Пакт (джен)

Блэйк Торбёрн — кто он такой?

Какое место я занимал в мироздании? Что собой представлял? И что я терял, когда сущность Блэйка Торбёрна изливалась вместе с кровью на бетонный пол тюремной камеры?

Связь с реальностью. Я больше не мог полноценно общаться с Эваном. Хотя, с другой стороны, отрыв от реальности и был одной из моих целей. Я привёл себя в состояние, которое могло помочь мне выскользнуть из западни.

Физическую силу. Я едва стоял на ногах. Что в общем-то было весьма некстати, ведь я собирался бежать. Меня шатало из стороны в сторону. Когда я попытался толкнуть дверь, чтобы выйти в соседнее помещение, это оказалось непростой задачей. Сложно сказать, чем определялось это состояние... Потерей крови? Потерей личной силы? Отрывом от реальности?

Окружающую действительность я воспринимал смутно. На границе поля зрения вспыхивали и плавали огоньки, напоминавшие то ли статические помехи, то ли дождь, то ли падающие листья. Я прислушивался к воображаемым, как мне казалось, звукам, и понимал, что они реальны, просто едва различимы. Я не мог разобрать то, что раньше прекрасно слышал — обычные звуки полицейского участка.

Мысли мои были бессвязными и по большей части блуждали вдалеке от текущей ситуации. Вероятно, именно поэтому я по большей части размышлял о том, что со мной происходит, вместо того чтобы следить за окружением.

— Нужно идти сюда, — сказал Эван. Он обращался к Роуз.

— Иду, — ответила Роуз и взглянула на меня.

Её я видел чётко. Как и Эвана.

На них фокусировать взгляд было несложно.

Мы направились вдоль по коридору, к лестницам. Я промахнулся мимо первой ступени и тяжело ступил на следующую.

В воздух взметнулись перья, окрашенные кровью.

Я посмотрел вниз, чтобы понять, откуда они взялись, и увидел татуировки. Три птицы были обезглавлены; отрубленные головы и шеи были покрыты множеством порезов, большая часть тел и вовсе отсутствовала. Кровь, всё ещё стекавшая по руке, собиралась поверх этих страшных ран, а кровавые разводы, которые образовались, когда я прижимал руки к матрасу, пытаясь остановить кровь, сконцентрировались вокруг их трупиков.

Вот же блин.

— Блэйк, — прокричала Роуз откуда-то издалека. — Соберись!

Я остановился и огляделся вокруг в поисках её отражения. Я не брал с собой зеркала, но даже если бы и взял, его бы отобрали вместе с остальными моими вещами.

— Не ищи меня, иди вперёд!

Верно. Надо двигаться.

Я направился вниз по лестнице.

— Они идут, — сказал Эван.

Они? Кто они?

— Блэйк! — Роуз не оставляла попыток вернуть меня к реальности, хотя результат был скорее противоположным.

И всё же я сфокусировал взгляд. Окровавленные перья на ступенях и следующая лестничная площадка…

Пальцем ноги я снова провёл черту. Это было несложно. Недавно я стоял в луже крови, носки до сих пор были ею пропитаны.

Несколько полицейских и человек с аптечкой в руках промчались вверх по лестнице, не замечая едва стоящего на ногах парня с порезанными руками.

Я ухмыльнулся.

— Не останавливайся.

Я не знал, кто произнес эти слова, Роуз или Эван, но всё равно послушался.

Когда я добрался до следующей лестничной площадки, то увидел накорябанную на стене надпись, вокруг которой спиралями расходилось золотое построение. Я сначала было решил, что это тэг, который здесь нарисовал кто-то из шпаны, но, приглядевшись, понял, что это руны.

Одна из связей зацепилась за меня. Трудно было не заметить, ведь все остальные мои связи стали очень слабыми.

Похоже, что-то вроде сигнализации. Дункан Бехайм собирался помешать мне.

— Входная дверь этажом ниже, — сказал Эван. — Недалеко. Но, если пойти туда, тебе придётся пройти через ворота. В той стороне есть запасной выход к парковке.

Он стал выражаться яснее. Может быть, потому, что приближался к своему телу?

— На парковке есть забор, можно забраться на машину и перелезть.

Это если у меня хватит сил.

— Хорошо, — сказал я. — Ты нашел тех, о ком я тебе говорил?

Ответа не последовало.

— Нашёл кого? — спросила Роуз. Я увидел её отражение в стеклянной рамке какой-то почётной грамоты на стене. Просто удивительно, насколько я хорошо её различал.

— Дункан Бехайм. Племянник Лейрда. Он берёт взаймы духов или что-то в этом роде, — ответил я. — Трюки с хрономантией. Перезапускает мой день, чтобы я не выбрался отсюда до истечения установленного срока. Я отправил Эвана искать этих духов.

— Ты нашел тех, о ком говорил тебе Блэйк? — обратилась к нему Роуз.

— Я думаю, они в подвале. За решеткой, там сидит человек.

Я миновал лестничную площадку и продолжил спуск.

— Хранилище улик, — поняла Роуз. — Хитро придумано. Мы не сможем забраться туда незамеченными.

По мере того как я удалялся от ближайшей отражающей поверхности, её голос становился менее различимым, но вскоре снова стал громче.

— Зайти в хранилище улик нам бы не помешало, — ответил я. — У них топорик Джун и остальные мои вещи. Как я думаю.

— Я всё ещё не понимаю, что происходит, — заметила Роуз.

— Меня подставили, — ответил я. — Обвинили в убийстве. Лейрд намерен одержать победу в третьем раунде и ради этого натравил на меня своего племянника...

Я ещё раз оступился и снова увидел кружащиеся в воздухе перья. Сейчас я начал двигаться быстрее, говорить более связно, но пожертвовал чем-то другим. Поле зрения предельно сузилось, хотя даже так это был чертовски выгодный размен — частично вернуть себе способность действовать, пожертвовав лишь некоторой потерей периферийного зрения.

— ...а ещё его поддерживает вся сила круга Бехаймов, которую они могут передать на расстоянии, — пояснил я, подхватив в воздухе несколько пёрышек и засунув их в карман.

Не знаю, были ли они настоящими или принадлежали исключительно миру духов, но с ними я чувствовал себя немного уверенней. Без своих инструментов и приспособлений я ощущал себя словно голым. Совершенно беззащитным, как бы странно это ни звучало.

— Понятно, — ответила Роуз. — Давай взглянем на ситуацию трезво. Нам действительно так важен этот топорик, чтобы тратить время и силы на его поиски?

Дункан Бехайм был уже близко. А я всё ещё спускался. Время — вот что имело значение. Если я направлюсь в подвальный этаж, то, скорее всего, на него наткнусь. Либо до того, как найду свои вещи, либо после, когда буду уходить. Все зависит от того, насколько быстро я сориентируюсь, пройду мимо охранника у ворот, ну и так далее.

— С чем ты связал Эвана?

— Я его не связывал, — возразил я.

— Он умер в полицейском участке?

— Он умер в лесу, где обитала эта гоблино-гиено-волкоподобная тварь. Но она до него не добралась. Он сбежал, — пояснил я.

— Лес находится неподалеку?

— Эван прибыл сюда вместе с... телом, — сказал я. — Копы привезли его.

— Это ничего не объясняет, Блэйк. Совершенно очевидно, что он осознаёт происходящее.

— Я в курсе, — подтвердил я.

— То есть он не призрак?

— Я не знаю, что он такое. Но он может помочь, и я не собираюсь от этой помощи отказываться, — ответил я, шагая сразу через две ступени. В воздухе снова закружились перья.

— Но с этим нужно разобраться.

— Сейчас гораздо важнее понять, как скрыться от Дункана, — возразил я. — И… говори, что мне делать. Моим суждениям нельзя доверять. Я не могу ясно мыслить. Стоит ли мне идти к выходу или…

Дункан повернул в другую сторону. Он больше не преследовал меня.

— Хм, уже неважно. Ладно. Вернемся к Эвану. Он... он всё ещё здесь. Да, всего лишь эхо, но обладающее сознанием, которое его не покидало. Он так и не продолжил свой путь. Он не хочет покидать этот мир.

— То есть он душа?

Я пожал плечами.

— Не знаю.

— Вообще-то подчинять и использовать душу совершенно не то же самое, что использовать призрака, Блэйк.

Как и прежде, голос Роуз начал затихать, но снова стал громче, когда я проходил мимо очередной рамки.

Я остановился так резко, что с меня посыпались окровавленные перья.

— Блэйк?

Мои шаги, скорость передвижения... что-то было не так. Я был в этом уверен.

— Что-то не так, — сказал я. У меня слегка заплетался язык.

— Что именно?

Роуз так близко? Почему я так хорошо её слышу?

Я попытался сфокусировать взгляд на окружавших меня вещах, но обнаружил, что при этом теряю способность видеть всё остальное.

Во мне не было цельности, я был наполовину разрушен. Успехи в одной области означали жертвы в других.

Эффект туннельного зрения начал ослабевать, но одновременно меня охватило такое бессилие, словно на меня навалилось сразу всё пережитое за предыдущий день и все последствия потери крови.

Возвращение способности воспринимать действительность оказалось очень медленным. Я терял силы и одновременно избавлялся от туннельного зрения примерно вдвое дольше, чем когда процесс шёл в обратную сторону.

Быть может, мне, выражаясь метафорически, препятствовал какой-то встречный ветер? Против меня работал какой-то общий закон природы, пытающийся сбить меня с толку?

— Что ты вообще от меня хочешь, Блэйк? Я практически ничего не различаю снаружи, только то, что вокруг тебя или рядом с зеркалами. По идее ты должен служить для меня якорем, но сейчас, мне кажется, тебя самого мало что удерживает.

«Или поддерживает на ногах».

Я заметил, что с геометрией лестничного пролёта было что-то не так, и дело было вовсе не в моих проблемах со зрением.

— С лестницей что-то не так, — сказал я.

— Я думаю… я не смогу вернуться домой, — прошептал Эван, соглашаясь со мной.

— Точно. Это ловушка, — кивнул я.

— Ты спускался слишком долго, — сказала Роуз. — На каком ты был этаже?

— На третьем, — ответил я.

— Я думала, ты был где-то на шестом, — сказала она. — Вот же дерьмо.

В этот раз я шёл по лестнице медленнее. Постоянно отслеживая своё положение относительно Дункана...

Я осознал, что всё это время спускался по одному и тому же пролёту, где верхняя и нижняя площадки были соединены, как на картинах Эшера.

— Ищите... — я вздрогнул от боли в порезах на руках. Теперь ещё и эта боль принялась донимать меня, вдобавок к проблемам со слухом и зрением, а также прочим странностям, вроде неспособности последовательно мыслить и склонности концентрироваться на несущественных деталях. — Ищите руну.

Я смутно ощущал кружащие в воздухе перья. Все перья, потерянные во время спуска, который я повторил уже несколько раз. Я был настолько оторван от реальности, что не сразу осознал, что происходит.

— Вон она, — воскликнула Роуз. — По другую сторону стены. Она... похоже, она мерцает в темноте.

Я приложил руку к стене.

Отсюда её никак не достать.

Если ты человек.

— Эван, — окликнул я его. — Найди руну, вдруг ты сможешь что-то с ней сделать?

Роуз передала мои слова Эвану и показала на стену.

Не прошло и четырёх секунд, как он вернулся.

— Не могу.

— Почему? — спросила Роуз.

Он покачал головой.

— Не могу.

— Не время вести себя подобно призраку. Почему ты не можешь? — спросила Роуз.

— От… отморозил? — произнёс Эван.

Он протянул руку, демонстрируя побелевшие кончики пальцев. Они выглядели ещё более призрачными, чем раньше.

— Это от соли, — сказал я. — И она там не случайно.

Я чувствовал, как Дункан Бехайм передвигается по зданию.

— Роуз? Я думаю, что тебе пора переходить к практическим занятиям. Ты способна ощущать Дункана Бехайма?

— Господи, — воскликнула Роуз. — Блэйк…

Я поморщился и закрыл глаза, затем повторил твёрдым голосом:

— Можешь?

— Нет.

Я ощутил отчаяние.

— Блэйк...

— Если я ещё раз поделюсь с тобой силой, тогда...

— Если отдашь ещё чуть-чуть, то почти наверняка умрёшь! Даже не пытайся! Я и представить не могла, что ты решишься на что-то подобное. Или... застрянешь в тюрьме. И вообще всё это…. А я… я не способна на такое. Даже если получу прибавку силы. С чего ты вообще решил, что я это могу?

— Доверяю своему чутью, — сказал я.

— Может, не стоит полагаться на чутьё, если оно подсказывает тебе полосовать себя?

— Мне нужна была помощь, — сказал я. — А таким способом мы убили двух зайцев… ох… так сказать, одним выстрелом. Вернули тебя обратно и скрыли меня с радаров. Ситуация серьёзная. Если мы сегодня не справимся с Дунканом, у нас будут проблемы. Я думаю, сейчас он расставляет новые ловушки. Запечатывает нас в здании.

— Понятно, — ответила Роуз. — Я пытаюсь что-нибудь придумать.

— Вот и хорошо, — сказал я. — Мы должны действовать сообща. Поскольку, чтобы вернуть тебя и чтобы снабдить тебя силами, я отдал почти всё, что у меня было. Очевидно, что драться вместо меня ты не сможешь, и всё же ты должна сделать всё что возможно, потому что я едва способен передвигаться и соображать.

— Ты слишком многого от меня хочешь, — возмутилась Роуз. — У меня здесь нет возможности делать что-то полезное. Я не могу взаимодействовать с миром.

— Это раньше ты не могла, — сказал я. — Что не означает, что не можешь теперь. Попробуй как минимум говорить с людьми, отвлекать их. Придумай что-нибудь.

— Попробую, — согласилась она и исчезла из рамы.

Я спустился вниз по лестнице, затем поднялся на несколько пролётов выше. Во время пересечения границы не было никакого скачка. Дункан всё время находился одним этажом ниже.

Готовил новые ловушки у выхода, пытался запереть меня в здании.

И тем не менее он ни разу не причинил мне прямого вреда. Да и Лейрд тоже.

Это стоило запомнить.

Так, какие у меня есть варианты?

Может, начать мыслить нестандартно? Теоретически я мог бы разрушить руну, избрав наиболее простой путь. Действуя прямо отсюда, вместо того чтобы искать маршрут к противоположной поверхности стены.

Дубасить стену, пока не будет проломлен участок, где нарисована руна? Даже если бы у меня хватало физической силы, вряд ли бы стоило это пробовать, к тому же я не мог быть уверенным в том, что это сработает. Вырвать из стены перила и использовать их в качестве тарана? Та же проблема.

Кроме того, отдав свою кровь, я, совершенно очевидно, сильно потерял в способности изменять мир и воздействовать на него.

Я посмотрел на Эвана.

— Кажется, пока Роуз что-нибудь не придумает, мы здесь застряли. Разве что ты сможешь предложить какой-нибудь план побега?

Он повернулся.

Я проследил за направлением его взгляда.

— Очень смешно, — сказал я.

Лестничный проём освещался большим окном, расположенным прямо над одной из площадок.

Он пожал плечами.

— Мы всё ещё на третьем этаже, — сказал я.

Он снова пожал плечами.

— Ладно, — сказал я и огляделся вокруг.

Никаких других гениальных идей в голову не приходило.

Долгий взгляд на ярко освещённое золотым солнечным светом окно привёл к тому, что у меня закружилась голова.

Я отвёл взгляд и ощутил, что лестничный пролёт исказился ещё сильнее.

— Ладно, — согласился я. — Сделаем по-твоему.

Я пнул оконное стекло, но оно не разбилось. Впрочем, это было неудивительно. Мне показалось, что если ударить изо всех сил, то можно распороть ногу о крупные осколки… в общем, это был не такой уж и сильный удар.

Я попытался снова: отступил чуть дальше, чтобы в случае успеха осколки точно не поранили ногу, и пнул сильнее.

Ничего.

Роуз вернулась, её темный силуэт контрастно выделялся на залитом светом фоне.

— Дункан рисует руны у главного входа. Если хотим сбежать, придётся воспользоваться другим выходом.

— А способов меня вытащить отсюда не появилось? — спросил я.

— Люди способны меня замечать и даже слышать, но я не сумела найти способ разрушить руну.

— Можешь разбить это окно?

Я видел её взгляд, она наклонила голову на бок и внимательно осмотрела окно.

— Хотя бы немного, — сказал я. — Теперь у тебя куда больше сил.

— Я и так уже потеряла почти два дня, — упёрлась Роуз.

Я снова ударил по окну — никакого эффекта. Я сам, пожалуй, пострадал даже больше, чем окно. Руки, голова, потеря ориентации...

Блядь.

Однако на этот раз стало ясно, что Дункан что-то ощутил.

Связь. Между ним и окном?

Ну конечно. Это же очевидный способ покинуть здание. Я привстал на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть поверхность стекла.

Вот она. Руна. Прямо на стекле. Я даже узнал её, это была руна прочности.

Это было очень в духе Бехаймов. Великие хрономанты, использующие силу семьи и круга, но не чурающиеся толики шаманизма, чар и любых других инструментов. Связывание, искажение, отвлечение внимания.

Я поскоблил руну. Несмываемый маркер.

Вокруг не было ничего, чем можно было бы её отскрести, а всё, что я обычно носил с собой, у меня забрали.

— Не вижу другого способа выбраться наружу, — сказал я. — Я не могу тебя заставить , но... взгляни на это с другой стороны. Да, это лишит тебя некоторой части сил, но и ему это дорого обойдётся. Куда дороже, чем тебе. Он сказал, что удержит меня здесь. Давай сделаем это ложью.

— А если я потрачу силы и из-за этого не смогу справиться с абстрактным демоном?

— С силами или без, мы не сможем разобраться с абстрактным демоном, если здесь и сейчас не разберёмся с Дунканом, — сказал я.

Роуз тяжело вздохнула. Я даже заметил, как у неё опустились плечи.

— Отойди, — распорядилась она.

Я кивнул и поднялся на несколько ступеней.

Я услышал глухой удар, стекло в раме загрохотало.

— Блядь, — выругалась она. — Ох.

Дункан это заметил. Теперь он приближался, бегом.

— Оно треснуло... и это стоило мне не так уж много. Сейчас попробую ещё раз...

Окно разбилось. Я увидел, как вниз посыпались осколки.

— Да, я стала сильнее, — послышался голос Роуз с верхней площадки.

Снизу донеслись шаги. Дункан.

Я не собирался с ним драться, поэтому поднял рубашку и правой окровавленной рукой нарисовал на груди символ.

Я мог лишь надеяться, что не налажал с изображением.

Придерживаясь рукой о стену для равновесия, я сделал два коротких шага и прыгнул…

Каким бы ни был я усталым, это был великолепный прыжок. Я видел, как приближаются острые кромки осколков, торчащих из нижней части рамы.

Я не задел осколки и даже не рухнул на ряд припаркованных под окном машин.

От первого меня уберегла руна ветра, которую я нарисовал на груди.

Что касается второго — сработала ещё одна скрытая руна, которую Дункан заранее нарисовал на оконной раме.

Очевидно, идентичная той, что связывала одну часть лестничной площадки с другой.

Солнце ослепило меня, и я снова оказался на лестнице на высоте трёх метров над землёй.

Или, точнее, на высоте трёх метров над ступенями.

Приземление было жёстким. Я стал невесомее, но не настолько, чтобы спланировать вдоль лестничного пролёта. Я приземлился прямо на ступени, но мне не хватило чувства равновесия или сил, чтобы удержаться на ногах. Я упал. Боль пронзила руки, открыв порезы. Особенно сильно досталось локтю.

— Довольно, — сказал Дункан Бехайм.

Я повернулся к нему, лёжа на полу в полуметре от разбитого окна.

Дункан стоял наверху ведущего ко мне пролёта. Он наклонился вперёд и поправил висящую на стене рамку.

— Полагаю, это можно считать моей второй победой. Сейчас мы сможем приступить к третьему раунду.

— А что если я сдамся? — поинтересовался я.

— И что, если сдашься? — безразлично переспросил он.

Я начал говорить, с трудом превозмогая кашель.

— Было бы неплохо, если бы ты говорил немного громче, — сказал он.

Я повторил свои слова ничуть не громче, чем в первый раз, и уткнулся лбом в пол. У меня адски болели руки.

— Могу я подойти немного ближе? — спросил он. — Нужно смотреть под ноги, здесь столько осколков, легко поскользнуться…

Прошло несколько мгновений. Я поднял голову.

Он не сдвинулся с места.

— Дядя рассказал мне о твоей зазеркальной напарнице, — заметил он и снова коснулся висящий рядом рамки, на этот раз сдвинув её набок. — Я не идиот. Тебе придётся придумать что-то более интересное.

Несмотря на его слова, стеклянная рамка взорвалась, и в то же мгновение из неё высунулась бледная женская рука с ногтями, больше напоминающими когти хищника. Рука вслепую метнулась в сторону лица Дункана.

Дункан схватил Роуз за запястье. И без того бледная рука стала ещё более призрачной.

Прежде чем она успела высвободиться, он скрутил её руку и крепко прижал к раме с торчащими осколками стекла.

Роуз закричала. Дункан отпустил её, и рука растворилась словно дым.

Осколки стекла, лежавшие вокруг меня, встрепенулись, как будто кто-то сквозь них прошёл, затем Роуз показалась в самом большом осколке, вертикально стоящем у стены. Она держалась за запястье.

Дункан вытащил электрошокер.

— Прежде чем ещё раз перевести часы назад, мне нужно кое о чём позаботиться. И я не могу позволить, чтобы ты здесь разгуливал. Так что решай сам: либо это, — на оголённых электродах заплясали искры, — либо я сброшу тебе наручники и ты их наденешь.

— Откуда мне знать, что ты не воспользуешься и тем, и другим, просто на всякий случай? Я так понял, ваше семейство не боится пускать в силу козыри, — сказал я. — Закольцовываете области пространства, поворачиваете вспять время, запираете целое имение внутри темпорального эффекта...

— Значит, электрошокер. Что касается твоей оценки нашего образа действий… что ж, отдав столько сил на постижение и осмысление такого безграничного и могущественного явления, как время, трудно сдержаться и не начать им пользоваться, — ответил он. — Именно поэтому мы и обеспокоены тем, что в твоих руках находится почти такое же безгранично могущественное и куда более опасное оружие.

Я повернулся на бок и попытался отползти, но, очевидно, потеря способности быстро восстанавливаться была одной из последствий моего кровопускания.

Дункан преодолел уже половину лестничного пролёта. Он снял со стены рамку и, прежде чем Роуз смогла этим воспользоваться, бросил её в моем направлении.

— Я ничего не имею против тебя, Эван, — сказал он. — То что случилось с тобой — ужасно. Мне искренне жаль, что это произошло. Но если ты встанешь на моем пути — я изгоню тебя. Силой отправлю на вечный покой.

— Я хотел, чтобы меня нашли, — сказал Эван. — Я хотел, чтобы мне помогли.

— Я знаю, — произнес Дункан.

— Эван, — позвал я.

Он собрал все силы, чтобы выйти за пределы своего шаблона:

— Он пришел.

— Я знаю, — повторил Дункан.

— Эван, — позвал я ещё раз. — Роуз, пожалуйста, скажи ему. Не нужно лезть на рожон.

— Малыш, — обратилась к нему Роуз. — Блэйк не хочет, чтобы ты жертвовал собой ради него.

Эван обернулся. Дункан стоял посреди лестничного пролёта и ждал.

— Скажи, чтобы он уходил. Передай, что он должен уйти.

— Ты должен уходить, Эван, — сказала Роуз.

— Но... — пробормотал Эван и сжал маленькие бестелесные кулачки.

— Уходи! — закричал я.

Я увидел, что Эван едва заметно отреагировал.

— Он настаивает, — совершенно спокойно произнесла Роуз.

Эван побежал вниз по лестнице и скрылся из виду.

— Спасибо, — сказал Дункан. Он стал подниматься дальше, сметая осколки стекла с каждой ступени, прежде чем встать на нее. — Это было благородно с твоей стороны. Если тебе от этого полегчает, я не испытываю к тебе ненависти.

— И всё же ты ни перед чем не остановишься, верно? — спросил я.

— Я не злодей, — сказал он. — Я не совершаю никакого зла. Я лишь делаю всё возможное, чтобы удержать ситуацию под контролем, хотя — должен тебе признаться — это было восхитительно, действовать, опираясь на поддержку семьи. Я много лет не делал ничего и вполовину столь масштабного.

Эван снова появился наверху лестницы.

Следуя по закольцованному маршруту, соединяющему нижнюю площадку с верхней.

Я отвёл глаза и попытался подняться на ноги.

— Оставайся на месте, — приказал Дункан.

Эван спустился по лестнице и остановился на две ступени выше Дункана.

А затем Эван закричал. И вместе с криком наружу вырвался леденящий душу ужас, который когда-то сковывал его самого. Он закричал без предупреждения прямо в ухо человеку, который полагал, что находится наедине со мной и Роуз.

Человеку, который стоял на лестнице.

Дункан резко повернулся, но не удержал равновесия.

Он упал с лестницы практически так же, как и я.

Я потянулся к электрошокеру.

Но Дункан двигался быстрей. Он не жертвовал своей кровью. Его руки не были исполосованы от запястья до локтя. Он был атлетически сложен и находился в превосходной физической форме, если не считать падения.

Я схватил его за запястье, чтобы он не ткнул меня шокером, но Дункан потянулся к моей правой руке и вцепился пальцами в рану.

Я сумел сдержать крик, лишь застонав и продолжая сопротивляться изо всех сил, что, впрочем, немногого стоило.

Он навалился на меня, и я ощутил приступ паники. Я изогнул шею, чтобы избежать разряда электрошокера.

Присутствие Эвана помогало. Не могу объяснить почему. Он так упорно сражался… он рассчитывал на меня. Я не хотел, чтобы он деградировал до состояния неразумного призрака.

Я сумел собраться с силами, повернул голову и закричал что есть силы:

— Роуз!

Один из крупных осколков, что оставались в оконной раме, разлетелся вдребезги. Дункан на секунду выпустил меня, я оттолкнул его и поспешно отполз назад.

Я на мгновение задумался, не стоит ли схватить осколок и ударить Бехайма, пока тот отвлёкся на Роуз. Но здесь был Эван, моя правая рука отчаянно пульсировала, и мне не хотелось, чтобы пострадала ещё и левая.

— В этот раз я чем-то поплатилась, — произнесла Роуз откуда-то неподалеку. Голос звучал слабее.

Дункан держался за правую сторону лица. Он провёл рукой под глазом, и там остался кровавый след. Он с ненавистью посмотрел на меня.

С электрошокером в руке он ринулся на меня, и я отпрянул назад. Несмотря на всю мою слабость, я отпрыгнул слишком быстро, слишком уж далеко, и сильно ударился головой о стену.

Волосы развевались так, словно я оказался на сильном ветру.

Руна ветра.

Само присутствие Дункана каким-то образом напитывало руны силой. Я видел тянущуюся к нему связь.

Я уже отдал так много, но нужно ещё чуть-чуть...

Подняв правую руку, которой только что прижимал открытую рану, я потянулся к окну и покрытой кровью ладонью несколько раз провёл поверх второй руны. Когда стало ясно, что связь разрушена, я бросил своё тело в окно.

В этот раз всё получилось.

В здании что-то разрушилось, сразу во множестве мест.

Меня сопровождали шквал осколков стекла, окровавленные перья и пыль. Похоже, это руна ветра пробудилась, а может, когда я разрушил закольцовывающий эффект, изменилось давление в здании, или это высвободилась накопленная энергия или что там ещё.

Я упал на землю. Да, я был невесомее — ветер поддерживал меня — и всё равно приземление оказалось не самым изящным.

Я сжал правую руку и с трудом встал на ноги.

«Да, Тотошка, похоже, это уже не Канзас».

Это была не парковка, точнее, не совсем она.

В отдалении возвышалась башня Завоевателя.

Здания вокруг меня оказались искажёнными, улицы по большей части пустынными. Люди там тоже были, где-то в отдалении, но искажены они были даже больше, чем здания.

Эван выпрыгнул из разбитого окна и с грохотом приземлился на крышу одной из машин.

— Хм, — пробормотал я.

— Блэйк? — услышал я Роуз. Она появилась в отражении в заднем окне машины, которая выглядела так, словно, стояла здесь годами. Остальные машины были не в лучшем состоянии. Развалюхи.

— Что-то не так, — сказал я.

Может, это Завоеватель начал действовать?

— Ты хреново выглядишь, — ответила Роуз. — Может, дело в этом?

— Возможно, — тихо сказал я. — Я... вижу разные вещи.

— Какие вещи?

— Башню Завоевателя...

Мне пришлось сделать паузу. Болело вообще всё.

— Мир, похожий на владение Йоханнеса, — я повернул голову и огляделся.

— Ты погружаешься всё глубже, — сказала Роуз. — Что-то в этом роде. В разных книгах это называется по-разному.

— Глубже?

— Ты теряешь опору. Я не могу сказать точно, так как не вижу того, о чём ты говоришь, — сказать по правде, я вообще мало что сейчас вижу, — но, возможно, ты одной ногой в нашем мире, а второй ногой в мире духов. А может ты уже обеими ногами там.

Теряю связь с реальностью.

Я отдал слишком большую часть себя.

— Что... что тогда будет? — спросил я.

— Ты отправишься туда, куда и все остальные, кто выпал из системы и провалился сквозь трещины.

— Слишком расплывчато, — заметил я. У меня болело сердце. Тело болело ещё больше.

— Оно может выглядеть по-разному в зависимости от местности — городской или сельской. Это то, что в мире духов является аналогом самого дна. Это туда попадают или изгоняются местными люди вроде Доута, после того как бес их оставляет, это там обитают существа вроде гоблина, с которым ты сражался, если они недостаточно сильны, чтобы удержать территорию. Тёмные, непредсказуемые места, где трудно ориентироваться и где сильный пожирает слабого. Это дикие пустоши мира духов.

— Вот дерьмо, — пробормотал я.

— Иногда там может быть дерьмо, — согласилась она. — Иногда огонь, иногда мусорная свалка или непроглядная чернота пещер или ледяная пустошь без проблеска света... как я уже говорила, всё меняется от места к месту. Их вид определяется формой страдания, отчаяния и ненависти к себе тех, кто там обитает.

У меня дрожали руки, мне было чертовски холодно.

— Я знаю, каково быть на самом дне, — сказал я. — Уже нахлебался. Ещё до всего этого. И я не хочу испытать на своей шкуре адскую версию для практиков.

— Тогда больше не трать свою кровь, чтобы получить силу! — отчеканила она. — Потому что я не хочу, чтобы ты оказался там, особенно если ты утянешь меня за собой.

Я кивнул.

— Если мы сейчас же не уберёмся отсюда, он придёт за нами, — сказала Роуз. — Этот Дункан.

— Наверняка, — сказал я.

— Уже прошло полдня, — сказала мне Роуз. — Нам нужно двигаться дальше, нужно составить план.

— Нужно, — ответил я. — Но нам также нужно подготовиться.

— Ты хочешь вернуться назад?

— Я... думаю, нам придётся, — сказал я.

— За Джун? И за медальоном, я так понимаю?

Я провел большим пальцем по тому месту, где цепочка от медальона стёрла кожу до крови.

— И за ними тоже.

Я повернулся и направился к чёрному выходу, о котором говорил Эван.

Дункан шёл вниз по лестнице.

Эван указывал нам путь. Он прошел прямо сквозь дверь.

Я не смог открыть её. Либо дверь была заперта, либо настолько я был слаб.

Я увидел лицо Роуз в маленьком окошке с металлической сеткой.

Окно разлетелось вдребезги, и внутрь здания посыпались осколки. Я мельком увидел, как её рука потянулась вниз…

Я услышал щелчок и толкнул дверь.

Мне не хватило сил, чтобы открыть её до конца. С тем же успехом она могла быть в десять раз больше. Чтобы кое-как протиснуться внутрь, мне пришлось собрать всю свою силу. Порезанные руки вопили от боли.

Стены внутри были обветшалые и все в трещинах. До такой степени, что я мог видеть сквозь них соседние помещения. Лестницы были очень крутые, и чтобы не упасть, мне приходилось держаться за перила обеими руками. Все двери до единой были заперты. Призраки... если их вообще можно было назвать призраками, таились в местах, до которых я не мог добраться. Тени эмоциональных переживаний и безысходности, отчаяния и ярости. Всё вокруг было преувеличено. Полицейский участок, воссозданный духами в том виде, каким он сохранился в памяти тех, кто здесь побывал.

— Я хочу увидеть твоё тело, Эван, — сказал я.

Он не отреагировал на мои слова.

— Ты уверен, Блэйк?

— Ты правда собираешься подвергать сомнению мои решения в тот момент, когда за нами охотится Дункан?

Она поморщилась.

— Где твоё тело, Эван?

Тот не ответил, но резко повернул налево.

Я увидел сотрудников участка, полицейских, но в этом мире они были такой же абстракцией, как некоторые Иные в нашем. Расплывчатые, нечёткие.

Я погрузился слишком глубоко.

Это не сулило ничего хорошего.

— Роуз, — начал я.

— Он?!

— Я чувствую, что это правильно, — сказал я.

— А я считаю, что это неправильно, — возразила она. — Он душа. Личность. Настоящий человек.

— Он человек, который хочет здесь задержаться, — сказал я.

На лице Роуз отчётливо отразился скепсис.

— Тебе не обязательно должно это нравиться.... — я был слишком измотан, слишком оторван от реальности, чтобы выбирать выражения. — Решай. Либо ты зовёшь его и говоришь, чтобы он доставил нас в хранилище улик, либо отправляйся за книгой.

— Это важный шаг для нас обоих. Я привязана к тебе, а значит привязана и к нему заодно.

— Ты хочешь сказать, что он тебе не нравится?

— Я этого не говорила. Но я не знаю его. На это нужно время.

— Время — непозволительная для нас роскошь, — мой хриплый голос прозвучал резче, чем я хотел. — Я привел в исполнение твой план: связал беса и отдал его Завоевателю. Я сражался с Гиеной, который оказался тем ещё ублюдком. Я потратил все силы. Скажи, да или нет, но не начинай, блядь, опять юлить, когда на счету каждая секунда!

— Иногда ты ведешь себя как настоящий мудак, Блэйк.

— Если тебе станет легче, — ответил я. Голос таким хриплым, словно я недавно кричал, — в настоящий момент это не совсем я.

— Неужели? А может, наоборот? Может, это и есть истинная сущность Блэйка Торбёрна лишённого плоти и крови?

Она развернулась и стремительно ушла.

Настолько вымотанный и злой, что у меня начали дрожать руки, я нашел Эвана в помещении морга. Десятки призраков, настолько иллюзорных, что у многих нельзя было различить лиц, освещали комнату, словно догорающие свечи.

Эван стоял у стены, выделяясь на фоне всех остальных призраков. Не было даже необходимости ни о чём спрашивать. Связь была весьма ощутимой.

Я открыл дверцу и потянул полку с телом. Я сумел выдвинуть её только с третьего раза, а ведь она была на роликах.

— Ты принял решение, Эван? — спросил я. — Что насчёт моего предложения?

— Быть твоим партнёром?

— Ну да.

— Почему не эта девушка?

— Мне кажется, это неправильно, — ответил я. — Я не хочу выбирать её только потому, что она всё время рядом. Я хочу выбрать того, кто подходит на эту роль.

Дункан был в подвальном этаже, но к нам не приближался. Он зашел в другую комнату и остановился.

Он не видел меня, не видел и возникшую между нами связь.

— Что я должен сделать?

— Тебе нужно просто согласиться, — сказал я. — Я... я слышал, что этот ритуал сравнивали с заключением брака, что звучит достаточно стрёмно, если вдуматься. И всё же, насколько я понимаю, принципы те же. Если мне предстоит давать тебе клятвы, если понадобится рассказать, что тебя ждёт, то я не смогу, положа руку на сердце, обещать, что это принесёт тебе счастье или безопасность. Ты сможешь вновь ощутить себя живым, но впереди тебя ждут страшные вещи.

— Я больше не смогу быть счастлив, — сказал он. — И не думаю, что когда-нибудь снова почувствую себя в безопасности.

— Думаю, мог бы, если бы отправился дальше.

— Этого я не могу больше всего, — произнес он. Несколько бессвязно, но я понял, что он хотел сказать.

— Что же я могу обещать, так это то, что я собираюсь сделать всё возможное, чтобы сражаться с страшными существами, вроде этого твоего волка. Убивать их или брать в плен. Я хочу быть силой добра в этом мире, и в тот раз, когда я помог тебе спастись от Гиены, я впервые почувствовал, что приближаюсь к этому.

— Я тоже хочу помогать людям. Если подумать, тут нет ничего сложного. Я не хочу, чтобы с кем-то случалось то, что случилось со мной.

Я кивнул.

— Ну, тогда... что касается клятв... я хочу сказать, если ты согласен — а ты не обязан соглашаться, правда, — я постараюсь стать практиком, которому ты будешь гордиться помогать.

— Я тоже должен что-нибудь сказать?

— Если хочешь.

— Я не знаю, что обещать. Я просто хочу помогать. Я хочу останавливать монстров, а ты говоришь, что я могу тебе в этом помочь.

— Я знаю, что ты можешь пообещать, — сказал я. — Когда все закончится... когда на этом пути я где-то оступлюсь, и какая-нибудь тёмная сила всё-таки одержит надо мной верх… Когда я умру и связь между нами прервётся… В общем, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что ты сможешь сказать себе, что ты молодец, что ты помогал, делал то, что должен был. И что ты можешь отправиться дальше.

Он напрягся.

— Обещания не всегда бывают простыми, — сказал я. — Если ты и правда хочешь задержаться в этом мире, то, возможно, привязать себя ко мне — не лучший для этого способ.

— Я... я останусь. Я обещаю, что когда ты уйдешь, я отправлюсь дальше.

Я посмотрел направо. На внутренней поверхности двери отражалась Роуз. Она выглядела печальной. Не такой, как если бы она сожалела о том, что говорила, но... просто печальной.

— Он должен произнести клятву Иных, — сказала Роуз. — После этого мы сможем совершить ритуал.

Дункан всё ещё был в подвальном этаже.

Я увидел, как в комнату вошел человек, тёмный и едва различимый, взял что-то со стола. Безликие призраки следили за каждым его движением.

— Читать сможешь? — спросила Роуз.

Эван кивнул.

— Ты должен прочитать это сам. Я не могу диктовать тебе, иначе я свяжу сама себя, — сказала она, держа в руках книгу и показывая ему, куда смотреть. — Слова будут задом наперёд, но постарайся говорить быстро.

— Я...

— Имя.

— Я, Эван, согласен... связать... себя...

— Узами, — подсказала Роуз.

— Узами...

Он стал читать дальше.

Тяжело дыша, испытывая боль во всем теле, облокотясь на ящик стола, я всматривался в тело, которое лежало между нами. Центральный объект нашего маленького ритуала. Часть моего внимания была прикована к нашему противнику, другие части пытались слушать речь Эвана или выяснить, который сейчас час и сколько времени у меня осталось.

Дункан Бехайм получит-таки свой третий раунд.

И если нам повезёт, его будет ждать сюрприз.