Вальпургиев рассвет (джен)

Сириус аппарировал к самому барьеру Хогвартса. Пару секунд он оглядывался по сторонам, взяв палочку наизготовку. Затем в вечернем сумраке мелькнула фигура Дамблдора, и Блэк немного расслабился.

— Профессор Дамблдор. Вы меня звали, и я пришел. Что-то случилось?

— Сириус, — только сейчас Блэк увидел, насколько Дамблдор постарел и осунулся. — Времени очень мало, и очень многое еще не сделано. Я провел свои изыскания и уверен, что докопался до многого. Но еще не до всего.

— Так, — кивнул Сириус.

— Здесь лежат ответы на многие вопросы, — директор достал колбу с нитями воспоминания. — Ты сам разберешься, что с ними делать. Лишь об одном прошу тебя: сначала просмотри все это один.

— Вы хотите сказать… — начал Сириус, но Дамблдор перебил его.

— Я все знаю, мальчик мой, — сказал он голосом безмерно уставшего человека. — Я знаю, что единственной, кто тебе поверил, была Беллатрикс. Но тебе стоит помнить, что ее люди имеют свои интересы. И даже больше: твоей кузине угрожает опасность не только от Волдеморта. Не исключаю, что ее судьба окажется в твоих руках. Просмотри мои воспоминания. Ты сам разберешься, что с ними делать.

Дамблдор, ни говоря больше ни слова, развернулся и пошел к Хогвартсу.

— Я тоже рад вас видеть, профессор, — негромко произнес Сириус, провожая взглядом согбенную фигуру директора.

Содержимое флакона переливалось всеми цветами радуги.

* * *

Вальбурга хмуро посмотрела на сына и задернула шторки. Последние месяцы старуха предпочитала молчать, за что Сириус был ей только благодарен. Блэк поднялся наверх; флакон он сразу спрятал в карман.

— Привет, милая, — Бродяга обнял жену и ткнулся носом в ее крашеные в угольно-черный цвет волосы. — Как Реджи?

— Спит, наконец, — Пенелопа посмотрела на мужа взглядом человека, который сбросил тяжелый груз. — Он неугомонный.

— Как и все Блэки, — улыбнулся Сириус. — Белла где?

— Внизу, — Пенелопа показала взглядом на лестницу. — В чем-то копается уже час. Остальных она с собой не взяла.

— Эт-то хорошо… — протянул Сириус.

Через полчаса он уже сидел в дальней комнате, закрыв дверь. Пару секунд он рассматривал воспоминание. Его непривычно яркий свет казался угрожающим. Наконец, Сириус решительно перевернул флакон и окунулся в Омут Памяти…

…Дамблдор выглядел еще более уставшим, чем при встрече. Он сидел за столом, и Сириус отчетливо видел его почерневшую левую руку.

— Сириус, — негромко произнес старик. — Я провел некоторые изыскания. Мы можем утверждать, что целью Волдеморта было создание семи крестражей. Пока точно неизвестно, сколько их сделано в действительности. Я не готов сказать, возможно ли создать крестраж в живом объекте. Мне удалось отследить интерес Волдеморта к некоторым артефактам, но это уже знает Гарри и он сам расскажет тебе обо всем. Есть вещи, которые заслуживают серьезного разговора гораздо больше, чем мои догадки.

Перед тем, как мы начнем говорить, я хочу пояснить две вещи. Я обращаюсь к тебе, потому что ты единственный человек в близком окружении Беллатрикс, который состоит в Ордене. И самое главное — я ничего не требую. Ты сам разберешься, как распорядиться тем, что я тебе расскажу.

Ты помнишь историю, Сириус. Король Гарольд отбил вторжение норвежцев и через три дня узнал о норманнском вторжении. Я боюсь, что мы можем оказаться в положении короля Гарольда. Ты, конечно, знаешь о профранцузском лобби в Министерстве. При Фадже эта фракция успела набрать силы. Но даже Фадж в этом смысле для нас был предпочтительнее Скримджера: сейчас эта фракция не замыкается на министре и пробует вести свою игру.

Я виделся со Скримджером в конце сентября. За пределами силовых ведомств его распоряжения проходят медленно и со скрипом. Боюсь, что самый страшный для нас сценарий начинает медленно воплощаться в жизнь. Если после войны наша экономика сильно пострадает — а она пострадает — кормовая база для Министерства сократится. И тогда все профранцузское лобби начнет торговать суверенитетом страны. Мы получим второе норманнское нашествие. Я боюсь, что это станет самой серьезной нашей проблемой после победы над Волдемортом.

Скорее всего, этого момента я уже не застану, — Дамблдор поднял левую руку, почерневшую и безжизненную. — Ты должен знать, что это такое и сколько мне остается. Может, полгода. В лучшем случае год.

Дамблдор помолчал.

— На самом деле, Сириус, сейчас, когда все уже определено, я нахожу плюс в моем уходе. Позиции французской партии сильнее всего в отделе магического транспорта и международного сотрудничества. Проект обращения к французскому министерству с просьбой о военной помощи зарублен Скримджером до слушания в Визенгамоте. Но никто не гарантирует, что к этому проекту не вернутся через некоторое время.

Ты можешь задать резонный вопрос — где все это время был я? У меня нет исполнительной власти и никогда не было. Нет и команды заместителей и чиновников. Моего авторитета хватало, чтобы не допустить некоторых решений. Я был якорем, который держал наш корабль, но никакой якорь не защитит корпус от пробоины, увы.

На наше счастье, и Кингсли, и Аластор, и твоя кузина настроены более чем серьезно. Я уверен, что и без меня вы добьетесь победы. И вот тут мы подходим к главному. Твою кузину сожрут первой.

Дамблдор замолчал. Пару секунд он протирал и без того чистые очки, давая Сириусу возможность осмыслить простую и пугающую фразу.

— У нее нет опыта политических игр, — пояснил Дамблдор, водрузив очки на нос. — Но она сейчас ведет за собой одну из двух сил, действительно способных воевать с Волдемортом. Боюсь, что после победы ее попытаются поднять на щит. И боюсь, что она не откажется. Ей придется решать множество проблем, с которыми она не в состоянии справиться. Но хуже всего то, что у нее будет право подняться на этом щите. А это значит, Сириус, что именно тебе придется озаботиться ее спасением. Не питай иллюзий, ее собственная организация объединена общим страхом, а для Ордена она была и останется временнным союзником, — Дамблдор подался вперед. — Всем понравится идея свалить свои промахи на нее. Судьба Беллатрикс Блэк и, возможно, даже ее жизнь, будет в твоих руках.

И самое главное, Сириус. Не повторите ошибку Вортигерна. Он тоже собирался победить пиктов, пригласив в Британию саксов. Этого, я думаю, достаточно. Дальше в моих воспоминаниях ты найдешь факты и встречи. Это тебе поможет.

* * *

Сириус собрал нить воспоминания во флакон, медленно положил его в карман и откинулся на спинку кресла. Ему потребовалось усилие воли, чтобы прямо сейчас, сию же секунду, не сорваться с места. Дамблдор разложил по полочкам его собственные страхи и переживания. Но главное — Сириус не знал, с чего именно начать.

Один раз он уже сорвался с места и оказался на двенадцать лет в Азкабане. Тогда все казалось еще более ясным и понятным, но дело повернулось так, что Сириус и сам сел в тюрьму, и не отомстил Петтигрю. Теперь Дамблдор предостерегает его. Но зачем именно его? Он объяснил, зачем, но это объяснение чем-то не устраивало Сириуса.

— А ведь для вас, директор, она тоже только временный союзник, — пробормотал он.

Сириус уважал Дамблдора. Доверял ему, несмотря на историю с Петтигрю. Разделял его взгляды, несмотря на все общение с кузиной. Но при этом сейчас он чувствовал, что в словах Дамблдора стоят интересы, а не просто человеколюбие.

* * *

— Поднеси его поближе, — попросила Кассиопея.

Белла взяла с собой в подвал крошечную рамку. Кассиопея могла видеть почти все, но заглянуть во вскрытый тайник у нее не получалось.

— По-моему, он сломан, — севшим голосом произнесла Беллатрикс.

Обе волшебницы — и живая, и нарисованная — уставились на крошечный, размерами с кружку, котел, испещренный рунами. На его боку проступила узкая бороздка, как будто кто-то провел по котлу ножом.

— Я не чувствую какой-то силы, — добавила Белла.

— И не должна, — Кассиопея вытянулась. — Неужели… да, он испорчен. Эссенция ушла. Если не вся, то значительная доля.

— И как это могло произойти? — резко спросила Белла.

— Дефект металла… Поднеси чуть ближе и посвети. Да, здесь видна раковина. Металл не выдержал перегрузки.

Беллатрикс просто и без слов уселась на пол, поставив котел рядом. Волшебница истерично хохотнула. Хитрый план, воспоминания, запрятанные так далеко, что даже обливиаторы не смогли их вывести, десяток нарушений закона, и все это разбилось о дефект в металлической стенке.

— Это же был артефакт! — чуть не взвизгнула Белла.

— Это было мелкосерийное производство середины века, — Кассиопея на несколько секунд замолчала. — Отнеси меня и котел в лабораторию. Посмотрим, что можно сделать.

Беллатрикс сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и медленно досчитала до десяти. Стало чуть легче. Она, не дожидаясь слов Кассиопеи, снова замотала котел в ткань и спрятала его в рукаве мантии.

Уже при ярком свете и под лупой Беллатрикс смогла рассмотреть трещину получше. Все началось с раковины в стенке. Переполнявшая сосуд магическая сила расшатала слабое место, прорвалась наружу и продолжила разьедать стенку. Как давно котел потерял все запасы эссенции, Белла сказать не могла. Но год назад он уже совершенно точно был безделушкой.

— Что с ним? — спросила Кассиопея. — Его можно починить?

— Если только холодной сваркой, — машинально отозвалась Белла. — Потом обновить рунное кольцо. Но только что толку? Он пуст. Или его можно как-то зарядить?

Кассиопея промолчала.

— Так можно или нет?! — уже резче спросила Беллатрикс.

— Белла, ты ведь уже большая девочка, — очень спокойно сказала Кассиопея. — Как можно зарядить артефакт, который набирает силу от чужих страданий?

— Маггл подойдет? — уточнила Белла, отойдя к вытяжке.

— Нужен маг, — пожала плечами Кассиопея. — Скажи, котел будет работать?

— Нестабильно и недолго, — Беллатрикс щелкнула зажигалкой. — Что бы он ни удерживал, потери энергии начнутся через час и во второй раз его уже не починить. Что в точности он должен делать? Рассказывайте, бабушка, я все-таки хочу понять, во что я впутываюсь.

— Котел страданий обеспечивал энергию для ритуалов омоложения. Насколько я могу судить, все остальные приспособления или целы, или легко приобретаются. Значит, все сводится к накоплению силы, достаточной, чтобы на время повернуть вспять процесс старения.

— И сколько лет ко мне вернется? — Беллатрикс выдохнула струйку дыма.

— Сложный вопрос, — Кассиопея задумалась. — Ответ зависит от очень многих факторов. Чем сильнее маг, чем более сильные эмоции к нему ты испытываешь, тем серьезнее эффект. По моим прижизненным оценкам, максимум — это омоложение на тридцать лет.

— И восстанавливаться будет все, — уточнила Белла.

— Начиная с репродуктивной функции организма, — уточнила Кассиопея. — Этот котел не первый. Эссенцию перекачивали несколько раз. Изначально такие эксперименты проводили в Германии, у нас был только захваченный образец…

— А можно без экскурсий? Неважно, откуда это. Важно, что с этим делать. Я правильно понимаю, что мне предлагается в течение часа запытать насмерть особо ненавистного врага, собрать все в котел и помолодеть, в первую очередь восстановив самую бесполезную часть моего организма?

— Примерно так, — печально согласилась Кассиопея.

— Я, конечно, восстановлю котел, — Беллатрикс тряхнула волосами. — Я буду иметь в виду этот риутал. Но… это не та вещь, которой я займусь, бросив все. Мне плевать на моральную сторону дела — я особо это выделю — но все-таки мне надо найти подходящую жертву.

* * *

Беллатрикс нервничала. Сириус не находил себе места. Пенелопа хорошо это видела. Ужин проходил в каком-то подавленном молчании. Казалось, что и Сириус, и Беллатрикс собираются друг другу что-то сказать, но оба не решаются начать разговор.