Altera fabula (джен)

На вокзал своего племянника заранее и безо всяких проблем привез дядя Вернон, даже тележку ему взял для удобства. И до платформы, точнее, до перрона между девятой и десятой, проводил лично несмотря на то, как тот выглядел. Точнее, его багаж. Гарри крутил головой — неужели никому не интересно, куда прется мальчишка с совой в клетке?

Ан нет, нисколько. Очевидно, на Кингс-Кросс видали и не такое. Ну да, вон та пожилая леди с копной ярко-розовых кудряшек, таким же розовым пуделем на руках и сигареткой в углу рта выделялась куда сильнее. Гарри, надо сказать, нисколько не огорчился. А вот других, таких же, как он, школьников так и не увидел. Видимо, хорошо заранее приехал — ну так дяде на работу ведь. Тот всю дорогу (на светофорах, конечно) косился на сову Гарри, почти слово в слово повторяя то, что говорил Снейп о том, что кто-кто, а птичка могла бы и своим ходом добраться.

На сове, скромной серой неясыти с медово-янтарными глазами и хищным клювом, к немалому удивлению своего ученика, настоял профессор в их последний визит на Косую аллею. Он же и привязать ее лично к Гарри помог — дал какое-то зелье, которое тот добавил птице в корм. После этого она шла на руки только к нему и менее охотно — к Снейпу. А вот с магазинами проблем не было, Гарри в качестве тестирования отправлял ее и за пирожными, и за тетрадками, и за новыми перьями, и снова за пирожными, пока Снейп не пресек немотивированные траты и не прикрыл лавочку. Впрочем, поправиться ни Гарри, ни профессору в ближайшее время не грозило.

Сову Гарри назвал Хедвиг и, поскольку у него впервые в жизни появилось собственное живое существо, ему, конечно, совсем не хотелось с ней расставаться. Тем более что птица явно обладала если не умом, то неплохой сообразительностью.

А вот с внешностью своей Гарри решил все же рискнуть и навлечь на себя неудовольствие профессора. Его черные волосы за ночь после пары горячих пожеланий неплохо подросли, с помощью теткиного геля он соорудил густую челку, которая спадала до самых глаз и закрывала больше половины лба — маскировал шрам, его главную визитную карточку в мире волшебства. И наплевать, что челка казалась немного сальной, главное, она отлично выполняла возлагаемую на нее функцию. Тетя, правда, увидев его утром, хмыкнула, но в конце концов маскировку одобрила, сказав, что сына Джеймса Поттера в нем ни одна собака не узнает.

Около самого прохода, то есть колонны, которую зачем-то принято таранить собой, чтобы попасть в волшебный мир, точнее, на Хогвартс-экспресс, он увидел шумное и странное многодетное семейство. Покопавшись в памяти, идентифицировал их как Уизли, проскользнул мимо, не без замирания сердца и еще чего-то внутри миновал колонну и наконец очутился на довольно людной платформе.

«Значит, волшебники попадают сюда еще как-то, — догадался он. — Надо будет разведать!»

Профессор объяснил ему, что вагон первокурсников — следующий за вагоном старост, а тот всегда в голове состава, так что Гарри бодро докатил свою тележку куда надо, обращая внимание только на то, чтобы не проехать ни по чьим ногам и ни в кого не вписаться. А потом порадовался, что чары левитации освоил неплохо — даром, что ли, у Дурслей чемодан поднимать учился без палочки целую неделю!

И хоть профессор говорил, что его теперь никто не примет за маггловоспитанного, Гарри все-таки волновался. Очень не хотелось оказаться хуже других. А потому решил все же достать палочку — что с ее помощью колдовать надежнее, он тоже давно знал. Ну как давно… почти пару недель, как только появилась эта, новая, фестраловая, как он ее про себя называл.

Как Гарри забирался в вагон, он помнил плохо: все внимание было сосредоточено на чемодане. Что заклинания — штука коварная и имеют свойство спадать, стоит только чуточку отвлечься, он уже знал. А самому тащить… Нет уж, дудки!

Первые несколько купе были заняты, но потом ему повезло — следующее оказалось пустым.

Хедвиг из клетки на столе внимательно наблюдала, как гнездится ее человек. Вот он разложил вещи, спрятал чемодан, раскрыл школьную сумку, положил на столе рядом с клеткой несколько книг и пару журналов для чтения, а потом выглянул в окно.

В дверь постучали, и Гарри сообразил, что так и не наложил чары. И вот егоикупе пополнилось еще одним пассажиром — лохматой и несколько бесцеремонной девочкой. Впрочем, пальцы в клетку она не совала, сказала, что Хедвиг красивая (можно подумать, кто-то сомневался!), и начала довольно активно общаться.

Гарри было слегка не по себе от такого фонтана вопросов, но благодаря теснейшему общению с одним язвительным зельеваром он теперь всегда знал, что ответить. И даже как. Так что девочку он сумел впечатлить до того, что та сама попросила у него почитать или хотя бы взглянуть, что он читает.

Девочку звали Гермиона Грейнджер, была она магглорожденной и, кажется, неглупой, а главное, слушала, что ей говорят, так что Гарри решил рискнуть. Он постепенно разговорился, поделившись довольно важными для нее сведениями. И книгой. А в результате опять забыл про дверь.

Так что скоро та снова отъехала, явив довольно крупного рыжего мальчишку в неопрятной мантии, который, увидев, что они уткнулись в книги, ни слова не говоря, ретировался.

А дети нашли общий язык, пусть не сразу, но им друг с дружкой становилось все интереснее. Сначала когда они переговаривались по поводу прочитанного, а потом постепенно перешли и к своим личным историям. Как ни странно, у девочки из довольно благополучной семьи и у подкидыша Гарри нашлось немало общего — у обоих совершенно не было друзей-сверстников. Гарри, правда, не думал, что это так уж важно, но… Девочка с великолепной памятью, которая любит учиться, вменяемая, хоть и дикая, если с точки зрения магов — так он сам был бы не лучше, если бы не Снейп. Почему бы и не да?

Гарри дал ей книгу Виндиктуса Виридиана про защиту от проклятий, и та уткнулась в нее: очень хотела научиться ставить щит, хотя бы самый простой. Напугал ее Гарри тем, что она, совсем не в сказку попала, а волшебный мир, который не самое уютное место для тех, кто ничего о нем не знает. И неприятностей с непривычки и от незнания можно немало огрести, если как следует не подготовиться.

Для Гермионы все это было в новинку — все ее неприятности исчерпывались тем, что ее не приглашали в компании, куда ей бы хотелось, или родители почему-то не покупали книгу, которая ей казалась нужной. Ах да, еще молочный суп. А вот Гарри в этом деле оказался весьма и весьма сведущ. И говорил так, что почему-то верилось. Хоть и не особо хотелось, если уж откровенно признаться.

В купе заглядывали еще разные ребята, в основном первокурсники, но только один задержался — хрупкий блондинчик с зализанными гелем волосами, который с места в карьер начал выделываться, моментально определив в Грейнджер магглорожденную.

«Драко Малфой, — понял Гарри. — Слизерин. Двоюродный племянничек. Или троюродный? Мда. Сразу ссориться или погодить?»

Племянничек явно нарывался... Спасибо Снейпу еще раз — осадить аристократика у Гарри получилось на раз-два. Эх, если бы он раньше научился так отвечать!

Малфой покрылся красными пятнами и выскочил вон, едва не потоптавшись по ногам, кажется, телохранителей — пары здоровенных парняг, по виду особо умом не блещущих. Хотя вид — он бывает очень даже обманчивый. Уж Гарри-то знал.

Но больше всего впечатлилась, как выяснилось, Гермиона. Она едва не плакала, и Гарри, увидев это, чуть в ступор не впал. Девчоночьи слезы определенно были не тем, что ему нужно для счастья, да и вообще… нужно.

Впрочем, ему опять удалось выкрутиться — утешать он совершенно не умел — просто предложил перекусить. Тетя положила свой фирменный пирог, а уж он-то кому угодно поднимет настроение, в этом Гарри был уверен! Ему вообще от любых грустных вопросов еда прекрасно помогала… Интересно, так у всех? Кажется, с Гермионой прокатило.

Потом они занялись чарами, да так, что даже не заметили, как время пролетело. Незадолго до прибытия в Хогсмид из купе сначала ненадолго ушла Гермиона, а потом и Гарри вышел — мало ли что девчонке понадобится перед дорогой, а когда вернулся, они заспорили по поводу факультетов. И снова ему пришлось просвещать соседку, а в конце концов и назвать ей свое имя полностью.

К счастью, сей замечательный момент округления глаз был безнадежно испорчен объявлением о прибытии, так что мисс Грейнджер осталась бы стоять с отрытым ртом, но надо было выходить. А там Гарри загрузил ее вопросом, что было бы, если бы они сами забрались в свои чемоданы — доставили их до школы или нет? И как? Ясное дело, интересовало его это чисто теоретически, экспериментировать на себе, так, чтобы неизвестно кто применил неизвестно какие чары — крайне неразумно! Но если все узнать, то, например, если пойдет сильный дождь…

В результате Гермиона быстро пришла в себя, хоть и продолжала смотреть на Гарри с удивлением и еще каким-то странным чувством… он пока не понял. Она, если честно, тоже не поняла — все и так было для нее чересчур. Магия, сказка, оказавшаяся не то чтобы страшной, но довольно неуютной, правила нового мира, отношения, кастовость — мамочки-и-и…

А тут еще и прыгать на полутемный перрон, идти за огромным полувеликаном Хагридом — спасибо, Гарри просветил, — и фонарем, который разве что только его великанский нос и освещал.

Но Гарри шел рядом как ни в чем ни бывало и продолжал теоретизировать, так что она отвлеклась — и вот они уже на берегу озера, а вдали светится теплыми огнями прекрасный замок.

Гарри вид тоже оценил, хотя хмурился и шевелил губами, кажется, что-то прикидывал в уме. На самом деле он решил, что тоже выставит оценку за то, как тут все устроено. Нет, он себя никем особенным не воображал — просто хотелось каких-нибудь четких ориентиров. Может ведь он понять, что хорошо, а что плохо?

Так, Хагрид получил уже несколько минусов: за отвратительное освещение, точнее сказать, его отсутствие, за нерасчищенную дорожку к озеру, а когда поплыли, то и вообще странное что-то объявил: сам стоит во весь рост, а им надо зачем-то пригнуться. Нет, Хагрид точно с логикой не дружит, скорей всего, даже знаком никогда не был.

А потом в воду свалился один первокурсник, которого гигантское щупальце почему-то закинуло в лодку прямо рядом с Гарри. Хотя… куда попало, туда и закинуло — что там он мог из-под воды видеть. Спасибо, не утопил. Хотя, может, у волшебников с ним договор какой?

Гарри представил себе Гигантского кальмара, подписывающего договор, и едва не рассмеялся. А потом пришлось заняться мальчишкой — оказалось, что когда рядом так активно страдают не пойми почему, Гарри становится неуютно.

Мальчик по имени Невилл Лонгботтом — бывают же такие говорящие имена! — был своим новым соседом успокоен, обогрет, а потом и высушен с помощью двух смуглых черноглазых девочек-близняшек, по крайней мере его мантия уже была похожа на мантию, а не на мокрую тряпку. А параллельно мальчик немного рассказал о себе, правда, начал почему-то с жабы и бабушки.

По поджатым губам соседки по купе Гарри сразу понял, что Гермиона так прониклась трудной жизнью Невилла, что, кажется, задумала что-то.

«Ну… интересно, — подумал он. — По парню видно, что с ним явно не все хорошо, так что терять вроде особо нечего. А вот лучше может и стать. Наверное».

И вот они уже в замке…

МакГонагалл, не обратившая ровно никакого внимания на мокрого Невилла, получила от Гарри жирный минус, и как на декане он поставил на ней крест. Пусть Снейп его как угодно наказывает, под руководством этой мадам провести целых семь лет Гарри не собирается. Вобла сушеная.

Заместитель директора удалилась, после чего Уизли, который заглядывал к ним в купе, начал вещать что-то про тролля — то ли соседей решил попугать, то ли просто приколоться. Но от того, с какой уверенностью он вещал, а остальные дружно внимали, Гарри едва себе по лбу не постучал, однако сдержался. Только Гермионе шепнул, что и такие вот чистокровные бывают, так что ей тушеваться особо не стоит.

— Может, он так шутит? — предположила она шепотом.

— Ага, — вздохнул Гарри. — По лицу видно, правда?

Уизли размахивал руками и таращил глаза, кажется, на полном серьезе расписывая тролля и прочие ужасы.

— Этого на Гриффиндор. Там бойцы нужны, ага, — пошутил Гарри, но Невилл, не видя его лица, принял это за чистую монету и тихо охнул.

Гарри обернулся, оценил бледность его лица и общую зашуганность, придвинулся ближе и начал что-то быстро шептать на ухо: ситуация вышла — лучше не придумаешь.

В конце концов ему удалось пошатнуть уверенность Невилла, что тому ни жить ни быть надо на Гриффиндор. Гарри окончательно уверился, что последнему там делать нечего, и продолжил гнуть свою линию, в том числе и о том, что взрослые могут быть неправы.

Лонгботтом от этой, надо сказать, совершенно справедливой и простой мысли тихо ушел в астрал. И даже пропустил бы появление призраков, если бы Гарри не заговорил с Кровавым бароном. Ну а с кем еще он мог заговорить, как не с кровоточащим — призрачно, конечно? Ну а бессмертные, неуязвимые… никого не напоминает? Гарри напомнило, и он проникся новой формой жи… существования. И захотел узнать об этом побольше — в принципе, как всегда, чем весьма развеселил Барона, вогнал в ступор почти всех остальных учеников и даже явившуюся за ними мадам МакГонагалл.

Но Гарри все-таки успел договориться, что в гости придет, побеседовать. Гермиона, несмотря на испуг, решила пойти тоже. А когда Невилл попросил взять его с собой, Гарри понял, что, кажется, нарушает самое главное правило: не светиться. Эх. Ну да ладно… В подземелья Слизерина он теперь мог спокойно ходить — кто ему помешает общаться с Кровавым бароном?

Зал был огромным и великолепным — слишком великолепным, хотя… Если кто-то здорово владеет трансфигурацией, золотые тарелки — ерунда. Вот небо — это впечатляло, да. Еще бы со свечей не капало… Гарри с опаской покосился на канделябр, зависший почти над его головой, и немного посторонился, отодвинув и Гермиону. Та взглянула наверх и кивнула, придвигаясь еще ближе.

— Кажется, я знаю, на какой факультет я хочу. Вот только… Вдруг я не подойду?

— Тогда не подходи, а подбегай.

— Тебе все шуточки, — Гермиона фыркнула.

— Это я так волнуюсь.

— Ты? — удивилась Гермиона, а Невилл рядом грустно вздохнул:

— К воронам?

Гарри твердо кивнул.

Что бы он ни обещал профессору Снейпу, жить-то на факультете — ему. А впечатления о декане Гриффиндора пока были не самыми лучшими. Эх, хорошо бы на Слизерин, но… если туда попадет Малфой, то опять не лучший вариант. А он попадет, куда ему еще-то? Потомственный… Хотя кто ее знает, Шляпу эту?

Распределение началось…

— Грейнджер, Гермиона!

— Рэйвенкло!

Счастливая девочка побежала к столу под сине-бронзовыми знаменами под спокойные и сдержанные аплодисменты сидящих за ним и, присев за краешек, повернулась к Гарри. Он улыбнулся в ответ. Ей там точно самое место.

Гриффиндор встречал каждого новоприбывшего громкой овацией, что Гарри тоже не особо нравилось. Хаффлпаффцы вели себя намного спокойнее, но стоило новичку опуститься за их стол, к нему сразу же склонялось несколько голов — начинались расспросы. Слизерин реагировал спокойно и отстраненно — создавалось такое впечатление, что там уже все места давно расписаны.

Гарри вздохнул. Возможно, было бы весело внести разлад в эти чинные ряды, и профессор бы никуда не делся, но семь лет…

— Невилл Лонгботтом!

Спотыкающийся, но более-менее собранный Невилл тяжело промаршировал к табурету и уселся на него, прикусив губу и нахмурившись.

— Рэйвенкло!

Когда из-под Шляпы показалось ошарашенное, но счастливое лицо Невилла, Гарри усмехнулся. Значит, не зря возился с этим недотепой, что-то в нем есть. Осталось самому попасть куда надо.

Одна из близняшек, что плыли вместе с ними, тоже попала на «их» факультет, а вот вторая оказалась на Гриффиндоре. Странно.

— Поттер, Гарри!

Зал замер. Гарри поежился. Хоть профессор Снейп и говорил, какое внимание ожидает его в магическом мире, все равно было не по себе. Когда он шел к Распределяющей Шляпе, шепотки за спиной превратились почти в цельное гудение. Зато он в нем не без удовольствия различил чей-то голос, явно женский, кажется, от стола преподавателей:

— Это же как так? Почему он на Снейпа похож?

И даже успел мстительно улыбнуться любимому профессору, который едва не погнул вилку. Наверное, от радости. МакГонагалл тоже казалась растерянной, но тут Гарри привычным жестом взлохматил волосы, и, кажется, все встало на свои места. Вот только Снейп поглядел на него очень нехорошо.

«Вот и отлично, — решил Гарри, смело встречая его взгляд. — Сразу отработку и назначит!»

Под шляпой было темно, пыльно и немного душновато и не видно, как его профессор обреченно вздохнул. Гарри понадеялся, что все его предшественники хорошо мыли голову, и порадовался что Уизли идет в конце.

— Ага… так, так… Слизерин, однозначно…

— Чтобы сразу от меня избавиться?

— Что ты имеешь в виду, мальчик?

— Я же типа победитель кумира родителей почти всех тех, кто там учится…

— Ах вот как? Но все же ты бы мог…

— Чтоб все семь лет мучиться и не знать, когда и от кого прилетит? Это негуманно, уважаемая Шляпа!

— Ну что же… Убедительно. Умно. Да и учиться ты любишь. Тогда… Рэйвенкло!

Гарри с огромным облегчением стащил артефакт с головы и чихнул. А потом спокойно прошествовал куда ему полагалось и где его радостно встречали аж целых двое новых знакомых. То есть трое, только имя той девочки он забыл. Падма или Парвати?

Попировать ему удалось на славу, хотя живот он не набивал — в поезде они поели довольно плотно. Куда больше хотелось в… другие удобства, но как взять и выйти из-за стола, он представления не имел. А главное, куда?

Он уставился на Снейпа, который почти сразу почувствовал его взгляд, а потом у Гарри прошило лоб такой болью, что он чуть не сполз со скамьи под стол. Когда он помотал головой, приходя в себя, и вытер заслезившиеся глаза, то увидел, как его профессор нахмурился, косясь на своего соседа — довольно молодого еще мужчину в фиолетовой мантии и странном, тоже фиолетовом, головном уборе, похожем на большое осиное гнездо.

Гарри снова сделал большие глаза, стараясь «намекнуть» Снейпу на, гм, определенные неудобства. Тот спрятал за кубком смешливое фыркание, и через несколько секунд Гарри понял, что ему полегчало, и едва не подпрыгнул — до того это было… волшебно, черт подери! Эх, и если он здесь, он этому научится!

Гарри искоса посмотрел на директора. Тот сидел почти что на троне, но выглядел слегка странновато — словно все, что происходило в зале, его мало касалось. Это не очень-то было похоже на того Дамблдора, с которым он успел познакомиться. Интересно, Снейп что-то знает?

Пир заканчивался, школьники удивлялись, почему директор не произносит речь, но тот словно спохватился, поприветствовал всех и пожелал хорошей учебы. За краткость и внятность директор один из немногих получил от зевающего в кулак Гарри первый плюс…

А гимн так и не спели, но, кажется, никто особо не огорчился.

Голова все еще побаливала, в ушах шумело, и Гарри мог мечтать только об одном — кровати и сне. И хорошо бы побыстрей.

Проход к башне был удобным, недалеко от нее расходились в стороны четыре коридора: два — в сторону учебных классов и два — к другим факультетам. Один к башне Гриффиндора, а другой — в подземелья, к Слизерину и Пуффендую.

Староста, Роберт Хиллиард, их поприветствовал, предупредил про ранний утренний подъем и отправил по спальням, так что Гарри, немного воспрявший и взбодрившийся после прогулки по замку, решил с утра устроить на него засаду — вопросы у него были, и немало.

Спальни порадовали: места там было достаточно, чтобы не только спать, но и заниматься. Несмотря на то, что комнаты были рассчитаны на четверых, Гарри, Невилл и Маркус Белби оказались там втроем, как и остальные трое мальчиков, видимо, познакомившихся еще в поезде.

Фамилия нового соседа, такого же пухленького, как Невилл, вызывала у Гарри, пока он умывался, смутные ассоциации, которые оформились окончательно, когда он вернулся, а Невилл вышел.

Действительно, оказалось, что это дядя Маркуса изобрел волчье противоядие!

Гарри тут же забросил удочку по поводу возможного знакомства с гениальным дядей, получил в ответ, что семья Маркуса с ним не общается, потому что его отец с братом еще в юности поссорился, но быстро сообразил, что сам-то Маркус, кажется, дяде ничем насолить не мог… Почему бы ему не написать? Изобретение-то само по себе потрясающее! Сне… — Гарри поймал себя на том, что чуть не проговорился. Но нет, этот вопрос он так не оставит!

— Нас ждет интересная, увлекательная, а иногда и немного опасная жизнь! — заявил Гарри.

— Ничего так пожелание спокойной ночи, — не оценил Маркус.

Невилл молчал. Он вообще пока не оценил — все еще пребывал в раздрае. Бабушка… Но — Рэйвенкло! Он поступил на факультет самых умных! Он оказался достоин! Вот только справится ли он? Но ведь если нет, то Шляпа отправила бы его на другой!

А Гарри уже молча сопел и, кажется, видел первый сон.