Altera fabula (джен)

После сонного зелья Гарри уснул, не успев коснуться подушки.

Снейп разбудил его, когда было еще совсем темно. Перекусывать они не стали, да спросонья не очень-то и хотелось. Гарри, зевая во всю пастюшку, с хрустом потянулся и вздохнул, поймав удивленно-изучающий взгляд профессора Снейпа. А потом зевнул еще раз, да с таким смаком, что и профессор прикрыл половину лица ладонью и явно сделал то же самое. А потом объяснил юному адепту, что открывать рот во всю ширь неприлично. А иногда и небезопасно: что-нибудь залететь может.

— Но здесь же только мы, — возразил Гарри, но тут раздался знакомый уже бабах, и пришлось срочно грузиться в автобус. Несмотря на раннее время, внутри уже сидели три довольно солидных ведьмы и один молодой парень, который сошел через пару минут у Дырявого котла. Дамы, тихо зеленея и пошатываясь, выгрузились еще минут через десять, а потом автобус очень сильно тряхнуло, сжало, снова тряхнуло, словно хотело вытрясти из пассажиров все внутренности, и недовольный Шанпайк объявил: «Хогсмид!». Спать больше не хотелось совершенно.

Гарри вылетел из автобуса и очутился на краю какой-то странной, причудливо-призрачной деревеньки почти в полной темноте — свет Луны едва пробивался между аккуратно сгрудившимися облаками. Картинка почему-то показалась немного жутковатой. Он инстинктивно попятился, уткнулся спиной в твердый живот Снейпа и сразу почувствовал облегчение.

Снейп поморщился, взял его за руку, и они зашагали в сторону, к дому на отшибе. Чем он являлся, Гарри так и не понял — то ли гостиница, то ли еще что. Снейп отсутствовал всего пару минут, а когда вышел, в руке у него была метла. По виду так самая обычная, которой дворники улицы мели — решил Гарри. Снейп же смотрел на то, что держал в руке, мягко говоря, нерадостно.

Когда профессор опустил метлу, придерживая ее одной рукой так, чтобы Гарри было удобнее на нее забраться, тот сперва недоверчиво потрогал ее пальцем и ощутил странную вибрацию, словно внутри работал маленький моторчик. Он взглянул на Снейпа и перекинул ногу через черенок. Вот только что будет, если он хоть немножко наклонится? Что такое турник и как на нем сидеть, Гарри еще по школе помнил, а тут — оно же летающее! Болтаться головой вниз очень не хотелось. Он окончательно залез на метлу, и она чуть сдвинулась вверх. В паху сначала неприятно сдавило, а потом всего Гарри словно приподняло, и стало совершенно удобно.

— Ого! — воскликнул он, косясь через плечо на Снейпа, седлавшего метлу с выражением великомученика.

Тот прижал его к своему животу каким-то чарами, и Гарри сразу перестал волноваться: поди, сам-то профессор не навернется, а значит, и он останется цел… и головой вверх.

Первый полет был потрясающим! Прохладный ночной воздух вкусно пах лесом и травами, вдали на фоне неба вырисовывалась громада Хогвартса издали, правда, как игрушечная, и Гарри надеялся рассмотреть замок утром, когда рассветет. Он уже почти простил этому миру отсутствие вампиров, потому что вот так летать… это само по себе дорогого стоило. Да что там — это было просто восхитительно — так, что хотелось заорать!

* * *

Они опустились на мягкую траву возле деревянной хижины на опушке черного-пречерного леса, и Гарри вздохнул — полет показался уж очень коротким, он только-только во вкус успел войти. Снейп аккуратно слез с метлы, а потом одним движением поставил вертикально, скатив с нее Гарри, который надеялся еще немного хотя бы просто посидеть в воздухе.

— Идемте, Поттер, — хмуро сказал он, приглашая Гарри первым подняться по трем здоровенным ступенькам, и последовал за ним, а потом постучал в дверь.

Из-за двери послышался оглушительный лай, но стоило ей распахнуться, как здоровенная черная псина метнулась в дальний угол и больше не показывалась, только сопела. На пороге же воздвиглась гора то ли меха, то ли еще чего, а сверху, едва ли не с потолка, раздался гулкий голос:

— Фу, Клык! Ой! Гарри! Гарри Поттер! Как я рад! — и к нему наклонился самый настоящий великан.

А кем еще может быть мужик с кудлатой черной бородой от глаз до середины груди, ростом с полтора профессора и ручищами размером больше его, Гарри, головы?!

Гарри, будучи уже довольно начитанным, не утек стремглав только потому, что сзади его подпирал профессор Снейп. Значит, бояться вроде как не стоило?

— За… здравствуйте, — голос его немного дрогнул, и он взглянул в маленькие черные глаза, которые на крупном лице смотрелись как букашечки.

Великан осклабился, и Гарри не без трепета уставился на его зубы. А потом Снейп представил ему Хагрида, который и правда оказался великаном, только наполовину. Что сам Хагрид здороваться со Снейпом не стал, Гарри не понравилось. Он запомнил. А полувеликан продолжал радостно бухтеть про то, что… Что, простите?

— Ты меня совсем-совсем не помнишь, Гарри? Нисколечко?

«С чего бы? И почему его это так огорчает? Он что, мой родственник? О нет, боже упаси…»

— А я тебя еще вот таким помню… Вот таку-усеньким! Годик тебе был, недавно исполнился!

Судя по жесту, Гарри в годик был размером с трехмесячного котенка. Но стоило ему услышать о возрасте, когда он «познакомился» с Хагридом, точнее, наоборот, Хагрид с ним, Гарри насторожился. А лесник все рассказывал: как доставал его из родного дома, какой был мотоцикл, как они на нем летели по воздуху в Литтл-Уингинг… Гарри едва не поинтересовался, не он ли крышу развалил — а что, такому раз плюнуть! — но сдержался. Когда же тот наконец закончил живописать великого человека Дамблдора, то грустно спросил:

— И за что вы все меня так?

— А… э? Как? — Хагрид присел от удивления, и стул под ним жалобно скрипнул.

— Ну вообще-то у меня потом воспаление легких было, еле вылечили. Я ж почти всю ночь там пролежал. В конце октября. Постучать в дверь не могли?

После недолгой паузы, во время которой Хагрид, кажется, вспоминал, как дышать, хватая воздух ртом, а потом бурно зарыдал, Снейп зашипел было на Поттера, но — смысл? Все уже было сказано, не исправить. Осталось как-то, желательно побыстрей, привести в себя сентиментального лесника и заняться наконец делом. Задачу успокоить Хагрида он поручил Поттеру: сам наворотил — пусть сам и расхлебывает, он же, Северус, лучше посмотрит, что приготовлено к сегодняшнему… мероприятию.

Он окинул взглядом столы, обнаружил котелок с кусками свежего мяса, рядом — пустую сумку и сложил туда мясо, предварительно зачаровав ткань, чтобы не протекала.

Поттер сработал на удивление быстро и четко: сообразив, что он в безопасности, ухватил лесника за бороду, сказал, что раз он сейчас жив-здоров, то и ладно, и спросил, правда ли, что Хагрид обещал показать им фестралов. Тот аж подскочил от радости, чем-то неприятно напомнив Снейпу домовика, просморкался в кусок скатерти, заменявшей носовой платок, подобрал котомку с мясом и вторую, с почти совсем свежими крысами, и они наконец вышли из хижины и отправились в сторону леса.

— А это… — Хагрид притормозил, и Гарри едва не ткнулся ему в живот. — Он их увидит, Гарри-то?

— При мне десять лет назад Волде… один гад маму убил, если вы не в курсе, — хмуро заявил Гарри, глядя в сторону чернеющих невдалеке деревьев. — Хоть я и не помню, как точно все было, но понимать-то уже в состоянии. Или это не пойдет?

Хагрид после этого заявления что-то простонал и прикусил губу, а Снейп бросил скупое:

— Проверим.

И вот несколько кусков мяса разложено, капли крови на траве кажутся совсем черными, а от озера и из леса, да и просто вокруг медленно поднимается туман. Только благодаря ему Гарри и догадался, что они пришли: жгуты тумана начали закручиваться, обрисовывая где ноги, где — круп, где — часть морды, но пока не складывались в определенную картинку.

А Хагрид уже ласково разговаривал с каким-то Тенебрусом, гладя невидимое животное, и оно, кажется, относилось к этому весьма благосклонно. Снейп просто стоял рядом, и Гарри вопросительно посмотрел на него.

— Поттер, — вздохнул Снейп. — Вы что, не дочитали главу? Или умудрились уже все забыть? Вспоминайте, как вчера общались с иллюстрацией, она не случайно сделана такой.

Гарри улыбнулся, вспоминая, как его палец гладил морду фестрала и как это тому понравилось, протянул руку… И почувствовал под ладонью атласную кожу, точнее, шкуру, а потом и увидел. Это оказалось намного чудеснее, чем в книге — он едва не захлебнулся от восторга, увидев, какую морду он гладит.

Мощные грозные клыки цвета слоновой кости, тонкие ноздри, иссиня-черная шкура и светящиеся белыми звездами глаза!

— Какой ты красивый! — благоговейно прошептал Гарри, прижимаясь к тонкому храпу щекой.

Хагрид и Снейп смотрели на мальчонку одинаково потрясенно. А потом фестралы подошли ближе, Гарри потянулся к сумке лесничего, и те начали очень аккуратно брать угощение прямо из его рук. От такой картины Снейп, хоть и считал себя ко многому привычным, слегка подзавис, а Хагрид снова до слез расчувствовался.

Движения здоровенных худых черных лошадиных фигур были такими четкими и пластичными, что Гарри подумал: «Ну совсем как профессор», — и сам удивился сравнению.

Снейп спокойно дал себя обнюхать, но гладить никого не стал, а достал специальный контейнер, и Гарри наконец вспомнил, зачем они, собственно, пришли. Он подошел к профессору, а за ним потянулся и один из фестралов, и Гарри не выдержал — взял Снейпа за руку и положил ее на морду животного.

Северус с удивлением ощутил тепло атласной шкуры, и пальцы сами прошлись по ней — то ли атласной, то ли бархатной, смотря в какую сторону гладить. Автоматически почесывая лоб животному, он вспомнил, что волосы фестралов — тоже довольно редкий и ценный ингредиент. Трансфигурировать гребень из платка было минутным делом, но заняться вычесыванием гривы пришлось самому. Ну что ж, он не против.

Фестрал довольно всхрапнул и прижался к нему костлявым плечом, подставляя холку.

«Черт, — подумал Северус, глядя на медленно, бесшумно и невероятно грациозно двигающихся в тумане животных. — А ведь действительно красиво! Своеобразное чувство…»

— А как копыта… того? — прошептал рядом Гарри, и наваждение развеялось.

* * *

Копытный нож в ручище Хагрида смотрелся почти что зубочисткой. Мастер-класс оказался коротким: лесничий знал все стадо и знал, у кого копыта требуют обработки — кому обрезать, кому просто расчистить, у кого натоптыши, у кого разрастания… Показал, как держать и что срезать.

А потом уже самому Гарри пришлось попотеть… И то, что Снейп набрал с собой Укрепляющего и еще какого-то особенно противного зелья, которое тем не менее здорово прибавляло силы, было просто замечательно.

Пока Гарри наскреб достаточно пресловутого рога, лесничий уже попытался поругать Снейпа из-за того, что тот эксплуатирует ребенка, а небо постепенно становилось все светлее и светлее. Правда, самому Гарри было вовсе не до того: на него навалился сверху очередной фестрал, видимо, приняв его за недостающую собственную ногу. И Гарри теперь точно знал, что худыми и легкими они были только на вид…

Снейп объяснять леснику ничего не стал — только фыркнул и трансфигурировал для того еще один нож, чтобы тот сам занялся делом. Но почти в унисон Северусу фыркнул стоящий рядом с ним громадный вороной крылатый конь, и оба недоуменно уставились друг на друга, а потом и в черных глазах, и в светящихся белых мелькнуло что-то вроде понимания. Кивнули друг другу они так же синхронно… А потом на поляну упал первый солнечный луч, подсветив пласты тумана теплыми желтыми полосами. Утро.

Стадо стало медленно уходить в лес, а за ними и Хагрид — надо было заканчивать работу с копытами: сделать это сам Гарри, конечно же, не мог — у него не было ни навыка, ни сил, несмотря на все зелья. Зато «рог безрогого фестрала» в достаточном количестве был загружен в специальный контейнер с антимагическими стенками, наполнив его до самых краев. Волосы из гривы и хвоста, тоже тщательно упакованные, находились в простой кожаной сумке зельевара, напоминающей ягдташ.

Погладив самого крупного фестрала, который, приятельски ткнув мордой в плечо Снейпа, покидал поляну последним, Гарри задумался. Оказывается, лесник хорошо умеет ладить с животными. Наверное, совсем плохого человека они не подпустят же, так? Он озвучил этот вопрос задумчивому Снейпу, тот рассеянно кивнул… Гарри его еще таким не видел — странно, ведь профессор всегда был именно что профессором: собранным, знающим, руководящим и требующим беспрекословного послушания. Ну… почти всегда.

— Значит, Хагрид не плохой, просто это… не очень умный. Правильно?

— Совершенно верно, Поттер. К сожалению, у великанов и их потомков есть некоторые чисто анатомические особенности мозга, не позволяющие развивать аналитическое мышление, — ответил Снейп, глядя на исчезающую за стволами широкую спину.

Гарри тяжело вздохнул, почесал в затылке и повернулся, подставляя щеку солнечным лучам. Было промозгло, ноги в старых кроссовках промокли, но внутри разливалось странное тепло.

— Ой, а это же Хогвартс там? Ух ты-ы-ы…

Замок в лучах утреннего солнца, играющих лоскутами тумана, казался картинкой из доброй прекрасной сказки.

— Желаете прогуляться? — спросил Снейп на всякий случай, хотя уже представлял себе ответ.

— А можно?! Ураа!

Два сияния, солнечного утра и Гарри Поттера, для Снейпа, привычного к унылости подземелий что своего места работы и жизни, что собственной души, показались явным излишеством. К счастью, поднимающийся туман вскоре образовал легкую, но сплошную облачность. А Северус неожиданно подумал, что его склонность к полумраку и способность хорошо ориентироваться в темноте очень даже схожи с описываемыми особенностями неких антропоморфных клыкастых существ, но тут же сам себя оборвал — он всего-навсего терпеть не мог излишнего сияния!

И вот теплицы мадам Спраут… Где-то там их уже должны были ждать. Начало восьмого утра — час, конечно, ранний, но в учебную пору преподаватели в это время всегда уже на ногах. До чего же интересный день им предстоит, да и начался он, надо сказать, весьма, весьма… поучительно — думал Северус Снейп, неторопливо шагая и отвечая на вопросы Гарри.

Северусу было весьма любопытно, как пройдет знакомство Гарри Поттера с деканами факультетов, но чтобы мальчик раньше времени не волновался, предпочел ничего ему не говорить. Пусть остается самим собой — жизнь уже не раз показала, что пока это самая лучшая стратегия.

Самим собой Гарри и оставался, весьма активно расспрашивая его о том, что и где находится. Чем ближе они подходили к теплицам, тем конкретнее становились вопросы. Стоило Снейпу открыть дверь, а Гарри сделать первые пару шагов внутри…

— А тут растут нужные нам ингредиенты? — Поттер посмотрел жадным взглядом на Дьявольские силки, о которых прочитал пару дней назад, и начал медленно к ним приближаться. Не успел Снейп схватить его за шкирку, чтобы вытащить из опасной зоны, как растение… отодвинулось.

А потом одна плеть метнулась к Поттеру, но тот первым вцепился в нее и оттяпал копытным ножом метра полтора. Растение обиженно «утекло» в угол, а довольный Поттер протянул еще шевелящееся щупальце Снейпу — тот глазом моргнуть не успел: все действие заняло едва ли секунду.

«Готовый браконьер. Придется объясняться с Помоной. Впрочем, с ней-то договориться будет несложно… Вот ведь паршивец, он же и нож у Хагрида спер! Поттер — воришка?..»

— Мистер Поттер! — провозгласил он, но осекся: ему вдруг показалось, что говорить о том, что красть нехорошо, убирая в сумку только что присвоенное растение, несколько странно. Не вовремя, если быть точнее. Мда. И не будет вовремя, если он на глазах мальчишки не рассчитается со Спраут.

Гарри смотрел выжидающе, но после возгласа Северуса в проходе послышались шаги.

В том, что именно Минерва МакГонагалл отвоюет себе право первой поприветствовать Гарри Поттера, Снейп не сомневался. Так что он представил ее как декана Гриффиндора, а остальное предоставил Гарри.

Минерва, как ей всегда было свойственно, выступила с не особо короткой и довольно прочувствованной речью. Северусу слышать это не хотелось, поэтому он отошел и начал присматриваться к побегам Дьявольских силков — брать так уж брать.

«Ваши родители… Гриффиндор… Герои…» Наконец мадам иссякла и сделала паузу.

— Я бы предпочел живую маму героической, — выдал Гарри, печально глядя ей прямо в глаза. — И папу тоже.

Мадам тихо и как-то очень по-кошачьи мявкнула и замолчала. Северус прикрыл рукой уголок рта, который зазмеился улыбкой — ехидной и грустной одновременно. Ехидства, правда, было больше. Краем глаза он заметил, как за этой же сценой из-за куста волшебной рябины наблюдает Флитвик.

— Но вы… вы можете ими гордиться! — уже не так уверенно заявила Минерва.

— Я просто хотел бы, чтобы у меня были родители. Остальное не обязательно, понимаете? — Гарри смотрел на нее так разочарованно, как мог смотреть мальчик, которому только что окончательно доказали, что Санты не существует. — Детям это иногда нужно, особенно маленьким.

— Но я…

— Надеюсь, вы не помните меня еще «вот такусеньким»? — Поттер явно передразнивал Хагрида, но язвительность в его голосе можно было на хлеб намазывать.

МакГонагалл онемела.

— Ну хоть за это спасибо, — горько закончил Гарри.

«Какое редкое для нее состояние… Ну Поттер! Ну артист…» — Снейп едва не пожалел коллегу, но вовремя вспомнил, что та точно так же участвовала в операции передачи ребенка Дурслям. В первую ночь ноября. На крыльцо. С проклятием во лбу.

Пауза затянулась: Снейп делал вид, что занят и ничего не слышит, Флитвик — что его вовсе тут нет, МакГонагалл все еще не могла отойти от услышанного, а Гарри…

Гарри уважительно здоровался с мадам Спраут, которая немного задержалась, а, уловив некоторую напряженность, прекрасно представилась сама. И начала интереснейшую, по мнению Гарри, экскурсию.

Мальчишка явно наслаждался ее рассказами о теплице, о растениях, о том, какая забота им нужна, о факультете Хаффлпафф и его традициях. Расстроенная и совершенно выбитая из колеи МакГонагалл тихо распрощалась, Флитвик пошел следом за Гарри, хотя, конечно, тоже представился, но пока не проявил никакой инициативы — оставался наблюдателем.

Гарри улыбался. Он весьма проникся и гербологией, и мадам Спраут, которая оказалась дамой очень приятной, но внутреннего восторга, как сегодня утром от полета или от фестралов, он не испытывал. Гарри совершенно не привык к такой заботливости — она казалась ему чрезмерной, хотя он и чувствовал искренность, но… нет, не привык.

Филиус Флитвик спокойно ждал своей очереди. Задавать вопросы мальчику он уже не видел смысла. Пусть спрашивает сам, если ему интересно.

— А вы что преподаете, сэр?

— Чары, или заклинания.

— Чары — это здорово! А палочка обязательно нужна? То есть для некоторых не обязательна, я читал, — Гарри вскользь посмотрел на Снейпа. — На уроках колдовать обязательно палочкой?

— Если вы хотите попробовать без, но не выполните задание, получите «тролль» за урок — это низшая оценка. Но если выполните, то можете претендовать на высший балл. Вам чем-то не нравится ваша палочка?

— А правда, что палочки сами выбирают волшебника?

— Чем это вас не устраивает?

— Кто главный? Я или палочка? Это просто инструмент, или она на меня тоже может как-то влиять?

— Очень, очень интересный вопрос, мистер Поттер, — ухмыльнулся в пушистые усы Флитвик. — Думаю, курсе на третьем вы сможете найти на него ответ.

— Только на третьем? — поморщился Гарри. Но потом воодушевился: — Вы будете учить нас делать такие артефакты, как палочки?

— Нет, мистер Поттер, — мягко ответил профессор. — Этот раздел называется Артефакторика и в Хогвартсе не изучается уже, дай Мерлин памяти… более шестидесяти лет.

— Но почему?

— Полагаете, простой школьный учитель знает ответ на этот вопрос?

Гарри недоверчиво посмотрел на Флитвика, и тот усмехнулся.

— Упразднили предмет еще во времена директора Диппета. Можете, когда поступите, посмотреть информацию в библиотеке. Или купить несколько старых изданий Истории Хогвартса и сравнить. Конечно, если это вас действительно интересует.

В зеленых глазах зажглись упрямые искорки.

Гарри импонировала сдержанность профессора Флитвика, а еще очень понравилось, что он был с ним почти одного роста, это было удобно. Но принять его за равного даже мысли не появлялось. Полугоблин-загадка. Кажется, Гарри уже захотелось ее разгадать — впрочем, не только эту! Интересно, на обратном пути они могут зайти в книжный?

Пока Гарри общался с последним из деканов, Снейп рассчитался с мадам Спраут за оттяпанный его учеником побег, сходил еще за одним — копытный нож оказался весьма удобен, но и его, кстати, надо было вернуть, а остальные «травки» хозяйка принесла ему сама. Снова садиться за стол он не стал — подозвал Гарри, и они, распрощавшись, направились к выходу.

Никто не обратил внимания, как профессор Флитвик спрятал ухмылку в своей бороде. На каком факультете окажется Гарри Поттер, для него было решенным вопросом. Вот только… нужно ли это беспокойство ему самому, как декану?