Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Гермиона села за обеденный стол. У неë было такое ощущение, словно над еë головой нависла огромная чёрная туча.

Не было никаких сомнений в намерениях еë родителей. Она и раньше замечала, что они без особого энтузиазма восприняли еë уход с того академического пути, который был намечен для неë ещë до того, как она узнала о существовании магии. Грейнджеры относились к умеренно зажиточному среднему классу, а с учётом любой из тех стипендий, которые могла получить — и непременно получила бы! — Гермиона, финансовое бремя образования не должно было стать слишком тяжёлым. Так что еë путь был определён: сначала государственная школа, потом колледж, а после — университет, специализация в одной или нескольких науках и, как результат, закономерный успех. Еë родители не раз намекали, что не возражали бы иметь в семье ещë одного врача.

Если Гермионе визит профессора МакГонагалл открыл глаза на возможности совершенно нового мира, то еë родителям он раз и навсегда разбил все их представления о будущем дочери. И да, виновато признала Гермиона, она действительно начала отдаляться от родителей. Когда она вернулась домой на каникулы, ей понадобилось несколько недель, чтобы перестать чувствовать себя чужой. Переход из одного мира в другой давался ей нелегко.

В результате, рассказывая своей семье о событиях в Хогвартсе, Гермиона о многом умалчивала. Она совершенно справедливо опасалась, что если бы родители узнали, с какими опасностями она столкнулась за последние три года: трëхголовые собаки, василиски, дементоры, — то они без лишних разговоров забрали бы еë из школы. В конце концов, она была их единственным ребёнком, и еë защита всегда имела для них первостепенное значение.

Сейчас всë было даже хуже. Если еë родители узнают кровавую историю Турнира Трёх Волшебников, они будут добиваться еë немедленного ухода из Хогвартса, в этом Гермиона нисколько не сомневалась. Тогда, если Министерство выполнит угрозу, она лишится своих магических способностей. На секунду она задумалась, а возможно ли это — лишить волшебника магии, и мысленно пообещала себе поискать ответ в библиотеке.

Гермиона вся измучилась, пытаясь понять, что же ей делать дальше. В то утро она почти опоздала на историю магии, едва успев занять своё место до того, как профессор Бинс выплыл из-за доски. На чарах она допускала нехарактерную для себя небрежность в отработке заклинаний, но участливый Флитвик любезно списал это на еë неудачный вчерашний опыт.

И вот теперь она сидела в Большом зале и, едва взглянув на предложенные яства, обдумывала возможные варианты. Гарри и другие гриффиндорцы пытались вовлечь еë в разговор, но она отключилась от внешних раздражителей, в том числе и из-за головной боли, которая всë ещë не прошла. Как и Флитвик, они снисходительно посчитали это последствием урока Грюма. Гермиона не хотела никому рассказывать о письме родителей.

Она не желала участвовать в Турнире. Вчерашний урок лишь подтвердил, что только невероятная удача и предельное напряжение сил может уберечь еë от серьëзных травм или чего-то похуже. Чего-то, о чём она пока не хотела думать.

Но вместе с тем Гермиона не желала подчиняться Министерству с его извращёнными законами и быть изгнанной из мира, который уже считала своим.

Единственное, что могло помочь избежать и того и другого, — это громкий судебный процесс. И в этом процессе необходимо участие — активное или чисто формальное — обоих еë родителей. В противном случае можно было сразу поднять лапки, собрать свои вещи и выбросить палочку. А значит, и блефовать в разговоре с родителями не получится. Слишком много вопросов всплывало на поверхность, чтобы что-то скрывать или недоговаривать.

Как бы Гермиона ни боялась того, что еë мать и отец могут обнаружить во время визита в Хогвартс, она ещë больше боялась другого варианта. Если еë отпустят на выходные в Оксфорд, то она почти наверняка не вернëтся, еë родители просто запретят ей возвращаться в Шотландию. У Гермионы мелькнула мысль о ментальных заклинаниях, стирающих память, но она сразу исключила этот вариант как с моральной, так и с практической точки зрения — слишком ограничены были еë знания в данном вопросе и слишком опасны становились чары в руках неумелого заклинателя. Так что битва между дочерью и любящими родителями была неизбежна. Мать с отцом и так крайне прохладно относились к еë решению учиться в Хогвартсе. Приезжая домой на каникулы, она не раз слышала разговоры про то, как хорошо еë сверстникам в Реден Скул или колледже королевы Этельбурги.

Если и говорить с родителями, то на территории, которую выберет она… Гермиона знала, что волшебный мир внушает им определённую робость. Посещая с ней Косой переулок, Грейнджеры чувствовали себя там крайне неуместно. Это еë единственное преимущество. Возможно, в присутствии Дамблдора или МакГонагалл она смогла бы убедить родителей оказать ей поддержку, не поднимая неудобных вопросов. Гермиона предполагала, что профессор МакГонагалл сделает всë возможное, чтобы удержать еë в Хогвартсе. Директор же, как всегда, оставался загадкой.

Гермиона понимала, что хватается за соломинку, но чувствовала, что еë всë больше загоняют в угол. Идеального решения не существовало; у каждого варианта были серьезные недостатки. Приняв решение, Гермиона посмотрела на преподавательский стол. Профессор МакГонагалл сидела на своëм обычном месте и в данный момент разговаривала с профессором Спраут. Если удастся перехватить еë до конца обеда, то, возможно, дело сдвинется с места ещё до выходных…

Гермиона вернулась к своему обеду и мысленно воздала хвалу эльфийскому волшебству, которое поддерживало еë еду теплой и свежей. «Жаба в норе» с воздушным тестом и крепкими камберлендскими сосисками в пикантном луковом соусе выглядела очень аппетитно. Приступая к этому гастрономическому удовольствию, она подумала было завязать разговор с Гарри, но остановилась на полуслове. С мечтательным выражением лица, он так же мало обращал внимания на свой обед и своих соседей по столу, как ещë недавно она сама.

Гермиона украдкой проследила за его отсутствующим взглядом до стола Рэйвенкло. Что-то привлекло его внимание, но Гермиона не могла понять, что именно. Мысленно пожав плечами, она уже собиралась атаковать свою «жабу», когда еë взгляд случайно упал на Джинни. Младшая Уизли, со смесью тревоги и любопытства на лице, тоже наблюдала за Гарри, а потом перевела взгляд на объект его интереса. Заметив пристальный взгляд Гермионы, Джинни покраснела без всякой видимой причины — во всяком случае, Гермиона такой причины не видела — и нарочито повернулась в другую сторону, чтобы тут же завести разговор с Невиллом.

Что-то определëнно происходило. Гермиона задалась вопросом, что ещë она пропустила за то время, что пребывала в своих мыслях.

Покончив наконец с едой, Гермиона ждала подходящего момента, чтобы перекинуться парой слов с деканом. Как раз в этот момент один из старост шестого курса вручил Гарри записку, прервав его размышления. Гермиона со всë возрастающим недоумением заметила, что Гарри тоже слегка покраснел, словно его поймали за чем-то постыдным. Пока Гарри переваривал послание, Гермиона присмотрелась к столу Рэйвенкло. Довольно своеобразная третьекурсница — как же еë звали?.. — витала в своем маленьком мирке, сидя в самом конце стола, но Гарри смотрел куда-то в середину.

— Дамблдор хочет меня видеть, — сказал Гарри с оттенком обречённости, бросая клочок пергамента рядом со своей пустой тарелкой. — Просит зайти перед зельями.

В маленькой группе гриффиндорцев послышался сочувственный ропот.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Гермиона, не заботясь о чужих ушах. — Это была не твоя вина.

Гарри отказался, чему Гермиона даже обрадовалась — как раз в этот момент она заметила, что МакГонагалл собирается покинуть Большой зал. Так что на ноги она поднялась одновременно с Гарри.

— Я тоже могу немного задержаться, — предупредила она Невилла, который, судя по выражению лица, уже с ужасом представлял, как станет объяснять отсутствие Поттера и Грейнджер профессору Снейпу.

Покинув Большой зал, друзья разделились, и Гермиона поспешила догнать МакГонагалл до начала занятий. Когда она объяснила декану своë решение и предложенный план действий, МакГонагалл посмотрела на неë с сомнением, но пообещала сделать всë, что в еë силах.

Спускаясь к подземельям, где проходили занятия по зельеварению, Гермиона испытывала странную смесь облегчения и тревоги. Решение принято, но теперь ей предстояло столкнуться с последствиями этого решения. Она поспешила вперёд, опасаясь опоздать и тем самым навлечь на себя гнев Снейпа. У него и без того было достаточно причин для придирок.

А головная боль по-прежнему не давала покоя еë и без того измученному разуму.

Гермиона уже подошла к последнему повороту, когда услышала звуки потасовки и возмущённые выкрики. Она чуть прибавила шаг и с удивлением охватила взглядом открывшуюся перед ней сцену.

Драко Малфой лежал на полу и имел довольно жалкий вид. Лишённый своей обычной надменности, он рукой прикрывал нос, тщетно пытаясь остановить алый поток, который стекал на его безупречную одежду. Пэнси Паркинсон суетилась рядом, в то время как эмоции прочих слизеринцев варьировались от очевидного гнева Теда Нотта до небрежного безразличия Блэйза Забини.

Виновник бедственного положения Малфоя был достаточно очевиден: Дин с Симусом крепко держали его с двух сторон. Рон стоял над поверженным противником и всем телом явно выражал угрозу дальнейшего насилия. Сжатый кулак побелел, а лицо пылало почти так же ярко, как и волосы.

Прежде чем события нашли продолжение, от двери класса раздался холодный приказ:

— Отойдите в сторону! Что здесь происходит? — Угрожающая фигура Снейпа прорезала путь сквозь слизеринцев и резко остановилась перед открывшейся картиной. — Уизли! Что, во имя Мерлина?!.

— Он напал на Драко, — прохныкала Пэнси между всхлипываниями.

Гермионе показалось, что Снейп от этой новости даже ростом стал выше.

— Ну? — потребовал он ответа. — Это правда? — Слизеринцы загомонили, подтверждая слова Панси. — Отлично! — рявкнул он. — Уизли — месяц обработок. У меня.

Рон продолжал свирепо сверлить взглядом Малфоя. Снейп же с явным удовольствием добавил гораздо более тягучим и шелковисто гладким голосом:

— И сто баллов с Гриффиндора за нападение на сокурсника. — Он навис над Роном и впился в него своим полугипнотическим взглядом. — И я поговорю с вашим деканом. Представьте себе, как она обрадуется, услышав эту новость. — С этими словами Снейп крутанулся на месте, хлестнув мантией. — Мисс Паркинсон, отведите молодого мастера Малфоя к мадам Помфри. Остальные — в класс. — Он бросил взгляд на оставшихся студентов. — Немедленно, — с угрозой протянул он низким рычащим голосом, прежде чем исчезнуть в своём логове в сопровождении слизеринцев.

Гриффиндорцы, словно пришибленные, медленно поплелись следом. Скверный поворот событий и безжалостное наказание, ударившее как по Рону, так и по их и без того скудным факультетским баллам, оказались для них тяжëлым ударом. И именно в этот момент Гермиона не выдержала:

— Рональд Уизли! — взгляды всех гриффиндорцев тут же сосредоточились на ней. — Как ты мог? Это было так… — секунду она подыскивала правильные слова, — так глупо и безответственно!

Рон, только сменивший свою стойку на что-то менее боевое, вздрогнул, как будто его ударили, и тоже повернулся к ней. Цвет, ещë недавно такой яркий, мгновенно схлынул с его лица. Он смотрел на неë так, словно видел впервые, с выражением полного недоверия на лице. Только мускул подёргивался на щеке. Затем его начало не сильно, но заметно трясти. Казалось, он испытывал какой-то внутренний эмоциональный конфликт. Гермиона уже приготовилась к полномасштабной битве Уизли-Грейнджер, когда Рон неожиданно шокировал еë, повторив трюк Снейпа: он повернулся к ней спиной и решительно шагнул в класс.

Не совсем понимая, что сейчас произошло, Гермиона смотрела ему вслед, пока не заметила, что остальные гриффиндорцы смотрят на неë со смесью недоверия и презрения.

— Что? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никто не ответил. Дин только печально покачал головой, а Симус прошел мимо неë, грубо задев плечом. Лаванда и Парвати скривились, в то время как Невилл продолжал смотреть на неë, открыв рот.

— Невилл, что случилось? — тихо спросила она. — Почему Рон ударил Малфоя?

Невилл судорожно сглотнул.

— Малфой… — начал он напряжённым голосом. — Малфой сказал, что он заплатил бы хорошие деньги, чтобы увидеть, как Грюм вытирает пол… — он неуверенно замолк, и Гермиона отчётливо поняла, какое слово использовал слизеринец, —…тобой, — запинаясь, закончил Невилл. И поспешил пройти мимо внезапно ослабевшей Гермионы, чтобы избежать дальнейших расспросов.

* * *

К счастью как для гриффиндорцев, так и для Гарри Поттера, у последнего была записка от Дамблдора, объясняющая его опоздание, так как Снейп определëнно вышел на тропу войны. Ни один гриффиндорец на этом уроке не избежал потери баллов, но больше всех, конечно, досталось Рону, который усугубил свою предыдущую провинность тем, что не смог ответить ни на один вопрос. Всё-таки без Гермионы и еë вечных понуканий его учёба сильно просела.

Гарри был несколько озадачен происходящим, но Рон изо всех сил старался избежать дальнейшего гнева Снейпа и потому решительно молчал. Да и остальные гриффиндорцы, похоже, не особо стремились его просветить. Гермиона попыталась многозначительными взглядами объяснить Гарри хоть что-то, но безуспешно. Вообще, у неë сложилось впечатление, что он хоть и не открыто осуждает еë, как остальные гриффиндорцы, но явно холоден к ней по какой-то причине.

Наконец этот уникальный метод пыток, известный как двойное зельеварение, закончился, завершив собой учебную неделю. Гермиона попыталась поймать Гарри на выходе, но друг, казалось, почти намеренно проигнорировал еë — с такой скоростью он двинулся по коридору.

Головная боль усилилась, но теперь в комплект добавились ещë и муки совести. Гермиона сильно жалела о своих словах Рону. Она изо всех сил пыталась оправдать себя тем, что еë вспышка всего лишь закономерный результат еë плохого самочувствия и постоянного нервного напряжения, но это не помогло.

Гермиона буквально заставила себя пойти на обед в Большой зал. Она чувствовала себя совершенно потерянной и одинокой. Поскольку Гарри, Невилл и Джинни ещë не появились, она сидела за столом в гордом одиночестве, старательно игнорируемая окружающими.

Кто-то тяжело опустился на скамью напротив, и это на мгновение отвлекло Гермиону от безрадостных мыслей. Гарри, севший напротив неë, выглядел так, словно нëс на плечах всю тяжесть мира. Он не смотрел на неë, а вместо этого уставился на свои руки, которые положил на стол перед собой.

— Знаешь, — начал он, — было бы гораздо лучше, если бы мои лучшие друзья… — он особо выделил последние слова, — перестали вести себя как полные идиоты по отношению друг к другу!

Он несколько раз с силой пробарабанил пальцами по деревянной столешнице и повернулся боком, чтобы не смотреть на Гермиону.

Девушка жалобно вздохнула. Тот Патронус, казалось, был миллион лет назад.

Прежде чем она успела сказать хоть что-то в свою защиту или оправдание, еë схватили за правое плечо и резко развернули.

— Это правда? — с жаром выдохнула Джинни. От неё едва не валил пар.

— О да, это правда, — отстраненно добавил Гарри, его мысли явно пребывали в другом месте. — Рон врезал Малфою, и Снейп устроил ему очередную показательную порку.

Джинни нагнулась так, что еë лицо оказалось на одном уровне с лицом Гермионы.

— Скажи, что ты не?..

Гермиона смогла только виновато кивнуть.

— Проклятье, Гермиона! — вскипела Джинни.

— Я не знала… — попыталась сказать Гермиона.

— Конечно не знала, но держу пари, сразу вцепились ему в горло, да? — едко заметила Джинни. Затем она тяжело опустилась на скамейку, как меньше минуты назад Гарри. — Знаешь, для такого вроде бы умного человека ты иногда бываешь поразительно тупой.

Не находя разумных возражений, Гермиона просто кивнула. Она бросила взгляд в сторону Рона. Тот с совершенно несчастным видом гонял по тарелке свою рыбу с жареной картошкой. Близнецы, Симус и Дин пытались хоть как-то его подбодрить. Гермиона поймала взгляд Фреда и с тревогой прочитала на лице завзятого шутника непривычно серьëзное выражение осуждения.

— Ты собираешься извиниться? — спросила Джинни, обливая свою картошку солодовым уксусом.

Гермиона резко повернула голову.

— С чего бы это? Рон всю неделю вëл себя со мной по-свински.

Ответ Джинни был столь же лаконичным, сколь и обвинительным.

— Ну конечно, если к одной куче дерьма добавить вторую, получится горшочек мëда, да, Грейнджер?

К счастью, дальнейшая дискуссия на эту тему была прервана, когда Невилл, который спокойно занял место рядом с Гарри, попросил раздражённую Джинни передать ему соль. Гермиона обернулась, чтобы увидеть реакцию Гарри, и обнаружила холодный взгляд.

— Да что не так, Гарри?

— Ничего, — угрюмо ответил он.

Она видела, что он не совсем честен.

— Гарри, если ты хочешь что-то сказать…

— Нет! — почти выкрикнул Гарри, чем привлёк встревоженный взгляд Джинни и растерянный — Невилла. — Забудь, Гермиона.

Реакция друга сильно задела и слегка озадачила Гермиону, и она попыталась мысленно рассудить ситуацию. Возможно, она поспешила, набросившись на Рона сегодня днëм, призналась себе Гермиона. И все же бить другого ученика, пусть даже заслуженно, — неправильно. Она не ожидала, что Гарри так сильно расстроится. Возможно, сказывалось то напряжение, в котором он пребывал после того, как рассорился с лучшим другом. Гермиона боялась, что Гарри может пожалеть о своем решении поддержать еë, а не Рона.

Лишиться дружбы Рона было плохо, но лишиться ешë и дружбы Гарри — просто немыслимо.

Да, она извинится перед Роном.

Но существует вероятность, что после еë извинений он просто отречётся от своих собственных грехов.

* * *

Гермиона решила подойти к Рону в общей гостиной, подальше от любопытных негриффиндорских глаз. Гарри исчез после ужина, и Гермионе не хватало его моральной поддержки, но она поделилась своими намерениями с Джинни и Невиллом.

Рон сидел за столом, спиной к остальной части комнаты, в компании своих братьев и однокурсников. Судя по шуму, они играли во взрывающиеся карты. Гермиона собралась с духом и подошла к столу, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Симуса. Она слегка кашлянула, чтобы привлечь внимание Рона, но безрезультатно. Она постояла, переминаясь с ноги на ногу и мечтая оказаться в любом другом месте. Наконец Джордж наклонился и толкнул младшего брата, указывая ему за спину, и Рон повернулся к ней лицом.

— Эм, Рон… — Гермиона даже удивилась тому, насколько виноватой себя чувствовала. Словно пришла с повинной к МакГонагалл. — Насчёт сегодняшнего… — Она запнулась. Обычно она читала эмоции Рона, как раскрытую книгу. Но сейчас выражение его лица было непроницаемым, лишь глаза слегка сузились, показывая, что он еë внимательно слушает. — Я не знала…

— Я так и думал.

Гермиона недоумëнно нахмурилась.

— Что ты думал?

— Что ты не виновата, ты ведь это хотела сказать? — Рон сжимал и разжимал кулаки. Фред, который уже был в курсе событий, попытался положить руку на плечо Рона, но тот отмахнулся.

— Нет, я не… — с запинкой пробормотала Гермиона, испугавшись, что Рон неверно истолковал еë намерения.

Рон встал так резко, что его стул откинулся назад и с шумом приземлился на пол, привлекая к ним внимание окружающих.

На какой-то ужасный миг она поверила, что он еë сейчас ударит.

Нет, он не ударил, во всяком случае, физически.

— Знаешь, без чего я прекрасно обходился на этой неделе? — как-то недобро осведомился Рон. — Без твоего проклятого зуда над моим ухом. — Гермиона вздрогнула. — «Ты сделал домашнее задание, Рон?», «Не говори с набитым ртом, Рон!». О! Какое это было благословенное облегчение!

— Рон… — тихо попытался остудить брата Фред, но безуспешно.

— Этот поганый слизень Малфой стоял там и рассказывал всем, как он жалеет, что пропустил цирк с летающими грязнокровками, и что сделала ты?! С разбегу вцепилась мне прямо в горло!

Те же самые слова Гермиона уже слышала сегодня от Джинни, и они определëнно достигли цели.

— Нет, Рон, я не…

— Почему бы тебе просто не заткнуться и не оставить меня в покое? Тогда мы оба будем счастливы.

Рон оттолкнул еë и помчался в спальню мальчиков, оставив Гермиону в одиночестве посреди гостиной. Симус всë ещë смотрел на неë с отвращением, а вот близнецы были непривычно тихи и задумчивы.

— Ну, всë прошло хорошо! — с фальшивым оптимизмом заявила Джинни, обнимая старшую подругу за плечи. — Ты всегда можешь положиться на моего брата, когда нужно всë испортить.

«Нет, — подумала Гермиона, — это была моя ошибка. — Она понимала, что в словах Рона была доля правды. — Я только надеюсь, что у меня будет шанс всë исправить».

Несмотря на все попытки Джинни и Невилла хоть как-то развеселить еë, Гермиона не захотела оставаться в общей гостиной. Рон слетел с лестницы и ураганом пронëсся мимо них, направляясь на свою первую отработку. Никто не стал испытывать печально известный характер Уизли в третий раз за сегодня. В принципе, Гермиона могла пойти в библиотеку, там у неë всегда было чем заняться, будь то домашнее задание, еë юридические исследования или вопрос про то, возможно ли вообще лишить волшебника его магии. Но в голове не унималась боль, а усталые глаза слипались.

Так что она поднялась в спальню, которую делила с другими четверокурсницами. Лаванда и Парвати показательно не обращали на неë внимания, и Гермиона нашла некоторое утешение в приветственном мурлыкании Живоглота.

На прикроватной тумбочке лежал запечатанный конверт. Задёрнув полог своей кровати, она вскрыла его.

Среда, 12:00

Три метлы

Отдельная комната

ММ

Текст переведён JulsDo