Вальпургиев рассвет (джен)

Сириус промолчал. Он чуть наклонился, подпер подбородок рукой и выжидательно посмотрел на Беллатрикс. Бродяга ждал, что Белла скажет дальше, Белла задумалась над точной формулировкой. Посреди неловкой паузы еле слышно звякнул поднос.

— Кричер знает, что надо подать в таких случаях, — домовик с важным видом внес бутылку огневиски и один стакан.

Сириус покосился на выпивку. На Беллатрикс. На домовика. Наконец, его взгляд зацепился за бумажку на столе; ярлык от зелья спутать с чем-то еще было невозможно.

— Кажется, я понял, Беллс, — наконец, сказал он. Кричер уже наполнил стакан огневиски. — Если я верно догадался, то примерно через девять месяцев ты станешь папой.

— Папой? — Беллатрикс почувствовала, что ее рот против воли кривится в усмешке. — Ну да, наверное, папой…

Белла машинально потянулась к пачке сигарет и, тут же, едва ее коснувшись, отдернула руку. Ведьма вздохнула и уставилась на Сириуса, подперев голову руками. Бродяга уже понял. Она думала, что этот разговор продлится дольше и будет куда… болезненнее. В кабинете снова повисла пауза.

— Нет, мне интересно, какой ты ждешь реакции? — пожал плечами Сириус и сделал глоток огневиски. — Воплей и истерик? Будь мне двадцать лет, я бы побежал бить морду Снейпу. Но сейчас, думаю, обойдемся без этого. Хотя я не хочу видеть его здесь постоянно. Ты же не думаешь выходить за него замуж?

— Конечно же, не думаю, — Белла осеклась.

Она сейчас отчетливо и ясно осознала, что ей может предстоять с ее ослабленным здоровьем, с множеством дел, с внебрачным ребенком… брак со Снейпом не то, что был невозможен — он был чудовищно вреден для всего, чем только Беллатрикс занималась в этой жизни.

Если она вообще сможет выносить и родить здорового ребенка. Белла не строила особых иллюзий — для рождения детей у нее давно прошли и возраст, и здоровье.

Если вообще она будет донашивать…

— Даже не думай, — быстро сказал Сириус.

— Что не думай? — вздрогнула ведьма.

— Ты хорошо знаешь, что именно. Ты позвала меня для чего? Просто сказать, что беременна? Спросить меня о чем-то? — Блэк заговорил быстрее. — Рожай и весь сказ. Я знаю, что ты справишься с делами — с животом или нет. Пенелопа поможет, сестры помогут, будешь папой…

— …бастарда, — добавила Белла.

— Ты Блэк, — Сириус смотрел на кузину взглядом наглой самодовольной дворняги. — Кто тебе скажет хоть что-то?

Белла пожала плечами. Ее даже позабавил комизм ситуации; не так давно она говорила Сириусу нечто подобное.

— Кроме того, — Сириус сделал еще один глоток. — Для тебя в твоем возрасте и после всего… — Бродяга покачал головой, — нет, прерывать беременность тебе еще опаснее, чем рожать.

— Допустим.

Блэк встал с кресла. Он прошелся по кабинету, так и не выпуская стакан.

— Ты намерена кому-то говорить? — спросил он.

— Куда я денусь? — раздраженно спросила Белла.

— Смотря что произошло. Ты точно уверена в том, что ты беременна?

— Послушай, Сириус, — Беллатрикс начала злиться. — У меня пять дней длится задержка, я нашла противопоказания для зелья…

— …И что? — спросил Бродяга. — Тебе сорок пять лет! Лекари говорили, что шансов почти нет. Я слушал в свое время жену; в твоем возрасте нормальны такие задержки…

-…Хочешь сказать, что я не беременна? — Беллатрикс выпрямилась в кресле.

— Хочу сказать, что пока рано говорить о твоих подозрениях кому-то, кроме меня, — Сириус отошел к окну и уставился на улицу. — Но это пока что только подозрения. Через пару недель можно будет проверить эти подозрения.

— Пусть будет так, — согласилась Белла.

Она чувствовала какую-то странную смесь эмоций: облегчение, недоверие и неопределенность. Все еще могло измениться. Она не верила, что все может измениться. Она не знала, как все изменится.

* * *

Белла проснулась среди ночи. Несколько минут она молча лежала под одеялом, слушая тиканье часов и разглядывая тени на потолке. Ведьма не знала, что именно заставило ее проснуться. Недомогания или боли она не чувствовала. Кошмаров она не помнила. Беллатрикс села в кровати. По своему опыту она знала, что быстро уснуть у нее не получится.

Прав Сириус, немилосердно прав: из ситуации нет нормального выхода. Настолько глупо все это получилось и настолько невовремя.

Уже понятно, что фальшивый Волдеморт не успокоится. Очевидно, что Скримджер не списал старые счеты Организации и Дамблдора с Фаджем. Милейший главный аврор — не новый человек при власти, он такое же порождение системы.

То, что Министерство соизволило вспомнить Волдеморта, ничего не меняет. Просто-напросто Волдеморт наконец показался им опаснее тех же Вальпургиевых рыцарей. Свалка вокруг власти только разворачивается и у Беллатрикс есть все шансы оказаться в этой свалке с внушительным животом.

Ведьма улеглась и, чтобы согреться, накрылась одеялом до самого подбородка. Трезво рассуждая, живот и даже роды — еще не главная проблема. К ее услугам все, что только могут целители; ее репутацию трудно похоронить сплетнями: не после срока в Азкабане и воссоздания Организации. Гораздо больше проблем принесет другое.

Осчастливить Снейпа — первая неприятная задача. Еще непонятно, как он отреагирует на такое известие. Беллатрикс волновало не столько его отношение к отцовству, сколько то, как эта новость скажется на его главной работе.

Ведьма живо представила, как фальшивый Волдеморт гневно допрашивает двойного агента. «Северус, правда ли, что ты сделал архипредательнице ребенка?» — «Это диверсия, мой Лорд!» Белла догадывалась, что со Снейпа станется такое сказать, а с фальшивого Лорда — поверить.

А самое главное и самое сложное — ребенка придется воспитывать. Ему придется жить в семье, где Сириус терпеть не мог его отца. Хорошо, если родится девочка. Ее можно более-менее спокойно выдать замуж. А вот мальчик создаст новые сложности. Богатое наследство Блэков придется делить. Сириус из старшей ветви семьи, но в собственности Беллатрикс больше средств.

Одно дело — разделить наследство между братьями и совсем другое — впутывать в это дело их троюродного брата, рожденного вне брака. Вопрос «выйти ли замуж» и в самом деле даже не поднимался. Ведьма поднялась с кровати. Не так давно она стала снимать носки на ночь, но сегодня ей снова стало холодно и неприятно. Беллатрикс покосилась на кровать. Сон по-прежнему не шел, и волшебница, натянув носки, забралась с ногами в кресло.

В конце концов, к Снейпу она приходила по своей воле: никто ее насильно к нему не тащил. Белла даже не вспоминала громкие фразы про «предназначение женщины» и «ребенка для себя». Она в принципе не оперировала такими понятиями; голову ведьмы занимали другие вопросы.

Допустим, она сможет родить. А вот сможет ли нормально вырастить ребенка? Что-то подсказывало ей, что материнских инстинктов в стиле Молли Уизли у нее не было, нет и никогда не будет. Она очень плохо представляла себя матерью и при этом отчетливо понимала, что сможет многому научить своего ребенка. Прав был Сириус: такая женщина, как Белла, может быть только в роли отца. Беллатрикс станет папой, если цитировать Бродягу дословно.

Может, оно и к лучшему — наконец, родить?

Беллатрикс с шумом набрала воздух, окончательно примиряясь с такой перспективой. Найдется, кому понянчить ее ребенка. Она сможет его воспитать, вложить знания и сделать по-настоящему достойным магом.

…Боль внизу живота и кровь пришли на следующий день. Тест показал отрицательный результат.

* * *

— Неделю, — произнесла Беллатрикс. — Задержка длилась неделю.

— Не так уж и долго, — Мальсибер отошел к окну гостиной. — Я ожидал, что у вас будет пропуск цикла.

— Вот как? — удивилась ведьма. — Со мной даже в Азкабане такого не случалось. Есть повод понервничать, знаешь ли.

— Вы не в Азкабане, мадам Блэк, — мягко произнес целитель. — Вы после Азкабана.

На секунду этот тощий и хмурый человек стал похож на прежнего Мальсибера; уверенного, спокойного, чуть расслабленного.

— И после тяжелых травм, — продолжил он. — У вас было отличное здоровье, мадам Блэк. Только благодаря нему вы сейчас не инвалид.

— Я ожидала, что меня хватит лет на десять, — Беллатрикс покачнулась в кресле.

Мальсибер помолчал, обдумывая фразу. Белла вытянула из пачки сигарету и закурила, не глядя на медика. Она все равно не беременна; можно не воздерживаться от вредных привычек.

Беллатрикс не строила особых иллюзий насчет своего здоровья. Она понимала, что еще очень дешево отделалась; она не калека и не сквиб. Но все равно новые проблемы со здоровьем начинали ее нервировать.

— Скорее всего, хватит, — Мальсибер заговорил, и Беллатрикс подняла взгляд. — Хотя… очень многое зависит от того, как пойдет война. Вы не сможете долго работать на износ, мадам Блэк.

— Десять лет… — задумчиво протянула Белла. — Это целая жизнь.

Ведьма замолчала. Она любила жить, но давно и прочно осознала, что ее жизнь может прерваться гораздо раньше, чем у женщины наподобие леди Малфой. Она знала, что смертна, но все равно было неприятно услышать это напоминание. Стоило Мальсиберу напомнить про те самые десять лет, как Беллатрикс ощутила себя древней старухой. Смерть замаячила на горизонте, вот только вместо осмотра пройденного пути и завещания надо срочно улаживать дела. Ее наследство слишком сильно зависит от того, чем кончится война с Волдемортом. Мальсибер подождал несколько минут и медленно, осторожно двинулся к выходу из гостиной. Белла его не окликнула, и колдомедик оставил ведьму одну.

Беллатрикс надолго ушла в себя. В конце концов, у нее оставалась война и семья. Ей еще очень много надо будет сделать. На миг она представила, как ей пришлось бы возиться с ребенком и как бы он остался без матери еще в детстве; ее передернуло. Надеяться на очередной прорыв в медицине она не собиралась. Так что все действительно обошлось.

Вот только почему от этого так грустно?

* * *

Дверь кабинета открылась, но на пороге никого не появилось. Беллатрикс приподнялась; оказалось, что дверь открыл низенький Кричер.

— Нимфадора Тонкс-Блэк приехала, — важно произнес домовик.

— Пусть заходит, — Белла снова уселась.

— Заходите, мэм, — донесся из-за двери голос домовика.

— Здравствуй, здравствуй, здравствуй, племянница, — Беллатрикс ненадолго приподнялась из кресла, когда Тонкс появилась на пороге. — Усаживайся. Может, чаю? Кофе? Сливочного пива? Огневиски?

— Не откажусь, — Дора чуть поправила джинсовую рубашку, которую она повесила на руку. — Даже от огневиски.

— Кричер, — негромко приказала хозяйка.

Беллатрикс с интересом смотрела на Тонкс. Что ей нравилось в племяннице — так это независимость. Вот она сидит, одетая в маггловские джинсы и футболку, покачивает ногой, обутой в тяжелый ботинок, даже волосы держит черными, а не красными. Ее нервозность выдают только пальцы, чуть сильнее сжавшие подлокотник. Племянница Белле нравилась.

— Итак? — Беллатрикс встала, и, держа свой стакан, прошла к окну. Дора осталась за ее спиной.

— Я написала заявление по собственному желанию, — Дора собралась с духом и выпалила.

— Два дня назад, — мягко сказала Беллатрикс и повернулась спиной к окну. Ведьма мягко и неспешно пошла к столу. — Нет, Сириус тут ни при чем, у меня есть масса способов узнать. Если что, то он мне сказал, но это был ответ на прямой вопрос. Винить его не в чем, — Белла обернулась к племяннице. — Один только вопрос: а почему ты сама пришла сейчас, а не позавчера?

Ведьма смотрела, как в волосах племянницы проскальзывают красные нити. Да, это надо пережить; наверняка ей противно сидеть на родительской шее. Орден Феникса эту проблему не решит. А прийти к семье — что же, она в первый раз приходит к тетке со своими проблемами. Ей еще только предстоит осознать себя частью поредевшего, но оживающего клана; Белла была уверена, что до этого момента Тонкс мало задумывалась над тем, что следует из ее места на гобелене.

— Можно мне тоже? — попросила Тонкс, когда Белла вытянула сигарету.

— Да пожалуйста, — Беллатрикс протянула пачку. — Ты все-таки скажи, что тебе мешало. Тебе здесь всегда были рады.

Тонкс помолчала, неумело затягиваясь. Беллатрикс и так знала ответ на вопрос. Девушка боялась, что разговор с теткой может оказаться сделкой с дьяволом.

— Кто у тебя начальник? — спросила Белла, когда пауза затянулась.

— Долиш.

— И как он?

— Глаз не спустит, — Тонкс откинулась на спинку кресла.

— Я удивляюсь этой ситуации, — Белла прошлась около стола, — в начале восьмидесятых волшебника с меткой ловят на горячем, слушают сбивчивые признания, что он был под «Империо», и аврорат с ним ласковый, как Дамблдор. А нормальной оперативнице из-за тетушки выписывают волчий билет, так?

Дора кивнула.

— Я ведь права, что все из-за твоего членства в семье и твоей… вежливости, так?

— Ну да, — вздохнула Тонкс. — Для Скримджера, боюсь, вы из мадам Блэк очень скоро превратитесь в Темнейшую.

Беллатрикс хмыкнула. Она не успела ответить; дверь распахнулась, явив Сириуса.

— О! — зашумел Бродяга. — Тонкси, ты, наконец, явилась! Как ты?

— Да вот видишь, племяшку обижают, — Белла уселась на край стола, окончательно похоронив все формальности. — Заставили уйти с работы, да еще могут и дальше жизнь испортить. И ведь все из-за нас. У тебя есть идеи, что нам такого сделать?

— Есть идея, — Сириус раздумывал примерно полсекунды. — Можно оформить ее к нам в магазин.

— Хрена с два я буду за кассой стоять, дядюшка, — Тонкс тряхнула покрасневшей шевелюрой. Белла кивнула головой.

— Не надо стоять за кассой! — с нажимом произнес Бродяга. — Надо числиться. Будет счет. На него будет идти зарплата. Будет официальная должность, связанная с испытаниями чего-то защитного, мы как раз этим занялись. Деньги вычтем из моей доли. Можно со мной постоянно видеться. Я твой босс, это естественно. Можно не появляться в магазине — у тебя работа с ним не связана. И никто не спросит: «А деньги-то откуда?»

— Видишь, беспокоиться не о чем, — улыбнулась Беллатрикс.

— И все по закону, — добавил Сириус. — Никто не придерется. Давай, заканчивай сидеть и страдать, идем ко мне в кабинет, будем писать документы. Близнецам скажу прямо сегодня.

«…Пожалуй, рано мне раскисать», — подумала Беллатрикс, когда кузен и ее племянница скрылись за дверью.