Гермиона Грейнджер и Кубок Огня (джен)

В выходные Гермиона с головой погрузилась в теоретическую и практическую подготовку к последнему испытанию. Теоретическая подготовка заключалась в подробном изучении всех возможных материалов на тему задач, которые ставились перед чемпионами в прошлых Турнирах. Практика состояла в оттачивании уже известных ей магических навыков, а также расширении базы знаний по темам, выходящим за рамки СОВ, с упором на защиту, чары и уход за магическими существами.

В основном Гермиона рассматривала универсальные заклинания. Она полагала, что для выполнения третьего задания ей не потребуется узкоспециализированная магия. Если всё пойдёт по плану, то ей нужно будет только зайти в лабиринт и сразу сдаться. Ну, может, не сразу: в худшем случае ей придётся пробыть там до тех пор, пока кто-то из трёх других чемпионов не доберётся до Кубка. В любом случае она не собиралась заходить далеко и искать себе неприятности. Гермиона мрачно подумала, что этого должно хватить, чтобы её не дисквалифицировали за отсутствие попыток. В этом преступлении они её точно не смогут обвинить.

Под подозрительным и обеспокоенным взглядом Гарри она упрямо оттачивала своё мастерство в защите от тёмных искусств. Какой

бы вариант ни удовлетворил судей, Гермиона не сомневалась, что те, из-за кого она попала в этот проклятый Турнир, не позволят ей просто отсидеться в сторонке.

Рон был добровольным участником и гораздо менее добровольным мальчиком для битья в большей части учебных дуэлей. Они с Гарри по очереди проверяли её на прочность. В кои-то веки Рон идеально подходил для целей Гермионы: он не хотел, чтобы его побила девчонка, даже если — нет, особенно если — единственным, кто мог это увидеть, был его лучший друг.

С Гарри было сложнее. С одной стороны, Гермиона могла поклясться, что он всё ещё сдерживался в схватке с ней. С другой стороны, она ничего не могла поделать с собой: всякий раз, когда её Жалящее заклинание попадало в цель, она чувствовала резкий укол вины. Все её попытки как-то разозлить Гарри, чтобы вынудить его сражаться в полную силу, каждый раз оказывались пустой тратой времени и в конечном итоге оборачивались для неё мучительным коктейлем из злости и сожаления.

Интенсивные тренировки привели к тому, что утром понедельника все трое встали совершенно разбитыми. В первый день недели у четвёртого курса не было ни минутки свободного времени. Сначала травология и уход за магическими существами под ярким весенним солнцем, потом небольшая передышка на обед, и Гермиона потащила свою пухлую сумку с книгами на нумерологию, в то время как двое её мальчишек неторопливо побрели к Трелони с её сомнительными предсказаниями.

Когда день закончился, Гермиона вернулась в гостиную и обнаружила там привычный хаос. Гарри отсутствовал, зато все разговоры сводились к обсуждению того, что опять приключилось с Мальчиком-который-выжил.

Заметив Рона, примостившегося на плюшевом кресле, Гермиона направилась прямо к нему.

— А где Гарри? — спросила она с плохим предчувствием.

— Сказал, что пойдёт в больничное крыло, — ответил Рон.

Сердце Гермионы явственно пропустило удар, а потом пустилось вскачь.

— Что случилось? — воскликнула она, привлекая несколько любопытных взглядов.

— Не знаю, — нервно ответил Рон. — Только что он был в порядке, а в следующую минуту уже лежал на полу.

— Схватившись за шрам, как сказала Трелони, — добавил Симус. — Он кричал так, словно его голова вот-вот лопнет. Напугал всех!

— О Мерлин! — Гермиона обнаружила, что ей трудно дышать. — С ним кто-нибудь пошёл? — Ответом ей были только пустые взгляды, поэтому она выбрала самую очевидную жертву. — Рон? — потребовала ответа она. Явственная угроза в её голосе заставила Рона побледнеть.

— Нет… Он просто сказал: «Увидимся позже» — и вышел. — Рон поднял перед собой руку, чтобы успокоить Гермиону. — Это был всего лишь сон, Гермиона. Было жарко, он уснул, увидел кошмар, вот и всё.

Рука Гермионы метнулась вперёд с совершенно другим намерением. Схватив Рона за воротник, Гермиона подняла его лицо на уровень своего.

— Ты идиот, Рон Уизли! — прошипела она. Затем, чтобы только он мог расслышать её слова, добавила: — Как будто ты не знаешь, что происходит со снами Гарри. Сам-Знаешь-Кто! — Она отпустила его. — И ты не пошёл с ним?

— Эй, я тут ни при чём, — яростно запротестовал Рон. — Он ушёл сам, на своих ногах. Всё с ним было в порядке, когда он уходил, — сказал Рон в своё оправдание и крякнул, когда ему на колени опустилась тяжеленная сумка с книгами.

— Присмотри за моими вещами, — прорычала Гермиона. — А я пойду узнаю, все ли в порядке с Гарри.

С этими словами она направилась прямиком в больничное крыло, Рон только беспомощно пожал плечами.

Но когда Гермиона добралась до больничного крыла, выяснилось, что Гарри там нет, более того, мадам Помфри отрицала сам факт того, что он появлялся там в течение дня. Медсестра упорно стояла на своём, и Гермионе всё-таки пришлось поверить ей на слово. Не на шутку взволнованная, она направилась обратно в башню Гриффиндора, надеясь, что Гарри будет там, когда она вернётся.

Надежда не оправдалась: в гостиную Гарри не возвращался. Но когда, несмотря на легкомысленное заявление Рона, что Гарри ни за что не пропустит ужин, он не появился и в Большом зале, нервы Гермионы стали сдавать.

Неуклюжие попытки Рона успокоить подругу делали только хуже. Несколько раз она даже огрызалась на него, вызвав удивлённые взгляды соседей по столу. Никто не знал причин её беспокойства, а рассказать она не могла, даже если бы захотела. С Гарри могло случиться всё что угодно! И как на зло за преподавательским столом не было ни Дамблдора, ни Грюма.

После ужина, когда надежда на то, что Гарри, целый и невредимый, войдёт в Большой зал со своей кривоватой ухмылкой на лице, окончательно развеялась, Гермиона бросилась в класс защиты от тёмных искусств, но Грюма на месте не оказалось. Не помня себя от беспокойства, она помчалась по коридорам, пока не достигла подножия лестницы, ведущей в кабинет директора.

Каменные гаргульи бесстрастно игнорировали Гермиону, отказавшись пропускать её без правильного пароля даже после того, как она топнула ногой и заявила, что это чрезвычайная ситуация.

Теряя всяческое терпение, Гермиона уже собиралась вытащить палочку, когда знакомый голос чуть не заставил её выпрыгнуть из мантии.

— Спорить с ними бессмысленно, мисс Грейнджер. Меня там всё равно нет.

Обернувшись, она увидела профессора Дамблдора, который смотрел на неё с весёлой улыбкой на губах.

Мысли в панике метались в голове. Важна была каждая минута!

— Профессор! — задыхаясь, воскликнула Гермиона. — Гарри! Он…

— В целости и сохранности сидит в моём кабинете, — спокойно закончил директор. — Не присоединиться ли нам к нему?

Гермиона чуть не сползла по стенке от облегчения. На ватных ногах она кое-как переступила порог, уловив странный выбор пароля директором — «Тараканьи гроздья». Гермиона поморщилась: её и без того слегка мутило от переживаний, а название и вид этой сладости никогда не внушали ей аппетита.

На пороге своего кабинета Дамблдор произнёс не менее странные слова:

— Думаю, Гарри, тебе пора возвращаться в мой кабинет.

— Вы же сказали…

Проследовав за Дамблдором в его кабинет, Гермиона к собственному смятению обнаружила Гарри погрузившим голову в то, в чём она распознала директорский Омут Памяти. Облегчение резко сменилось легким чувством неловкости и смущения.

— Гарри! — укоризненно воскликнула она, чувствительно ударив его по плечу.

Он резко отдёрнул голову и чуть не упал. Не успел он произнести хоть какие-то извинения, как Гермиона бросилась к нему и крепко обняла, после чего отстранилась и окинула его обеспокоенным взглядом.

— Что случилось? С тобой всё в порядке? Что это был за сон? И что ты делал в этом Омуте Памяти? — выпалила она целую серию вопросов. Гарри растерялся под таким шквальным огнём, но от необходимости отвечать его спас директор.

— Думаю, мистер Поттер просто поддался любопытству, мисс Грейнджер. — Дамблдор подошёл к Омуту и задумчиво всмотрелся в его молочно-белое содержимое. — Я как раз использовал этот чрезвычайно полезный инструмент, когда неожиданно прибыл министр.

— Я… Дверца шкафа была приоткрыта… — смущённо признался Гарри.

— Видимо, в спешке я не до конца закрыл задвижку. — Дамблдор отошёл от Омута и сел за свой стол. Гермиона подумала, что он выглядел в этот момент каким-то особенно усталым и старым. — Любопытство не порок, но следует держать его в узде. Пожалуйста, присядь и расскажи, что ты видел.

— Я не совсем понял, — ответил Гарри и ткнул пальцем в сторону чаши. — Этот… Омут… — он поколебался мгновение, — он показывает ваши воспоминания?

Дамблдор кивнул.

— Я не осуждаю тебя, Гарри. Просто расскажи нам своими словами, что ты видел.

То, что рассказывал Гарри, с трудом укладывалось у Гермионы в голове.

Северус Снейп, Барти Крауч-младший и Людо Бэгмен — Пожиратели Смерти.

Дамблдор свидетельствует о том, что Снейп, будучи двойным агентом, способствовал падению Волдеморта.

Квиддичные заслуги Бэгмена позволяют ему избежать тюремного заключения.

Барти Крауч приговаривает собственного сына к Азкабану.

Суд над Пожирателями Смерти, обвиняемыми в нападении на Фрэнка и Алису Лонгботтом.

Снейп боится, что его тёмная метка возвращается.

Слушая всё это, Гермиона не заметила, как обхватила себя руками. Теперь она знала, что Каркаров так настойчиво хотел обсудить с профессором Снейпом. И Людо Бэгмен… Он тоже теперь попал в список подозреваемых, а значит, с ним нужно быть осторожнее.

Под конец рассказа Дамблдор встал и, слегка нахмурившись, коснулся содержимого сосуда волшебной палочкой. От туда тотчас выросла фигура пухлой, обиженно нахмурившейся девушки лет шестнадцати и стала медленно вращаться. Ноги её все время оставались в Омуте, и она не обращала внимания ни на кого из присутствующих в кабинете.

Гермиона не смогла разобрать слов призрачной девушки.

— Но зачем, Берта? — печально спросил Дамблдор, глядя на кружащуюся фигурку, — Зачем тебе вообще понадобилось за ним следить?

Прежде чем Гермиона успела задать очевидный вопрос, Гарри неожиданно опередил её.

— Это Берта Джоркинс? — спросил он.

Дамблдор кивнул.

— Да. Такой я помню её в школе. — Директор, казалось, внезапно постарел на несколько лет, но потом он вернулся в настоящее, и его лицо немного разгладилось. — Итак, Гарри, ты хотел мне что-то сказать? Тебе удобно будет обсуждать это в присутствии мисс Грейнджер?

Гарри искоса взглянул на Гермиону. Ей показалось, что он колебался всего лишь миллисекунду.

— Я бы всё равно ей всё рассказал, — ответил он.

Гермиона почувствовала лёгкое тепло в груди от его доверия.

— Очень хорошо. — Дамблдор устроился в своём кресле. — Пожалуйста, начинай.

— Ну, мне приснился сон…

Гермиона с растущей тревогой слушала рассказ друга. Гарри приснился сон про Волдеморта, который пытал Круциатусом Питера Петтигрю… Гарри рассказал всё, что слышал и видел. Очнулся он из-за боли, которая была такой сильной, что, казалось, разрывала голову изнутри, заставляя шрам кровоточить.

Дамблдор слушал с напряжённым вниманием. Закончив, Гарри выжидающе посмотрел на директора, который несколько секунд сидел в задумчивости. Гермиона, переполненная вопросами, не сдержалась:

— Профессор, что всё это значит?

Дамблдор поднял руку, призывая её подождать, затем посмотрел прямо на Гарри.

— А теперь скажи мне, — тихо попросил он, — болел ли твой шрам в этом году ещё когда-нибудь, кроме того раза, когда он разбудил тебя летом?

Гарри выглядел таким же обескураженным, как и Гермиона.

— Нет… откуда вы знаете?

— Сириус сказал мне после второго испытания.

Дамблдор встал и принялся расхаживать за своим столом, время от времени останавливаясь и вкладывая очередную мысль в Омут Памяти.

Гарри умоляюще посмотрел на Гермиону. Собравшись с духом, она во второй раз прервала размышления директора, перефразировав свой предыдущий вопрос:

— Профессор, почему у Гарри болит шрам?

Дамблдор остановился и поднял бровь.

Гермиона продолжила говорить, озвучивая свои страхи:

— Вы же не думаете, что… есть какая-то связь между Гарри и… О Мерлин!.. — Она не смогла заставить себя произнести это имя. Дамблдор ободряюще кивнул. — Что-то случилось в ту ночь, когда… — она умолкла на полуслове, когда увидела боль, пробежавшую по лицу Гарри. — Когда Он потерпел поражение в тот Хэллоуин. Он что-то оставил в Гарри…

— У меня есть предположение, всего лишь предположение, — сказал Дамблдор, тщательно подбирая слова, — что твой шрам, Гарри, начинает болеть, когда Лорд Волдеморт находится в непосредственной близости от тебя или испытывает к тебе особенно сильную ненависть.

— Но… почему? — жалобно спросил Гарри.

— Как и предположила мисс Грейнджер, вы с ним связаны его проклятием, которое не сработало должным образом.

— Значит, вы думаете… это не сон… Всё так и происходило? — спросила Гермиона.

— Возможно. Я бы даже сказал, весьма вероятно, мисс Грейнджер, — подтвердил Дамблдор и снова повернулся к Гарри. — Ты видел Волдеморта, Гарри?

— Нет, только спинку кресла, — покачал головой Гарри. Он выглядел несчастным и растерянным. — Но… но в кресле ведь всё равно ничего не было. У него же нет тела. Хотя как он мог держать палочку?

— Действительно, как? — пробормотал Дамблдор. Он задумчиво уставился на эклектичную коллекцию волшебных серебряных инструментов на своём столе.

— Всё это взаимосвязано, не так ли? — спросила Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь. Увидев вопросительные взгляды Гарри и Дамблдора, она замолчала. Меньше всего ей хотелось, чтобы Гарри думал, что играет какую-то роль в её затруднительном положении.

— Вы правы, мисс Грейнджер, были и другие настораживающие события, — произнёс Дамблдор, выручая её из затруднительного положения. — Берта Джоркинс пропала прошлым летом в Албании. Маггл по имени Фрэнк Брайс, житель деревни, где родился отец Волдеморта, тоже исчез, и больше о нём никто ничего не слышал. — Он беспокойно пошевелился. — И Игорь Каркаров. Его тоже никто не может найти.

Дамблдор не обратил внимания на обмен встревоженными взглядами между двумя своими учениками.

— Собственно, именно по этому поводу мне и нанёс визит министр. Игорь уже три ночи не появлялся ни на корабле, ни в Дурмстранге. Конечно, у него могут быть дела за границей, не предназначенные для оглашения, но всё же… Сейчас опасные времена.

— В таком случае уберите Гермиону с турнира, — внезапно осмелев, потребовал Гарри. — Это слишком опасно.

Дамблдор вздохнул и печально посмотрел на Гарри.

— Я перепробовал всё, что было в моих силах, и даже больше, чтобы добиться этой цели. Боюсь, это невозможно, если только ты не хочешь, чтобы она потеряла свою магию…

Гермиона заметила, что Гарри сделал короткий вдох, готовый что-то сказать.

— …и ты больше никогда её не увидел.

С ещё одним страдальческим взглядом Гарри выдохнул, так ничего и не сказав. Гермиона протянула руку и мягко коснулась тыльной стороны его ладони в знак благодарности. Когда она снова обратила внимание на директора, ей показалось, что Дамблдор заглянул ей прямо в душу.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы обеспечить вашу безопасность, мисс Грейнджер.

Она молча кивнула, выражая если не веру, то согласие.

Директор повернулся к Гарри.

— Я попрошу тебя об одном одолжении, Гарри. — Гарри вопросительно посмотрел на Дамблдора. — Пожалуйста, не обсуждай с Невиллом то, что ты узнал сегодня вечером. — Гермиона заинтригованно взглянула на друга. Он как будто колебался. — Его родители с тех пор ни разу не покидали больницу Святого Мунго. Они даже не узнают собственного сына. — Такое объяснение заставило Гарри оставить всякие сомнения и кивнуть в знак согласия.

Как только они вышли из кабинета директора, Гермиона тут же задала интересующий её вопрос:

— Что профессор Дамблдор имел в виду, говоря о Невилле?

— Той ночью… — медленно начал Гарри, его лицо потемнело, — в ту ночь, когда Он убил моих родителей… — Гермиона ободряюще сжала его руку, — Пожиратели Смерти пришли к Лонгботтомам и пытали их, пока не довели до безумия.

Он покачал головой и решительно посмотрел на неё.

— Снейп…

— Профессор Снейп, Гарри, — по укоренившейся привычке поправила его Гермиона и сама же поморщилась от своих слов.

— Снейп, — твёрдо повторил Гарри, — Пожиратель Смерти… ну, по крайней мере, был им когда-то. Только показания Дамблдора спасли его от Азкабана, — с негодованием сказал он. — Барти Крауч засадил бы его туда, не задумываясь, если бы Дамблдор за него не заступился.

— Если профессор Дамблдор говорит, что он был двойным агентом, то он заслуженно избежал наказания, — ответила Гермиона, пытаясь убедить не столько его, сколько себя. — Вот про Людо Бэгмена я бы никогда не подумала, что он был Пожирателем.

Был ли у Бэгмена мотив и возможность повлиять на Кубок Огня?

— Я и не заметил, что Каркаров уже три дня отсутствует, — сказал Гарри. — Что ты думаешь?

— Мы с тобой видели, как он покинул Хогвартс, — неуверенно ответила Гермиона. — Исчез прямо с карты.

— Может, стоит рассказать об этом Дамблдору или Грюму?

Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Не думаю, — неуверенно ответила она. — В таком случае тебе, наверное, придется отдать карту. — Она не хотела, чтобы Гарри потерял такую ценную вещь. Мантия и Карта — это всё, что у него осталось от отца. — Давай подождём и посмотрим, что будет.

Она крепко сжала руку Гарри.

— Пойдём, Рон там, наверное, ждёт нас…

В животе у Гарри бунтарски заурчало.

— И ты пропустил ужин, — продолжила Гермиона без остановки, — так что заскочим по пути на кухню.

Текст переведён JulsDo