Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Когда аккорды «Ведуний» на время затихли, Гермиона убедилась, что Гарри подошёл к Джинни и Невиллу. Младшая Уизли буквально подпрыгивала на носочках, когда наступил еë великий момент вечера. Гермиона испытала укол сочувствия к Невиллу, который не мог не заметить реакцию своей партнëрши. К нему примешивался и лёгкий укол ревности. Джинни не скрывала своих чувств.

Тряхнув головой, словно пытаясь избавиться от этих пустых мыслей, Гермиона позволила себе роскошь отказаться от главенствующей роли и отдала инициативу Невиллу. Он был хорош. Она очень удивилась, обнаружив, что его танцевальные навыки почти не уступают навыкам Билла.

Умение Невилла позволяло Гермионе подглядывать на Гарри. Он был весьма далек от того, чтобы ответить взаимностью на энтузиазм своей нынешней партнëрши, но заметно встревожился, наступив Джинни на ногу. Гермиона заметила, как он бросил тоскливый взгляд в сторону Джоу Чанг, благополучно заключённой в объятия Седрика Диггори.

«Полагаю, мне следует отплатить ему за Джинни и предложить потанцевать с той, кого он хотел пригласить с самого начала, — с оттенком горечи решила Гермиона. — Но только после того, как я сама получу ещё один шанс».

На лице Джинни было написано нескрываемое разочарование, когда Гермиона подошла к ним, как только песня закончилась. Гермиона не совсем поняла, была ли эта реакция вызвана тем, что её танец с Гарри уже закончился, или же тем, что он не проявил особого энтузиазма, когда с ней танцевал. Впрочем, сама Гермиона в какой-то степени разделяла чувства младшей Уизли, то и дело замечая, как Гарри бросает взгляд на дуэт Диггори-Чанг.

— Что-то интересное, Гарри?

Когда Гарри снова обратил внимание на девушку в своих объятиях, он выглядел немного виноватым и смущëнным.

— О чëм ты задумался, — уточнила Гермиона.

— О… нет, ничего.

Это была маленькая ложь с его стороны, в которую она бы даже поверила, если бы не знала точно, о чëм, а точнее о ком, он думает.

— Почему бы тебе просто не пригласить её на танец, Гарри?

Она ненавидела себя за то, что не могла поступить иначе, но любознательная часть ее натуры всë-таки хотела знать ответ на этот вопрос.

Гарри знал, кого имеет в виду Гермиона.

— Нет… Не думаю, что мне стоит это делать.

— Но почему? Джоу ведь не отказала тебе, правда? Просто Седрик пригласил еë первым.

Гарри явно чувствовал себя неловко.

— Это было бы неправильно, — пробормотал он.

Был только один способ выяснить это.

— Иди, Гарри. Я не буду возражать.

«Честное слово», — солгала себе Гермиона. Это была не такая уж и маленькая ложь, которую становилось всё труднее говорить.

Гарри, казалось, разрывался в нерешительности, прежде чем на его лице появилась легкая усмешка.

— Хорошо, я так и сделаю. Спасибо, Гермиона!

«О, временами я себя и правда ненавижу!»

Прежде чем Гермиона смогла продолжить свои горькие размышления о том, когда её глупое добродушие успело перейти в самоотречение, музыка снова смолкла. Гарри нетерпеливо осмотрел танцпол в поисках Джоу и умчался прочь — очевидно, его поиски увенчались успехом.

Не желая оказаться стоящей в одиночестве среди танцующих пар, Гермиона направилась обратно к краю танцпола. Но прежде чем она успела добраться до безопасного убежища, её перехватил Седрик Диггори, теперь уже без партнëрши.

— Как насчëт танца, Гре… — Он улыбнулся своему промаху. — Ах, ну да. Хочешь потанцевать, Гермиона?

В этот момент ей не хотелось танцевать, она больше хотела понаблюдать со стороны. И всё же было бы дурным тоном отказать Седрику, особенно после того, как он поддержал её на слушании.

— С удовольствием, Седрик.

Ещë одна невинная ложь, которая далась ей гораздо легче. А понаблюдать она сможет и так.

Пока они танцевали, глаза Гермионы выискивали другую пару среди обезумевшей толпы. Лёгкое покашливание Седрика вернуло её внимание к нынешнему партнёру.

— Я был бы оскорблëн тем, что моя партнëрша постоянно отвлекается, если бы не был виновен в том же самом преступлении, — изящно признался он. — Должен ли я волноваться из-за внимания твоего партнëра к моему?

Гермиона была уверена, что в его словах не было ни осуждения, ни раздражения.

— Она красивая девушка, — честно признала Гермиона. — Тебе очень повезло, Седрик.

— Ты так спокойно это воспринимаешь, — произнëс Седрик, внимательно изучая её своими пронзительный серыми глазами в ожидании реакции.

Если бы можно было пожать плечами во время вальса, Гермиона справилась бы с этим подвигом.

— А как иначе? Я не та, с кем изначально хотел пойти Гарри, ты же знаешь, — сказала она так спокойно, как только могла. Опять ложь…

— О. Нет, я этого не знал, — ответил Седрик. — Мне очень жаль. Но как бы то ни было, я не думаю, что тебе есть о чём беспокоиться.

С этими словами он повернулся так, чтобы Гермиона могла наблюдать за Гарри и Джоу. Они были зеркальным отражением танца Гарри с Джинни. Взгляд Джоу блуждал по залу, и только когда еë глаза остановились на Седрике, она широко улыбнулась. А Гарри… «Я могу это сделать» — читалось на его лице, но Гермиона слишком хорошо его знала. Его поведение выдавало изрядную долю отчаяния от того, что он не был в центре внимания Джоу.

— Я думаю, что твоя партнëрша в полной безопасности, — сказала Гермиона с искренним облегчением.

— И твой тоже, я полагаю. Так может, стоит просто расслабиться и получать удовольствие от вечера? — плутовато улыбнулся Седрик и добавил энергичности их шагам, увеличивая темп. На секунду он чем-то напомнил Гермионе Сириуса Блэка.

Гермиона почти задыхалась, когда вальс наконец закончился. Как бы ей ни нравилось танцевать с Седриком, она предпочитала объятия Гарри, даже если её пробуждающиеся чувства к лучшему другу не были взаимны.

И всë же хотя бы в этот вечер она могла притвориться, что это не так. Гриффиндорская жилка внутри неë требовала большего; реалистичная же часть еë натуры проповедовала, что счастье в неведении.

Гарри выглядел немного недовольным, но Гермиона знала, что лучше не дразнить его на этот счëт. Они закружилась в новом танце, придерживаясь простых па, которые уже были им знакомы.

Однако было что-то, что не давало ей покоя, вопрос, который был посеян в плодородную почву еë разума после разговора с Седриком.

Она посмотрела на Гарри. За лето он вырос на пару дюймов, так что теперь, когда она была в своих танцевальных туфлях на плоской подошве, ей пришлось немного поднять глаза вверх. Ранее каблуки сглаживали эту разницу. Она решила побыть гриффиндоркой.

— Гарри?

— Да?

Она собрала немного храбрости.

— Почему ты не пригласил меня на бал?

По какой-то причине этот вопрос вдруг стал для неё очень важен.

Она боялась ответа, но должна была знать.

Может быть, это будет: «Я думал, Рон собирается пригласить тебя», или: «Я не думал о тебе в таком смысле», или даже: «Ты не в моём вкусе».

К его чести, Гарри серьёзно обдумал свой ответ. Наконец он заговорил:

— Ну, я думал, что раз ты чемпион и всё такое, тебя засыпят предложениями.

— Ха! — отмела это предположение Гермиона, как только снова начала дышать. — Ты не забыл, про кого мы говорим? Это же Гермиона Грейнджер — книжный червь, бобëр, лохматая заучка, освободительница домовых эльфов и всё такое.

Гарри явно чувствовал себя неловко. Неужели он тоже видит её такой?

— Почему ты всегда себя принижаешь, Гермиона? — наконец искренне ответил Гарри и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты умная, смелая, красивая… Честно говоря, я ожидал, что тебя пригласит Виктор Крам, а кто я рядом с ним. Мне показалось, что вы с ним подружились.

«Он и пригласил бы, — размышляла Гермиона, — если бы протокол позволял». Она на секунду задумалась, не предпочла бы она Виктора в качестве спутника, но тут же отбросила эту мысль. Да, она могла назвать болгарина другом, но Гарри Поттер — совсем другое дело. Его ответ на её вопрос распустил за еë спиной крылья надежды.

— Значит, ты действительно был не против? — спросила она. Гарри посмотрел на неë непонимающим взглядом, поэтому она добавила: — Когда МакГонагалл вынудила тебя стать моим партнëром?

— Нисколько. На самом деле я даже жалел, что не спросил тебя раньше. Я бы так и сделал, если бы не был уверен, что ты уже приглашена. — Он улыбнулся. — Знаешь, в этой школе полно идиотов. Но благодаря МакГонагалл мне в пару досталась самая красивая девушка на этом балу.

Какое-то неопределимое ощущение нахлынуло на Гермиону.

— Ты… ты ведь на самом деле так не считаешь, правда? В конце концов, есть Флëр.

«И Джоу», — Гермиона не смогла заставить себя сказать это вслух, по крайней мере в этот раз.

Музыка стихла, но Гарри и Гермиона остались на месте, его левая рука легонько покоилась на еë талии, а правая переплелась с её левой. Их взгляды встретились. Внезапно у неё пересохло во рту…

Прежде чем было произнесено хоть слово, их молчание было нарушено появлением Виктора в его вишнëво-красном мундире.

— Гарри, я хотеть просить у Герми-вон-на танц. Ты согласный?

Гермиона переводила взгляд с одного молодого человека на другого, скрывая разочарование. О, Виктор всегда так хорошо выбирал время! Как он мог так подвести сейчас?

Слегка улыбнувшись, Гарри отступил в сторону.

— Я сочту за честь уступить этот танец чемпиону Дурмстранга, если мисс Грейнджер согласна.

Виктор повернулся лицом к Гермионе и щëлкнул каблуками, прежде чем сделать небольшой официальный поклон.

— Иди, Гермиона, — улыбка Гарри стала шире. — А я посмотрю, не захочет ли Пенни потанцевать. — Гермиона была уверена, что его следующие слова не предназначались для посторонних ушей. — В конце концов, это разозлит Перси ещё больше!

Виктор хорошо распознавал чужие эмоции.

— Я выбрать не удачный время? — смущëнно поинтересовался он.

— Нет, ничего подобного, — вздохнув, произнесла очередную невинную ложь Гермиона. Она взяла Виктора за руку. — Я с удовольствием с тобой потанцую, Виктор.

Гермиона нисколько не удивилась тому, что Виктор проявил себя таким же решительным на поле для танцев, как и на поле для квиддича.

— Ты ему нравить-ся, — неожиданно заявил Виктор. — Сильно.

— Гарри? О, мы дружим с первого курса.

Из груди Виктора вырвался глухой рокот. Это что, смех?

— Он очень… беспокоит-ся о тебе, да? — продолжил Виктор после того, как отточенным движением поднял и чуть повернул руку, позволив Гермионе обернуться вокруг своей оси, прежде чем снова притянуть еë к себе.

— Да, — согласилась она. — Гарри действительно беспокоится обо мне, но не так сильно, как я о нём.

Виктор задумался на несколько мгновений.

— Я слышать… истории о Гарри. — Звезда Чемпионата мира возвышался над Гермионой еще больше, чем Билл, и смотрел на неё сверху вниз с непонятным выражением на лице. — Ты ему настоящий друг, да?

Гермионе было интересно, какие истории слышал Виктор, но она ограничилась коротким кивком головы, прежде чем вспомнила, что жесты в Болгарии были противоположны почти всему остальному миру.

— Да, — продублировала она свой ответ.

Лицо Виктора оставалось неподвижным, как камень, не выражая никаких эмоций. Он помолчал несколько секунд.

— Ты не возражать, если я задать вопрос?

— Н-нет, всë в порядке, Виктор.

Он же не настолько бестактен, чтобы задать ей слишком личный вопрос, правда?

— Девушка, с который я танцевать. Пей… Пе…

— Пенелопа.

Виктор озабоченно кивнул.

— Пей-ни-лоу-пи, — медленно повторил он. — Я не встречать до сего-дня. Но я… интересный для неë? — неуверенно приговорил он. — Я забывать слово, — печально признался он.

— Думаешь, ты нравишься Пенелопе? — попыталась перевести Гермиона.

Во второй раз с тех пор, как они познакомились, Гермиона увидела, что Виктор немного сконфужен.

— Я думать, что она показывать это больше, чем это быть нормально. Но она не девушка, который станет следить в библиотека. — Он вздохнул. — Очень сложный.

Гермионе показалось, что она его поняла.

— Человек из Министерства… — Гермиона медленно развернула их обоих, пока не смогла указать на Перси Уизли, который сейчас что-то увлечëнно обсуждал с Людо Бэгменом, —…раньше был её парнем.

Виктор бросил взгляд в сторону Перси.

— Приятел?

Гермионе казалось, что она слышит мысли болгарина. Наконец он отвернулся и сосредоточился на Гермионе.

— Клируотеры не чистокровные, — объяснила Гермиона. — А Перси очень честолюбив, — презрительно добавила она.

Глаза Виктора сузились. После короткого молчания он заговорил:

— Я надеяться, что Пей-ни… ей нравиться я как Виктор. А она использовать меня, чтобы досадить этот человек.

Гермиона чувствовала себя немного виноватой из-за того, что расстроила вечер Виктора, открыв ему правду.

— Я уверена, что Пенелопа — хорошая девушка. — Пусть она и была одной из тех, кто никогда не верил ей в истории с Кубком Огня.

— Тебе не нравиться этот человек?

На этот раз сузились глаза Гермионы.

— Нет. Именно он подал жалобу на то, что я знала про драконов.

— Вот как? — Виктор ещё больше нахмурился, а потом уголки его губ приподнялись в улыбке. — Может быть, я тоже играть в этот игра с Пей-ни-лоу-пи?

Когда танец закончился, Виктор повторил свой поклон, но прежде чем отпустить Гермиону, поднес её руку к губам и легко поцеловал тыльную сторону ладони.

— Много ти благодаря, Герми-вон-на, — мягко сказал он, после чего повëл её через редеющую толпу, чтобы отыскать их партнёров. Они обнаружили Гарри и Пенелопу за одним из столиков с напитками в руках. Гермиона заметила, что в обращении Виктора к мисс Клируотер появилось чуть больше теплоты.

— Вот твой… и мой, — сказал он Гермионе.

Пока болгарин уводил свою привлекательную партнëршу на очередной круг по танцполу, Гермиона с благодарностью приняла предложенный Гарри бокал тыквенного сока.

— Наслаждаешься жизнью, Гермиона?

— М-м-м, да, определëнно, — ответила она, снова обмахиваясь свободной рукой. Несмотря на зимнее убранство, в зале было довольно тепло, особенно для того, кто танцевал, казалось, уже несколько часов. Особенно рядом с Гарри. — А ты?

Гарри повëл плечами назад и вперёд, как будто разминался после долгой нагрузки.

— Гораздо больше, чем мог ожидать, — признался он. — Никогда раньше не бывал на танцах.

Гермиона взглянула на него.

— Я не знала.

Она почувствовала себя немного виноватой из-за того, как многого не знала о Гарри и его жизни вне Хогвартса. Хотя именно об этом можно было и догадаться.

Гарри пожал плечами.

— Дурсли никогда не брали меня с собой, когда их приглашали на светские мероприятия, а в собственный дом кроме тети Мардж они никого никогда не приглашали, поэтому не было никаких вечеринок по поводу чьего-то дня рождения или свадьбы.

Освежëнная, Гермиона снова поднялась на ноги.

— Ещë один танец?

Гарри усмехнулся одним уголком губ.

— Ты меня измотаешь, Гермиона, — пожаловался он, но покорно протянул ей руку и притворился, что смог подняться со стула только с еë помощью.

Когда они ступили на танцпол, музыка заиграла снова, но на этот раз в более медленном темпе. Вместо того чтобы принять их обычную танцевальную позицию, Гермиона подошла ближе к Гарри и слегка обняла его за талию.

Гарри озадаченно замер. Его тело вернулось в то неестественно жёсткое состояние, в каком пребывало на их уроках.

— Расслабься, Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Это всего лишь медленный танец. Просто обними меня. Ничего сложного.

Это «ничего сложного» могло обернуться множеством осложнений, но прямо сейчас Гермиону это почти не волновало, она была очарована медленными звуками музыки.

Гарри послушно положил свои руки чуть выше её. Она чувствовала его нервозность — он удерживал еë на чуть большем расстоянии, чем она надеялась. Проведя с ним весь вечер, она сделала это снова…

Гермиона двинулась — точнее, качнулась — в такт ритму, отмеряя короткие, медленные шаги против часовой стрелки. Она почувствовала, что Гарри немного расслабился, его руки увереннее сжались вокруг неë. Улыбнувшись про себя, она слегка повернула голову вправо и щекой легла на левое плечо Гарри.

Было так уютно, так тепло, так безопасно…

Хотя бы сегодня ей не нужно было притворяться. Гарри держал еë осторожно, но так близко, что она чувствовала тепло его тела.

Внезапный холодок пробежал по спине Гермионы, заставив её вздрогнуть.

Она резко открыла глаза и посмотрела направо.

Волшебный глаз Грозного Глаза Грюма неотрывно следил за ними обоими, пронзая своей электрической синевой.

В этом взгляде было зло, внезапно подумала Гермиона, прежде чем мысленно отчитать себя за иррациональность.

— Что случилось? — почувствовал еë тревогу Гарри.

Она снова вздрогнула, отвернулась от пристального взгляда профессора защиты от тёмных искусств и обнаружила, что почти потерялась в тëплой зелени других волшебных глаз.

— Ничего, — пробормотала она, ещё крепче прижимаясь к Гарри. — Ничего, о чëм стоило бы волноваться сейчас.

Она почувствовала, как Гарри напрягся, когда шаги танца развернули его так, что он поймал взгляд профессора Грюма.

— Что ему от нас нужно? — произнëс Гарри, размышляя вслух.

— Не обращай внимания, Гарри.

Гермионе хотелось восстановить ту химию, что возникла между ними всего несколько секунд назад, пока катализатор в лице Грюма не спровоцировал отрицательную реакцию.

Их разговор прервался, когда Дамблдор вышел на сцену к «Ведуньям» и бросил на себя Сонорус.

— Леди и джентльмены, а сейчас… Полночь! Счастливого Рождества вам всем!

Когда оркестр заиграл «Счастливого Рождества», Гермиона не смогла сдержать улыбки.

— Счастливого Рождества, Гарри.

На какую-то долю секунды Гермионе показалось, что Гарри собирается её поцеловать. В рефлекторном ожидании она чуть облизнула губы. Но к её неожиданному разочарованию, он вместо этого широко улыбнулся.

— И тебе счастливого Рождества.

Однако он обнял её так же крепко, как и она его.

На этом Святочный бал подошëл к концу, и все начали потихоньку расходиться. Обитатели Хогвартса направились к своим спальням, а приезжие гости — к карете Шармбатона или кораблю Дурмстранга.

Выходя из Большого зала, Гермиона не могла не заметить, что Грюм по-прежнему неотрывно смотрел на них с Гарри, на этот раз обоими своими глазами, человеческим и волшебным. Это её беспокоило.

Для неё вечер заканчивался так же неловко, как и начался, и примерно в том же месте — у подножия лестницы, ведущей в спальни девочек Гриффиндора. Где-то в общей гостиной другие пары желали друг другу спокойной ночи, причём некоторые из них, те, что постарше, делали это даже слишком откровенно.

Держа обе руки Гарри в своих, она отчаянно искала слова, чтобы выразить, как много всё это значит для неё.

— Гарри… спасибо за чудесный вечер… я серьёзно. Лучшего я не могла и пожелать…

Еще одна невинная ложь. Она дала себе мысленный пинок.

— Эмм… ты права, Гермиона. — Даже сейчас он казался немного взвинченным. — Честно говоря, я даже не думал, что мне понравится. Ну, во всяком случае, настолько. Я…

Гермиона пристально посмотрела ему в глаза.

— Да, Гарри?.. — спросила она, в глубине души надеясь, что он воспримет еë слова как приглашение.

— Я непременно должен поблагодарить МакГонагалл. Я слышал, как Флёр благодарила тебя, и… ну, МакГонагалл помогла нам ещё больше… — неуверенно продолжил он. — И ты…

Гарри не договорил, вместо этого он снова погрузился в неловкое молчание, по-прежнему держа её за руки. Казалось, он не меньше неë хотел, чтобы вечер не заканчивался… И не знал, что делать дальше.

Гермиона напомнила себе, что она чемпион Гриффиндора. Её грудь тяжело вздымалась, когда она чуть сильнее сжала его руки.

— Ну, тогда счастливого Рождества, Гарри…

Она собрала всю свою храбрость, готовая притянуть его ближе.

Но что если она ошибается? Что если Гарри видит в ней только подругу, не более?

Гарри настороженно смотрел на неё.

Если она ошиблась… Если она всë испортит…

Гермиона моргнула и, чувствуя, как сжимается всë у неë внутри, притянула Гарри к себе и крепко обняла, но в этот раз она разорвала объятия гораздо быстрее, чем в прошлый.

Она была полностью уверена, что потеряла одного из своих близких друзей. И теперь она отчаянно боялась потерять и второго, самого близкого своего друга. Она не представляла, как сможет это пережить.

Кто сказал, что лучше любить и потерять, чем совсем не любить?

Отпустив его, Гермиона намеренно отступила на полшага. Гарри выглядел немного озадаченным, словно пропустил существенную часть разговора.

Проклиная себя, Гермиона вспомнила, что она была ложной чемпионкой, а не истинной. Гриффиндорцам полагается быть храбрыми.

— Ну… — прервал неловкое молчание Гарри, — тогда увидимся утром. Рождественским утром! — добавил он с улыбкой, от которой у неë защемило сердце.

Гермиона кивнула. Она так близко подошла к заветной черте, что теперь, струсив на последнем шаге, ощутила болезненное опустошение. Из неë словно выпустили воздух.

«Я не могла позволить себе рисковать дружбой с Гарри, — думала она, наблюдая, как её кавалер поднимается по лестнице к своей спальне. — Но незнание невыносимо».

Те пары, что продолжали наслаждаться вечером, нисколько не улучшили тоскливого настроения Гермионы, когда она сама отправилась спать. Её спальня, к счастью, оказалась пуста — Лаванда, наверняка, до сих пор гуляла с Дином, а Парвати, скорее всего, где-то пряталась, стараясь избежать встречи с Симусом, — так что Гермиона осторожно сняла своё красивое платье и аккуратно разгладила его заклинанием, возвращая первозданный вид.

Затем она откинулась на одеяло и уставилась в пустоту, отпустив свои мысли.

Несмотря на разочарование, Гермиона была уверена в одном. Она хотела — нет, нуждалась, — чтобы Гарри оставался рядом с ней. Если бы он сказал «нет», это бы её просто раздавило. Может быть, когда всë это закончится, тогда…

Гермиона решила отодвинуть этот сердечный вопрос на задний план. Но когда она наконец легла в постель, то обнаружила, что драконы больше не являются ей во снах. Вместо страшных рептилий ей снилась широкая улыбка мальчика с чëрными волосами и ярко-зелëными глазами, такого близкого и в то же время такого далекого.

Однако в этих снах присутствовало и кое-что более зловещее: пара глаз — один человеческий, а другой волшебный, ярко-синий, — устремлëнные на неë и Гарри. Глаза Грюма, какими она запомнила их, выходя из Большого зала. Что-то в них было, и это «что-то» сильно еë беспокоило.

Текст переведëн JulsDo

Примечания:

Много ти благодаря = спасибо тебе большое

Приятел = парень, бойфренд