Вальпургиев рассвет (джен)

Беллатрикс сидела у окна и курила. Для спуска в боевой зал она выбрала не очень удачное время; ведьма поднялась наверх перед самым ужином. Спать ей пока еще не хотелось, всерьез размышлять о чем-то кроме спуска в зал она не могла: яркие впечатления целиком занимали ее ум. Впервые за долгие годы она ощутила хотя бы подобие своей прошлой силы. Белла уже переоделась в пижаму; она не собиралась долго засиживаться. Максимум через полчаса ей захочется спать.

Боевой зал Блэков был для нее приветом из прошлого. Поллукс Блэк, отставной аврор, и на восьмом десятке не растерял старых навыков. Сильнее, чем родной дедушка, Беллу гонял только Долохов. Если Кигнус и Друэлла не особо одобряли увлечения дочери, то дед охотно занимался с любимой внучкой. Именно Поллуксу Блэку Беллатрикс была обязана обширными познаниями в ЗОТИ. И именно дедушка занялся ее обучением после окончания Хогвартса. Их первое занятие в боевом зале началось как раз с «Экспеллиармуса»...

-...Итак, — Поллукс Блэк, высокий, худой, седой как лунь, прошелся по залу. — Здесь мы будем заниматься твоей подготовкой. Школ магического боя существует множество, но сначала мы подтянем тебя в базовых вещах. Первым заклинанием, которое ты разучишь, будет «Протего».

Беллатрикс еле удержала разочарованный возглас. «Протего» она уверенно демонстрировала еще на СОВ, которые были три года назад. Неужели дедушка настолько низкого о ней мнения? Видимо, она не смогла удержать при себе все эмоции, потому что Поллукс поинтересовался непринужденным тоном:

— Вопросы?

— Дедушка, — аккуратно начала Белла. — Я показывала «Протего» еще на СОВ. Я знаю это заклинание.

— Вот как? — Поллукс Блэк остановился и поглядел куда-то в сторону. Беллатрикс даже не успела дернуться, когда дед вскинул палочку и гаркнул: — Экспеллиармус!

Палочка Беллы улетела в сухую дедовскую ладонь и ведьма почувствовала, как теплеют ее уши. Поллукс Блэк сделал несколько шагов, вертя в руках изогнутую палочку внучки.

— Нет. Ты не знаешь «Протего», — спокойно произнес он. — Вот когда я не смогу тебя так обезоружить, тогда будешь знать. Лови палочку...

...Если Кигнус Блэк долго и упорно старался сделать из дочери нормальную чистокровную леди, то Поллукс поступил рациональнее. Когда Белла закончила Хогвартс, дед объяснил ей, как правильно ставить сложные щиты, научил пользоваться невербальной магией и преподал основы окклюменции. Старый аврор отлично научил ее защищаться, но на любые просьбы показать боевые заклятия упорно отсылал в библиотеку. Сейчас, успев дойти до вершин в боевке Темного лорда и подготовить троих боевиков из молодых Упивающихся, Беллатрикс осознавала дедовскую мудрость. Хотя в то время Волдеморт еще считался легальным политиком, Поллукс Блэк предвидел, что внучка, связавшись с Вальпургиевыми рыцарями, неизбежно рискует. И дедушка тщательно учил Беллу самозащите, чтобы Беллатрикс могла спастись в случае опасности и при этом не представляла ценности для Вальпургиевых рыцарей как боевик.

Но жизнь рассудила иначе, чем старый Поллукс Блэк. Тогда еще мало кто знал, что Темный лорд будет готовить свое боевое крыло не по методике аврората и не по классической дуэльной системе. Антонину Долохову досталась ведьма, которая уже знала защитные чары и невербальную магию. Но при этом Беллатрикс не надо было переучивать с другой системы. Поллукс Блэк хотел направить энергию внучки в нужное русло, а сделал идеальную заготовку для боевки Темного лорда; царский подарок для Антонина Долохова, которого Белла быстро приучилась называть Антоном Михайловичем.

Все возвращается на круги своя. Может быть, через несколько месяцев Беллатрикс сможет восстановить силы. Или хотя бы не будет ощущать бессилия, когда ее может скрутить голыми руками не то, что Муди, а племянница-полукровка, еще проходящая стажировку в аврорате. Белла заскрипела зубами. Стоило ей вспомнить про полукровок, в памяти против воли всплывал насмешливый голос Сириуса...

* * *

... За стенами стояло лето — единственное время года, когда прохлада каменного мешка воспринимается как благо. В Азкабане был очередной день, такой же, как несколько сотен дней до него. Как обычно, они с Сириусом разговаривали. Как обычно, разговор свелся к проблемам крови и прошлой войне...

— ...Ну, допустим, — хмыкнул Блэк. — предположим, что все это имеет значение, что только чистую кровь надо сохранять и преумножать. Даже допустим, что ради этого надо отрезать от нашего мира магглорожденных и полукровок... не перебивай, я тебя дослушал. И как тогда избежать вымирания чистокровных магов?

— Ты гобелен видел? — поинтересовалась Беллатрикс.

— Разумеется, — кузен или не понял подколки, или предпочел ее не заметить. — Я его даже заучивал.

— Ну мало ли... — протянула Белла. — Вдруг ты настолько порвал с семьей, что наложил на себя «Обливейт». Я же не знаю, насколько ты хотел не отличаться от грязнокровок.

Беллатрикс с невинным видом пожала плечами. Могла бы — развела руками, расковать ее должны были только через год.

— Ну-ну, — покачал головой кузен. — К делу, если можно.

Сириус даже не думал реагировать на оскорбления. Младший Блэк только посмеивался, когда Беллатрикс отпускала очередную колкость. Белозубая усмешка действовала на Беллу не хуже ответных подколок и насмешек; от ироничного и неунывающего Сириуса Блэка будто отлетали все шпильки, которые пыталась в него вонзить кузина.

— Дядя Альфард, твой двоюродный дедушка Регулус, Сириус, старший брат директора Финеаса Найджелуса Блэка, — Белла, подняв взгляд к потолку, начала перечислять. — Они все не оставили потомков, даже не женились. Это только в мужской линии, а еще есть женская. Элладора и наша двоюродная бабушка Кассиопея...

— ...И ты, — буднично заметил Сириус.

Несколько секунд Беллатрикс молчала.

— И я, — наконец признала она. — И множество браков, в которых только один ребенок. Если бы чистокровные маги задумывались над этой проблемой — ее бы не существовало.

— Есть нюанс, — заметил Сириус. — Например, моему деду на войне с Гриндевальдом повезло больше, чем братьям. Во-вторых, Беллс, есть еще одна проблема, о которой ты забываешь.

— Какая же?

— Тебе о чем-то говорит такая фамилия, как Габсбурги?

Беллатрикс напрягла память. Что-то маггловское, знакомое, но совсем смутно.

— Маггловские правители? — неуверенно спросила она. — Что-то достатутное времен охоты на ведьм?

— В точку, — Сириус показал большой палец. — Беллс, у моей мамы уже начался бы нервический припадок. Карл Пятый, тебе о чем-то это имя говорит?

— Отец Филиппа Второго Испанского, который заложил предпосылки для принятия статута, если я правильно помню. Но какое это имеет отношение к теме? — Белла еще не улавливала, к чему клонит кузен.

— Ты, наверное, догадываешься, что маггловская аристократия тех лет щепетильно относилась к вопросу крови, — начал Сириус. — Они в этом напоминали наше дорогое семейство. Карл Пятый был последним монархом, который когда-либо был провозглашен римским императором, и его владения включали в себя Испанию, Италию и Германию, не считая заморских колоний. Говорили, что над его владениями никогда не заходит солнце...

— Впечатляет, — кивнула Беллатрикс.

Белла знала об этом правителе, но через призму истории магии. История, судя по всему, будет долгой и про магглов, но слушать о магглах все равно интереснее, чем считать черточки на стене. Ведьма устроилась поудобнее; Сириус часто говорил, что она опирается руками на горизонтальный прут так, словно стоит на балконе.

— Ты, наверное, догадываешься, что у него была острая проблема наследования.

— Логично, — кивнула Белла.

— И он не мог допустить, чтобы с ним роднился кто попало, — продолжил Сириус.

— Естественно, — фыркнула Беллатрикс. Карл Пятый ей уже начинал нравиться за отношение к крови, хотя и был магглом.

— Поэтому он женился на кузине, и Филипп Второй, его сын, наследовал испанские владения. А младший брат Карла, Фердинанд, наследовал германскую корону.

— А Италия?

— Королем Неаполя и Сицилии был Филипп Второй. Но это не суть важно. Важно то, что Габсбурги доминировали в Европе до самой Тридцатилетней... короче, до статута. Старшая ветвь управляла Испанией, младшая — Священной Римской империей. И у них у всех была проблема наследования.

— Наверное, было очень мало родов, которые были достаточно знатными, чтобы родниться с Габсбургами, и при этом недостаточно опасными, так? — спросила Беллатрикс.

— Именно, Беллс! — воскликнул Сириус. — В самую точку! После того, как англичане разбили Непобедимую армаду, испанские короли опирались на союз с младшей ветвью Габсбургов.

— И вплоть до династических браков?

— Да, — просто ответил Сириус. — Карл Пятый, как я говорил, был женат на кузине...

— ...У нас отец директора Блэка был женат на кузине, — заметила Белла. — У тебя самого отец и мать — троюродные брат и сестра.

— Верно, — кивнул Сириус. — А Филипп Второй был женат на своей племяннице, Анне Австрийской.

— Это уже хуже, — настороженно произнесла Беллатрикс. — А кто был родителями у этой Анны?

— Двоюродные брат и сестра, сестра Филиппа и сын Фердинанда, — просто ответил Сириус. — А у Филиппа и Анны родилось несколько детей, но до совершеннолетия дожил лишь один, тоже Филипп, но уже третий. И он был женат на своей кузине, которая родилась от брака среднего сына Фердинанда, Карла, и его племянницы.

— Кошмар, — Белла покачала головой. — Это же вырождение.

— Ну да, — Сириус снова кивнул. — Внук Филиппа Третьего, Карл Второй, прожил тридцать девять лет, не оставил детей, болел кучей болезней...

— ...Там тоже были близкородственные браки? — спросила Беллатрикс севшим голосом.

— Разумеется. Его отец был женат на племяннице, которая родилась от брака двоюродных брата и сестры. Беллс, как только не билась над этим уродцем его мать! Они нашли ему жену из рода, славного своей многодетностью, устраивали обряды экзорцизма, только вот корона все равно стала выморочной, — Сириус начал злиться. — Как видишь, Габсбурги превратились в умственно отсталых инвалидов, последний из которых даже жевать не мог! Но зато сохранили свою чистую кровь, правда, Белла?!

— У нас не так мало чистокровных семей! — парировала Беллатрикс.

— Но все в родстве друг с другом, — возразил Сириус.

— Не на уровне кузена и кузины. Всегда можно найти совсем дальних родственников.

— Найди прямо сейчас, на ком можно было женить кого-нибудь из нашего поколения Блэков. Регулуса или Андромеду, например, — оскалился Сириус.

— Гойлы... — Беллатрикс начала вспоминать чистокровные фамилии. — но это клиенты Малфоев, и они уже близки к вырождению. Лестрейнджи, Дромеду можно было выдать за Рабастана...

— Ну Лестрейнджи рядом с нами, — прокомментировал Сириус. — Еще какие идеи?

— Селвины, но только для Регулуса. Моя бабушка по матери из Селвинов. Флинты — мы с ними очень дальние родственники, Урсула Флинт — жена Финеаса Найджелуса Блэка. Но да, ты прав, половину фамилий приходится вычеркивать, если исключать троюродных родственников.

— Но вы с Волдемортом решили, что свежая кровь вам не нужна, лучше тихо вырождаться, верно?

— А грязнокровки опоганят нашу кровь.

— Твоя племянница, между прочим, метаморф, — заметил Сириус. — Уникальный дар, неплохое такое опоганивание.

— Кузен, — Беллатрикс впервые за два с небольшим года назвала так Сириуса. — Она неизбежно чем-то заплатит за такой талант, полукровки очень нестабильны.

— А чистокровные стабильно вырождаются, — усмехнулся Сириус. — Есть же сильные волшебницы среди...

— Хватит вспоминать вашу Лили! — грубо перебила Белла. — Хватит! Она бегала за Снейпом до самых СОВ, сколько и чего он ей перерешал, я даже не знаю! И стоило вашему золотому Джеймсу поманить ее, где оказалась Лили?

— Все было не совсем так, — процедил Сириус. — Точнее, даже совсем не так.

— Да не важно! — в сердцах сказала Белла. — У вас много грязнокровок училось хотя бы нормально? Вот покажи мне хоть одного грязнокровного волшебника, который учился в Хогвартсе хотя бы без единого «Удовлетворительно»! И при этом учился самостоятельно! Покажешь такого — я даже не знаю, что я сделаю!...

...Беллатрикс потушила окурок и двинулась к кровати. В тот раз они опять остались каждый при своем мнении, но одна фраза намертво отпечаталась в памяти ведьмы.

— Беллатрикс, — Сириус редко называл ее полным именем, еще реже кузиной. — Скажи мне лишь одну вещь: тебе нужно ваше светлое будущее, в котором не будет Блэков? Мы выродимся, — кузен сказал «мы», а не «вы» и это заставило Беллатрикс вздрогнуть. — как Габсбурги. Они ушли за сто лет, мы гибнем медленнее, но идем по тому же пути уже целый век.

Тогда она честно ответила: «Я не знаю». Тогда этот вопрос был чисто умозрительным. Тогда Беллатрикс носила фамилию Лестрейндж. Тогда ее отделяли от свободы мили морской глади, футы камня и восемь лет. Сейчас она снова Блэк и этот вопрос напоминает о себе.

— Нужно ли мне будущее, в котором нет Блэков? — тихо произнесла Беллатрикс.

Она никак не могла отделаться от привычки разговаривать сама с собой. И, укрываясь теплым одеялом, сама же прошептала.

— Ответ «я не знаю» теперь не принимается...