Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

— Не шевелись! — произнес раздражëнный голос у самого уха Гермионы, слегка приглушëнный заколками для волос, зажатыми между губами. — Если ты и дальше будешь так ëрзать, мы проведём здесь всю ночь, а мне ещё себя в порядок приводить.

Гермиона слегка улыбнулась, услышав ворчание Лаванды Браун. До начала Святочного бала оставалось ещë несколько часов, но Лаванда, казалось, боролась со спутанными волосами Гермионы по меньшей мере столько же.

Лаванда, несомненно, была в своей стихии.

Гермиона никогда не засиживалась перед зеркалом, в то время как другие девушки могли часами прихорашиваться и болтать в компании своих отражений, пребывая в разной степени одетости. Воздух в спальне загустел от ароматов духов и различных косметических средств как волшебного, так и неволшебного происхождения. Парвати утверждала, что ни один парфюмер в Косом переулке не сравнится с Коко Шанель.

Когда среди гриффиндорцев стало известно, что Гермиона будет открывать танцевальный вечер на Святочном балу, Лаванда и Парвати с энтузиазмом взяли на себя задачу по превращению этой Золушки в настоящую сказочную принцессу. Гермиона подозревала, что это был их способ сократить ту дистанцию, на которой они от неë держались с самого Хэллоуина и вплоть до первого испытания. Хотя Гермиона и раньше не была особо близка с двумя своими соседками по спальне.

В этот вечер она впервые почувствовала себя одной из них. К её удивлению, всë оказалось не так ужасно, как она боялась. Пока Лаванда и Парвати увлечëнно обсуждали преимущества и недостатки различных средств по уходу за волосами, она узнала о личностях своих соседок гораздо больше, чем за все предыдущие три года. Возможно, это не было началом крепкой дружбы, но вполне могло стать началом некоторого взаимопонимания между ними.

Прямо сейчас они в огромном количестве наносили на её непослушную гриву волшебное средство для укладки «Простоблеск». Расслабившись от первого в своей жизни массажа головы, Гермиона позволила своим мыслям свободно дрейфовать по событиям последних нескольких недель.

Личность её партнёра на Святочном балу оставалась тайной ровно до того момента, как Гарри и Гермиона посетили свой первый урок танцев под предводительством МакГонагалл. Поскольку среди других пар, воспользовавшихся возможностью попрактиковаться в танцевальных навыках, были Невилл и Джинни, то пара Гарри и Гермионы вскоре стала предметом добродушных комментариев в общей гостиной.

Она не видела необходимости держать этот факт в секрете, но просто не в её характере было сообщать о таких вещах всем и каждому. Малфой, впервые услышав эту новость, попытался было задеть Гарри своими обычными оскорблениями, но получил явно не то, на что рассчитывал. Даже Гермиона была застигнута врасплох. Прежде чем она успела предугадать его действия, Гарри встал и громко объявил всем, кто находился в пределах слышимости, что он горд быть партнёром Гермионы. В конце концов, как он сказал несносному змеëнышу: «Кто не хотел бы пойти на бал с укротительницей драконов? Тебя она в прошлом году неплохо укротила».

Гордый слизеринец застыл как вкопанный.

Конечно, несколько отравлял общую радужную картину Рональд Билиус Уизли, которого она также «укротила» совсем недавно. Гермиона была уверена, новость о том, что она пойдёт на бал с Гарри, отправит этого идиота в ещё более глубокое болото ревности. Несмотря на сильное искушение ещё раз поговорить с Рональдом, она сомневалась, что её терпения хватит надолго. Поэтому она держалась подальше от бывшего друга, хотя тот временами как будто специально искал повод для ссоры. Бросающееся в глаза отсутствие Рона на уроках танцев очень помогло ей избежать лишних конфликтов.

Реакция младшей Уизли была интересной. На первом уроке танцев, когда Джинни впервые заметила, как Гарри взял Гермиону за руки, она побледнела и вздрогнула, словно её ударили. Гермиона, в отличие от Гарри, прекрасно понимала, что Джинни по-прежнему влюблена в «Мальчика-Который-Выжил». Она боялась, что ревность Джинни пересилит дружеские чувства, но, к счастью, этого не произошло, несмотря на заметную сдержанность младшей Уизли по отношению к ней и Гарри в последнее время. Обещание, что Джинни сможет хотя бы разок потанцевать с Гарри, немного её взбодрило. В результате Джинни не осталась в стороне и сейчас старательно помогала — или мешала, в зависимости от точки зрения — со всей этой суетой по преображению Гермионы Грейнджер.

Танцы с Гарри…

Непрошеная улыбка скользнула по лицу Гермионы. Отнюдь не из-за танцевальных способностей Гарри, это точно. Гермиона испытала заметное облегчение, когда МакГонагалл, прежде чем кто-либо успел сделать хоть шаг, обучила своих подопечных небольшому полезному заклинанию, которое было призвано защитить хрупкие женские пальчики от грубых школьных туфель. Проблема была в том, что Гарри был… ну, просто слишком жёстким! Он заметно нервничал и был так напряжëн, осторожно придерживая Гермиону за талию, будто играл во взрывающиеся карты. Он казался слишком испуганным тем, где находятся его руки, чтобы беспокоится о том, куда наступают его ноги.

Слушая его бесконечные извинения, МакГонагалл почти впадала в отчаяние от мыслей о том, как эти двое будут открывать бал. Гарри чувствовал это и оттого нервничал ещë больше.

В то же время у Гарри были и другие проблемы, которые, несмотря на уговоры Гермионы, он не желал обсуждать ни с МакГонагалл, ни с Дамблдором. Его кошмары становились всё более отчëтливыми. Он всë чаще видел во снах большое мраморное надгробие посреди старого кладбища и каждый раз просыпался в поту, а перед глазами мелькали кресты и могильные плиты. Это не могло не тревожить.

Ещë более тревожным стало открытие, сделанное в субботу, в первый день рождественских каникул. Количество людей в замке заметно поубавилось, большинство учеников с первого по третий курс вернулись домой, как и те из учеников старших курсов, кто решил не посещать бал.

Гарри сидел в тихом уголке общей гостиной и внимательно изучал карту Мародеров — Гермиона подозревала, что он тайком пытается выяснить местонахождение Рона.

— Эй, Гермиона, иди сюда и посмотри на это! — позвал он еë.

— В чём дело, Гарри?

Палец Гарри указал на крошечную фигурку на старом пергаменте.

— Видишь, кто в кабинете Грозного Глаза?

Гермиона прищурилась и склонилась над картой. Она медленно разобрала имя.

— Бартемиус Крауч… интересно, почему он здесь? — Она посмотрела на Гарри. — Неужели очередная проблема с Турниром? — устало сказала она. — Во всяком случае, профессора Грюма там нет.

Гарри помотал головой.

— Нет, это ещё не всё, Гермиона, — сказал он и ткнул пальцем в ту часть территории замка, что была ближе к озеру. — Смотри, кто тут с Каркаровым.

— Барт… Бартемиус Крауч! Опять Барти Крауч? — Гермиона провела пальцем от этой точки до кабинета учителя защиты от тёмных искусств. Несомненно, две точки имели одинаковую метку.

— Как это может быть? — озадаченно произнес Гарри.

Гермиона нервно прикусила нижнюю губу, как часто делала, когда сталкивалась с новой задачей и размышляла над еë решением.

— Маховик Времени? — предположила она через несколько секунд и уже увереннее добавила: — Да! Скорее всего, так и есть! Он использует Маховик. Но зачем?

— Маховик Времени? — с сомнением переспросил Гарри.

— Только так он может быть в двух местах одновременно, как были мы в конце прошлого года, — ответила Гермиона с уверенностью, порождëнной личным опытом.

— Но в прошлом году я не видел тебя на карте в двух местах сразу.

Гермиона покачала головой.

— Я была осторожна и, пока не показала тебе, пользовалась им только во время занятий. А ты никогда не рассматривал карту во время урока, — улыбнулась Гермиона. — А в перерывах между уроками ты обычно играл в волшебные шахматы или во что-нибудь другое с… — фраза оборвалась прежде, чем она успела упомянуть имя Рона.

Гарри пожал плечами и посмотрел на два изображения Барти Крауча.

— Но зачем ему?

— Не знаю, — рассеянно пробормотала Гермиона.

С тех пор на эту загадку не было пролито ни лучика света. По каким бы причинам Барти Крауч не использовал Маховик Времени, Гермиона сомневалась, что это сулит ей что-то хорошее, поскольку до сих пор все её встречи с официальным представителем Министерства были исключительно конфронтационными.

Друзья не знали, стоит ли сообщать эту информацию Дамблдору или Грюму, но в конце концов решили не делать этого. Не было никаких доказательств, что Барти Крауч действовал незаконно. Как чиновник Министерства, он вполне мог получить в своё распоряжение Маховик Времени. Возможно, Турнир налагал на него слишком много обязанностей и таким образом решалась проблема банальной нехватки времени. Кроме того, как заметила Гермиона, если они пойдут кому-то рассказывать, это может привести к конфискации Карты Мародëров.

Потом было интервью Гермионы со специальным корреспондентом «Придиры» из Хогвартса Луной Лавгуд. Гермиона думала, что отец Луны лично проведёт беседу, но, видимо, в мире Лавгудов дела обстояли иначе. Честно говоря, Гермиона не была уверена, как это будет выглядеть в печати, так как некоторые из вопросов Луны были поразительно неуместны, например, следует ли внести морщерогих кизляков в список охраняемых магических видов.

«Во всяком случае, Луна не сможет сделать хуже, чем Рита Скитер!» — подумала Гермиона.

Была ли она права, выяснится, когда будет напечатано новогоднее издание.

А потом были проблемы Виктора — последствия его ссоры с Каркаровым. И хотя подробности той судьбоносной встречи не были общеизвестны, но сторонники обоих участников конфликта определились достаточно явно. К её удивлению, Виктор получил большую поддержку не только от старших студентов, которые знали его лучше всех, но и от многих младших, которые возвели его в ранг местного героя. Каркаров пользовался поддержкой тех, кто разделял его предвзятые взгляды или пасовал перед его репутацией и статусом директора школы. Как объяснил Виктор, Каркарову было недостаточно открыто выступить против него. Директор Дурмстранга, очевидно, пребывал в добровольном изгнании внутри корабля. Если не считать того единственного случая, его имя не появлялось на карте Гарри с момента последнего скандала из-за участия Гермионы в Турнире.

Конечно же, Виктор перевëл суть его разговоров с Каркаровым — как того, что произошёл на заседании судей, так и тех, что велись за закрытыми иллюминаторами. Несмотря на уверенность в том, что в крайнем случае Министерство его защитит, Виктор принял элементарные меры предосторожности. Теперь на борту корабля с ним рядом постоянно присутствовал по крайней мере один из его друзей-дурмстрангцев. Он неуклюже пошутил, что подражает ей и Гарри. К Дамблдору за поддержкой он пока не обращался. Гермиона догадывалась, что Крам беспокоится о том, что может случиться с ним после того, как он покинет относительную безопасность Хогвартса. Из-за этого он теперь проводил меньше времени в библиотеке, посвящая свободное время укреплению своего положения в студенческой среде своей школы.

— Почти закончили! — произнесла Лаванда с таким восторгом в голосе, как будто только что завершила собственный сверхважный проект.

Гермиона заставила себя вернуться в настоящее и посмотрела в зеркало.

— Ох! Какая прелесть! — отозвалось отражение.

По крайней мере, сегодня зеркало было на удивление оптимистично в своих комментариях. И на этот раз они были полностью оправданы.

Гермиона и сама не могла поверить в то, что видела. Боковые пряди еë волос, любезно заплетëнные Джинни в волшебную косу с помощью одного из многочисленных заклинаний Молли, теперь обвивались вокруг её лба, образуя обод, который не давал чëлке упасть на глаза. Остальная часть её длинных волос, которые, будучи влажными, спускались ниже поясницы, теперь были гладкими и блестящими вместо обычного спутанного беспорядка. Они образовывали изящные узлы на затылке и висках, а лëгкие завитки парили вокруг её ушей, красиво обрамляя лицо и придавая причëске более естественный вид.

— Ты и правда прекрасно выглядишь, — с тоской заметила Джинни. — Тебе так повезло, Гермиона, ты идëшь на бал с Мальчиком-Который-Выжил.

— Это не так, Джинни, — возразила Гермиона.

— Что «не так»?

Гермиона вздохнула.

— Я иду на бал с Гарри. — Она со смирением отметила озадаченное выражение лица зеркального отражения Джинни. — С моим другом Гарри. Не с Мальчиком-Который-Выжил.

— Да какая разница, — фыркнула Джинни.

«Как она не понимает?» — удивилась Гермиона. Она повернулась на стуле.

— Джинни, ты должна помнить, что Гарри — не Мальчик-Который-Выжил. Он терпеть не может, когда его так называют или воспринимают.

— С чего бы ему это не нравилось? — немного обиженно поинтересовалась Джинни.

— Ну, Гарри нравится, когда его считают… обычным, таким как все.

Джинни недоумëнно уставилась на Гермиону.

— Что за чушь, Гермиона. Гарри — величайший волшебник в мире, он победил Того-Кого-Нельзя-Называть!

Гермиона сокрушëнно покачала головой.

— Уверяю тебя, он себя таковым не считает. — Она понизила голос, чтобы другие девочки не услышали её следующих слов. — И прозвище «Мальчик-Который-Выжил» только напоминает ему о том, кто не выжил в ту ночь.

Джинни побледнела и тихонько охнула. Гермиона протянула руку, чтобы мягко успокоить свою младшую подругу.

— Джинни, если тебя заботит мнение Гарри, не ставь его на пьедестал, — откровенно сказала Гермиона. — Он совершенно особенный, и для меня он такой же герой, как и для тебя. — На самом деле Гермиона сомневалась в этом, учитывая очевидную слепую влюбленность Джинни в предмет их разговора. — Но он счастлив, когда может быть просто самым обыкновенным Гарри Поттером.

— Сомневаюсь, — колко бросила Джинни. — Гарри никогда не был обыкновенным.

Джинни так ничего и не поняла. Гермиона снова вздохнула, на этот раз про себя. Она была полна решимости наслаждаться праздником, и этот разговор явно ей в этом не помогал. Выяснение отношений с Джинни Уизли не входило в её планы, ни сейчас, ни, возможно, вообще когда-либо.

— Просто поверь мне, Джинни, и относись к нему, как к обычному четырнадцатилетнему мальчику, — сказала она без особого эффекта.

Тем лучше. Джинни, по крайней мере, никогда не добьëтся внимания Гарри таким образом.

Похоже, пора сменить тему.

— Хочешь, теперь я помогу тебе с твоими волосами?

* * *

Наконец гриффиндорские девушки были готовы.

Гермиона надела своё платье цвета барвинка и с удовлетворением обнаружила, что оно сидит так же хорошо, как и в прошлом месяце, мягко облегая её фигуру. Конечно, еë наряд мог показаться немного консервативным по сравнению с некоторыми, подумала она, когда мимо неë проскользнула Алисия в обтягивающем серебристом «мини». Но для Гермионы это было самое красивое платье, которое она когда-либо носила.

Надев на ноги подходящие туфли на гораздо более высоком каблуке, чем она привыкла носить, Гермиона с благодарностью воспользовалась ещë одним фирменным заклинанием Молли Уизли, которое было призвано помочь ей сохранять равновесие. Оставались последние штрихи: немного теней на веки и блеск на губы — вот и всё, что было нужно. Парвати с помощью лëгких чар Гламура помогла скрыть то, что Гермиона считала неприглядными шрамами от драконьего пламени на её щеке.

Традиционное маленькое чёрное платье Джинни матриарх Уизли посчитала вполне приемлемым. Молли и тут применила некоторые из своих семейных чар, чтобы обновить то, что Джинни с усмешкой назвала «семейной реликвией». Правда, это было до того, как младшая Уизли внесла свои улучшения; теперь Молли вряд ли одобрила бы наряд дочери, который держался на Джинни не иначе как с помощью волшебства.

И только магия могла сдержать эффектные формы Кэти Белл, когда та прошествовала мимо в алой копии «английской булавки» Лиз Хёрли от Версаче. Гермиона гадала, как бы отреагировал отсутствующий Оливер Вуд, если бы увидел наряд своей подруги. Оставалось надеяться, что Ли Джордан не потеряет голову!

Их импровизированная гримëрная медленно пустела по мере того, как девушки расходились, чтобы встретиться со своими партнёрами. Вскоре Гермиона осталась последней. Она чувствовала себя гадким утëнком, плетущимся позади.

Но она чувствовала и что-то ещё: бабочки взволнованно порхали глубоко внутри её живота. Гермиона прежде уже бывала на подобных светских мероприятиях: помолвка, свадьба, взрослый день рождения. Но она никогда не присутствовала на мероприятии, где бы сама находилась в центре внимания.

Но дело было даже не в этом, и она это прекрасно понимала. Гермиона больше не могла отрицать, что причиной большинства бабочек был Гарри. Ничьë другое мнение еë так не волновало. Она сейчас нервничала почти так же, как перед встречей с драконом.

Её самообману пришёл сокрушительный конец. Она больше не могла отрицать, что хочет шагнуть за пределы простой дружбы.

Если бы время не было столь неподходящим, если бы она не увязла в этой чемпионской трясине…

«Пусть всего на один вечер, но я могу притвориться, что Гарри весь мой». Эта мысль принесла ей горько-сладкое утешение.

Гермиона сделала глубокий вдох, надеясь чуть успокоить нервы, и начала спускаться по лестнице в общую гостиную.

Текст переведён JulsDo