Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

Как и предсказывал профессор Грюм, на следующий вечер во время ужина Дамблдор объявил, что все уроки в среду двадцать четвёртого будут отменены в связи с проведением второго испытания Турнира Трёх Волшебников.

Несмотря на то, что Гермиона заранее знала о назначенной дате, это публичное заявление усилило её тревогу. Она по-прежнему не представляла, в чём будет заключаться второе задание. Кроме того, в последнее время её постоянно мучили лёгкие головные боли, которые она списывала на переутомление и стресс.

Неделю спустя Дамблдор сделал ещё одно заявление: после ужина четыре чемпиона должны явиться в его кабинет. Там, в присутствии трёх деканов и мертвенно-бледного Барти Крауча, Людо Бэгмен вручил им добытые в первом испытании призы.

В свой краткий миг славы, перед тем как её чуть не поджарили, Гермиона так и не смогла рассмотреть своё золотое яйцо. Если не считать яркой окраски, оно выглядело довольно просто. Неглубокая канавка прорезала его поверхность по всему диаметру примерно посередине, так что можно было с уверенностью предположить, что яйцо открывается.

— Я бы предпочёл, чтобы вы воздержались от того, чтобы открывать яйца прямо здесь, — заметил Дамблдор, сверкнув глазами. — Внутри вы найдете ключ к разгадке сути второго задания. Расшифровка этого ключа является подсказкой.

Гермиона сразу же вернулась в гриффиндорскую гостиную, где её ждала большая часть факультета. Все, от первокурсников до семикурсников, хотели хоть одним глазком взглянуть на то, что охранял дракон.

Проверив и не найдя никаких наложенных чар, Гермиона выбрала самый лёгкий путь: она просунула ногти в желобок, повернула яйцо и с удивлением обнаружила, как легко оно открылось.

Её миллисекундный триумф был прерван ужасным звуком, который эхом разнёсся по всей гостиной, отгоняя прочь любопытных. Неземной вопль, похожий на крик банши, резал слух и побуждал заткнуть уши. Крики о том, чтобы прекратить этот шум, только добавили общей сумятицы.

С отвращением захлопнув позолоченный контейнер, Гермиона широко раскрытыми глазами уставилась на своих друзей.

— Мордред, что это было? — спросил Рон с таким же бледным лицом.

Гермиона была в растерянности, но, в принципе, она и не ожидала, что какая-то часть Турнира будет лёгкой. Где-то в этой какофонии был ключ, который ей предстояло разгадать. Схватив яйцо, она взяла свиток пергамента и перо.

— Пойдём, — сказала она Гарри.

— Библиотека?

— Библиотека.

* * *

— Эм… Гермиона? Тебе не кажется, что у тебя уже достаточно книг?

Гермиона пыталась маневрировать, неся стопку книг, которая уже была выше её головы. Она едва расслышала нерешительный вопрос Гарри откуда-то из-за этой преграды.

Со вздохом облегчения она опустила свою ношу на ближайший стол. Глухой стук разнёсся по всей библиотеке.

— Книг никогда не бывает достаточно, Гарри, — отрезала она, окидывая стол оценивающим взглядом. Если сложить все стопки, то здесь, пожалуй, было не меньше сотни томов. — Это всё, что я нашла о магических языках и звуках.

— А ты уверена, что это не человеческая речь? — спросил Гарри.

— Ни один человек не способен издать такой ужасный звук, — угрюмо ответил Рон, — хотя у близнецов выходит очень похоже, когда они пытаются петь.

— Совершенно верно, Рон, — заметила Гермиона. — Это магическое соревнование, так что ответ должен лежать где-то здесь. Хорошо. Невилл, ты возьми эту стопку, Гарри — вон ту, а ты, Рон, можешь проверить вот эти книги — там в основном картинки… — Она улыбнулась, когда Рон показал ей язык. — А я возьму эти.

Гермиона села и углубилась в «Волшебные языки мира» Бейбла Делатура.

К тому времени, как мадам Пинс выставила их из библиотеки, ворча, что у них есть кровати и они должны ими пользоваться, сумма их успехов равнялась нулю. Ни в одной книге не нашлось ничего по описанию похожего на тот пронзительный вой, что исходил из яйца.

Вернувшись в свою спальню, Гермиона попыталась снова открыть яйцо и проанализировать звук, чем сильно разозлила своих соседок. В конце концов, ей пришлось укрыться за пологом своей кровати и Заглушающим заклинанием. В ту ночь душераздирающие вопли преследовали её даже во сне, так что утренняя головная боль была вполне объяснима.

Второй сеанс в библиотеке оказался не лучше первого. Мадам Пинс не оценила блестящую идею Рона ещё раз послушать яйцо и, к великому стыду и смущению Гермионы, без промедления изгнала их из своих владений.

Несчастные гриффиндорцы понуро остановились в коридоре.

— Большое спасибо, Рон! — с горечью сказала Гермиона. — У нас всего пять дней, чтобы раскрыть тайну.

— Всё равно это пустая трата времени, — угрюмо парировал Рон. — Я никогда не слышал ничего подобного. Как этот шум можно назвать подсказкой, а?

— Тем не менее это именно так, — горячо настаивала Гермиона. — Профес… — она быстро оборвала себя, прежде чем успела раскрыть свой источник, и украдкой бросила взгляд на друзей. Только Гарри, казалось, заметил её оговорку, судя по странному взгляду, которым он её одарил.

Краска залила щёки Рона.

— Ну это же просто смешно! Эти вопли… Ох, какого дементора, Невилл?!

— Простите. — Невилл, очевидно, решил ещё раз послушать «подсказку», но в гулком коридоре эти мерзкие крики звучали гораздо хуже.

Гермиона приняла решение.

— Хорошо, тогда идите, — обратилась она к остальным. — Я одна вернусь в библиотеку и продолжу… если, конечно, мадам Пинс позволит.

Она только успела повернуться спиной к своим помощникам, когда в коридоре показалась Луна Лавгуд.

— О, это была русалочья песня? — спросила странная рэйвенкловка, приблизившись к их компании вальсирующей походкой.

— Что?

Луна склонила голову набок.

— Песня русалочьего народа. — Она посмотрела на Гермиону. — Красиво, не правда ли?

— Красиво? — вылупился на неё Рон, после чего покачал головой и тихонько добавил: — Точно чокнутая.

Гермионе показалось, что в широко раскрытых глазах Луны мелькнула печаль.

— Рон! — укоризненно воскликнула она, затем обратилась к младшей девочке. — Луна, это пели русалки, да?

— Ну, на самом деле, русалки и тритоны вместе, — уверенно сказала Луна. — По крайней мере, мне показалось именно так.

— И ты называешь это пением? — как-то недобро осведомился Рон.

— О, это так красиво, — ответила Луна, радостно хлопая в ладоши. — Можно мне ещё раз послушать?

Невилл, всё ещё державший яйцо в руках, бросил нервный взгляд на Гермиону, она кивнула. Ей потребовалось всё её самообладание, чтобы не зажать уши руками, когда на них снова обрушилась эта звуковая пытка.

После того как Невилл заставил яйцо замолчать, эхо жутких воплей ещё долго звучало в коридоре, вызвав несколько жалобных криков из глубины школы. «Если так пойдёт и дальше, — подумала Гермиона, — мне в скором времени совсем запретят появляться в библиотеке».

Луна стояла, витая в своих мыслях и явно наслаждаясь происходящим.

— Такая удивительная мелодия, правда? — радостно спросила она. Рон, стоящий позади неё, покрутил пальцем у виска.

— Луна, ты можешь понять слова этой… песни? — с надеждой спросила Гермиона.

— О, нет, — ответила рэйвенкловка. — Когда музыка так прекрасна, слова не нужны, — мечтательно произнесла она, после чего повернулась на каблуках и направилась обратно по коридору, пританцовывая под одной ей известный мотив.

Быстро приняв решение, Гермиона повернулась по направлению к библиотеке.

— Ты же не… Да ладно! — фыркнул Рон. — Она же просто ненормальная!

Обернувшись, Гермиона пронзила его острым взглядом.

— Не называй её так, Рональд. Её имя Луна. — Она снова пошла по коридору, бормоча себе под нос: — И только что она помогла мне больше, чем все вы вместе взятые… я надеюсь!

Но когда ей позволили вернуться в мир книг, Гермиона нисколько не продвинулась дальше, даже несмотря на столь неожиданную подсказку. Волшебный мир, казалось, совершенно не интересовался тем, что говорили русалки, собственно, как и гоблины и другие «низшие» волшебные расы. Она не обнаружила в библиотеке никаких англо-русалочьих разговорников или словарей. Заклинаний, позволяющих понимать речь русалок, она также не нашла. Русалочьи песни в книгах тоже не упоминались, только предупреждения о том, что надо избегать сирен.

По иронии судьбы единственный намёк на то, с чем она может столкнуться, Гермионе дала книга, зачитанная ею до дыр.

«История Хогвартса» вновь пришла ей на помощь. Гермиона смутно припоминала один факт, на который ранее не обратила внимания, — что в Чёрном озере водятся русалки.

Это было вполне логично. Все обитатели Хогвартса вместе с заморскими гостями были приглашены посмотреть второе испытание. Конечно, место проведения должно было располагаться вблизи Хогвартса!

Итак, «где» стало понятно. Осталось выяснить «что» и «как», чтобы собрать все части головоломки.

Дни пролетали быстро. В четверг вечером Гермиона пришла на свою обычную «отработку» с Грюмом и неохотно призналась, что, хоть она и пришла к выводу, что второе задание связано с озером, она понятия не имела, в чём оно будет заключаться. Профессор только печально покачал своей седой головой, пробормотав что-то о прискорбной нехватке знаний у нынешнего поколения. Больше он ничего ей не сказал, а она и не спрашивала.

Время шло, и тревога Гермионы нарастала. Если не появится ещё один Билл Уизли, она выйдет на второе испытание вслепую. Она понимала, что не должна огрызаться на Гарри или Рона, когда они безуспешно пытались ей помочь, но не всегда могла сдержаться. Эти тревоги усугубляли её теперь уже постоянную головную боль.

Наступило воскресенье, а яйцо всё ещё издевалось над ней. На решение этой задачи оставалось всего три дня. Несмотря на то, что Гермиона каждый день корпела над книгами, она сейчас была не ближе к разгадке, чем в тот день, когда впервые открыла эту проклятую штуковину.

Библиотека, как обычно в выходной день, была малолюдна. Виктор отсутствовал, вероятно, наслаждаясь последней возможностью провести время в компании Пенелопы Клируотер перед тем, как вернуться в бой. Поэтому Гермиона весьма удивилась, когда её тщетные поиски были прерваны ещё одним чемпионом.

— Эм… Грейнджер… то есть, я хотел сказать, Гермиона.

Если появление Седрика Диггори само по себе было неожиданным, то его явная нервозность только добавила странности происходящему. Обычно он общался свободно и уверенно, теперь же, казалось, почти проглотил язык.

— Привет, Седрик. Ты что-то хотел?

Бегло оглядевшись по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто, «идеальный мальчик» Хаффлпаффа наклонился к ней.

— М-м-м… не пойми меня неправильно, Гермиона… — На лбу у него выступили капельки пота. — И никому не говори… в общем, приходи в восемь к ванной комнате старост. Да, и захвати с собой своё золотое яйцо.

После этого странного и неожиданного сообщения Седрик поспешил уйти, а Гермиона осталась сидеть с открытым ртом, снова и снова прокручивая в голове его слова — слова парня, которого большинство местных девчонок считали чуть ли не самым привлекательным в Хогвартсе.

Со смешанным чувством тревоги и любопытства Гермиона прибыла в назначенное время и место, где обнаружила Седрика, расхаживающего взад и вперёд перед дверью ванной.

— А, хорошо, вот и ты! Ты ведь никому не сказала, правда?

Гермиона внимательно посмотрела на Седрика. Она сомневалась, что он имел в виду романтическое свидание, учитывая его очевидное увлечение Джоу Чанг, хотя это и могло бы объяснить, почему он так нервничал. Будь на его месте любой другой парень в школе, за исключением её недогадливого лучшего друга, палочка уже была бы у неё в руке. Это при условии, что Гермиона вообще пришла бы.

— Нет, — подтвердила она. — Седрик, что всё это значит?

— Ты уже разобралась с яйцом?

Гермиона кивнула.

— По-моему, это русалки, — призналась она и с удовлетворением увидела, что Седрик согласно кивнул.

— Правильно. А ты можешь назвать единственное место, где можно услышать русалочью речь… или пение?

— Ну, наверное, озеро, — задумчиво предположила Гермиона.

На этот раз Седрик покачал головой.

— Не так буквально, Грейнджер.

Гермиона обдумала это замечание, прежде чем до неё дошло.

— Под водой… — выдохнула она.

— Я знал, что ты поймёшь, — с улыбкой сказал Седрик, после чего повернул дверную ручку и толкнул дверь. — Сейчас самое лучшее время.

Гермиона заколебалась и одарила Седрика холодным оценивающим взглядом.

— Не волнуйся, — весело сказал он. — Я не пойду с тобой. Мне лучше вернуться, пока меня не начали искать. Сомневаюсь, что тебя побеспокоят в воскресенье вечером.

Гермиона вошла в ванную, но закрыла за собой дверь только тогда, когда услышала удаляющиеся шаги Седрика.

Ванная старост сильно отличалась от любой другой, которую Гермиона когда-либо видела. Только ради таких удобств уже стоило становиться старостой. Комната была великолепна и выглядела бы уместно даже во дворце какого-нибудь арабского шейха. Сияющий белый мрамор и сверкающая золотая фурнитура позорили тусклый блеск яйца в её руках.

Сама ванна была размером с семейный плавательный бассейн, питаемый бесчисленным количеством самых разных кранов. Гермиона несколько секунд стояла, вытаращив глаза, прежде чем вспомнила, зачем, собственно, она сюда пришла. Осторожно повернув несколько кранов, она позволила ванне медленно наполниться. Повесив на дверь Запирающие чары, она разделась и скользнула в душистую воду.

Само купание было одним из самых роскошных впечатлений, которые когда-либо испытывала Гермиона. Погрузившись в массу воздушной пены, она едва удержалась от соблазна просто откинуться на спину и позволить ароматной воде впитать в себя все заботы. Даже проклятая головная боль временно отступила в небытие.

— О, это ты!

Пена полетела во все стороны. Размахивая руками, Гермиона чуть не выпрыгнула из ванны. Её сердцебиение почти вернулось в норму, когда она узнала тусклую фигуру Плаксы Миртл, плавающую в пузырьках.

— Миртл! Ты чуть не довела меня до сердечного приступа!

— Ты не староста, — ехидно заметила призрачная девочка, паря на несколько дюймов выше Гермионы. — Тебе нельзя сюда входить.

— Как и тебе, — парировала Гермиона. — Ты тоже не староста… то есть, не была старостой.

Миртл скрестила руки на груди.

— Правила не распространяются на призраков, — печально сказала она, но тут же оживилась, заметив золотое яйцо, лежащее на краю ванны. — О! Ты принесла мне подарок!

— Это моё, — резко ответила Гермиона.

— Эта штука выглядит точно так же, как та, что была у того симпатичного старосты, — заметила Миртл, игнорируя Гермиону. На лице призрака появилось мечтательное выражение. — Ах, какой красавчик, все эти мускулы, ноги и…

— Миртл! — возмущённо воскликнула Гермиона, заглушив остальную часть рассказа Миртл. Однако призрак напомнил ей о причине её визита.

— Душке Диггори потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, — услышала она монотонный голос Миртл. — Он всё нырял и нырял, пока почти все пузырьки не исчезли. Мне было видно всё! О-о-о! — С тем же мечтательным выражением на лице, Миртл поплыла вверх и просочилась сквозь потолок.

Покачав головой от осознания того, что Миртл навсегда останется жеманной школьницей, Гермиона крепко ухватилась за яйцо, погрузила его полностью под воду и снова открыла. Она услышала приглушённый, булькающий вариант того же самого нераспознаваемого звука, что слышала раньше.

Сделав глубокий вдох, Гермиона погрузила голову в пузырьки и нырнула под воду.

* * *

Ищи нас, коли в сердце есть отвага,

Спуститься в наше царство тьмы и влаги.

Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чём ты будешь очень сильно горевать.

Ищи, пока свет солнца не погас,

Своё ценнейшее сокровище у нас.

Ищи быстрей — тебе лишь до заката время дали

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

Закат настанет — и пропажи не вернуть.

— И это всё? — недоверчиво спросил Рон.

— Я запомнила эти строки даже слишком хорошо, — едко ответила Гермиона. — Я прослушала их столько раз, что смогу повторить даже если меня разбудить посреди ночи.

В воскресенье она прокручивала в голове русалочью песню до самого сна. В понедельник вечером у неё был единственный шанс собрать друзей на совещание.

Гарри тоже глядел на неё с сомнением.

— Ты уверена, Гермиона? Что это поют русалки из Чёрного озера?

— Это единственный ответ, который соответствует всем свидетельствам, и не только от Луны.

Гарри откинулся назад и медленно кивнул в знак согласия.

— Да, похоже на то, — тихо сказал он, но его мысли, казалось, были где-то далеко. Гермиона прищурилась, когда в её голове промелькнула непрошеная мысль. Через пару секунд Гарри вернулся к реальности, и она быстро отвела взгляд.

— Это даже не совсем рифма, — проворчал Рон. — «Отвага»-«влаги»! Довольно слабо, я бы сказал.

— Наверное, на русалочьем это звучит лучше, — предположил Невилл. Внезапно почувствовав на себе четыре недоумевающих взгляда, он слегка покраснел. — Ну, для русалок, — объяснил он.

— А насколько глубоко Чёрное озеро? — тихо спросил Гарри.

— Понятия не имею, — ответила Гермиона. В «Истории Хогвартса» об этом ничего не сказано. Хотя глубина должна быть местами довольно большой, я даже не догадывалась, что там живут русалки. Учитывая, что вокруг горы, вполне логично ожидать глубокие впадины на дне водоёма.

— Да какая разница? — Джинни откинулась на спинку стула. — В любом случае тебе придётся довольно долго пробыть под водой. Есть идеи на этот счёт?

— А ты не можешь трансфигурировать что-нибудь в такую штуку, которую носят ныряльщики? — Все, кроме Гермионы, тупо уставились на Гарри. — Ну, знаешь, с такими баллонами?

— Акваланг? Как у аквалангистов? — Ответ Гермионы не добавил ясности ни Рону, ни Невиллу, ни Джинни. — Вряд ли. Он гораздо сложнее, чем ты думаешь, — с сомнением ответила она. — Это же не просто ёмкость с воздухом, газ находится там под давлением. Я бы не хотела трансфигурировать… скажем, аэрозольный баллончик и пропустить какой-нибудь важный клапан или фильтр.

Гарри внимательно следил за её реакцией.

— У тебя есть предположения, сколько времени у тебя будет на всё задание?

— Закат во вторник будет где-то без двадцати шесть, — сказала Гермиона. — Поскольку уроки в этот день отменили, я полагаю, что испытание начнётся ещё до обеда, так что… часов шесть или около того.

— Шесть часов! — Рон присвистнул. — Ничего себе, столько времени под водой.

За столом в общей гостиной воцарилось неловкое молчание. Гермиона подумала про заклинание Головного пузыря. Она никогда раньше его не практиковала, но была уверена, что справится.

Сокровище… Должно быть, Крауч или Бэгмен передали русалочьему народу ещё один символический «приз» для каждого из чемпионов, как золотое яйцо в первом туре. Очередной пропуск, на этот раз к третьему и последнему заданию. Гермиона задумчиво постукивала пальцами по рисунку на столе.

— Погоди, — неожиданно спокойно сказал Невилл. — Я уверен, что видел что-то подходящее в той книге, которую мне дал Грюм…

Он вскочил на ноги и отправился в спальню мальчиков. Через несколько минут он спустился обратно, листая «Волшебные средиземноморские водные растения и их свойства». Наконец его лихорадочные поиски прекратились, и Невилл ткнул пальцем в изображение растения, больше всего напоминавшего огромный клубок серо-зелёных червей.

— Вот оно! Жабросли! — торжествующе воскликнул он.

— Гениально, Невилл, — сказал Гарри с преувеличенным оптимизмом. — А что такое жабросли?

Гермиона тем временем внимательно читала текст описания под картинкой.

— Проглатывание этого растения позволяет около часа дышать под водой с помощью… появляющихся жабр? — Она посмотрела на зардевшегося Невилла. — Гарри прав, это гениально. — Вернув своё внимание к странице, она продолжила читать вслух: — Волшебник, использующий растение, частично преображается, получая перепончатые руки и ноги.

— Но это только на час, — заметила Джинни. — Может быть опасно использовать их в течение более длительного времени.

— Хм… — Гермиона продолжила читать. — Ты права, Джинни. Здесь говорится, что продолжительное воздействие может вызвать проблемы при возвращении на сушу и вдыхании воздуха. Были зафиксированы случаи, когда передозировка вынуждала пользователя оставаться под водой в течение нескольких недель.

— И всё же, — сказал Гарри, — час лучше, чем ничего, верно?

Гермиона медленно кивнула. По крайней мере, жабросли давали ей час. Возможно, ей удастся выучить заклинание Головного пузыря и воспользоваться им после жаброслей или наоборот. В конце концов, трое других чемпионов должны были как-то справиться с этой задачей, а значит, должен быть выход!

— Не хочу портить настроение, — кисло заметил Рон. — Но у нас нет жаброслей.

Настроение действительно было испорчено.

— Невилл, ты не знаешь, растут ли они в теплицах Хогвартса? Может, мы могли бы попросить немного у профессора Спраут? — спросила Гермиона. Она не могла припомнить, чтобы видела что-то подобное.

Лицо Невилла помрачнело.

— Вряд ли, — тихо сказал он. — Даже если бы у неё были жабросли, то она, скорее, отдала бы их Диггори. Прости, Гермиона.

— Если у кого-то в Хогвартсе они и есть, то только у сальноволосого ублюдка, — мрачно добавил Рон. Все знали, кого он имеет в виду.

Гермиона покачала головой.

— Не думаю, что профессор Снейп добровольно даст мне какие-либо ингредиенты для зелий.

— Не сейчас, это точно, — подтвердил Невилл. — Я слышал, как он жаловался, что кто-то вломился в его личное хранилище и что-то оттуда украл.

— Правда? — удивилась Гермиона, припомнив одну выходку на втором курсе. Невилл кивнул.

— А если воспользоваться… ну, ты знаешь, — сказал Рон, — той вещью.

Гермиона поняла, что Рон имел в виду мантию-невидимку Гарри, о существовании которой Джинни и Невилл ничего не знали.

— Нет, Рон, нельзя.

— Я знаю кое-кого, кто мог бы их достать, — тихо сказал Гарри, прежде чем Рон начал спорить, и пристально посмотрел на Гермиону. — Ты знаешь, кого я имею в виду.

Гермиона несколько секунд ломала голову.

«Добби!» — поняла она наконец.

— А ты… не мог бы ты спросить его?

Гарри кивнул. Он встал и направился к выходу, чтобы пообщаться с домовым эльфом без свидетелей. После некоторой задержки Гермиона решила его догнать, ей хотелось поговорить с Гарри наедине. Оставив остальных троих друзей в гостиной, она вышла через портретный проём вслед за ним.

— Гарри! Подожди!

В тусклом свете коридора она увидела, как он обернулся.

— Ты ведь знал об озере, да? — Это был не столько вопрос, сколько констатация факта. — Именно поэтому ты заставлял меня так усердно тренироваться, поэтому ты так настаивал на том, чтобы я научилась плавать.

Он кивнул, мрачно сжав челюсти.

— Что ещё ты знаешь, Гарри? — настойчиво спросила Гермиона.

Он глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

— Ничего.

— Ничего? Ты должен знать больше, — в отчаянии сказала Гермиона, её тревога взяла верх над здравым смыслом.

— Я больше ничего не могу тебе сказать, Гермиона. Если бы я мог, я бы сказал.

— Гарри, мне нужно знать, с чем я столкнусь в этом озере, — продолжала настаивать она.

— Я не знаю, — ответил Гарри, всё больше расстраиваясь. — Я знал только… что тебе нужно было подтянуть физическую форму, включая плавание.

Он повернулся, чтобы уйти, но Гермиона схватила его за плечо и притянула к себе.

— Кто тебе сказал, Гарри?

Он покачал головой.

— Я не могу сказать тебе, Гермиона, — сказал он с болезненным выражением на лице.

Она опустила руку. Следующие обвинительные слова слетели с её губ прежде, чем она успела как следует обдумать ситуацию.

— Я думала, мы договорились, что будем рассказывать друг другу всё, — сказала она с обидой.

Тусклый свет блеснул на его очках.

— Да, это так, — согласился он внезапно охрипшим голосом. — Мы пообещали, что у нас не будет секретов друг от друга. — Он пристально посмотрел на неё своими зелёными глазами. — Мы оба пообещали, Гермиона. Что ты от меня скрываешь?

С этими словами он повернулся и оставил Гермиону стоять с открытым ртом посреди коридора. Её гнев переместился с Гарри Поттера на неё саму, глухим стуком отдаваясь у неё в голове.

* * *

Во вторник утром Гермиона чувствовала себя ещё хуже, но, учитывая, что она провела ночь, разрываясь между тревогой из-за второго испытания и терзаниями по поводу своего глупого спора с Гарри, это было неудивительно.

Даже с её собственной точки зрения она поступила глупо. Как бы то ни было, Гарри помог ей, а она отплатила ему грубостью и недовольством. Гермиона откинулась на спинку кровати. Тайна, которую она скрывала от Гарри, была бесконечно важнее имени того, кто его предупредил.

На прикроватной тумбочке лежал склизкий серо-зелёный комок чего-то очень сильно похожего на жабросли с картинки в книге Невилла. А значит, она не только должна была извиниться перед Гарри, но и снова оказалась в долгу перед Добби. Гермиона трансфигурировала лист пергамента в пластиковый пакет на молнии, положила в него бесценное растение и спрятала пакет под мантией.

Гриффиндорский стол, как обычно в этот час, был почти свободен. Гермионе пришлось подождать некоторое время, пока не появился сонный Рон.

— Рон, где Гарри? — начала допрос Гермиона, не успел он сесть за стол.

— Без понятия, — ответил Рон, отчаянно пытаясь подавить зевок. — Когда я проснулся, он уже ушёл. Странно, что он ещё не здесь. — Он бросил на Гермиону взгляд сквозь непослушную рыжую челку. — Вы что, поссорились вчера вечером?

Гермиона почувствовала, что краснеет.

— Я так и думал, — пробормотал он. — Гарри вернулся вчера вечером в отвратительном настроении. До самого сна не сказал ни одного нормального слова, — сообщил Рон и переключил своё внимание на сосиски и бекон.

Гермиона сидела за столом, безрезультатно ожидая появления Гарри. «Должно быть, на этот раз он и вправду рассердился на меня, — призналась она себе, — и неудивительно. Как же мне загладить вину?»

По мере того как завтрак подходил к концу, её опасения становились всё мрачнее. Тягостное чувство только усилилось, когда Гарри не появился и на уроке истории магии.

Никто из гриффиндорцев не мог сказать, куда делся её лучший друг. Нервы Гермионы, и без того натянутые, начали быстро сдавать. Она почти не слушала лекцию профессора Бинса.

Гарри не появился и во время перерыва между занятиями. К обеду Гермиона уже не знала, куда себя деть от беспокойства, поэтому, войдя в Большой зал, она испытала облегчение, а не страх, когда увидела приближающуюся к ней профессора МакГонагалл.

Прежде чем профессор успела вымолвить хоть слово, Гермиона набросилась на неё с вопросами.

— Это по поводу Гарри, да, профессор? Что с ним случилось? С ним всё в порядке? Он… — без передышки выпалила она.

МакГонагалл была слегка озадачена непривычным напором своей ученицы.

— Успокойтесь, дитя, — быстро сказала она, — и дайте мне сказать хоть слово!

Большая часть гриффиндорского стола с любопытством наблюдала за происходящим, поэтому МакГонагалл отвела Гермиону чуть в сторону.

— Итак, мистер Поттер… в безопасности, с ним всё в порядке, — сказала профессор не совсем убедительным тоном.

Это не успокоило Гермиону.

— Но что-то произошло. Что случилось с Гарри? — потребовала она ответа.

МакГонагалл явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Не беспокойтесь об этом, мисс Грейнджер. Мне нужно, чтобы вы пошли со мной после обеда.

— Но почему? Это как-то связано с Гарри? — настаивала Гермиона, почти доходя до грубости.

Макгонагалл поджала губы, тщательно обдумывая ответ.

— Я не могу сказать, — медленно произнесла она. Как же Гермиону достали все эти тайны, свои и чужие! — Однако после обеда вам нужно собрать свои вещи и пройти со мной в кабинет директора. — С этими словами МакГонагалл отвернулась и направилась к преподавательскому столу.

Недовольство декана тем, что происходит, было для Гермионы очевидно, но на данном этапе она мало что могла сделать.

Когда она села обедать, то обнаружила, что аппетит совсем пропал. Гермиона не была уверена, что тревожило её больше: отсутствие Гарри, беспокойство МакГонагалл или хищная усмешка Драко Малфоя, с которой тот посмотрел в её сторону, проведя пальцем по своему горлу.

Текст переведён JulsDo