Altera fabula (джен)

После визита к Дурслям Альбус воспользовался тем, что вернулся к себе очень тихо и незаметно для всех остальных — с Фоуксом. Вопросы о фамильяре, конечно, у него тоже возникли, немало, и не самых радостных, но тот служил пока, как и прежде. Вроде бы. А все предыдущие годы, видимо, точно так же служил Геллерту. Значит, все эти привязки и прочие танцы с бубнами ориентированы на физическую оболочку, то есть тело — иначе… Иначе Геллерт даже не задумывал бы обмен!

Хотя что, собственно, он знал о фениксах? Только то, что рассказал торговец в далекой Долине мельниц в Сорренто. Удача — купить птенца, который едва не спалил самого продавца и его имущество — но его ли то была удача?

Альбус внимательно посмотрел на себя в зеркало и наконец понял: его тело было куда более старым и изношенным, чем ему полагалось! Многочисленные морщины, мешки под глазами, узловатые пальцы и седина, благородная седина. А ведь мадам Марчбэнкс, которая у него экзамены принимала, до сих пор продолжает трудиться и в министерстве, и в экзаменационной комиссии, и выглядит… да как его ровесница выглядит, а то и помладше! Что-то тут не так. Нурменгард?

И дело не в обмене душ, уж этот-то ритуал и все ему подобные Альбус изучил тщательнейшим образом — у предшественника оказалось неплохое собрание записей на эту тему. Наверное, лучшее в Европе.

Стоп. Разбираться с собой он будет позже, для начала надо поработать с тем, кого Геллерт предназначил на роль мальчика для битья и одновременно то ли первого помощника, то ли слуги, — Альбус до сих пор не мог понять эту извращенную идею. Хотя… Держи друзей близко, а врагов — еще ближе, — где-то это ему попадалось.

Снейп его, мягко говоря, не любил — ну, а кто, скажите, любит своих кредиторов, особенно таких, кому долг никогда не вернуть, хоть наизнанку вывернись? Он не верил ему, он его опасался — и правильно, конечно. Геллерт умел требовать. Геллерт умел вынимать самую душу. И этот узел лучше расплести или разрубить — он слишком мешает не только двигаться дальше, но и просто жить, потому что Снейп — умен. Этого у него не отнять. И все его подозрения насчет него, Альбуса, совершенно оправданы. Удержит ли зельевара от раскапывания сути клятва, данная ему тогда? И что будет, если?..

А, собственно, что будет-то? Что он потеряет, если расскажет все как есть или даже покажет воспоминания? Да ничего, по идее. Расскажет другим? Да кто ж ему поверит? У Снейпа рядом — никого, кроме разве что Гарри Поттера, а что там может мальчишка? Да и наоборот — оба будут знать, что дело не в нем, не в Альбусе Дамблдоре, что вовсе не он срежиссировал спектакль и долго вырезал для него кукол — из них, из живых людей.

Альбус не мог пока признаться даже самому себе, что ему был отчаянно нужен хоть кто-нибудь, кто понимал бы, в каком он положении, и кто знал бы о том, что вины на нем нет. Нет, есть, конечно, но совсем не та. И с тем, что поверил Гриндевальду, он уже разобрался и больше не допустит подобного. Ни-ког-да. Нет, дружить он больше не сможет, но и кукловодом становиться не станет. Ему нужны соратники, каким бы трудным и непривычным это ни казалось. Иначе… он станет вторым Геллертом.

Но вопрос Северус ему задал интересный. Правильный. Нужно ли ему, Альбусу, чтобы Гарри Поттер ему доверял? Если никаких планов на мальчика у него нет, то, право, какая разница? Но почему-то обидно. А еще тоскливо и одиноко — даже в Нурменгарде так не было. Может, потому что не было той тяжести, которую он сейчас на себя принял — не подумав заранее, справится ли с ней один. Пока вроде бы справлялся, но, кажется, получалось не очень. Взять хотя бы тот прокол с Дурслями… Хотел как лучше, а выяснить подробности не удосужился. Да что там — в голову не пришло.

Он все больше узнавал в себе черты… Геллерта, словно они перешли к нему вместе с телом и должностью, которые тот так долго занимал с его же попущения. И это нравилось ему все меньше.

Оба — убежденные одиночки в работе и в игре под названием «жизнь», оба — видящие себя не фигурами, а игроками, оба — уверенные, что знают и понимают других, а главное, знают, «как правильно». Нет уж. По этой дороге Альбус уже прошелся. Так что для начала он соберет себе… команду, пусть в ней пока и будет всего один человек. А Гарри Поттер… Да Мерлин с ним, с Гарри Поттером. Найти бы Тома, точнее, то, чем он стал! Найти и, пока не поздно, исправить. Если получится. А если нет?

Выход из безвыходного положения обычно там, где был вход, но что, если он слишком далеко, а главное — давно? Никакой маховик времени не отмотает… Наверное. Так что этот вопрос тоже стоит записать.

Альбус Дамблдор открыл черный ежедневник и вздохнул. Еще месяца не прошло с его возвращения, а свободных страниц оставалось всего ничего.

— Джеминио, — взмахнул он палочкой над чистыми листами, а потом прилежно засел за записи. В этом он тоже не желал походить на Геллерта, оставившего ворох свитков, обрывочных кусков текстов, зашифрованных заметок, склянок с отрывочными воспоминаниями без дат, а некоторые и без подписей, разбирать которые придется еще неизвестно сколько.

* * *

В это время мальчик, который не доверял никому, сидел в гостиной вместе с родственниками. Обсуждалось… волшебство. Дурсли-старшие скрипели зубами, и Гарри их, по большому счету, прекрасно понимал.

Директор родственников все-таки обрадовал сообщением о том, что среди волшебников Британии вампиров сроду не водилось, так что отрастающими зубками их теперь было не напугать. Правда, он же объяснил им насчет детского волшебства и выбросов — наконец-то! Так что насчет своей безопасности Гарри больше мог сильно не беспокоиться — по крайней мере, в стенах дома.

Родственники вели себя как пришибленные, но только поначалу. Самым первым пришел в себя кузен и едва в рот к Гарри не залез, требуя показать ему, как отращивают клыки. Ну, Гарри было не жалко. В конце концов, он ими еще никого не кусал…

Дадли оказался не дурак — предложил опробовать твердость клыков для начала на бутерброде, затем — на куске буженины (на этом этапе заинтересовался и мистер Дурсль), но когда Гарри в зубы принялись совать мороженую курицу, возмутился не только он, но и тетка, что ее племянника крайне удивило. Хотя ее резон был совсем иным, и она его высказала так, что от Поттера моментально отстали:

— Я, конечно, сварю вам суп из обслюнявленной жеваной курицы, и только попробуйте мне его не съесть!

Дадли изменился в лице и начал рассматривать кусок мяса, не задетый клыками брата, на предмет спасения пары кусков буженинки для себя любимого. А вот дядя только хмыкнул и озвучил стоимость. Гарри подскочил.

— Так у меня же теперь… У меня есть деньги! В банке Гринготтс! Давайте я вам верну?

— За кусок мяса? — недоверчиво хмыкнул Вернон. — Да ты у нас сэр Темплтон?

— Да почему… Да хоть за все это время!

— Гарри, — вздохнула тетя, останавливая супруга выразительным взглядом. — Мы получили на тебя пособие, когда оформили документы. И все еще получаем. Так что по поводу еды можешь не беспокоиться. Одежду, как вижу, тебе уже купили. Если еще что-то необходимо…

Гарри едва не сорвался — вот, значит, как обстояли дела, когда его попрекали едва ли не тем, что он ходит по полу этого дома и пользуется его крышей! Но быстро сообразил, что колдовство с родственничков сняли вот совсем недавно и претензии им предъявлять просто глупо. Вот бы найти того, кто их заколдовывал, он бы его… Гарри открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, но перед глазами, прямо как настоящий, встал Снейп. И, конечно же, спросил, что именно одиннадцатилетний еще даже не школьник готов противопоставить взрослому и весьма умелому ментальному магу.

Гарри закрыл рот, грустно подумал о том, что придется все-таки учить менталистику, и вздохнул:

— Надо поискать для вас защиту, ну, чтобы снова… не того…

— Нам уже объяснили, что защиту делают только для магов, в основном — наследников магических семей, — в голосе тетки все сильнее звучало горькое ехидство: — Дурацким магглам она понадобиться в принципе не может.

— Как это не может? — вскинулся Гарри. — Погодите… А ведь волшебники бывают и магглорожденные… И могут быть в самых разных семьях! И как тогда? Я узнаю!

— У Снейпа? — осведомилась тетя. — Ему на магглов еще в детстве было плевать.

— А вы расскажете? — Гарри решил, что за возможность узнать побольше о своем учителе со стороны надо хвататься срочно и обеими руками.

Так что он действительно вцепился в миссис Дурсль крепче, чем репей в собачий хвост, и узнал-таки массу интересного о ее детстве рядом с сестрой-волшебницей и ее приятелем, о едва не сорванной свадьбе, о… Даже муж и сын внимали ее рассказу не без трепета. Да, тетя Петунья имела полное право ненавидеть волшебников. И мама, его мама, увы, представлялась совсем иной — и совсем не такой, какой он хотел бы ее видеть. Снейп, кстати, тоже выглядел не очень, но все-таки тете больше всего доставалось именно от сестры…

— Она была ведьмой, Гарри, что ты хочешь?

— И я… я тоже буду таким?! И никуда от этого не деться?! Но почему так? Моя мама, ваша сестра, она же в детстве нормальной была?

— Все началось после того, как она уехала в этот ваш Хогвартс.

— Я читал, что есть антимагические наручники… А значит, можно сделать что-то еще, такое, что блокировало бы применение магии к людям! — заявил Гарри. — И я этому научусь!

Вернон Дурсль грузно поднялся, сделал пару шагов в сторону кухни и повернулся к племяннику.

— Спасибо, Гарри, что ты все еще считаешь нас людьми, — выдавил он.

Гарри поплохело.

— Как же иначе-то?.. — выдохнул он.

А дядя горько усмехнулся.

— После всего, что было… И ведь все из-за тебя, верно? Если бы тебя не было, никому бы в голову не пришло заколдовывать нас. Мне трудно простить тебя за это.

— Можно подумать, я сам к вам на крыльцо прикатился! — возмутился Гарри. — Прямо спланировал. В возрасте года с небольшим, ага.

— Не обижайся, — внезапно тихонько ткнул его в плечо Дадли. — Папа это не всерьез.

— Да нет, очень даже всерьез, — нахмурился Вернон. — Мне трудно простить себя самого за все, что творил все эти годы. Неужели ты, Гарри Поттер, настолько святой, что в состоянии простить это нам?

— Э… — Гарри захлопал глазами, — так это же не вы сами, это оказалось колдовство…

— А ты уверен, что оно бы так хорошо держалось, если бы не было тому причины в нас самих?

Гарри взялся обеими руками за голову, а потом бессильно опустил их на колени.

— Дядя, — жалобно произнес он. — Мне одиннадцать. Я кое-чего не понимаю и многое не могу объяснить. Давайте как-то попроще, что ли. Как жить-то будем?

— Лучше всего, если бы ты смог оказаться от нас как можно дальше, — вздохнул Вернон. — Но, как я понимаю, пока не разобрались с этой самой кровной защитой, мы можем на это счастье не рассчитывать.

— Я бы только за, — пожал плечами Гарри. — Вот только я недавно побывал там, где мы жили, ну, когда… Так вот, дом опечатало министерство, вроде как памятник, а жить там нельзя, потому что половины крыши нет. Ну и с несовершеннолетними волшебниками проблема, как и просто с детьми, не полагается одним.

— Пришлют тебе опекуна… Снейпа того же.

— Это было бы здорово, — наконец улыбнулся Гарри. — Но ему нельзя. Есть там… особенности.

— Ну да, герой, об которого убился главный террорист, передан под опеку бывшему члену той самой террористической организации, — фыркнула Петунья Дурсль. — Если у волшебников есть хоть крохи разума…

Гарри вспомнил всех волшебников, что успел увидеть, и не сдержался:

— Насчет разума, тетя, там точно крохи. И не у каждого. Снейп вообще самый нормальный из всех, кого я видел, честно. Ну, может еще пара врачей в Мунго, хотя…

В памяти предстало радостное воркование мистера как-его-там над его лбом: «Какое прелестное проклятие! Как интересненько закуклилось! И совершенно чудесно зацепилось, прямо за мозг! Да, пока что даже не представляю, как это убрать, пока пациент жив!» Гарри помотал головой, отгоняя образ восхищенно сюсюкающего колдомедика ростом под два метра и с руками силача.

— Не, точно самый нормальный. А вот насчет террористической организации можно поподробнее?

* * *

Северус Снейп окончательно дозрел до разговора с директором, но перед тем как направиться в его кабинет, решил немного проветриться и упорядочить мысли, а главное, вопросы, которые собирался задать.

Учитывая, что Альбус практически любого посетителя мог заговорить почти до полной невменяемости, шансы у него были невысоки — разве что записать все, что желал бы обсудить и о чем узнать, а потом, пользуясь записями, постараться выдерживать нужный курс. Но идти на приватную беседу со шпаргалкой было как-то не комильфо.

Снейп нахмурился и пнул ногой небольшой крапчатый камешек, тут же булькнувший в озеро. Минуточку… А почему, собственно, не комильфо? С каких пор он считал, что перед директором всегда нужно вести себя, как на экзамене? Пусть Альбус удивляется, что ему вопросы по бумажке читают, ему-то, Северусу, что с того?

Да, смотреть на себя со стороны оказалось делом не только весьма любопытным, но и полезным, спасибо Поттеру. Северус развернулся спиной к озеру и быстрым шагом направился к школе. Времени было достаточно, учитывая то, что договоренность с Дамблдором была весьма обтекаемой — «зайти вечером», да и для записей много не понадобится — минут за пять-десять все набросает.

Не успел он дойти до теплиц, как к нему прилетела пухлая глазастая неясыть Помоны. Мадам Спраут приглашала его на внеочередное неафишируемое собрание деканов.

«Может быть, это и к лучшему, — решил он, поворачивая к ближайшей теплице. — Взгляд со стороны, да не один, может облегчить задачу. Впрочем, как и осложнить. Мне что, снова клясться или обет давать, чтобы уважаемый директор тут же не узнал об их новой коалиции?»

У входа он почти столкнулся с Минервой, которая, как ни странно, вполне доброжелательно его поприветствовала. «Уж не подменили ли еще одну?» — подумал он, но тут их догнал Флитвик, и через пару минут заседание, если это можно так назвать, началось.

От настойки Снейп сразу отказался, сославшись на занятый вечер. А вот Филиус порадовал, вручив всем артефакты ментальной защиты — гоблинской!

«Значит, все очень серьезно, если этим даже Гринготтс заинтересовался, — подумал Снейп. — Или это личная инициатива? Ладно, узнаю потом».

Для того, чтобы его «приняли в общество», пришлось поделиться, как и когда, а главное, почему он понял, что Альбус — не Альбус. А потом выслушать других, что было, конечно, познавательно.

Первой начала Минерва — та быстро определила, что Дамблдор как-то не так двигается, а главное, что у него теперь другая манера разговора. Но вот охарактеризовать эти изменения так и не могла. Лучше? Хуже? «Не так», и все тут.

— Кошка есть кошка, — вздохнул Флитвик, — не в обиду ни в коем случае, Минерва. Все-таки ты всегда была к нему ближе всех нас, разве что Северус иногда…

МакГонагалл едва не зашипела, и до Северуса вдруг дошло, в чем причина их почти застарелой вражды: ревность! Банальная ревность к начальнику, который дает «особые поручения» другому человеку, проявляет к нему — преступнику! — даром что ничего не было доказано, — совершенно особое отношение, фактически покровительство. Почему он раньше-то это не понял, не увидел? Словно мальчишка в очках снял очки с него самого…

С Помоной все было проще: директор явился к ней в теплицы, чего еще ни разу не случалось, одним жестом угомонил дьявольские силки и спросил, не надо ли ей чего для учебного процесса. Да, достаточно было чего-то одного, чтобы заподозрить неладное!

Флитвик же поразился приобретению «щеночка» для Хагрида — а главное, тому, что сам директор явно запамятовал о том, что собирался с ним делать. Да, Хагрид сам и просветил…

Версий о том, что же именно произошло с директором, было много, одна другой сказочней и неправдоподобней. В одном они сошлись: обойти клятву было возможно, только если лже-Дамблдор заранее принял полное имя настоящего.

— Возможно ли такое вообще? — спросил Снейп, но внятного ответа дать никто не смог.

Что ж, у коллег хотя бы имелись зачатки логики.

— Негодяй украл все! — неожиданно стукнула ладонью по столу Минерва. — Даже его имя! Мы должны отомстить!

— Я бы так не горячилась, — заявила Помона. — Сначала надо все досконально выяснить.

— И я бы не спешил, — кивнул Филиус.

— Ну конечно! Ваши заявки на оснащение кабинетов уже удовлетворили…

— А твою нет?

— Я… — Минерва замялась. — Я не могу к нему идти!

— Ты до сих пор не подала? — всплеснула руками Помона. — Ну, знаешь… Кто бы и чье бы место ни занимал, дети должны учиться, а для этого условия надо улучшать! Ты декан Гриффиндора и профессор трансфигурации или, прости, ради Мерлина, личный помощник директора? Вон, бери пример с Северуса. Он у нас самый терпеливый…

Снейп чуть не облился чаем. Да, чего про себя только ни узнаешь… Хотя да, директор, еще когда только появились первые странности, заходил к нему и спрашивал насчет необходимых ингредиентов, оборудования — ну так это каждый год бывало, с зельеварением иначе невозможно.

Да, Альбус предпочитал вызывать к себе, но и зайти для него было не из ряда вон выходящим. Так что Северус тогда просто порадовался тому, что у него забрали весь список, а через несколько дней эльфы притащили все, указанное в нем, прямо в лабораторию — ему осталось только расставить по местам и убрать, что надо, в хранилище.

Странности он заметил, только тогда они его мало интересовали. А вот когда его послали за Поттером… Это, пожалуй, и стало переломным моментом. Да и сам Поттер…

Коллеги как раз начали интересоваться его подопечным, и Снейп вдруг подумал — почему бы и нет?

— Хотите познакомиться с мальчишкой? Он уже был в Хогвартсе, нам нужно было воспользоваться Омутом Памяти. Так что с директором, точнее, его новым воплощением, он знаком. Полагаю, это не последний раз, так что… предлагайте, у кого и как.

— Может быть, лучше на нейтральной территории? Например, у Фортескью?

Снейп снова едва не поперхнулся и отставил чашку подальше.

— Вы что, серьезно думаете, что я его по кондитерским вожу?!

— Ну… это же ребенок! — развела пухлыми ручками мадам Спраут.

— Да и ты, Северус, — подхватил Флитвик и пронзил его по-гоблински просвечивающим взглядом, — тоже изменился. Правда, не настолько, как наш уважаемый директор, но все же, все же.

— Чтобы кормить детей конфетами? — саркастично изогнул бровь Снейп, коллеги дружно фыркнули, а Флитвик извинился. — Гарри Поттер очень интересная личность. И я не хотел бы излагать подробности, чтобы вы могли составить о нем свое собственное впечатление. А насчет нейтральной территории… Послезавтра в десять мы должны быть в Мунго.

— Все деканы дружно отправятся лечиться, — хихикнул Флитвик. — Забавное зрелище.

— Ничуть не забавнее, чем если они так же дружно соберутся откушать мороженого, — парировал Снейп.

— Туше, — поклонился тот. — Но если вы придете в школу, то, может быть, мальчик попросит, ну, например, экскурсию в какую-нибудь теплицу?

Снейп представил троих деканов за рассадой и едва сдержал ухмылку. Нет, это опять действие Поттера, точно. Да ему раньше и мысли бы такой не пришло! Ведь каждый из коллег прекрасно сможет при необходимости отыскать соответствующее своей специализации дело в теплицах. А потом действительно впору было ухмыляться: предвкушающая улыбка на лице милейшей Помоны прекрасно дала понять, что кто-кто, а она-то эти дела уже нашла и даже списочек мысленно составила.

На том и договорились. Северус первым покинул интересное общество, для начала изучив, а потом защелкнув на правом ухе небольшую серьгу-амулет, которая почти сразу стала невидимой. Его примеру последовали и все остальные.

— Не доверяете? — хмыкнул Флитвик, как ни странно, одобрительно.

— Проверяю. А заодно восхищаюсь работой, — ответил Снейп и, несколькими кивками окончательно распрощавшись, вышел на по-вечернему прохладный воздух.

«Ах да! Список!» — вспомнил он и полетел в свои подземелья.

В башне директора зажегся теплый свет.