Маги, магглы и сквибы (джен)

Когда Синтия вошла на кухню, перед Рональдом уже стояли две пустые чашки и тарелка с крошками от круассанов, а сам он выглядел совершенно довольным жизнью. Воспользовавшись тем, что Синтия остановилась у эспрессо-машины спиной к нему, Рональд аккуратно (лучше не провоцировать, рефлексы!) положил свою руку ей на тыльную сторону бедра и с небольшим нажимом повел вверх, пока рука естественным образом не остановилась у складки, образованной большой ягодичной мышцей.

— Что ты там забыл?

— Проверяю, качественно ли сделал вчера массаж.

— И как?

— Пириформис все еще напряжен.

— Кто напряжен?

— Грушевидная мышца.

Рональд чуть сильнее придавил ягодицу Синтии с наружной стороны средним и указательным пальцами и подвигал их на полдюйма вверх-вниз поперек волокон этой маленькой мышцы, так что Синтия не смогла не почувствовать, о чем он говорит.

— Хм, действительно. Плохо массаж делал. Надо тебе отработку придумать.

Рональд пожал плечами.

— Вообще, странно. Я ожидал, что после вчерашнего у тебя приводящие мышцы будут забиты.

С этими словами он положил руку на внутреннюю сторону бедра другой ноги и тоже, плотно прижав ладонь к тонкой гладкой ткани брюк, неспешно провел от колена вверх, до упора.

— Эй!

— Чувствуешь?

— Я-то чувствую, сейчас пойду разминаться, а вот ты не боишься, что придет Сири и кому-то шаловливые ручонки пооткусывает, вместе с головой?

— А мы ему не скажем! И вообще, бери свой кофе, и пойдем на балконе посидим, заодно почту проверим.

На перилах балкона сидели две совы — яростно клекочущая большая серо-коричневая, с пергаментом на лапе, и знакомая уже мелкая темно-серая, со свёрнутым в трубочку «Пророком». Рональд на всякий случай сначала достал совиного печенья из специально для этой цели сделанного ящика с ручкой и потайной кнопкой и кинул обеим совам, и потом только полез отвязывать письмо и газету. Все же специальное печенье со вкусом полевых мышей куда вкуснее людей, даже для совы в гневе…

— Опять Гермиона?

— Откуда ты знаешь? Я же не свистел!

— Не смеши меня. Сколько хочешь можешь думать, что владеешь лицом, а на самом деле у тебя прорва мимических мышц рефлекторно сокращается. Опять чудит?

— Пожалуй. Пишет, что у них там какой-то аврал и пожарная тревога, и разумно не хочет все подробно описывать в письме. Но есть же другие способы! Могла Харви через зеркало сказать, могла зашифровать, ты же вроде ее учила немного… А я как дурак стою тут, в Лондоне, в четырехстах милях от Хогвартса, абсолютно без понятия, что там вообще происходит. Что она себе думает?

— Что ты умеешь читать?

Синтия бросила газету на стол перед Рональдом. «Тайная Армия Дамблдора! Заговор в Хогвартсе раскрыт бдительным секретарём министра».

— Слушай, давай ты уже перестанешь мамочку изображать, а?

— Веди себя как взрослый. Ты уже две минуты потратил впустую на детские обиды. Кроме того, что взрослый к детям должен быть снисходителен, пора научиться быстро включаться в работу. Идем Харви звонить.

* * *

Гарри показалось, что ему удалось найти выход из тяжелой позиции и отвертеться от мата в три хода. Он потянулся было рукой к последней оставшейся на доске пешке, но вовремя остановился. Так будет мат в два хода. Ситуация была безвыходной, но Гарри никогда не сдавался из принципа. Небрежно развалившийся в кресле напротив Рон вдруг подобрался и резко повернулся.

— Герми, ты куда? Пойдем завтракать вместе!

— Я уже позавтракала. Час назад. Кстати, до конца завтрака осталось минут пятнадцать. Вы бы поспешили, а то потом опять полдня будешь ныть, что тебя бедненького голодным оставили, хотя всего-то надо быть немного организованнее.

— А. Точно. А потом сходим на Черное озеро посидеть? Солнце вон уже выглянуло!

— Нет, Рон, извини, мне надо в библиотеке кое в чем покопаться…

Вчера, когда Гарри предлагал Гермионе вместе поработать в библиотеке над планом будущих занятий по Защите, она отказала, и вовсе не потому, что Амбридж разогнала их кружок. Заниматься можно было и продолжить, достаточно радикально сократить количество участников. Кто бы нашел в огромном замке в выходные трех или даже пять, считая Невилла и Джинни, гриффиндорцев? Даже искать бы не стали. Но Гермионе приспичило посидеть на солнышке на берегу озера, куда Гарри ходу не было. Амбридж вообще запретила ему покидать замок кроме как для уроков гербологии и ухода за магическими существами.

Интересно, Гермиона начала забывать, что кому наврала, или это, наоборот, был намек для него лично, что пора поинтересоваться её делами? Он ведь не спрашивал, чего она хочет, просто позвал составить ему компанию. Гарри затопило волной стыда. Не исключено, что Гермиона два дня подряд набивалась поговорить, а он так и не нашел ни времени, ни желания подробно рассказать ни о том, как вызванные Амбридж авроры хотели арестовать Дамблдора, но не смогли или побоялись, и как его феникс помог ему аппарировать из Хогвартса в неизвестном направлении, ни о своем последнем «уроке защиты разума» со Снейпом, отделавшись общими словами. А потом позвал ее в библиотеку, где полно лишних ушей. Идиот!

Не теряя более ни секунды, Гарри побежал за сэндвичами к своему сундуку. Всегда иметь запас еды его приучили голодные годы у Дурслей, набирать вдвое и не класть все в один карман — Рон.

* * *

Гарри успел перехватить Гермиону у выхода из башни Гриффиндора.

— Проводить?

— Зачем? Я прекрасно знаю, где библиотека.

— Ой, Герми, не надо.

— Чего не надо?

— Не надо рассказывать, что идешь в библиотеку. У тебя в сумке не книги, а что-то мягкое. Я так думаю, теплая мантия.

Гермиона порозовела.

— Глазастый какой! Но тебе выход из замка запрещен. Поэтому я не хотела тебя расстраивать. И Рон ко мне все еще клеится, хотя я ему уже раз семьсот сказала, что мне это неприятно, поэтому гулять я буду одна. Врать я не люблю, но вы по-нормальному не понимаете.

— И с кем же ты пойдешь гулять?

— Гарри, ты считаешь, это прилично — задавать девушкам такие вопросы? Ты мне не папа.

— Гермиона, а тебе не кажется, что твои прогулки не всегда безопасны?

— С чего бы это гулять вокруг Хогвартса стало опасно? Дементоров убрали два года назад.

— Знаешь что, а ну пойдем отсюда.

Гарри подхватил Гермиону чуть выше локтя и не слушая возражений поволок по коридору прочь от нахоженных гриффиндорцами маршрутов. «Защитой мы занимались, блин, но без палочки она именно ноль. Не мышцы, а ниточки какие-то». Гарри было с кем сравнивать. Пока Амбридж не запретила ему играть в квиддич, он не раз дурачился в раздевалке с командой Гриффиндора. Вуд всегда был слишком серьезный, а Форджи и тройка «охотниц» любили потолкаться. Кажется, девчонки и потом были не прочь с ним поразмяться (надо над этим на досуге подумать!), и на занятиях Защитой, и просто в коридорах. Совсем не толстые, даже стройные, все трое были плотно сбитыми, и если по одной они с Гарри, может быть, и не справились бы, то вдвоем — без проблем, а Гермиона вряд ли была сильнее дошкольницы. Такой без труда можно задрать школьную юбку на голову (Гарри этим летом просто поразила сцена похищения из «Казино «Ройаль»), и что она после этого сможет сделать?

— Стой, стой, тебе говорю!

Гарри обнаружил, что, увлекшись представлением в деталях Гермионы с головой и руками, запутанными в задранной школьной юбке в клетку, и, соответственно, обнаженными ножками с нежной белой кожей и тонкими лодыжками, он утащил ее уже более чем достаточно для приватного разговора.

— Стою. Говори.

— Ты меня тащил с таким зверским видом, как будто изна… Что? Ты правда об этом думал?

Гарри молча стоял, чувствуя, что лицо его начинает гореть. Гермиона покраснела сама, но принялась медленно и глубоко дышать и вскоре пришла в свое обычное состояние.

— Значит, так: к сожалению, придется признать, что мне всё же льстит внимание агрессивного самца, но мы постараемся остаться в культурном поле, поэтому неделю ежедневно пьем тыквенный сок по три раза в день.

— А сок-то тут при чём?

— Гарри, ты вообще ничего о жизни в Хогвартсе не знаешь?

— Да, я не читал «Историю Хогвартса», и не буду. Этим томом носорога убить можно!

Гермиона поморщилась.

— Дожили. Я тебе должна объяснять, что в книгах написано не обо всём, и иногда надо еще и живых людей слушать, и с ними разговаривать. Вот ты мне скажи, сколько в школе старшекурсников?

— Э-э-э, не знаю, много.

— И что, по-твоему, они ничего такого не думают?

— Ну-у, думают, наверное. Даже, я слышал, то там, то тут какие-то парочки находят, то в кладовках для метел, то в пустых классах, хотя там еще больше пыли.

— Там и тут, одну парочку раз в месяц на триста сексуально озабоченных подростков. И не маши головой, да — озабоченный, я прекрасно помню, кто меня за задницу хватал, и не только за задницу. Думаешь, администрация не знает, что тут может начаться? Что они потом родителям объяснять будут? У чистокровных почти все браки договорные, и девочкам до брака ни-ни. Тем более что амортенция, может, и запрещена, но подобного действия веществ — море.

— И что? При чем тут сок? Или… они что, в сок что-то подливают?

— Дошло, наконец. Только у тыквенного сока такой мерзкий вкус, что может скрыть зелье подавления либидо. Тыква не всем нравится, поэтому подливают еще и зелье привыкания, чтобы раз только попробовал — и еще хотелось.

— А ты откуда знаешь?

— Научилась слушать, спасибо Синтии. Некоторые старшекурсники вообще никогда сок не пьют. Зелье привыкания ведь краткосрочного действия, иначе у нас бы у всех на каникулах ломка была. А другие наоборот — чтобы от учебы не отвлекаться, следят, чтобы не меньше трех стаканов в день получалось.

— Ладно, давай, чтобы оставаться в культурном поле, ты мне быстренько расскажешь, куда намылилась.

— Мне надо в Хогсмид. И не морщись.

— Не морщись? Кого в прошлый раз чуть не похитили?

— Так, стой, ты о чем?

— О том, как вас с Боунс в лесу вырубили! И не надо делать невинные глазки. Или тебе тоже память почистили?

— Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь, и так понятно. Точно не от Сюзан. И не от Ронни. Значит, сам там был, когда тебе запретили из Хогвартса выходить.

— И ты расстроена, что там только один бандит был, а не двое?

— А со вторым ты разобрался?

— Скажем, временно вывел из строя.

Гермиона немного помолчала.

— Спасибо.

— Не за что.

— Но мне все равно надо в Хогсмид. И не спорь. Наполовину из-за тебя. Из-за того, что держишь меня в неведении, а я волнуюсь. И теперь я иду встречаться с Синтией.

— И Ронни.

— И Ронни, они вместе работают.

— А меня не берешь.

— Миа там не будет.

— И кто тут озабоченный?! Я вообще не об этом. И кстати, как ты туда собралась выходить? Хоть бы мантию у меня взяла!

— Гарри, ты меня вообще не слушаешь. А меня Синтия убедила, что с людьми надо разговаривать. Я прекрасно знаю, как пройти через «Сладкое королевство», я несколько дней тренировала заклинание невидимости, а даже если и не сработает — мантия у меня с собой не школьная. Сегодня обычный выходной, школьников там никто не ждет, поэтому и засад не будет, а там меня Харви встретит.

— Харви? Тогда я точно иду с тобой.

Гермиона с удивлением посмотрела на Гарри.

— А Харви ты откуда помнишь?

— Знаешь, каково это, когда у тебя подтёрта память? Прямо чешется в голове. Я несколько месяцев пытался вспоминать свое лето день за днем, но плохо получалось. А потом Снейп помог.

— Профессор Снейп, Гарри.

— Он не специально помог. Как Сириус и говорил, он под видом обучения пытался разобраться, что летом происходило, почему я не так себя веду, как раньше, что скрываю. Сначала я пытался сопротивляться, но он все равно намного сильнее меня, поэтому всегда проламывался в мою память, еще и голова потом болела. Зато я привык к этому ощущению, научился определять, наконец, когда кто-то лезет, и в нужные моменты активировать артефакт, что мне Сириус дал. Ох он бесился, когда я выкидывал его из своей головы! Никак не мог понять, как мне это удается.

А потом я решил, что мне от него нужно то же самое — распутать мои летние воспоминания, поэтому я ему позволял дольше лазить по моим мозгам, и сам еще пытался ему вспоминать. Как бы запихивать его туда, куда мне самому интересно. Он сначала не понимал, а потом опять начинал злиться, потому что он совершенно не понимал, при чем тут эти маглы.

— Ой, Гарри, мне Сириус говорил, что за сотрудничество с маглами могут еще больше возненавидеть.

— Ха, я почти уверен, что он убежден, что это какой-то сильный волшебник должен быть, а маглов он всерьез не воспринимает. Ну и получается, что чем больше я вспоминал маглов, тем сильнее думал, что я его специально отвлекаю, скрываю волшебника.

Гермиона потерла рукой подбородок.

— Тебе нужно перестать с ним играть. Он может или догадаться о роли маглов, или выйти на Сириуса. Все это очень опасно.

— Знаешь, тут всё опасно.

Гермиона явно хотела что-то сказать, но Гарри продолжил.

— Но как раз по этому поводу можешь не волноваться. Ковырять мою память со Снейпом мы больше не будем. Знатно вчера поскандалили… Кстати, Сириуса Снейп тоже не воспринимает как серьезного мага. Когда лазят по твоей голове, видишь, на что дольше смотрят, а что сразу пролистывают. Он ищет что-то другое. Когда ищет.

— А что еще он делает?

— Не знаю. Но после того, как он полазил по моей голове, я ещё чаще вижу во сне мир глазами Волдеморта. Я тебя не хотел пугать, но если раньше это случалось не каждый месяц, то теперь бывает даже две-три ночи подряд. Думаешь, это случайно так вышло?

Про Снейпа говорили, что он крутой легилимент. Так, может, он специально это сделал? И тогда вопрос еще — для кого. Втайне от Дамблдора ради Волдеморта или это самому Дамблдору надо, чтобы я чаще видел, что думает Волдеморт? Так я могу иногда предупреждать о неприятностях, как когда мистера Уизли покусали. Скажи мне, этот «профессор», он дурак или подлец, и только ли он?

Не надо на меня так смотреть. Сама меня заразила. Я теперь вообще не знаю, кому верить. Может, только Сириусу. Он на каникулах признался, что сделал меня своим наследником, поэтому его, наверное, скоро убьют, и вот тогда мне надо быть особенно осторожным. Но пока Сириус жив, мне не о чем волноваться. В смысле, не больше обычного. Волдеморт, пожиратели, Амбридж, Фадж, но и только. Так, ерунда.

А еще мне интересно, могу ли я верить тебе?

— И что ты хочешь, чтобы я сказала? Я никогда ничего не делала во вред тебе, это я знаю. Но ты или веришь мне, или нет, а мои слова ничего не поменяют. Знаешь, нам давно надо было поговорить, но как бы мне ни приятно было, что ты наконец начал делиться тем, что с тобой происходит, мне нужно идти. Мне просто позарез нужно, чтобы Синтия помогла мне навести порядок в голове, а то я рехнусь.

— Понятное дело, застрять между мной и пожирательским сынком, Дамблдором и Волдемортом…

— Ой, молчи уже. Самой тошно. И кстати, раз уж ты наш последний разговор с Малфоем слышал, то не можешь не признать, что он был прав. Мы ужасно негибкие.

— К сожалению. Но я все равно рад, что я не Слизень.

— И я рада, что ты не Слизень. Но гибкость мышления надо развивать. Пойдешь со мной?

— Хорошо. Но ты вперед, а я буду гибко следить, что вокруг делается. Если я чему-то за последний год научился, так это что доверять вообще никому нельзя. Думаешь, маглы исключение?