Альбус отправился подготовленным: переоделся в магловский бархатный костюм фиолетового цвета, в кармане которого лежала уменьшенная, причудливой формы, сувенирная бутылка джина. Когда представление закончилось, Альбус, используя заклинание подчинения, заставил циркового служителя провести его в гримерку к фокуснику, где рассыпался в похвалах его искусству.

Тщеславный джинн обожал, когда его превозносят до небес, поэтому легко согласился, на предложение поклонника своего таланта, отметить свой успех незнакомым напитком. Крепкий джин заставил забыть Гасана Абдурахмана ибн Хаттаба об осторожности, и он легкомысленно продемонстрировал лукавому «другу», как легко он может попасть в опустевшую посудину из-под спиртного. Джинн, превратившись в дым, просочился в бутылку, а новый «друг» хладнокровно закрыв ее пробкой, наложил запирающие чары.

Следующие несколько дней прошли в яростных ссорах, поскольку Альбус соглашался выпустить джинна после исполнения заветных трех желаний, а Гасан Абдурахман ибн Хаттаб не соглашался их исполнять, без устали объясняя, что долголетие — это выполнимое желание, а бессмертие не по силам даже ему, джинну. Не меньше споров вызвало желание стать могущественнее джинна и колдовать как джинн, на что хорошо образованный Гасан Абдурахман ибн Хаттаб заметил, что «выше головы не прыгнешь», поэтому у него просто не хватит сил сделать обычного волшебника сильнее его, джинна. Он сможет лишь дать возможность Альбусу колдовать как джинн. Его третье желание, о «всеобщем благе», старик Хоттабыч попросту высмеял, заявив, что не бывает так, чтобы «и волки были сыты, и овцы целы», и Альбусу пришлось смириться с отказом. Отменив последнее желание, он выпустил джинна из бутылки только после того, как тот поклялся выполнить два оставшихся.

Оба желания были выполнены, но коварный джинн решил по-своему наказать похитителя, и тот получил могущество с побочными эффектами. Гасан Абдурахман ибн Хаттаб «забыл» предупредить Альбуса, что колдовство джиннов творится с помощью волоска из бороды. В тот момент, когда Хаттаб произнес заклинание, у Альбуса стремительно начала отрастать борода, постепенно заполняя собой помещение. Борода не поддавалась заклинаниям, и теперь уже хитроумному магу пришлось униженно умолять джинна отменить колдовство. На несчастье Альбуса, в заклинание джинн вложил всю накопившуюся злость, поэтому, остановить рост бороды ему удалось лишь с помощью артефактов: волшебных колокольчиков. Но, как только борода переставала расти, исчезали ее волшебные свойства. К тому же, Альбус не ведал, что джинн «наградил» его еще одним «подарком»: необыкновенной любовью к возмутительно-ярким мантиям и восточным сладостям . К тому времени, когда Альбус обнаружил это, джинна и след простыл, а у незадачливого похитителя навсегда пропало желание связываться с дУхами. А с подарками джинна пришлось смириться и делать вид, что он обожает свою длинную бороду, всевозможные сладости и несуразные наряды. Тут и сказке конец».

— "И Василиса закончила дозволенные речи", — подковырнул жену Северус.

Раздосадованная девушка схватила с кровати подушку и с размаху треснула ею мужа по голове.

— Тише, тише, радость моя, не надо меня бить! Кстати, сказка у ребят получилась интересная, но далеко не детская, а сравнение всеобщего блага с сытыми волками и целыми овцами сразило меня наповал. И вот еще что: раз я обзавелся персональной Шехерезадой, начинай сочинять сказки, будешь мне их рассказывать при бессоннице, вместо зелья сна без сновидений. А теперь будь умницей, положи подушку на место и ложись спать: тебе надо еще до завтрака вернуться к детям. И не забудь предупредить их об опасности, которую несут портреты. Никаких разговоров с портретами и портретов, пока не найдем способ их нейтрализовать…

— Мало того, что раскритиковал, еще и раскомандовался! — обиженно проворчала девушка. — Сейчас еще и за это получишь!

Северус, скорчив зверскую физиономию, вступил с женой в битву за подушку, и, лишь отвоевав у нее это грозное оружие, заключил хохочущую Василису в объятья, ласково целуя в знак примирения…