Вальпургиев рассвет (джен)

Ведьма, не отрываясь, смотрела на директора. Белла будто оказалась в Хогвартсе; Дамблдор так же притягивал внимание школьников первого сентября, как сейчас завладел умами собравшихся в зале волшебников. Волшебница не оборачивалась, но слышала восторженные аплодисменты и щелчки колдокамер.

Он пришел судить. Всезнающий. Мудрый. Старый человек. И старый враг.

— Начинаем слушание по уголовному делу… — заговорил Дамблдор.

Пока секретарь записывал обычный в таких случаях текст, Белла смотрела на директора. Старик произносил то, что уже давно привык излагать, меняя только даты, номера статей, имена и фамилии. Но Беллатрикс интересовало не то, что говорил Дамблдор. Ее интересовало, как он это говорил и как его слова воспринимали остальные судьи.

Амбридж, как и положено верной помощнице министра, гневно смотрела на Беллу. Мадам Боунс сидела со скорбным видом. Дамблдор… Дамблдор говорил так, будто выпускал учеников. Белле приходилось бывать в кабинете директора, и она запомнила один давний разговор. Альбус говорил о Темном лорде усталым голосом. Директор знал, что он должен сказать слизеринке эти слова и что эти слова уже ничего не меняют.

Из раздумий ее выдернул голос судьи.

— Вы Беллатрикс Моргана Блэк, дочь Сигнуса и Друэллы Блэк, в девичестве Розье, вдова Рудольфуса Лестрейнджа, рожденная двадцать пятого июля тысяча девятьсот пятьдесят первого года? — Дамблдор произнес риутальную фразу.

— Да, — голос Беллатрикс не дрогнул.

— Признаете ли вы себя виновной в укрывательстве Сириуса Блэка?

— Нет, не признаю.

— Признаете ли вы себя виновной в соучастии в похищении Питера Петтигрю?

— Нет, не признаю, — повторила Беллатрикс.

Зачем еще Дамблдор разделил обычный вопрос на два? У него есть какие-то планы на повестку дня? Беллатрикс наблюдала, как директор медленно перебирает бумаги. Один документ пошел по рукам судей. Что такого нашел директор?

— Подсудимая, — спокойно начал директор, — вам было доподлинно известно, что вы обездвиживаете именно Питера Петтигрю?

— Да, — ответила Белла и тут же поправилась. — Я сразу поняла, что это именно Петтигрю.

— На основании чего вы так решили? — пропела Амбридж.

Вот уж кто будет цепляться к каждому слову.

— На основании его внешнего вида, — какой вопрос, такой и ответ.

— Вы так хорошо знаете Петтигрю?

— Я знаю то, что неопрятный человек, похожий на крысу, мог оказаться только Петтигрю, — Беллатрикс старалась сохранять спокойствие. — Вы же имеете представление о последствиях длительного пребывания в облике животного, мисс Амбридж?

Не мадам и не леди. Мисс. Белла хорошо знала, как можно унизить, не сказав ни единого бранного слова. Чиновница дернулась.

— С какой целью вы сломали ноги Петтигрю? — вмешался Огден.

Про то, что их сломала именно Беллатрикс Блэк, все и так знали. Белла не отказывалась от того, что причинила вред здоровью Питера.

— С целью самозащиты… — ведьма чуть пошевелилась в кресле.

Тиберий Огден едва открыл рот, когда Амбридж бросилась в битву розовым ястребом:

— Кхи-кхи, — чиновница издала полусмех-полукашель, буквально выводящий Беллу из себя,

— Позвольте заметить, что я не договорила, — холодно произнесла Беллатрикс.

— Пожалуйста, пожалуйста, — заулыбалась Амбридж, всем своим видом показывая, что это она разрешает ведьме говорить.

— Кроме этого, с целью не допустить его бегства, лорд Огден, — розового существа для Беллы будто и не существовало.

Старый волшебник потер подбородок.

— По-моему, это действие нельзя квалифицировать иначе, чем похищение, — снова вмешалась Амбридж. — какую угрозу для вас мог представлять Петтигрю без палочки?

— Или как превышение полномочий, — заметила мадам Боунс. — Что может сказать защита?

— Прежде всего, хочу отметить, что моей подзащитной не было заведомо известно о наличии или отсутствии у Питера Петтигрю волшебной палочки, — начал Яксли. — Во-вторых, согласно прецеденту, созданным судебным решением Грея против Лайонса от одна тысяча девятьсот пятьдесят третьего года действия госпожи Блэк классифицируются как гражданский арест.

В зале поднялся легкий шум. Яксли прошел вперед; теперь адвокат стоял перед судьями и уже раскрывал свою безразмерную папку.

— Прошу суд обратить внимание на следующие моменты. Арестованный был доставлен в руки авроров. Раз, — Яксли знал, как надо говорить в этом зале, чтобы его отлично слышали. — Моя подзащитная дала показания следствию. Два. В материалах уголовного дела моей подзащитной даны исчерпывающие объяснения об основаниях для подозрений. Три. Таким образом, действия моей подзащитной соответствуют основе упомянутого судебного решения.

Адвокат отдал секретарю копию из сборника, и судьи принялись изучать документ. Дамблдор и Боунс лишь бегло пробежались взглядом по строчкам. Огден с соседом читали лишь ненамного дольше. Амбридж изучала лист бумаги так, будто впервые увидела буквы. Беллатрикс, наблюдая за судьями, испытывала невыносимое желание почесать нос, но из-за пут, примотавших ее к креслу, сделать это никак не получалось.

Происходящее начинало ее настораживать все сильнее и сильнее. Ведьма никак не могла определиться, что больше заставляет ее нервничать: вид Амбридж, готовой уже сейчас отправить Беллу в Азкабан, или же вид Дамблдора. Директор разве что не спал. Он почти не смотрел в документы, почти не смотрел в зал. Весь жизненный опыт подсказывал волшебнице, что сюрпризы надо ждать от директора.

— Применяли ли вы Непростительные к Петтигрю? — в очередной раз вылезла розовая фея.

— Долорес, у нас же повестка дня, — с укоризной произнес Дамблдор.

— Но Альбус, а как же степень тяжести? — возмутилась волшебница. — Почему мы доверяем исключительно показаниям подсудимой?

Амелия Боунс, ни говоря ни слова, приложила ладонь к лицу.

— Мы исходим из принципа презумпции невиновности, — вмешался Огден, но Белла заметила жест Дамблдора: мол, молчи, Тибериус.

Зачем Дамблдор это делает? Какова сейчас роль Амбридж? Беллатрикс не понимала, почему директор дает чиновнице возможность выставить себя полной дурой.

— Министерство заинтересовано в объективном рассмотрении столь резонансного дела, — Амбридж не могла не упомянуть начальство с должным благоговением. — Поэтому, учитывая уголовное прошлое подсудимой, настаиваю, чтобы суд заслушал Петтигрю.

Кажется, даже в зале не поняли Долорес Амбридж.

— Хорошо, — Дамблдор спокойно согласился, — давайте вызовем Петтигрю.

Директор и мадам Боунс обменялись взглядами, и Беллатрикс в очередной раз занервничала.

* * *

Петтигрю долго рассказывал свою историю. Крыс нашел благодарного слушателя в лице Амбридж и излагал все, что знал, а все, чего не знал — додумывал. Белле казалось, что, не будь цепей, примотавших Питера к креслу, тот пополз бы на коленях к креслам судей.

Зал молчал. Чтобы видеть Петтигрю, Беллатрикс должна была поворачиваться, а ведьма не отводила взгляд от судей. Впрочем, выражение лица крысы она и так могла угадать по слезливой и умоляющей речи. Боунс и Огден слушали Питера с откровенным скептицизмом.

— Так все-таки, вы слышали, как вас зовет подсудимая? — терпение Огдена начало подходить к концу.

— Да, я слышал ее голос и жжение в метке, — запищал Петтигрю.

— Понятно, — вмешалась мадам Боунс. — К вам применялось Непростительное?

— Да! Да! — Питер чуть только не забился в экстазе. — Она меня пытала! Она говорила, что я должен Блэку двенадцать лет жизни! Она дважды колдовала «Круцио»!

Зрители загудели.

— Тогда с какой палочки по вам выпускали Непростительное? — резко спросила мадам Боунс.

— Я… — Петтигрю замялся. — С ее же палочки.

— Экспертиза показывает, что с палочки подсудимой не были наколдованы Непростительные проклятия. Как вы это объясните?

— Второй палочкой, — вмешалась Амбридж. — обычное дело в уголовной практике. Подсудимая просто сбросила ее.

Это уже был булыжник в огород следователей.

— Вы хотите сказать, что бригада экспертов, обыскав район, не нашла вторую палочку? — Амелия Боунс отчетливо разозлилась. — Петтигрю показал, что его сразу же понесли в Хогвартс, подсудимая просто не могла сбросить вторую палочку где-то еще.

Дамблдор мягко улыбнулся и Беллатрикс похолодела. Она почувствовала, как по ее спине потекла капля пота. Сейчас директор возьмет и достанет палочку деда. Ведьма уставилась на руки старого волшебника.

— Коллега, — примирительно начал Дамблдор, глядя на Амбридж. — Неужели вы хотите сказать, что отдел магического правопорядка плохо работает? Я уверен, что они обязательно нашли бы палочку.

Беллатрикс вздохнула, стараясь унять дрожь в коленях и колотящееся сердце. Нет, палочка не у Дамблдора.

— Я настаиваю, чтобы мы проверили все возможные варианты, — Амбридж не успокаивалась. — Мы должны заслушать целителя. Господин директор, сколько времени вам потребуется, чтобы вызвать мадам Помфри?

— Пять минут, не более, — непринужденно ответил Дамблдор. — Я ожидал, что нам может потребоваться целитель в качестве свидетеля. Мадам Помфри ждет в Атриуме.

— Вы оставили школу без целителя? — поинтересовалась Амелия Боунс.

— Нет, что вы, мадам Боунс, — директор улыбнулся. — Пока мадам Помфри уехала по делам, в больничном крыле ее заменяет профессор Снейп, он лицензированный колдомедик.

* * *

Поппи Помфри, помнившая Беллу еще школьницей, откровенно нервничала. Разумеется, ее никто не приковывал цепями к креслу, но само соседство с Беллатрикс Блэк и Питером Петтигрю было откровенно неприятно для старушки. Целительница отвечала на вопросы спокойно и даже уверенно: в конце концов, разговор шел в области ее работы.

Нет, следов, характерных для пыточного проклятия на теле Петтигрю не было. Организм и без того был угнетен длительным нахождением в образе крысы. Да, обе ноги Петтигрю были сломаны, но перелом был устранен за полчаса. Нет, угрозы жизни и здоровью не было, подсудимая сломала кости с редким профессионализмом.

Амбридж пыталась задавать вопросы, выглядело это как «ну пожалуйста, найдите мне хоть какую-то зацепку!», но пугать и давить на старушку, которая не боялась гриндевальдовцев — заведомо провальная затея.

— Объясните, пожалуйста, что вы подразумеваете под профессионально сломанными костями? — вмешался Огден.

— Поясняю, — кивнула целительница. — Кости Петтигрю были сломаны так, чтобы исключить всякую возможность передвижения. При этом госпожа Блэк ограничилась закрытым переломом, не оставила ран и исключила всякую возможность оставить его инвалидом.

Мадам Помфри покосилась на Петтигрю, вжавшегося в кресло.

— Госпожа Блэк могла, например, попробовать сломать ему голени, и тогда были бы возможны разные… варианты, в том числе и такие, что целительство уже не спасло бы его конечности.

— Спасибо за комментарий.

— Как мы видим, заявления о применении Непростительных не подтверждаются, — заметил Дамблдор.

Директор поглядел на часы и покачал головой.

— К сожалению, мы не обойдемся без второго слушания…

* * *

…Беллатрикс свернулась калачиком под одеялом. Она до сих пор не могла поверить, что палочка не всплыла на суде. Если она не у Дамблдора, то у кого тогда? Где она всплывет и всплывет ли вообще? Если она могла всплыть, то почему Дамблдор уже резюмировал, что Белла не применяла «Круцио»?

Зачем Дамблдор позволил Амбридж выставить себя дурой? Какую цель он преследует? Ответа на этот вопрос у Беллы не было, но, в конце концов — этот ли вопрос должен ее сейчас волновать? Для нее главное — не оказаться снова в Азкабане, и чем дурнее будет Амбридж, взявшая на себя роль обвинителя, тем лучше для нее.

Завтра Беллатрикс предстояло второе слушание, и в повестке дня значился вопрос об укрывательстве. Что для нее готовят — ведьма не знала.