Altera fabula (джен)

Северус Снейп прекрасно помнил тот день, когда его патрона словно подменили — радушная улыбка старого чудака восемнадцатого июля выглядела особенно фальшивой. И поведение чересчур чудаковатым, аж до спотыкания о собственную мантию. Что было странно, так то, что это выглядело более естественно, чем раньше, когда директор пытался кого-то разыграть, апеллируя к своему возрасту. Слишком достоверные движения (каких не должно быть) и слишком недостоверная маска на лице (что странно при его-то умениях). Впору подумать, что великий светлый попросту пьян, но нереально же!

Да и взгляд — цепкий, внимательный, оценивающий и… любопытный? Будто первый раз его видит, а не знает как облупленного. Черт-те-что. Далеко идущих выводов Снейп не делал — смысла не было. Деваться ему все равно некуда — обеты не спали. Значит, все-таки Дамблдор? Хотя не все ли равно?

Еще больше удивило, что его попытку заартачиться (чисто в исследовательских целях) директор воспринял чересчур спокойно. Даже попытки надавить данными десять лет назад клятвами не сделал. Мерлин знает, что он задумал, посылая его — его! — вместо верного и преданного до мозга костей недалекого Хагрида. И фонивший темной магией портал, который должен самоактивироваться этой ночью, только добавил вопросов.

Снейп, конечно, кое-что сумел расплести и снять, прежде чем пакость активировалась, так, чтобы браться за активный портал можно было голыми руками. Правда, зачем там навешены чары дружелюбия и что-то, направленное на кровь Поттера, так и не понял. Неужели директор настолько не доверял Хагриду, что решил подстраховаться? А когда во время того, как он снимал заклятие дружелюбия и чары «защитник», ему вдруг захотелось пойти испечь торт, Снейп решил, что это точно чересчур. Зато вполне в духе директора. Он задавил идиотское желание в зародыше, но оно нет-нет да аукалось, пока он наконец не оказался на острове посреди штормящего моря — как только туда Поттера занесло-то? Зато все глупости словно смыло дождем, и больше подобного, хвала Мерлину, не появлялось.

А потом все вообще пошло наперекосяк. Потому что Поттер… Нет, определить это лохматое чудо словами или даже парой фраз слишком сложно. Он перевернул все представления о нем как о капризном герое за пару часов. А может, и за первые пять минут.

Быть не просто удивленным — шокированным! — десяток раз в течение одного только вечера Снейпу еще не приходилось. Он уснул, как камнем в воду канул — без сновидений, без раздумий и совершенно без сил. Душевных. С надеждой, что утром все как-нибудь образуется.

Утром образовался Поттер. Возле его кровати. С идеально поджаренными тостами на тарелке и вполне профессионально сваренным кофе. Кажется, именно это стало началом конца Северуса Снейпа как злобного деспотичного мерзавца, ужаса подземелий, слизеринского ублюдка и прочая, прочая.

Мальчишка смотрел на него, словно он был по меньшей мере ожившим Мерлином, говорил осторожно, вежливо и удивленно хлопал такими же колдовскими глазами, как у его матери, на все, что видел в его доме. Даже выражение было до ужаса похожим, особенно когда Снейп начал отвечать на его расспросы. Не отвечать? Да это просто невозможно было!

При самом легчайшем поверхностном чтении оказалось, что Поттер возмечтал о том, чтобы жить тут, вместе с ним, Снейпом, а для этого был готов на… Снейп едва не проклял свой талант менталиста. Вот что полез? Жил бы спокойно, ничего такого не зная…

«Глаза Лили» стали вовсе не так важны по сравнению с пониманием того, что, кажется, у него получилось завести себе ребенка Поттера в качестве личного домовика… Ребенка Лили. За которого она отдала жизнь и которого Снейп мог бы ненавидеть хотя бы по одной этой причине. Но вместо этого он, кажется, все больше ее понимал.

Завтрак в постель… И это при том, что сам мальчишка ничего не ел без его разрешения! Впору самому побиться головой о стенку. А, точно, это он еще вчера собирался. Как еще день-то пережить?

Да, он тоже давно поклялся, если что, отдать свою жизнь за «ребенка пророчества», и, хотя никогда не пожелал бы этого, но сделал бы без раздумий. Продолжая ненавидеть его всей душой.

А теперь… Мальчишка вел себя как шелковый, и при этом явно не притворялся. Ненавистный поход за покупками оказался вполне приемлемым: Поттер кивал на все подряд, шустро перебирал ногами, не проявляя ни желания зависнуть возле магазина метел, ни вообще куда-либо увильнуть. А еще свои деньги ему всучить пытался. Вот только еще поттеровских денег ему не хватало. Тьфу.

Поттер напоминал брошенного щенка, слишком похожего на того, каким когда-то был и он, Северус. Но у него хотя бы мать была. Этот же, стоило с ним заговорить, смотрел своими глазищами так по-щенячьи, что Северус, наверное, не удивился бы, если бы тот тявкнул и завилял хвостом. Ребенок…

Однако вместо хвоста у ребенка оказались клыки, так что Северусу немного полегчало, хоть и ненадолго. Он даже потрогал доверчиво подставленный зуб, чтобы убедиться, что это не иллюзия. Мальчишка легко и играючи увеличивал их, так же спокойно убирал прямой и обратной трансфигурацией и, ничтоже сумняшеся, считал, что все волшебники так могут. Уровень маленького волшебника определенно впечатлял.

А еще мальчишка мечтал о вампирах. Ну, это было уже понятно, кстати, надо будет тоже кое-что по этой теме посмотреть. Применять легилименцию Снейп опасался, но и отказаться было невозможно: надо было поскорей понять, разгадать загадку мальчишки. И он получил очередную порцию информации, на сей раз о том, что он, Снейп, его нашел, потому что они родня, а даже если и нет, то все равно он ему родной, потому что единственный нормальный из всех встреченных им волшебников?! Ну… иногда Снейпу и самому так казалось, что греха таить. Да и насчет «юного героя» он тоже задумывался, и не раз.

Некоторые чувства и мысли мальчика оказались удивительно созвучными с тем, что думал и чувствовал сам Северус. Родня, говорите? Бывает и не кровное родство…

А бывает и кровное, но такое, что лучше бы его не было. Поведение Дурслей тоже ставило Северуса в тупик, пока Гарри не шепнул ему про колдовство в письмах. Тогда картинка более-менее начала складываться. Но в нее совершенно не вписывалась та кипучая ненависть и страх, с которыми родственники встретили Гарри, когда он вернул его на Тисовую.

Снейпу впервые за много лет захотелось… похулиганить. А заодно посмотреть, как Поттер отреагирует на иллюзию его клыков. Что ж, удовольствие он получил, точнее, они оба. Правда потом пришлось раскладывать по местам тела «дорогих» родственничков.

Он обошелся с магглами мягко: тем и так досталось от волшебников, пусть просто поспят. У них достаточно поводов для ненависти, но при чем тут Гарри? Надо будет потом по возможности их на закладки проверить. Хотя не может никакое колдовство держаться столько лет без подпитки! Неужели сам Альбус или кто-то из его подручных-магов следил за этой семьей? Снейп ощутил, как в нем растет желание поискать этого мага, найти и засунуть ему его палочку в… скажем, горло.

А клятый мальчишка уже влезал под кожу, задавая умные вопросы, посверкивая скромными очочками, почти незаметными — легкая оправа, прозрачные почти до невидимости линзы, а как слушал! Ни один ученик еще не внимал его объяснениям с таким интересом и даже жадностью.

И ведь не просто слушал: мотал на ус, понимал, запоминал — об этом можно было судить по следующим вопросам, которых было бесконечное количество, но для ребенка, выросшего с магглами, ни один из них не был дурацким. Почти то же самое много лет назад спрашивала у него одна умная чудесная девочка. У этого Поттера с головой полный порядок, это точно.

Вообще порой Северусу становилось очень не по себе — в восхищенном внимании Поттера он частенько ощущал себя, как завязшая в густом сахарном сиропе муха. Пока наконец не заметил хитрого и любопытно-испытующего взгляда, который ребенок искоса бросил на него, когда они заходили к поставщику ингредиентов. Его немного отпустило, значит, для Поттера не все еще потеряно. И ему не придется проводить оперативное лечение по отсечению такого рудимента, как доверие. Мерзкая операция, даже думать об этом противно. Но если это будет необходимо, он сделает. В самом лучшем виде.

То, что мальчишка не выказывал ровно никакой брезгливости, озадачивало. А проявленный интерес вселял иррациональную надежду… на что? На будущее? Северус четко знал, что его будущее ограничено — максимум десяток лет он еще протянет, пока Поттер не станет совершеннолетним, не встанет на ноги и не займется тем самым пророчеством, пропади оно все. Тогда он сможет уйти куда глаза глядят. Если выживет, конечно. Связывать себя с мальчишкой? Верх идиотизма!

Но что, если Гарри будет не на стороне директора, а на его, Северуса, стороне? Снейп мысленно фыркнул — глупо надеяться. Он ребенок! Альбус пару раз угостит его своим чаем со сладостями, и тот побежит за ним, как на веревочке. Он такое уже не раз видел. Все таланты, все способности Поттера будут еще одним щупальцем Дамблдора, и… он неожиданно понял, что совершенно не хочет отдавать ему мальчишку.

Лучше вырастить из него оружие для себя. О, он с этим справится. В конце концов, один общий враг у них есть, хоть и развоплощенный, но раз метка до сих пор не исчезла, проблемы еще впереди. А насколько он знает Темного Лорда, их будет предостаточно. Не для этого ли Дамблдор передал мальчишку именно ему? Снейп почувствовал, что сам себе противен. Прятаться за этой вот тощей спиной? Ну уж нет.

«Я рехнулся, — решил Снейп. — Или тот портал все-таки на меня подействовал. Но Альбус! Он же не мог не понимать! Получается, это все с его подачи? Что он задумал? Какую новую игру?»

Вывести Дамблдора на чистую воду еще никому не удавалось, но как же Северус теперь об этом мечтал! Как хотелось наконец вытрясти всю правду о его задумках, головоломных комбинациях, если тот, конечно, сам это все знал. В последнее время старик производил странное впечатление. Очень странное.

* * *

Альбус встретил его на пороге словами о том, что весь изождался. Северус пожал плечами, мол, когда смог, тогда и пришел. Когда директор услышал, что Гарри находится у себя на Тисовой, то странно скривился. Как же хотелось в этот момент взять его и как следует потрясти! Вот только он не успеет — обет сработает, и останется от Северуса Снейпа одна дымящаяся неприятно пахнущая кучка. Кто-кто, а Снейп знал, как мерзко воняет паленая плоть. Все, никаких эмоций, не стоит ничего показывать бородатому интригану.

Как бы директор ни нажимал на его болевые точки, маска равнодушия сидела как приклеенная, заменив его лицо, но, кажется, тот все же что-то заподозрил, — слишком подозрительным был взгляд поверх очков-половинок. Северус решил опередить события.

— Почему вы вручили Поттера именно мне?

И мысленно улыбнулся. Судя по реакции, директор был к такому не готов.

«В конце концов, сколько можно говорить? — подумал Снейп. — Можно уже и послушать».

Он нисколько не надеялся, что старик скажет правду, но хот какой-то намек из хитросплетений его слов можно попытаться вытянуть. Собственно, этим Северус обычно и занимался.

Прямой ответ на прямой вопрос его поразил: Альбус раскаялся. Да ладно? Хотя… Это бы звучало совсем бредово, но директор рассказал о старой сквибке, что «присматривала» за Дурслями и Гарри, а это было уже серьезно хотя бы потому, что было легко проверить. Правда, Альбус узнал бы об этом почти сразу и потом долго сетовал бы на недоверие, доводя своим фарисейством до белого каления, но Снейпу было что ответить на это. Он бы даже попытался быть вежливым.

Картинка, обрисованная Альбусом, словно перед глазами стояла. И вполне соответствовала тому, что Снейп узнал о мальчике и его опекунах. Набежавшая на глаза старика влага Северуса едва вообще не дезориентировала. Да что такое происходит, в конце-то концов? Мало ему Поттера с его неожиданным как понос доверием, теперь еще и директор с крокодиловыми слезами? Нет, Северус Снейп определенно не собирается играть в этом театре абсурда.

— Альбус, мне пора идти.

Старик прикрыл глаза. Ну такой несчастный, что Северус не мог поверить. Просто чересчур. Но с другой стороны, такой артистизм директору, сколько он его знал, свойственен не был.

— Кто вы? — Снейп на всякий случай взял палочку наизготовку, но держал руку за спиной.

Вместо того, чтобы высмеять его бредовый вопрос, старик… поклялся своей магией, что он действительно Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор!

Глаза у Снейпа медленно расфокусировались, а директор продолжал говорить о своей вине перед Гарри Поттером, перед ним, Северусом Снейпом, про то, как ему противно осознавать это и как он хотел бы все исправить.

— Что вы хотите, Альбус? Непосредственно от меня? — непослушными губами прошептал Северус.

«Мерлин мой, может быть, пора его вообще того… хотя бы в Мунго?! Или... Может, рискнуть и попробовать хотя бы самое простое? Насколько искренне и глубоко его так называемое раскаяние? Последняя проверка...»

— Вы готовы освободить меня от данных вам обетов и клятв?

Согласие потрясло.

Северус почувствовал, что сходит с ума вместе с этим старцем, который Великий светлый маг. Может, его сумасшествие заразно?

Но тут старик кое-что пояснил, и Снейп понял, что его клятвы действительно сначала удерживали его самого — на самом краю, заставляли цепляться за жизнь, которая ему была тогда совершенно не нужна.

Получается, ему помогли? Выстоять, вырасти, стать хотя бы тем, кто он есть? Может, ему еще поблагодарить за это?

«Может, и поблагодарить», — промелькнуло в мыслях.

А Дамблдор стал выглядеть… довольным, так что пришлось снова насторожиться. Да ведь старый манипулятор в этом весь: через эмоции, которые он доводит до абсолюта, выйти, зацепить, как рыбу на наживку. Хм. И на что он теперь будет его цеплять? Снейп был уверен, что никаких клятв с него не снимут. Ладно, даже интересно будет посмотреть, как старик будет открещиваться от данного обещания. У него это получалось совершенно гениально, вот только научиться подобному Снейп так и не смог. Ну теперь хоть удовольствие получит, как в театре.

Но удовольствие получил Дамблдор. Потому что лицо Снейпа, когда тот еще раз подтвердил обещание, стало живым и потрясенным. Маска спала, как не было ее. Проступила растерянность и странная беззащитность. Альбус едва сам не наплевал себе в бороду.

— Предложи время сам, когда тебе будет удобно. Это займет, — Дамблдор нахмурился, вспоминая записи Геллерта, — около двух часов, если все сразу.

— Завтра, — уронил Снейп, неверяще глядя на него.

— Хорошо.

Черные глаза на миг зажмурились.

— Что я должен за это?

— Ничего, — с усилием выдавил из себя Альбус, и это не ускользнуло от внимания Снейпа. — Это я тебе должен.

Ничего… а как ему нужен соратник, хоть один! И какое искушение оставить все на своих местах, пусть даже так! Знать, что хоть один человек в точности выполнит твое поручение, что бы там ни было, Мерлин, как же это заманчиво... Но нет. Пусть Северус решает сам. Альбусу Дамблдору, уже не светлому и не великому, хотя все еще считают его таковым, не нужны марионетки. Ему нужны друзья. Никого, почти никого Геллерт не оставил… Старческие узловатые пальцы сжались и тихо хрустнули.

И Снейп проявил — что это, глупость или великодушие? Он сам дал обратный ход… И согласился помогать Гарри. Нет, в плену дневников Геллерта Альбус слишком плохо стал думать о людях. И в этом он неправ. Снова неправ.

В душе того, что перед ним, Альбус отчетливо видел юношу, убитого смертью любимой. Неужели до сих пор он держится только теми самыми обетами и клятвами? И кажется, сейчас он это понял — взгляд изменился, потеплел, да и голос, который всегда был холоден, оказался удивительно приятен, когда в нем появились мягкие нотки. Нет, он совершенно не знает Северуса Снейпа...

Они немного поговорили о Гарри, о других профессорах, даже померились виной — каждый принял свою, и не только свою. Им еще никогда не удавалось поговорить так откровенно, и Альбус почувствовал надежду. Крошечную, но от которой стало много легче. Может быть, он все-таки будет не один.

Но для этого надо раскрыть карты перед Снейпом. А к этому тот вряд ли готов. Да и готов ли он сам, Альбус Дамблдор?

Примечание к части

Подробности и общая картинка, пожелания о которых уважаемые читатели высказывали в комментах к главам 5 и 6 имеются во вбоквеле "Кумир в черном": https://ficbook.net/readfic/8945752. Это для всех, кто хотел бы посмотреть, как именно это было — как общались Гарри и Снейп, каким словами, что при этом думали.

Автор не делает рерайт в этом фике, а старается раскрыть некоторые оставшиеся за кадром вещи из "Кумира".