Altera fabula (джен)

По подземельям Гарри за Снейпом едва поспевал, так что едва-едва не пропустил то место, где недавно произошла их эпичная встреча с Малфоевской компанией. На каждых дверях они сначала опробовали кровь Снейпа, точнее, он с каменным лицом протягивал руку то одной, то другой змее, а Гарри сжимал кулаки и мысленно грозил змеям всеми карами, если те только попробуют травануть его профессора. Однако мистер Снейп оказался им не по вкусу — кусать его никто и не думал, всякий раз срабатывал только парселтанг.

— Да, на комнату это не очень похоже… — вынужден был констатировать Северус, когда они пришли и окинули взглядом громадный зал с колоннами.

А еще он сделал вывод о том, что это все же должно быть что-то личное: в обозримой истории парселтанг действительно был редкостью — им владел только Слизерин и, по непроверенным данным, его потомки.

А поскольку все волшебники магической Британии давным-давно друг другу родственники в разной степени, то Альбусова гипотеза про Поттера, точнее, про его мать о том, что та скорей всего, вовсе не являлась магглорожденной, становилась уже вовсе не гипотезой. Парселтангом она точно не владела, но что такое рецессивный аллель, Северус теперь прекрасно представлял.

Он уже не раз задумывался о том, что в детстве ее дар был так радостно принят родителями задолго до письма из Хогвартса и посещения МакГонагалл — это ли не странно? Ведь большинство таких родителей, как правило, обуревают совсем другие чувства.

А зал действительно большой — все это время они спокойно шли и только остановились, разглядывая статую, видимо, Слизерина, но такой величины, что возникали вопросы — а не страдал ли ее заказчик комплексом неполноценности…

Едва Северус успел отогнать эту поистине крамольную мысль, Поттер, который тут все уже видел, потеребил его за рукав мантии.

— Может, Тайная комната — это образное название? — высказал он очередную идею. — Хотя я представлял ее немного не такой…

Северус одновременно пожал плечами и наклонил голову, но Гарри этот прием уже прекрасно знал, и значил он «понимай как хочешь» или «возможно, и так, я сам еще не решил».

— И какой именно? — Снейпу было любопытно, насколько расходятся их с Поттером представления об искомом.

— Ну, там, приборы всякие, книги… лаборатория. Может, место для отдыха еще. А тут даже камина нет, брр…

В зале и правда было холодно, так что Снейп сдержался, чтобы за компанию с Гарри не поежиться, и кивнул еще раз. Его представления от поттеровских почти не отличались. Правда, он знал еще пару целей, которым могла бы служить Тайная комната, но открывать их Поттеру считал определенно преждевременным и вообще ненужным.

В свое время сам узнает, как порой отдыхают взрослые мужчины, но да, это определенно не то место. Слишком сыро для хранения вин. Слишком холодно и совершенно неуютно — даже присесть некуда. Как же его использовали, в конце концов, ведь не просто так тут столько воды и эта громадная статуя!

Но ни один ритуал, в котором могло пригодиться то, что их окружало, не был ему известен, если вообще существовал. Возможно, здесь серьезно экспериментировали с огненной магией? Однако ни единой подпалины на каменной кладке ни он, ни Гарри не обнаружили.

— Эксперименты с водной магией? — тоже резонно предположил Поттер.

— Озеро рядом, — снова пожал плечами Северус. — Разве что зимой, но оно замерзает ненадолго и довольно редко. Слишком большие неоправданные затраты.

Гарри вздохнул.

— Возможно, тут держали водяную нечисть — для ингредиентов, — предположил уже Снейп. — Но размер… Гигантского кальмара сюда, что ли, затаскивали? Нет, маловато… Хотя в те времена тот мог быть и поменьше. — Он с сомнением посмотрел на ближний бассейн.

— Тогда должен быть проход в озеро, — заметил Гарри.

— Желаете понырять?

— Нет, конечно. Но на всякий случай стоит узнать, где он.

Северус нахмурился. Еще не было печали — проход искать. Но для безопасности замка это существенно, так что придется. Однако он не был бы слизеринцем, если бы не вздохнул глубоко, как ужасно занятый человек, и не посетовал, обращаясь в никуда, что вот, проход и правда надо контролировать в целях безопасности, искать, чем и как это сделать, а главное — не было ли это уже сделано и не вступят ли новые чары в конфликт со старыми.

Поттер только глазами сверкнул — и Северус понял: проход будет найден. А еще неуемные воронята раскопают все доступные исторические данные, то есть подробно изучат все, что только попадется. Что они что-то да добудут, Северус не сомневался — Люциус никогда не мог устоять перед собственным единственным сыном, а у него много чего было в фамильном хранилище. В конце концов, обаяет других попечителей…

Кстати, раз все равно надо присматривать за Гарри, теперь и Драко в той же компании, так что с папочки можно что-то запросить и за присмотр — осенило его, и настроение стало улучшаться.

Они осмотрели все, что можно, Гарри пошипел над барельефами змеек в нишах — где те были, конечно, — тоже безрезультатно. Пора было уходить. Экскурсия дала больше вопросов, чем ответов, но… Северусу в голову неоднократно приходило другое — если его ученик Грегори Гойл, определенно не змееуст, нашел способ открывать закрытые змеями двери, может ли он сам научиться такому же?

Приказать Гойлу, чтобы научил, Снейп не мог — на факультете это было все равно что потерять лицо. Просить на Слизерине всегда было чревато, а такой приказ определенно будет классифицирован как «помощь декану» — то, в какую форму это было бы облечено, на суть не влияло. По неписанным правилам декан должен быть выше такого — это он может и иногда должен помогать, а уж никак не ему.

Остается Поттер с его странными понятиями о мире и шипением. Ну и плюс все же он ему, Северусу Снейпу, немного должен. Как бы начать?..

— Сэр, а может быть, вы тоже попробуете пошипеть? Мало ли… вдруг пригодится?

Что? Северус спал с лица и с подозрением посмотрел на Гарри. Если этот нестандартный ребенок еще и легилименцией овладеет на уровне контролируемого детского колдовства… мир, наверное, рухнет. Не весь, но его мир — точно. Ему останется только бежать из Британии куда подальше.

Однако Поттер смотрел на него на сей раз непритворно честными глазами и страшно смущался, что говорило совсем о другом — он горел желанием поделиться с ним своим даром и волновался, захочет ли он. Читать мысли не надо — все видно было и так. Северус предвкушающе улыбнулся. Да кем же надо быть, чтоб отказаться! Он молча кивнул, они пошли в сторону дверей, и началась самая настоящая тренировка.

Не то чтобы звуки были слишком сложными, но что-то мешало. Может быть, отсутствие музыкального слуха, может, что-то еще, но двери из зала Гарри пришлось закрывать самому. Они прошли дальше, и наконец последние двери отреагировали на шипение Снейпа как надо — змеи что-то прошипели в ответ и сошлись, образовав единый узор.

— Сейчас я понял, что вы шипите, — радостно заявил Гарри. — А до этого вообще не понимал.

— А что они шипели? — Северус показал на змей.

— Что слушаются.

— Повторите?

Гарри прошипел — он сразу понял, как именно надо повторить.

Северус подумал, что если он действительно хочет научиться, придется забрать у Дамблдора Омут памяти — довольно редкий и очень дорогой артефакт. Но со своими способностями, точнее их отсутствием, иного пути он не видел.

Вышли они за полчаса до отбоя, в принципе довольными, но не совсем так, как хотели бы. Гарри считал себя отвратительным учителем; Снейп понял, что если он чему и научится, то это будет чисто вопреки всему, но сделать это все равно придется, и оба об этом молчали — держать при себе свои трудности было для них естественно.

Вечер Снейп провел над думосбором в неожиданной для себя компании — Альбус тоже решил поучиться — ведь Том, возможно, мог даже заклинания на парселтанге произносить, а то и сам придумывал! Надо, надо! Северус, разрывающийся между новой учебой и собственными опытами, скрипел зубами — директор проявил еще меньшую склонность к языку змей, чем он сам, хотя в какой-то мере это, конечно, могло служить и утешением.

Выучить достаточно точно они смогли только те самые «откройся» и «закройся», хотя Северус еще научился здороваться, то есть шипеть «приветствую». Альбусу это не далось несмотря на все старания… Гарри же, когда вернулся на факультет, придал новое направление поискам своей команды, хотя и сам получил любопытнейшие данные о том, что на текущий день его друзья во главе с Гермионой выяснили наличие как минимум трех потайных проходов из школы, и два оставались под вопросом, так как вели прямиком в Запретный лес.

* * *

Понедельник начался с занятий, в промежутках между которыми ребята бегали встречаться с малфоевской компанией, обсуждали и планировали поиски интересующих их деталей в истории факультета. Рэйвенкловцы до того довели Драко, что тот в пылу спора едва не поклялся доставить им план школы, который есть в Попечительской комиссии.

Драко Малфой и его приятели не на шутку забеспокоились: умные воронята вполне могли их обойти в работе с литературой, но, к счастью, у них имелись еще свои источники — эксклюзивные, на которые они весьма и весьма надеялись. Правда, одним уже придется делиться — как бы Драко ни был недоволен, за язык его и правда никто не тянул.

Так что юный наследник Малфой испытывал странное, доселе незнакомое и весьма неприятное чувство — недовольство… собой. Ему не понравилось. Однако дело есть дело — домой полетели еще два письма. Если отец не будет снисходителен, то мама, скорее всего, найдет, чем помочь единственному и любимому сыну. В конце концов скопирует, она точно сможет. Но на всякий случай Драко старательно разучивал Джеминио — такую полезную вещь точно стоит научиться делать быстро и качественно, пригодится.

Неоценимая мисс Грейнджер собрала все упоминания о хранении документации замка, в том числе в письмах и дневниках, в результате чего были логически установлены возможные места их пребывания. В директорской башне, судя по разным источникам, должны быть такие нужные планы внутренних коммуникаций и даже нескольких чертежей перестройки башен, одна из которых называлась башней Слизерина, а другая — Хаффлпаффа. Причины, по которым те оказались разрушены и не были потом отстроены, стали новыми загадками, но не теми, что отвлекли бы первокурсников от первоначальной идеи.

К директору соваться не решились, насели на Малфоя.

Слизеринцы скрипели зубами, но повторить успех Грейнджер не могли. Все изменилось, когда им начали приходить письма. Отец Теодора Нотта написал, что когда учился на третьем курсе, старшекурсники во главе с тогдашним старостой, Томом Реддлом, водили кого-то «на посвящение» в подземелья школы, и ходили слухи, что это был просто ужас, ужас и восторг, и в голосах слышалась дрожь и преклонение. Многие с факультета мечтали об этом, в том числе и мистер Нотт-старший, но тогда он еще возрастом не вышел — брали только старших. И да, был какой-то скрытый паролем на парселтанге проход с факультета — только для посвященных.

Последнее вызвало немало эмоций. Уж не тот ли это был зал, который они уже нашли? Большинством голосов было решено, что для посвящения или чего-то этакого Зал Слизерина, как его стали называть, очень даже подошел бы. Но строить такое только для посвящений? Озадачены были все.

Самые ценные сведения поступили от Малфоев — первым был план водоснабжения и канализации, точнее его копия, сделанная Нарциссой Малфой; Люциус ни с того ни с сего заартачился и отказал сыну в помощи, мотивируя это тем, что тот до сих пор ничего не разузнал про семью своего декана.

Прочитав отцовское письмо, Драко было сник, но мамина светло-бежевая сипуха принесла как раз то, что его утешило.

Драко не знал, какая дома разыгралась драма из-за того, что Люциус решил не помогать сыну в воспитательных целях — Нарцисса недаром была урожденная Блэк, так что она не только скопировала аж в двух экземплярах план замка и план коммуникаций, которые по ее требованию супруг не мог не принести, но и сделала еще кое-что. В запале ссоры, о чем вскоре пожалела, но было поздно.

Люциус, приведенный женой в «должный тонус», в следующем письме поделился с сыном суперкоротким — явно со множеством умолчаний — рассказом своего отца о признании Тома Реддла наследником Слизерина и требовал с Драко слово никогда и ни за что не ходить в подземелья, где двери открываются с помощью парселтанга либо на них просто есть изображения змей, замыкающих проход. Что писал Драко отцу, неведомо, но то, с каким видом он это делал… Пожалуй, даже Снейп мог высоко оценить уровень саркастичности на светлом и еще таком детском личике.

— Значит, Вол… Реддл был признан наследником не только за парселтанг, — сделали выводы наши первокурсники.

— Тогда он должен был показать им что-то такое… особенное, чтобы всех поразило!

— То, что бы перекрыло слизеринцам их недоверчивость и критическое мышление…

— Да, это должно быть что-то… Нечто!..

— А вот про «Ужас Слизерина» кто-то заметил, что говорилось? Это вроде гигантская змея, правильно?.. Может, это она где-то там?

— Скорее всего.

— Я тоже пришел к такому выводу…

— И я…

— Может, бассейн тогда для нее?

— Думаешь, анаконда?

— Хорошо бы, она не ядовитая.

— Нотт, я уже говорила Поттеру, при тебе, но ты, наверное, прослушал. Если анаконда или другая крупная взрослая змея решит напасть, тебе будет совершенно все равно, есть ли у нее яд. Даже… скорей всего ты еще пожалеешь, что его нет. Знаешь, умереть от яда и умереть раздавленным…

— А почему она должна напасть? Я на Слизерине учусь, на самом змеином факультете…

— Такая опасная змея, если ее сюда поместил сам Слизерин и она до сих пор не умерла, точно должна быть волшебной! И она должна была защищать школу и учеников, я думаю, — неожиданно поддержала его Гермиона.

— А если прожила столько лет, то и умной… — предположил Маркус.

— Или давно одичавшей, потому что сколько лет к ней никто не ходил. — Патил явно была ближе всех к реальному миру.

— Кстати, а эта фраза про Слизерин… Малфой, как там?

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки, — с удовольствием напомнил Драко Поттеру.

— Она не может быть ритуальной или чем-то вроде?

— Ну… — Драко насупил светлые брови. — Не похоже вообще-то. Но по идее может. Любая фраза и любые слова годятся, если над ними поработал сильный маг.

— То есть если я стану сильной волшебницей, то смогу любое слово сделать заклинанием? — у Гермионы Грейнджер загорелись глаза.

— Да нет, просто использовать для какого-то действия… Как… как… — Драко растерялся.

— Как спусковой крючок? — спросил Гарри.

— Что?

— Как команду?

— А, ну да. Но не совсем… как старт для чего-то. В ритуале. В Чарах другие правила.

— Мы тут что, к контрольной готовимся? Сколько можно, давайте по делу! — возмутился Гойл, а Крэбб, Белби и Патил его поддержали.

— А еще мама с домовиком передала мне шкатулку с какой-то черной книжкой, я открыть не мог… пошел к декану, он же вроде с нами. Он открыл и скривился весь, как… даже не знаю как, будто и больно ему, и противно, захлопнул и утащил это все куда-то, — наябедничал Драко.

— Оттуда еще записка выпала, от мамы — я подобрал. Оказывается, это она ему послала. Не пойму, я им что, сова почтовая?

— Домовик в чужие руки ничего из дома не отдаст, — фыркнул Тео. — Ты что, не знал? Только хозяевам, только в дом.

— Этот… Этот, мне кажется, вообще что угодно может сделать, он вообще псих ненормальный, — ответил Драко.

— Тогда почему она послала именно его?

Драко пожал плечами.

— Я постараюсь узнать, что за тетрадь, — сощурился Гарри. — Я часто теперь у Снейпа на отработках…

— Сомневаюсь, что тебе повезет. Спорим?

— Вот еще, — Гарри в кои-то веки остался благоразумным. — Если узнаю, расскажу. Если нет — ты у своих спросишь.

— А лучше и то, и то, — подвела итог Грейнджер, и мальчишкам оставалось только кивнуть.

* * *

Шкатулку с тетрадью Тома Реддла, как все уже догадались, Северус отнес Дамблдору, точнее компании, которая теперь вместе с ним разгребала навороченное мистером Гриндевальдом, искренне желая, чтоб тому икалось без перерыва.

Стоило Северусу при всех открыть шкатулку, как у него снова резко заныло левое предплечье, метка потемнела прямо на глазах, так что выяснить, что собой представляет тетрадь, было элементарно, хотя Флитвик и Дамблдор провели еще какие-то странные движения палочками и дружно хмыкнули. Да, это был один из крестражей.

А в это время в Малфой-меноре маленький домовик с абсолютно счастливой мордочкой натирал полки в библиотеке и намеревался как можно реже попадаться на глаза хозяину дома. Впрочем, тот его в последнее время почти не вызывал — Добби редко когда мог ему угодить, да и вообще все дела у него не то что не спорились — боком выходили. Как раз с тех пор, как хозяин Люциус поручил ему в особом отделении хранить эту противную тетрадку. Начнет сушить одежду или обувь — обязательно подожжет, начнет поливать цветы в оранжерее — получится небольшое болото, ну и так далее. Зато сегодня он протирал уже второй шкаф, и ничего плохого не происходило! И это было замечательно… ведь для счастья Добби надо было совсем немного — просто хорошо делать что-нибудь полезное. Как хорошо, что любимая хозяйка отправила эту вещь из дома!

А вот Нарцисса о содеянном жалела и даже думала признаться мужу… Ведь он так гордился этим странным темным артефактом, хоть ничего ей не говорил о его происхождении, что ее, кстати, давно раздражало. Но уж она-то как урожденная Блэк была в состоянии определить, что это необычная вещь. От внешне простой тетрадки с пустыми листами так и несло тьмой, опасностью и болью… как бы это не была чья-то смерть. Впрочем, в доме, где она росла, подобного добра хватало. Дело было лишь в том, что магия была весьма и весьма неприятной — даже для нее, привычной к такому с самых ранних лет. Так что избавилась она от нее не без удовольствия, вот только как сказать об этом мужу? Или все же не говорить? И на всякий случай положить что-нибудь взамен, что-то похожее...

* * *

В учебе и попытках узнать больше прошла неделя. Было почти точно установлено место контакта бассейнов с Черным озером, примерная схема прохода, на которой найдены подписи, две из которые расшифровали как «защитная магическая решетка», а еще две, где вместо букв извивались змейки, пересекая нарисованный канал и уходя на край, где превращались просто в обрамление, прочитать не смог никто. Ни Гарри, ни Падма, ни даже ее родственники — перерисованные фрагменты по отдельности, перемешав, благоразумная мисс Патил отослала им, мотивировав тем, что пишет работу по истории, а в одном из коридоров, точнее в нескольких, нашла вот такое.

В первый же вечер выходных Гарри Поттер с наслаждением загремел на отработку по зельям, которую Снейп влепил ему с не меньшим удовольствием — ему нужно было держать руку на пульсе, узнать, до чего дошли обе команды, все чаще собиравшиеся и все больше походящие на единую компанию, а времени для того почти не было — то с директором парселтанг учи, то с добытым крестражем разбирайся. А еще работу и деканство никто не отменял.

Конечно, они не сели пить чай и разговаривать, а снова отправились в Зал Слизерина. Северус внимательно выслушал то, чем его готов был порадовать Гарри, честно поделился с ним, что установили профессора с директором: тетрадь действительно принадлежала Реддлу, и теперь над ней работает и он сам, и директор, и профессор Флитвик, так что дети могут быть спокойны, а мистер и миссис Малфой… пусть как-нибудь сами решат свои внутрисемейные разногласия.

Гарри такую позицию всячески поддерживал. Его интересовало только, не нагорит ли Драко, но Северус его быстро успокоил: младший Малфой только передал, спрашивать Люциус, если что, будет с него.

— А как же вы…

— Поверьте, мистер Поттер, мне есть что ему сказать, — ухмыльнулся Снейп.

Гарри поверил. А что еще оставалось? Тем более они как раз дошли до статуи, и его посетила одна интересная мысль.

— А еще мы предположили, что Малфой передал ритуальную фразу…

— И какую?

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки! — громко выпалил Гарри, глядя на статую. Никакой реакции не последовало, но это его не остановило.

— Точно! Наверное, прошипеть надо! Как-то же он должен говорить, раз такая фраза! — и, не успел Северус рта раскрыть, как Гарри зашипел.